Доминион

Автор: Николас Белла

Книга: «Доминион»

Серия: «Боги и Рабы» — 1

Год написания: 2017

Жанр: Эротика, Слэш, темный роман, мифы, апокалипсис

Возрастное ограничение: 18+

Над переводом работали:

Переводчик: Дмитрий Пялин

Редактор: Nikolle

Дизайн обложки: Poison_Princess

В книге всего: Пролог+11 глав

Перевод осуществлен для группы: https://vk.com/paranormal_love_stories

И для сайта: http://ness-oksana.ucoz.ru/

Текст выложен исключительно для ознакомления.

Не для коммерческого использования!

При размещении на других ресурсах обязательно указывайте группу, для которых был осуществлен перевод. Запрещается выдавать перевод за сделанный вами или иным образом использовать опубликованные в данной группе тексты с целью получения материальной выгоды.

*Лудус — школа по подготовке гладиаторов.

--------------------------------------------------------

Элой — могущественный и беспощадный бог огня, и подобно языкам пламени, которые подвластны ему, его темперамент и желания настолько же горячи и граничат с ненасытностью. Когда он впервые видит Матео, тот пробуждает в нем интерес. Наблюдая за тем, как человек отважно ведет себя в поединках, он разжигает в себе страсть до такой степени, что она может сравниться только с его жаждой крови и удовольствий. Будучи богом, он привык всегда получать то, что пожелает, и прямо сейчас он желает Матео.

Внимание: Эта история не для особо впечатлительных читателей, так как она жестокая, темная и порочная и может показаться вам чрезмерно откровенной и грубой. Речь идет о сценах беспощадных кровавых поединков и грязного, влажного, беспорядочного и горячего секса между самцами, для которых не существует никаких запретов. Они получают, что хотят и когда хотят, и им не нужно для этого быть милыми. Эта история рекомендована для искушенных читателей, которые ищут новых впечатлений от прочитанного.

Пролог

В первый день января две тысячи двенадцатого года мир пережил катастрофу глобальных масштабов и потерял более половины своего населения. Миллиарды пали замертво во время того, что именовалось Великим Бедствием или Возмездием Богов оставшимся в живых. Во время этой катастрофы, которая единовременно нагрянула по всему земному шару, в океанах поднялись волны высотой более тридцати метров, провоцируя самые мощные и сокрушительные приливы, когда-либо задокументированные в истории. Вода поднялась во всех озерах, реках и прудах, погружая под воду земли и уничтожая людей и животных.

Земля во всем мире содрогнулась и разверзлась, поглощая все вокруг, даже в тех местах, которые никогда не знали землетрясений. Ураганы, торнадо и смерчи опустошали землю и водоемы. Вулканы проснулись, извергая потоки лавы и пепла на всех, кто пытался бежать, спасая свои жизни. Пожары целыми днями выжигали то, что осталось, уничтожая всё больше домов, людей и животных.

Как раз в тот момент, когда выжившие подумали, что всё кончено, рыская среди тлеющих остатков в поисках своих близких, каких-то вещей и чего-то напоминающего о мире, который они знали, по ним ударила вторая волна Великого Бедствия. Земля начала двигаться, пробуждая ещё больше стихийных бедствий и унося жизни всё большего количества людей. Земля стала преображаться, когда материки, которые были разделены океанами, начали объединяться. За тридцать дней в мире осталось меньше миллиарда человек, и все они разделили одну землю с четырьмя богами.

Эти четыре бога, о которых люди вскоре узнали, были бог огня Элой, бог воды Киджани, бог воздуха Симеон и бог земли Одесса. Они пришли на землю, как и шесть тысячелетий назад, чтобы избавить мир от того, что, по их мнению, вело к деградации человечества. Это событие прошлого было известно по Библии как Всемирный потоп, благодаря которому история Ноя и его ковчега стала легендой.

Хотя боги снизошли на землю в тот период, они не остались там. Земля была очищена, созданы условия для начала новой жизни, поэтому их миссия оказалась завершена. Их человеческие оболочки пали жертвами созданного ими потопа, а их небесные сущности вернулись на небеса. Однако людьми было усвоено их послание, и мир начал возрождение, как только воды отступили. Более шести тысяч лет люди процветали. Они создавали всё более новые технологии, настолько же удивительные, насколько и разрушительные.

По мере роста количества печатных станков всё больше деревьев погибало. С каждым домом, в котором имелись гранитные столешницы, ядро земли ослабевало. Чем больше природных ресурсов израсходовалось, тем больше страдала планета. Животные вымирали или оказывались на грани исчезновения. Даже сами люди начали считаться ресурсом для исполнения воли другого человека.

Боги наблюдали за всем происходящим на протяжении нескольких тысячелетий, приходя к выводу, что, даже несмотря на их вмешательство с Великим Потопом, люди не усвоили их урок. Вчетвером они постановили, что людям нельзя доверять владение землями, которые были им дарованы. Пятый бог — Херси — который властвовал над всем живым, поддержал их решение. Они знали, что должны что-то предпринять, и это что-то обрушилось на землю Великим Бедствием.

Однако им пришлось ждать подходящего момента, чтобы иметь возможность вернуться на землю, так как масштабы хаоса, который они хотели посеять, могли быть достигнуты ими только там, а не на небесах. Таковы правила, установленные богом Херси, поэтому Одесса, Элой, Симеон и Киджани ждали до тех пор, пока на свет не появятся человеческие сосуды, способные нести в себе мощь их небесной сущности.

Это случилось в двухтысячном году ровно в полночь. Будучи разделенными лишь несколькими часовыми поясами, четыре младенца пришли в этот мир мертворожденными. Затем, к изумлению врачей, жизнь вернулась в их крошечные тела. Оставляя в неведении родителей и врачей, четыре бога, жаждущих возмездия, пришли на их землю. По достижению двенадцатилетнего возраста у них, наконец-то, было достаточно сил, чтобы снова очистить этот мир, что они и сделали. Это произошло в две тысячи двенадцатом.

На этот раз боги не покинули землю. Они не вернулись к богу Херси, тем самым нарушив его приказ, что влекло за собой серьезные последствия. Спустя годы после Великого Бедствия человеческие тела богов начали стареть, но очень медленно. Не даровать им бессмертие стало единственной надеждой Херси. Однако их небесная сущность позволяла им сохранять свои тела в идеальной форме, что пророчило им долгую жизнь.

На протяжении всего времени четыре бога придавались слабостям человеческой плоти. Они шли на поводу своих человеческих эмоций и желаний. Если раньше они предоставляли людей на произвол судьбы, то теперь они хотели, чтобы те поклонялись богам. Они жаждали человеческой преданности, считая, что те им обязаны. Их тщеславие взяло верх, и они явили себя людям, которые продолжали бороться в надежде восстановить мир, который был опустошен чередой стихийных бедствий, привычных и неизвестных доныне. Созерцание истинной силы перед своими глазами дало человечеству хоть что-то, во что они могли верить.

Элой, Одесса, Киджани и Симеон решили объединить всех выживших под одной религией, но не все были готовы поклоняться богам, тогда и разразилась война между верующими и неверующими. Религиозные распри, затянувшиеся на десятилетие, унесли ещё много жизней, оставив в живых менее полмиллиарда людей. Те, кто не погиб, но всё ещё отказывался от служения богам, уходили от них как можно дальше в заброшенные районы каждого из небесных городов, которые стали именоваться бесплодными землями.

Боги осознавали, что им необходимо контролировать людей, поэтому они установили новую социальную иерархию, чтобы создать элитарное общество. Те, кого боги считали достойными, потому что они были готовы отдавать им больше всего, могли жить ближе к храмам, построенными ими же. А те, на кого богам было наплевать, жили в отдаленных районах и обладали меньшими ресурсами и предметами роскоши. Этот способ гарантировал, что люди всегда будут стремиться поклоняться и служить богам и, в первую очередь, опасаться их гнева. Поскольку боги не являлись бессмертными и могли умереть, новый мировой порядок обеспечивал их безопасность.

В рамках новой системы управления, установленной богами, люди делали всё возможное, чтобы ублажить богов и завоевать их расположение. Они узнали, что боги подвластны тем же желаниям, что и они, поэтому отдавали им свои тела для сексуальных утех, устраивали представления для их развлечений и ожесточенные бои и жертвоприношения для утоления их азартной жажды крови.

Гладиаторские бои стали самыми желанными для богов. Для них они были превыше всех развлечений и всего, что связано с ними. Более двухсот лет их популярность только возрастала. Мужчин и женщин продолжали брать в плен, порабощали и продавали, затем их обучали сражаться на главной арене, на которой сходились все четыре города. Некоторые рождались в лудусе, но были обречены на ту же участь, что любой из рабов лудуса. С каждой победой лудус и город, к которому он принадлежал, получал благосклонность богов. Битвы были ожесточенными, толпа ликовала, а боги ненасытно упивались всем этим.

И именно здесь началась история испытаний и злоключений одного человека, когда он боролся за свою свободу в мире, который был настолько жесток, насколько бы мог быть прекрасен.

Глава 1

Морские волны настолько сильно раскачивали судно, на котором оказался Матео, что его уже несколько дней к ряду мучала жуткая тошнота. Он был не единственным здесь, кого изводила морская болезнь, большинство пленников, захваченных вместе с ним, блевали, давясь и извергая содержимое своих желудков на пол и друг на друга, будучи так плотно прижатыми друг к другу, что не имели возможности шелохнуться.

Желудок Матео скручивало в такт волнам, но он уже очистился от всего, чего в нем было не так и много, так как именно поиск пищи привел его в руки разбойников. Тем не менее из-за хаоса, творящегося на корабле, он с тяжелым вздохом ещё раз взмолился о том, чтобы смерть его забрала. Он не знал, куда они следуют, но не сомневался в том, что это не то место, где бы хотел оказаться. Он слышал, как разбойники обсуждали то, сколько они получат за свою добычу. И понимал, что его продадут в рабство.

Каждый раз, когда пропадали люди, все догадывались, что это дело рук разбойников. Они похищали всё, начиная с экзотических животных, заканчивая продовольствием и людьми. Всё, что можно продать или выменять. Матео опасался, что больше никогда не увидит друзей, своей матери Изабеллы и сестры Мэделин. Когда судно в очередной раз качнуло от сокрушительной волны, он вспомнил тот момент, когда его жизнь так изменилась.

Он искал еду и другие ресурсы, например, специи, потому что бесплодные земли испытывали в этом недостаток. Матео был единственным мужчиной в семье, поэтому роль добытчика легла на его плечи. Вооруженный только самодельными луком и стрелами, он выслеживал любое животное, которое найдет. Он прошел множество километров от своего дома в сторону процветающих земель, но так и не встретил ни оленя, ни кролика, ни даже ондатры.

Земля, на которой он жил, напрочь лишена ресурсов, потому что они находились настолько далеко от богов, насколько это было возможно, и это наказание для жителей бесплодных земель, дабы они страдали за свое богохульство. За отказ поклоняться богам приходилось платить неподъемную цену. Однако преимуществом всех этих лишений было то, что разбойники не забредали так далеко. Скудность ресурсов, более суровые погодные условия и немалые расстояния зачастую являлись для них сдерживающими факторами.

Житель бесплодных земель рисковал быть захваченным только тогда, когда покидал безопасные территории в поисках пропитания. Это и произошло с Матео. Достигнув лесов, где трава была зеленой, вода — чистой и свежей, а животные — в изобилии, он оказался в зоне досягаемости для разбойников. Он сражался до последнего и даже убил одного из захватчиков, но этого оказалось недостаточно. Во время противостояния его ударили сзади камнем по голове, он потерял сознание и очнулся на борту судна, направляющегося в неизвестном ему направлении.

Остальные пленники вокруг него были с соседних бесплодных земель и тоже захвачены, когда пытались добыть еду. Вот уже три дня Матео плыл по морю навстречу неизвестности, опасаясь того, что его ожидает в будущем. Его сковал холод, хотя на корабле было жарко. Матео дрожал, пот сочился из его пор. Он был грязным и дурно пах, а рана на голове пульсировала. Интересно, получил ли он заражение, ведь, если это так, то сможет избежать своей участи и умрет от раны. По крайней мере, в нем теплилась эта надежда.

За время пути волны стали действовать на него иначе, убаюкивая его, и он блаженно принимал это отключение сознания. Вскоре его разбудили грубые и сильные мужские руки. Когда он открыл глаза, его зрение стало более ясным, и он увидел перед собой лицо одного из своих похитителей.

— Идем, — сказал человек, распутывая цепи, которые удерживали Матео на месте.

Матео не знал, как долго пробыл на корабле, так как на протяжении всего пути то приходил в сознание, то вновь терял его, но понял, что они уже пришвартовались. Ещё раз осмотревшись по сторонам, он заметил, что остальных пленников также расковали… тех, кто остался жив. Большая часть захваченных погибла за время пути. Одни от гноящихся ран, другие от морской болезни и голода.

Мужчина, распутывающий цепи Матео, посмотрел на него, зарычал и поморщился.

— Дойки Одессы, от тебя воняет дерьмом и мочой, как от немытой п*зды. Но ты достаточно хорош, чтобы получить за тебя приличную сумму. Так что радуйся этому.

Матео позволил оскорблению обрушиться на него, поскольку у него реально не было сил дать отпор. Его желудок был абсолютно пуст, но его всё ещё продолжало подташнивать от пребывания на судне.

— Где… Где мы? — сумел он задать вопрос, превозмогая мучительную сухость во рту и на губах, которые потрескались настолько, что это причиняло боль.

— Ты там, где должен быть, — рявкнул мужчина и схватил одну из цепей, которая крепилась к металлическому ошейнику Матео, а также оковам на его руках и лодыжках. — Давай, шевелись!

Матео подтолкнули вперед, и он рухнул лицом на жутко грязный пол. Его тело было слишком ослаблено, чтобы удержаться на ногах, но он понимал, что должен попытаться, иначе его поволокут по земле.

— Залупа Киджани, какая же ты тряпка. Я не собираюсь тащить тебя. Двигайся сейчас же! — приказным тоном сказал мужчина.

Матео с трудом встал на колени, что оказалось одной из самых трудных задач, которую он когда-либо выполнял. Как только очутился на коленях, он собрал все свои силы, чтобы подняться на ноги. После этого мужчина натянул цепь и вытащил его на палубу. Матео несколько раз спотыкался, стараясь не отставать от похитителя, потому что его ноги походили на вареные макаронины.

Матео прищурился от яркого солнечного света. Он так долго был погружен во тьму, что наконец увидеть свет стало шоком для его нервной системы. Мужчина снова дернул за цепь, и Матео подался вперед, споткнулся, но успел ухватиться за бортик, что помогло ему сохранить равновесие.

— Шагай! — скомандовал захватчик, не давая Матео никакой возможности прийти в себя.

Если бы у Матео оставались силы, он бы набросился на этого человека, так как гнев, который он испытывал, будучи захваченным и подверженным жестокому обращению, поглотил все внутри него, но был слишком слаб, чтобы оказывать сопротивление. Вместо этого снова зашагал, позволив похитителю отвезти себя к большой повозке, в которую загружали остальных пленников. Он взобрался на нее, ухватившись за поручень, чтобы не рухнуть.

Матео наблюдал за тем, как захватчик прикрепил цепь к железному кольцу на повозке, тем самым убедившись, что пленник не сможет сбежать. Мужчина последовал к судну, чтобы привести ещё пленных. Вскоре ещё одного бедолагу погрузили на повозку и приковали к железному кольцу рядом с Матео. Тот выглядел таким же сломленным и обессиленным. Разбойник толкнул нового пленника на пол, рявкнув, чтобы тот оставался на месте, словно у него был выбор. А затем снова вернулся на судно.

Матео пересчитал, сколько всего было разбойников. Восемь. Как так вышло, что восемь человек смогли пленить… он окинул взглядом повозку и сбился со счета после двадцати шести мужчин, женщин и детей? А если учитывать тех, кто погиб во время пути? Он предположил, что похищениями занималось больше разбойников, которых он просто не видел, а для транспортировки пленников было достаточно восьми.

Не в силах стоять на ногах, он опустился на пол повозки и положил голову на деревянный борт. Прохладный ветерок приятно обдувал кожу, Матео наслаждался им, поскольку был лишен свежего воздуха несколько дней. Он сидел, облокотившись на бортик повозки, которая должна доставить его в другую неизведанную жизнь, и чувствовал себя совершенно одиноким, мечтая лишь о том, чтобы этот кошмар скорее закончился. Но понимал, что это только начало. Как только повозка заполнилась пленными до такой степени, что не осталось места, чтобы кто-то мог пошевелиться или чувствовать себя комфортно, она тронулась с места. Повозка раскачивалась и подпрыгивала, но не так сильно, как гуляло судно, поэтому Матео счел и это за маленькую благодать.

— Где они тебя достали такого? — поинтересовался у него один из пленников.

Матео оторвал свой взгляд от прекрасных белых облаков в голубом небе и посмотрел в сторону мужчины:

— Из бесплодных земель Киррачи.

Мужчина улыбнулся, обнажив ряд гнилых зубов:

— О, а я с бесплодных земель Торедора. Я спал… когда они пришли на наши земли и похитили меня.

Глаза Матео удивленно расширились, а сердце чуть не выпрыгнуло из груди от осознания того, что разбойники уже проникли на бесплодные земли, где ранее никогда не объявлялись.

— Они пришли на бесплодные земли? — спросил он, повысив голос.

Мужчина утвердительно кивнул:

— Они накинули мне на голову мешок. Я ничего не видел. Только слышал. Слышал крики.

Матео удручено вздохнул и закрыл глаза. Окраины Торедора находились всего в нескольких километрах от бесплодных земель Киррачи, где обитала его семья.

«О, Боги, пожалуйста, пощадите их», — взмолился он про себя.

Он точно знал, что боги существуют. За более чем двести лет, что минули со дня Великого Бедствия, боги открыли себя людям, но даровали свою милость только некоторым из людей. Жителям бесплодных земель никогда так не везло… но он всё ещё уповал на это.

— Чего они хотят от меня и от всех нас? — спросил мужчина.

— Я не знаю, — ответил Матео, взглянув на него.

— Это плохо, мне бы хотелось знать, что нас ждет, — ответил мужчина, надув губы.

— Мне тоже, — произнес Матео и слегка поморщился, когда коснулся больного места на затылке.

— Я… я помог тебе, поработал над этим, — промолвил мужчина, указывая на голову Матео.

Матео продолжал тереть больное место, отметив, что корка от запекшейся крови исчезла. Он посмотрел на свои пальцы и увидел только капли пота, немного остатков засохшей крови и гноя. И он вспомнил. Ему было очень плохо на судне, он то терял сознание, то вновь приходил в себя, и его бесконечно рвало. Его лихорадило, и он надеялся на то, что умрет, не зная о том, что уже на волоске от смерти. Но, очевидно, что этого не случилось, так как он пребывает в сознании и его тошнота почти отступила.

— Да… Ты почти отдал концы. Но они позволили мне спасти тебя, — пояснил мужчина.

Матео посмотрел на него:

— Но зачем? Почему?

Мужчина пожал плечами.

— Кто-то говорил, что ты очень уж хорошенький. — Он снова усмехнулся. — Другие говорили о том, что ты убил одного из них… и должен страдать. — Мужчина сунул палец себе в нос и извлек из носа козявку. Матео еле сдержал отвращение, когда пленник отправил в рот крошечный желтоватый комочек засохших соплей. — Я умею залечивать раны, и я сделал это. Ты чуть не умер. Я предложил им свою помощь. Иначе бы они сбросили тебя за борт, как и собирались.

Известие о том, что его спасли от смерти только ради того, чтобы обречь на ещё худшую участь, не вызвало у Матео восторга. На судне он был готов погибнуть, но теперь… когда жизнь снова проснулась в нем, он уже не был так уверен. Его всё ещё лихорадило, но уже не так сильно, как раньше.

— Ты в курсе, как долго мы были в море? — поинтересовался у пленника Матео.

— Пятнадцать дней и четырнадцать ночей. Я считал, — ответил он.

Матео снова посмотрел на мужчину, нахмурив брови:

— Я даже не знаю, благодарить ли тебя за то, что ты сохранил мне жизнь.

— Да брось ты. Я был счастлив, что спас тебя, сделал это, — отмахнулся мужчина.

— Спас меня для чего? — чуть слышно прошептал Матео, глядя в небеса. Что бы ни случилось дальше, он поклялся себе, что будет жить, хотя бы ради того, чтобы снова увидеть свою семью.

Глава 2

Матео проснулся от того, что его повозка перестала двигаться. Он даже не заметил, как снова погрузился в сон. Матео открыл глаза и поразился увиденному. Солнце уже давно зашло за горизонт, и в ночном небе ярко сияли звезды. Встав на ноги, Матео осмотрел местность, куда они прибыли. Он мог сказать, что они находились в центре одного из городов богов. Их окружало множество зданий, построенных из кирпича, камня и дерева. Некоторые из них имели всего несколько этажей в высоту, в то время как другие — минимум по десять.

Десять этажей было чем-то невероятным, и Матео поразился увиденному, рассматривая их с благоговением. Он слышал истории о городах, построенных до Великого бедствия, с такими высокими строениями, что они устремлялись прямо в облака. Он и представить себе не мог, что когда-то увидит это достижение человечества. Как вообще возможно построить столь впечатляющее сооружение? Эта местность была густонаселенной, что непривычно для жителя бесплодных земель. Люди проходили мимо их повозки и заглядывали внутрь, рассматривая их, словно товар.

Матео наблюдал, как они оценивали взглядом его тело и тела других пленников. Остальные, кто не интересовался вновь прибывшими, продолжали заниматься своими делами, поскольку имели полную свободу действий. Матео одолели дурные предчувствия, когда он уловил разницу в их статусе. У него не оставалось сомнения, что он и остальные пленники выставлены на рынке в качестве товара.

Похитители начали отстегивать цепи от обручей в телеге. В это время к повозке подошел мужчина с седеющей бородой и внушительным пузом. Он пристально осмотрел каждого из пленников. Судя по его одежде, он обладал определенным уровнем достатка. На нем были кожаные штаны, сапоги и жилет, накинутый на белую хлопковую рубашку на пуговицах. Голова, покрытая волосами с проседью, лысела с макушки, а густые седые брови нависали над карими глазами.

Пленники не произвели на него особого впечатления, и только некоторые из них заставили его одобрительно хмыкнуть, одним из них был и Матео.

— Большинство из них слишком худые, — заключил он, — особенно дети.

Предводитель разбойников подошел к нему:

— Эту партию мы доставили с бесплодных земель, сэр. Многие из них пытались бежать… и мы поймали их на процветающих землях.

Процветающие земли именно то место, где схватили Матео, когда тот охотился. Эти земли богаты ресурсами и густо населены, но поскольку находились в отдалении от храма богов, то не были в полной мере одарены их благосклонностью. Разбойники частенько орудовали в процветающих землях, поэтому жить там и даже охотиться довольно рискованно. Если вы не хотели стать пленником, то жили в бесплодных землях, потому что до этого случая похитители не заходили дальше процветающих земель.

Сейчас всё изменилось, по всей видимости потому, что люди стали более востребованы как товар. Матео услышал, как пара мужчин говорила о них, как будто они были просто неодушевленными предметами. Это ещё одно жестокое напоминание о том, какая суровая участь его постигла.

— Подготовьте их, аукцион стартует через несколько минут, — сказал мужчина и удалился, оставив главного разбойника наедине со своим приспешником.

— Сейчас все вы пойдете с нами, не оказывая никакого сопротивления, иначе ваш ждет смерть, — объявил он.

Матео хотел оказать сопротивление, но перспектива неминуемой гибели его сдерживала. Помимо этого, он был в оковах и связан с несколькими заключенными, что лишало его реальных шансов на побег. Поэтому, как и все остальные, он выпрыгнул из телеги и последовал за пленниками, которые ковыляли в сторону деревянного помоста, у которого собрались толпы народа.

Взрослым заключенным приказали оставаться в стороне, а шестерых детей вывели на постамент. Их хрупкие тела покрывала грязь и прочая дрянь, как и у всех пленников, и только на их щеках виднелись светлые полосы, оставшиеся от слез. Одна из матерей попыталась вцепиться в своего сына, когда его повели на деревянный подиум, но один из разбойников нанес ей удар в живот, который заставил согнуться её пополам от боли.

— Тупая шлюха! Он больше не принадлежит тебе, — рявкнул мужчина, толкнув плачущего ребенка вперед и поставив его к стене.

Матео вспомнил, что видел их обоих на судне, и там они тоже были разлучены. И даже по дороге сюда в повозке похитители приковали детей отдельно от взрослых. Он полагал, что таким образом они пытались добиться того, чтобы дети и родители смирились с тем, что их разлучают.

Матео наблюдал за тем, как проходит первый в его жизни аукцион. Он слышал о том, что они существуют, но до этого момента не сталкивался с подобным. Жизнь вдали от храма богов имела не только недостатки, но и преимущества. Богато одетый пожилой мужчина, который рассматривал их до этого, поднялся на платформу, чтобы обратиться к собравшимся.

— Сегодня мы подготовили для вас много достойных лотов. Очень много, — бравировал он, что было странно слышать Матео, так как он прекрасно слышал, как этот человек критиковал их как товар. — Сначала мы начнем с этих детей. Они ещё совсем юны и могут быть легко обучены выполнять все ваши прихоти безо всякого сопротивления.

— Я бы не отказалась приобрести их для своего борделя, — воскликнула одна из присутствующих.

Матео бросил взгляд на женщину, и его передернуло от отвращения, когда увидел, насколько похотливым был её взгляд, когда она смотрела на бедных мальчиков и девочек. Он знал, что у рабов нет никаких прав, а прихоти и желания тех, кто был достоин благосклонности богов, не имели никаких границ дозволенности. Все это он усвоил из нравоучений, которыми пичкала его мать, получившая эти знания от своей матери и так далее. Эта информация передавалась из поколения в поколения, чтобы уберечь их от опасностей.

Мужчина на подиуме продолжал рекламировать детей, которых намеревался продать. Он подошел к одному из мальчиков и схватил его за цепь на шее. Эта цепь связывала всех детей воедино, и никто из них не имел возможности сбежать. Он дернул за цепь, и мальчик выдвинулся вперед, споткнувшись, прежде чем застыть на месте. Его голубые глаза были устремлены в землю, избегая толпы, а худое тело дрожало от страха.

— Взгляните на этого, он такой молодой… такой невинный. Он прекрасен, мог бы стать отличным слугой в доме, — продекламировал мужчина, а затем схватил мальчика за подбородок и заставил его смотреть на толпу, чтобы все могли видеть его лицо.

Толпа оживилась, когда им демонстрировали детей. Матео переживал за свою судьбу, но даже представить не мог, что сейчас чувствуют эти юные создания. Легко ли их сломать, пока они так молоды? Смогут ли они выжать в тех условиях, которые уготовили им будущие владельцы? Он не хотел думать об этом, поэтому отвел глаза, как только начались активные торги.

Покупатели и продавец активно торговались, многие из тех, кто хотел приобрести себе раба, считали, что они не стоят запрашиваемой цены. Торги шли довольно долго, но в итоге все остались довольны сделкой, кроме самих детей. Как только юные создания ушли с лотка, на помост вывели женщин.

И снова продавец начал нахваливать свой живой товар. Все пленницы были обнажены, поэтому покупатель во всей красе видел, что приобретает. Продавец приподнимал груди у женщин с большими объемами и просто похлопывал по груди девушек с более утонченными формами, демонстрируя толпе их достоинства. Женщин заставляли поворачиваться и наклоняться, открывая толпе свои прелести.

Толпа кидала свои комментарии, многие одобрительно кивали ещё до начала торгов. Одна за другой, иногда и по несколько за раз, девушки становилось собственностью новых хозяев. Некоторых приобрели для служения в разной мере состоятельным людям, а некоторые для работ в общественных банях и туалетах, которые необходимо поддерживать в чистоте.

Наконец, пришла очередь мужчин быть проданными с аукциона. Как и у детей и женщин, цепи на их шеях были соединены воедино, чтобы ни один из них не имел возможности к побегу. Матео проследовал со всеми остальными на деревянный постамент и предстал перед толпой, состоящей более чем из шестидесяти человек, в глазах которых читались только самые низменные и недобрые намерения.

«Ни один порядочный человек никогда не будет владеть другим», — так внушала Матео мать. Каждый должен ценить свободу и стремиться дарить её другим. Она не хотела мириться с тем, как обстоят дела, и именно поэтому предпочитала взращивать своих детей на бесплодных землях вдали от хаоса, царящего среди тех, кто поклонялся богам, в которых она отказывалась верить, так как считала их слишком жестокими и эксплуатирующими людей.

Матео видел перед собой город, который процветал из-за благосклонности богов, но везде, куда бы ни устремил свой взгляд, он видел власть денег, жадность, похоть и тщеславие. Он слышал легенды о том, за что боги покарали людей, уничтожив их мир, но то, что видел сейчас, по сути было тем же самым и выглядело так же. Единственное отличие в том, что власть теперь сосредоточена в руках богов. Как только они могли называться богами?

— Взгляните на этих сильных мужчин… Они могут отлично служить вам, — объявил продавец. Затем приказал пленным развернуться и наклониться.

Матео впервые в жизни почувствовал себя униженным, когда пришлось выставить гениталии на всеобщее обозрение. Он слышал, как люди шепчутся между собой, обсуждая их, и ему хотелось зареветь. Потребовалось собрать всю свою гордость, чтобы ни одна слезинка не пролилась из глаз. Он не хотел удостаивать их такого зрелища. Не мог допустить, чтобы это сломало его, и мысль об этом придавала ему решимости.

После того как они постояли в унизительной позе, им приказали снова повернуться лицом к толпе, и торги начались. Большинство мужчин продали довольно быстро и дешево. Некоторые из пленников были достойны высокой цены, заверял продавец, и Матео оказался в их числе. За него торговались два владельца борделя. Продавец никому не уступал и продолжал набивать цену до тех пор, пока не появился новый покупатель, предложивший большую сумму.

Матео посмотрел на мужчину, одетого в такую же дорогую одежду, как и торговец. Судя по всему, он имел телохранителя, так как позади него стоял высокий, накаченный чернокожий мужчина, выглядевший крайне внушительно в коричневой тоге. После того как новый покупатель озвучил свою цену, двое других претендентов отказались участвовать в торгах, и Матео был продан. Вместе с ним продали ещё пару мужчин, которые выглядели ещё более удручающе, нежели он. Их кожа была изуродована свежими ранами, некоторые из которых начали рубцеваться, и Матео заключил, что их жестоко избили. Они являлись последним лотом, и аукцион завершился.

Скованный цепями с двумя мужчинами, вместе с которыми его продали, Матео увели с помоста к новому владельцу. Теперь, когда стоял прямо рядом с покупателем, он мог лучше его разглядеть. На вид ему было около сорока пяти, а на животе виднелась небольшая жировая складка. Черные волосы, седеющие по бокам, борода и усы, а также изогнутые брови над его темно-синими глазами. Он приподнял свой выраженный подбородок, когда он осматривал товар, который только что приобрел.

— Этот скот не так уж и плох, господин, — сказал телохранитель своему хозяину.

Губы мужчины скривились в ухмылке.

— Ну, бывало и лучше. Эта партия тоже покатит. У Сервантеса найдется, чем им заняться, если, конечно, они пройдут испытания, — сказал мужчина, пока его глаза скользили по его новым приобретениям. — Доставь их.

На этих словах он направился к шикарному вороному коню и оседлал его.

Темнокожий телохранитель повел новоиспеченных рабов следом за хозяином, крепко вцепившись в сковывающую их цепь. Ноги Матео изнывали от боли, когда он шел по острым камням и твердому гравию, проделывая путь в несколько километров к дому нового хозяина. Он знал, что его ноги стоптаны в кровь, так как видел свои кровавые следы на протяжении всей дороги. Очевидно, что ноги других рабов тоже сочились кровью, но все молчали, понимая, что никто не обратит внимания на их жалобы.

Матео бросил взгляд на своего нового владельца, который удобно устроился на вороном коне и выглядел так же высокомерно, как и все проживающие здесь люди. Это были те самые люди, о которых рассказывала Матео мать. Те, кто удостоился благосклонности богов. Большинство из них многим пожертвовали, чтобы заслужить такую милость четырех небесных существ, которые теперь получили власть над всем миром. Мать не раз говорила ему, что богам глубоко плевать на людей. Все боги жаждали лишь того, чтобы им поклонялись, и до тех пор оставляли людей в живых.

Люди, проживающие здесь, видели в жителях бесплодных земель еретиков, которые заслуживали любой участи, которая им уготована. Матео знал, что ему не светит никаких поблажек. Он никогда не найдет сочувствия от своего нового хозяина, и ему оставалось только надеяться на то, что его мать и сестра будут в безопасности.

Шедший впереди него мужчина рухнул на землю, потянув за собой его и следовавшего за ним. Как и ожидалось, их новый владелец не испытывал ни грамма сочувствия к ним троим, похищенным с родных земель, измученных голодом, избитых похитителями, а теперь ещё и проданным в рабство. Ему было плевать на то, как они измождены, как ноют их мышцы и насколько сбиты их ноги.

— Заставь их подняться! — приказал он.

— Слушаюсь, господин, — ответил темнокожий слуга, а затем потянулся за кнутом на поясе. Свист кнута потряс Матео до самых костей ещё до того, как он почувствовал боль от его удара. Он завопил, выгнув спину от боли. — Поднимайся, немедленно! — крикнул прислужник, прежде чем нанести по удару по спинам оставшихся двух мужчин. Мужчины взвыли от боли, точно так же как Матео, и этого было достаточно, чтобы заставить всех их вновь подняться на окровавленные ноги.

Как только все поднялись с земли, они продолжили путь. Матео уже давно потерял счет времени. Знал только, что это казалось бесконечным, поэтому искренне был благодарен небесам, когда они наконец прибыли на место. Перед ним стоял один из самых огромных домов. Безумно большой по сравнению с его хилой деревянной лачугой, в которой он ютился со своей семьей.

Бесплодные земли не тот край, где люди имели большие дома. Деревянные или соломенные хижины, а то и палатки типичны для тех мест. Увидеть там двухэтажное строение было чем-то из ряда вон выходящим. Матео поднял глаза к балкону, откуда на них смотрели два человека, явно из прислуги, судя по их одеянию. На них были лишь короткие туники, заколотые на плечах, и кожаные пояса на талии. Он не мог видеть их ног, но предположил, что, вероятнее всего, они обуты в сандалии.

— Подготовь их к знакомству, — скомандовал хозяин.

— Да, господин, — покорно ответил слуга, затем повернулся к новоиспеченным рабам. — Встаньте прямо, приветствуя своего нового господина.

Матео не понимал, что он подразумевает под приветствием, но приложил усилия, чтобы выпрямить спину, которая болела от всего того, что он пережил ранее. Двое других мужчин выпрямились настолько, насколько это было возможно, учитывая их удручающее состояние. Новая рана от кнута на спине Матео горела огнем, когда её касались пот, песок и ветер. Как бы сильно ему не хотелось признавать это, временами задумывался о том, что это его небесная кара за то, что он скрывался в бесплодных землях, отказываясь поклоняться богам.

Человек, купивший его, стоял неподвижно, пока его телохранитель раздавал приказы другим слугам. Матео наблюдал за их действиями, а также изучал всё вокруг. Они находились в месте, окруженным четырьмя высоченными каменными стенами, но под открытым небом. Там был только один вход, он же выход, через который они попали сюда. Теперь эти ворота заперты и охранялись мужчиной, торс которого был защищен металлической кирасой и на поясе кожаных штанов которого, красовался меч. В одной из стен находились две камеры с решетками. В другой имелось три окна, которые тоже защищались решетками. В последней же из стен имелось две двери: одна из них вела в основной дом, а вторая — в одноэтажную пристройку, которая соединялась с домом коротким коридором.

Сбежать отсюда было нелегко, если вообще возможно. Матео продолжил изучать пространство, отметив, что на стене под балконом был выгравирован герб в виде буквы «Р» в вычурном узоре. Матео не мог иметь полного представления о том, насколько большим в реальности являлся этот дом, так как не был внутри него, но два этажа уже говорили о многом. Он бросил взгляд на пристройку рядом с домом и задумался о том, для чего она предназначена.

Внезапно дверь в одноэтажное сооружение отворилась, и во двор начали выходить мужчины. Впереди них вышагивал огромный мужчина, одетый в скромные кожаные штаны, льняную рубашку с вырезом и сандалии. На вид ему было около шестидесяти пяти, а рост ближе к ста девяносто. Он был лысым, но с седой бородой и усами. Его серо-стальные глаза изучали вновь прибывших, но выражение его лица оставалось непоколебимым. Он выстроил всех остальных мужчин, чтобы поприветствовать господина, как было приказано ранее.

Матео изучил их глазами, когда они выстроились перед ним в ряд. Эти парни выглядели откормленными, их накаченные тела, казалось, состояли сплошь из мускул, что очень впечатляло. Их кожа, смазанная маслом, имела здоровый блеск, благодаря чему их тела переливались в лунном свете. По тому, какое положение в этом ряду занял тот мужчина, который вывел их, Матео сделал вывод, что он является их предводителем.

Также внимание Матео привлекло то, как они одеты. Некоторые из них носили набедренные повязки разных цветов, выполненные из различных материалов: у одних они были кожаными, похожими на широкие ремни, у других выполнены из атласной ткани. Кто-то из них был одет в туники, а кто-то в кожаные шорты. На ногах у каждого из них имелись сандалии, у кого-то с короткими ремешками, а у кого-то с длинными, обвивающими их икры. Матео поразился тому, что они не были одеты одинаково.

Затем их новый владелец сделал жест рукой в сторону мужчин, которые молча стояли позади него. Их взгляды буквально прожигали Матео и двух других мужчин, словно они были недостойны находиться в этом месте. Матео уверенно смотрел на них, не желая, чтобы они думали, что принизили его достоинство. Он никогда не просил о том, чтобы оказаться в этом месте… чем бы оно ни являлось.

Взгляды мужчин были чрезвычайно суровыми, но Матео старался не терять самообладания, хотя и испытывал страх, когда их глаза изучали его. Это заставило его задуматься о том, что же за столь грозные рабы перед ним. Все тела мужчин покрывали шрамы, а некоторые из них имели татуировки. Все они были ростом выше Матео, откровенно говоря, он оказался самым низкорослым из присутствующих здесь мужчин, включая двух рабов, с которыми его сковывала одна цепь. Уже одно это не могло не произвести впечатления: с учетом того, что рост Матео не меньше ста восьмидесяти сантиметров, другие мужчины и вовсе были подобны Голиафу.

Это снова заставило его задуматься… Где он очутился?

Глава 3

— Эти мужчины — олицетворение того, к чему вы должны стремиться, — провозгласил их господин глубоким баритоном. — Они гордость моего дома… Дома Рамы.

— Да здравствует Рама! — в неистовом хоре в унисон воскликнули мужчины, вскинув кулаки в небо.

Крики, исходящие от них, обескуражили Матео, так как он не ожидал этого. Некоторые из мужчин засмеялись, когда увидели его реакцию, остальные же продолжали ликовать, выражая свою преданность этому дому. Несмотря на то что с этого момента всё стало ещё менее понятно, теперь Матео хотя бы знал имя человека, который купил его, словно пару новой обуви. Его звали Рама.

Рама остановился напротив Матео:

— У тебя слишком добрый взгляд, и единственная причина, по которой я потратился на тебя, это твоя молодость. Боги в восторге от этого. А твое тело… — Он сжал бицепс, а потом ткнул в пресс Матео. — Твое тело нужно подкачать и сделать более рельефным. Думаю, совсем немного. У тебя неплохая комплекция. — Он принюхался и поморщился. — Все вы нуждаетесь в купании, но получите это только тогда, когда докажете, что достойны божественной воды.

— П-пожалуйста… мы хотим п-пить, — умоляюще выдавил из себя один из пленников.

Рама резко развернулся в сторону раба, который так дерзко заговорил с ним. Он приблизился к мужчине, который с трудом удерживал себя на ногах.

— Ты хочешь пить, раб? — переспросил Рама.

Мужчина закивал головой.

— О-очень, — ответил он, едва шевеля пересохшими и потрескавшимися губами.

— Встал на колени, — приказал Рама.

Мужчина рухнул на колени перед Рамой. Матео вместе с другим пленным молча наблюдали за тем, как темнокожий слуга встал позади раба, преклонившего колени, когда его господин начал расстегивать свои штаны.

— Нет! Не надо, п-пожалуйста, — попытался сопротивляться раб.

— Заткнись, мразь! — рявкнул Рама, затыкая мужчину. — Ты не достоин благосклонности богов. Вы будете получать только то, что вам дадут, до тех пор пока завтра не докажете то, что вы достойны, если, конечно, сумеете выжить. — Он извлек свои сморщенный, необрезанный член из штанов и направил его на лицо мужчины. — Открой пасть!

Матео отвернулся, не желая видеть всего, что будет происходить дальше. Он окинул взглядом других мужчин, которые стояли и наблюдали за всем происходящим. Никто и не думал вступиться за пленника, а некоторые в открытую хохотали или же ухмылялись.

— Смотреть! — Баритон Рамы снова привлек внимание Матео. — Ты будешь следующим.

Матео изнывал от жажды, но он не желал того, что предлагал Рама.

— Господин, я не хочу пить, — слукавил он, искренне надеясь, что то почтение, которое он выразил в своем отказе, побудит его… оказать ему снисхождение.

— Я не спрашивал тебя, хочешь ли ты пить, — выпалил Рама, — и если я захочу помочиться в твою глотку, ты выпьешь всё до последней капли и ещё поблагодаришь меня за это, понял?

При мысли об этом у Матео возникли рвотные позывы, но его желудок был пуст уже несколько дней. Теперь эта была реальность, в которой он существовал, но сможет ли смириться с ней? Вынесет ли это? Ему всего девятнадцать, и он даже не мог предположить, что окажется в столь унизительном положении. Он был наслышан о том, что у рабов нет никаких прав и что их участь может оказаться крайне ужасной. Они являлись абсолютной собственностью своего хозяина. Он никогда не желал себе такой участи, но понимал, что вынужден подчиняться, если не хочет быть наказанным. Умение приспосабливаться было залогом выживания.

Не желая вызвать гнев своего хозяина, он кивнул:

— Да, господин.

Рама снова развернулся к человеку, стоявшем перед ним на коленях. Темнокожий слуга теперь держал рот бедолаги открытым, и Рама пустил желтую струю мочи. Раб изо всех сил старался сплевывать всё, что попадало в рот, чем ещё сильнее выводил Раму из себя.

— Пей, ничтожество! Или я насру тебе в рот! — рявкнул Рама.

Этой угрозы, по всей видимости, было достаточно, чтобы мотивировать раба глотать мочу, которой поил его хозяин.

— Отлично… вот так… пей всё до последней капли… уверен, теперь тебя не мучает жажда.

Когда струя Рамы заметно ослабла, он поместил головку члена в рот мужчины.

— А теперь… вылижи его начисто.

По тому как их господин стонал, Матео мог сделать вывод, что ему нравилось ощущение мужского рта на своем члене. После того как получил то, что хотел, он вытащил свой агрегат изо рта мужчины и спрятал его обратно в штаны.

Рама бросил взгляда на чернокожего, который всё ещё держал рот раба открытым.

— Кодак… — Затем он повернулся к мужчине, стоявшим во главе накаченных парней позади него. — Сервантес, избавьте этих двоих от жажды, — приказал он, указывая на Матео и другого раба.

Матео наблюдал за тем, как мужчина, который привел сюда остальных рабов, приближался к нему. Он не знал, сможет ли проглотить мочу этого мужчины, но точно знал, что не хотел бы делать этого, даже если бы умирал от жажды. Чернокожий слуга, который доставил их сюда, подошел к другому мужчине и начал расстегивать свои льняные штаны.

Другой пленный взглянул на Матео испуганными глазами и поморщился от отвращения, но даже не попытался сопротивляться. Им уже дали предупреждение о том, что будет, если они откажутся подчиниться. Выражение лица Матео было точно таким же, как у второго раба, и он с трудом сглотнул, так как его горло совершенно пересохло, но он сделал это, чтобы заглушить приступ тошноты, который волной прошелся по его желудку.

— На колени, мрази! — скомандовал Рама.

Матео и другой мужчина повиновались и опустились на колени перед двумя мужчинами, возвышающимися над ними.

— Поднимите глаза на нас, — приказал Сервантес.

Оба пленника подняли глаза, чтобы наткнуться на суровые взгляды мужчин, которые собирались помочиться им в глотку. Член Кодака был длинным, необрезанным, толстым и темным с розовой головкой с выраженным отверстием. Необрезанный член Сервантеса был короче и тоньше, но так же выглядел внушительно для Матео, как и более массивный член Кодака. Он принял за небольшую благодать то, что ему предстояло пить именно из члена Сервантеса.

— Откройте пасти! — скомандовал Сервантес.

Несмотря на то что ни один из них не хотел этого, они повиновались. Тело Матео напряглось, когда он ощутил прогорклый вкус мочи мужчины. Как только обжигающая жидкость коснулась его языка, он отпрянул назад, и его лицо обдало струей. Он закрыл глаза и отвернулся, чтобы вытереться.

— Вернись на место! — прорычал Сервантес. Страх охватил Матео, и он принял исходное положение, открыв рот, чтобы принять остальное. — Глотай всё!

Ему потребовалось всё самообладание, чтобы выпить мочу. Несмотря на всю унизительность их положения, ни один из них не мог отрицать того, что моча помогла им утолить мучительную жажду. Матео пытался внушить себе, что это всего лишь ещё одна вещь, которую ему необходимо совершить, чтобы выжить, когда старательно глотал горячую, горькую струю. Часть мочи стекала по его подбородку, но Сервантеса, по-видимому, это нисколько не волновало.

— Да, я спецом не опорожнял свой мочевой пузырь некоторое время… чтобы выдать это всё на тебя, — издевался Сервантес, преднамеренно дернув член в сторону, чтобы струя ударила прямо в лицо Матео. Он снова закрыл глаза, чтобы моча не попала ему в глаза, а мужчина расхохотался. — Смотри на меня, когда глотаешь мою мочу, парень.

Матео заставил себя открыть глаза и посмотреть в лицо брутального мужчины, который, по всей видимости, кайфовал, унижая его и направляя струю к нему в рот.

Краем глаза Матео мог видеть, как второй пленник глотает мочу, которая, подобно гейзеру, извергается из члена Кодака. Бедолага дважды поперхнулся струей, но принял в себя достаточно мочи, чтобы не разгневать нового хозяина, который наблюдал за всем происходящим, стоя в стороне. Остальные рабы смеялись и перешептывались между собой, наблюдая за развернувшейся сценой. Хотя некоторые из них стояли с каменными лицами или морщились от отвращения. Возможно, они вспоминали те времена, когда им тоже приходилось проходить через нечто подобное. По крайней мере, таким было предположение Матео.

Наконец, струя Сервантеса превратилась в тонкую струйку, и он, следуя примеру господина, поместил головку члена в рот Матео. Ожидая этого, Матео принялся обсасывать и вылизывать её, пока мужчина стонал от удовольствия.

— Да, это так здорово. Отполируй его до блеска, мразь, — прошипел Сервантес, неожиданно начав проталкивать свой ствол глубже в рот Матео, чем застал парня врасплох, и тот чуть не задохнулся, когда головка уперлась ему в заднюю стенку горла.

— Сервантес, — возмутился Рама.

Мужчина тут же вынул член изо рта Матео и отступил на шаг назад.

— Прошу прощения, господин.

— Не стоит слишком усердствовать с этой партией. Сначала они должны доказать, что достойны милости богов и потраченных мной монет. Эти ничтожества стоили мне триста рубиос… они должны отработать их так или иначе, — пояснил Рама.

Матео представлял, сколько это триста рубиос. К сожалению, это было немного. За некоторых детей предлагали четыреста рубиос за одного. Рама же потратил меньше на троих мужчин. Матео и так чувствовал себя подавленным, а осознание этого заставило его отчаяться ещё больше. Его абсолютно не ценили. Все вместе они стояли копейки. Возможно, если бы у него или его семьи имелись деньги, то он мог бы купить себе свободу.

— Ты отлично совладал с моей струей, ничтожество, — сказал Кодак, вытаскивая массивный член изо рта пленника.

— Ты мочишься словно конь, Кодак, — заявил Рама, громко смеясь, — у этого раба наверняка теперь переполнен желудок.

— Думаю, что так, господин, — согласился Кодак.

Матео краем глаза взглянул на своего товарища по несчастью, отметив, что его вспотевшее бледное лицо приобрело зеленоватый оттенок. Мужчина выглядел так, словно вот-вот извергнет выпитое им назад. Матео заключил, что если это случится, то это будет катастрофа. Его собственный желудок скрутило при мысли о том, что сейчас плескалось внутри него. Он всеми силами пытался загасить ужасные приступы тошноты.

Кодак и Сервантес отошли в сторону, а Рама вышел в центр, чтобы обратиться к новобранцам.

— Перед вами вершитель вашей дальнейшей судьбы. Я тот, кто может даровать вам славу, если вы приложите к этому достаточно усилий, и тот, кто может обречь вас на смерть, если вы этого не сделаете. Я ваш господин и это мой лудус. Мужчины, которых вы видите перед собой, мои гладиаторы. Воины арены, которые проливают свою кровь во славу богов и чтобы отстоять честь моего лудуса.

— Да здравствует, господин! — снова в унисон воскликнули мужчины, и это, судя по всему, порадовало Раму, так как он приобрел ещё более гордый вид, выпятив грудь вперед.

Он посмотрел на Матео и двух мужчин рядом с ним.

— Завтра днем состоятся ежемесячные бои. Как новобранцы, вы покажете себя перед богами, сражаясь с одним из моих гладиаторов. Если вы выживите, то докажете, что достойны милости богов и места в моем лудусе. Если вы пройдете это испытание, то начнете тренироваться, чтобы стать истинным гладиатором под руководством вашего наставника Сервантеса. — Он указал на мужчину, которого Матео теперь знал ближе, чем ему хотелось бы.

— Это великая честь для меня, господин, — сказал Сервантес, а затем скользнул холодным взглядом по Матео и двум мужчинам рядом с ним. — Конечно, если эти ничтожества окажутся на что-то способными и достойными восславлять богов.

Рама одобрительно кивнул.

— Да, ты прав. — Он продолжил свое обращение к новым рабам: — Вы сойдетесь на арене с Харакой.

Когда он назвал имя противника новобранцев, гладиаторы позади него разразились восторженными криками, и несколько человек похлопали одного из своих товарищей по плечу. Матео полагал, что тот, кто получал сейчас поздравления от гладиаторов, и был Харака. Мужчина, с которым ему предстояло сойтись на арене и, возможно, убить в ближайшие двадцать четыре часа, или погибнуть самому, пытаясь сделать это.

— Видите, как счастливы гладиаторы служить мне и богам? — поинтересовался Рама.

— Да, господин, — ответил Матео.

— Да, господин, — вторили ему двое мужчин, вовремя осознавшие свою ошибку.

— В следующий раз отвечайте господину незамедлительно. Такая запоздалая реакция может иметь чудовищные последствия для таких ничтожеств, как вы, — рявкнул Сервантес.

— Простите нас, господин, — воскликнули эти двое сразу после предупреждения.

— Как я уже сказал, если вы выживите, то приступите к тренировкам, а если справитесь с ними, то станете гладиаторами города богов Фиари, — объявил Рама.

Фиари, так вот значит где они оказались. Матео пытался выяснить это с тех самых пор, как его захватили. Фиари был городом подвластным богу огня, Элою. Он практически ничего не знал о богах, поскольку родился и вырос далеко от городов, где были расположены их храмы. В этих городах обитали только самые состоятельные люди. Матео же родом из бесплодных земель неподалеку от Айреса, города, который находился под покровительством бога Симеона. Теперь неудивительно, что их путь был столь долгим. Матео оказался очень далеко от своего дома.

Их новый хозяин вновь окинул их взглядом, показательно поморщившись, чтобы показать свое презрение к ним.

— Я не возлагаю на вас особых надежд в завтрашних сражениях. Думаю, что всех вас завтра ждет смерть. Как бы вы ни были подготовлены, вам придется выложиться полностью, так как Харака отлично натренирован. Если вам удастся выжить, то вы будете жить среди гладиаторов, но до тех пор ваша ночлежка… там. — Он указал на одну из камер, оборудованную в стене, которая выглядела ужасно тесной и была лишена всяческих удобств. Крайне жестоко поместить туда даже крысу, не говоря уже о трех взрослых мужчинах.

Сервантес и Кодак подошли к рабам и дернули за цепи, побуждая мужчин шевелиться. Они повели их по направлению к камере с проржавевшей металлической решеткой. Пленников втолкнули внутрь и заперли за ними дверь. Пространства было настолько мало, что позволяло им только свернуться на песке в позе эмбриона. Матео сел на землю, прислонившись спиной к стене и подтянув колени. Он не прекращал смотреть на то, что происходило по ту сторону решетки.

Сервантес подошел к решетке, ухмыльнувшись рабам. У него не хватало нескольких зубов, а один из них изрядно подгнил, что способствовало вони у него изо рта. Его серые глаза остановились на Матео и улыбка приобрела похотливый оттенок.

— Надеюсь, что ты выживешь, красавчик. Я хочу, чтобы ты хорошенько пососал мой член, пока я не выстрелю в твою глотку своей молофьей.

Он потрогал себя между ног, чтобы подчеркнуть свои слова.

Матео посмотрел на гладиатора, но ничего не ответил ему и вообще никак не выразил свое презрение, хотя ему очень этого хотелось. Он знал, что сейчас не имеет никаких преимуществ, к тому же слишком вымотан и голоден, чтобы оказывать хоть какое-то сопротивление. Наставник захохотал, затем скопил побольше слюны во рту и плюнул в сторону Матео. Эта гадость приземлилась на плечо Матео, и его передернуло, когда он посмотрел на омерзительную слизь, которая стекала по его коже. Он с отвращением глянул на Сервантеса, а тот лишь продолжал смеяться.

— Можешь слизать это, если всё ещё мучаешься от жажды, — сказал Сервантес и пошел прочь, почесывая яйца.

Матео вытер слюну тыльной стороной ладони и втер её в песчаную почву. Он никогда не чувствовал себя столь униженным, как за этот короткий промежуток времени, который успел провести со своим новым хозяином. По мнению Матео, они были настоящими животными. Когда все вернулись обратно в здание, они остались совсем одни, втроем запертые в тесной камере.

— Как думаешь, мы переживем завтрашний день? — спросил один из заключенных, голос которого дрожал от овладевшего им страха.

— Мы обречены, — ответил другой, — так как нам предстоит сражаться с опытным воином, который не был обделен пищей и всем остальным. Мы же не имели ничего из этого. Нам конец.

Мужчина прислонился головой к холодным металлическим прутьям, закрыв глаза, словно уже окончательно сдался.

Заключенный посмотрел на Матео:

— Ты тоже думаешь, что мы умрем?

Его будущее было тем, о чем он в действительности не хотел задумываться. Всё произошло столь неожиданно, что он даже сомневался в том, что хочет выжить, чтобы стать гладиатором. Конечно, вся его жизнь с этого момента превратилась в игру на выживание, и если он желает себе хоть какого-то будущего, должен был найти в себе силы бороться. Он совершенно запутался.

Матео посмотрел на изможденного человека, того самого, который попросил воды и был за это жестоко наказан.

— Остается только надеяться, — ответил Матео, хотя не думал, что у этого мужчины был шанс остаться в живых. Но надежда стала единственным, что оставалось при них в данный момент. Все трое замолчали в попытках отдохнуть, насколько это было возможно.