Допрос с пристрастием

ГЛАВА 11

Все-таки задремал. Усталость и напряжение последних дней, а главное, сексуальное удовлетворение, расслабившее организм, взяли свое. Не знаю, сколько я спал, но пока еще не рассвело, что, безусловно, хорошо. Голова Кристины прижималась к моему плечу, ее руки цеплялись за меня, словно она боялась, что я могу сбежать от нее во сне. Любимая ведьмочка. Улыбнулся, вспоминая наши кувыркания в снегу. Только одна Кристи так на меня действует, что я полностью теряю голову и готов отморозить себе яйца, лишь бы овладеть ею немедленно. Волна, да что там, целый шквал нежности прошелся по телу. Легонько поцеловал женское хрупкое плечико. Вдохнул во всю ширь легких запах ее волос, балдея от осознания того, что эта прекрасная девушка снова рядом со мной, снова моя. Уж я теперь все сделаю, чтобы мы с Кристи были счастливы. Мне тридцать три года — возраст Христа. Самое время начать жить счастливо.

Когда выветрился послеоргазменный хмель, и наши тела немного поостыли в том «раскаленном» снегу, мы с ней дружно стали клацать зубами. Я затащил дрожащую Кристи в дом, но там тоже было холодно, ведь подготовиться к нашему приезду у меня совершенно не было времени. Да и вообще, решение отправиться в эту деревенскую хибару, доставшуюся мне в наследство от бросившего когда-то семью отца, пришло спонтанно. Будь моя воля, я бы уехал с ней на необитаемый остров, чтобы никто не мог, не смел, нам помешать. За неимением острова пришлось довольствоваться домиком в деревенской глуши. Пытаясь согреть свою любимую ведьмочку, накидал на нее все одеяла, которые нашлись в шкафах, но Кристинкины зубы все равно отбивали дрожь. Тогда, растопив печку, я полез к ней в кровать и начал греть Кристи своим телом. Так дело пошло гораздо быстрее и вскоре она, разгоряченная, билась и стонала в моих объятьях, а никому не нужные одеяла валялись на полу. Девочка моя любимая...

Постарался осторожно высвободиться из хватки женских рук. Кристина не отпускала. Полежал чуточку и предпринял еще одну попытку встать. На этот раз получилось. Правда, пришлось подложить вместо себя подушку. Необходимо подумать, что делать дальше с теми бумагами, которые я получил от сына Роберта Евгеньевича. Пришлось опять выйти из тепла дома в непогоду за окном. Снег стал тише, но все еще падал, а вот морозец покрепчал, градусов пять-шесть наверное. Нехотя сел в машину, нехотя потянулся в бардачок за документами. Вот они, пухлые конверты человеческих грехов. Закурил прямо в машине. Как же не хочется лезть во всю эту грязь. Надо. Открыл первый конверт, потом второй... Твою ж мать! Удивительно, как этого гада раньше не прибили. Темный липкий страх прошелся по телу, заполз в душу, даже вздрогнул. Н-да, вляпались мы конкретно. Люди, компромат на которых содержался в конвертах, не будут сидеть в ожидании грома, ведь он многим может стоить теплых кресел, свободы, не говоря уже о репутации... Твою ж мать, Володька… охренеть! Опять закурил сигарету, впрочем, никотин спокойствия не добавил. Наоборот даже. Раньше, все эти пустые пять лет без Кристины, я бы не раздумывая ввязался в раскрытие антикоррупционного дела, воспринимая риск как приятное развлечение, щекочущее нервы. Но сейчас, когда со мной снова любимая женщина, когда мне есть, что терять, нельзя быть безрассудным. Теперь от меня зависит судьба Кристи, а ей ведь и так хорошо досталось в жизни. Черт, черт, черт… что же делать? Третья сигарета вызвала ощущение тошноты. А ведь я еще не все досье просмотрел. Но с другой стороны, мой профессиональный долг, моя гребаная принципиальность. Разве я смогу спать теперь спокойно, когда у меня в руках такая информация? Но если пустить дело в ход, отцу Кристины тоже достанется по самое не балуй. Поделом, конечно. Сергей Иванович вызывал во мне только чувство омерзения. Мне никого не жаль из их зажравшейся семейки. Но, черт возьми, Кристина целых пять лет терпела ад, чтобы отец не лишился должности и оставался на свободе. Как теперь сказать ей, что все было напрасно? Опять ударил рукой о пластик обшивки машины. Хрен, хрен, хрен, хрен моржовый! Что ж теперь делать? Ладно… подождем несколько дней, а пока… Сунул конверты снова в файл, потом еще в один пакет... В старой яблоне есть глубокая трещина, пусть там пока полежат. Вышел из машины, прошелся по саду. Лучше, конечно, закопать, но боюсь, по этой погоде нужно долго трудиться, Кристина проснется, да и следы такой работы будут видны. Надо хорошенько подумать, что делать с этой информационной бомбой. Четвертая сигарета спокойствия не добавила, словно полынь покурил. Горько. Да ну его, никотин этот, пойду лучше к своей ведьме. Вот где настоящий наркотик!

Кристи проснулась и сидела на кровати, обхватив колени руками, в карих глазах плескался испуг.

— Вов, ты где был?

— Курить выходил. А ты что, заскучала одна?

Глаза, какие у нее все-таки глаза, черные, бездонные, родные.

— Карпов, пожалуйста, не оставляй меня надолго одну.

В груди защемило.

— Конечно, маленькая, конечно.

Захватил ведьму в плен своих объятий. Кристи довольно замурлыкала. Я же стал лизать ее кожу, пытаясь этим лакомством стереть противный сигаретный вкус во рту, а самое главное, горечь страха в душе.

— Щекотно, — смеясь, пожаловалась она.

— Потерпи, ты такая вкусная...

— Ах, так! Тогда я тоже буду лизаться!

Шершавый язычок прошелся по моей коже. Только мне совсем не было щекотно. Эти ласковые прикосновения завели и мурашки возбуждения прошлись по коже. Схватил Кристи за волосы, легонько потянул. Сводящий с ума полувздох-полустон сорвался с любимых губ. Как всегда мой напор ей понравился. И это радовало, поскольку я думал, что после брака с Робертом Евгеньевичем Кристи будет бояться даже самой малейшей агрессии в постели. А я просто не хочу сдерживаться, не могу быть нежным, когда возбужден. С ней же рядом тело практически всегда находилось в состоянии постоянного желания.

— Детка, я тебя сейчас снова выебу.

Стон был мне ответом. Бездонные глаза черной страсти смотрели на меня, прожигая душу. Я навсегда твой пленник, Кристи! Мои пальцы прошлись по мягонькому животику, раздвинули влажные, чуть припухшие после наших ночных любовных игрищ складки, двинулись дальше вглубь. Кристи выгнулась, губы раскрылись в стоне обворожительно сексуальной буквой «О». Тут же воспользовался этим, засунул в ее рот сразу два своих пальца. Сладкие губы сомкнулись, посасывая их. Хочу стать осьминогом, чтобы иметь это идеальное тело во все доступные отверстия. Она моя, моя ведьмочка! Пальцы заработали сильнее в хлюпающей вагине, черные глазки прикрылись, а губы опять округлились эротичной «О». Наблюдать за ней в страсти — истинное удовольствие. Переменил руки, те пальцы, что были в женской промежности, теперь вошли ей в рот. Пусть знает свой вкус… Боже, как Кристи это делает, кажется, я готов кончить от одного взгляда прекрасных темных глаз, в расширенных зрачках которых отражался я. Нет, чуть позже, сейчас хочу попробовать все лакомства, которые может предложить моя ненаглядная ведьма. Молниеносно переместился вниз, Кристи вскрикнула моим любимым полустоном, шире раздвинул ее изящные ножки. Зарылся головой, губами в сочащиеся влагой складки. Даже заурчал от удовольствия. Прошелся языком по клитору, еще и еще раз. Вкусняшка моя. Всосал этот бугорок в себя, а Кристи захрипела и выгнулась, попыталась сдвинуть ноги. Нет уж, нельзя прятать такое лакомство! Начал наращивать скорость движения губ и языка, мои любимые стоны пошли путешествовать, заполняя сексом все пространство дома. Кристи такая сладкая, что ее, в самом деле, хотелось съесть. В переизбытке возбуждения даже прикусил немного клитор и она опять инстинктивно сделала попытку сдвинуть ноги. Не позволил.

— Больно? Прости, Кристи.

Подул ей прямо в промежность, как на ранку, и с новой силой начал работать губами и языком, жадно вылизывая женские соки, желая навсегда насытиться вкусом любимой женщины. Но, кажется, больно Кристи не было, во всяком случае, стоны не прекратились, а даже увеличились в громкости и в количестве. Тонкие пальчики вцепились в ткань простыни, сминая и комкая ее... Лишь увеличил интенсивность своих движений, все сильнее впиваясь в женское лоно. Хочу ощутить вкус ее оргазма! Самая красивая девичья грудь заходила ходуном, а Кристи в попытке вдохнуть снова сексуально открыла рот. Языком заработал с огромной скоростью, кроме того, присоединил пальцы. Женское тело сковало напряженное ожидание удовольствия. Сейчас, сейчас, ведьма моя черноглазая... Вскоре она забилась, заметалась подо мной, издав целую серию охов, вздохов и поскуливаний. Какое же аппетитное лакомство — ее оргазм! Отпустил стройные ноги и молниеносно вверх, накрыл своими губами открытый в блаженном стоне девичий рот. Наши губы слились в поцелуе. Жадно протиснулся во все еще пульсирующую, истекающую оргазменным соком промежность. И сам застонал от наслаждения прямо в пухлые губы. Влажные стенки подрагивающей вагины приятно обхватили гудящий нетерпением член. Поднял руки моей ведьмы и, удерживая их наверху, интенсивными резкими и глубокими ударами задвигался внутри.

— Смотри на меня!

Веки приоткрылись. И я опять всем своим существом нырнул в черную пропасть нашей всепоглощающей страсти. Кристи, девочка моя, до чего же ты сладкая...