Дитя эльфа

Глава 9 Истинное имя

Я получила сорок восемь балов за тест по американской истории. Я никогда раньше в своей жизни не заваливала тест, и мой желудок сжался от ужасного чувства.

– Морган, ты можешь остаться после урока, пожалуйста? – сказал мистер Пауэлл.

Я кивнула, моё лицо залилось краской.

После урока я подождала, пока другие дети уйдут. Мистер Пауэлл посмотрел на меня своими задумчивыми большими серыми глазами сквозь очки в золотистой оправе.

– Что случилось? – без вступления, прямо спросил он.

– Я забыла о нём, – призналась я.

Он выглядел озадаченным.

– Даже если ты забыла о нем, ты должна была знать достаточно, чтобы написать на D. Этот тест показал, что ты фактически ничего не выучила со времени зимних каникул. Я не понимаю.

Мне это так не нравилось.

– Просто... Просто очень много чего произошло.

Он снова подождал. Мне всегда нравился мистер Пауэлл, хотя я не могла выдержать американскую историю. Я чувствовала, что он всегда пытался сделать её интересней.

– Морган, я буду откровенен с тобой, – ненавижу, когда учителя говорят так. – Ты всегда была превосходной студенткой. Но другие учителя и я заметили существенное понижение твоей успеваемости за прошлую четверть. – Он сделал паузу, как будто ожидая от меня объяснений. Я не знала, что сказать. – Морган, я слышал... слухи.

Я моргнула.

– Слухи? О чем?

– О Викке. Об учениках, делающих колдовские круги, выполняющие обряды.

Казалось, ему также неудобно, как и мне. Как он мог услышать об этом? Потом я вспомнила ребят, которые приходили на один или два первые круги Кэла. Они ушли – это было не для них. Я предположила, что они рассказывали об этом.

– Ты знаешь что-нибудь об этом? – надавил он.

Казалось, как будто он спрашивал, была ли я членом Коммунистической партии, была ли я геем, или евреем.

– Гм, ну, в общем, я практикую Викку, – сказала я.

Мистер Пауэлл выглядел на мгновение удивлённым, затем постучал пальцами по столу, размышляя. Наконец он сказал:

– Это влияет на твои школьные занятия?

– Да, – почти прошептала я. Я не соврала. Я была прямо в середине жесткой реальности. И если я не смогу справится со всем, я завалю этот учебный год.

– Что ты собираешься с этим делать? – спросил он.

– Больше учиться?

– Этого будет достаточно?

– Новое задание? – с надеждой предложила я.

– Я подумаю об этом, – он закрыл свою записную книжку, теперь выглядя неприветливо.

– Простите, – сказала я, и он обернулся ко мне.

– Морган, тебе только семнадцать. Ты очень умна. Ты можешь делать со своей жизнью, что хочешь. Только не испорть всем этим свою молодость.

Он повернулся и вышел из комнаты, как будто моя плохая отметка причинила боль ему лично. Я почувствовала себя ужасно. На меня медленно давили со всех сторон. Мне всего лишь нужно было идти вперед и делать все лучшее, что я могу. Но проблемой было то, что, пожалуй, все это не будет достаточно хорошо. Для всех.

– Морган! – Киллиан ждал меня на своей обычной скамейке. Подходя к нему, я услышала голос Мери-Кей позади меня. Моё сердце внезапно сжалось – я не хотела, чтоб они встретились. Я быстро повернулась спиной к Киллиану, чтобы встретиться с сестрой.

– Я не видела тебя сегодня утром, – усмехнулась она. – Позволь мне предположить, что тебе пришлось нелегко просыпаться утром.

– Ты знаешь меня слишком хорошо. Как дела у Джейси?

Сестра нахмурилась.

– Прекрасно, – неубедительно сказала она. – У Джейси новая подружка, ты знаешь её – Алиса Сото. И новый бойфренд – Майкл Пуласки.

Я не была уверена, но думала, что Майкл Пуласки – второкурсник.

– Кажется, она немного занята.

– Да, – Мери-Кей покачала головой. – Думаю, я просто не привыкла делить Джейси с кем-то еще. И Алиса верит в Викка, и я не хотела бы, чтобы Джейси втянулась в это, – сказала она, с извинением смотря на меня. Я знаю, что она ненавидела мою причастность к Викка. – И тяжело наблюдать, как она счастлива и мила с Майклом после…

– Хммм, – сказала я. – Да, вижу, это может тебя беспокоить. Ты собираешься рассказать Джейси, что думаешь по этому поводу?

– Нет, от этого не будет толку, я только покажусь ей странной и прилипчивой. В любом случае вечером мы собираемся в торговый центр, сегодня же пятница. Алиса не пойдёт, а у Майкла тренировка по хоккею.

– Ладно. Тогда желаю тебе с Джейси хорошо провести время. И позвони мне завтра, договорились? Я же не увижу тебя в школе.

Она кивнула.

– Хорошо, спасибо, – она одарила меня одной из своих быстрых, сладких улыбок, и я почувствовала порыв любви к ней. Моя сестра.

После того, как Мери-Кей подошла к своим друзьям, я пошла к Киллиану. Рейвин практически сидела у него на коленях. Меня немного интересовало, как она умудряется не подхватить пневмонию, оголяя сколько кожи. Когда я подошла, остальные члены Китик уже направлялись в нашу сторону.

– Привет! – Киллиан поприветствовал меня. – Я обнаружил кое-что, хочу показать это вам. У нас достаточно машин?

И все мы были легко увлечены потоком по имени Киллиан. Пятнадцать минут спустя я осознала, что мы почти были на старом Методистском кладбище, где наш родной ковен Сиррэс впервые сотворил магию. Где у Кэла и Хантера состоялся поединок, и где я наложила на Хантера удерживающее заклинание, на что он, возможно, до сих пор сердится. Что Киллиан нашёл здесь? –

Мы были здесь раньше, – сказал ему Мэтт, когда мы собрались на краю участка.

– Были? Тогда вы знаете об источнике силы? – он выглядел разочарованным.

– Каком источнике силы? – спросила я, и он, воспрянув духом, повёл нас через дикорастущие кусты прямо на кладбище.

– Вы знаете о леях силы? – спросил он. Увидев наши пустые лица, он продолжил: – Вокруг Земли, как нити вокруг мяча, существуют древние линии силы, созданные тогда же, когда был сотворен мир. Если на такую линию встанет ведьма, будет там колдовать, её сила будет расти, станет гораздо мощнее. Каждый раз, когда пересекаются две или больше леи, врождённые способности становятся сильнее. Прямо на этом кладбище есть большой источник силы, возможно, пересекаются пять или больше линий.

Меня немного привело в уныние то, что мой легкомысленный, безответственный, беспечный единокровный брат был намного более осведомлён, чем я. Затем мы остановились около каменного саркофага, который Сиррэс обычно использовал в качестве алтаря для Самхейна. Надпись гласила: «Джейкоб Генри Мур 1845-1871»

– Прямо здесь, – с энтузиазмом сказал Киллиан. – Невероятный источник силы. Бри встретилась со мной взглядом, все остальные члены Китика молчали. Кэл приводил нас сюда несколько раз. Видно, он был в курсе, что здесь есть источник, и считал это своим преимуществом. А никто из нас не знал об этом.

До меня дошло, что Хантер тоже был осведомлён об источнике. Должно быть, он почувствовал его, когда был здесь с Кэлом. Источник мог быть причиной того, что моё удерживающее заклинание так хорошо сработало, когда я использовала его, чтобы остановить поединок между Кэлом и Хантером. Но Хантер ничего не говорил мне.

– Этот источник силы важен? – спросила Бри.

– О, да – сказал Киллиан. – Он как турбозарядка для твоей магии – хорошей или плохой. То есть, магия не всегда должна быть перезаряжена, понимаете, о чём я?

– Нет, – ответил Робби.

– Я имею в виду, что некоторые заклинания должны быть мягкими и поверхностными, – объяснил Киллиан.

Пока он разговаривал, я чувствовала, как паранойя расползается по моим венам. Я быстро выбросила сенсоры, проверяя округу на любой вид опасности, на что-либо, выходящее за рамки привычного. Киллиан посмотрел на меня, нахмурился, но я не остановилась, пока не удостоверилась, что ничего необычного не происходит. Затем я спокойно встретила его взгляд, и он отвернулся от меня.

– Смотрите, – сказал он, и вытянул свою левую руку. Он надел перчатку из толстой замши на руку и натянул рукав своего шерстяного твидового пальто на запястье.

Потом он открыл рот и начал петь в окружении полуденного света. Это была странная, жуткая песня, спетая голосом, совсем не похожим на его собственный. Звучало это нечеловечески, но все же пугающе, навязчиво прекрасно. Ноты поднимались и падали, возгорались и бледнели, и всё это время, мой единокровный брат, сын Кьярана, смотрел в небо. Я осознала, что он снова и снова повторял песню, и мы все тоже начали смотреть в небо.

Медленно, в сгущающихся сумерках, я разобрала большую птицу, кружащуюся над нами, спускающуюся в нашу сторону в медленной грациозной спирали.

– Ухх, – выдохнул Итан, и Шарон поближе подвинулась к нему. Теперь я увидела, что эта птица – большой красно-хвостый ястреб, достаточно большой для того, чтобы захватить в свои когти небольшую собаку. Он падал и взмывал над нами, спускаясь медленнее, чем, если бы он был привязан за нитку.

– Что ты делаешь? – прошептала я.

– Я знаю его истинное имя, – сказал Киллиан. – Он не сможет мне сопротивляться.

Мы все отступили назад, когда большой, мощный хищник, пролетел последние восемь футов, размахивая крыльями, чтобы приземлиться на руке Киллиана. Я не могла дышать. Это была не птичка из зоопарка с настолько малыми крыльями, что даже не могла летать. Перед нами находился дикая часть природы, машина убийства, с глазами цвета жидкого золота и с клювом, созданным для того, чтобы вспарывать животы кроликов, как шёлк. Когти ястреба зацепились за рукав Киллиана, но если его и ранило, то он ни чем это не выдал.

– Как прекрасно! – прошептала Дженна, загипнотизировано глядя на птицу.

Птица определённо была испугана и раздражена, не понимая, почему она здесь, против своей воли, против своей природы. Я могла чувствовать запах страха, исходящий от ястреба, раздражающий аромат накладывался на злость и унижение.

– Это хорошая птица, – с трепетом сказал Итан.

– Невероятно! – сказала Бри.

– Отпусти его, – сказала я сквозь стиснутые зубы. – Отпусти его сейчас же.

Киллиан удивлённо посмотрел на меня – зануда – затем произнёс несколько слов. Мгновенно, как будто освободившись из тюрьмы, ястреб улетел. Его мощные крылья ударяли по воздуху с таким звуком, как у пропеллера вертолёта. Спустя две секунды от него осталась лишь тёмная точка, удаляющаяся от нас.

– Ну, – начал Киллиан.

– Ему было ненавистно здесь находиться, – нетерпеливо сказала я – Ненавистно. Он боялся.

– Как ты узнала это? – Киллиан выглядел заинтригованным.

– Я почувствовала! – сказала я. – Как и ты должен был почувствовать.

– Как ты сделал это? – Спросила Рейвин, перебивая нас.

Киллиан повернулся к ней, как будто он и позабыл, что здесь есть ещё кто-то.

– Я знал его истинное имя. Песня, которую я пел, была истинным именем, с которым он родился. У всех есть истинные имена, окончательные, индивидуальные и безошибочные. Если ты знаешь чье-то истинное имя, ты можешь властвовать над ним.

– Истинное имя – это как название ковена? – спросил Мэтт.

Покачав головой, Киллиан ответил:

– Нет, никто не может дать кому-либо такое имя. Оно – часть индивида, как цвет глаз, или цвет кожи, или размер рук. Ты рождаешься с ним и с ним же умираешь.

– А у тебя есть истинное имя? – спросила Рейвин.

Он засмеялся, откидывая голову назад.

– Конечно. Кровные ведьмы узнают своё истинное имя во время посвящения. У каждого есть истинное имя. У каждого человека, каждого камня, каждого дерева, каждой рыбы или птицы или млекопитающего. Кристаллы, металлы – всё, что создано природой. У всего есть такое имя. И если вы знаете его – вы владеете тем, кто его носит.

Я пристально посмотрела на него. Владеть ими? Всё-таки была разница между владением живым существом и кристаллом или растением. Мне стало интересно, какое имя у меня? По спине пробежали мурашки, когда я подумала, что могло бы случиться, если бы кто-нибудь ещё узнал моё истинное имя. Если и было что-то одно, что я выучила за последние несколько месяцев, то это то, что существует множество людей, которые были бы счастливы, завладеть мной и моей силой.

– Кто-нибудь ещё знает твоё истинное имя? – спросил Робби у Киллиана. – Твои родители?

– О, Богиня, нет! – Киллиан выглядел так, как будто эта мысль потрясла его. – Если кто-то узнает твоё имя, то это даст ему власть над тобой.

– Ты не хочешь, чтобы твои родители узнали его? – спросил Робби.

– Дать им власть надо мной? Никогда! Я лучше умру. – Весь его юмор куда-то пропал, лицо стало напряжённым. Он разглядывал пустое, темнеющее небо. – Уже поздно. Нам лучше идти.

Когда мы возвращались к машинам, я думала о том, что только что совершил Киллиан. Это было прекрасное, но болезненное волшебство. Он заставил живое существо делать что-то против собственной воли, и он сделал это легко, капризно, только чтобы впечатлить нас. Он нарушил около сотни правил совета одним этим упрямством. Если каждая ведьма или колдун будут так себя вести, то произойдёт катастрофа. Я начала осознавать, какую роль играл совет в организации ведьм.

Я была почти у Das Boot, когда Киллиан нежно взял меня за руку. Он наклонился ближе, чтобы прошептать мне на ухо: «Говоря о родителях… я связался с папой, он приедет повидаться с нами».