Добыча (ЛП)

Глава 25

— Мне надо подумать, — наконец выдавила Энджи.

— О чем? Ты или хочешь остаться, или нет.

Как это по-мужски: к черту мины и полный вперед! У него-то все просто: он предложил сделку, нравилось ей это или нет. Но Энджи ясно видела мины и не собиралась спускать свое судно на воду. Чего она хотела… она и сама точно не знала, потому что еще не обдумала все нюансы и возможности.

Она не могла просто сказать: я не буду спать со своим боссом и точка, потому что все еще пребывала в замешательстве по поводу их возможных отношений. Энджи всем существом со страшной силой тянулась к нему, и только разум сопротивлялся. Пока она умом не примирится с этой идеей, не сделает и шага навстречу. Как ей принять точное решение касательно чего-то столь зыбкого? Нет никакого смысла пытаться строить с ним духовные и плотские отношения, и в тоже время принимать решение о работе. Если отринет предложение, она окажется далеко от Дэйра, а если согласится — отношения станут невозможны. Эти две стороны жизни нельзя ни смешать, ни разделить.

— Ну так что? — спросил Дэйр. — Хочешь остаться?

— Не торопи меня, ладно? Ты же не знаешь точно, дадут ли тебе кредит и… — Она обвела рукой хижину. — Прямо сейчас мы все равно ничего сделать не можем. Мы застряли, торопиться некуда.

— Но если ты примешь решение, мы сможем начать продумывать детали.

— Не хочу я продумывать никакие детали! Я не хочу спешить — потому и не ошибаюсь! — раздосадовалась Энджи. — Боже, в каком звании ты в армии служил, адмирал зануда?

— В армии нет адмиралов, это на флоте. — Но рот его скривился в легкой улыбке, и он удобнее оперся спиной на стену. — Е-7.

— Это значит?..

— Сержант первого класса.

Энджи имела слабое представление о воинских званиях, могла назвать только основные офицерские и рядовые чины.

— Я должна впечатлиться? — осторожно спросила она.

Дэйр выдал хриплый, полузадушенный смешок.

— Да нет. Сержант в армии вроде офис-менеджера: благодаря ему вице-президент выглядит на все сто, но если что пойдет не так, угадай, на кого свалятся все шишки? Единственное отличие в том, что в армии есть оружие, взрывчатые вещества и прочая занятная фигня. Это хоть как-то компенсирует возню с бумажками. Обучение лейтенантов — вот что было моей основной задачей.

Кажется, Дэйр имел свойство принижать свои заслуги, иначе не получил бы ранение.

— Ты обучал офицеров?

— Как любых других новичков на любой другой работе. Они приходят совсем зелеными, неопытными, не нюхавшими пороха — и принимают идиотские решения. Умные слушают сержантов. Тупорылые, если повезет, соображают, что служба в армии им на хрен не нужна и сваливают, прежде чем сдохнуть либо стать причиной смерти многих товарищей.

Энджи отродясь не задумывалась об армейской жизни, но вдруг поймала себя на том, что старается представить себе, каково это. Она хотела знать, что он делал, как проходили его дни, какими были его друзья. Ее тянуло спросить, при каких обстоятельствах его ранило, но она не посмела. Еще не минуло и двух суток с момента резкого поворота в их отношениях. Конечно, они много пережили за эти часы, но на некоторые вещи, в частности, вопросы личного характера, все еще требовалось время.

— Тебе нравилось? Я имею в виду, служить.

— Я славно повеселился. Бывали и хорошие, и плохие времена. — Дэйр откинул голову назад, прикрыв глаза, и отдался воспоминаниям. — С некоторыми сослуживцами мы останемся друзьями до самой смерти. Но я никогда не собирался сделать в этой чертовой армии долбаную карьеру. Завербовался, думал — ну лет десять прослужу, не больше. А потом получу высшее образование, посмотрю мир. — Он снова выдал грубый полузадушенный смешок. — Ну ладно, в итоге так и вышло. Когда в последний раз свел близкое знакомство с острыми металлическими предметами, тут же пересмотрел свою позицию. К тому времени я и так прослужил на пять лет дольше, чем рассчитывал — вот и уволился.

Дэйр сам поднял эту тему, поэтому Энджи решила, что вправе немного полюбопытствовать:

— Это когда тебя ранило в шею?

— Ага. Две недели из-за отека слова сказать не мог. Доктора уверяли, я буду в порядке, так что особенно-то я не переживал, но все равно чертовски расстроился. Когда голос вернулся, я стал жутко хрипеть. Но черт побери — если это худшая вещь, которая в этой жизни со мной случится, я везучий сукин сын!

Она повернулась и улыбнулась ему:

— Однако, какой стресс для твоей нервной системы — ты же не мог сквернословить!

— Думал, гробанусь к чертовой матери…

Выглядел Дэйр таким беспутным и мужественным, с этой своей черной щетиной и порочными синими глазами, что у нее внутри все заныло. Его рот скривился в ухмылке. Энджи рассмеялась. Она-то думала, он угрюмый и сварливый, а у них, оказывается, похожее чувство юмора. Дэйр внимательно посмотрел на нее, потом взял за шею, притянул к себе и закрыл ей рот поцелуем, прерывая смех.

Ну что тут поделаешь? Она поцеловала его в ответ. Поцелуи как многое другое — однажды поддашься, и в следующий раз пройдет легче. Энджи положила ладонь на колючую щеку Дэйра и позволила себе насладиться его вкусом, давлением этих твердых губ, всплеском явного возбуждения. Дэйр издал низкий горловой звук и углубил поцелуй, изменив наклон головы, и Энджи сдалась, откинувшись назад. Его руки подхватили ее, поддерживая, а затем он всей тяжестью опустился на нее сверху. Она могла лишь обнять его в ответ руками и ногами и изо всех сил за него держаться.

Тяжесть мужчины… Энджи наслаждалась этим, скучала по этому ощущению.

Она скользнула рукой по шее Дэйра и запустила пальцы ему в волосы.

Но все-таки ей пришлось разорвать поцелуй и предупредить:

— То, что я тебя поцеловала, не значит, что я займусь с тобой сексом.

Он немного приподнял голову и сверкнул своими синими, полными желания глазами:

— Пока нет.

Энджи ничего не ответила.

Дэйр стиснул ее бедро, нежно погладил по ноге и скользнул рукой выше, под рубашку. Энджи и опомниться не успела, как его большая теплая рука накрыла грудь. Грубая ладонь легла на изысканно чувствительный сосок. На какое-то мгновение Энджи заволновалась — боже, ее груди такие маленькие, — но затем Дэйр прикрыл глаза и снова издал тот самый низкий гудящий звук, что ассоциировался у нее с чистым удовольствием. Одним быстрым движением Дэйр сдернул с нее рубашку и склонился к ее груди.

На какую-то дурманящую долю секунды Энджи почувствовала удивление и предвкушение, а затем его рот, горячий и влажный, вобрал в себя сосок.

Легонько и нежно язык обвел вершинку, вынуждая ее подниматься и твердеть. Удовольствие разлилось по телу Энджи, заставило сжаться мышцы живота, наэлектризовало кожу.

Он играл с ней губами, зубами, языком, уделял внимание одному соску, пока его пальцы нежно терзали другой. Затем сжал ртом твердый пик и сильно всосал. Энджи схватилась за Дэйра, ее сокрушила волна возбуждения и желания. Он придавливал ее своим весом. Она чувствовала, как его язык ритмично обрабатывает напряженную вершинку, втягивая ее в рот, вызывая глубоко внутри, между ногами, те же ощущения.

Дэйр поднял голову и посмотрел на Энджи горячим, свирепым взглядом.

— Еще? — хрипло поинтересовался он.

Энджи тут же догадалась, что именно делает партнер. Занятия любовью — как снежный ком, что катится под гору, неотвратимо набирая силу и скорость. Если Дэйр не остановится прямо сейчас, в эту самую минуту, они продолжат. Он с удовольствием соблазнит ее, займется с ней любовью, а она и слова против не скажет. Энджи ужасно смутилась — ведь она так категорично заявила, что никакого секса не будет. Но Дэйр не собирался давать ей время понервничать и набросился на нее, заставил пройти с ним каждый шаг этого пути. Энджи не знала, злиться ей, что он считает ее такой трусихой или благодарить за шанс притормозить.

И то, и другое.

Она втянула воздух, чувствуя себя немного легче — сам-то Дэйр дышал тяжело и быстро, быстрее обычного.

— Нет. Думаю, мы и так далеко зашли, — пробормотала она. — Спасибо. Придурок.

Дэйр повернулся на бок и приподнялся на локте, склоняясь над ней. Выглядел он немного самодовольно.

— Боишься соблазна? — спросил он, обводя пальцем контур ее губ.

Отрицать это — значит выставить себя врушкой.

— Наслаждаясь поцелуями с проблемами не разберешься.

— О каких именно проблемах мы говорим? Для меня все предельно ясно: или я тебе нравлюсь, или нет. Насколько я вижу, все улики говорят — да. Или ты не хочешь переезжать, или хочешь.

— Но ты станешь моим начальником! — подчеркнула Энджи.

— Не думаю, что это помешает тебе устроить мне выволочку, если это взбредет тебе в голову, — насмешливым тоном сообщил Дэйр и тут же прищурился: — Хочешь сказать, я стану использовать свою власть, чтобы спать с тобой?

— Нет, размышляю, как буду выглядеть, если стану спать с боссом, — нахмурилась Энджи. — Не думай, будто я уже решила спать с тобой — ничего я не решила. Сам понимаешь, мне надо все хорошенько обдумать.

Дэйр упал на спину и уставился в потолок.

— Упаси меня Бог думать как женщина! Что за вывернутая логика? Одно к другому никакого отношения не имеет!

— Для тебя может и нет, но давай начистоту: ты слишком примитивен, ты — планктон. А вот я — высшая форма жизни! Для меня детали имеют значение.

Он скривил губы и скосил на нее глаза.

— Планктон? — Голос Дэйра звучал не слишком довольно.

— Ну, может, водоросли.

— Как насчет долбаной амебы?

— Амебы не долбятся, они размножаются делением.

— Пф, — фыркнул Дэйр. Он выглядел очень раздраженным. — Тогда это точно мне подходит, я-то ведь тоже на сухпайке.

Энджи повернулась на бок, лицом к нему, и улыбнулась. Лежать с ним рядом бок о бок было очень, очень интимно, но неожиданным образом простое общение показалось куда более заманчивым.

Дэйр выглядел забавным и сексуальным, сердитым и порочным, с таким не соскучишься.

— Не сейчас, это точно. Итак, обнажаться мы не собираемся, так чем займемся? Может ты прихватил с собой какие-нибудь книги? Карты? Надеюсь, ты не планировал просидеть тут сиднем всю неделю?

— У меня есть книги, карты и айпод. Ты только что обозвала меня водорослью. Ну и с чего я захочу делиться с тобой чем-то из вышеперечисленного?

— Из-за твоей любви к честной игре.

— Ты что, с дуба рухнула? Я играю, чтобы выиграть.

— Еще скажи, с руба духнула.

— Хрень какая.

В итоге все же пришлось немножко поумолять его о книгах, но не всерьез, так что Энджи не возражала, а потом Дэйр все-таки достал из седельных сумок пару томиков, и она ему слегка врезала — знала бы, где они, не стала бы просить!

В одной из книг сухим научным языком описывался процесс инсталляции и пользовательской настройки операционной системы. Другая представляла собой геологическое исследование тектонических плит Земли.

Энджи с ужасом посмотрела на соседа:

— А художественной литературы у тебя нет?

— Дома есть. Я решил, что если у меня не будет других книг, я наконец смогу прочитать это дерьмо. А тут как раз момент подходящий подвернулся.

Энджи рассмеялась, отложила книги в сторону и взяла карты.

— Во что сыграем? Блэк-джек, холдем, рамми?

— Только не рамми. Девчачья игра.

— Ух ты. Боишься, в рамми я надеру тебе задницу, поэтому играть не хочешь?

— Думаешь? — прищурился Дэйр. Он сидел на матрасе, скрестив ноги лицом к ней. — Начинай, Пауэлл.

Ей стоило помнить, что Кэллахан служил в армии. Играл он беспощадно, словно вел боевые действия. Но Энджи и сама оказалась сильным соперником и как только поняла, что Дэйр не промах, закатала рукава, сконцентрировалась и выиграла две игры из четырех.

Конечно же, он предложил последнюю, решающую игру, да только Энджи не согласилась:

— К чему это? Если победишь, примешься злорадствовать, а проиграешь, станешь дуться, что опять-таки не улучшит мое о тебе мнение. Поверь, при любом исходе, ты будешь выглядеть дерьмово.

Усмехаясь, он перетасовал карты и сдал снова:

— Ненавидишь проигрывать?

— Адски!

— Молодец, что сказала. И поэтому я должен в половине случаев давать тебе выигрывать?

— Давать мне выигрывать? — осторожно переспросила она.

Прозвучало легко, но одна бровь предупреждающе изогнулась.

— Ты и не узнаешь. — Наградив ее самодовольной ухмылкой, Дэйр продолжил сдавать карты. — Давай в холдем. Что поставишь?

— Поставлю? Мы играли на интерес!

Дэйр прекратил раздавать.

— Ни на какой дурацкий интерес я не играю. Карты — серьезная игра.

— Ты же только что играл в рамми просто ради развлечения!

— Я играл в рамми, чтобы тебе доказать: я в нем сильнее.

— Для тебя вообще все на свете повод посоревноваться?

— Я мужик. Для меня даже поссать — соревнование.

Они добродушно подтрунивали друг над другом, пока играли в холдем — в этой игре Дэйр точно был сильнее, — а потом принялись за блэк-джек.

Немного погодя они устали от карт. Энджи вздохнула, достала справочник по операционным системам и принялась за чтение. В конце концов, эта информация хотя бы могла пригодиться ей в будущем, ведь возможности каким-то образом повлиять на тектонические плиты ей точно никогда не представится.

Дэйр не стал возражать против выбора, просто взял другой томик, передвинул лампу так, чтобы света хватало всем, и уселся, вытянув ноги.

День тянулся медленно и лениво. Снаружи лил серый холодный дождь, а в хижине царила атмосфера общения и смеха, приправленная толикой сексуального влечения. Энджи немного почитала и поняла, что у нее слипаются глаза. Она растянулась на матрасе и вздремнула, чувствуя себя в покое и безопасности.

После ее пробуждения они перекусили супом и протеиновыми батончиками.

Вдруг Дэйр молча встал с матраса, спустился вниз и вышел под дождь. Вернулся он, осторожно шагая по лестнице, с ведром, на три четверти наполненным водой.

— Может уже поздновато, но попробуй опустить сюда ногу. Холодная вода поможет снять отек и уменьшит боль в лодыжке.

Энджи сняла повязку, подвернула штанину и шипя — вода оказалась почти ледяной, — опустила ногу в воду.

Книзу ведро сужалось, так что просто поставить стопу не получалось, пришлось сильно поджать пальцы, чтобы ступня поместилась целиком.

— Как ты так быстро набрал столько воды?

Дождь уже не лил так сильно.

— Подставил ведро под водосток с крыши. Вообще-то, рассчитывал вечером помыться, но потом подумал, что твоей лодыжке вода нужнее. Еще есть время набрать воду для мытья.

Пока Энджи отмачивала ногу, Дэйр снова погрузился в описание тектонических плит.

Она оперлась подбородком на колено, наблюдая за хмурым сосредоточенным Дэйром. Ей нравилось, как он иногда переворачивает книгу, чтобы взглянуть на карты и графики. Энджи никогда бы не подумала, что Кэллахан любит читать, но что она вообще о нем знала? Ведь так сильно обижалась на него, так злилась, что позволяла себе видеть в нем только плохие стороны.

О, кое-что ей было известно с самого начала — чертовы бабочки в животе неопровержимо это доказывали, — на сексуальном уровне Дэйр ее очень привлекал, вот Энджи и старалась обходить его десятой дорогой. Но она не подозревала, что он способен заставить ее смеяться. Не подозревала, что стоит ей просто оказаться с ним рядом, и ее охватит чувство комфорта, легкости, как будто с плеч сняли тяжкий груз.

Неужели она влюбилась? Энджи не доверяла такому радикальному перевороту в своих чувствах — если этот переворот вообще имел место, учитывая, что бабочки появились задолго до того. Тем не менее, она не могла принять решение, основываясь всего лишь на тридцати шести часах близкого знакомства, какими бы судьбоносными эти часы ни были. Не важно, что примерно половину этого времени она провела в объятиях Дэйра! Недавние приключения связали их на всю жизнь, вот почему Энджи правильно поняла слова Дэйра о его армейских друзьях — мол, друзьями они останутся до самой смерти. Теперь она чувствовала тоже самое по отношению к Дэйру Кэллахану.

— Почему ты на меня так пялишься? — рассеянно поинтересовался он, еще раз подтверждая, что как бы ни был поглощен своим занятием, всегда держит ухо востро.

— Да вот думаю.

— Что-нибудь надумала?

— Пока нет.

— Я мог бы побриться ради лучшей картинки, — предложил он.

— Это неважно.

— Ну и славно, а то пришлось бы корячиться с ножом. Бритву я с собой как-то не захватил.

Энджи опять не удержалась от улыбки, той самой, что не только отразилась на лице, но и согрела сердце!