Дикий соблазн

8

Лежу рядом с Максом, его рука обнимает меня, тяжелая и горячая, а его ровное дыхание касается шеи. Прошла неделя с той ночи, когда мы впервые сорвали друг с друга одежду, и с тех пор мы не могли остановиться.

Семь дней страсти, секса на всех поверхностях его квартиры – от кухонного стола до душа, где он прижимал меня к кафелю, а вода стекала по нашим телам. Он брал меня везде, в любой позе, доводил до оргазма языком, пальцами, своим толстым, твердым членом, который я теперь знаю лучше, чем собственное тело.

Мы смеялись, ели пиццу в перерывах, пили вино прямо из бутылки, и я поняла: я влюбилась. Это не просто похоть – хотя, черт возьми, она никуда не делась, – это нечто более глубокое.

Его ухмылка, его синие глаза, то, как он шепчет мое имя, когда кончает, – все это врезалось мне в сердце.

Мы почти не выходили из его квартиры, только один раз сходили в тот же ресторан, где он снова не дал мне доесть десерт, затащив в машину и засунув руку мне под платье прямо на парковке.

Я кричала от удовольствия, а он смеялся, называя меня своей «ненасытной королевой». Я чувствовала себя живой, желанной и впервые за долгое время – не «слишком толстой» или «слишком старой».

С ним я была идеальной. Я даже начала думать, что это может быть навсегда – он, я, наша страсть, перерастающая в нечто большее.

Но жизнь, как оказалось, любит преподносить сюрпризы. Утро восьмого дня началось с того, что зазвонил его телефон, пока я готовила кофе в его футболке, едва прикрывающей бедра.

Макс ответил, и я услышала, как его голос стал серьезным, напряженным.

– Да, я понял. Когда? – говорил он, хмурясь. – Хорошо, я вылечу сегодня.

Он положил трубку, посмотрел на меня, и в его глазах было что-то новое – не похоть, не нежность, а тревога.

– Ксюш, мне нужно уехать, – сказал, подойдя ближе, взяв меня за руки. – Мой брат… он попал в аварию. В Испании. Серьезно, он в коме. Я единственный родственник, мне нужно быть там.

Я замерла, кофе остывал в чашке.

– Ох, Макс… конечно, поезжай. Когда ты вернешься? – спросила, стараясь говорить спокойно, хотя внутри все сжалось.

Он покачал головой.

– Не знаю. Может, неделя, может, больше. Зависит от того, как он… – Максим замолчал, сглотнул. – Я не могу взять тебя с собой, Ксюш. Это слишком…

– Я понимаю, – перебила, хотя сердце кольнуло. Я понимала, но это не облегчало ситуацию.

Он поцеловал меня – быстро, крепко, сжал в объятиях так, что я почувствовала каждый мускул его тела.

– Я позвоню, как только смогу. Ты… ты нужна мне, Ксюш. Просто подожди меня, ладно?

Кивнула, выдавила из себя улыбку, но, когда он ушел собирать вещи, села на диван и уставилась в стену. Он уехал через два часа – отвезло его в аэропорт, а я осталась в его квартире, среди разбросанных простыней, пахнущих им, и пустых коробок из-под пиццы.

Тишина давила, а я поняла, что влюбилась, но теперь между нами тысячи километров, неопределенность и его брат, который может не выжить. Я не знала, вернется ли он тем же Максом, который шептал мне на ухо «ты моя», или эта беда изменит его.

Взяла телефон, написала ему: «Береги себя. Я жду».

Но ответа не было – он уже был в самолете. И я осталась одна, с его запахом на своей коже и страхом, что наша страсть, наша любовь может оборваться так же внезапно, как и началась.