Квартира Терезы была в хорошем состоянии, но слишком велика для нее одной. Когда они вошли, взгляд Люка упал на фотографию пожилого мужчины, стоящую на низеньком столике.
— Это мой муж Антонио, — с гордостью сообщила Тереза. — Мы жили здесь вместе, но он умер, и квартира стала слишком большой для Тиберия и меня.
Тиберий оказался большим черным котом. Он сидел на подоконнике и умывался, не обращая никакого внимания на происходящее.
— Пожалуйста, переселите нас пониже, — попросила Тереза. — Мне тяжело подниматься по лестнице.
— Тогда, — немедленно заявил Люк, — давайте вы переселитесь в мою квартиру, а я — в вашу.
Раздались возгласы одобрения, и все спустились вниз, в квартиру Люка.
— Здесь нужно произвести косметический ремонт, — сказал он.
— Не надо, — ответила Тереза. — И так хорошо.
— Я настаиваю, — возразил Люк.
— Но ремонт будет дорого стоить, — встревожилась она.
— Не беспокойтесь, я оплачу его. И поскольку квартира так мала, вы будете меньше платить.
— Меньше платить? Тогда Тиберий сможет каждый день есть рыбу.
Тереза радовалась, как ребенок в предвкушении угощения. Она настояла на том, чтобы все вернулись в ее квартиру и отпраздновали предстоящее новоселье. И поскольку жители Резиденцы всегда были готовы к вечеринке, их не пришлось долго уговаривать.
Люк был героем дня. Минни, цинично наблюдавшей за ним, оставалось лишь удивляться простоте, с которой он переманил всех на свою сторону. Хотя остальные ничего не получили от его сделки с Терезой, они, казалось, этого не замечали. Люк пересек комнату и подошел к Минни.
— Вы, кажется, недовольны тем, что я сделал?
— Это не имеет значения. Самое главное, чтобы жильцы были довольны.
— Правда заключается в том, что скорее верблюд пролезет через игольное ушко, чем вы признаете, что во мне есть что-то хорошее.
— Я же мегера, забыли? — Она протянула руку. — Спокойной ночи.
— Вы уже уходите?
— Мне еще нужно немного поработать.
— Нельзя работать с головной болью, — проницательно заметил он.
Минни уставилась на него.
— Откуда вы знаете, что у меня болит голова?
— Я заметил это по тому, как вы закрываете глаза. Ведь она болит, не так ли?
— Да, но совсем немного.
— Если вы не примете меры, она разболится еще сильнее. Пойдемте со мной.
— Зачем?
— Мы выпьем кофе, немного поговорим и отпразднуем наше перемирие.
— Разве мы уже этого не сделали?
Люк взял ее под руку и повел к двери. Она улыбнулась, радуясь, что может наконец покинуть шумную комнату. Когда они спустились, их словно поглотило море тишины. Несмотря па присутствие Люка, ощущение было приятным. Сделав глоток свежего воздуха, она восторженно подняла глаза в небо.
— Наверное, я похожа на сумасшедшую, — сказала она, обнаружив, что Люк наблюдает за ней.
— Нет, вам, напротив, следует делать это как можно чаще. Вам уже лучше?
— Да, но во дворе слишком пыльно.
Они пошли по освещенной фонарями улице. На углу Люк заметил аптеку и зашел туда.
— Я купил вам лекарство от головной боли, — объяснил он, вернувшись. — Вы не так сильны, как вам кажется.
— Вы правы, иногда мне хочется лишь одного — лечь и уснуть.
— Вот вы и попались, — улыбнулся Люк. — Никогда не признавайтесь противнику в своих слабостях. Он может использовать их против вас.
Минни печально рассмеялась.
— И вы это сделаете?
— Пожалуй, но не сейчас.
— Кстати, мне тоже известно о вашей слабости.
— У меня нет ни одной, — ответил он.
— Разве вы забыли, что произошло после вечеринки у Нетты? Одна бессонная ночь — и вы свалились.
— Черт побери! Как жаль, что вы заметили.
— Так уж и быть, я никому не скажу, но однажды использую это против вас.
Вдруг Минни почувствовала, что ее воинственный настрой куда-то улетучился. Она вынуждена была признать, что общество Люка ей приятно. Ничего, завтра она возобновит борьбу.
Они вошли в кафе и сели за один из столиков на веранде. Люк заказал два кофе и мороженое для Минни.
— Примите лекарство, вам станет легче, — сказал он, протягивая ей таблетки, которые купил в аптеке.
— Спасибо, но я немного обожду.
Люк с удовольствием наблюдал за тем, как она ест мороженое.
— Они зависят от вас, не так ли? — вдруг сказал он.
— Кто?
— Чарли ведь не единственный, кого вы защищаете. Пока я сидел в участке, Рико рассказал мне много интересного. Вы крутитесь как белка в колесе, спасая их от последствий собственных ошибок. Кражи в супермаркетах, контрабанда, торговля краденым…
— Это пустяки. Они же моя семья.
— Они не ваша семья. Они просто используют вас для решения своих проблем.
— Что в этом плохого? Я сильная. Мне нравится им помогать.
— Но сильным тоже нужно иногда отдыхать. О вас кто-нибудь заботится?
— Да, Нетта. Она лучше моей родной матери.
Со стороны могло показаться, что главой семьи была Нетта, но фактически эта роль возложена на нее. Минни попыталась вспомнить, когда в последний раз вот так прогуливалась по улицам Трастевере, и не смогла. Ей пришло в голову, что при других обстоятельствах Люк мог бы стать ей хорошим другом.
Вдруг она поняла, что за ними наблюдают. Неподалеку стоял маленький мальчик и пытался привлечь их внимание. Заметив его, Люк улыбнулся:
— Привет!
Когда мальчик подошел ближе, Минни увидела, что в руках он держит щенка.
— Это мой друг, — пояснил Люк. — И друг Чарли.
— Я так рад видеть вас, синьор, — вежливо произнес мальчик. — Я хочу поблагодарить вас за помощь.
— Не стоит, — заскромничал Люк. — Все закончилось благополучно.
— Но ведь вас арестовали. Они, наверное, оштрафовали вас. У меня есть немного карманных денег…
— Не нужно, — улыбнулся Люк. — Все уладилось, и тебе не о чем беспокоиться.
— Вы уверены?
— Абсолютно, — мягко сказал Люк. — Но, пожалуй, тебе не следует так поздно ходить по улице.
В этот миг где-то наверху отворилось окно и женский голос прокричал:
— Джакомо, сейчас же иди домой.
— Да, мама, — послушно ответил мальчик и протянул щенка Люку. — Он тоже хотел бы вас поблагодарить.
Люк потрепал голову животного, и Джакомо ушел.
— Почему вы так на меня смотрите? — спросил Люк.
— Думаю, я составила о вас неправильное мнение. Простите, я…
Ее смутило не то, что у мальчика и правда был щенок, а то, как мягко Люк разговаривал с ребенком.
— У меня ведь есть младшие братья, — сказал он.
— Вы что, умеете читать мысли? — удивилась Минни.
— С вами это легко. Я же воплощение дьявола, и все, что не соответствует этой характеристике, удивляет вас.
Минни засмеялась и подняла руки, словно желая отгородиться от этих слов. Люк поймал ее ладонь и сказал:
— Полагаю, однажды мы перестанем быть врагами. Когда это произойдет, мне нужно будет кое-что с вами обсудить.
Минни не знала, что ответить, потому что Люк смотрел на ее руку. Но, кажется, он и не ждал ответа. Он прижал ее ладонь к своей щеке, а затем тут же отпустил. Когда Минни подняла глаза, он пошел к стойке, чтобы оплатить счет.
Они медленно шли назад по улице. Взошла луна, заставляя влюбленных спрятаться в тени, как всегда делали они с Джанни. Но сегодня Минни не испытывала боли, только чувство умиротворения, которое было похоже на счастье.
Даже группа парней, игравших в футбол, не омрачила ее настроения. Когда мяч случайно полетел в ее направлении, она точным ударом вернула его одному из игроков. Люк восхищенно посмотрел на нее.
— Видите, я умею не только выступать в суде, — произнесла молодая женщина, и оба рассмеялись.
Люк проводил Минни до ее двери.
— Не забудьте принять таблетки, — напомнил он.
Минни покачала головой.
— Сейчас они мне не нужны. Я и не заметила, как боль прошла.
— Тогда спокойной ночи. — Люк пожал ей руку и ушел.
Вернувшись к себе, он позвонил Хоуп.
— Ты виделась с Олимпией? — спросил он.
— Они с Примо заходили вчера вечером.
— В следующий раз передай ей кое-что от меня.
— Саго, разве это правильно? Они с Примо так любят друг друга…
— И я очень рад за них. Мама, однажды ты сказала мне, что те, кого ты любишь, меняют тебя. Скажи Олимпии, что я ей благодарен.
Переезд состоялся на следующий день. Вечером Люк устроил шумную вечеринку, на которую пригласил всех жителей Резиденцы. У Минни было много работы, но все же она пришла, чтобы выпить бокал вина за здоровье Терезы.
— Я знаю, ты будешь скучать по прежней квартире, — сказала Минни, — потому что ты жила в ней вместе с Антонио.
Пожилая женщина мудро покачала головой.
— Антонио живет здесь, — ответила она, положив ладонь на сердце. — И так будет всегда. Нужно быть готовым к тому, что ждет тебя впереди.
Минни замолчала. Ей казалось, что она слышит какие-то таинственные голоса, обращенные к ней одной. Она отвернулась и увидела стоявшего поблизости Люка. Ее смутило то, что он стал свидетелем этой сцены.
— Жаль, что вы не смогли прийти раньше, — сказал он.
— У меня есть для вас небольшой подарок.
Это была книга о Трастевере. Когда он поблагодарил ее, она мимолетно улыбнулась и поспешно ускользнула к себе, желая побыть одна. Войдя в квартиру, Минни прислонилась к двери. Слова Терезы глубоко запали ей в душу, и она до сих пор слышала их отголоски.
Она налила себе бокал вина, взяла с полки фотографию Джанни и, свернувшись калачиком на диване, стала смотреть на него, ожидая, когда он станет реальным.
Минни делала так уже много раз. У нее даже была особая техника. Самое главное — терпение. Она расслабилась, рассеянно глядя на фотографию. Постепенно очертания комнаты расплылись, затуманились, и она увидела Джанни.
— Я не знаю, что такое со мной творится, — вздохнула она. — В голове путаница, я ничего не понимаю.
Это из-за него?
— Частично. Он ведет какую-то игру, но на карту поставлена судьба жильцов.
Но что, если они от этого выиграют?
— Здесь происходит что-то, чего я не понимаю.
Может, в действительности все очень просто и Нетта права.
— Нет, — быстро ответила Минни.
Carissima, почему ты злишься?
— Потому что он отнимает их у меня. — Посмотрев наконец в лицо правде, она вздохнула. — Моя семья, мои друзья, люди, которые доверяли мне, теперь доверяют ему. После того как я потеряла тебя, они все, что у меня есть, и все, что мне нужно.
Carissima, почему ты злишься? Как часто он нежно говорил это ей, когда они ссорились из-за пустяков. Джанни, в отличие от нее, обладал спокойным, уравновешенным характером и терпеливо ждал, когда буря утихнет.
Внезапно Минни почувствовала себя очень усталой и одинокой. Прижав фотографию к груди, она подумала о Терезе, которая сохранила верность Антонио.
Огни погасли, дом постепенно погружался в тишину. Люк подождал, пока лестница не опустеет, и спустился вниз. Он заметил, что на вечеринке глаза Минни были полны боли, и забеспокоился.
Окно ее гостиной выходило на лестницу. Занавески были наполовину открыты, и Люк заглянул внутрь. Вскоре в темноте ему удалось разглядеть Минни, сидящую на кровати. Затем он увидел, что ее губы шевелятся, а глаза смотрят на фотографию, лежащую на коленях.
Люк глубоко вздохнул, не желая верить в то, что видел. Минни в этот момент прижала фотографию к груди, как будто ища у нее зашиты.
Люк понял, что она мысленно обнимает Джанни. Когда ее сердце излечится от боли?
Люк медленно ушел. Он был здесь лишним.
Собирая новую книжную полку. Люк поранил руку отверткой и понял, что у него нет способностей к работе по дому. Не найдя лейкопластырь, он обернул руку носовым платком и отправился в аптеку. Выйдя оттуда, он свернул в переулок, чтобы сократить путь до Резиденцы. Извилистая аллея привела его к церкви. За ней располагалось небольшое кладбище. Это был тихий зеленый уголок с каменными надгробиями, нагретыми полуденным солнцем.
Вдруг он увидел выходящую из церкви Минни. За ней следовали остальные члены семьи. Люк спрятался за деревьями. Все они были в черном, и Люк понял, что сегодня был либо день рождения Джанни, либо годовщина его смерти. Он неохотно вспомнил то, что увидел в ее квартире несколько дней назад. Минни тогда прижимала к груди фотографию мужа так, словно это было для нее единственным утешением на свете. Как часто она меняла цветы рядом с ней? Сможет ли снова полюбить после такого душевного опустошения?
Они направились к могиле, которая находилась в стороне от остальных. Подойдя к ней, Нетта заплакала, но Люк едва заметил это. Его взгляд был прикован к Минни.
Единственная из всей семьи она сохраняла спокойствие. Когда она склонилась над могилой мужа, ее лицо было бледным, но спокойным. Затем она поднялась и стала утешать Нетту.
Родственники клали цветы-на могилу и разговаривали с Джанни как с живым. Даже шутили.
Люк знал, что должен уйти, но что-то заставило его остаться.
Наконец все стали собираться. Минни поднялась и бросила прощальный взгляд на могилу. В этот момент Люк увидел то, чего предпочитал бы никогда не видеть. Ее лицо больше не было спокойным. Оно выражало отчаяние, опустошение и муку. Люк закрыл глаза, не в силах выносить это зрелище.
Когда он поднял голову, Минни негодующе смотрела на него. Он застонал. Наверное, она подумала, что он за ней следит.
Минни с презрением отвернулась. После того как семья Пепино скрылась в церкви. Люк быстро ушел, желая как можно скорее вернуться в Резиденцу.
Ему нужно было время, чтобы подумать. Минни изменилась прямо на глазах. Он знал ее как хладнокровную, здравомыслящую женщину, способную держать себя в руках. Несколько дней назад он видел, как она разговаривала с фотографией Джанни. Она делала это с тихой грустью. Сегодняшняя отчаявшаяся женщина была совершенно другим человеком.
Он подождал у себя, пока не наступила ночь и дом не погрузился в тишину, и спустился вниз. В окне Минни горел свет, но шторы были задернуты. Что происходит за ними? Она спряталась в своем маленьком мирке, куда посторонним вход был воспрещен. Особенно ему.
Прошло много времени, прежде чем шторы раздвинулись и в окне показалось ее лицо.
— Минни, — крикнул Люк, постучав в дверь. — Минни, пожалуйста, откройте. Мне нужно увидеть вас.
За дверью не было слышно ни звука, и он подумал, что она собирается его игнорировать. Но затем дверь приоткрылась.
— Уходите, — сказала Минни.
— Я уйду, когда мы поговорим. Пожалуйста, впустите меня.
Она отошла в сторону и неохотно пропустила Люка. Сейчас она снова была его врагом, и причина этой вражды не имела никакого отношения к Резиденце.
— Я пришел попросить у вас прощения, — начал Люк.
— Вы шпионили за мной и думаете, что попросить прощения достаточно? — Она говорила, стоя к нему спиной.
— Я не шпионил. Я проходил мимо. Пожалуйста, поверьте, это простое совпадение.
Увидев лицо Минни, Люк ужаснулся. Оно было таким бледным, словно жизненные силы вот-вот ее покинут.
— Хорошо. Я вам верю, — устало произнесла Минни. — Но то, что вы видели, — не ваше дело. Я не хочу говорить об этом.
— Вы с кем-нибудь обсуждаете свою личную жизнь?
Она пожала плечами.
— Если только с Неттой. Впрочем, нет.
— Вам не кажется, что вам следовало бы это делать? — мягко спросил он.
— Почему? — возмутилась она. — Моя личная жизнь — это Джанни. Разве вы не понимаете?
— Но ведь Джанни умер, — неожиданно резко возразил он. — Он всего лишь воспоминание, может быть, фантазия.
— Какая разница? Он делал меня счастливой тогда и продолжает делать сейчас. Не каждому довелось испытать такое счастье. Я хочу сохранить его.
— Прошлое есть прошлое, но вы скорее отгородитесь от жизни, чем признаете это.
— Какое значение имеет жизнь, если все самое хорошее уже случилось?
— Нет ничего лучше жизни.
— Те, кто говорит подобное, ничего не знают о том, что значит быть с другим человеком единым целым. Если вы хоть раз испытали это чувство, оно всегда будет с вами. Почему вы даже не пытаетесь меня понять?
Люк нахмурился.
— Разве вы не видите, что вы слишком молоды, чтобы жить с призраком? — произнес он умоляющим голосом.
— Единственное, что я вижу, — это то, что вы не имеете права вмешиваться в мою жизнь. То, что я делаю, вас не касается.
— Но я не могу спокойно смотреть, как вы губите свою жизнь.
— Она моя, и я могу делать с ней все, что захочу, — сердито ответила Минни. Она была разочарована тем, что Люк не понимал ее. Глубоко вдохнув, она продолжила: — Послушайте, я уверена, вы хороший человек…
— Не лгите. Ведь это не то, что вы на самом деле обо мне думаете.
— Хорошо. Вы правы! Я думаю, что вы самодовольный, заносчивый, назойливый тип, который пудрит мне мозги. Я вас ненавижу. Вы слишком уверены в себе. Этого достаточно?
— Думаю, для начала хватит.
— Тогда уйдите и оставьте меня в покое.
— Зачем? Чтобы вы снова могли побеседовать с человеком, которого нет? — не выдержал Люк. — Кто из вас больше меня ненавидит? Он или вы?
— Оба.
— Вы делаете все, что он вам скажет?
— Убирайтесь!
Люк не собирался говорить последних слов, но ее упрямство вывело его из себя, и он ушел, громко хлопнув дверью. Немного постояв на лестнице, он медленно вышел на улицу и до утра бродил по улицам Трастевере в дурном настроении.