Дорога любви

Глава 2

Наслаждаясь блаженными минутами отдыха, Роури позволила себе расслабиться и посмотреть на расстилающийся перед ней вид. Вдруг она вздрогнула от неожиданности – Томас взял ее за руку.

– Что вы делаете? – воскликнула она, пытаясь освободиться.

Он продолжал, крепко держа за запястье, изучать ее ладонь. Затем покачал головой.

– Посмотрите. Пока мы взбирались, ваши ссадины снова начали кровоточить. Хотите вы или нет, но я должен их обработать.

Роури не хотелось признаваться, что руки действительно сильно болят. Кровь сочилась из порезов, и, несмотря на необходимость спешить на выручку Питу, она все же позволила Томасу смазать их мазью.

– А теперь другую руку, – приказал он.

Она хотела ответить, что уже отдохнула и могла бы идти, но встретила такой твердый взгляд, что поняла бесполезность дальнейших пререканий. К тому же мазь заметно помогала. Боль в левой руке стала быстро утихать.

Когда он принялся вытирать ее лоб, она дернулась от боли:

– Ох!

– Очень сожалею, но это необходимо. Возможно, здесь придется наложить пару швов.

– Не сейчас, доктор Грэхем. – Роури вскочила на ноги. – Мы теряем драгоценное время.

И она поспешила вниз. Закрыв саквояж, Томас двинулся следом. Он не стал спрашивать, куда они направляются, – такая решительная дама наверняка прекрасно знала пункт назначения.

Спустя полчаса, которые прошли в спусках и подъемах по скалистым холмам, Томас решил, что Мэрфи был прав: его спутница вполне заслужила, чтобы ее называли горной козочкой. Задыхаясь, он решился попросить ее об остановке.

– Мисс Коллахен!

Роури нетерпеливо оглянулась и с удивлением обнаружила, что Томас сидит на камне.

– Доктор, нам осталось совсем немного. – В ее голосе слышалась усталость, но решимости в нем было много больше.

Томас понял, что с ним или без него, но эта девушка продолжит путь, пока не отыщет раненого. И, тяжело вздохнув, снова поднялся, чтобы побрести следом. Прошло еще четверть часа, прежде чем они достигли леса, кромка которого пересекала очередной холм. Задержавшись на секунду, Роури сделала глоток из фляжки Томаса и широким шагом двинулась дальше.

– Может, вы скажете мне, куда мы направляемся? – спросил он, когда она остановилась в следующий раз.

– Мы уже пришли. Именно здесь я его и спрятала.

– Спрятала? – вырвалось у Томаса.

Не ответив, она поспешила к груде огромных камней, встала на четвереньки и заглянула под них.

– Пит, ты меня слышишь? – Ответа не последовало, и она подняла голову. – Доктор Грэхем, нужна ваша помощь. Пит без сознания, но он жив.

Она попыталась привести в чувство лежащего в укрытии, но без успеха.

– Когда Пит потерял сознание, я притащила его сюда.

– Немного отойдите, я попытаюсь его вытащить, – произнес Томас.

– Вы слишком большой, доктор. – Она предприняла попытку вытащить Пита самостоятельно, но сил у нее оказалось гораздо меньше, чем решимости.

Томас глянул на лежащего и произнес:

– Вы можете освободить его руки? Я смог бы тогда вытащить его.

Это Роури удалось, и, крепко схватив Пита за руки, Томас выволок его на божий свет.

Ожидая увидеть такого же молодого человека, как и Роури, он крайне удивился, увидев, что Пит значительно старше своей спутницы.

– Почему вы не хотите рассказать мне, что случилось? – спросил Томас, осторожно вытягивая стрелу из тела раненого. Хотя она и сломалась, оставшийся конец был достаточно длинным, чтобы доктор сумел проделать эту операцию.

Глядя, как умело он обрабатывает рану, Роури произнесла:

– Часть нашего скота ушла в горы, и мы отправились на поиски. Когда мы спешились, на нас внезапно напали четверо индейцев.

– Из засады?

– Ну, я не знаю, как это назвать. Внезапно из-за деревьев стали вылетать стрелы. Одна попала в Пита, когда он не успел еще сделать ни одного выстрела, но все же он начал стрелять и делал это, пока не кончились патроны. – Здесь она остановилась: воспоминания о пережитом захлестнули ее ужасом. – Пит приказал мне сесть на лошадь и скакать к ранчо, но я не хотела оставлять его одного. Он был уже так слаб, что с трудом забрался в седло. Я вела его лошадь под уздцы, и потому мы двигались очень медленно. Индейцы оказались как раз между нами и ранчо, так что нам пришлось уходить в противоположном направлении, к подъему. Нам удалось ускользнуть только потому, что индейцы не были верхом.

Она замолчала, видимо, из-за того, что это было для нее тяжелым воспоминанием. Томас поднял на нее глаза:

– А дальше?

– Мы доехали до этого места, и здесь Пит потерял сознание и упал с лошади. Я оттащила его к камням и спрятала, а затем замела ветками следы лошадей, чтобы индейцы не обнаружили его по следам копыт.

Во взгляде, который бросил на нее Томас, явно читалось восхищение.

– Так вы умышленно отвлекли собой индейцев от Пита?

– Ну, на самом деле это выглядело не так героически, доктор. Я совсем не ожидала, что упаду с лошади. – Тут она содрогнулась, вспомнив этот момент. – Можно ли в это поверить? Я свалилась с лошади. Помните те деревья, немного дальше? Вот там я и Белл расстались. Я уклонилась от ветки, а Белл внезапно шарахнулась в сторону. Я упала, да так, что прокатилась полсклона. Лошади все еще были выше меня по холму, но я поняла, что ловить их у меня уже нет времени.

– И индейцы взяли этих лошадей… Роури кивнула.

– Они взяли лошадей, но потеряли некоторое время, разыскивая путь вниз. Это дало мне возможность бежать.

– Я видел, что за вами гнались два индейца. Вы говорили о четырех?

– Да, но я думаю, Пит уложил двоих, прежде чем у него кончились патроны. – Она с тревогой взглянула на лежащего на земле. – Как вы думаете, с ним все будет хорошо?

– Ну, я сделал для вашего друга все, что мог. Пострадали мышцы, но плечевая кость, похоже, цела. Он потерял много крови, и у него очень слабый пульс, но довольно ровный. Я перевязал рану, и, если не занесена инфекция, особых причин для волнения нет. – Его темные глаза скользнули по синеватым теням деревьев, которые с заходом солнца подбирались к ним все ближе. – Похоже, пора разводить костер. Скоро стемнеет и похолодает.

– Я могу это сделать, – вызвалась Роури.

– Нет, в ваши раны может попасть грязь. Вы умеете обращаться с винчестером?

– Конечно, – произнесла Роури и взяла протянутое ружье.

– Тогда оставайтесь здесь и приглядывайте за Питом, пока я соберу ветки. Я скоро вернусь. – Томас двинулся к деревьям, но вдруг остановился. – И не стреляйте в меня, когда Я буду возвращаться.

Роури иронично улыбнулась на эти слова, но вдруг сообразила, что при сложившихся обстоятельствах его предупреждение вполне обоснованно.

Минуты ожидания показались ей часами. Стремительно надвигалась ночь, укутывая горы мглой. Внезапно в деревьях раздался какой-то шум, и Роури поспешно повернулась. Закуковала кукушка, но это могли быть и индейцы, подающие условный знак. У Роури глаза округлились от страха, и она направила ствол ружья в сторону деревьев.

Когда солнце скрылось за горами, подул холодный ветер. Роури почувствовала, как ее руки покрываются гусиной кожей, но от этого только крепче сжала ружье.

Внезапно совсем рядом раздался голос, от которого она вздрогнула:

– Рад видеть, что твои рыжие волосы все еще на месте, красавица.

– Пит! – Повернувшись к лежащему, Роури засияла от неподдельной радости.

– Где ты достала винчестер?

– Это ружье доктора Грэхема. Он вынул стрелу из твоего плеча. Как ты себя чувствуешь, Пит? – нежно произнесла она.

– Я бы чего-нибудь выпил… – Он попытался сесть, но сил не хватило, и он снова лег.

– Лежи и не двигайся. Доктор сказал, ты потерял много крови. – Она достала фляжку и приподняла голову Пита, чтобы он мог пить.

– Это место мне кажется знакомым, – произнес Пит, затем резко переспросил: – Доктор? Как доктор мог здесь оказаться? Что произошло после того, как индейцы погнались за нами?

– О, это долгая история, Пит. Ты никогда не поверишь в то, что произошло.

– Давай, красавица, я хочу услышать все. – Он поднял руку и тут заметил на ней повязку. – Думаю, у твоей истории счастливый конец?

В этот момент из темноты появился Томас с охапкой хвороста. Он бросил его на землю и поспешил проверить состояние своего пациента.

– Рад видеть, что к вам вернулось сознание, мистер…

Его слова прервал громкий крик, распоровший ночной воздух – две темные фигуры с поднятыми томагавками бросились к ним от деревьев. Роури немедленно выстрелила, и один из индейцев, как бы споткнувшись, упал на землю. Второй с разбега прыгнул на Томаса.

Обхватив друг друга, они начали яростно бороться на земле. Томас пытался вырвать томагавк из руки своего противника, но тому удалось ударить его своим оружием по руке, отчего Томас почувствовал ужасную боль. Они катались по траве, и Роури никак не могла найти возможность прийти Томасу на помощь. Она с ужасом смотрела на этот смертельный поединок, с горечью отмечая, как быстро расплывается на рубашке Томаса пятно крови.

Наконец Томасу удалось ухватить индейца за кисть и вывернуть ее так, что тот был вынужден выпустить томагавк. Оружие выскользнуло на землю.

Они снова покатились по земле, стараясь вцепиться друг другу в горло. Томас нанес индейцу короткий удар в нос, и тот взвыл от боли. Из носа хлынула кровь, но в этот момент Томас, услышав как что-то хрустнуло в запястье, понял, что теперь может действовать только одной рукой.

Тяжело дыша, оба поднялись на ноги, и тут Томас нанес еще один удар, который поверг индейца на землю. Вскочив, он поспешил скрыться за деревьями.

Томас не собирался его преследовать. Он поднял томагавк и подошел ко второму индейцу. После короткого обследования он посмотрел на Роури.

– Вы правы, мисс Коллахен. Вы умеете управляться с винчестером. Этот человек мертв.

Вернувшись, он лег рядом с Питом. Раненый растянул губы в улыбке и протянул руку.

– Должно быть, это вы доктор. Мое имя – Фейбер. Пит Фейбер.

Все еще не в силах отдышаться, Томас пожал протянутую руку.

– Ти Джей Грэхем.

– Ти Джей? – Пит усмехнулся и повернул голову к Роури. – Держу пари, это не очень понравится вашему папе.

– Не понял, – удивился Томас, беря руку Пита, чтобы посчитать пульс.

– У моего отца инициалы такие же, как у вас, – объяснила Роури.

– Она еще не сказала вам, доктор, что в этих местах может быть только один Ти Джей, если уж здесь появился Ти Джей Коллахен, – произнес Пит совсем тихо, затем закрыл глаза и погрузился в беспамятство.

– Доктор Грэхем, как ваша рука? – спросила Роури.

Томас внимательно осмотрел свою рану.

– Содрана только кожа. – Он продезинфицировал порез и обмотал руку бинтом. – Мисс Коллахен, вы не могли бы завязать здесь узел?

Роури подошла к нему и встала на колени. Как только ее волосы оказались у его лица, Томас ощутил тонкий запах лаванды. Сделав узел, Роури подняла голову. Какое-то мгновение они смотрели друг другу в глаза, затем она опустила взгляд и крепко затянула концы узла.

Завершив свою работу, она поднялась и отошла в сторону. Томас же занялся костром. Когда ветки стали потрескивать в огоньках пламени, он снова взглянул на молодую женщину.

– Забавное это совпадение, что ваш отец и я имеем одинаковые инициалы, мисс Коллахен.

Роури протянула руки к огню.

– В самом деле. Но Пит прав, на этих землях есть место только для одного Ти Джея.

– Могу вас уверить, что я не замышляю прибрать к рукам владения вашего отца, мисс Коллахен. Я простой доктор, а не землевладелец или создатель империи.

– Это хорошо, доктор Грэхем. Если это так, я думаю, вы поладите. – Она почувствовала, что ее медленно окутывает дрема.

Томас перетащил тело индейца в то самое укрытие, где был спрятан Пит. Потом он сел у костра, чтобы поддерживать огонь и присматривать за своим пациентом. В полночь он заметил, что Роури начала тихонько постанывать во сне. Он поспешил к ней и обнаружил, что она дрожит от холода.

Томас лег рядом и обнял ее, чтобы согреть и успокоить. Она перестала дрожать и обняла его. Роури чувствовала себя очень хорошо в его руках, и эти руки ее не отпускали. Он подумал, что хороший отдых – самое лучшее для нее сейчас лекарство.

Он снова ощутил слабый запах лаванды, исходящий от ее волос и тела, и притянул ее ближе, позволяя этому аромату играть с его чувствами и фантазиями.

Кин Маккензи почуял запах дыма намного раньше, чем увидел сквозь деревья огонь. Он спешился, привязал лошадь к дереву и стал пробираться сквозь густой ельник. Маккензи знал, что появление в лагере без предварительного предупреждения является верным способом получить пулю.

Его спокойные серые глаза некоторое время внимательно изучали поляну, и вдруг он резко повернулся направо, когда какая-то лошадь негромко ударила копытом. Кто-то подбирался к лагерю так же тихо, как и он.

И Маккензи подался назад, в темноту, так же бесшумно, как появился.

Проснувшись, Пит Фейбер медленно, с трудом поднялся с земли. Ноги дрожали и едва держали его, но он не мог больше противиться велению природы и неверными шагами двинулся к ближайшим деревьям.

Через несколько минут проснулся и Томас – от звука взведенного курка. Открыв глаза, он увидел нацеленное прямо на него ружье.

– Убери лапы с моей дочери и не двигайся. – Эта команда была произнесена твердым голосом, не менее твердым был взгляд серо-стальных глаз, глядящих на него поверх ствола.

В неярком свете костра Томас мог видеть только то, что этот человек высок ростом и широк в плечах. На вид ему было около шестидесяти.

– Да, сэр. – Томас попытался поднять руки, но одна его рука оказалась погребена под мягким, теплым и очень женственным телом. Томас понял, что у него есть веские причины для беспокойства. Роури Коллахен лежала на боку, захватив своей ногой его ногу; его же рука хозяйски расположилась под ее спиной. Он поспешил вытащить руку, и Роури оказалась на земле.

Она немедленно проснулась.

– Что происходит?

Томас молча кивнул на ствол ружья. Роури вскрикнула, затем, узнав обладателя ружья, радостно улыбнулась.

– Папа! – Мигом вскочив на ноги, она бросилась в объятия отца.

Несколько секунд старик бережно ее обнимал, затем отступил назад и нахмурился.

– Ну и нагнала ты на меня страху, дочка. – Однако его сердитый вид не мог скрыть, как он рад снова найти свое сокровище.

Томас поднялся на ноги, заметив, что несколько человек на лошадях внимательно следят за каждым его движением.

– Тебе надо кое-что мне объяснить, парень, и очень быстро, – прорычал Коллахен. – Мне не нравится, что я нашел тебя обнимающим мою дочь. Что, черт побери, вы двое здесь делали? – В его глазах снова появилась угроза. Томас, как истинный джентльмен, не стал уточнять, что обнимал не он, а обнимали его. – И где Пит? Его пегая вернулась на ранчо одна, – продолжил Коллахен.

– Черт побери, я здесь, – буркнул Пит, подходя ближе. – Нельзя отойти на минутку, как ты тут же поднимаешь шум, Ти Джей.

Томас повернулся было, чтобы возразить, но сообразил, что имеется в виду другой Ти Джей.

– Кто ты, черт побери? – спросил его Коллахен.

– Меня зовут Грэхем. – Сделав несколько шагов вперед, Томас протянул руку, но владелец ранчо на этот жест внимания не обратил.

– Папа, так ты не знаешь, что случилось! Мистер Мэрфи говорил, что он сообщит тебе обо всем.

– Какой Мэрфи? – удивился Коллахен.

– Калеб Мэрфи. Машинист с «Юнион пасифик», – осмелился вставить Томас.

– Железная дорога! – буквально взорвался Коллахен. – Я должен был понять, что все это подстроила железная дорога!

Роури слышала уже достаточно много речей против железной дороги, чтобы сейчас выслушивать еще одну.

– Послушай меня хоть раз в жизни, папа, – громко сказала она. – Доктор Грэхем спас жизнь Питу. Если бы не он, то и Пит, и я были бы сейчас мертвы. Мы должны быть ему очень благодарны.

Но Ти Джей Коллахен не принадлежал к числу людей, которые быстро меняют свое мнение, особенно в присутствии подчиненных.

– Похоже на то, что ты уже отблагодарила его. Обвинение было незаслуженным, но положение, в котором их застали, было довольно двусмысленным. Смутившись, Роури повернулась к Томасу, чтобы он сказал что-нибудь.

– Вы ошибаетесь, сэр. Это было совсем не так, как выглядело.

– Папа, Пита ранили, и, если бы поезд с этими людьми не подоспел вовремя, мы бы сейчас были уже мертвы. – Она отбросила назад волосы, упавшие ей на лицо. Коллахен в изумлении разинул рот, увидев коричневый шрам, пересекающий ее лоб.

– Если ты не хочешь выслушать свою дочь, Ти Джей, то, может, хотя бы взглянешь на нее, чтобы понять, что с нами случилось, – произнес Пит.

Родительский гнев разом улетучился, когда Коллахен увидел раны дочери. Было достаточно светло, чтобы разглядеть синяки и ссадины на ее лице и руках. Не скрывая, как он поражен, Коллахен протянул свои ручищи, чтобы взять в них израненные лапки доченьки.

– Боже мой, девочка моя, что с тобой случилось? Разом утратив весь свой боевой пыл, Коллахен внимательно выслушал ее историю. Когда она произнесла: «На нас напали индейцы», – он обнял ее, защищая, как делал это, оберегая свою радость всю ее жизнь. Она уткнулась носом в его плечо.

– Я так испугалась, папа.

Поскольку все взгляды были устремлены на этих двоих, никто не заметил, как из-за деревьев вышел какой-то высокий человек.

– Увидел костер и решил, что это твой огонь, доктор, – громко сказал он Томасу.

Разглядев говорящего, всадники поспешно схватились за «кольты». Но человек повел винчестером, не очень широко, но достаточно убедительно.

– Не делайте этого, ребята. Если вы, конечно, не подобрали себе в этих горах место для могилки.

Коллахен кивнул, и всадники опустили руки. Никто из них не хотел искушать судьбу, которую олицетворял в данный момент Кин Маккензи.

– Что ты здесь делаешь, Маккензи? – прорычал Коллахен.

– Пришел проведать доктора и Роури. – Он чуть заметно ей поклонился. – Доброе утро, Роури. – Его голос стал заметно мягче.

– Привет, Кин, – негромко ответила она.

– Пит, ты уже способен держаться в седле? – спросил Коллахен. – Мы привели твою пегую.

– Я бы не советовал вам пока ездить верхом, Пит, – заметил Томас.

– А я бы посоветовал вам, доктор, – хмуро буркнул Коллахен, – не лезть со своими советами в дела «Округа Си». Я вам благодарен, конечно, за все, что вы сделали для Роури и Пита, но вы – это железная дорога. А значит, ваше присутствие здесь нежелательно. – Он помог Роури забраться в седло и сел позади нее. Затем обернулся, и в его глазах мелькнула злость. – Что касается тебя, Маккензи, то ты должен убраться из «Округа Си» до рассвета. Если будешь продолжать здесь шляться, то мои люди пристрелят тебя, как только увидят. Я дам им такой приказ.

И Коллахен вместе со своим отрядом поскакал прочь.

Когда пыль из-под копыт улеглась, Томас присвистнул:

– Значит, это был сам Коллахен! – И он вспомнил недавнее предупреждение относительно этого человека.

Маккензи никак не отреагировал на его слова. Он только произнес:

– Я должен привести свою лошадь, – и исчез в деревьях для того, чтобы минутой позже появиться, ведя за собой серо-коричневого мерина. – Голоден, доктор? – Он протянул Томасу кусок вяленого мяса.

Томас охотно принял угощение.

– Наверняка у тебя и кофе найдется?

– Пожалуй, – не стал упрямиться Маккензи и вынул из седельного вьюка мешочек с молотым кофе и кружку.

– Сделай кофе, пока я расседлаю Дюка.

– Коллахен приказал нам покинуть это место, и похоже, что он не шутил, – заметил Томас, увидев, что Маккензи собирается здесь переночевать.

– Да, я тоже так думаю, – спокойно ответил Маккензи. – Но у нас еще есть пара часов, чтобы вздремнуть. Мы отправимся в путь с рассветом.

– Как ты нашел нас, Кин?

– Я был в городе, когда появился Мэрф. Он рассказал, что случилось и где он ссадил вас с Роури. Поскольку я знаю этот район, как свои пять пальцев, то решил отправиться в путь.

Томас вылил остатки воды из фляги в кружку и пристроил ее на огонь, раздумывая над удивительными событиями минувшего дня.

– Кин, почему Коллахен так настроен против железной дороги? Думаю, он должен был бы только радоваться ее строительству.

– Скорее всего у него какие-то свои причины, доктор, – ответил Маккензи, раскладывая у костра одежду.

– Похоже, он не очень рад был тебя видеть. – Это действительно несколько удивило Томаса, но куда больше его удивил обмен приветствиями Маккензи с Роури, в котором угадывалось их довольно близкое знакомство.

Несмотря на всю непохожесть характеров, эти двое столь разных людей с первой же встречи, что произошла тремя месяцами раньше, прониклись друг к другу симпатией. У Томаса не заняло много времени понять, кто такой Маккензи на самом деле, и проникнуться уважением к особенностям его характера, и потому он никогда не обижался на его сдержанность и скрытность.

Размышляя у костра о словах Коллахена, Томас пришел к выводу, что враждебность старика к такому человеку, как Маккензи, может быть вызвана только какой-то личной причиной. И скорее всего эта причина – Роури Коллахен.

– Да, мы не друзья, – признал Маккензи. Он растянулся на земле и надвинул на глаза шляпу, показывая этим, что разговор окончен. Том достаточно хорошо знал разведчика железнодорожной компании и поставщика дичи для рабочих пути, чтобы понять: Маккензи больше не скажет ни слова.

Томас даже не пытался снова заснуть. Остаток ночи он провел, сидя у костра и понемножку прихлебывая кофе из кружки Маккензи. Иногда он бросал взгляд на спящего – Маккензи как человек был для него загадкой.

Впрочем, все, кто осуществлял разведку для компании, были для Томаса людьми какой-то особой породы. Хотя они были так же молоды, как и он, но совершенно отличались от него характером. Общительный по природе, доктор «Юнион пасифик» буквально наслаждался разговорами с интересными ему людьми, в то время как немногословный, скрытный Маккензи во всем предпочитал полагаться только на себя.

Во время войны Томасу доводилось встречать солдат, похожих на Кина. Молчаливые, имеющие собственный взгляд на жизнь, они поступали так, как сами считали нужным, конечно, за исключением своих служебных обязанностей, которые исполняли безукоризненно. Их мысли и чувства всегда были надежно скрыты за непроницаемой маской.