Дочь молнии

19

Габрия, Этлон и Сайед разделились, чтобы приблизиться к острову с разных сторон. Их лошади прошли сквозь кольцо хуннули и осторожно ступили на берег. Пятеро коней у храма оставались на своих местах и ждали.

Горфлинг не сводил глаз с всадников. Теперь их было трое. Интересный поворот событий. А говорили, что в кланах только одна колдунья. Спустившись, он приоткрыл свой энергетический шит и метнул голубую молнию в одного из мужчин. Он был немало удивлен, когда тот воздвиг вокруг себя точно такой же щит, и энергия Силы Трумиана разбилась о него снопом искр. Во второй раз за сегодняшний день горфлинг почувствовал нечто вроде страха. Он выругался. Что это за колдуны? А по большому счету, какая ему разница, убить одного, трех или несметное количество людей, владеющих магией?

Затем он перевел взгляд на хуннули. Еще одна проблема. Он знал, что те пять, стерегущих его, ждут только сигнала, чтобы пробить его энергетическое поле и вывести его на открытое пространство. И никакая магия их не остановит.

Он обратил глаза на высокие, прямые колонны храма, и хитрая усмешка заиграла на его губах. Он произнес слова заклинания, и снова его тело засветилось красным и начало расти. Он уже стал выше башен храма и, шагнув один раз, добрался до своих пленников. Его магический щит рассеялся. С громовым смехом он вытащил из священного кольца огромный камень и с размаху швырнул его в одну из лошадей. Та еле успела рвануться в сторону.

Король хуннули заржал, созывая своих лошадей обратно. Оружия магии они могли избежать, но у них не было седоков, которые защитили бы их от каменных глыб. Пятеро хуннули неохотно подчинились, оставив магов и их лошадей наедине с горфлингом.

Всадники еще не успели достичь каменного кольца, а битва уже началась.

Горфлинг дохнул на них пламенем. Он продолжал штурмовать их Силой Трумиана, но, по счастью, ему приходилось тратить так много энергии, чтоб удержать свои гигантские размеры, что удары его были слабы на этот раз.

Наибольшую опасность для троих представляли камни, которыми горфлинг швырял в них, как только они осмеливались подойти ближе.

Вскоре обнаружилась еще одна опасность. Земля вокруг храма была ненадежной и каменистой. Гравий и камни сильно затрудняли движение лошадей. Горфлинг пользовался этим умело, обрушивая на всадников каменный дождь и заставляя лошадей маневрировать по всему острову. Сам горфлинг не двигался с места. Пленники его сбились в кучку между его огромными ступнями. Они не осмеливались бежать, и ни колдуны, ни хуннули не смогли до них добраться.

Горфлингу понадобилось совсем немного времени, чтобы заметить, что лишь Габрия пробует нанести ему ответный удар. Она использовала силу своих собственных заклинаний, в то время как мужчины пытались только отвлечь его внимание, когда это было возможно. Они всего лишь новички, радостно заключил горфлинг. Заметив это, он начал сосредотачивать свои атаки на Этлоне и Сайеде, понуждая Габрию тратить все больше и больше энергии на защиту своих друзей.

Время шло, битва становилась все горячей. Габрия благодарила богов за то, что они прислали ей в помощь хуннули. Она знала, что даже втроем они не продержались бы так долго, если бы, ко всему прочему, им пришлось бы еще защищать людей.

Присутствие лошадей, их неподвластность чарам магии заставляли горфлинга оставаться на острове.

Но даже с помощью хуннули они начинали уставать. Давала себя знать неопытность Сайеда и Этлона. Их щиты ослабевали, и уже несколько раз горфлинг чуть было не сбросил их на землю. Габрия чувствовала, как в душе ее зашевелился страх.

Она тоже теряла силы. На ее долю выпадали самые сильные удары горфлинга, и она знала, что ее надолго не хватит. Она атаковала горфлинга всем, чем могла, ударами Силы Трумиана, шарами пламени, дымом, дождем стрел. Но магия ее не давала никакого результата. Размеры и сила горфлинга позволяли ему с легкостью уходить от ее ударов. Габрия приходила в отчаяние.

Но вдруг в мгновение ока все изменилось.

Эфер, хуннули Сайеда, был рядом со священным кольцом, когда он внезапно поскользнулся на гладком камне и, потеряв равновесие, тяжело упал на землю. Передние копыта громко стукнули о камень.

Сайед, пролетев через голову жеребца, распластался на земле. Ударившись головой о камень, он потерял сознание. Эфер отчаянно пытался подняться, чтобы защитить своего седока. Эурус и Нэра, тревожно заржав, рванулись вперед, на помощь коню и юноше.

Горфлинг, воспользовавшись случившимся, быстро схватил огромной рукой бесчувственного турика. Голова Сайеда была в крови, он был оглушен и даже не пытался сопротивляться. Нэра и Эурус метнулись к каменному кольцу.

Горфлинг расхохотался, и его глаза загорелись красным светом.

— Сейчас, — заревел он, держа в одной руке Сайеда, а другой размахивая каменной дубинкой, — вы увидите, как умрет один из вас.

К безмолвному ужасу наблюдателей, великан поднял Сайеда над головой, вытянув руку. Увидев далеко под собой землю, юноша зажмурился, не пытаясь бороться с охватившим его страхом.

На берегу реки, рядом с жеребенком хуннули и лордом Ша Умаром, стояла Тэм, наблюдавшая за ходом сражения. Она не шевельнулась с тех пор, как ушла Габрия, и не отвечала на вопросы Ша Умара. Она стояла неподвижно, не сводя глаз с острова и положив ладонь на шею жеребенка.

Когда Эфер упал, она застыла, рот ее приоткрылся, из горла вырвался стон. Тэм видела, как Горфлинг поднял Сайеда в воздух, и лицо ее напряглось от гнева и страха. Ярость, какой она никогда не испытывала раньше, переполняла ее, готовая вырваться наружу при одной мысли о том, что она может потерять того, кого так любила. «Нет! — кричало все ее юное существо. — Нет! Нет!»

— Нет!

Чистый и ясный голос пронесся над водой. Вместе с голосом наружу вырвалась не сознаваемая Тэм сила, гневный протест колдуньи, штопором вонзившийся в человеческий мозг горфлинга.

Эффект был оглушителен. Голос зазвенел в ушах Бранта, разразившись взрывом в незащищенном мозгу. Он подался назад, выпустил Сайеда и схватился руками за голову. Его лицо дрогнуло, дубинка с грохотом упала на землю, и он быстро стал возвращаться к нормальным размерам.

Колдуны отреагировали молниеносно. Тэм, до того как Ша Умар успел остановить ее, вспрыгнула на спину малышу хуннули и галопом помчалась к острову. Габрия спасла Сайеда от неминуемой смерти, успев превратить камни под ним в кучу сухих листьев, на которые он и приземлился, а Этлон выпустил молнию Силы Трумиана в ничем не вооруженного горфлинга. Удар был слабым и бесконтрольным, но и его было достаточно, чтобы повалить Бранта на спину и дать Сайеду возможность спастись.

— Перебирайся на другой берег! — закричала ему Габрия.

Турик не слышал. Вместо этого он метнулся к пленникам. Горфлинг завыл страшным голосом и попытался испепелить их ударом Силы Трумиана, но Сайед успел прикрыть их и себя энергетическим щитом. Голубой луч рассыпался искрами, не причинив никому вреда.

Горфлинг снова почувствовал страх, и действия его стали еще отчаяннее. Он вновь воздвиг вокруг себя силовое поле. Теперь у него не было ни возможности уйти, ни заложников. Он был загнан в угол и так же устал, как и его враги. Он тяжело дышал, не в силах более управлять своими гигантскими размерами и Силой Трумиана. Он думал теперь, что совершил роковую ошибку, не приняв всерьез этих троих, и решил дать себе передышку, оглядываясь в поисках какого-нибудь оружия.

— Кажется, мы зашли в тупик, — сказал Этлон Габрии. — Что нам теперь делать?

Габрия кусала губы:

— Не знаю, совсем не знаю. Он не может уйти с острова, но я до сих пор не знаю, как отослать его в царство Сорса. Я перебрала все, что могла. — Она посмотрела в сторону храма. — Сайед, с тобой все в порядке?

Юноша ответил без обычного для него юмора:

— Пока мы живы.

Тэм и жеребенок достигли острова и поспешили к храму. Увидев Тэм, Сайед воспрял духом и улыбнулся. Габрия лишь покачала головой, ничего не сказав на эту выходку девочки. Тэм спрыгнула на землю и теперь помогала Эферу подняться. Несколько хуннули поспешили прийти ей на помощь. Тэм будет под надежной защитой.

Горфлинг увидел приближение хуннули и почувствовал, что злость его возвращается. Он еще может стереть с лица земли этих людей и выбраться отсюда. Он резко послал молнию в сторону Этлона, надеясь застать вождя врасплох. К его великой ярости, огромный жеребец мужчины подставил удару свою мощную грудь.

— Сдавайтесь, человечишки! Вам не удастся справиться со мной, — завыл горфлинг. — Я останусь здесь навсегда! Покуда здесь будут тела, которые можно завоевать. Никто еще не смог победить горфлинга из Сорса.

— Ты забыл о Валериане, — напомнил ему Этлон, — и о Матре.

Он метнул в чудовище голубой луч. Удар его не достиг цели, но его слова эхом пронеслись в голове Габрии. Как вспышка молнии, неясная мысль приобрела отчетливую форму.

Она хлопнула рукой по тяжелому свертку за пазухой.

— Вот оно! Ну конечно. Валериан знает! — закричала она. Браслет у нее на запястье запылал от внезапного разряда энергии.

Этлон изумленно уставился на нее.

— О чем ты говоришь?

— Маска! — сказала она, стараясь говорить тише. — Этлон, Тэм, быстрее! Бегите в храм, к Сайеду!

Девочке как раз удалось освободить ногу Эфера, и, хлопнув коня по спине, она поспешила выполнить приказание, оставив его с другими хуннули.

Этлон все еще медлил.

— Что ты собираешься делать?

— Если Бранту удалось вызвать это чудовище из царства мертвых, значит, удастся и мне, — возбужденно ответила Габрия.

— Еще одного горфлинга?

— Конечно, нет! Я хочу использовать силу маски, чтобы вызвать Валериана. Если получится, он скажет нам, как избавиться от горфлинга.

Этлон был ошеломлен простотой и дерзостью ее плана. «Мои Боги!» — подумал Этлон. Не говоря ни слова, он направил Эуруса к храму.

Габрия выпустила два быстрых удара в землю рядом со щитом горфлинга, подняв облако пыли и мелких комьев земли, и через кольцо камней рванулась к храму вслед за Этлоном.

До того как горфлинг успел что-либо сообразить, Сайед приподнял щит, впустив Этлона и Габрию, и вновь сомкнул его вокруг всей группы, включая Нэру, Эуруса и жеребенка.

— О боги! — воскликнул воевода Гутлак. — Я рад видеть вас, вождь.

Остальные пленники смотрели на Габрию со смущением и надеждой. Она торопливо улыбнулась им и, вытащив сверток из-за пояса, вновь почувствовала в своих ладонях тяжесть священного золота. Повернувшись к Этлону, она сказала:

— Я не смогу поддерживать щит, пока буду творить заклинание. Тебе, Сайеду и Тэм придется защищать нас.

Он улыбнулся:

— Я с радостью.

Ее зеленые глаза вспыхнули:

— Еще два месяца назад я не могла себе представить, что услышу от тебя такие слова.

— Ты многому научила меня, — ответил вождь.

Он подошел к Сайеду и Тэм поближе, они соединили свои силы и волю, чтобы удержать магический щит вокруг осажденной группы. Горфлинг яростно захрапел. Он участил свои удары, пытался пробить щит, но на этот раз три мага держали его твердо.

Габрия скользнула на землю и подняла глаза на Нэру. Кобылица склонила голову к Габрии и тихо заржала:

«В памяти моих предков Валориан был высоким темноволосым мужчиной, гордым, добрым и бесстрашным. Собери всю свою волю, направь ее на маску. Может быть, он услышит тебя».

Колдунья склонилась над маской. Она не знала формулы заклинания для вызывания души из царства бессмертных, поэтому ей предстояло сейчас свое собственное. Она выпрямилась и положила маску на плоский каменный алтарь, что находился у восточной стены храма.

Пленники наблюдали за ней со все возрастающим изумлением. По толпе людей, сгрудившихся на берегу, откуда было видно, что происходит в отрытом храме, пробежал вздох удивления.

Колдунья невидящим взглядом смотрела на камень. Легенда гласила, что после смерти душа Валериана поселилась в царстве богов. Разве может быть лучше место для встречи с духом, чем священный храм? Если где-нибудь на Равнинах Темной Лошади и есть место, где человек вплотную приближается к миру богов, то только здесь, в Тир Самод.

— Амара, даруй мне силу, — взмолилась Габрия.

С благоговейным трепетом она подняла золотую маску и повернула ее к солнцу, ощущая покалывание в ладонях.

Габрия закрыла глаза. Звуки внешнего мира — проклятия горфлинга, шепот заложников за ее спиной, стук копыт десятков лошадей, бормотание реки — уходили один за другим, пока на нее не опустилась плотная тишина.

И в этой тишине она обратила свои мольбы к Валериану. Сосредоточив всю свою волю и желание, она обратила глаза к магической маске и воззвала к ее духу каждой частичкой своей души. Весь мир перестал существовать для нее, пока она погружалась в безграничную черноту, закрывшую для нее все земные чувства. И она вошла в эту тьму без страха, продолжая взывать к Валериану всем своим сердцем, душой и разумом.

Габрия не чувствовала течения времени. Ее мозг сконцентрировался на образе мужчины, высокого и черноволосого, с твердым подбородком и взглядом орла. Она должна найти его. От него зависит безопасность и спокойствие всех людей на равнинах.

Она не останавливалась ни на секунду. Где-то очень далеко впереди темноту внезапно прорезала полоска света. Габрия инстинктивно двинулась к ней, не отрывая глаз от ослепительной золотистой линии, наполняющей своей силой все ее существо. Ее вдруг окутала теплая пелена спокойствия и счастья.

Маска в ее ладонях дернулась. Свет исчез, возвращались звуки реального мира. Габрия открыла глаза и удивленно посмотрела на маску.

На нее глядела пара глаз такого чистого голубого света, какого она никогда не встречала раньше.

Мертвая маска напряглась, снова дернулась, и губы ее вдруг растянулись в улыбке.

— Я пришел, дочь моя. Как ты просила. — Золотое лицо заговорило голосом одновременно властным и добрым. Голос этот разнесся по всему острову и был слышен даже на дальних берегах.

Габрия едва не выронила маску от удивления. Она и не представляла себе, как будет разговаривать с Валорианом, когда собралась вызывать его дух. Она лишь сфокусировала на маске свою энергию.

Теперь она вновь подняла ее вверх. Напрашивался естественный вопрос, но она не осмеливалась спросить, на самом ли деле это воин-герой из клана далекого прошлого.

Маска светилась чистым светом, тем самым, поняла Габрия, который она видела в темноте.

— Я тот, кого ты звала. Я — дух мужчины, когда-то носившего имя Валериана.

Габрию переполнило чувство радости и священного страха, в ней проснулось желание смеяться и плакать одновременно.

— Я не могу поверить этому, — сказала она, стараясь унять дрожь в ладонях.

— Твоя власть сильна, дочь моя. Тебе, должно быть, нужна моя помощь.

— Простите меня, лорд. Я хочу спросить вас о том, что только вы можете мне поведать.

— Я слушаю тебя. Но говори быстро. Я не могу оставаться в этом мире надолго.

Габрия бросила быстрый взгляд на трех магов. Сайед заметно побледнел, но из последних сил держался, было очевидно, что он быстро устал. Лицо Тэм побелело, и Этлон, похоже, был вконец измучен. Поддерживать магический щит было трудной задачей, тем более под непрекращающимся огнем горфлинга.

Она быстро повернулась к маске и внимательно посмотрела в бессмертные голубые глаза.

— Мой лорд, один из мужчин Гелдрина вызвал горфлинга.

— Как? — маска дернулась.

— С помощью Книги Матры.

— Следует очистить мозги людей от знаний такого рода. Где сейчас горфлинг?

— Здесь. Завоевал тело этого мужчины и ворвался на сбор кланов. Лорд Валориан, я единственная, кто владеет магией в достаточной мере, но я не знаю, как уничтожить его.

Валериан посмотрел на нее с состраданием.

— Ни у одного человека не хватит ни сил, ни знаний заставить горфлинга пройти через узкие ворота между миром смертных и вечным миром.

Габрия похолодела.

— Но это необходимо сделать, — закричала она. — Как нам от него избавиться?!

— Только одна вещь в мире способна открыть эту дверь и втолкнуть туда горфлинга.

— Что?

Маска обратила глаза к небу. Ответ был краток:

— Власть молнии.

Габрия открыла рот. Она была ошеломлена.

— Молния? Но ведь никто не может распоряжаться подчиненным богам небесным огнем.

— Ты — колдунья, дочь моей крови. Ты ведь путешествуешь с хуннули?

Она кивнула.

— Будь верхом, это защитит тебя. Они недаром несут метку белой молнии. Их предок, мой жеребец, стал первым из этой благородной породы именно с помощью молнии.

— Лорд Валориан, — сказала Габрия, стараясь оставаться спокойной, — я не могу вызвать бурю. Откуда взяться молнии в такой безоблачный день?

— Если с тобой больше одной хуннули, они вызовут шторм, а значит, и молнию.

Золотистое сияние, исходящее от маски, начало таять, и голубые глаза потускнели. Прошло еще немного времени, глаза закрылись, маска стала почти такой же, какой была, когда Габрия нашла ее.

— Валориан, мой лорд, — взмолилась Габрия, — как смогу я использовать силу молнии?

— Я должен идти, дочь моя, — печально сказал Валориан. — Вызови молнию, чтобы отправить… его… обратно…

Последние слова звучали глухим эхом, будто произносили их откуда-то издалека. Маска снова была твердой и безжизненной. Габрия не сводила с нее глаз и отчаянно пыталась вновь заставить его заговорить, но было слишком поздно. Валориан навсегда вернулся в свой мир.

— Но я же не могу владеть молнией! — в отчаянии обратилась Габрия к безмолвным камням. Она знала, что ей никто не ответит, и медлить ей больше было нельзя. Силовое поле, защищающее маленькую группу, начало заметно слабеть. Сайед, похоже, готов был вот-вот свалиться на землю, зубы Этлона были плотно стиснуты.

— Держитесь! — крикнула друзьям Габрия. — Нэра! — позвала она кобылицу. — Вели Королю хуннули вызвать шторм.

«Мы никогда не вызывали молний, нашему поколению не приходилось этого делать, — ответил Король. — Но мы попытаемся».

Кольцо черных лошадей резко подняло головы к небу. Хуннули на острове, даже жеребенок, присоединились к ним в их молчаливом заклинании воздуха. Только Нэра и Эурус не включились в этот призыв, решив, что важнее охранять всадников.

Погода благоприятствовала шторму. Полуденный зной и сырой ветер уже начали сгонять пятна облаков на голубом небе, и темные полосы появились на дальнем горизонте.

Когда хуннули, взирая на небо, сконцентрировали свою силу, темные облака начали приближаться, сбиваясь в тучи. Хуннули напряглись изо всех сил, но талант, унаследованный ими от предков, еще не отказался им служить.

Небо постепенно темнело, где-то вдали послышались первые раскаты грома. Солнце затянули сердитые серые тучи, и в самой их сердцевине вспыхнула первая молния.

Горфлинг поднял глаза к небу, и лицо его явственно исказилось страхом. Однако это продолжалось недолго, и он вновь вперил глаза в священное кольцо камней.

— Габрия! — внезапно позвал Этлон. — Сайед потерял сознание. Щит прорван!

Колдунья вскочила на спину Нэры как раз в тот момент, когда горфлинг возобновил атаку. С диким ревом Брант выпустил в вождя через появившуюся брешь удар голубого пламени.

Этлон был слишком измучен, чтобы защищаться. У него лишь хватило сил спрятаться за Эуруса. Жеребец поднялся на дыбы, встретив удар плечом, но от этого резкого движения Этлон свалился на землю. Он ударился о камни и распластался недвижно.

Тэм, тоже измученная до предела, мысленно позвала хуннули, стоявших рядом с Эфером, и двое из них немедленно метнулись к Эурусу, чтобы защитить упавшего.

Горфлинг отвернулся. Он не имел возможности приблизиться к бесчувственному вождю или Сайеду — их охраняли хуннули, но сейчас это уже не имело значения. Никто из них больше не доставит ему неприятностей.

Габрия не выходила из храма. Она и Мэра прикрывали собой заложников. Она слышала, как за ее спиной лорд Уортэн и воевода Гутлак пытались успокоить взволнованных пленников. Габрия не сводила глаз с Бранта. По храму уже гулял, завывая, ветер; гром грохотал все ближе. Табун хуннули зашевелился, очнувшись от долгой неподвижности, и громким ржанием возвестил небу о своей победе.

Горфлинг начал медленно двигаться к храму, его жестокие глаза не отрывались от лица Габрии и от ее лошади.

Колдунья смотрела на него без страха, твердо и прямо, но не собиралась нападать. В ее мозгу стучала только одна мысль: сила молнии. Если она сможет использовать ее, как задумала, ей не придется пробовать что-либо еще. Она сидела верхом, чувствуя теплоту тела хуннули, пальцы ее скользнули по белой метке на черном плече Нэры.

Как когда-то в Пра-Деш, когда Габрия сражалась с пламенем, пожирающим дворец мэра, окружающее колдунью поле магии усиливалось энергией шторма. Она знала, что эта дикая природная сила поможет ей, но ведь она так же могла поддержать и горфлинга. Быстрыми и точными словами она начала складывать заклинание в мозгу, ожидая лишь подходящего для поединка момента.

Горфлинг тяжелой поступью приближался к ней.

— Валериан ошибся. Колдунья, — прошипел он. — Ничто не может отправить меня обратно. Готовься к смерти!

Габрия не ответила. Над головой ее сверкнула молния, и девушка почувствовала волну энергии в воздухе. Молнии были столь быстрыми, что ей пришлось действовать почти инстинктивно. Брант сделал еще один шаг вперед и поднял обе руки к небу.

«Габрия!» — прозвучал к мозгу крик Нэры, и в тот же момент лошадь скакнула в сторону. Мощный удар Силы Трумиана расколол надвое камень на том месте, где они стояли. Горфлинг, видимо, тоже решил воспользоваться энергией разрядов.

Габрия нагнулась вправо, чтобы избежать нового удара горфлинга. Еще удар, еще и еще! Они были быстры и горячи, от них веяло смертью, и Габрия никак не могла сосредоточиться на своем собственном заклинании. Колдунья не решалась воспользоваться защитой силового поля — она боялась тратить драгоценную энергию. Она могла рассчитывать лишь на собственную ловкость и поддержку лошади.

Крупные капли дождя упали на теплые камни. Удар молнии расколол надвое толстое дерево неподалеку, и в ту же секунду раздался оглушительный раскат грома. Приближалась буря, настоящая буря, и Габрия знала, что у нее осталось совсем немного времени — пока молнии не стали ближе. Решающий момент еще не наступил.

Горфлинг продолжал атаки. Кобылица металась то вправо, то влево, и Габрии стоило немалых усилий удержаться в седле.

Горфлинг злобно расхохотался. Колдунье никогда не справиться с ним, потому что через несколько секунд она умрет.

Габрия из последних сил старалась удержать равновесие. Она видела, что он отвел руки назад. В ту же секунду по телу ее пробежала волна электричества, и волосы на затылке встали дыбом. Она скорее ощутила, чем увидела, накатившую волну энергии и сосредоточила всю свою силу на самой высокой каменной колонне, справа от алтаря. Результат превзошел все ожидания. Девушка знала теперь только одно: свое заклинание.

Молния ударила в верхушку каменного столба, заполнив весь воздух разрядами энергии невиданной силы. Горфлинг вздрогнул и рванулся прочь, но Габрия, доверив свою безопасность хуннули, дернулась вперед, чтобы завладеть силой белого пламени. Почувствовав в следующий момент вспышку молнии, она поймала разряд и направила его прямо в свою протянутую ладонь. Габрия почувствовала, как сокрушительная энергия пронизала каждую клеточку, каждую косточку, каждый волосок на теле ее и хуннули, и увидела, как черная кобылица засветилась, испуская зеленовато-белое сияние. Огненный луч в руке Габрии оказался на удивление теплым и мягким на ощупь.

Габрия нашла взглядом отступавшего горфлинга. Бело-голубой луч расколол воздух и поразил тело Бранта, вызвав страшной силы взрыв языков пламени, искр и режущего глаза света.

В глазах у Габрии потемнело от боли. Она услышала нечеловеческий крик горфлинга, крик отчаяния и ненависти, заглушаемый страшными громовыми раскатами. В тот же момент ее и Нэру хлестнуло бумерангом вернувшимся разрядом молнии. Мэра зашаталась, и Габрия упала на холодную, мокрую землю.