Дистанция

Глава 5 Келлер

Долбаный Лука. Выбрал же он момент, чтобы заявиться и общаться со мной, как с какой-то прислугой. Не поймите неправильно, я люблю его как брата. Черт подери, он и есть мой единственный брат, сводный или нет. Но вообще-то, я мог бы врезать ему по морде за то, что помешал мне. Еще и посмел намекнуть, чтобы я отправил к нему Сиенну как игрушку для развлечений. Подумай еще раз, ублюдок.

Он должен помнить, что я ему, мать его, нужен. Он завоевал место в мафии с помощью своего безжалостного костолома в маске, способного вселять страх в любого, кто встанет у него на пути. Именно благодаря мне, чудовищу, которое он выпускает из тени, его клан держится на вершине иерархии.

Никто, кроме ближайшего окружения, не знает, что будущий абсолютный чемпион в тяжелом весе еще и костолом в маске.

Дверь моего кабинета захлопывается за мной с громким звуком. «Может, и хорошо, что мы не зашли дальше», – убеждаю себя. Она, черт возьми, не моего поля ягода, но раз ее вкусив, я не уверен, что смогу остановиться. Я склонен к зависимостям, и они порой берут надо мной верх, отчего впоследствии начинают чесаться руки и хочется выплеснуть на ком-нибудь глубоко укоренившийся гнев. Но она сама по себе кажется совершенно новым видом зависимости, от которой мне нужно избавиться до того, как она забралась слишком глубоко в душу.

Провожу руками по лицу и только тогда захожу в зал. Нельзя позволить ему увидеть, какой эффект она на меня произвела. Не хватало еще, чтобы Лука совал свой нос куда не следует. Пересекаю клуб, направляясь в VIP-зал, и замечаю его в дальнем углу. Он развалился на диване с таким видом, будто хозяин здесь он. Лука затягивается сигаретой и попивает виски, не сводя глаз с пышногрудой блондинки-официантки. Заметив меня, он расплывается в ухмылке и жестом подзывает к себе. Какого черта с ним сегодня творится?

– Да, брат? – задаю я вопрос нейтральным тоном и прижимаю кулаки к бокам.

Он медленно стряхивает пепел и снова подносит сигарету к губам, на этот раз не одаривая меня и взглядом; он взбешен.

– Для тебя есть работенка. Ответь ты на гребаный звонок, мне не пришлось бы бросать Мелиссу и ехать сюда. Крайне эгоистично с твоей стороны, брат.

– Я, мать твою, занят! – выплевываю я. – Оглянись вокруг, брат. Сегодня открытие моего клуба. Того самого, через который я даю тебе проводить деньги, припоминаешь? Я, сука, работаю. Тебе придется найти кого-нибудь другого. Сегодня у меня нет времени на это дерьмо.

Он резко поворачивает ко мне голову и швыряет сигарету в пепельницу. Наклоняется вперед, окунаясь в выпущенный им дым, и упирается локтями в колени.

– Я в организации больше никому не доверяю, ты же знаешь. Они должны уяснить, что я их гребаный босс, но вместо этого они вставляют палки в колеса на каждом шагу. Сука, я больше не могу разгребать то, что они творят, и мне осточертело ходить на цыпочках. Мне нужно заявить о себе, и они либо выслушают, либо, мать их, сдохнут.

Мне уже не нравится, куда он ведет. Не выношу, когда Лука ноет, а впечатление складывается такое, будто в последнее время он это делает все чаще.

– Утром Данте заметили на встрече с Фальконе. Слышал, уже не в первый раз. Он считает, что может переступить через меня. Его нужно проучить. Ты должен передать послание. Ублюдков срочно нужно вернуть в строй, и это твоя работа. Ты должен вселить в них вселенский страх и доказать, что кланом управляем мы, а не они. Моего отца больше нет, и им нужно с этим смириться. Прошло уже шесть гребаных лет.

Вот мы и добрались до сути. Он хочет, чтобы чудовище вышло поиграть. Черт подери, с удовольствием. Мне нужно отвлечься, и лучшего способа закончить вечер, чем отрезать языки паре засранцев, и не придумать. Впрочем, есть загвоздка. Я бы предпочел сунуть свой член в сладкую Сиенну, но подойдет и то, что предлагают обстоятельства.

– Ладно, напиши адрес, и я пойду прямо сейчас.

Он достает из кармана телефон и нажимает на экран.

– Спасибо, брат. Буду должен. – Лука говорит искренне.

– Что ты. Ты же знаешь, я обязан тебе жизнью. Но помни о нашем уговоре. Я хочу уйти, как только все уляжется. Я одержу победу в бое и буду жить, как захочу. Так что пользуйся моими услугами, пока можешь, – усмехаюсь я.

И это не ложь. Я обязан этому мерзавцу жизнью. Если бы шесть лет назад он не возглавил мафию, не вытащил меня с улиц и не вложился в мою боксерскую карьеру, я бы либо сел на пожизненное, либо гнил бы где-нибудь в подворотне. Вряд ли службой его личным костоломом я плачу ему за содеянное в полной мере, но мы справляемся. У меня накапливается много гнева, который нужно выплеснуть, а ему нужен человек на улицах, который с ними знаком не понаслышке. Если снять с Луки маску босса, он такой же, как я – озлобленный приемный ребенок, вынужденный постоянно бороться, чтобы завоевать свое место под солнцем. Он не планировал, черт возьми, даже не хотел становиться главой мафии, но из-за тайных семейных уз у него не оставалось выбора. Неудивительно, что многие члены мафии, долгие годы служившие его отцу и убивавшие ради него, разозлились. Но Лука боец, и он исполняет свой долг; ничего, что из-за этого мне и приходится брать на себя большую часть грязной работы.

В детстве, пока мы ошивались на улицах, все обстояло точно так же. Лука мог ввязаться в драку, но выстоять в ней у него не хватало сил. Однако он был смышленым. А я не выпускал его из виду, чтобы навалять тем, кто обидит моего брата. И спустя четырнадцать лет ничего не изменилось. Просто на кону теперь большее, и уличные драки кажутся детским лепетом.

– Разумеется, брат, и ты знаешь, что я выполню свою часть сделки.

И я верю ему, должен верить. Он – моя единственная семья, состоит он в мафии или нет.

Я разворачиваюсь, уже готовый уйти, и он наконец спрашивает:

– Что это за горячая штучка сидела у тебя на коленях? Она еще здесь? Я бы с радостью с ней позабавился.

В ответ я сжимаю кулаки и тяжело вздыхаю. Нельзя дать ему понять, что она не из числа моих обычных девиц на ночь, но в то же время мне не хочется, чтобы он тронул ее хоть пальцем.

– Нет, она ушла. Мы ее больше не увидим. – Я стараюсь говорить спокойно. Он смотрит на меня, приподняв бровь, словно ждет какого-то объяснения.

– Как жаль.

Я расцениваю его слова как намек на то, что мне пора уходить, и возвращаюсь в свой кабинет собрать вещи. Хорошо, что снаряжение и фирменную черную балаклаву я храню в письменном столе под замком. Проводя рукой по гладкой дубовой поверхности, качаю головой. Черт, жаль, что так и не удалось нагнуть над ним Сиенну.

Схватив вещи, отправляю сообщение своему водителю, веля встретить меня у черного входа в клуб. На прощание с гостями времени нет, хотя бы за это можно поблагодарить Луку. Водитель отвечает, что ждать его три минуты. Пожалуй, пока подышу свежим воздухом. Ничто не сравнится с прохладным ноябрьским воздухом Нью-Йорка. «Он такой свежий, что почти прочищает легкие», – думаю я, закуривая сигарету. Не назвал бы себя заядлым курильщиком. Я профессиональный боксер на пике своей физической формы. Но от некоторых привычек избавиться трудно. Уверен, завтра Грейсон за это даст мне пинка. Однако после всего, что сегодня случилось, мне нужно прочистить мозги и выпустить на волю внутренних демонов.

Данте сегодня получит по полной. Из-за того, что Лука не дал мне как следует расслабиться, я на взводе. Выдыхаю дым в морозный воздух и слышу доносящуюся из клуба музыку. Черт подери, с нетерпением жду, когда окажусь в тишине.

– А ну иди сюда, мать твою, – долетает до меня громкий голос с улицы. Отлично, пьяные уроды расходятся. Отступаю в тень и прижимаюсь спиной к стене, опираясь ногой о кирпичную кладку. Хоть как-то развлекусь, люблю славные уличные драки.

Тут появляется звук цокающих по тротуару каблуков, и во мне пробуждается интерес. Шаг женщины в туфлях все ускоряется. Она как будто переходит на бег. Я изучаю обстановку, надеясь, что ошибаюсь. Мне нельзя нарываться на проблемы, которые меня не касаются. На носу важнейший титульный бой. Нужно постараться не просрать такую возможность, а уличная драка может привести к нежелательным последствиям. Грейсон и Стейси и так наседают из-за моих фотографий в прессе со «слишком большим количеством женщин». Не понимаю, чего их это тревожит. Репутация – не моя проблема. Я прилично плачу за то, чтобы подобное дерьмо исчезало.

Пока я размышлял, стук каблуков затих.

– Отвали от меня, Джейми! Что с тобой не так?!

Черт, я узнаю этот голос. Нет, этого просто не может быть.

– Я сказала, быстро убрал от меня руки!

Нет, еще как может. Черт. Отталкиваюсь от стены и бегу трусцой. Возможно, на улице и темно, но мы в Нью-Йорке, а потому все вокруг постоянно освещено. Приближаясь к ним по тротуару, прислушиваюсь к несмолкающим голосам.

– Я говорил, что хочу, чтобы ты вернулась, а ты, твою мать, не слушала. Так что придется забрать тебя силой.

Какого черта? Я пытаюсь сохранять спокойствие и не терять бдительности. Ни капли не сомневаюсь в том, кого сейчас увижу.

Бинго, неподалеку от главной дороги, в переулке, вижу две тени. Не могу разглядеть лиц, но сразу замечаю женщину. Мужчина в капюшоне возвышается над ней и, схватив за горло, прижимает к кирпичной стене. Похоже, я сброшу пар еще до того, как уеду пытать людей.

Шагая по переулку, стараюсь не шуметь, чтобы не спугнуть придурка, а сердце тем временем колотится как загнанное, и, чувствую, нервы на пределе. То же ощущение у меня возникло при нашей первой встрече. Черт, нет. Надеюсь, я охренеть как ошибаюсь. Мне остается до них несколько шагов, и ее голос ранит мое сердце.

– Джейми, пожалуйста, не делай этого, – сквозь слезы выдавливает она.

Он чертов труп. Выпячивая грудь, достаю из кармана нож и кричу:

– Я же, сука, предупреждал, Джейми! Если хотя бы прикоснешься к ней, я тебя прикончу.

Поднимаю нож и одариваю его звериной ухмылкой. Вот так, ублюдок. Теперь я привлек твое внимание. Он ослабляет хватку на горле Сиенны, прижатой к стене, и она пользуется представившейся возможностью: отводит колено назад и с размаху бьет его прямо по яйцам. Моя потрясающая зажигалочка.

Джейми отшвыривает ее к стене, и она от боли сгибается пополам. Я бросаюсь к ней со всех ног и ловлю, прежде чем она ударяется головой об асфальт. Джейми, гребаный слабак, ловит момент и убегает. О, не волнуйся. Я, скотина, найду тебя.

Сразу же переключив внимание на Сиенну, нежно убираю волосы с ее лица. В переулке свет совсем тусклый, поэтому мне не удается в полной мере рассмотреть ее и узнать, не ранена ли она, но Сиенна дрожит в моих объятиях. Она, похоже, в шоке. Она глядит на меня пронзительно голубыми глазами, но я не могу вымолвить ни слова. Черт.

– Сиенна, детка. Поговори со мной. Ты в порядке? Он тебя бил? – В груди полыхает жгучая ярость, и чтобы сдержать ее, приходится напрягать каждую мышцу тела. Как он, мать его, посмел?

Сиенна обхватывает себя руками и кашляет. Она замерзла.

– Келлер, можешь, пожалуйста, отвезти меня домой? – просит она ослабшим голосом.

– Конечно, детка. Обнимешь меня за шею?

Она слушается. Я подхватываю ее на руки, и она, легкая как перышко, прижимается к моей груди. Ее дыхание выравнивается. Иронично, что она расслабляется в моих объятиях, пока во мне происходит внутренняя борьба, и я изо всех сил стараюсь успокоиться, не позволяя инстинктам взять верх, пытаясь не рвануть на поиски ублюдка, чтобы разорвать его на части. Это подождет, Келлер.

По дороге к черному входу в клуб у меня в голове проносятся тысячи мыслей. Темно-серый «Астон Мартин» ждет меня, мерцая в свете уличных фонарей. Что Джейми имел в виду, говоря, что она ему нужна и поэтому он ее заберет? Словно речь шла не об обычном расставании. Звучало так, будто придурок в панике и совсем отчаялся.

Подумаю об этом позже. Благодаря связям с мафией я довольно быстро выясню об этом ублюдке все, что возможно, и поставлю на его затылке огромную красную мишень. Переключаю все внимание на Сиенну и понимаю, что она крепко прижимается к моей груди. Мы оказываемся совсем недалеко от клуба, и я замечаю на ее руках багровые пятна. Твою мать, из-за этого урода у нее полопались сосуды. Он отплатит за каждую ее травму в десятикратном размере. Мы добираемся до «Астон Мартина» в считаные секунды. Задействуя все необходимые мышцы, забираю ключи у стоящего рядом с пассажирским местом водителя и кивком отпускаю его. Отвезу ее сам. Склонившись, сажусь на корточки и осторожно устраиваю Сиенну на красном кожаном пассажирском сиденье. Беру ремень безопасности и пристегиваю ее, задевая плечо.

От моих легких прикосновений у Сиенны тут же появляются мурашки. Черт, она чувствует то же самое.

Снимаю куртку и накрываю Сиенну, затем обхожу машину и сажусь за руль. Двигатель оживает, и авто с ревом сотрясается. Боже, как же я люблю мощь этого зверя. Провожу ладонями по кожаной обивке руля и включаю задний ход, после просовываю руку под подголовник Сиенны и поворачиваюсь, чтобы посмотреть в заднее окно. Ловлю на себе ее пристальный взгляд и вижу полыхающее желание в ее глазах. Сейчас, без шуток, не лучшее время.

Мы отъезжаем от клуба, когда заря только начинает заниматься и на дорогах еще спокойно.

– Не спросишь у меня, где я живу? Ты едешь не в ту сторону.

Я не собираюсь оставлять Сиенну в ее квартире в одиночестве. Похоже, вскоре будет нарушено мое второе правило: никаких женщин в пентхаусе. Это опасно.