Допустимый брак

Глава 4

Вероника бродила по дому в удобном мягком платье — «цвета мыши», — говорила ехидная мачеха. Впрочем, сейчас не до нее, Ника места себе не находила — через пару часов должен приехать адвокат. Папа дал понять, что на этот раз легко не отделаться — можно получить обязательные работы, пятнадцать суток ареста или лишиться прав.

«Попала так попала».

Она сама не заметила, как забрела в зону мачехиной гордости. Недавно отремонтированный холл сверкал золотой лепниной и каррарским мрамором. Там в кресле, обтянутом белой кожей, сидел старый знакомый.

— Дорогой и уважаемый Корин, — сладко провела Ника. — Здравствуй.

При звуках ее голоса парень дернулся, будто готовясь к нападению, но тут же принял прежнюю непринужденную позу. Честно говоря, Вероника чувствовала себя неловко. Надо было ему позвонить после клуба, она даже собиралась сделать это. Несколько раз хотела набрать номер, но что-то отвлекало. Так и не позвонила — ни после того как пришла в себя после странной ночи, ни после того как из клуба доставили забытую шубку.

«Ох как же неудобно».

Корин держался невозмутимо.

— Здравствуй, милая Ника, — широко улыбнулся он, — Как прокатилась?

— Ох, — скривились она. — Ты хотя бы не издевайся! Мне и так досталось!

— А ты чего хотела? — пожал плечами папин гость. — После всего, что было, — он рассмеялся и покачал головой. — Ну ты отожгла!

— Подумаешь. Не в первый раз.

— Я заметил. Гнала ты весьма уверенно.

— И оторвалась, — она плюхнулась в соседнее кресло. — Все было просто прекрасно — нас не поймали, стекла тонированные, машина не моя… Кто же знал, что у этого долбозавра второй видеорегистратор внутрь смотрит?

— Так это он снимал?

— Угу, — Вероника, поерзала в кресле, устраиваясь поудобнее. — И выложил тоже он, а я теперь звезда ютуба.

— Сочувствую, — парень едва сдерживая смех.

— Ох, Корин, только ты меня понимаешь! Остальные смотрят так, будто я в открытый космос на «Жигулях» вышла.

Заболтавшись, она не заметила отца. Одной из его суперспособностей было умение бесшумно ходить по мраморному полу.

— В космос? — переспросил папочка, сияя лучезарной улыбкой. — Нет, доча, ты попала в скандал. Твое имя теперь полоскает вся желтая пресса.

«И не только желтая».

Репортаж Ирины Криж был хуже всех бульварных публикаций вместе взятых. Талант, чтоб его! И ведь все правда от первого до последнего слова. Поколение акул произвело на свет бессмысленных декоративных рыбок. Даже те, кто не прожигал жизнь, как Вероника, даже те примерные детки, которые после университетов надели официальные костюмы и уселись в подготовленные родителями кресла, — даже они смотрелись весьма бледно. Особенно на фоне предков — жалкое зрелище.

— Я пойду, — Ника встала с кресла. — Было приятно увидеться.

— Мне тоже, — хрипло произнес он.

Корин смотрел тем самым взглядом, от которого внутри сжималась пружина. Вероника развернулась и пошла прочь. Она успела заметить и поднятую бровь отца, и долгий взгляд Корина, но все это прошло мимо. Мысли снова и снова крутились вокруг слов журналистки.

«Бессмысленное поколение».

Она так и написала. Бессмысленное, невнятное.

«Что с нами не так?

Дети Генри Форда отжали у папы компанию, которую отец-основатель построил с нуля, собирая первые машины в гараже после работы. Ротшильды из поколения в поколение растят и развивают свою империю… Да мало ли примеров! Модные дома отмечают юбилеи, превосходящие человеческую жизнь. А мы не можем. Нас сожрет первый молодой Кирилл Осинин, голодный, без денег, зато с талантом и амбициями.

Почему?!»

Этот вопрос она задавала себе снова и снова. Она честно пыталась стать достойной наследницей — хорошо училась, пыталась работать в папином банке. Не вышло. Нет, громких провалов не было, как и успехов. Несколько лет она потратила, пытаясь прыгнуть выше головы. Увы, несмотря на старания, пришлось признать, что блестящей карьеры не получится. Она навсегда останется посредственным функционером, пусть и на престижной должности. Бездарная отличница. Осознав горькую правду, она ушла, сказала папе:

— Прости, это не мое.

Ника занялась тем, что у нее получалось лучше всего, — жить в свое удовольствие.

«Ага, — ехидно хмыкнул внутренний голос. — А то, что ты застукала свою заместительницу с отцом, тут совсем-совсем не при чем, да?»