Дочь Тьмы

Глава 12 Флорин

Крошечный домик из белого кирпича, который даже сейчас, несмотря на глубочайшую ночь и спящую кругом деревеньку, был ярко освещён, говоря о том, что внутри кто-то есть, на первый взгляд был безмолвным.

Я припарковала машину через два дома от нужного мне адреса, и, выйдя из неё, некоторое время раздумывала о том, стоит ли мне идти внутрь. С одной стороны, если меня бы там ждала западня, навряд ли бы в доме был включен свет, ярким маяком освещая всё кругом. С другой стороны, я уже вообще не знала, чего мне стоит ожидать от будущего, и как себя поведут мои преследователи в следующий момент. И словно в ответ на мои многочисленные вопросы, дверь домика распахнулась, понуждая меня быстро метнуться в сторону большого фонарного столба и спрятаться за ним. Из домика неспешно вышел Флорин, останавливаясь на самом верху крыльца и прикуривая сигарету. Он выпустил вверх струйку дыма и принялся оглядывать всё кругом пристальным взглядом.

— Флор, — тихонько позвала я его, делая шаг в сторону, и показываясь из-за столба, и Воин выронил сигарету и бросился ко мне вниз с крыльца.

— Алекс, — он обхватил ладонями моё лицо, всматриваясь в него полными страха глазами, и с силой прижал меня к себе, — Алекс…

Мы постояли так некоторое время, потом Флор, словно вспомнив о чём-то, выпустил меня из объятий и, взяв за руку, повёл в домик.

— Идём, ты расскажешь мне всё, что случилось, а ещё попытаешься объяснить, почему ты приехала сюда одна и где этот твой чёртов Охотник.

С этими словами он завёл меня в домик, и я вошла, осматриваясь. В небольшой гостиной, в которой почти не было мебели, привязанный к стулу, сидел паренёк, лет шестнадцати, с ужасом взирая на нас. На мой вопросительный взгляд Флор только пожал плечами и пояснил:

— Я подумал, что ты будешь голодна, поэтому поймал его для тебя. Съешь его, когда захочешь.

От этих слов паренёк задёргался на стуле, отчего тот заходил ходуном, и я подумала, что если бы не кляп во рту, домик бы сотрясся от его ужасного крика.

— Я же говорила, что не люблю убивать детей, — поморщилась я, отворачиваясь от паренька и снова глядя на Флора.

Он снова только равнодушно пожал плечами и его взгляд метнулся в сторону двери. Я проследила за его взглядом и натолкнулась глазами на Анджеу. Он стоял в дверном проёме, опираясь на косяк плечом и осматривая меня холодным взглядом, на дне которых плескалась радость от встречи, которую он усиленно прятал.

— Привет, — поздоровался он со мной, не делая никаких попыток к нападению, что не могло меня не радовать. И в то же время мне захотелось убить Флорина за то, что он втянул в это всё ещё и Анджеу.

— Привет, — как можно спокойнее ответила я, оглядывая его с ног до головы, чтобы удостовериться, что с ним всё в порядке после той страшной аварии. — Рада тебя видеть.

Анджеу усмехнулся и, быстро подбежав ко мне, сжал в стальных объятиях, прошептав только:

— А я-то как рад, сестрёнка!

То, что он назвал меня сестрой и то, что он был рад меня видеть, несмотря на то, что я была для клана врагом номер один, вселило в меня надежду, что не всё потеряно в моей жизни.

Флор слегка тронул моё плечо и кивнул на дверь, ведущую из гостиной в отдельную комнату.

— Пойдём, мне нужно будет поговорить с тобой наедине, — он взял меня за руку и повёл в сторону комнатки, а когда мы вошли, крепко прикрыл за собой дверь, напоследок сказав Анджеу, чтобы тот был внимательнее.

Я отошла к окну, засунув руки глубоко в карманы джинсов и осматривая улицу перед домом.

Флор присел на самый край кресла и теперь смотрел на меня, сцепив перед собой руки и, кажется, погрузившись в какие-то размышления.

— Почему ты одна, Алекс? — задал он вопрос мягким тоном, но от меня не укрылось то, с какой тревогой он произнёс эти простые слова.

Я передёрнула плечами, понимая, что сейчас мне достанется от него и достанется вполне заслуженно.

— Просто сбежала от него, вот и всё. — Я постояла так немного, а потом меня будто прорвало, — Он достал меня, понимаешь? Он самый несносный, самодовольный, противный Охотник из тех, кого я когда либо знала. Он постоянно указывает мне, что я должна делать, а если я сопротивляюсь, его это, кажется, заводит ещё больше и он усиливает свой нажим и свои указания. Я так больше не могу!

Я сложила руки на груди, закончив эту гневную тираду и ожидая, что Флорин поддержит меня в том, что касалось моего праведного гнева, но он только покачал головой и тихонько рассмеялся.

— Александра, ты неисправима. Но за это я тебя и люблю.

Он сделал глубокий вдох и, моментально став серьёзным, посмотрел на меня.

— Алекс, охота изменила свою сущность. Теперь всё гораздо сложнее и тяжелее, чем это было до этого момента. Охота переступила рамки Румынии, распространившись по всему миру, а Дэн теперь вне опасности. Теперь ты — под прицелом и все кланы мира будут охотиться на тебя, пока не убьют.

Я поняла, что вот-вот упаду, такая немыслимая дрожь охватила всю меня, и я поспешно присела прямо на пол, не заботясь о том, как это выглядит со стороны.

— Хей, девочка моя, — прошептал Флор, бросаясь ко мне и поднимая меня на ноги, — Всё не так плохо. Пока с тобой есть Стан, у тебя есть все шансы. Поэтому прошу тебя, как бы он себя ни вёл, чтобы ни говорил тебе, будь с ним рядом, держись рядом, что бы ни было.

— Но зачем ему быть со мной рядом, если ему больше не угрожает никакая опасность? — ровным счётом ничего не понимая, спросила я, вскидывая голову и вглядываясь в лицо Флора, такое родное и милое.

— Глупышка…Он теперь тебя никуда не отпустит, ты теперь его, понимаешь? — он снова глубоко вздохнул, и губы его тронула горькая усмешка, — Я бы не отпустил…

Эти слова ещё звучали в моих ушах, когда Флор медленно нагнулся, и коснулся своими губами моих губ. Это был невыносимо нежный и мучительный поцелуй, подёрнутый дымкой невинности, совершенно непохожий на поцелуи Дэна. Дэн целовал меня так, как будто брал то, что принадлежало ему, жёстко, сильно, властно…Иногда грубо, но неизменно разжигая во мне страсть в огромный пожар. От поцелуя Флора я почувствовала только нежность и больше ничего. Только мучительную нежность, затопившую каждую клеточку моего тела. Нежность как к брату, как к Воину, которого я знала не одно столетие, знала о его любви, но никогда не испытывала ничего из тех чувств, о которых он мечтал.

Наконец, он оторвался от моих губ и с тоской в голосе, тут же лёгшей на моё сердце клеймом, произнёс:

— Возможно, сегодня мы видимся в последний раз. По крайней мере, я надеюсь, что ты сможешь простить меня за то, что я не смогу и дальше помогать вам со Станом.

Я дёрнулась в его объятиях, поднимая к нему лицо и сжимая его куртку в кулачках.

— Флор не говори так. Дело не в помощи, мне невыносима сама мысль о том, что это может быть наша последняя встреча. Это жестоко!

Он ещё раз горько усмехнулся, словно прижимая меня к себе, и прошептал мне в волосы:

— Может быть, всё не так плохо, как я это вижу, девочка моя. Может, всё изменится уже в ближайшее время.

Несмотря на то, что в его голосе совершенно не было уверенности в том, что он говорил, мне отчаянно хотелось ему поверить, потому что разлука с Флором была сродни смерти какой-то очень большой части моей души.

Флор вывел меня обратно в гостиную и кивнул в сторону паренька, который снова заметался при нашем приближении.

— Кушай, думаю, совсем скоро за тобой приедет Стан, — произнёс он, посылая по моему телу волну дрожи от предвкушения встречи с Охотником, приправленного изрядной порцией страха за то, что именно он сделает со мной за мой побег.

Откинув ненужные в этот момент мысли, и сосредоточив своё внимание на голоде, который снова охватил меня всю, я медленно подошла к пареньку, садясь на его колени лицом к лицу, и, взяв его волосы на макушке в горсть, откинула его голову в сторону, глядя в глаза, на дне которых так отчётливо трепыхался дикий ужас. Мне было искренне жаль лишать его жизни, но сейчас на первом месте для меня стоял голод, так настойчиво охвативший всю меня, и я поддалась ему. Пробежав языком по клыкам, а следом — по коже паренька, я втянула носом аромат его кожи и вонзила в шею зубы, с силой удерживая его голову на месте и начиная пить ароматную кровь.

Сквозь его нечленораздельное мычание было слышно лишь то, как я с жадностью глотаю свой напиток, вкусный, сладкий, совершенный…

Он закончил дёргаться подо мной меньше, чем через минуту, а ещё через несколько секунд его сердце закончило отсчитывать ударами его жизнь. Я оторвала голову от его шеи и отпустила голову паренька, которая теперь безвольно свесилась вниз. Потом вытерла рот рукой и обвела гостиную лениво-довольным взглядом.

И тут же вскочила с колен трупа, наткнувшись на недовольный взгляд ярко-голубых глаз Даниэля Стана.