Дом из воска и стекла

Глава 36

Воздух сгущался всё быстрее и быстрее. Накрывая плотным одеялом тело, ластился, лип, как надоевший любовник, обволакивал разум. Струясь по коже, как горячее масло, обжигал ее, плавил.

Проникая в ноздри навязчивым ароматом засахаренного варенья, отдавался в висках легкой, возбуждающей болью.

— Тирон, — прохрипела Лайса, закашлявшись — Что творишь…

Раскаленный Зверь положил руку на горло девушки. Погладил. Чуть сжал. Совсем чуть — чуть, но это "чуть — чуть" сдавило ужасом глотку и, спустившись вниз, забило бронхи крошечными, колючими ежиками страха.

Лайса сглотнула.

— Боишься? — ласково, просто ужасающе ласково прошипел Зверь — А ты не бойся. Больно не будет. Или будет… Я не знаю, сладкая. Правда, не знаю.

Проведя рукой по груди Пары, смял легкую ткань кофточки, задев напрягшиеся соски.

Выдохнул.

— Тирон!

— Что? А, вот что… — ухмыльнулся, отследив дрожащее гарью возбуждение жены — Давай так, Лайса. Я буду входить, пока ты будешь ОТХОДИТЬ… Как тебе?

— Не будь идиотом! — взвизгнула она, ужас перекрыла злость — Не дури!

Положа другую, свободную руку на плечо девушки, рванул блузку вниз. Три блестящие пуговки — кнопки, отскочив прочь, звякнули и застыли на полу, подоконнике и столе расплавленными, послушными комочками.

— Дебил. — спокойно сказала сэйта Дэннис — Вот просто дебил. Ты неадекват, Тирон. Тебе лечиться надо. Беда с башкой.

Она дернула рукой, намереваясь постучать пальцем по лбу или покрутить у виска, но сэттар пресек этот жест. Перехватив ее руку, заломил за спину.

— Ну да, — гоготнул он тем странным, "сдвоенным" голосом — Но тебя же это и заводит? Разве нет?

Она отозвалась шумным вздохом и выгнутым радугой телом. Ужас и возбуждение перемешались, слились в одно и теперь текли по телу ванильными, тугими, перламутровыми струйками.

Дэннис, подхватив жену под ягодицы, усадил ее на стол. Вздохнув нервно, но как — то освобожденно, она быстрыми движениями помогла раздеть себя. Положив руки на ремень брюк мужа, рванула пряжку. Высвободив окаменевший член, сжала рукой.

Прав… Иномирный Зверь прав, как никто. Ее это и в самом деле заводит! Всегда заводило. И сейчас… Также! И надо еще разобраться, кто здесь Зверь, неадекват, и все прочее…

Резко раздвинув бедра жены, он вошел в нее одним сильным ударом, будто ставя точку. Прижав Лайсу к себе намертво, прикусил кожу на щее, не осторожничая, не шутя совершенно. Двигаясь сильно и зло, будто стараясь причинить боль и сделать плохо, не причинял однако ничего, кроме странного, жгучего наслаждения. И страшного, нечеловеческого возбуждения, которое в конце концов передалось и ему, парализуя и ярость, и ненависть, и желание переломить шею своевольной, наглой самке…

…или удавить эту дрянь.

Вот желание удавить Лайсу Канц, возникшее у сэттара с самого начала их знакомства, теперь вибрировало, видоизменялось и мутировало во что — то третье.

В желание подчинить, сделать полностью своей, слить в одно. Связать руки. Может даже, прошив их металлической проволокой, скрепить намертво.

Так и вести Пару за собой, удерживая в руке железное кольцо ее ошейника!

И это ну просто страаааашно заводило!!!

Обоих.

А осознание того, что всё нравится именно обоим, возбуждало еще больше!

— Двигайся, Лайса, девочка моя! Чувствуешь его?

"Да!" — отзывалось ее тело, следуя за сильными движениями горячей плоти — "ДААААААА!!!"

Просунув руки под гуттаперчевые ягодицы, сжал их грубовато, но уже играючи. Играя со своей Сутью…

— Двигайся! — рявкнул так, что кисельная густота воздуха вокруг них дрогнула, как недоваренный джем в кастрюле — Двигайся, твою мать!

Резко отогнувшись назад, Лайса осыпала волосами свои обнаженные плечи. Сцепив ноги на пояснице мужа, скрепив их мертвым замком, дернулась вперед, следуя за его напором и принимая его всего в себя.

Невероятной силы и яркости молния рассекла небо огненной плетью, озарив, оплавив Элион так, что даже городские прожекторы не нашлись, что ответить небесному, яростному огню.

И, поддавшись находящему пароксизму, Лайса завыла зверем, лаская этим воплем слух Зверя, который сейчас был в ней и пальцы которого сжали горло ее намертво…

— ТИРОООООН…

— Да. Точно так. Так чья? ЧЬЯ?!

— ТВОЯ! НАВСЕГДА!

Раскалясь и расплавясь одновременно, приварившись друг другу кипятком тел, они долго приходили в себя…

Очень долго.

Реальность капризничала, не желая возвращаться, уступив место анреалу и искалеченным, психоделическим картинкам опьяневшего от иномирной гари разума.

…Выехали поздно ночью, предварительно перед этим крепко поругавшись по мелким пустяковым поводам.

— Ты неаккуратно вещи сложил. — заявила Лайса, усаживаясь в фургон и оттряхивая от дождя капюшон короткого черного плаща — Сумки незастегнуты.

— А я тебе не укладчик, Канц. — отфыркнулся Дэннис, щелкнув замком дверцы и нажимая педаль — Не ворчи. Как бабка столетняя! Быр — быр — быр… Закрой рот, короче.

— Надо было мне самой упаковать.

— Надо было.

— Куда выворачиваешь? Не та дорога!

— Куда надо. Эта трасса короче. Не нравится? Сейчас пешком пойдешь.

— О, свет ясный…

Ну и… Как — то так.

Осень дождила. Ночь, превратившись в сплошное, маревное полотно, накрыла дорогу плотным черным покрывалом.

Фургон Тирона двигался медленно, сэттар не торопился — узкая запасная трасса была пуста, по плитам танцевал лишь дождь.

— Знаешь, — вдруг заговорил Дэннис. Пальцы его, лежащие на кнопках контроллера, дрогнули — Я люблю тебя, наверное, Лайса. Да, скорее всего да… Я что хочу сказать? Вот даже, если бы не было ребёнка, я б все равно женился на тебе. Ты говоришь, животные мы… А я не согласен, сладкая. Вообще…

Лайса не ответила. Повернувшись, она смотрела куда — то назад.

— За нами кто — то едет, Тирон.

— Да, вижу. Сейчас пропущу его.

Чуть прижавшись к пластику околодорожного ограждения, сэттар одновременно включил звуковой сигнал, задние огни и махнул рукой, просунутой в открытое окно.

— Проезжай! Да твою же… Проезжай, мудло!

— Он нас… — только и выдохнула Лайса, и тут же вскрикнула, почувствовав тупой, боковой удар таранящего их фургона.

…Все произошло быстро.

И теперь было, что было:

Серая стена дождя.

Громоздкий фургон Ликвидатора, уткнувшийся бампером в иссиня — черное ограждение дороги.

Резкий пронзительный рёв "сигналки".

Плоский маневренный серый транспорт, перерезавший сэттару Дэннису путь наискосок.

…И Зверь, с залитыми яростью глазами и кровью, сочащейся из ран на лице от осколков разбитого лобового стекла. Зверь, выбирающийся наружу, отломавший когтистой лапой перекошенную ударом дверь.

Иномирец был в ярости, потому что его самка пострадала.

Уперевшись каблуками ботинок в пол и разведя колени, сэйта Дэннис зажала ладонью лоб и глаза.

Из — под руки текла кровь…

…другая же рука девушки медленно нащупывала лежащий рядом обрез.