Долг чести

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Время до пятницы тянулось ужасно медленно. Но наконец этот день настал. Лидия собралась заранее и с нетерпением ждала, когда за ней заедет Иона. Она открыла ему дверь, и ее сердце затрепетало. Он был таким красивым, таким мужественным и так нежно смотрел на нее своими сказочными голубыми глазами. Несколько секунд они стояли молча, просто глядя друг па друга. Неужели всего через две недели она станет женой этого потрясающего мужчины?

Постепенно, по мере удаления от дома, Лидия начинала расслабляться.

— Мне так стыдно, — оправдывалась она. — По сравнению с твоей работой мои проблемы с матерью по поводу цветов, которые будут составлять мой свадебный букет, кажутся просто смешными.

— Это совсем не смешно, это довольно серьезно, — заметил он. — Ты невеста. И если тебе захочется появиться в церкви с букетиком одуванчиков, никто не сможет тебя остановить.

Лидия рассмеялась. Она так сильно его любила.

— Так из чего ты решила составить букет? — спросил он.

— Из петуний, — застенчиво ответила она.

— Я разве никогда не говорил тебе, что петунии мои любимые цветы?

Лидия снова не удержалась от смеха. Он врал без зазрения совести.

— Ты даже не знаешь, как они выглядят! — веселилась она.

Он привез ее в свой дом — великолепную старинную усадьбу, расположенную на большом удалении от соседних владений.

— Прошу в дом. Я покажу его тебе изнутри, а ты мне скажешь, сможешь ли быть в нем счастлива.

Как только Лидия переступила порог этой усадьбы, она уже поняла, что будет в ней счастлива. Этот дом был предназначен для счастья, и он встречал ее приветливо и дружелюбно. Дом был моложе и меньше Бимхерст-Корта, но если он и уступал в возрасте и обилии пространства, то, безусловно, превосходил ее родительский дом в современном удобстве и дизайне.

На верхнем этаже располагалось пять спальных комнат, которые они по очереди осмотрели.

— Вот эта, я думаю, устроит тебя на выходные, — открыл Иона дверь в просторную, светлую комнату с высоким потолком.

— Она просто замечательная, — пробормотала Лидия и вошла внутрь, любуясь огромной кроватью и роскошной мебелью. Она подошла ближе к окну и выглянула на улицу. Здесь было так тихо и безмятежно, что ей сразу все понравилось.

Из этой комнаты они перешли в его спальню. Она предположила, что после их возвращения из свадебного путешествия, эта спальня станет для них общей. От таких смелых мыслей во рту пересохло, и она отошла к одному из окон. Она почувствовала, что пришло время открыть ему тайну и поведать, что она никогда не была в близких отношениях с мужчиной. Но язык ее не слушался.

Лидия чувствовала, что он подошел ближе и встал прямо за ее спиной, а когда его рука опустилась ей на плечо, то все мысли напрочь вылетели из головы.

— Ты вся дрожишь! — услышала она его голос, парящий у нее над головой. Он повернул ее к себе лицом и посмотрел ей прямо в глаза. — Ты боишься меня?

Лидия замотала головой в ответ.

— Нет, — честно призналась она. — Я совершенно тебя не боюсь. — Он показался ей несколько встревоженным, и, чтобы успокоить его, она улыбнулась. — Просто мне немного не по себе…

Голос ее мгновенно затих, когда Иона крепко ее обнял. Она положила голову ему на грудь, и они долго молча стояли.

— Нам будет хорошо вместе, — уверял он ее. — Мы почти что не виделись со дня нашей помолвки, да и до нее практически не знали друг друга. — Он помолчал, а затем предложил: — Мы должны наверстать упущенное за эти выходные.

— Договорились, — ответила она, улыбнувшись, а затем нежно его поцеловала, выражая этим свои чувства. Иона еще крепче обнял ее, но Лидия уже испугалась своего порыва и пыталась вырваться из его объятий, недоумевая, что это вдруг на нее нашло.

— Ты не возражаешь, если я тебя ненадолго оставлю. Осмотрись здесь сама, пока я приму душ и переоденусь, — деликатно предложил он, поняв ее чувства. — Потом мы осмотрим близлежащие окрестности и где-нибудь поужинаем.

В субботу Лидия проснулась ранним утром в комнате, которую выделил ей Иона. Она не торопилась подниматься, а лежала и думала о нем и о том, как славно они провели вчерашний вечер. Казалось, что любить еще сильнее просто невозможно. Но чем больше времени они проводили вместе, чем больше она узнавала его, тем сильнее становилась ее любовь.

Возвращаясь к событиям вчерашнего вечера, она вспомнила, что в беседе Иона как-то между прочим обронил фразу, что с тех пор, как он покинул отчий дом, никто не баловал его чашкой чая, принесенной прямо в постель.

Лидия моментально вскочила с кровати. Конечно, сначала надо было принять душ и одеться, но, испугавшись, что к тому времени Иона уже встанет, она затянула потуже халатик и помчалась вниз по лестнице на кухню.

Через несколько минут она уже поднималась вверх с подносом в руках. Решение войти к нему в спальню уже не было таким простым и однозначным. Наверное, ей не следовало этого делать. Это будет посягательством на его личную свободу. Но с другой стороны, ничего плохого она не делала. Вряд ли он рассердится. В конце концов, потоптавшись под дверью пару минут, она робко постучала и вошла.

— Лидия! — воскликнул радостный Иона, усаживаясь на кровати. Он был неподдельно обрадован ее неожиданным вторжением.

— Ваш чай, сэр, — важно доложила она, и он, вспомнив о своих вчерашних словах, рассмеялся.

Лидия подошла ближе, не в силах отвести глаз от его обнаженной груди. Должно быть, Иона предпочитал спать в чем мать родила, по крайней мере верхнюю часть тела он не обременял ночной экипировкой.

Она собиралась было торопливо удалиться, но он взял ее за руку и предложил:

— Давай поговорим.

— Я… — она взглянула в его удивительные глаза. — О чем ты хочешь поговорить?

— О чем-нибудь, — ответил он и подвинулся, освободив ей место рядом с собой. — Исключительно по-дружески, — добавил он с улыбкой.

На ватных ногах она преодолела расстояние, отделявшее ее от кровати, и осторожно села рядом с ним. Иона обнял ее за плечи, и Лидия совсем потеряла голову. Он предлагал поговорить о чем-нибудь, но тепло его руки, согревающее ее сквозь легкую ткань халатика, рассеивало последние мысли, она не могла вымолвить ни слова. Иона нежно и бережно поцеловал ее в макушку, заботливо пригладил ее волосы, так, словно она была ему совсем небезразлична.

— Я тебе нравлюсь? — вдруг спросила она и так же быстро стала искать подходящие слова для оправдания своей бестактности. — Прости меня. Я не должна была об этом спрашивать.

— А почему бы и нет? Я хочу, чтобы между нами не было никаких недомолвок, чтобы мы могли спокойно разговаривать на любые темы без всякого смущения. Неужели я бы согласился связать себя узами брака с женщиной, совершенно меня не привлекающей?

— Разумным это вряд ли назовешь, — пробормотала Лидия. Чтобы сменить тему, она спросила: — Чем мы сегодня будем заниматься?

— Я договорился с местным ювелиром, что мы подъедем и выберем обручальные кольца, — ответил Иона, и ее сердце, которое в последнее время и без того работало с перебоями, заколотилось значительно сильнее.

— Обручальные кольца? — повторила она. — У тебя тоже будет обручальное кольцо?

— Если на твоем пальце появится кольцо, символ наших брачных уз, будет справедливо, если обручальное кольцо буду носить и я, — ответил он, и совершенно неожиданно, после стольких недель интенсивной подготовки к свадьбе, Лидия впервые ощутила реальность происходящего.

Она моментально отодвинулась от него, напряглась, повернулась к нему вполоборота, чтобы хорошо видеть его лицо.

— Это на самом деле скоро произойдет, правда? — тихо спросила Лидия.

— Наша свадьба? — Она утвердительно закивала головой, глаза ее стали неимоверно большими. Конечно, он мог напомнить ей об отчаянии ее отца и бедственном положении семьи, если свадьба по каким-то причинам не состоится. Но его не разозлил этот вопрос, напротив, он улыбнулся нежно и ответил: — Твоя будущая свекровь и моя теща зададут нам большую трепку, если что-то вдруг сорвется.

Лидия вынуждена была улыбнуться, ее напряжение спало. Она смотрела на него влюбленными глазами, но вдруг испугалась, что он сможет догадаться о ее чувствах.

— Я лучше пойду к себе, — быстро сказала она и хотела соскочить с кровати, но Иона взял ее за руку и удержал на месте.

Она в недоумении посмотрела на него.

— Не стоит торопиться, — прошептал он. — Может, возьмем за правило приветствовать друг друга по утрам поцелуем?

Лидия почувствовала, как лицо ее заливает румянец. Конечно, он во всем был прав. Скоро они станут мужем и женой, и сейчас пришло время преодолеть все видимые и невидимые барьеры, избавиться от излишней робости и перейти к более интимным отношениям.

Она посмотрела на него и пролепетала:

— Давай, я согласна.

— Ты все еще боишься меня?

— Нет, но… — она вся тряслась: кроме ночной рубашки и халатика, на ней больше ничего не было. Обстоятельства складывались для нее совершенно по-новому. — Я немного нервничаю, — призналась она. Она поцеловала его вчера, но в тот момент была одета. А сейчас и он был совершенно голым. Ситуация была непредвиденной и из ряда вон выходящей. — Ты сможешь это сделать? Я имею в виду поцеловать меня?

Он долго молча смотрел на нее и, чувствуя ее нервозность и не желая пугать ее еще больше, нежно обнял, стараясь успокоить своими жаркими объятиями.

— Я никогда не обижу тебя, Лидия, — его дыхание обжигало ей губы. — Я никогда не заставлю тебя страдать.

Их губы соединились в ласковом, трепетном поцелуе. Поцелуй Ионы был таким нежным, таким осторожным, что у Лидии на глаза навернулись слезы. Испугавшись своих чувств, доселе незнакомых, она оттолкнула его и попыталась вырваться из его объятий. Иона внимательно наблюдал за ее реакцией.

— У тебя было не так много любовников? — внезапно спросил он.

Наступало время узнать друг друга еще ближе. Но Лидия никак не решалась признаться, что опыт в этой области вообще отсутствовал.

— Я, пожалуй, пойду, — быстро сказала она, поспешно сползла с кровати и ускользнула в свою комнату.

Она приняла душ, оделась, и все это время чувствовала себя не в своей тарелке: чувства были противоречивыми и неоднозначными. Возможно, не было ничего удивительного в том, что она испытывает такое сильное смущение наедине с человеком, который в скором времени станет ее мужем. Их отношения были не совсем обычными, у них не было периода традиционного ухаживания, предшествующего свадьбе. Да, и любая пара периодически встречается с преградами, которые следует преодолевать постепенно, шаг за шагом. Но стоило ей вспомнить об их последнем поцелуе, как все мрачные мысли улетели сами собой.

Во время завтрака Лидия отметила, что поведение Ионы нисколько не изменилось, он был естественным, как, впрочем, и всегда. Он располагал и притягивал к себе, в компании с ним было приятно, и она наслаждалась каждой минутой, проведенной в его обществе.

Они съездили к ювелиру и выбрали золотые кольца, самые простые по дизайну, после чего снова поехали домой. Пока Иона проверял поступившую по электронной почте информацию, Лидия приготовила на обед сэндвичи.

— Я покажу тебе окрестности, — предложил он после обеда. И они гуляли и разговаривали, и сердце Лидии переполняла любовь. Она хотела быть с ним рядом всегда. Ей казалось, что он потихоньку пытается изменить их отношения, поставить их на правильные рельсы, вдохнуть в них недостающую романтику и чувственность, которых не было в самом начале.

Вечером, когда они вернулись домой, Иона спросил:

— Как ты себя чувствуешь? Вчера, когда я за тобой заехал, ты была очень натянутой и напряженной.

— Удивительно, но меньше чем за двадцать четыре часа я снова пришла в себя, — ответила Лидия. — Мне надо было просто уехать куда-то ненадолго, сменить обстановку. — Тут она вспомнила, что перед обедом Иона проверял электронную почту. — Тебе нужно поработать? Тогда не позволяй мне тебя задерживать…

— Стараешься от меня избавиться? — укоризненно заметил он.

— Совсем нет! — ответила Лидия. Она наслаждалась возможностью быть рядом с ним, но чувствовала себя виноватой за то, что отрывает его от работы. — Наверное, мне пора готовиться ко сну, — сказала она и пожалела, что вообще открыла рот: Иона, кажется, не возражал.

Она встала, и Иона проводил ее до двери. Когда они остановились у двери, он не бросился ее галантно открывать, а пристально посмотрел на Лидию, и та поняла, что проведенная вместе суббота сблизила их и они имеют право поцеловаться не как друзья, а как жених и невеста.

— Спокойной ночи, — еле слышно произнесла она, подошла к нему ближе, сердце застучало, выбивая барабанную дробь. Она подняла голову, и он нежно поцеловал ее.

— Спокойной ночи, — грустно произнес он и быстро открыл дверь.

Лидия приняла душ, надела ночную рубашку и забралась на свою огромную кровать. Ей будет хорошо с ним. У нее не было в этом никаких сомнений. Он был добрым, умным, внимательным. Пусть он не любил ее. Но разве любовь так много значит? А что, если он так никогда и не сможет полюбить ее? И это станет для нее камнем преткновения. Стоит ли ей все-таки выходить за него замуж? Но ведь кроме ее чувств есть еще ее семья. Если не для себя, то ради своего отца она должна поступиться своими личными интересами.

Она заснула с ощущением правильности своего решения и желанием в будущем, после их свадьбы, не раскрывать Ионе всю силу своей любви. Возможно, со временем он полюбит ее. Но тут Лидия вспомнила его подругу Фрею, и ее зыбкие надежды быстро улетучились. Он остановил свой выбор на примитивной и не искушенной в жизни девушке, чтобы она стала матерью его детей, но когда дело дойдет до развлечений, то одержать победу над такими эффектными женщинами, как Фрея, ей будет не под силу.

Заснув далеко не в лучшем настроении и от своих мрачных мыслей, и от перспективы столкнуться с конкуренцией, в которой дело ее окажется проигрышным, Лидия не заметила, как пролетела ночь, и, открыв глаза, была приятно удивлена, увидев Иону, ставившего чашку чая на прикроватный столик.

Счастье улыбнулось и ей. Она робко приподнялась на кровати.

— Я думала по воскресеньям ты не торопишься вылезать из постели, — воскликнула она, и внутри все затрепетало, когда он склонился над ней и, нежно скользя пальцами по ее плечу, поправил спустившуюся бретельку ночной рубашки.

— Ты все запоминаешь, — ухмыльнулся он. И пока сердце ее пело и ликовало, он быстро скомандовал: — Двигайся. — Не успела она немного уступить место, как он приземлился рядом с ней на кровати и, глядя ей прямо в лицо, спросил: — Как спалось?

— Как на седьмом небе, — ответила она, не имея ни малейшего представления, что бы это могло означать применительно ко сну. Ее голова опять отказывалась соображать. — Похоже, что день обещает быть хорошим, — торопливо пыталась она завести разговор на отвлеченные темы.

— Это напоминание, что во второй половине для я должен быть в Лондоне? Я думаю, что разумнее посвятить начало дня отдыху, а пообедать где-нибудь по дороге к дому.

— Отлично, — согласилась Лидия.

— Предстоящие две недели будут для меня очень напряженными, мы вряд ли сможет увидеться. Но если, не дай бог, у тебя что-то случится, свяжись с моим личным помощником. Она всегда знает, где меня найти. Я буду за границей, — объяснил он.

— Я думаю, что мать уже все устроила так, как и хотела, — ответила Лидия, сразу почувствовав себя одиноко, оттого что Иона будет от нее далеко.

— За исключением твоего букета, — поддразнил ее Иона.

— И списка гостей, который она пополняет каждый день, вспоминая людей, которых, по ее мнению, нам просто необходимо пригласить. Тем же самым занимается ежедневно и твоя мать.

— Нисколько в этом не сомневаюсь, — улыбнулся Иона. Но стоило ему произнести последнюю фразу, как выражение его лица мгновенно изменилось: — Я получил по факсу последнюю версию списка гостей. — Голос его изменился настолько, что Лидии сразу стало понятно, что его недовольству не было конца. — Мне не хотелось заострять на этом внимание, потому что, полагаю, мои подозрения беспочвенны. Но поскольку мы заговорили о гостях, то скажи, пожалуйста, кто такой Чарлз Хиллиер, которого ты пригласила?

Лидия в изумлении смотрела на Иону, хорошее настроение испарялось на глазах.

— Ты прекрасно знаешь, кто такой Чарлз Хиллиер, — спокойно ответила она.

— Я думал, что мы давно договорились, что ты прекратишь с ним общаться.

— Он мой друг! — возражала Лидия. — Потом, я никогда не обещала тебе прекратить общение с Чарлзом…

— Он твой любовник! — не дал ей закончить фразу Иона. Настроен он был агрессивно.

— Он мне не любовник! — отрицала Лидия нелепые подозрения, натягивая на себя покрывало, словно защищаясь.

— Значит, был им!

— Он никогда не был моим любовником! — бросила в ответ она, придя в ярость от несправедливости обвинений.

— Ты спала с ним! — не переставал упрекать ее Иона, глаза его блестели.

Лидия почувствовала некоторую неловкость, когда вспомнила, что Иона считал Чарли ее кавалером и из-за непонятного чувства гордости у нее не хватило смелости признаться ему в обратном.

Иона внимательно, изучающе на нее смотрел, выражение его лица было мрачным. Лидия вздохнула. Несмотря на то что она очень любила Иону, вести с ним этот разговор было крайне неприятно.

— Я знаю, что мы должны научиться разговаривать друг с другом на любые темы без всякого смущения, но эта беседа мне совсем не нравится, — грустно сказала она.

Взгляд его был по-прежнему суровым, а голос чересчур строгим.

— Скажи мне, наконец, правду, спала ты с ним или нет?

Сама постановка вопроса возмущала Лидию. Казалось, день начинался великолепно, но все было испорчено.

— Ты не имеешь никакого права выяснять, с кем я до тебя спала или не спала. И я буду тебе очень признательна, если ты покинешь мою комнату.

— Я выйду из комнаты тогда, когда сочту нужным, — холодно сказал он сквозь стиснутые зубы. — И я имею полное право спросить тебя о твоих любовниках.

— На каком таком основании? — зло поинтересовалась Лидия.

— На том основании, что в церкви на нашем венчании не будет ни одной женщины, с которой меня связывали бы интимные отношения. И я полагаю, что смею надеяться на уважение и моих личных чувств.

Проблема была в его ущемленной мужской гордости. Он вежливо избавлял ее от возможности обмениваться дружескими рукопожатиями с его бывшими любовницами и соответственно требовал оградить его от приветствий ее бывших любовников.

— Иона, — призналась она наконец. — Мы никогда не были любовниками. Он, как я тебе уже не раз говорила, мой друг.

Агрессивность постепенно ослабевала, но твердой убежденности в правдивости ее слов не было.

— Лидия — ты удивительно красивая женщина, — старался объяснить Иона причину своего бешенства, словно это было подходящим оправданием. — У этого Чарли, твоего друга, сексуальные проблемы или неправильная ориентация? Или проблема здесь в тебе?

— Что?

— Ты имеешь какие-то возражения против секса? — настойчиво добивался прямого ответа Иона.

Исходя из того, что в ближайшее время им предстояло обвенчаться и предстать перед Богом и людьми в качестве мужа и жены, вопрос показался ей вполне резонным. Хотя неловкость от этого не уменьшалась.

Она испуганно опустила глаза и еле слышно сказала:

— Я не знаю.

Наступила гробовая тишина, она боялась поднять глаза или шелохнуться. Она чувствовала, что Иона придвинулся к ней еще ближе и взял ее за руку.

— Ты не знаешь? — (Она словно язык проглотила, она не могла выдавить из себя и слова.) — Я знаю, что тема разговора настолько интимна, что смущает тебя. Но, честно говоря, я считаю это достаточно важной темой, которую, хочешь ты того или нет, нам придется обсудить.

— Я знаю, что ты прав, — прошептала она. — И я собиралась рассказать тебе об этом, потому что тебе следовало об этом знать… — она неожиданно замолчала. Краска прилила к лицу так, что уши, наверное, были бордовыми.

— О чем я должен был знать? — спросил Иона спокойно, от его агрессивности не осталось и следа. Он смотрел на нее с пониманием и, нежно взяв за подбородок, поднял ее голову вверх. — Что ты хотела мне рассказать? — спросил он, глядя ей прямо в глаза.

— Иона, я чувствую себя такой глупой! — захныкала Лидия.

— Поделись со мной своими сомнениями, — убеждал он.

Ее румянец был настолько багровым, что еще немного смущения, и она бы сгорела от стыда. Но молчать она больше не могла. И она нашла в себе мужество произнести почти что по слогам:

— Я не знаю, нравится мне секс или нет. Я никогда не занималась сексом.

Иона был поражен, но глаза его засветились теплым светом.

— Милая Лидия, — пробормотал он, — ты хочешь сказать, что ты никогда ни с кем не занималась любовью?

— Это не значит, что я человек с сексуальными отклонениями?

Он улыбнулся:

— Это значит, что ты просто восхитительна! Мы договорились не заниматься сексом в эти выходные, но, может, ты не будешь возражать против небольшого эксперимента?

— Ой, Иона! — испуганно прошептала Лидия.

- Тебе не о чем беспокоиться. Я не буду слишком забегать вперед, — уверил он юную ученицу. — Мы не забыли за разговорами о наших утренних поцелуях?

Сначала поцелуй был нежным. Она почувствовала легкое прикосновение его рук, когда он обнял ее, и трепетное прикосновение его губ. Стремясь посильно участвовать в эксперименте, Лидия обвила руками его шею.

Иона поднял голову и взглянул в ее зеленые глаза и, не заметив в них ни страха, ни излишней робости хотя бы оттого, что Лидия оказалась в его объятиях в одной ночной рубашке, он вновь поцеловал ее.

Лидия почувствовала, как горячи его руки, которые гладили ей спину. Да и поцелуй затянулся. Это был пьянящий и дурманящий поцелуй. И на минуту она испытала некоторую неуверенность в том, на что она решилась, и отпрянула назад. Но любовь к нему оказалось сильнее. Она обожала его, и ей правились эти короткие минуты близости, когда его руки крепко ее удерживали, а она прижималась к нему.

Какие-то непонятные ощущения зарождались в глубине, смешиваясь с любовью и огромной теплотой к нему. Он покрывал поцелуями ее лицо, шею, плечи. Спустил бретельки ее ночной рубашки и нежно целовал ее грудь, и она чувствовала его жаркие и страстные прикосновения, и любовь к нему побеждала ее скромность и застенчивость. Она прижималась к нему все плотнее.

— Научи меня, — прошептала она. И Иона так поцеловал ее, что она чуть не лишилась чувств. Она никогда не падала раньше в обмороки, но страх ее больше не останавливал. Она хотела большего.

— Ты не боишься меня, Лидия?

— Я скажу тебе, когда станет страшно, — пробормотала она как во сне.

Сердце ее вырывалось из груди, и стук его был настолько громок, что его мог слышать и Иона. Его поцелуи становились все более жаркими и страстными и разжигали огонь желания. Она ужасно испугалась этого нового ощущения.

— Думаю, что у меня ничего не получится.

— Милая моя, — прошептал он. Его губы были совсем рядом, они посылали импульсы, пронизывающие все ее тело. — Я, наверное, действую слишком поспешно.

Вместо ответа она прижалась к нему губами и поцеловала. Она услышала, как он простонал от удовольствия, и это вдохновило ее. Проявлять свои чувства, а не прятать их оказалось правильным. Иона открывал перед ней тайны все новых и новых ощущений. Его руки плавно перемещались со спины на грудь и нежными движениями ласкали ее упругие груди. Она стеснялась слишком интимных прикосновений и старалась прижаться к нему плотнее. Он снова перевел руку с ее груди на спину и крепко обнял ее.

— Хочешь заняться любовью? — спросил он и тут же помог ей с ответом: — Если ты стесняешься сказать мне правду, я скажу первым. Я мечтаю об этом.

Она чуть было не сказала ему, что любит его, но никто, кажется, не просил ее об этом и не нуждался в ее любви.

— Мне кажется, что я блуждаю, словно в потемках, — призналась она.

— Тогда закончим на сегодня?

— Я не сказала, что мне это не нравится, — ответила она, и он рассмеялся.

— Какое удовольствие быть рядом с тобой.

Это не было признанием в любви, но ласкало слух.

— Я хочу прикоснуться к тебе, — застенчиво призналась она. Но сразу же растерялась, когда без лишних слов он одним движением снял с себя халат и отбросил его в сторону.

— Я тоже хочу к тебе прикоснуться, — ласково произнес он, и секундой позже его губы покрывали ее тело поцелуями, а руки ласкали грудь. Она задыхалась от удовольствия. В ней просыпалась страсть. — Лидия, — сказал он хриплым голосом, неохотно убирая руки с ее груди. — Если мы сейчас не остановимся, то потом будет поздно.

Но ему уже удалось пробудить в ней чувства, благополучно спавшие до этого момента, и она вскрикнула:

— Я не хочу, чтобы ты останавливался! — слова вылетели быстрее, чем она успела подумать. — Мне не следовало этого говорить, правда? — спросила она.

— Дорогая, — бормотал он. — Если мы сейчас не остановимся, то тебе придется расстаться с этим скрывающим твое тело и дразнящим меня туалетом, — сказал он, дотрагиваясь до ее ночной рубашки.

Она тяжело вздохнула. Ее смелость, казавшаяся ей всего минуту назад вполне естественной, изменила ей. Мысль, что она будет лежать в кровати совершенно обнаженной, испугала ее, она была к этому совершенно не готова.

— И что еще хуже, — продолжал он свои рассуждения, стараясь не казаться слишком серьезным, а внести в них хоть каплю юмора, — ты подвергаешь себя риску лицезреть меня даже без нижнего белья.

Лидию словно жаром обдало. Это было бы уже слишком. Иона понял ее чувства.

— Дорогая, — сказал он нараспев, поцеловал ее в носик, затем моментально отвернулся, схватил свой халат, быстро надел его и снова повернулся к ней лицом. — Ты не возражаешь, если я теперь уйду? — И не успела Лидия ничего ответить, как он выскользнул за дверь.

Когда они позже встретились на кухне за завтраком, в их общении не ощущалось никакой неловкости. Хотя Лидию сначала удивило, что он непринужденно варил кофе, поджаривал тосты и вел беседу, словно между ними ничего и не произошло, но несколько позже она поняла, что он просто хорошо владел собой и не был таким непринужденным, как казался.

— Пойдем прогуляемся? — предложил он после завтрака.

— Я думала, что ты хочешь отдохнуть, — напомнила она.

— Я хотел, но это было до того, как твое согласие на призыв заняться любовью чуть не завело меня за рамки разумного.

Лидия смотрела на него, не отрывая глаз, сердце грозило вырваться из груди.

— Интересно, правильно ли я тебя понимаю? — спросила она, немного смущаясь. Означало ли это то, что, если они останутся дома, у него опять возникнет желание заняться с ней любовью? — Мне бы лично хотелось пополнить свой небогатый опыт в этой области, — потупившись, промолвила она.

— Всему свое время, — пообещал ей Иона. Лидия густо покраснела, что только позабавило его.

Они проехались по окрестностям, купили воскресные газеты и зашли пообедать в местный ресторанчик. У Лидии совершенно исчез аппетит. Возможно, потому, что она знала: в следующий раз они встретятся уже только в церкви. Иона тоже не слишком много ел за обедом, но на это скорее повлияла необходимость вернуться в Лондон и заняться делом, где, очевидно, уже и витали его мысли.

Когда он привез ее обратно в Бимхерст-Корт, он вошел вместе с ней в дом и поприветствовал ее родителей. И пока ее мать делилась впечатлениями от купленной в воскресенье шляпки, отец и Иона отошли в противоположный конец комнаты и мило беседовали. Она видела, как они пожали друг другу руки на прощание, и сердце ее сжалось: с минуты на минуту Иона должен был уйти.

Они подошли к ней, и, хотя Лидия не знала, о чем они разговаривали, смотрелись они лучшими друзьями. Это означало, что в конце концов все постепенно устраивается. Единственным печальным моментом было то, что Ионе нужно было уходить, а она этого не хотела. Она не увидит его теперь две недели, и сердце уже болело от тоски.

— У Ионы неотложные дела, и ему придется уехать, — объявила Лидия.

Иона попрощался с ее матерью, снова пожал руку отцу и, когда Лидия уже была готова убежать и спрятаться в своей комнате, обратился к ней:

— Проводишь меня до машины, Лидия?

Весь путь до машины Лидия думала только об одном — как ей хочется, чтобы он остался. Она боялась, что эти слова вырвутся наружу. Но, поборов свои чувства, она всего лишь произнесла:

— Счастливого пути!

Иона повернулся и посмотрел в ее удивительной красоты зеленые глаза.

— Помнишь, что я тебе сказал? Если возникнут малейшие проблемы, сразу свяжись с моим помощником, она сможет передать мне сообщение.

— Я помню, — ответила Лидия и, чтобы не показать ему, как она расстроена предстоящей разлукой, ехидно добавила: — Не позволяй себе ничего лишнего. Не делай того, чего я бы не позволила себе сделать.

— Что явно сократит мою… жизнь. — Лидия рассмеялась. Он намеренно пропустил слово «сексуальную». — Ты еще красивее, когда смеешься, — сказал ей Иона на прощание.

— За это можешь поцеловать меня, — снисходительно позволила она.

Он обнял и поцеловал ее.

— Ты думала, что я забуду это сделать? — спросил он ее и снова поцеловал. Как только его губы снова коснулись ее, сердце ее учащенно забилось, к чему она уже стала постепенно привыкать, и она чуть не поддалась искушению обнять его. Она хотела просить его взять ее с собой, но брак их заключался не по взаимной любви, и он мог подумать, что она сошла с ума.

Он не проронил больше ни слова, а просто отпустил ее и сел в машину.

Лидия медленно поплелась обратно в дом, к глазам подступали слезы. Она так сильно его любила, а ей предстояло пережить еще целых тринадцать дней разлуки.

Каждый день она с нетерпением ждала его звонка и мечтала, что ему удастся выкроить время и встретиться с ней. Но за всю неделю он даже не смог ей ни разу позвонить. У нее тоже выдалась напряженная педеля, чему она была несказанно рада, а выходные, проведенные с Ионой, казались светлым воспоминанием давно минувших дней. Неужели все это произошло в реальной жизни? Правильно ли она поступала, собираясь выйти за него замуж? Ведь он брал ее в жены из сострадания и благодарности к ее отцу и семье.

Наступила следующая неделя, медленно приближая день ее свадьбы. Во вторник она уже частично запаковала свои вещи, которые нужно было перевезти в загородный дом Ионы. Она также уложила вещи, которые могли понадобиться ей во время их свадебного путешествия. Сразу после свадьбы они поедут к Ионе, а уже на следующий день, в воскресенье, вылетят самолетом на остров, где и проведут свои два медовых месяца.

В среду, когда до свадьбы оставалось всего четыре дня, Лидию стали все чаще посещать мрачные мысли и сомнения. Когда позвонил Иона, она чувствовала, что испытает огромное облегчение, если он отменит бракосочетание.

— Где ты сейчас находишься?

— В Швеции.

— Когда возвращаешься?

— Ты чем-то встревожена?

— Прости меня, я знаю, что наш брак непростой. Думаю, что я в критической стадии предсвадебной депрессии. У нас все будет хорошо, правда ведь, Иона? — спросила она с нетерпением.

— Боже, ты так переживаешь.

— Мне было бы легче, если бы ты был рядом, — сказала она, абсолютно не думая. Когда слова уже непроизвольно вырвались, она сгорала от стыда за свою несдержанность. — Я упаковала уже столько вещей, которые надо перевезти тебе домой, — заторопилась она сгладить свою ошибку. — То, что мне понадобится во время нашего свадебного путешествия и, конечно, после него, когда мы уже вернемся. Я… — язык не поворачивался. Ей снова было трудно с ним разговаривать, а всего через три дня он станет ее мужем.

— Лидия, у нас все будет хорошо. Я обещаю, — попытался успокоить ее Иона.

Она чувствовала себя такой жалкой, такой несчастной. Она быстро попрощалась с ним и повесила трубку. Через три дня она станет его женой! Оставалось только надеяться, что нервы не сдадут окончательно и она переживет эти три дня.