Дождь в моей душе

20.

Черное платье футляр чуть выше коленей, чулки двенадцать ден (откуда они вообще у меня взялись) и батильоны на высокой стальной шпильке. Катя бы поставила мне десять из десяти. Да я и сама готова поставить себе десятку, за внешний вид, но далеко не за использования мозга по назначению. На улице минус десять и жуткий гололёд, ума не приложу как я дойду в них даже до машины, еще раз скептически рассматриваю свои демисезонные ботиночки. Нормальная Саша надела бы если не теплые, то по крайней мере удобные ботинки, нормальные колготки и какое-нибудь свободное вязанное платье. А то что я трижды распустила и собрала волосы, наконец остановившись на высоком пучке, вообще выходит за рамки моего обычного поведения. Высокий хвост, пару взмахов тушью по ресницам, и я готова. Но нет же, сегодня я рисовала стрелки…

- Ты точно сегодня вернешься домой? - спрашивает брат с лицом эксперта оглядывая меня с головы до ног.

- Конечно, вернусь, - достаю норковую шубку, из гардероба, папин последний подарок. Останавливаюсь около зеркала в прихожей. Бледная… Достаю вишневую матовую помаду из сумочки. И делаю то в чем очень сильно сомневалась. Аккуратно наношу помаду на губы. Она мне очень идет, я несколько раз пользовалась ей в прошлой жизни. Это подарок Кати и время от времени мне хотелось ее порадовать, поэтому я пользовалась этой помадой, что бы она не думала, что подарила мне бесполезную вещь. Сама бы я такой цвет приобрести не решилась.

- Ну! Ну…

- Матвей!

- Смотри аккуратно мне там! Еще не хватало что бы ты ноги переломала на этих ходулях!

- Хорошо, Матвей! Я буду максимально осторожна, - наклоняюсь к лицу брата, все-таки шпильки делают меня немного выше и чмокаю его в нос.

- Ну зачем? Ты же накрасилась, - он трет нос, а я не могу удержаться от смеха. - Беги умывайся, а то засохнет и потом только специальным средством оттереть можно будет. - Ничего у него там нет, Катя не экономит на косметике, зато Матвей тут же смывается в ванную, а я спокойно выхожу за дверь.

Колотилось ли у меня когда-нибудь так сердце перед свиданием? Нет… Я не помню, что бы когда-либо испытывала, что-нибудь подобное. Я иду по дорожке выстеленной тротуарной плиткой и заботливо расчищенной Матвеем от снега. Он даже солью ее посыпал, чтобы я не растянулась прямо во дворе.

Роман стоит около машины в его руках высокая роза, бутон в цвет моей помады. Он в костюме, в пальто и гладко выбрит. Я еще не определилась каким он мне нравится больше. Вот таким какой он сейчас или одетым просто и с легкой небрежностью. Щеки покалывает, то ли от мороза, толь от воспоминаний о его прикосновениях. Пожалуй, он нравится мне любым.

Он протягивает мне цветок и наклонившись целует в щеку, вероятно решил пожалеть мой макияж. Дура! Ну и зачем я накрасила губы? Его парфюм щекочет ноздри, а слух улавливает малейшие вибрации воздуха.

- Ты прекрасна! - произносит он глядя мне в глаза. Позади слышится щелчок, замка калитки.

- Вы бы это… Держали бы ее покрепче, а то она на своих шпильках как корова на льду, еще ног, поломанных нам не хватало.

- Матвей!!!

- Что? - вытаращив глаза спрашивает он. - И не гоните быстро!

- Через пару часов верну твою сестру в целости и сохранности, - с улыбкой произносит Роман.

- Да ладно уж! Что вы там за эти два часа успеете! Можете погулять подольше, - произносит Мот с видом барина отпускающего свою крепостную.

- Серьезно? Разрешаешь? - не без иронии в голосе спрашиваю я.

- Что с тобой делать! Может ты запомнишь мою доброту и будешь поменьше на меня рычать, - произносит он, собираясь закрыть за собой калитку. - Хотя подожди! Я могу отпустить тебя до утра если ты перестанешь контролировать мою учёбу.

Я скручиваю дулю, показываю ее брату. Он недовольно фыркает и щелкает замком.

- Он очень любит тебя. Беспокоится, - произносит Роман открывая передо мной дверцу автомобиля.

- Да… Наверное, в это сложно поверить, но совсем недавно мы виделись с ним раз в пару месяцев, никогда не созванивались и совсем не скучали друг по другу…

- Тяжело с подростком?

- Нет… Он конечно не подарок и скорее всего инспектор по делам несовершеннолетних будет нашим постоянным гостем. Но я все равно от него не откажусь. Его хотела забрать папина сестра, я не отдала…

- Не думаю, что твой брат способен на какое-нибудь серьезное хулиганство.

- Я тоже так не думаю, но окружающим по всей видимости виднее. После новогодних каникул придётся перевестись в другую школу.

- Что натворил?

- Девочку защищал… - отмахиваюсь я, желая сменить тему.

- Ну это святое дело, - улыбнувшись произносит он.

Тот романтический флер который разрушил Матвей своим появлением рассеялся. И ощущение неловкости накрывает меня с головой. Теперь мне кажется, что я переборщила с макияжем, он представляется мне слишком ярким и неуместным, платье коротким, обувь тесной и неудобной.

Неловкая пауза затягивается. Я ерзаю на сиденье. Не знаю куда деть руки, то укладываю их на колени, то вытягиваю вдоль тела. В какой-то момент он накрывает мою кисть своей ладонью.

- Замерзла? - согревая теплом своей ладони мою ладонь спрашивает он.

- Немного… Боюсь что я оделась слегка не по погоде.

Он регулирует температуру в машине. Становится теплее.

- Зато красивая, - улыбаясь произносит он.

- Это намек на то что я глупая?

- Нет! Это просто комплимент. Ты очень красивая, Саша! И будь ты сейчас в пуховике, утеплённых штанах и валенках я бы сказал тебе тоже самое.

Убавь! Убавь, температуру… Боже мой! Ну что я как школьница? Я физически ощущаю, как начинают рдеть мои щеки, еще мгновенье, и они сольются с моими губами. Я сотни раз слышала комплименты в свой адрес, за мной пытались ухаживать парни из универа и одногруппники, и старшекурсники. Никогда я не чувствовала ничего подобного. А Андрей и вовсе почти никогда не говорил мне приятных слов. И почему я с ним связалась? Ума не приложу почему я решила, что у нас с ним могут быть отношения. И считала эти отношения взрослыми и серьезными.

В ресторане играет тихая итальянская музыка, звуки мандолины, навевают воспоминания давно минувших лет. Папа, мама, я и совсем маленький Матвей. Это была моя первая поездка за границу и выбор родителей пал на Италию. Мне было четырнадцать и это была любовь с первого взгляда. Эмоции переполняли через край: архитектура, кухня, музыка, приветливые вечно улыбающиеся люди, ласковое солнце и просто невероятная природа. Неделя пролетела как миг. Вернувшись домой я заявила, что хочу выучить язык, и мама нашла мне репетитора. До Италии я была влюблена в Питер. И мечтала уехать учиться в город на Неве. Но та поездка спутала все мои планы, и я размечталась об образовании за границей. В детстве любое желание кажется выполнимым, материальная сторона ни кажется такой существенной и почему-то думается, что всего можно добиться достаточно лишь только сильно захотеть. Но реальная жизнь диктует нам свои правила. Несмотря на то что моя семья никогда не бедствовала, а я была очень избалованным ребенком. Папа ни в чем мне не отказывал. Заграничное образование оказалось нам не по карману. А может папа просто не захотел отпускать меня так далеко.

- Расскажи немного о себе, - Роман раскрывает меню. И смотрит на меня поверх него сосредоточенным взглядом. Наверное, у него профдеформация, поскольку я сейчас ощущаю себя словно на собеседовании. Теряюсь как школьница, не знаю, что сказать.

- Может лучше ты, - он одобрительно кивает на мое "ты", - расскажешь о себе. Не думаю, что есть информация, которой ты обо мне не знаешь.

- В твоем личном деле было не так много информации, - улыбнувшись произносит он.

Из сумочки доносится мелодия звонка телефона. Нехорошее предчувствие возникает из ниоткуда. Матвей не стал бы звонить мне просто так.

- Саш! Дедушка упал! Я попытался его поднять, но испугался. А вдруг он что-нибудь себе сломал!

- Матвей! Не трогай его! Не трогай! Я сейчас приеду.

***

- Извини, я испортила тебе вечер…

- Не говори ерунды.

Роман привез меня домой, потом вызвал скорую и дедушку свозили на рентген. Страшные опасения не подтвердились, но в больнице мне посоветовали не оставлять дедушку на ребенка. Оказалось, что он упал не сам. Паралич не позволяет ему двигаться даже на миллиметр. Матвей хотел перестелить под ним пеленку и не смог удержать его одной рукой. Сейчас брат прячет глаза и украдкой вытирает слезы. Он очень испугался. А меня такая досада берет! Как я могла их оставить! Как я могла? Мне так стыдно перед дедулей, перед Матвеем и даже перед Романом. Я хотела забыться всего на один вечер, а случилась такая беда.

- Саш! Я хотел, как лучше… Прости меня. Я решил, что ты приедешь поздно, а ему не приятно так лежать…

- Ты ни в чем не виноват, это ты меня прости, - одними губами шепчу я. - Иди спать.

Роман разворачивает меня к себе.

- Я подыщу ему хорошую сиделку.

- Нет! Не надо…

- Саш. Не думай о деньгах.

- Ты шутишь? Во-первых, мне тяжело поручать дедушку постороннему человеку! Представляешь какого ему? Он же будет чувствовать себя брошенным! А во-вторых, мне действительно это не по карману. Я не могу позволить себе такие траты.

- Во-первых, ему гораздо тяжелее видеть то как вы мучаетесь с ним. А во-вторых, я тебе уже сказал насчет денег. Это не твоя забота.

- А чья? Твоя?

- Да, я готов взять это на себя!

- Зачем?

- Я хочу облегчить тебе жизнь. Ты даже не представляешь, какой груз взваливаешь на себя. Он может лежать так годами, ты при всем желании не сможешь обеспечить ему должный уход. Появятся пролежни. Ты знаешь, что это такое? Он будет страдать…

- Мы даже не знаем друг друга толком. Как я могу принимать от тебя такую помощь?

- Саш, - он притягивает меня к себе. - Позволь позаботиться о тебе...

Из глаз брызгают слезы я шмыгаю носом, а он притягивает меня к своей груди, и я пачкаю потекшей тушью его белую рубашку. Меня рвет на части, потому что я осознаю насколько я жалкая и беспомощная. Я ведь хотела сама. Я думала, что справлюсь…