Дождь не вечен

Глава 6

– Катерина, можно я Катей вас звать буду? Мне Семен Федорович разрешил вам зеркало принести, – радостно пропела появившаяся из ниоткуда Люба. Катя так потонула в собственных мыслях, что не заметила, как та вошла в палату.

– Конечно, Любовь, – закивала она, – вообще, давай на ты, мы ровесницы, я себя и так чувствую неуверенно, если еще и на вы, совсем неловко будет.

Люба просияла и протянула девушке размером с тетрадный лист зеркало. Катя зажмурилась, «гадкое зеркало и почему оно у них такое маленькое…», она мысленно досчитала до 7, на большее ее терпения не хватило, и уставилась на отражение своего лица.

Из отражения на нее смотрело бледное существо, только отдаленно напоминающее ей саму себя.

«Твою ж мать!!! Хоть понятно, что от меня скрывали. И вот это чудовище лицезреет мой пусть и незнакомый, но сногсшибательный муж!»

Черные круги под глазами, полупрозрачные веки и огромный алый шрам на виске, это было первым, что бросилось ей в глаза. Теперь Катя пыталась собрать новый образ воедино.

«Хоть морщин нет и вынужденная диета из искусственного кормления, для тех, кто в коме, себя оправдала…фигура стала только изящнее…но этот уродский шрам! И как мне теперь с этим жить! Ужас! Ну просто спящая красавица из фильма ужасов.»

Люба доверительно приблизилась:

– Кать, вы…ой, – она запнулась, – то есть ты не переживай, а то у тебя глаза округлились так, что сейчас выпадут из орбит, – она задорно засмеялась.

– Да уж, не переживать – это хорошо, только я не ожидала, что все плохо-то так, – в ее голосе проскользнула горечь.

– Да как же плохо! Отлично! – запричитала собеседница, а потом тихо-тихо продолжила, – ты не говори только никому, я, ну точнее даже не я, а мы с ординаторами однажды из Тамариного кабинета папку с твоими данными свистнули.

Люба настороженно оглянулась, боясь, что ее услышат.

– А то твое дело, оно под замком, нам не показывали, а нам интересно до жути было. Про таких как ты пациентов в медицинских журналах пишут, а тут ты прямо у нас в больнице и посмотреть никто не дает. В общем, там, кроме медицинских, были и данные по клинике в Корее.

Катю пробил озноб и предвкушение, Люба явно боялась, но очень хотела открыть ей тайну.

– Ну и? Что меня из Кореи к вам привезли я и так уже поняла,

– А тебя не удивило, что не из Германии или США?

– Вообще, да, странно, вроде звезд возят лечить в Европу, да и Корея дальше, – девушка задумалась.

– Вот именно! А все потому, что Корея самая передавая страна по пластической хирургии. – голос Любы стал еще тише, – так в твоем деле были выписки и фото: до аварии, сразу после аварии, – она зажмурилась, – это ужас на что ты похожа была, ни одного живого места. А потом были фото в динамике, больше тридцати операций. Тебе даже кожу выращивали! Несколько корейских хирургов даже статью об этом публиковали, о тебе, инновации в области пластики.

Из Катиных легких словно разом выбили весь воздух. Она снова пригляделась к отражению, торопливо ощупывая нос, лоб, брови.

– Серьезно? Не шутишь? Вроде бы на месте ведь все, ну не считая шрамов.

– Абсолютно, у тебя только от ожогов 26 процентов тела пострадало, и шрамы сначала, судя по фото были повсюду, а те что есть, это почти можно сказать и нет ничего. А на лбу, пфф, челку отрастишь и дело с концом. – она протянула руку к зеркалу, – пойду отнесу его, я так-то показала вроде.

Люба собиралась уже уходить, когда Катя окликнула ее.

– Люб, меня завтра забирают домой, но ты не против будешь, если я позвоню тебе после выписки, ну или встретимся где. У меня нет никого в Москве, ну или есть, но я не помню их, даже и поболтать не с кем по-женски. А ты тут самое светлое лицо и заочно больше меня обо мне знаешь.

Люба покраснела и довольно проворковала:

– Ой, а я с удовольствием. И правда, это ты со мной знакома месяц, а я с тобой почти полтора года. Да и друзей у меня, знаешь, не много. Я одна тут, и работа, работа, работа, а так хоть отвлекусь. Все не капельницы ставить. Я тебе завтра утром расческу привезу, приведем тебя в порядок, ну и телефон свой чиркну, а ты там как оклемаешься, звони.