Допустимый брак

Глава 68

Скорая, больница, красивая женщина-врач поставила диагноз, по сути ерунда, ничего страшного — сотрясение мозга и ушиб грудной клетки, остальные части тела отделались гематомами.

В больнице оставили только Веронику. Саша договорился об отдельной палате, доктор прописала покой и постельный режим. Ника не возражала, голова кружилась так, что шевелиться страшно.

— Когда это закончится? — спросила она докторшу, красивую блондинку с огромными голубыми глазами и тонким изящным носом, такое лицо не забудешь, стоит увидеть один раз.

— Дней через пять, максимум семь.

— Мне холодно, — пожаловалась Вероника.

Она лежала под толстым больничным одеялом и отчаянно мерзла.

— В первые дни возможны проблемы с терморегуляцией.

— С этим можно что-нибудь сделать? — спросил Саша, присаживаясь на краешек постели.

— Сейчас медсестра сделает укол, она заснет.

— Ясно.

Медсестра пришла быстро, это была полная женщина с добрым круглым лицом. С Вероникой она разговаривала как с маленькой девочкой, отчего та вдруг так расчувствовалась, что на глазах выступили слезы.

— Мне все равно холодно, — пожаловалась она, когда медсестра ушла.

Саша молча стянул с себя свитер и принялся за джинсы.

— Что ты делаешь?

— Буду тебя греть.

— Серьезно?

— Вполне.

Повесив джинсы на спинку стула, он осторожно забрался к ней под одеяло, пододвинулся ближе, весь такой большой, теплый, замер.

— Боюсь задеть твой ушиб. Давай сама.

Вероника осторожно придвинулась ближе, прижалась. Стало тепло и спокойно, можно ни о чем не переживать. Просто спать.

«Спать… Боже мой! Наконец-то спать!»

Разбудил голос врачихи, не злой, скорее заинтересованный:

— Что вы тут устроили?

— Тихо, — шепотом сказал Саша и еле заметно шевельнулся, наверное, кивнул на нее.

— Сейчас капельницу будем ставить, все равно проснется.

— Уже.

— Ну вот видишь! Так что ты устроил?

Вероничка открыла глаза. Над их постелью склонилась красавица-доктор в белом халате, ее голубые глаза казались огромными, а профиль просился на статуи тех далеких времен, когда скульпторы еще прославляли красоту.

— Ей было холодно.

— И ты решил поработать грелкой?

— Что-то в этом роде.

— Все с тобой ясно, — фыркнула блондинка, подходя ближе к постели. — Труселя, надеюсь, не снял?

Саша рассмеялся и заверил, что не выходил за границы приличия.

— Приличия! Скажешь тоже! Трахать ее пока нельзя. Ей вообще лучше не шевелиться.

— Ладно, — вздохнул он, — Потерплю недельку.

— Ты уж постарайся.

Вошла медсестра с капельницей, забрала руку, которая обнимала Сашу, и воткнула катетер у локтевого сгиба, было почти не больно. Вероника закинула ногу на жениха и закрыла глаза. Тепло, хорошо.

Проснулась, оттого что кто-то натягивает на нее чулки.

— Я спать хочу.

Ей что-то объясняли про тромбы и компрессионные чулки. Она поняла только, что от нее не отстанут. Предложили поесть, отказалась, снова заснула. Проснулась от очередного укола в катетере. Попросилась в туалет.

— Сейчас принесу.

— А?

Саша объяснил, что вставать пока нельзя.

— Унитаз тебе доставят прямо сюда.

Никакой это был не унитаз. Медсестра принесла синее пластмассовое судно и попросила молодого человека выйти. Он как был, в одних черных трусах, вылез из-под одеяла, взял телефон и вышел. Видимо, стоял возле самой двери, поэтому было слышно каждое слово.

— Привет, мам! Да… нет… нет… нет же… честное слово, да не было меня в машине… честное слово… Да… нет… сотрясение мозга… не знаю… нет… как-как, спит все время и почти не разговаривает… не знаю… да, спасибо… обязательно… нет… нет… я останусь… пока не знаю… ладно… хорошо… пока.

Медсестра убрала утку, вылила, вымыла. Так Вероника узнала, что в палате есть туалет и наверняка душ. Мысли немного прояснились, самую малость.

— А можно меня подмыть? Я заплачу.

— В душ пока нельзя. Могу обтереть гигиеническими салфетками.

— Да, спасибо.

После завершения процедуры впустили Сашу.

— Как дела? Ты согрелась?

— Угу.

— Вот и славно.

Он принялся одеваться.

— А то на меня тут странно смотрят.

Она хихикнула.

— Ты есть хочешь?

— Нет. Сам поешь.

— Закажу роллов, может быть, и ты соблазнишься.

Вероника сомневалась, что ее может соблазнить что-то кроме сна. Однако где-то внутри жило беспокойство, было что-то важное. Вот только никак не получалось вспомнить, что именно. Взгляд впустую скользил по белым стенам палаты и не мог ни за что зацепиться.

— Тебе нужно что-нибудь?

«Нужно? Наверное… кремы там всякие… ночнушку».

— Позвони Лизе. Я у нее ночевать оставалась и не забрала вещи.

— Хорошо.

— И еще Оксане. Спроси, может ли она вести курс без меня.

— Ок.

Лиза охала и ахала, за двухминутный разговор успела пожелать здоровья раз десять. Конечно же, она приедет!

— Что еще привезти?! Фруктов? Шоколада?

— Ничего не надо.

Саша внимательно посмотрел на нее и сказал в трубку:

— Она отказывается от еды. Ты, вот что, привези фруктов, будем вместе уговаривать.

На том распрощались. Не успел Саша нажать на кнопку отбоя, как телефон завибрировал.

— Твой папа звонит.

— Ну его!

— Так нельзя. Он звонит уже десятый раз.

— Ладно.

Саша поднес телефон к лицу Вероники и нажал на трубочку.

— Алло! Вероника, это ты?!

— Да, я, — глядя в белый больничный потолок, ответила она. — Привет.

— Как ты себя чувствуешь?

— Голова кружится. А так ничего.

Ника поморщилась: от папиного голоса голова заболела сильнее, хотелось просто взять и сбросить звонок, но ради этого пришлось бы вытащить руку из-под теплого одеяла, да и не факт, что жених позволит такой фортель.

— Тебе поставили диагноз?

— Да. Сотрясение.

В трубке раздался шумный выдох.

— Тебе нужно что-нибудь?

— Нет. Лиза все привезет.

— То есть подружке ты позвонила, а мне нет?! Я должен узнать о тебе из новостей?!

— Ей Саша позвонил.

Небольшая пауза, Ника чувствовала, как тяжелеют веки, если отец помолчит еще чуть-чуть, она уснет посреди разговора.

— Он сейчас с тобой?

— Да.

— Тоже пострадал?

— Нет.

— Так я и думал, — буркнула телефонная трубка. — Сорная трава не гибнет.

— Он стоял среди зрителей.

— Ладно, о гонках потом поговорим. Выздоравливай!

Раздался звук отбоя, Вероника облегченно выдохнула, последнее, чего бы ей сейчас хотелось, — это выслушивать папины наставления. Его мнение о гонгах было хорошо ей известно — во-первых, это занятие для дебилов, во-вторых, рано или поздно ты обязательно разобьешься. Честно говоря, ее удивило, что отец удержался, не выдал свое фирменное:

— Я же тебе говорил!

«Наверное, мой голос звучит совсем плохо».

Саша деликатно забрал айфон и что-то там внимательно разглядывал.

— Что ты делаешь?

— Хочу посмотреть, со скольки он начал звонить.

— Зачем?

— Чтобы узнать, действительно ли он звонил после выпуска вечерних новостей. Ну-ка, ну-а… да, похоже так и есть. Мужская часть твоих друзей тут не при чем. Стучит кто-то другой, факт.

— Может быть, он просто подождал до выпуска новостей?

— Это вряд ли. Мама сказала, новостники брякнули, что ты в тяжелом состоянии. Ни один отец не стал бы выжидать в такой ситуации.

Вероника не нашлась, что ответить, потому закрыла глаза.

— Эй-е-е-й, ты же хотела Оксане позвонить.

Она и забыла. Мысли вообще не желали задерживаться в голове дольше трех секунд.

— Звони, — сказала она, усилием воли открывая глаза.

Оксана новостей не смотрела, гонками тоже никогда не интересовалась. Она пришла в ужас, когда узнала, что Вероника попала в аварию.

— Как же так?! Ты говорила, что больше не гоняешь!

— Пришлось.

Рука Саши сжала айфон так, что побелели костяшки пальцев.

— Тебе очень плохо?

— Нет. Не очень. Голова кружится…Ни на чем сосредоточиться не могу… Ты можешь вести курс без меня?

Возникла пауза.

— Я могу вести рассылку. Ты прислала тексты до конца курса. Видео мы записали на пять дней вперед. Но ДЗ я не проверю.

— Блин… надо было делать их в виде теста, как предлагали рекламщики.

— На вопросы я тоже не смогу ответить.

— Я смогу, — вдруг сказал Саша.

— А?

Ника даже растерялась от такого предложения.

— А что такого? Я тоже на экономиста учился. Могу и домашки проверить, и на вопросы ответить.

— Спасибо!

В порыве чувств она стиснула руку, которой он держал телефон, прижалась щекой. Светящийся экран закачался, вызвав новый приступ головокружения.

— Надо сторис выложить.

— Зачем?

— Чтобы успокоить клиентов. Надо сказать, что ты в порядке, что продолжишь обучение.

— А, точно, — пытаясь свыкнуться с головокружением, согласилась Ника.

Получалось так себе. Потолок и стены казались жидкими, желеобразными, они плыли и колыхались, единственным твердым основанием была рука Саши, удерживающая телефон. Какие нафиг сторис?!

— Надо записать… но я в таком виде…

— Я позвоню Полли.

— А?

— Она визажист. Замажет синяки, приведет лицо в порядок.

— Я эффектов добавлю. Все будет красиво.

— Давайте.

Вероника закрыла глаза, соглашаясь на все на свете. Только бы ее перестали мучить разговорами. Какой там! Едва разговор закончился, Саша присел рядом.

— Прости меня.

— За что?

— Это из-за меня ты пострадала. Ты не хотела участвовать, я настоял. Прости.

Вероника едва не застонала вслух. Еще одного объяснения она просто не выдержит.

— Ты же не знал, что в меня Андрюша въедет.

— Не он, так другой. Гонка — опасное развлечение. Я не должен был…

— Перестань, а, — она придвинулась, прижимаясь боком к его бедру. — Лучше Мальвине позвони.

Саша аж дернулся.

— Да, конечно.

Он взял айфон и принялся звонить.