Добро пожаловать во Френдзону

Рождественская трагедия

ТОГДА

24-го декабря 2018 года

— Фрэнк? — голос Марты Гомес эхом разнесся по двухэтажному дому на окраине Вашингтона, округ Колумбия. Она и ее муж Фрэнк переехали сюда всего несколько месяцев назад, после почти года поисков дома. Как только Фрэнк припарковал машину на подъездной дорожке и глаза Марты увидели тёмный деревянный дом с белыми оконными рамами и старую, но красивую белую дверь с круглым окном, она влюбилась.

— Да, детка? — спокойный голос Фрэнка донесся из ванной на втором этаже.

Он только что вернулся с пробежки и собирался принять душ, когда Марта позвала его. Ей нравилась нежность и спокойствие его голоса. Каким бы напряжённым не был ее день, он был рядом, чтобы успокоить ее, и эта черта характера очень помогла ему как государственному юристу.

— Я быстро съезжу в супермаркет. У нас закончилось масло, а я хотела испечь рождественское печенье на завтра, — сказала она, подпрыгивая на одной ноге, чтобы надеть кроссовок на другую.

Её брелок танцевал на груди, пока она держала его конец, зажав между зубами.

— Хорошо, будь осторожна! Помни, что ты на 70 % отвечаешь за Персик, — она услышала, как муж засмеялся, прежде чем звук душа стал единственным, доносящимся из ванной.

Персик.

Марта была на 14-й неделе беременности, что означало, что ребенок сейчас был размером с персик. Из-за её работы агентом ЦРУ в подразделении по борьбе с наркотиками им пришлось сообщить об этом начальству и коллегам, чтобы вывести её из непосредственной опасности ради растущего внутри неё плода.

Фрэнк был чрезмерно заботлив с того дня, как узнал, что станет отцом. Они не планировали ребёнка, Персик был приятной неожиданностью, но как только он понял, что не может сделать ничего, кроме как обеспечить Марте комфорт в уязвимом первом триместре, он всегда шутил, что он отвечает лишь за 30 % безопасности их ребенка, тогда как Марта берет на себя остальное. Они ещё не сообщили об этом своим семьям, так как хотели подождать до магической отметки в 12 недель.

На рождественском ужине на следующий день они наконец собирались рассказать семье Фрэнка о пополнении. Вот почему Марта хотела испечь печенье в форме детских комбинезонов. Она закрыла свежевыкрашенную белую дверь за собой, шагнула на подъездную дорожку и села в машину. Всю дорогу она громко пела рождественские песни по радио, полностью ощущая атмосферу нынешних праздников.

Это было последнее Рождество, которое они с Фрэнком проведут вдвоём.

Это осознание настигло её, как только она вышла из машины на огромной парковке супермаркета. Парковка была красиво украшена, полна сверкающих огней, рождественских ёлок и гигантских леденцов. Вместо того, чтобы сразу направиться к ингредиентам, которые ей были нужны, она отвлеклась на отдел с детскими вещами. Слезы навернулись на её глаза, и одной рукой, прикрывая живот, словно желая защитить Персик своей рукой, она смотрела по сторонам, пока её взгляд не привлек бежевый комбинезончик. На нём был пушистый мишка и надпись «Папин любимый мишка» прямо под ним. Марте пришлось несколько раз сглотнуть, чтобы сдержать слезы. Она взяла комбинезончик и положила его в корзину, уверенная, что Фрэнку он понравится.

Она не торопилась в супермаркете, бесцельно бродя по рядам, поэтому ей понадобилось почти 40 минут, чтобы собрать всё необходимое для печенья. Она быстро проверила телефон, чтобы узнать, не написал ли Фрэнк, если нужно что-то ещё, но сообщений не было.

Стоя в очереди на кассу, она нежно поглаживала свой живот и что-то пробормотала ребенку внутри него.

— Не могу дождаться, чтобы показать твоему папочке этот супер милый комбинезончик. Он будет в восторге, — сказала Марта, с неразрушимой улыбкой на лице, она села обратно в машину и направляясь домой. Это была десятиминутная поездка, снова наполненная громким пением и плавными танцевальными движениями за рулём.

Когда она припарковала машину на подъездной дорожке, на улице уже было темно. Их собственные рождественские украшения всё ещё не были включены, и это беспокоило Марту. Обычно Фрэнк с нетерпением включал их, как только садилось солнце. Они могли бы легко установить таймеры, которые включали бы и выключали огни автоматически, но Фрэнк громко протестовал, когда Марта предложила это. Включать рождественские огни было его любимым занятием, как только он возвращался с работы. Но сегодня огни всё ещё были выключены.

Не задумываясь об этом слишком много, Марта взяла сумку с продуктами и направилась к входной двери, копаясь в связке ключей, пока не нашла нужный. Прежде чем она успела повернуть ключ в замке, чтобы открыть дверь, она услышала громкий звук разбитого стекла, доносившийся изнутри дома.

Странно. Что делает Фрэнк?

Спустя мгновение она услышала выстрел, и мгновенно перешла в режим агента. Быстрым движением она скользнула в коридор, убедившись, что внутри никого нет. Она знала, что у неё есть пистолет, хранящийся в боковом шкафчике у двери, поэтому она быстро нашла его в ящике и с облегчением обнаружила P99.

В доме было слишком тихо.

После звуков разбитого стекла и выстрела она ожидала увидеть и услышать злоумышленников где-то поблизости, но всё было тихо.

— Фрэнк? — дрожащим голосом спросила она, поднимаясь по лестнице.

Ответа не было.

Шаг за шагом, держа пистолет в руках, она поднималась по лестнице, осматривая коридор, прежде чем направиться в ванную комнату, последнее известное местонахождение её мужа. Дверь была приоткрыта, и, мягко пнув её ногой, она открыла её. Оглядев комнату с направленным вперёд пистолетом, она поняла, что ванная пуста. Никаких признаков Фрэнка. В отличие от многих домов, их ванная комната не была соединена с главной спальней, поэтому она вернулась в коридор и повернула направо. Их спальня была прямо рядом, дверь закрыта.

Она внимательно прислушалась к любым звукам, исходящим из комнаты, прежде чем медленно повернуть ручку и открыть дверь. Свет был включен, но Фрэнка в комнате тоже не было видно.

Тогда её взгляд упал на багровую жидкость, медленно растекавшуюся к двери.

Она ахнула от шока, осознав, что это кровь. Много крови. Опустив пистолет, она обошла их огромную кровать, и вдруг её сердце остановилось. Её мозг перестал думать. Её тело перестало функционировать.

В середине огромной лужи крови лежал Фрэнк.

Безжизненный.

Он лежал на боку, одна рука прикрывала лицо, поэтому Марта не могла как следует его разглядеть. Она также не видела, где его ранили, поэтому положила пистолет на кровать и быстро опустилась на колени рядом с ним. Она даже не почувствовала, как слезы потекли из ее глаз.

— Фрэнк? Фрэнк? — осторожно позвала она, прежде чем попыталась перевернуть его тело одной рукой.

Он был таким тяжёлым. Никто по-настоящему не осознаёт, насколько тяжелы безжизненные тела. Наконец, она смогла перевернуть его на спину обеими руками, приложив больше усилий. Её внимание тут же привлекла зловещая рана на его груди. Из неё всё ещё сочилась кровь.

— О боже, — резко вдохнула она, прежде чем осмотреть его тело на наличие других ран.

Выстрел был один, но она хотела убедиться. Одной рукой она полезла в карман брюк, чтобы достать телефон и вызвать скорую помощь, а глазами продолжала осматривать его тело, пока не встретилась с его лицом.

Инстинктивно она знала, что увидит. Поэтому она избегала смотреть ему в лицо, когда опустилась на колени.

Когда она увидела безжизненные глаза мужа, горячий, жгучий клинок горя пронзил её сердце, с каждым ударом погружаясь всё глубже.

Серые глаза, в которых всегда было так много искорок, нежности и обожания. Глаза, которые показывали ей, как сильно он её любит, даже когда они ссорились. Серые глаза, в которые она влюбилась, когда они впервые встретились на совещании в Белом доме три года назад.

Эти серые глаза были пусты.

— Фрэнк, — всхлипнула она, пытаясь встряхнуть его, чтобы вернуть к жизни.

Это не могло быть реальностью. Это было неправдой. Это сон. Она скоро проснётся, будет плакать в объятиях Фрэнка и расскажет ему о ужасном кошмаре. Она нуждалась в нём. Персик нуждался в нём. Она не могла сделать это одна.

Вдруг она услышала шум из гардеробной позади неё, но прежде чем она успела обернуться, чтобы увидеть, откуда он доносился, жгучая боль пронзила её плечо. Она громко ахнула от шока, но всё же смогла повернуться.

Она посмотрела в ухмыляющееся лицо темноволосого мужчины с пистолетом в руке.

— Ты думала, что ты непобедима, Саманта? — прошипел он, прежде чем продолжить резким голосом. — Срочные новости. Мы нашли тебя. Шах и мат!

Ещё один выстрел раздался из пистолета мужчины.

На этот раз пуля попала ей в нижнюю часть живота, и она поняла, что истечёт кровью рядом с мёртвым мужем. Когда её тело упало назад, а кровь, сочащаяся из её ран, начала смешиваться с багровой жидкостью, вылившейся из Фрэнка, всё, о чём она могла думать, был Персик. Она будет воссоединена с любовью всей своей жизни, но Персик не успеет появиться на этот свет. Слезы, текущие из её глаз, были не от страха перед смертью, а от горя по ребёнку, который никогда не родится.

Её сознание было затуманено, и она чувствовала, что воспринимает лишь каждую десятую картину перед глазами. Она была уверена, что именно так и выглядит смерть. Путаница, боль, неясность, а затем ощущение спокойствия.

Люди кричали. Раздался выстрел, и злоумышленник рухнул на пол. Перед ней появилась блондинка в полицейской форме. Раздавались сирены, и её тело несли вниз по лестнице и укладывали на носилки. Люди говорили с ней, но они были как будто далеко.

В конце концов, её поместили в машину скорой помощи, и когда её глаза окончательно закрылись, она услышала: «All I want for Christmas is you».

Её последняя мысль перед тем, как тьма поглотила её, была:

Это было первое Рождество из многих, которые она проведёт в одиночестве.

В полном одиночестве.