Добрые соседи

1.11. Добро пожаловать в Проклятый Дом

Октябрьский вечер не скупился на оттенки черного: тяжелое мрачное небо изысканно дополняла дорожная грязь, серые тучи отражались в свинцовых лужах, но лучше всего удалась осени выцветшая мертвая листва. Носатая ведьма ухмылялась, одобряя торжество беспросветного уныния. Похоже, всем краскам на свете пришел конец и единственный, кто осмелился с этим поспорить — кривозубая тыква, яркая, словно язык пламени среди пепла. Бунтарка удобно устроилась в развилке старой яблони, подмигивая прохожим красными щелочками раскосых глаз.

Катерина отошла подальше от дерева и полюбовалась своей работой. Обычно она не украшала двор на Хеллоуин, но в этом году не удержалась и поддалась всеобщему ажиотажу. Во дворе дома напротив тыкв хватило бы на небольшую сельскохозяйственную выставку. Дом справа оккупировала толпа картонных скелетов. Прочие соседи не отставали друг от друга, но все рекорды оригинальности побили старики из девятого коттеджа: их деревья щеголяли старинными елочными игрушками — тыквами, помидорами и кукурузой — со злобными ухмылками, нарисованными маркером.

— Ну, как? — обернулась Катерина к зрителям, скрытым от посторонних глаз большим зонтом. Унитазный монстр высунул голову из-под зонта, оглядел украшения и насупился:

— Мне не нравится эта уборщица с метлой! Она страшная. Зачем ты ее тут повесила? И солнце не нравится, почему у него нет носа и половины зубов? Оно болеет? — Хлюп сердито шмыгнул и пошлепал к дому, демонстративно наступая в каждую лужу.

— Только посмей не вытереть ноги, тьфу, ложноножки! — прикрикнула ему вслед Катерина. — Тоже мне, критик. А тебя, как я догадываюсь, лучше вообще не спрашивать?

Домовой криво усмехнулся:

— Правильно догадываешься. Твой дом, и двор — твой, делай, что хочешь. Я этот конформизм понимать отказываюсь. Тыкву жалко, можно было из нее кашу сварить. А ведьма — просто смех. Ты правда думаешь, что в плохую погоду при сильном ветре получится летать верхом на палке? — он закрыл зонт и присоединился к унитазнику — тот сосредоточенно драил щупальца о придверный коврик.

— Ну и пожалуйста, — буркнула Катерина. — Я, вообще-то, не для вас старалась.

Она привыкла к чудесам и странностям, творящимся в ее доме, поэтому с утра, глянув в зеркало, не заорала — просто отпрыгнула подальше. Вернулась, осторожно потрогала стекло пальцем и строго спросила:

— Кто и зачем увеличил контрастность?

— Совсем заработалась, мать! — фыркнул Сам, выглянув из кухни. — Хлюп его просто-напросто отмыл. Гость придет, а кругом — пылища. Думаешь — украшения развесила, так и грязи не видать? Эх… — домовой безнадежно махнул руками и ушел.

— Гость? — растерялась Катерина. — Откуда ты зна… И какое тебе до него дело! — сердито закончила она, но домовой не отозвался.

Даже для самого обычного дня это явно было не лучшее начало, что уж говорить о дне особенном? Но, по крайней мере, ей удалось не опоздать на электричку утром и ускользнуть с вечеринки в офисе. Всяк и каждый кругом праздновал Хеллоуин, Самайн, День Всех Святых и даже какой-то новый год. По вагонам электрички сновали шустрые торговцы, предлагая гирлянды из картонных черепов и страшные маски. Красноносый старичок не продал ничего, но все же получил несколько монет и фотосессию мобильниками — за свои соленые огурцы с резными рожами. Пожилая торговка вполне ведьмовского вида перехватила Катерину уже у дверей в тамбур:

— Сладости, сладости, приобретаем конфетки, девушка! Откупаемся от хулиганов, недорого спасаем жилье и нервы!

Катерина рассмеялась:

— Пусть где-нибудь за рубежом спасаются — у нас дома пачкать не принято. Да и детей в нашем поселке немного.

— А вот это, лапушка, — подмигнула Катерине женщина. — объясни моей товарке, которая прямо сейчас торгует в соседнем вагоне несвежими яйцами и туалетной бумагой. Нарасхват идут! Дурное дело — не хитрое.

Катерина, словно завороженная, купила два пакетика шоколадной "Аленки", едва не пропустив свою остановку.

У калитки ее поджидало странное существо в огромной картонной шляпе. Оно могло быть очередной ведьмой — очень маленькой, или очень большим грибом. Рядышком переминалась с ноги на ногу мама грибной ведьмы.

— Светик, что надо сказать тете?

Cекунду поразмыслив, ведьмочка выпалила:

— Тачка или заначка?

— А? — растерялась Катерина. — У меня только велосипед, если что.

— Зачем велосипед? — озадачилась юная ведьма.

— Светик! — застонала мама. — Мы же полдня с тобой разучивали. Ну? Помнишь? Подачка или под-нач-…

— Конфеты давай! — разделалась с непереводимым фольклором малышка, протягивая Катерине вместительную хозяйственную сумку. Скептически окинула взглядом подношение и засеменила дальше по улице. Мама поспешила за ней.

— Эй! Ау! Але! — от своей калитки Катерине махала соседка Рита. — Иди скорее сюда, — она выскочила из дома, накинув куртку прямо на ярко-розовый домашний халатик — так торопилась поделиться новостями. Катерина хмыкнула:

— Костюм домохозяйки страшным не считается, даже если он жуткого цвета, поэтому конфет не получишь.

— Три ха-ха четыре раза, — отмахнулась Рита. — Ты уже видела? — она дернула Катерину за локоть, заставив обернуться.

— О!

— Ага!

— Ну-ну…

— И не говори! Интересно, столько эти здесь продержатся?

В окнах десятого коттеджа горел свет. Во дворе, у калитки и даже за ней громоздились коробки, контейнеры и ящики.

В "Проклятом Доме" поселились новые жильцы.

Это происходило, не часто, но регулярно: время от времени у десятого коттеджа появлялся хозяин, польстившийся на невысокую цену. Слухи о чертовщине и паранормальных явлениях только разжигали у покупателей интерес. В поселке даже стали заключать пари: сколько продержатся очередные жильцы.

Рекордный срок — два месяца — в доме прожила почтенная пожилая пара. О таких соседях говорят — "тише воды, ниже травы", до тех пор, пока не становится слишком поздно, а вода не превращается в тихий омут. Долго еще потом люди гадали, кто вызвал скорую для жены и заявил в полицию о выходках мужа.

Быстрее всех с дистанции сошел тип, пустивший вперед себя в дом кошку, священника и троих экстрасенсов — эти сбежали дружной компанией минут через десять.

— Чем же вы так напугали батюшку?.. — задумчиво протянула Катерина, провожая взглядом орущих охотников за непознанным.

— Кто пугал — мы? Очень надо! — фыркнул Сам. — Один из наших просто подошел к нему и сказал, что воровать пожертвования — неэтично. А пугаться или не пугаться — личное дело каждого.

В другое время Катерина непременно заглянула бы к новым соседям — визит вежливости, разумеется, ничего более. В конце концов, это уже стало местной традицией — поглазеть на олухов, купивших дом с высокоморальной нечистью, прежде чем те сбегут и не вернутся.

В этот раз ей было не до олухов.

Сердито ворча "Чертова Ритка, пять минут из-за нее потеряла!", едва не сломав в замке ключ, Катерина ворвалась в дом и заметалась по комнатам, пытаясь сделать все дела разом. Сковородка не желала нагреваться, утюг претендовал на роль сковородки, фен норовил засосать волосы, нужные мелочи исчезали, а найдясь, летели из рук. Это весьма походило на проделки сверхъестественных сил, вот только пресловутые силы бегали по дому вслед за хозяйкой, ловя все, что падало и лихорадочно отыскивая пропавшее.

В конце концов домовой не выдержал:

— Вон из кухни, кулема! Сам управлюсь. Ступай — займись боевой раскраской, авось кто и польстится на нерадивую хозяйку!

Катерина набрала в грудь воздуха для гневного ответа… и едва спасла кончик носа от кухонной двери, хлопнувшей с энергией миниатюрного взрыва.

Благоразумно отложив скандал "на после праздника", Катерина пыталась привести себя в порядок. Этого ей тоже не дали: тот, кто стоял у входной двери, сумел заставить дверной звонок переплюнуть сирену воздушной тревоги. Катерина знала только одного человека, вытворяющего подобное со звонками.

— Уши надеру и бабушке пожалуюсь! — прорычала она, приближаясь к двери с пакетом "Аленки" наперевес.

За дверью не оказалось ни инопланетян, ни детей в их костюмах — только молодой человек, высокий, крупный и не слишком спортивный, с рыжеватыми вихрами, серыми глазами и чуть кривоватой улыбкой.

— Стой! — выпалил он, прежде чем Катерина открыла рот. — Дай, угадаю cам: ты — Страшная Девочка из колодца?

Он рассмеялся, когда Катерина попыталась стукнуть его конфетами, отобрал пакет и помог ей убрать свисающие на лицо волосы.

— Леша! — строго спросила она, разглядев наконец гостя как следует. — Какого черта ты… в домашних тапках?..

— Сюрприз! — улыбнулся он.

Праздничный стол выглядел не слишком романтично, зато еды на нем хватило бы дюжине гостей. Украдкой оглядевшись, Катерина вздохнула с облегчением: если Сам и Хлюп и были где-то поблизости, они спрятались достаточно хорошо. Похоже, дела стали потихоньку налаживаться.

— Я думал, будет что-нибудь в духе Хеллоуина — запеканка в виде руки или зловещие хот-доги с отрубленными пальцами. Тебе же такое нравится, — заметил Алексей, разглядывая аппетитные, но абсолютно будничные с виду блюда.

В углу комнаты кто-то презрительно фыркнул. Катерина громко закашлялась и с грохотом передвинула стул:

— Запеканка сгорела. А хот-доги у меня и без Хеллоуина получаются страшные, ты же знаешь.

В углу хихикнули. Катерина снова громко кашлянула. Алексей посмотрел на нее озабоченно:

— Ты не простыла?

— Я в порядке. Объясни, сделай милость, почему вы решили купить дом именно здесь и сейчас?

— Сейчас — потому что наконец продали дедов дом на Псковщине. А почему здесь… — Алексей развел руками. — Сама-то как думаешь?

Он разлил вино по бокалам. Некоторое время они ужинали в молчании, хотя правильнее было бы сказать — не ужинали, а сосредоточенно расковыривали салат в тарелках на отдельные составляющие. Из угла донеслось сопение, но Катерина больше не стала кашлять. Вечер, который должен был стать чудесным, вдруг пошел наперекосяк. Что-то висело в воздухе, как невысказанная обида.

В конце концов она не выдержала:

— Если это из-за некрасивых блюд…

— Нет-нет, — Алексей махнул рукой (нарочито беспечно — отметила Катерина). — Все хорошо, правда. Это… домашние проблемы.

— Что-то случилось с твоей мамой? Или с братьями? Хотя, на сколько я тебя знаю, случись с ними что-нибудь, ты бы не сидел здесь, болтая о пустяках. Так в чем дело?

Человек, от которого она ждала этим вечером очень важных слов, продолжал перебирать салат, складывая из останков овощей одному ему понятную головоломку. В комнате воцарилась напряженная тишина. До театрально-драматической она, разумеется, не дотягивала: орала сигнализация вдалеке, шумел клен за окном, хрипло перекликались вороны на клене, обсуждая мерзкую погоду. Но кроме всего этого Катерина расслышала еще один звук, определенно доносившийся из десятого коттеджа.

Надрывные женские рыдания. Явно молодой голос.

— Это ведь не твоя мама, верно? — поинтересовалась Катерина у собственной вилки. — Ты бы ее в таком состоянии не бросил. А если не она, тогда кто?

— Кхм… — Алексей неловко прокашлялся, — Думаю, нам стоит наконец поговорить начистоту…

— Ну так давай уже! — сорвалась на крик Катерина.

— Не ори! Как называется домовой женского пола?

— Эээ… ч-чего?

— Не притворяйся, что не понимаешь. Домовой. По виду — женщина, только очень маленькая и, мягко говоря, — не красавица. Мы перевезли ее сюда из дедова дома. Вроде бы, все делали по правилам, но что-то не сработало и… Привет?

— Я слушаю. Очень внимательно, — пробормотала Катерина, безуспешно пытаясь привести мысли в порядок.

— Да я, вообще-то, не тебе.

Последний раз таким тоном в ее доме говорил ребенок, увидев инопланетян. Катерина вскинула голову, ожидая худшего. Ничего страшного в комнате не оказалось, если только не считать страшным нарушением приличий Сама, который забрался на стол с ногами.

— Ну-ка, про домовых женского пола — с самого начала и во всех подробностях! — велел Алексею Сам.