Дикий огонь в его руках (ЛП)

ГЛАВА 14

— ТЕПЕРЬ они выглядят не так ужасно.

Макс слегка покраснела. Замечание Дигана насчёт волос подтвердило, что он за ней наблюдал, и всё еще наблюдает. Она взяла листок из его книги, ничего не ответив.

Она сознательно не смотрела на него, когда пересекала комнату. Когда Максин посмотрела в его сторону, он складывал ширму и прислонил её к стене. Ей показалось это странным, пока Диган не остановился возле ванны напротив тумбочки с бритвенными принадлежностями. Его волосы были влажными — очевидно, успел искупаться. Но ещё не побрился. Она поняла, почему он собрал ширму. Теперь ничто не будет заслонять ему обзор другой части комнаты, где находилась она, пока он не закончит приводить себя в порядок.

Максин непринужденно прошлась к двери, пока он был занят в углу комнаты. Она должна проверить. Девушка вздохнула, когда попробовала повернуть дверную ручку и не смогла. Он снова запер дверь. Она была уверена, Диган видел, что она только что сделала, но никак это не прокомментировал.

Она шагнула в центр комнаты, прежде чем поддаться желанию и понаблюдать за ним, пока он бреется. Мужчина действительно был отлично сложен. Но баланс соблюдается всегда, ведь никто не может быть идеален. Его баланс был таков: слишком красив, но слишком опасен.

— Я всегда брила отца, до того как его не стало, — вызвалась она. — Он любил, чтобы всё было гладко выбрито кроме усов. Я довольно хороша в этом. Хочешь, покажу тебе?

Его смех был спонтанным, но таким коротким. Она даже засомневалась, что вообще его слышала. Потом она поняла, таким способом он показывает, что думает о том, чтобы подпустить её к своему горлу с бритвой в руках. Но её больше заинтересовал сам факт смеха, даже если смех был саркастический, ведь было очевидно, что он не хотел смеяться.

— Чувствуешь себя не в своей тарелке, когда смеешься? — раздумывала она.

Максин не ожидала ответа, потому что он казался больше сосредоточенным на процессе бритья, чем на ней, но получила его:

— В моей профессии запрещается проявление эмоций.

— Потому что ты убываешь людей? — предположила она.

— Наступает момент, когда ты уже насколько ловок с оружием, что не приходится убивать. С другой стороны, я сбился со счета, скольких человек я ранил, но обычно они от этого не умирают.

— Значит, ты никого не убил, даже для самообороны?

— Этого я не говорил.

Он больше ничего не сказал. Конечно, он был убийцей. Это было написано у него на лице. Она молча понаблюдала за ним еще минуту. Он очень медленно и тщательно сбривал щетину с лица. Может из-за того, что Максин мешала ему сосредоточиться. Девушка ухмыльнулась. Она могла бы сделать это быстрее и без единого пореза.

— Так чем ты обычно занимаешься, когда не участвуешь в перестрелках?

— Берусь за работу, где будут полезны мои способности.

— Наёмник? И ты никогда не берешься за работу, где нужно кого-то убить?

— Это не работа, это убийство.

Она подняла бровь:

— Ты действительно провел черту? Приятно осознавать это.

Никакого ответа не последовало, и она позволила ему закончить бритьё. Максин хотелось взять немного мыла, что так ей понравилось, пока они не покинули номер. Поэтому она покопалась в сумке, которая лежала позади него возле ванны, в поисках маленького кожаного мешочка. А когда нашла, то высыпала его содержимое в ванну.

Диган развернулся, чтобы посмотреть на неё. Возможно потому, что не доверял ей, когда она была так близко у него за спиной.

— От чего это ты избавляешься?

— Золотой песок, — она взяла одну из баночек с мылом и осторожно отлила жидкость в мешочек. — Я намыла немного, когда впервые сюда приехала.

— Ты предпочитаешь мыло золоту?

— Это только песок, вряд ли за него много дадут. Это мыло более ценное… для меня.

— Почему бы тебе просто не взять одну из бутылочек?

— Это будет воровством.

— А то, что ты взяла мыло, не считается?

— Конечно, нет. Как они узнают, что ты не использовал всё, чтобы вымыть своё большое крепкое тело?

— Возможно из-за того, что я пользовался ванной комнатой дальше по коридору, и служащему это известно.

— Ну, что же. Тогда они вытянуть из тебя еще несколько пенни. Что сделано, то сделано.

Она сунула небольшой мешочек обратно в свою сумку. Но потом нахмурилась:

— Мне позволят помыться в тюрьме?

Он уже повернулся к овальному зеркалу:

— Понятия не имею. У меня никогда не было повода увидеть тюремную камеру изнутри.

Ну, конечно. Он, скорее всего, застрелит шерифа, который попробует его задержать.

Максин отошла от него и направилась прямиком к своему пальто. Так как в настоящее время он отвлёкся, она могла спокойно прочесть письмо от бабушки. Она вынула конверт из кармана пальто и раскрыла его. На глаза набежали слёзы, когда она увидела бабушкин почерк.

Дорогая Макс!

Я так за тебя волновалась! Я счастлива получить от тебя весточку и узнать, что ты в добром здравии. Я знаю, что последние двадцать месяцев были для тебя даже более тяжёлыми, чем для нас с Джонни. Мы так по тебе скучаем. Мне нездоровится. Пожалуйста, возвращайся домой. Несмотря на трагедию, что стала причиной твоего исчезновения, я уверенна, что с тобой поступят по справедливости, если ты только приедешь и объяснишь …

У Макс упало сердце. Что её бабушка подразумевает под «нездоровится»? А под «трагедией» подразумевается, что Карл умер?

— У меня в саквояже лежит портфель, — слова Дигана прервали её мысли. — Возьми его и скажи, если узнаешь кого-то из мужчин, изображенных на плакатах о розыске.

Смахнув слёзы, чтобы Диган их не увидел, Макс сунула письмо и конверт обратно в карман пальто. Она закончит читать, когда будет одна в тюремной камере. Она развернулась и открыла его саквояж. Вынув тонкий кожаный портфель, под ним она увидела свой кольт и тоже взяла его.

— Не возражаешь, если я его надену? — спросила она через плечо, держа револьвер поднятым.

— Я чувствую себя не в своей тарелке, не ощущая тяжести на правом бедре.

— Возражаю.

— Но ты же вынул из него патроны.

— Это все равно тяжелое оружие.

Она состроила гримасу. Он продумал абсолютно всё? Максин сунула револьвер обратно в саквояж. Прихватив портфель, она села на стул и открыла его. Вытащила оттуда стопку бумаг и пробежалась по ним взглядом.

Спустя мгновение она посмотрела в его сторону:

— Так зачем я это просматриваю?

— Я должен привести троих из этих преступников, до того как маршал вернётся в Монтану.

— Ты собираешься собрать всех вместе, перед тем как сдать? Меня это устраивает, — ухмыльнулась она.

Никакого ответа. Она дошла до своей листовки и прочитала страницу с заметками, что к ней прилагались.

— Здесь сказано, что я не грамотна, — она нахмурилась. — Это ложь.

— Вероятно, это просто предположение, основанное на твоей ужасной манере выражаться.

Она подняла бровь:

— Знаешь, меня ни капельки не беспокоит, если тебе не нравится, как я выражаюсь.

— Я уже это понял, — его губы слегка изогнулись. Она не могла сказать, была ли это улыбка.

Скорее всего, нет. Но она определенно слышала иронию в его голосе.

— Также тут сказано, что мне только пятнадцать. Эти данные пришли не из Техаса. Твой друг, наверное, получил их от одного из фермеров поблизости, с которыми я торговала.

— Вполне возможно, поскольку он знал, что ты находишься в этой местности.

Она прочитала вслух:

— «Макс Доусон более опасен, чем кажется». А вот это смешно.

— Зато, чистая правда, — Диган потёр место на груди, куда она попала ботинком.

Она закатила глаза и продолжила просматривать листовки. Она встречала двоих из мужчин, когда путешествовала. О троих слышала. Только за одного предлагали такое же щедрое вознаграждение как за неё. Чарльз Биксворд, жестокий убийца пятнадцати человек, также известный как Красный Чарли. Макс возмутило, что её в некоторой степени сравнили с таким жестоким и опасным человеком. В этом не было никакого смысла, даже если Карл умер от огнестрельной раны. Почему жители Бингем Хиллз так хотят, чтобы она вернулась?

И почему бабушка просит Максин вернуться, если цена, назначенная за её голову, так высока.

— Итак, что я буду с этого иметь, если помогу тебе?

— Ещё не решил.

Что, чёрт возьми, это значит? Разумеется, он не ответит, даже если она спросит. Поэтому Максин не стала спрашивать. Но она и не собиралась ему помогать, когда он, очевидно, приведет её к гибели. Макс сунула листовки обратно в портфель и бросила его на саквояж.

Она скрестила руки на груди. Если он осмелится попросить её о помощи ещё раз, она рассмеется ему в лицо.

Макс не получила возможности поиздеваться над ним. Диган, очевидно, понял по упрямо вздернутому подбородку, что она не собирается помогать ему, поэтому больше не упоминал о листовках. Он просто сложил свои бритвенные принадлежности, собрал свои вещи и её пальто и сказал:

— Пошли.

Она начинает ненавидеть это слово. Но Максин не сдвинулась с места и протянула руку:

— Сначала моё пальто.

— Нет, — он перекинул пальто через плечо. — Пока что ты чистая. Давай ты хоть немного такой побудешь.

Она всё равно не шевельнулась, поэтому он добавил:

— Тебе не нужно скрывать, что ты женщина, пока ты со мной. К тому же, твой жилет всё прекрасно маскирует.

Она терпеть не могла, когда он был прав. Шериф всё равно узнает или, вероятнее всего, ему сообщат, что она женщина. Не было смысла сражаться за заведомо проигрышное дело.

Она уступила, но поскольку он, казалось, собирается выселиться из отеля, она спросила из любопытства:

— Ты не забыл о завтрашней встрече с тем сыщиком?

— Люди, которых я не знаю, не могут вмешиваться в мой график. Если это важно, сыщик может нагнать меня. Если же нет, значит это не так важно.

— Ты всё делаешь по-своему и никак иначе, да?

Он не ответил, но и не вывел её прямиком из отеля. Он опять остановился возле стойки в фойе. Она воспользовалась последним шансом сбежать, бросила свои вещи и вылетела за дверь, пока он расплачивался за пребывание в гостинице и, возможно, оставлял записку для сыщика. Она ожидала почувствовать ожог от его пули в любую секунду. Возможно её уже подстрелили, а она просто этого не чувствует и не слышит, потому что её сердце так громко стучит в ушах. Но её ничто не остановило, поэтому она продолжила бежать.

В этом городе есть сотни, нет, тысячи мест, где она может спрятаться до наступления темноты. Потом она может пробраться в конюшню за своим конем и ещё до наступления утра уже будет далеко отсюда. Она выбрала единственное место, где Диган не будет её искать — его отель.

Обежав большое здание сзади, она убедилась, что Диган не повис у неё на хвосте, перед тем как прошмыгнула через чёрный вход. Максин остановилась перевести дыхание и успокоить стучащее сердце, потом усмехнулась. Она это сделала! Провела хитреца!

— Ты слишком предсказуема, — сказал Диган у неё из-за спины.

— Ты не мог видеть, как я сюда вошла, — не поворачиваясь, упрекнула она его.

— Не было нужды. Я знал, что ты не убежишь без своего мыла.

Неужели стрелок только что пошутил? Ей показалось, что он нашел эта ситуацию забавной, и это сняло её раздражение. Ничего не ответив, она развернулась, ударила его локтём и повернулась, чтобы пнуть его в место почувствительней. К сожалению, он увернулся от удара, который мог бы позволить ей опять сбежать. Диган обхватил её плечи своей стальной рукой и повел назад через отель. Она знала, что не сможет высвободиться из его хватки, но пыталась, отбиваясь всю дорогу к фойе.

Наверное, она должна благодарить его, что не выпустил в неё пулю, как обещал.

Конечно, на самом деле она не была в поле его зрения. Или была? Возможно, он видел её ещё до того, как Максин обогнула угол здания, что объясняло бы, как он смог догадаться, что она вернулась в гостиницу. С той стороны аллеи не было ничего, где она могла бы спрятаться. Пришлось ли ему сопротивляться желанию выстрелить в неё? Теперь это не имеет значения, если он в любом случае уже поймал её. Снова.

Диган отпустил девушку, когда вновь притормозил возле стойки отеля, но следил за ней взглядом, когда она направилась подобрать свои сумки, которые всё ещё лежали в центре фойе, где она их бросила. Она оценивала расстояние между собой и Диганом, потом перевела взгляд на дверь. Поэтому стала первой, кто увидел хорошенькую леди, что вошла в отель. Тёмные волосы, завитые букли, прелестная маленькая шляпка сверху. Множество слоев шёлка и кружев вместе с верхним платьем были собраны назад, чтобы сформировать турнюр. Она была так роскошно одета, что могла прямиком отправляться на бал. Макс никогда не видела ничего подобного.

Молодая женщина замерла, когда заметила Дигана. Её голубые глаза широко открылись.

Макс уже начинала привыкать к такой реакции на него. Леди, наверное, немедля выскочит на улицу…

— Диган? — промолвила леди. — Диган Грант? Наконец-то я нашла тебя, любимый.