До мазохизма...

18.2

Руслан

Не помню, как доехал до дома Константина… Сначала нужно выгрузить его пьяную тушу и только потом я могу быть свободен, чтоб поговорить с моей девочкой, без свидетелей. И, наконец, унять душевные терзания…

Поразительно… Нас обоих охватило тревожное чувство. С той лишь разницей, что для бывшего муженька это бред больного воспалённого сознания, пропитанного изрядной дозой алкоголя, помутнение рассудка на фоне утраты, горя и похорон, а для меня – реальность, и что-то внезапно пошло не так…

Как же бесит, что его ощущения вторят моим, словно настроен на единую волну с НЕЙ, чувствует ЕЁ на расстоянии, слышит голос, видит образы… Только не понимает происходящего, ссылаясь на запоздалые раскаяния и разъедающую вину – из-за чего постепенно сходит с ума, и хоть сомнений у него не осталось, смириться со смертью жены ему крайне сложно… Но теперь Маша – моя женщина! Одна мысль, что он испытывает всё это – вызывает жгучую ревность, которая ядом растекается по венам и травит разум…

Наверное, меня не ломало бы сейчас так сильно, не мучился бы так и не изводился, зная, что ОНА не просто с нетерпением ждёт моего возвращения, а любит, любит по-настоящему…

«Без неё всё теряет смысл… Любовь! Её любовь нужна, как солнце, воздух, вода и еда! Хочу, чтобы она принадлежала мне всецело: и телом, и душой!» - довольствоваться своими чувствами могу, готов, хотя этого мало. Их, конечно, хватит на двоих, только взаимность во всём – совсем другие эмоции...

И пусть Маша сказала, что хочет остаться со мной, всё равно боюсь потерять любимую, боюсь, когда-нибудь она уйдёт, стоит отрешиться от прошлого и забыть всё, связанное с бывшим мужем… Я верю ей, но гадкий червячок сомнений вылезает наружу, не даёт покоя, грызёт изнутри, подкидывая мрачных картин.

Ещё бы время и обстоятельства не работали против нас. Должен быть рядом с моей девочкой, окружить заботой и любовью, каждый день доказывая, чего достойна, а приходится торчать тут.

Душа ноет, не переставая – и это реальное физическое ощущение. Это невыносимо…

…Я помог Константину дойти до дивана. Он рухнул грузным мешком и уже через пять минут спал, с отменным храпом. Тем лучше. Не помешает и не услышит разговор.

А сам направился в комнату, временно выделенную для меня. И позвонил домой. Мама не ответила ни с первого, ни со второго, ни с третьего раза – это вдвойне показалось странным, добавляя гнетущих мыслей в общее обеспокоенное состояние. Да меня разрывает на части от нетерпения сорваться немедленно и бежать туда, где ОНА.

Всё… Усталость с тоской сделали своё дело. Одним словом – накипело. Что бы там ни случилось, я выезжаю! Прямо сейчас!

Едва удержался от желания швырнуть телефон об стену: в последний момент всё-таки смог взять себя в руки – остаться без связи не хочу. Вместо этого снова набрал отца, уже не рассчитывая услышать его, но он ответил почти сразу:

- Сын… - не нравится мне, как звучит голос – виновато, что ли. Ничего не понимаю, а ведь он говорил: «всё в порядке».

- Что у вас там происходит? - перехожу к делу. Попутно успеваю собирать свои вещи, основная часть лежит в багажнике, съемное жильё тоже сдал. Осталось к Кириллу заехать за документами, рассчитаться (надеюсь, примет). И домой!

- Ты… э… - замешкался отец.

- Что..? - я присел на кровать, чувствуя, как в груди защемило, и эта боль стремительно усиливается, давит, сковывает.

- Ты только раньше времени не переживай...

- Говори, - ещё больше напрягся. Очевидно, причина в Маше. Других вариантов нет, поэтому сам задаю вопрос: - Что с ней?

- Я считаю, тебе нужно забрать свою женщину и как можно скорее, лучше вам жить в другом месте, - наконец, озвучил хоть что-то. И всё равно не ясно.

- Объясни… - прикрыв веки, представил любимое лицо.

«Неужели, моя девочка сделала что-то не то?» - нет, не могла. Кто-кто, а она не станет спорить, ругаться, опускаться до оскорблений, ставить себя выше других, выставлять своё «я»… Маша не такая. Скромная, учтивая, вежливая, порядочная, незаносчивая – список положительных качеств можно добавлять до бесконечности, тёмных пятен в нём не будет.

- Мансур… - отец выдержал паузу и продолжил. - Он… он… даже не знаю, как сказать…

- Да что случилось?! - у меня сейчас мозг взорвётся.

- Мансур проходу не даёт твоей женщине – как оказалось... Приглянулась она ему. А сегодня застал в бане одну и пытался раздеть. Насчёт большего не берусь утверждать: хотел ли он изнасиловать или нет… Ничего не произошло, мы вовремя с матерью прибежали на крик. Маша не пострадала – честно.

- Что?!! - я резко встал на ноги. Поначалу решил, мне послышалось. В голове не укладывается. Разве это может быть правдой? Это нож в спину!

- Я подумал, ты должен знать, как есть… хотя… - отец тяжело вздохнул. - Не отрицаю, первой мыслью было: всё скрыть, сгладить ситуацию, только по отношению к тебе это неправильно, ты этого не заслужил и женщине твоей требуется защита. Поэтому и говорю: увози её срочно.

- Почему ты раньше молчал?! - больше двух недель моя девочка подвергается домогательствам со стороны брата, а он… с-с-ука…

«Но она ни разу не жаловалась!» - даже намёка не было.

- Не о чем было говорить. Видел, конечно, как Мансур смотрит на неё, но не допускал, что это интерес как к женщине, скорее – так любуются редким цветком. В своей семье не допускал грязи!

- Ты же понимаешь, как я поступлю… - брат ответит. За всё! Не мне отцу рассказывать, что бывает в подобных случаях.

- Понимаю… И рассчитываю на твою сознательность.

- Да о чём ты просишь?! - возмутился я, находясь в своём праве.

- Не позволяй женщине встать между вами, не разжигай вражду…

- Дай Маше телефон, - пусть тоже объяснит своё молчание и поведение. Или нравится такое внимание?

В тот момент ревность затмила рассудок, захватывая в свою власть…