Добыча (ЛП)

Глава 20

В уютной тишине, сидя бок о бок на матрасе спиной к стенке, они ели из мисок жаркое. Энджи всегда считала сухие смеси, которые разводили водой до состояния супа или пюре, съедобными, но не более. Однако это жаркое удобством приготовления более чем компенсировало недостаток вкуса, а с солью, перцем, порционным пакетиком кетчупа и горячим соусом вышло совсем неплохим. Главным, однако было то, что желудок наполнила горячая пища. Сытая Энджи едва не замурлыкала от удовольствия.

Последующая уборка заключалась в выкидывании одноразовых мисок и вилок в мусорный пакет. Остатки дневного света быстро угасали, и Дэйр включил светодиодный фонарь. Энджи с опаской посмотрела на окна.

— Что если Крагмэн заметит свет?

— Вряд ли. Во-первых, у него нет причин идти в этом направлении. Он не в курсе, что здесь есть хижина, не знает, что здесь я, и уж тем более никак не догадается, что ты теперь со мной. Если не дурак, то отсиживается сейчас, пережидая дождь, на вашей стоянке, с ружьем в руках на случай, если медведь вернется.

Предположение Дэйра обнадеживало, потому что он был абсолютно прав. Чед не мог искать того, о чьем существовании не знал. Пускай он не опытный турист, но наверняка понимает, что нужно идти по склону горы вниз, а никак не в сторону. И теперь, когда наконец-то удалось немного выспаться и поесть, мозг Энджи начал потихоньку соображать и приходить к некоторым умозаключениям. Один из выводов определенно был удручающим.

— Думаю, Чед скорее всего планировал убить и меня тоже, с самого начала.

— Возможно, — отозвался Дэйр, и Энджи порадовало, что он не отмахнулся от ее догадки как от плода разыгравшегося воображения. — С чего бы еще он взял с собой пистолет, если не ожидал нападения Дэвиса?

— Я предупреждала их не покидать свои палатки без фонарика и ружья; Крагмэн мог решить, что и пистолет сойдет. — Она на секунду задумалась, потом покачала головой. — Нет, даже неопытный новичок сообразит, что пистолет медведя не остановит, а я конкретно говорила брать именно ружье.

— Зачем вообще брать с собой пистолет, если ничего такого не замышляешь? Ружье не утаишь. И кстати, а у Дэвиса было с собой ружье?

— Должно было быть. — Энджи оживила в памяти образ освещенных молнией мужчин и их позы. Дэвис стоял левым боком к ней. Он правша, поэтому взял бы оружие в правую руку. — Если он и прихватил ружье, то я не заметила, но он вполне мог держать его в правой руке дулом вниз.

— Значится, Крагмэн привез с собой пистолет. Может, Дэвис знал об этом, а может, и нет. Справедливости ради предположим, что не знал, иначе бы вел себя поосторожнее. А кто Крагмэн по профессии?

— Бухгалтер.

Дэйр хмыкнул. Потом на пару минут отошел и вернулся с набором для чистки ружей.

— Вероятно, он выводил налево средства Дэвиса, а тот узнал. Но Крагмэн все это время был на шаг впереди. Если он планировал убить Дэвиса на этой охоте, то да, наверняка собирался убить заодно и тебя, потому что ты — единственный свидетель.

— Но ведь и другие знали, что он здесь. Рэй Латтимор, например. Харлан знает. Как он мог подумать, что останется безнаказанным?

— Если бы он убил тебя и своего клиента на первый или второй день охоты, у него бы оставалась почти неделя, чтобы скрыться из страны прежде, чем кто-либо вообще тебя хватился. — Грубый голос Дэйра стал резким и холодным; от его слов по спине Энджи пробежали мурашки, но обрисованная им картина эхом отражал ее предположения, потому что все кусочки головоломки наконец встали на место. Случившееся само по себе было достаточно плохо, даже когда она полагала, что Чед действовал в состоянии аффекта, — в порыве ярости или отчаяния, — потому что Митчелл Дэвис был тем еще сукиным сыном. Но мысль о том, что Крагмэн вовсе не паниковал, а преднамеренно убил Дэвиса и также преднамеренно пытался убить ее, потрясла Энджи до глубины души.

— При таком раскладе, медведь, возможно, спас мне жизнь своим появлением. — Как ни старалась, Энджи так и не смогла почувствовать хоть каплю признательности к зверю. Только не после того, как он терзал тело Дэвиса, а она все это время беспомощно лежала на земле, понимая, что то же самое ждет и ее, если не удастся точно разыграть карты. — Интересно все-таки, чем сейчас занимается Крагмэн. Пережидает дождь, разыскивает меня или пытается поскорее добраться к Латтимору?

Дэйр подобрал ружье, сел возле фонаря и начал методично разбирать оружие.

— Если он пытается добраться к Латтимору, то очень быстро обнаружит, что дождевые потоки такого масштаба создадут реки там, где раньше на них и намека не было, и что только дурак полезет в такое бурное течение.

Энджи помрачнела, понимая, что может произойти.

— Если хоть одна из моих лошадей поранится или погибнет… — начала она, но тут же оборвалась, кипя от злости, потому что, к сожалению, не могла немедленно придушить Крагмэна. Он находился вне досягаемости, чем бы сейчас ни занимался. Если ему каким-то образом удалось добраться до Латтимора и сбежать, его будут разыскивать, но если Чед осядет в стране, не имеющей договоренности по экстрадиции преступников в США, он улизнет от правосудия. Энджи могла поспорить, что Крагмэн изучил этот вопрос. А если он убился, пытаясь спуститься с горы, то все равно уже был покойником.

Энджи подняла на Дэйра хмурый взгляд:

— Я понимаю, что ни черта не могу ему сделать, и это меня просто бесит.

Он хрипло хохотнул — по-настоящему, искренне рассмеялся в духе Кэллахана, и от этого у Энджи странно защемило в груди, а в животе ухнуло, как на крутом вираже американских горок. Несколько минут она наблюдала за ним, потом перевела взгляд на собственное ружье. При обычных обстоятельствах Энджи вычистила бы его при первом же удобном случае, но поначалу, добравшись до хижины, они с Дэйром держались на пределе, поэтому, фактически, это и есть ближайший удобный случай.

— Можно, я одолжу твой набор для чистки, когда ты закончишь? — спросила она.

Дэйр бросил взгляд на ее ружье, потом вернулся к работе.

— Я сам его тебе почищу.

Энджи несколько растерялась, не зная, как расценивать такое предложение. Она явно умела заботиться о собственном оружии, поэтому вряд ли он сомневался в ее способностях. Но на всякий случай она осторожно произнесла:

— Я знаю, как это делается.

Дэйр поднял голову и одарил ее долгим непроницаемым взглядом.

— Знаю, — ответил он в конце концов. — Но оно слишком засорилось, я спущусь вниз к стойлам и выстучу грязь там, чтобы здесь не мусорить.

— О. Хорошая мысль.

У нее оставалось ощущение, что за этим предложением кроется нечто большее. Энджи подавила вздох разочарования. Скорее всего, она, как обычно, изводит себя всякими домыслами. Он просто делает за нее рутинную работу, потому что ей сложно передвигаться, вот и все.

Заняться было практически нечем, поэтому Энджи укрылась спальным мешком и наблюдала, как он мастерски разбирал, чистил, протирал маслом и вновь собирал свое ружье; каждое движение свидетельствовало о годах, проведенных им в армии. Как много ей на самом деле о нем известно? Они росли в небольшой общине, и, разумеется, Энджи знала Дэйра в лицо, но он был на пять-шесть лет старше, поэтому их пути практически не пересекались. Когда она училась в начальных классах, он уже ходил в среднюю школу. Когда она пошла в среднюю, он уже был старшеклассником, а к тому времени, как она доросла до старших классов, Дэйр служил в армии.

Энджи сомневалась, что они хоть раз разговаривали друг с другом до того, как он демобилизовался. Они оба стояли в хозяйственном магазине, когда кто-то их познакомил, и она пошла домой, чувствуя, как ладонь покалывает после пожатия грубой сильной руки. Когда они заговорили во второй раз, он позвал ее на свидание, но Энджи торопилась подготовиться к новому путешествию, и свободного времени совсем не оставалось, поэтому она отказала, с большим сожалением. Прошли месяцы, прежде чем Дэйр снова ее пригласил, но к тому времени у нее накопилось к нему столько претензий, что она и по одной улице бы с ним не пошла.

Впрочем, местные относились к нему вполне хорошо. Энджи ни разу не слышала, чтобы хоть кто-то, кроме нее самой, обзывал его сукиным сыном. Конечно, он ворчлив, хотя неизвестно, это черта характера или результат службы; но мужчина, который в жутких условиях несколько километров нес ее на своих плечах, определенно заслуживал некоторой снисходительности. Что еще? Он много ругается, но позаботился о ней без малейшего намека на ехидство, без единого пошлого слова. Из-за Дэйра у нее все еще бабочки в животе порхали. А еще он соврал, будто у него маленький член.

Черт побери. Некоторые женятся, зная друг о друге гораздо меньше.

Энджи поскорее отбросила эту мысль. Вовсе не замужний статус вызывал у нее нервную дрожь, все дело было в самом свадебном действе. Она прошла через это однажды и устроила из церемонии настоящий цирк. Если бы только можно было переиграть все заново… но иногда второго шанса нет и не будет.

Когда Дэйр закончил со своим ружьем, то взял ее оружие и спустился вниз, а она слушала, как он передвигается по первому этажу. Судя по голубоватым отсветам, Дэйр включил фонарик. Бросив взгляд в окно, Энджи увидела, что уже спустилась ночь, но ливень продолжал идти. Раньше она всегда любила дождь, но после всего пережитого сомневалась, что будет относиться к нему как прежде. С ним получилось, как с хищником: если бы не медведь, Крагмэн, вероятно, убил бы ее. Если бы не гроза, медведь бы заметил или услышал Энджи, и вряд ли для нее все закончилось хорошо. Но гроза едва не добила ее, хотя, если подумать, лучше уж умереть от переохлаждения или утонуть, чем быть съеденной заживо.

«Не думай об этом».

Энджи заставила себя сосредоточиться на шуме Дэйра внизу, напоминая себе о том, что она в безопасности, он в безопасности, они оба защищены. У них есть ночлег, еда, вода, тепло и даже чертовски удобная постель. Никакая опасность им не грозила. Существовали всякие важные дела, но они подождут, пока не прояснится погода. Принесенные с грозой водяные потоки в горах могут стать смертельными: вся вода устремляется вниз с вершин, набирая по пути скорость и мощь, с невероятной силой сметая на своем пути деревья и валуны. Даже верхом спускаться с горы в такую погоду опасно, а путешествовать сейчас пешком почти невозможно, даже для Дэйра.

Если к тому времени, как дожди прекратятся и стремнины обмелеют, она так и не сможет ходить, Дэйру придется оставить ее здесь и добираться к Лэттимору самому. Энджи не переживала, если вдруг придется остаться одной, но при мысли обо всем, что может случиться с ним по пути, живот скрутила тошнота.

Дэйр взобрался по лестнице, закинув на плечо ее ружье. Львиную долю грязи он стер, но механизм все еще нуждался в чистке. Дэйр уселся возле фонаря в прежней позе и методично приступил к делу. Энджи прислонилась головой к стене и наблюдала за ним сквозь полузакрытые веки. Уверенность его движений, почти ярая концентрация, с которой он отдавался рутинному процессу, то, как он водил своими сильными худощавыми руками по дереву и металлу, выискивая каждую неровность, каждую песчинку, до странного успокаивали.

Дэйр поднял взгляд и чуть улыбнулся.

— Ты выглядишь полусонной.

С этим не поспоришь. Энджи зевнула.

— Наверное это глупо — хотеть спать, когда проснулась только час назад.

— Мы оба вчера сожгли немало энергии. Понадобится гораздо больше, чем несколько часов сна, чтобы прийти в норму. — Капнув немного оружейного масла на ткань, Дэйр медленно стал натирать ствол. — Когда закончу с этим, то и сам не прочь пойти на боковую.

— Согласна. У тебя есть одноразовые зубные щетки?

— Конечно. А еще я поставил ведро — ну, то самое, в которое ты отказалась писать — снаружи, чтобы набрать и согреть дождевой воды, если захочешь умыться водой вместо влажных салфеток.

— Хочу, — тут же ответила Энджи. — Но греть ее вовсе необязательно. Я могу умыться и холодной. — Перспектива освежиться прибавила ей настроения. Салфетки незаменимы в дороге, но у Энджи на коже они всегда оставляли легкое ощущение липкости — наверное, надуманное, — но при прочих равных условиях, она предпочла бы обойтись водой.

— В кофейнике еще осталось немного кипятка, так что ледяную ванну принимать не нужно. Я так понимаю, ты созрела совершить еще одно путешествие вниз?

Да, созрела и думала об этом с ужасом, потому что из-за лодыжки этот процесс потребует много сил.

— Сначала на улицу, потом мыться.

Полчаса спустя изнурительная процедура была окончена; Дэйр разделил воду и отправился на первый этаж мыться и чистить зубы, в то время как Энджи занялась тем же, сидя на матрасе в спальном отсеке. Подняв ее вверх по лестнице, он задернул тяжелый занавес на входе, чтобы она могла спокойно раздеться, и ушел.

Джентльмен — добавьте еще один пункт в список достоинств треклятого мужчины.

Впрочем, спасибо ему за вежливость; пускай утром Дэйр раздевал и умывал ее, но тогда она настолько вымоталась и выложилась, что по большей части пребывала в отключке, так что это не считается. Сейчас, при здравом размышлении, Энджи прекрасно осознавала всю опасность, которую таят физическая близость и зависимость: можно легко вообразить то, чего в реальности нет, и обмануться, придав этой близости большее значение, чем есть на самом деле. Увлечься слишком легко, и от осознания этого у Энджи внутри зазвенела защитная сирена. Не представляя, как себя вести, когда речь шла об отношениях с противоположным полом, она, чтобы не выставлять себя дурой, предпочитала их избегать. Обычно это было не так уж трудно, но Дэйр и чертовы бабочки могли ввести ее в искушение.

Предупрежден, значит вооружен — хорошо бы только об этом не забывать.

Убегая, Энджи покидала в седельные сумки какую-то чистую одежду, но из-за спешки и паники уже не помнила, что положила. Подтянув сумки поближе, она их разгрузила. Белковые батончики, вода, пистолет, патроны — с точки зрения выживания вполне подходящий набор. Из одежды две пары чистых носков и нижнего белья, джинсы и две фланелевые рубашки. Неплохо; если удастся нормально высушить куртку, то к непогоде Энджи вполне готова.

Но вот чего она не упаковала, так это чистую пару спортивных штанов. Придется продолжать носить термобелье Дэйра. Можно было, конечно, снять его рубашку и спать в собственной, но как-то не хотелось. О господи, если она не поостережется, то окажется в большой беде.

Умывшись прохладной водой и почистив зубы одноразовой щеткой, которая, по сути, являлась приклеенным к палочке от леденца кусочком розовой губки пропитанной чем-то мятным вместо пасты, Энджи снова натянула одежду Дэйра и один из собственных теплых носков. И как раз накладывала новую повязку на щиколотку, когда услышала шаги на лестнице.

— Закончила?

— Да. — Занавеска отлетела в сторону чуть ли не раньше ответа. Энджи подняла взгляд на Дэйра и слегка улыбнулась. — Благодарю. Теперь мне гораздо лучше, я почти чувствую себя человеком.

На секунду его лицо стало напряженным и непонятным, как будто Дэйр стиснул зубы, но выражение исчезло так быстро, что Энджи засомневалась, померещилось ей или просто тень от фонаря так упала.

— Что-то случилось? — Ей с трудом удалось сохранить спокойствие в голосе. Если что-то надвигается и вот-вот грянет беда, лучше знать об этом, чтобы встретить опасность лицом к лицу. Энджи предпочитала быть готовой к любому варианту развития событий.

— Нет, а что?

— У тебя сейчас было такое забавное выражение лица… ну, не в смысле смешное, а какое-то странное.

— Ничего не случилось.

— Если что-то происходит, я хочу об этом знать, чтобы потом не удивляться.

— Ничего не случилось.

— Я не люблю сюрпризы. Лучше быть готовой к проблеме и разобраться с ней.

В этот раз прочитать выражение лица Дэйра не составило труда: он был раздражен.

— Ничего. Не. Случилось.

— Тогда почему ты смотрел на меня так, будто у тебя живот пучит?

Его темные брови сдвинулись к переносице.

— Знаешь, ты — настоящая заноза в заднице.

— А ты нет что ли? — парировала Энджи.

Теперь она чувствовала себя увереннее: они вернулись к привычному занятию, а именно грызне. Ладно, на самом деле поругались Дэйр с Энджи один-единственный раз — в тот день, когда она выставила дом на продажу. Поняв, что соперник фактически убивает ее бизнес, Энджи активно избегала Дэйра, но в своем воображении неоднократно вела с ним отчаянные споры.

— Да, но сейчас ведешь ты.

Энджи невольно рассмеялась.

Долю секунды Дэйр смотрел на нее, и странное выражение вновь появилось на его лице. Потом вдруг подскочил, согнулся и схватил ее за плечи. Энджи ошеломленно подняла взгляд и только хотела запротестовать или устроить скандал, как Дэйр ее поцеловал.

Все протесты вылетели из головы. Казалось, мозг застыл, потому что не сумел выдать ничего, ни единой мысли, ни единого слова. Рот наполнил чудесный вкус — вкус мятной пасты, приправленной им, Дэйром, мужчиной. На Энджи нахлынули ощущения, сотни ощущений, каждое из которых различалось кристально четко: твердость мужских губ, шероховатость щетины на его лице, крепкие объятия, дразнящие движения языка.

Она почему-то вцепилась в его рубашку, держась так крепко, будто вот-вот упадет, хотя это было невозможно. Почему-то приоткрыла рот под давлением его рта и смутно осознала, что целует Дэйра в ответ, отвечая на ласку языка и губ.

Жар, словно вспыхнувшая горючая смесь, воспламенил тело, опаляя нервные окончания. Все в этом мужчине сводило Энджи с ума: горячий запах его кожи смешанный со свежестью дождевой воды, которой он умывался, его вкус, сила рук — и да, размеры того, к чему он недавно прижимал ее ладонь. Физические ощущения смешались с недавним эмоциональным потрясением и взорвались внутри нее, бросая Энджи прямиком в ад или в рай: сейчас она бы не отличила одно от другого. А потом все это стало желанием, что скрутило низ живота, вспыхнуло между ног и застало врасплох, будто Энджи вообще не знала, что такое секс.

Но она-то знала, а это был Дэйр, и когда мозг наконец очнулся от ступора, у нее не сошлись концы с концами.

Энджи рывком отдернула голову и уставилась на него, потрясенно моргая.

— Ты что делаешь?

А Дэйр улыбнулся той самой останавливающей сердце, скручивающей живот в узлы улыбкой.

— Затыкаю тебе рот, — ответил он. — А теперь давай все-таки поспим. Я на взводе, так что, надеюсь, ты не станешь опять вертеться как уж на сковородке.