Дом на краю звезд

Глава 3. Капитан и фальшивая невеста

Санни открыла глаза, погружаясь в мягкое свечение. Потолок был выгнутым в виде купола, с тонкой полоской рассеянного освещения. Она лежала на узком, но удобном ложем в широком медицинском балахоне, укрытая чем-то похожим на одеяло, хотя в каюте было тепло.

Всё казалось стерильным. Тихим. Умиротворяющим.

Она пошевелилась. Плечо болело — не от раны, от перенапряжения. Запястье обхватывал медицинский браслет. Под кожей ощущалась инфузия успокаивающего.

— Вы проснулись, — голос был глубоким с металлическим оттенком — не от гнева, а по привычке. Привычке повелевать.

Санни повернула голову.

Он сидел рядом. На стуле у стены. Без шлема и скафандра. Светловолосый. Сильный. Глаза цвета крепкого кофе. Те самые, которые она помнила, хоть видела совсем недолго.

— Вы… — она села, опираясь на локоть. — Капитан.

— Тиар Рохан, — подтвердил он. — Юмайская охранная корпорация «Сарх». Вас в медицинской капсуле доставили на мой личный борт после перехвата. Остальных пассажиров эвакуировали на станцию «Орион», погибших нет. Мы успели вовремя. Вы в безопасности.

Она молчала. Только кивнула. Сердце билось глухо, как барабан, отсчитывая удар за ударом. Случилось непредвиденное — эта встреча. Встреча с самым невероятным мужчиной вселенной. Санни лихорадочно пыталась решить — как следует действовать.

— Ваш отец не простил бы мне, если бы с вами что-то случилось, — добавил он.

Санни вздрогнула.

Он думает… что я — Илия. Он не понял.

— Ко мне стекается вся информация о перемещениях лайнеров «Иволги». Конечно, это больше касается грузовых транспортников, но и первый борт корпорации я пропустить не мог. Распорядился паре охранных крейсеров следовать близким маршрутом, да и сам был неподалеку. Поэтому мы так быстро смогли прийти на помощь — пираты только осуществили стыковку и вломились на лайнер.

Санни не ответила. Не могла. Ложь застряла в горле каплей раскаленного металла. Она только неотрывно смотрела на капитана, видела, как движутся его губы, как подрагивают крылья носа, как движется кадык — но едва ли осознавала и половину из сказанного.

— Я распорядился организовать вам полноценный отдых, — продолжал он, тоже не отрывая от Санни пристально сверх внимательного взгляда. Казалось, он поглощал ее образ целиком. — Мои люди подготовили ванну и еду. Вы пережили стресс. Сознанию нужно дать время стабилизироваться, а телу восстановиться.

— Спасибо, — наконец прошептала она, кусая губы. — Это… очень благородно.

Он встал, одарив Санни странным совершенно нечитаемым взглядом.

— Это не благородство. Это — долг.

Санни вздрогнула: сурово, прямо отповедь. Но помощь она приняла, в душе терзаясь сомнениями: поступила бы так Илия?.. Впрочем, притворяться его невестой перед Тиаром Роханом Санни не подписывалась. Оттого она решила больше молчать и отвечать односложно в присутствии этого сокрушительного мужчины, пробудившего в ней неведомые чувства — с остальным придется разбираться Илии.

Поднявшись с кушетки, молодая женщина двинулась в купальню, на которую указал ее спаситель. Купальня располагалась в соседнем отсеке, отделенная полупрозрачной перегородкой. Стены — белый камень без излишеств и украшений. Пол — с подогревом. Свет — рассеянный, как утренний туман. Ванна, выложенная пастельной мозаикой, парила.

Капитан замер у двери, когда она вышла из каюты, изучая ванную.

— Всё готово. Вам ничего больше не нужно?

Она покачала головой. Остановилась. Хотела что-то сказать, но передумала. Что говорить в сложившейся ситуации — не знала. Санни отчаянно боялась разоблачения. А еще больше — боялась себя. Ей много хотелось от этого конкретного юмайца, но права поступать так — не было. Когда убеждала Илию встретиться с женихом, чтобы узнать друг друга лучше, Тиар Рохан был для нее каким-то абстрактным мужчиной, скорее плохим, чем хорошим, но — точно не вызывал никаких сильных эмоций. И надо же было Санни встретить его в этом злополучном путешествии! Причем встретить при таких обстоятельствах? Когда он стал тем героем, что спас ее, тем, кто заставил ее сердце биться в особом ритме, тем кто затронул в ее душе и сердце неведомые струны. Разве одной встречи достаточно, чтобы человек стал настолько важен? Желанен? Необходим? Даже просто смотреть на него или находиться рядом стало невыносимо для Санни. Женщина сходила с ума от потребности оказаться еще ближе — коснуться его. Мысленно она уже проводила руками по его плечам, ласково скользила ладонями по лицу… И не могла перестать смотреть на его губы, больше всего желая почувствовать их своими губами.

Абсолютное сумасшествие! Кто бы знал, что подобное возможно? Так быстро? И как же сложно сдерживаться, прятать все в себе, скрывать, контролировать выражение лица, когда эмоции бурлят и сжигают изнутри.

Никогда Санни не поступала импульсивно и необдуманно, не проявляла инициативы, четко обозначая намерения. Но сейчас, впивалась ногтями в собственные ладони, сжимая их в кулаки, в попытке сдержаться. Приходилось снова и снова напоминать себе, что перед ней единственный мужчина во вселенной, от которого надо держаться подальше. С ним в принципе нельзя находиться рядом и говорить! Ведь он уверен: перед ним его невеста! Спасти ее и заботиться — его долг, юмаенц сам сказал об этом. Он даже может желать ее, любить… И все это никакого отношения не имеет к Санни.Она — лишь подмена. Обман!

Ей не нравился взгляд Тиара Рохана — слишком собственнический и бескомпромиссный. Он словно неумолимо загонял женщину в ловушку, преследуя свою цель. Тиар Рохан действительно производил впечатление — даже у тихони-Санни он вызвал ошеломительный интерес. Самое странное — ей казалось, что интерес взаимен. То, как он всматривался в лицо Санни, как сужались его зрачки, светлела радужка, привнося в глаза цвета кофе оттенки янтаря, нешуточно волновало. Пугало, но одновременно и переполняло подспудным удовлетворением. На самом сакральном уровне они просто как мужчина и женщина подавали друг другу сигналы, вели свой разговор — телами, мимикой, жестами. Они… чувствовали друг друга.

Юманец наклонился и, впервые, коснулся её ладони, вскользь соприкоснувшись пальцами. И словно разряд тока прошелся по телу Санни.

— Отдыхайте. Я буду рядом. Если… позовёте, — голос мужчины прозвучал хрипло.

Санни нервно оглянулась: он же не останется в каюте? Тогда их будет разделять лишь прозрачная перегородка. Но капитан вышел, и Санни облегченно вздохнула, обессиленно привалившись плечом к стене. Словно все силы растратила на самоконтроль, стараясь скрыть охватившее смятение. Искупаться, смыв вместе с грязью и потом липкий страх и болезненную потребность в капитане, очень хотелось. Купание стало для нее спасительным бегством.

Отсрочкой.

Она чувствовала это. Каким-то необъяснимым женским чутьем, дремавшим до этого дня, понимала: юмаец лишь отступил, дав ей время восстановиться. Но в его глазах, когда он коснулся ее ладони, было обещание. Обещание вернуться…

Со стоном бессилия Санни сбросила одежду и погрузилась в воду.

Тепло воды обволакивало, как кокон. Молодая женщина закрыла глаза и впервые за долгий день — отпустила ситуацию, решив пока плыть по течению. Не вариант для Илии, но Санни страшилась усугубить возникшую проблему с женихом подруги. Женихом, который точно не оставлял равнодушной ни одну женщину. Зря Илия отпиралась от встреч с будущим супругом. Чем больше Санни думала об этой паре, тем чаще билось ее сердце. Главе «Сарха» удалось затронуть струны ее души, для нее он стал подлинным героем.

Он спас. Он заботится. Он был рядом, и пока она спала. Он… опасен.

Итог один: Санни необходимо всеми силами избегать капитана. Рядом с ним страшно и одновременно необъяснимо пленительно. И никуда не деться от собственной острой реакции на юмайца. Полностью погрузившись в воду, женщина задержала дыхание.

Юмаец чувствует себя в своем праве. Для него Санни — это Илия, его невеста по договору, принятому обоими семьями, фактически жена. Свадьба — это формальность в их случае. И ведет он себя соответствующе, сразу дав понять ей, что защита и забота — его долг. А все остальное — прилагается по умолчанию…

И Санни так хотелось откликнуться на его собственнический посыл, принять его заботу, его право мужчины принять ее как свою женщину, раствориться друг в друге. Это желание полностью овладело ею, на каком-то инстинктивном уровне ее тело и разум выбрали этот путь, игнорируя все призывы совести.

Вынырнув, Санни поморщилась. Все обман. Она не Илия, не его невеста. У нее нет прав на этого мужчину, чужого мужчину! Близость, к которой неумолимо тянет обоих, станет предательством. Санни предаст подругу. И довершит обман, который неизбежно раскроется — Тиар Рохан узнает о подмене. Но сейчас признаться ему Санни не могла, опасаясь навредить подруге. Это признание повлечет за собой интерес к причине этой подмены — Тиар Рохан может узнать о тайне Илии.

Очередной стон отчаяния раздался в купальне. Что делать? Может быть, забаррикадироваться в медицинском отсеке? Так нелепо, капитан опять спасет ее, посчитав безумной. Надо срочно связаться с Илией… Но это невозможно. В пору утопиться! Санни снова нырнула, с головой погрузившись под воду. Вынырнула же с твердым убеждением справиться. Как бы не был притягателен ее спаситель, она должна противостоять себе. И ему!

Должна держать свои эмоции в узде, навсегда скрыв возникшие чувства — нелепо будет любить чужого мужа. Санни решила убедить Тиара Рохана доставить ее к месту конференции. Немного же не долетела? Там и расстанутся. Вдали от юмайца станет легче забыть морок его магнетизма и сокрушительного мужского обаяния. А он о ней и не вспомнит, когда Илия придумает как прояснить случившуюся ситуацию с подменой.

Санни должна просто сдержать собственные желания, не поддаться его обаянию! Все просто.

Вечер принёс ужин — в обществе капитана, в его личной каюте. Простая еда: тушёная рыба, пряная зелень, лепёшки и множество необычных соусов. Юмайская кухня — резкая, насыщенная.

Они ели молча. Потом он наполнил из тонкого графина два кубка. Тёмно-рубиновая жидкость. Густая. Точно не юмайский эль.

— Это традиция, — задумчиво изучая посвежевшее после купания лицо и еще влажные, чуть скрутившиеся волнами волосы Санни, пояснил Тиар Рохан. — Вечером после сражения. За тех, кто выжил. За тех, кто не вернулся. Выпьем риханну?

Они чокнулись. Санни пригубила напиток — терпкий, горячий, обжигающий. Вино? Не похоже.

— Ты… совсем не такой, каким я тебя представляла, — тихо пробормотала Санни, зачарованно наблюдая за крошечной алой капелькой, что замерла на нижней губе мужчины, и невольно признаваясь в собственных мыслях — мыслях Санни.

Зрение сработало странно — весь остальной мир словно покрылся дымкой тумана, а основной фокус с максимальной резкостью сосредоточился на юмайце. Каждая крошечная черточка виделась явственно, малейшая крапинка в расцветке глаз отпечатывалась в памяти. Санни поняла, что ее снова накрывает волной неудержимого влечения и спешно глотнула эту… риханну. Нотка остринки и жар от напитка прокатились по венам, даря ощущение расслабленности, даже полета. Но это было совсем не то ощущение беспомощности как при проблеме с гравитацией. Санни испытала легкость, душевный подъем, даже… прилив бесстрашия.

— А каким — ты представляла?

Она замялась. Напрасное замечание: Илия бы никогда не дала понять жениху, что размышляла о нем. Впрочем, она и не размышляла. Или…? Санни осознала, что вопреки доверию и дружбе между ними не обладает способностью читать мысли, ей неведомы подлинные решения и выводы подруги.

Но Тиар ждал ответа, пришлось храбро признаться:

— Холодным. Суровым. Отстранённым. Бесчеловечным.

Неуместная храбрость только разрасталась, потворствуя нелепой болтовне. Санни даже умудрилась улыбнуться мужчине напротив, не сводившего с нее взгляда. И в этом взгляде было любование, и была страсть. Призыв. Или вызов?.. Испугавшись Санни вновь отпила из своего бокала. Про еду забыли оба.

— Возможно, я действительно был таким. Пока не увидел, как ты дрожишь в моих руках. — Он говорил вкрадчиво и опустил взгляд на её плечо, где чуть съехала лямочка платья. — Тогда… всё изменилось.

Его голос, тон, манера доносить зашифрованный подтекст медленно, но верно сводили Санни с ума. Она вновь теряла самоконтроль. Все доводы рассудка о ее истинной личности, моральные терзания о подруге — все отходило на второй план, теряясь в моменте. Вместо этого рос жар желания, потребность в близости, прежде неведомая женщине. Тиар Рохан стал для нее в этот миг самым желанным и необходимым. Санни почувствовала, как в животе всё сжалось. Она жаждала его. Буквально сгорала от желания. И залпом допила свой рубиновый напиток.

Он встал. Обошел стол и приблизился. Взгляд юмайца… зрачки словно сузились. А радужка стремительно светлела, карий цвет словно плавился, превращаясь в янтарный… плавясь… и опаляя жаром. Страстью. Желанием. Волей.

И противостоять его воле у нее не получалось.

— Ты… позволишь мне остаться?

Даже от его голоса по ее телу прокатилась волна жара. Санни в полной мере прочувствовала:о чем он спрашивает. И она отчаянно и неудержимо желала того же…

— Да, — сипло прошептали ее губы, смиряясь с неизбежным.

Ответить иначе не могла – противостоять сводящей с ума жажде, инстинкту – не могла. Ответ дало тело, разум смолк. Совесть замолчала, оглушенная страстью. Говорили их взгляды. Все прочее осталось где-то за дверями спальни. Момент агонии и одновременно полета.

Мужские руки, сдирающие одежду, сводящий с ума жар поцелуев, безумная — до боли — потребность быть ближе. Настолько близко, насколько возможно. Это последнее, что она осознавала.

Дальше — провал, наполненный сплавом из страсти, наслаждения и единения.

Санни словно очнувшись от сна, резко пришла в себя. Ощущения нахлынули шквалом, разобраться в происходящем стало трудно. Первое что выхватил взгляд — это отблески имитации пламени, играющие на простыни. Очертания помещения тонули в темных тенях. Определенно она была в незнакомой комнате. В спальне!

И тут же болезненным давлением где-то глубоко в ней отозвалось собственное тело. Еще не совсем понимая причины незнакомых и таких острых ощущений, осознала, что совершенно раздета. Более того – сзади, прижавшись так тесно, что она чувствовала каждый его вдох как свой собственный, лежал мужчина.

«Капитан!» - мгновенно подсказало сознание. Да?.. Ох..

Первым инстинктивным порывом стало желание сбежать, подстегиваемое смущением и осознанием свершившегося. Что за дурман страсти? Распаляющий жар, нестерпимая потребность почувствовать в себе, на себе и под собой его тело… испытать наивысшую близость… максимальный накал чувств и ощущений. Санни яркими вспышками вспоминала мгновения этой ночи. Страсти, в которую оба словно провалились, утратив всякие сомнения и стыд. Да, они были очень бесстыдны этой ночью…

Но едва тело девушки напряглось, следуя поспешной мысли, как поперек — прямо поверх груди — опустилась тяжелая мужская рука.

-— Пришла в себя? Ты уснула, устав. Прости меня за неконтролируемый напор. Лежи пока спокойно, нам нельзя сейчас так резко разъединяться. Ты покалечишься.

«Разъединяться», - слово вертелось и вертелось в совершенно пустой голове, медленно подводя ее к пониманию причины тянущего давления внутри.

Санни едва ли не одурела от ужаса, когда, наконец, осознала услышанное. Ее страстный и необузданный любовник — Тиар Рохан! Он — юмианец. А они, если верить слухам, практикуют полное физическое слияние с избранницей, когда тела на несколько часов становятся подлинно едины, еще они смешивают кровь партнеров, принося удовлетворение друг другу, даря моменты наслаждения и неги.

Словно в ответ на эти мысли Санни ощутила саднящий дискомфорт в области плеча, сейчас прижатого мужской рукой. И потоком новых воспоминаний на нее обрушилась ночная феерия, где они, рыча и шепча мольбы от страсти, впивались зубами в тела друг друга. Вспомнила она и дурманящий вкус крови капитана, особенно обостривший ее собственные ощущения. Его прокушенную губу, что сама лизала подобно одичавшему зверю, спину, в которую впивались ее ногти, когда она от страсти теряла контроль над собой.

Прислушавшись к себе, Санни с изумлением поняла, что прямо сейчас намертво соединена с телом мужчины. И то, что словно распирает ее изнутри – его плоть. Сейчас его семя наполняло ее лоно. Полное единение! Тело ее давно созрело для мужчины, и сейчас жадно поглощало все дары его страсти. Замерев, она погрузилась в новые для себя ощущения, одновременно дугой выгибаясь от остроты эмоций, но и замирая от его ласковых — даже успокаивающих — поглаживаний. Рука юмианца свободно с ощущением полного права скользила по ее телу, то лаская место укуса на плече, по сминая ее грудь в жадной жажде новых ощущений.

От этих прикосновений она вновь начинала уплывать в водоворот острейшего восторга, срываясь на громкие стоны и мольбы не останавливаться. Все расплывалось перед глазами Санни, тело не слушалось, а чувства притупились вновь и вновь накрывавшим экстазом.

Уж не умрет ли она прямо сейчас, не вынеся такой отчаянной страсти, такой власти, что имел над ней этот мужчина?

Впрочем, его стоны вторили ее, а тело словно содрогалось в конвульсиях, награждая и ее дрожью трепетного восторга. Контроль над телом возвращался медленно, позволяя Санни осознать, что она лежит на боку, прижав к животу одну ногу. А вторая самым бесстыдным образом перекинута через ноги, тесно прижавшегося к ее бедрам мужчины. Нога дрогнула — хотя казалось, что невозможно еще больше раскрыться рукам мужчины.

— Туго-о-о, — губы, словно впервые, приоткрылись с трудом, выдавив одно всего слово. Язык все еще еле ворочался во рту.

Санни хотелось передать остроту собственных ощущений, что делали ее тело безвольным и послушным, словно мягкий воск, но сил говорить еще не было.

-— Я не был достаточно нежен, прости, — раскатисто рыкнул позади мужской голос. Я почувствовала, как колыхнулась его грудь, выдавая раздражение. Злился он на себя или меня? — Словно последний юнец набросился на тебя, сгорая от любви.Не ожидал, что это будет… впервые.

Замерев, Санни выслушала все, что сказал капитан. Невольно, чуть развернув голову, скосила глаза, пытаясь рассмотреть выражение его лица. Ей совсем не требовалась нежность сегодня ночью. Она была более чем довольна напором и силой этого мужчины. Но как выразить все это словами? Тот восторг, что испытала, то откровение, что явилось ей в его объятиях. Познав ласки юмарца, Санни понимала: этого стоило ждать. Если бы только они предназначались ей…

Но тут же мужская ладонь легла на ее лицо, укладывая назад на его плечо. И волосы откинул в сторону, оголяя шею и спину Санни.

— Напомнила, — словно поясняя, бросил он единственное слово, прежде чем… его язык прохладным прикосновением коснулся ранки от укуса, принося облегчение.

Лизнув место укуса, Тиар немного отстранился, словно в успокаивающем жесте неловко проведя рукой по волосам Санни. Но в отличие от нее мужчина не испытывал и грамма смущения. Дальше просунув одну руку ей под голову, снова ухватил мягкую женскую грудь. И тени сомнения не было в его жесте — эта женщина принадлежала ему без остатка. Вторую ладонь опустил на ее немного занемевшую уже ногу, переброшенную через его колено. Сейчас и Санни почувствовала, что нога ноет от напряжения.

Слегка помассировав внутреннюю сторону бедра, капитан все также молча и невозмутимо переместил ладонь именно туда, где соединялись их тела. Погладив ее подушечками пальцев над самым основанием погруженной в ее лоно набухшей плоти, задумчиво предложил:

- Давай-ка попробуем лечь иначе.

И, прежде чем до Санни в полной мере дошел смысл его слов, подхватил рукой ее занемевшую конечность, едва ли не сам сгибая ее и заставляя женщину прижать и ее к животу, открываясь полностью. Осторожно приподнявшись, мужчина переместился, оказавшись надо ней. При всей осторожности его движений, даже это легчайшее покачивание его плоти отозвалось вспышкой болезненно-томительного спазма удовольствия. Невольно застонав, Санни тут же замолчала смутившись.

— Сейчас, уже почти… — отрывисто и явно напряженно откликнулся он, позволяя ей выпрямить ноги. Теперь они обвивали мужские бедра. Стоило Санни испытать облегчение в занемевших ногах, как ее любовник рывком поменял их местами. Очередная вспышка невыносимо-острейших ощущений глубоко внутри, и Санни оказалась лежащей поверх тела Тиана. — Попробуй уснуть, ты заслужила. Я не ожидал, что ты совсем неопытна. Полное единение в самый первый раз — это сложное испытание.

Голос выдавал беспокойство и заботу. Тиан Рохан, ее первый мужчина, казался ей идеальным во всем. Его стоило ждать!

Тиан сделал бедрами небольшое вращательное движение. Но так осторожно и целенаправленно, что прострела боли не последовало. Наоборот, Санни накрыло ощущением приятной наполненности и чувственного трения. Повернув голову и прижавшись щекой к мужской груди, она тихо прошептала, проявляя искренний интерес:

-—Это надолго?

— Думаю, еще на час, может меньше. Пока твое тело, движимое инстинктами, не выжмет меня до капли. Тебе стало легче?

— Да, — честно призналась Санни.

Обмякнув, ее тело наконец-то расслабилось, за исключением мышц, что, словно не желая отпускать, сжимали мужскую плоть. Волна удовольствия принесла расслабленность, а с ней и приятную истому, навевая сонливость.

— Засыпай, — снова приказал он. — И не тревожься: я о тебе позабочусь.

Веки сами сомкнулись, требуя отдыха. Чувство полного довольства переполняло. Оно предназначалось не Санни. Все это было не для нее. Но сейчас женщина не была способна думать о морали, анализировать. Ее первая ночь с мужчиной случилась. Первая ночь с ним. Она была не как в романах. Не как в девичьих мечтах.

Она былаживой.Она была несравнимолучше.Она быланезабываемой.

Поначалу этот великолепный мужчина был осторожен, как будто боялся напугать Санни. Она же сама — замирала от каждого его прикосновения. Его руки были горячими и сильными. Он провёл пальцами по её спине, по шее, по ключицам, словно и сам никак не мог сдержать тягу касаться ее. Санни застонала тихо, в полусне теснее прижавшись к нему.

Когда их тела сплетались, это не было гневом. Это было — признанием. Не словами. Признанием кровью. Все как положено у юмайцев.

— Теперь… ты моя, — прошептал он. — Навсегда.

Она не ответила. Только сильнее закрыла глаза.

Она дрожала.

Потому что хотела — чтобы это было правдой.