Дорога в небеса

Глава 14

— Ну что, ночуем здесь? — в голосе Сигни звучала надежда.

— А может, все-таки доедем до места? — Рейн явно сомневался в целесообразности этого предложения.

— Рейн, ты не прав, — покачал головой Дойл, — сам посуди, уже почти семь вечера, пока мы доедем до поста, будет полночь. Ну и кто нас там будет в это время устраивать? Придется либо ночевать на голой земле, либо полночи обустраиваться. А здесь, — он кивнул на солидное здание постоялого двора, — мы и поужинаем, и выспимся нормально, и там проблем никому не создадим! Да и прибыть нам надо только завтра, зачем спешить? За месяц там все и без того наскучит!

— Я согласен с Дойлом, — кивнул Лан, — Лин, Кэл?

Мы кивнули, а Рейн поднял вверх руки:

— Сдаюсь! Да я в общем-то и не настаивал, только предложил.

Мы спешились и, бросив поводья подбежавшим мальчишкам, вошли в общий зал. К нам тут же подошел массивный здоровяк и, вежливо поклонившись, пробасил:

— Добро пожаловать, тары маги! Я здешний хозяин, меня Фомом кличут. Чем мы можем вам услужить?

— Хорошего вечера, нар Фом, нам бы комнаты на одну ночь да ужин, — как обычно в таких случаях взял на себя роль переговорщика Дойл, — ну и завтра с утра перекусить бы. Да и о лошадках наших чтоб позаботились.

— Добро, комнаты вам сейчас покажут, — махнул он рукой служанке, — ужин вам в комнаты подать аль в общем зале откушать изволите? И чего желаете, у нас поросенок с кашей, да рыба жареная, да гусь с яблоками?

— Ужинать будем в общем зале, — кивнул Дойл, — а насчет меню… давайте всего, да побольше!

Бросив вещи и умывшись, мы спустились в общий зал, где шустрые служанки уже заканчивали накрывать на стол. Еда оказалась вкусной и обильной, единственное, что портило аппетит — то, как откровенно пялились на меня и Кэла. И если большинство просто любопытствовали, то от сидящего в углу поодаль мужика явно веяло чем-то недобрым. Не выдержав, жестом подозвала хозяина и, предложив ему присесть за наш стол, спросила:

— Нар Фом, а почему на нас так смотрят?

— Простите великодушно, тари, — смутился тот, — места у нас хоть и не дикие, да только эльфов тут отродясь не бывало, вот и глазеют ровно на диковину какую. А тут и эльфьих кровей, и маги боевые… Ну а коль они вам аппетит портят, скажите, так я их шугану хорошенько.

— Испортить аппетит боевым магам не так-то просто, — весело откликнулся Рейн, подвигая к себе блюдо с гусем, — верно, Лин?

— Верно, — усмехнулась я, — ешь и спи, пока есть возможность, а то кто знает, что ждет тебя завтра?

— Тари, вы ж сказали прям как мой бывший сотник про солдат! — заулыбался хозяин, — я по молодости в армии служил, так помнится, быстро приучился съедать все, что в миску положат! А коль не секрет, куда вы направляетесь-то?

— Никакого секрета нет, — пожала плечами Сигни, — тут недалеко должно быть место, где может прорыв случиться.

— А, знаю, недалече тут, часиков пять конного ходу, — кивнул нар Фом, — там отряд стоит да маги боевые. А вы им, стало быть, на смену едете?

— Ага, — кивнул Дойл, наливая себе вина, — а что, тут уже прорывы были?

— Не, Боги миловали, у нас покамест все тихо было. Да и вообще сейчас не так, как раньше, что порой деревни целые твари вырезали… Благослови Боги короля нашего, что охранять велел эти места! У меня дружок старинный близ Росва живет, так там осенью проход открылся да как повалили оттуда! Да только за полгода до того там гарнизоном воины да маги стали, вот они и прикончили тварей. Так что благодарствуем за защиту вашу, — он вдруг встал и поклонился, — жаль, что магов маловато у нас! Вон, у меня целитель на постой остановился, так раз — и вылечил супружницу мою, а то целый год до того спиной маялась, и ни притирания, ни мази не помогали…

— Ну, магов со временем больше станет, — усмехнулась я, — в столице школу для бедных детей с магическими способностями открывают, будут готовить их для поступления в Академию.

— Да?! А плата за обучение? — нар Фом явно заинтересовался.

— А в качестве платы они, пока учатся, будут в больницах помогать да всякую несильно тяжелую работу делать, куда направят. Ну а те, кто в Академию поступят да магами станут, отслужить короне должны будут.

— А коль не поступят?

— Ну в таком случае, если они покажут себя умными и преданными, их брать будут на мелкие должности. Писарь, курьер…

— Ох ты ж, как умно-то, — подивился тот, — и кто ж такую штуку задумал?

— Королева наша, — улыбнулась я, вспомнив Леару.

— Ну и свезло ж королю нашему с супругой! И умница, и красавица говорят…

— Красавица, — кивнул Кэл и вдруг резко спросил, — нар Фом, а что это за мужик в том углу сидит? Все остальные на нас просто пялятся, а этот со злобой поглядывает!

Нар Фом оглянулся и поднялся, сурово сдвинув брови:

— Вот его я точно выгоню, не хватало мне тут еще этого дурака! Не местный он, приблудился как-то давно. Эльфов не любит, да сильно, а полукровок — простите великодушно, тари — еще больше.

— Да ладно, главное чтобы он к нам не лез, — пожала плечами я, — хотя коль полезет, точно дураком будет! Всё равно я уже наелась, так что пойду отдыхать.

— Да и я тоже, — поднялся Кэл, подавая мне руку, — доброй ночи, друзья.

Уговорившись завтра встать пораньше, мы направились в комнаты.

Разбудил меня лучик солнца, отразившийся от небольшого зеркала на стене. Лениво потянувшись, взглянула на спящую на соседней кровати Сигни и, переборов желание еще понежиться в постели, отправилась умываться. Когда вернулась, она уже встала и встретила меня улыбкой:

— Доброе утро, ты сегодня ранняя птичка! Выспалась?

— Да, вполне, — ответила я улыбкой, — в компании с Кэлом это сделать сложнее.

— Ладно, сейчас я тоже умоюсь да пойдем завтракать, — подмигнула она мне.

Утро было солнечным, настроение — прекрасным, как и аппетит, мигом проснувшийся, стоило учуять запахи снизу. Когда мы спустились, Дойл уже сидел за столом, попивая отвар, а рядом стояла подавальщица, выслушивая его заказ. Мы подошли к столу как раз тогда, когда она, послав Дойлу задорную улыбку, удалилась на кухню, зазывно покачивая бедрами. Раскланявшись с сидевшим за соседним столом мужчиной со знаком мага-целителя, мы уселись рядом с другом.

— Доброе утро, красотки! — весело приветствовал он нас, — ну что, готовы к подвигам?

— Мы к ним всегда готовы, — подмигнула ему Сигни, — особенно если к подвигам за столом! Ты на всех заказал? И где остальные?

— Заказал на всех, Рейна и Лана не видел, Кэл вышел во двор, зачем — не знаю, — весело отрапортовал тот, — а кстати, вон наши спускаются!

Поприветствовав нас улыбками, парни сели рядом, при этом Рейн приобнял меня за талию и промурлыкал:

— Ура, в кои-то веки и я с Лин пообнимаюсь! А то как посмотришь, может показаться, что Кэл не эльф, а дракон!

— Можно подумать, он тебе мешает со мной обниматься, — поддразнила его я, — сам не хочешь, подружки, видимо, ревнивые.

Мы дружески пикировались, смеясь над особо удачными шутками и гримасами Рейна, пока нам наконец не принесли еду: яичницу с ветчиной, сыр, кашу и огромное блюдо пирожков с мясом. Дойл тут же ухватил один из них, укусил и закатил глаза:

— Ох, вкуснотища-то какая!

Глядя на него, мы все взяли по пирожку. Я повертела его в руке принюхалась: странно, к аромату мяса примешивался незнакомый горьковатый запах, может, какая-то специя? Сигни усмехнулась:

— Что, не нравится? Так нам больше достанется, — и в доказательство откусила половинку второго по счету пирожка.

В это время в дверь вошел Кэл, улыбнувшийся мне от порога. Я помахала ему рукой, откусила пирожок и увидела, как он буквально рванулся мне навстречу, бледнея на глазах. Он ударил меня по руке, отбрасывая пирожок на пол, и простонал:

— О Боги!

Я хотела спросить, что с ним стряслось, как вдруг внутренности скрутило от невыносимой, раздирающей боли. Казалось, что-то пыталось выбраться из меня наружу… Издав глухой вскрик, я свалилась с лавки, выгибаясь в судорогах боли и чувствуя, как скрипят и чуть ли не крошатся зубы. Кэл подхватил меня, не давая упасть на пол, и крепко прижал к себе, в панике оглянувшись по сторонам. От боли я уже почти ничего не видела, мир сузился до его смертельно бледного лица с заострившимися чертами, но и оно постепенно утрачивало четкость очертаний.

Незнакомый голос проговорил:

— Пустите, я попробую помочь вашей подруге.

Миг — и я чувствую, как сквозь меня проходит волна магии Жизни, и безжалостные когти боли чуть разжимаются. Она уходила постепенно, словно таяющий по весне снег, но окончательно не прошла: осталась сильная тупая боль, но по крайней мере теперь я могла нормально видеть и дышать.

— Что это было? — голос Рейна дрожал, срываясь на крик, — что?

— Чарисса, — голос Кэла звенел от ярости, — в пирожках, именно поэтому Лин ее не почувствовала.

— Никогда не слышал, чтобы чариссу использовали иначе, как в отваре, — покачал головой тот самый целитель, что сидел за соседним столиком, отнимая пальцы от моих висков.

— Я тоже, — слова падали булыжниками, — и я убью того, кто это сделал!

— Сначала позаботьтесь о своей… невесте, — резко возразил целитель, — я всего лишь ослабил боль, но не убрал ее. Больную нужно уложить, и два дня ей воспрещены физические нагрузки и в особенности — магия.

Друзья внимательно слушали его и кивали, Сигни держала меня за руку и сглатывала слезы, а лица парней были полны гнева и сострадания. Я вздохнула и, сдерживая стон, тихо возразила:

— Но нам же надо сегодня прибыть на пост…

Целитель повернулся ко мне и отчеканил:

— Если вы сейчас сядете в седло, то с гораздо большей вероятностью прибудете на тот свет, а не к месту своего назначения.

— Простите, тар… — начал Кэл.

— Арнес, — назвался целитель.

— Тар Арнес, примите мою безмерную благодарность за помощь. Можно ли еще что-то сделать?

— Нет, заклинание, что я наложил, продержится два дня — если она не будет пользоваться магией. После этого времени боль в любом случае пройдет, если двигаться как можно меньше.

— Так, я отнесу Лин в комнату. Сигни, побудешь с ней? — обратился Кэл к подруге.

— Конечно, — кивнула та, утирая слезы.

Кэл отнес меня наверх, уложил в кровать и поцеловал. Он начал вставать, когда я задержала его руку и притянула его к себе:

— Что ты будешь делать, милый?

— Найду того, кто это сделал и убью, — ответил он не терпящим возражения тоном и добавил куда мягче, — отдыхай, родная, я постараюсь вернуться как можно быстрее.

Он вышел, Сигни села поближе и взяла меня за руку:

— Ох, Лин, как же ты нас напугала! Бедная, тебе очень больно?

— Уже не так, как было, но всё равно… Не представляю, кто ненавидит меня настолько сильно, что хочет убить! Нет, я понимаю, что у нас есть враги, но здесь? Да еще так, с чариссой! И не в отваре — там бы я запах узнала, а в мясе…

— Парни во всем разберутся, — успокаивающе погладила меня по руке подруга.

Друзья вернулись через час в сопровождении красного от стыда нара Фома. Хозяин постоялого двора бухнулся на колени у самой двери:

— Тари, простите меня! Моя дура-кухарка не уследила, этот… — далее следовали такие эпитеты, что уши покраснели даже у Дойла. Кэл прервал его:

— Нар Фом, не думаю, что моей невесте приятно выслушивать все это.

— Простите, — совсем повесил голову тот, — этот мерзавец Яртар, что вчера пялился на вас из угла… спит с моей кухаркой. И это он подсыпал ту траву в начинку для пирогов, а мы ничего и не поняли… Я виноват, наказывайте!

— Вы ни в чем не виноваты, — покачала головой я, — а вот этот Яртар… А вы уверены, что он сделал это по собственной инициативе? Может, его просканировать надо?

— Я сделал это, — ледяным тоном ответил Лан, я никогда еще не видела его в такой ярости, — он виновен, сомнений нет. И да, я увидел кое-что еще, но сейчас это не важно.

— Прости, но… Может, подождем, пока я приду в себя и попробуем все вместе?

— Нет, — резко ответил Кэл, — не хватает тебе еще в его грязных мыслях копаться!

— Кэл прав, — кивнул Лан, — его разум хуже выгребной ямы, не стоит пачкаться.

— А что его ждет? — я оглядела друзей.

— Наказание за покушение на убийство мага, находящегося на службе — смертная казнь, — отчеканил Рейн, — и мы имеем право судить и приводить приговор в исполнение.

— Я сделаю это сам, — ответил Кэл, вставая, — побудьте с Лин, я скоро вернусь. Нар Фом, будете свидетелем!

Тот только кивнул и, снова низко мне поклонившись, вышел вслед за Кэлом. Рейн тихо сказал:

— Боги, сестренка, ну и перепугался же я! Хорошо еще, что здесь был целитель, а то что бы мы делали?

— А что мы будем делать с заданием Академии? — задала я интересующий меня вопрос.

— Вернется Кэл, тогда обсудим, — ответил Дойл.

Кэл вернулся через полчаса, его лицо было замкнутым и каким-то жестким. Впрочем, он тут же смягчился, встретив мой тревожный взгляд. Сев на кровать, он обвел взглядом друзей и спросил:

— Итак, что мы будем делать? Лин я никуда не отпущу и одну не оставлю!

— Правильно, — кивнул Лан, — но не выполнить приказ всем вместе нельзя. Поэтому я предлагаю: мы поедем к месту назначения, а вы прибудете через два дня. Это будет лучшим вариантом.

— Но… — начала я, однако Кэл перехватил инициативу.

— Родная, Лан прав, тебе в любом случае сейчас нельзя пользоваться магией. Надеюсь, за два дня ничего не случится…

— В любом случае мы и сами по себе не слабые маги, — улыбнулся Дойл, — все, Лин, выздоравливай! Кэл, береги ее, а то наша неугомонная вслед помчится. Идем, друзья!

Попрощавшись, они вышли, мы остались вдвоем. Кэл обнял меня, уткнувшись носом в макушку, и прошептал:

— Ох, Лин моя…

Я потерлась щекой о его руку и прикоснулась к ней губами, вдыхая запах любимого мужчины и чувствуя себя защищенной в его крепких объятиях…

Указания целителя Кэл воспринял буквально: из постели мне позволялось выбираться лишь в туалет. В результате к вечеру следующего дня я буквально измаялась от безделья и начала капризничать. Кэл же выслушивал все мои жалобы с неизменной ласковой улыбкой и покачиванием головой.

Меня мучило любопытство: за что этот Яртар вдруг так меня возненавидел, что решился убить, и это был первый вопрос, который я задала Кэлу, стоило нашим друзьям уехать. Он попытался отвертеться от ответа, мотивируя это моим состоянием, однако я была настойчива. После моих слов о том, что у меня больно тело, а не разум, он наконец сдался и поведал в общем-то банальную историю. Родом мой недоубийца был из деревни недалеко от границы с Эллориэсэлем, так что эльфы были там нередкими гостями. Именно в такого остроухого гостя влюбилась первая красавица деревни Марива, которую Яртар в мыслях называл своей невестой. Хотя на что мог рассчитывать некрасивый небогатый бирюк, посватайся он к красавице-хохотушке, к тому же дочке деревенского старосты? Понятно, что на быстрый и резкий отказ, поэтому когда Марива связалась с эльфом, Яртару было проще обвинить во всех бедах остроухих… А уж когда она, родив внебрачного мальчишку-полукровку, наотрез отказалась выходить за предложившего «прикрыть ее грех» Яртара, заявив, что лучше воспитает сына одна, тот возненавидел всех полукровок.

— Удивительно всё же, как люди легко находят кого-либо, кто виноват во всех их бедах! — вздохнула я.

— Увы, милая, это не является исключительно прерогативой людей, — горько усмехнулся Кэл, — перекладывать вину на других — свойство всех разумных.

Некоторое время после этих слов в комнате царила тишина, а потом мне в голову пришла новая мысль.

— Кэл, и что же, он просто решил убивать всех эльфов и полукровок? Он вообще нормальный?

— То, что он сумасшедший — сомнению не подлежит, — покачал тот головой, — когда мы пришли, чтобы схватить его, он не сделал даже попытки убежать! Более того, он похвалялся сделанным!

Меня передернуло. Никого я так не боялась, как всевозможных маньяков! Но… я требовательно посмотрела на Кэла:

— Ты недоговариваешь! Откуда у него могла оказаться чарисса? Да еще такая странная? Я вспомнила, мы по алхимии проходили, что чарисса проявляет свои смертоносные свойства исключительно в отваре, причем приготовленном особым способом!

— Ты права, — неохотно признался он, — ее магически изменили. А откуда она у Яртара… Это странная история, и ее Лану пришлось вытаскивать из глубин его памяти. Если коротко: как-то раз на одном постоялом дворе далеко отсюда Яртар начал оскорблять полуэльфа-наемника. Тот, естественно, не стал этого терпеть и хорошенько отметелил этого безумца. Ну а пока Яртар приходил в себя, лежа под забором, к нему подошел какой-то человек в плаще с капюшоном, скрывающим лицо, и предложил подарить средство, которое может справиться с любым остроухим или полукровкой. Ну и рассказал, как им пользоваться…

— Ты думаешь, это было направлено против нас? — взволнованно приподнялась на локте я.

— Лежи! — грозно сдвинул брови Кэл, — нет, это не было направлено непосредственно против нас. Если, конечно, тот тип в плаще — не пророк или не пользуется услугами пророка, ведь это было больше года назад!

— Тогда я еще меньше понимаю смысл этого! — воскликнула я через минуту размышлений, — чего этим можно было добиться? Только хаоса и взаимных обвинений! Постой… ты думаешь, это тот наш враг? Не слишком ли мелко для него?

— Согласен, мелко. Но это может быть и просто случайностью — увидел больного от ненависти к эльфам придурка и решил позабавиться.

— Ничего ж себе забавы! А… ты с ним что сделал?

— Приказал повесить, что же еще? — пожал плечами Кэл, — легкая смерть для этого подонка! Так, что-то ты разволновалась, а ну-ка лежи смирно, — притворно нахмурился он.

Я откинулась на подушки и прикрыла глаза: действительно, так остаточная боль от чариссы была меньше…

Как же замечательно, когда ничего не болит! Именно такой была моя первая мысль утром второго дня. Поднявшись, я потянулась и тихонько рассмеялась, радуясь вернувшемуся ощущению легкости и свободы движений. Повернувшись, встретила внимательный взгляд Кэла, который приподнялся на локте и рассматривал меня. Улыбнувшись, он встал и неожиданно подхватил меня, закружив как ребенка:

— Лин, ты в порядке! Как я рад!

— Я тоже, — ответила, приникая к его груди, — а еще больше буду рада, когда мы встретимся с друзьями.

— Позавтракаем и отправимся.

Быстро перекусив и попытавшись рассчитаться с наром Фомом — попытавшись, потому что он наотрез отказался брать с нас деньги — мы вскочили в седла и выехали за ворота постоялого двора. Лошади шли легкой рысью, ярко светило солнце, пели птицы — словом, был замечательный летний денек. Мы ехали в уютном молчании, просто радуясь ощущению силы и здоровья в теле, и ничто не предвещало беды…

Первые признаки неладного я ощутила примерно после часа пути, и теперь я узнала их сразу: прорыв! Очень и очень скорый, и сильный, судя по тому, какая боль нахлынула на меня и как далеко находилось его место: даже загнав лошадей, мы не успеем раньше чем за три часа! Боги, там наши друзья, привыкшие работать в звезде! Кэл понял все мгновенно, и смертельно побледнел:

— Мы не успеем, ведь так?

— Нет, только чудо может помочь, — отозвалась я. Подняв голову, уставилась в небеса и снова, как когда-то на Даэрском полуострове, взмолилась богам этого мира, прося лишь об одном: дать мне шанс спасти друзей. Жаркая, требовательная волна поднялась во мне, сметая давно поставленные скрепы, убивая и возрождая меня, превращая в нечто новое и невиданное. Боль, по сравнению с которой боль от чариссы была ничем, охватила меня. Я горела, пылала, не в силах даже кричать. Это длилось недолго: когда все закончилось, солнце ни на миллиметр не сдвинулось на небесах, но для меня прошли часы. Я оперлась на руки, попытавшись встать — удержаться на ногах я не смогла — и с потрясением обнаружила вместо рук драконьи лапы. Подняв глаза на Кэла, увидела в его взгляде восхищение и потрясение, он шагнул ко мне и коснулся чешуи:

— Лин, ты невероятна!

Я — драконица? Такова помощь Богов? Но я не умею летать, и не успею спасти друзей! В панике оглянулась по сторонам и вдруг почувствовала нечто странное, словно кто-то невероятно могущественный и древний обнял меня за плечи и шепнул: «я помогу, дитя». Казалось, тело и разум стали не моими, я словно издали наблюдала за происходящим. Кэл по-прежнему касался меня, и я вдруг поняла, что могу говорить с ним мысленно. Короткое: «садись», его расширенные глаза и через несколько мгновений он оказывается у меня (а у меня ли?) на спине. Во мне бушует сила, сила давным-давно забытого Огня, и неожиданно я понимаю, что это именно она поднимает меня над землей. А я-то не понимала, как драконы ухитряются подниматься с земли! Взмах крыльев, и я-драконица устремилась в небеса.

Странный тихий шепот не оставил меня: он подбадривал, подсказывал, и я с каждой минутой ощущала, как это непривычное тело все больше становится моим. Жаль, что у меня нет времени привыкнуть к нему, но не это было важным. Та, кем я стала, стремительно летела туда, где наши друзья готовились стать преградой на пути ненавидящих все живое. Кэл приник к моей спине и «спросил»:

— Лин, что ты чувствуешь? Проход?

— Открылся, — мысленно ответила я, — три минуты назад. В этом теле я не так чувствительна к магии прорывов, зато острее чувствую эмоции наших друзей. Они… они готовятся к смерти!

— Сколько нам еще? — он не договорил, но я и без того поняла.

— Не знаю, я совершенно не понимаю возможностей этого тела. Я и вообще не знаю, как ухитряюсь лететь! Может, минут десять-пятнадцать… — меня охватила паника.

— Послушай, наши друзья сильные маги, и столько они продержатся! Ты… можешь послать им знак, что мы скоро будем, чтобы у них появилась надежда?

— Я попробую, но…

— Пробуй. И… Ты видишь нити Силы в этом теле? Можешь плести заклинания?

Я отдала свое тело во власть направляющей меня силе, и отчаянно потянулась всем, что было во мне — душой, разумом, магией — к друзьям. Казалось, я вдруг взглянула в невероятную подзорную трубу: неким странным зрением я увидела стоящих спиной к спине друзей, потянулась к ним, и Рейн вдруг оглянулся:

— Мне показалось, я чувствую Лин!

— Мне тоже, — откликнулась Сигни, отправляя в атакующих новую волну огня, — словно она совсем рядом и просит нас держаться!

— Я не удержу, — сквозь зубы проговорил Дойл, закрывающий друзей от огня Воздушным коконом, — еще пять минут и все…

А на них накатывали все новые и новые волны тварей, что были так памятны нам по той атаке в лесу у Эллориэсэля. Вот только теперь они были словно в огнеупорных доспехах: огонь жег их, но не останавливал… Я с поразительной ясностью вспомнила виденное мной во время ритуала связи со стихией, и поняла, что у меня есть лишь один шанс. Потянулась к магии, своей и друзей, продолжая стремительный полет, и вдруг словно рухнула стена, осыпавшись осколками: я увидела нити Сил и из последних сил потянула их, сплетая кокон абсолютной защиты.

— Лин! — крик друзей был слитным, они не видели меня, но ощутили, что звезда снова едина. Удар сердца, и кокон становится непреодолимым, а поверх него раскручивается смертоносная воронка огненного смерча невероятной мощи, обращающая тварей в пепел…

Несколько минут, и мы очутились над бушующим морем огня. Казалось, горел воздух, а земля плавилась и текла… Последняя волна тварей превратилась в прах, и все закончилось, но как остановить огонь? Тот голос, что наставлял меня, прозвучал затухающим эхом: «отныне огонь навеки часть твоей души, просто попроси его…»

— Лин? — «голос» Кэла был полон тревоги, — что ты собираешься делать?

— Я драконица, и огонь моя суть. Держись крепче и поставь защиту!

Раскинув крылья, я парила в потоках почти обжигающего воздуха, вбирая в себя силу и мощь огня. Он становился все слабее и вдруг, выбросив напоследок язык пламени, стремительно угас. Через две минуты исчез защитный кокон, и я увидела друзей, что стояли и смотрели на меня, задрав головы.

Я почувствовала, как на меня накатывает паника. Единственное, чего я сейчас хотела — улететь и спрятаться! Кэл погладил меня по шее и сказал:

— Спускайся, милая, и ничего не бойся. Наши друзья не предадут и не оставят тебя. Спускайся, они ждут…

Внезапно я поняла, что безумно устала. Было так странно ощущать боль в крыльях — они больше не казались чем-то чужеродным. Болели плечи и спина, и начала кружиться голова. Из последних сил я опустилась на землю, интуитивно использовав Огонь для приземления, опустила шею и сложила крылья, давая Кэлу соскользнуть на землю.

— Кэл! — дружный радостный возглас друзей, а потом потрясенный голос Сигни:

— О Боги, это… Лин?! Я не сплю?! Это ты?! Драконица?!

Больше всего мне хотелось провалиться сквозь землю, я зажмурилась, боясь встретить осуждение и гнев в глазах друзей. Мешанина их чувств ударила по мне, заставив попятиться назад.

— Да, Лин — драконица. Облик полуэльфийки был лишь маскировкой, — негромко ответил Кэл.

— Ты давно знал об этом? — спросил его Лан, в его голосе была странная и непривычная холодность, она ранила меня словно кинжалом.

— Лин призналась мне перед тем, как принять мой браслет.

— Да вы что?! Какая разница: полуэльфийка, драконица? Она наша подруга, она спасала нам жизни… И сейчас спасла! — голос Рейна заставил встрепенуться надежду в моем сердце, а потом я ощутила, как он коснулся моей шеи, — Лин, для меня ты всегда будешь названой сестрой, если ты этого хочешь!

Я открыла глаза и встретила теплый взгляд синих глаз. Рейн улыбнулся мне и произнес:

— Я люблю тебя, сестренка, и мне неважно, какой формы у тебя уши и есть ли чешуя!

— Рейн, ты что, правда решил, что мы откажемся от Лин? — сейчас Лан был явно возмущен, — просто я потрясен! Не каждый день такую новость узнаешь!

— Мы все потрясены, — вступила Сигни, — трудно представить, что наша подруга — и вдруг драконица! Верно, Дойл?

— Верно, но Рейн прав: Лин — это Лин, как бы она ни выглядела!

Я подняла глаза и обвела их благодарным взглядом. Мысленно обратилась к Кэлу, который «перевел»:

— Лин говорит, что очень благодарна за то, что вы не сердитесь на нее за обман.

— Лин, а почему ты не превращаешься? — встревоженно спросила Сигни.

— Она не умеет. Сегодня был ее первый оборот, — пояснил Кэл, — и до сегодняшнего дня Лин не знала, станет ли снова драконицей, пусть даже без ипостаси.

— Значит, ты обернулась, чтобы нас спасти? — ласково спросил Рейн, а потом улыбнулся мне своей неподражаемой улыбкой, — знаешь, чуть не забыл сказать: никогда не видел таких красивых драконов!

Сигни вдруг нахмурилась и сказала:

— Лин, ты правда не знаешь, как обернуться? Эрв говорил, что при первом обороте нельзя долго задерживаться в ипостаси дракона, можно остаться таким навсегда! Постарайся вспомнить себя и превратиться!

Я попыталась, затем снова и снова — безуспешно! Стало страшно: что, если я останусь такой навеки? Кэл сдвинул брови, помрачнев, а потом вдруг просиял:

— Лин, я понял, почему ничего не получается! Ты вспоминаешь свой облик полуэльфийки, а не тот, который был у тебя до ритуала. Вспомни себя прежнюю, радость моя!

Я мысленно обругала себя дурой. Это надо же, забыть о таких вещах! Вот только одна проблема: я больше не была прежней. Изменилось тело, закаленное мастером Ларгом и пятью годами боевки, изменилось сознание… Я вспомнила свою внешность и наложила на нее те изменения, которые произошли за эти годы, и в ту же секунду преобразилась. Обратное превращение оказалось безболезненным, пожалуй, боль при первом обороте была связана не с превращением в драконицу, а с возвращением Огня и отменой первого ритуала. Подняв голову, я робко посмотрела на друзей и любимого, пораженно меня рассматривавших. Что они скажут?

Первым отмер Кэл — неудивительно, он единственный знал, как я выгляжу. Он раскрыл мне объятия, шагнув навстречу, и я с радостью и облегчением бросилась в них, всем телом приникая к любимому и купаясь в его ласке. Мы стояли обнявшись и молчали, не в силах произнести ни слова. Тишину нарушил Рейн:

— Кэл, отпусти уже ее и дай нам полюбоваться!

Нежно коснувшись губами моей щеки, Кэл позволил мне повернуться лицом к остальным, обняв меня сзади. Мой синеглазый друг задорно улыбнулся и подмигнул:

— Лин, ты всегда была очаровательна, но сейчас просто красавица! И как ты согласилась сменить такой восхитительный облик на внешность полуэльфийки, пусть и хорошенькой?

— У меня не было выбора, — ответила я, глядя прямо в лучистые синие глаза, — ты правда не откажешься быть моим другом из-за того, что я так долго это скрывала?

— Конечно, не откажусь!

— Прости, Лин, но ты дура, если думаешь, что для нас это имеет существенное значение, — как всегда прямо и без светских реверансов отозвался Дойл, — хотя мне, как и остальным интересно узнать, зачем это было сделано. Все согласны?

Друзья дружно кивнули, а на мои глаза навернулись слезы. Я с чувством сказала:

— Я расскажу. И спасибо вам, вы замечательные! Я…

Меня снова прервал Дойл:

— Так, не знаю как вам, но мне надо выпить. До триумфального появления Лин и Кэла я успел похоронить себя, и хочу отпраздновать свое второе… хотя нет, третье рождение! Да и поесть не помешало бы, я после таких волнений всегда голодный!

Его слова мгновенно разрядили обстановку. Мы переглянулись и рассмеялись, словно снова вернулись в столовую Академии. Лан покачал головой:

— Дойл, ты вечно голодный! Хотя насчет отпраздновать ты всецело прав! Лин, а ты после оборота не голодна?

— Жутко голодна, — прислушавшись к себе, ответила я, — как настоящий дракон!

Сигни кивнула:

— Эрв говорил, так всегда бывает. Лин, Кэл, мы живем вон там, — она махнула рукой на стоящее поодаль двухэтажное каменное здание.

— А где остальные? — задал вопрос Кэл, пока мы шли к месту нашего обитания на следующий месяц, — здесь же должен быть целый отряд?

— Видно, начальство решило, что шестеро боевых магов с успехом заменят обычно дежуривших здесь троих боевиков и отряд воинов, — пожал плечами Рейн, — хотя мы вчетвером почти ничего не могли противопоставить этим тварям. Будь здесь обычная смена, прорыв бы удался! Ну да ладно, главное, что все это место в нашем полном распоряжении!

— А еду вы откуда берете? — отважилась вступить в разговор я.

— В селе, тут полчаса на лошади, — откликнулся Лан.

— Ой, лошади! — я обернулась к Кэлу, — моя Златка, твой Вихрь… Что с ними?

— Убежали, когда ты начала превращаться. Не переживай, найдем мы их!

На первом этаже нашего временного обиталища находилась столовая, где мы и разместились. Сигни с Дойлом быстро накрыли на стол, и в течение минут пяти мы сосредоточенно жевали. Когда первый голод был утолен, Дойл разлил по стаканам вино и поднял свой:

— Предлагаю выпить за наше второе, а у некоторых — и третье, и четвертое — рождение!

Мы все дружно выпили. Лан прищурился и спросил:

— Лин, а можно уже задавать вопросы? А то я сейчас лопну от любопытства!

Я медленно кивнула, чувствуя себя немного странно: вино, пусть и слабое, слегка ударило в голову. Неудивительно, после такого стресса!

— Скажи, если ты меняла внешность, да еще так кардинально… Значит, тебя на самом деле зовут не Алиэн? И уж точно ты не эс Лирэн, драконы ведь все аристократы. А ты чистокровная, так ведь?

— Да, чистокровная. И теперь меня на самом деле зовут Алиэн. Это имя, которое я себе сама выбрала — Алиэн эр Шэртаэрр. Но ты прав, от рождения меня звали совсем по-другому.

— Ты что, сбежала из дома, чтобы не выходить замуж? — весело предположил Дойл и закашлялся, когда я кивнула, — что, правда?

— Не только, но не в последнюю очередь из-за этого.

— Что, жених был уродом? — весело предположил Рейн.

— Внешне — отнюдь нет. На первый взгляд…

— Кто-то влиятельный? — поднял брови Лан.

— Да, весьма. Сиятельный тар Каэхнор эр Таэршатт.

Мои слова произвели впечатление взрыва разорвавшейся бомбы. Мгновенно посерьёзневший Рейн осторожно, словно не доверяя своему телу, поставил стакан на стол и проговорил:

— Но Каэхнор был женихом Ринавейл эр Шатэрран…

— Именно так звали меня раньше, — вздохнув, призналась я.

— Ох, — Лан покачал головой, — вот теперь многое стало ясно! Расскажешь?

— Да, конечно, — улыбнулась я, — вы не представляете, какое облегчение, когда не нужно ничего скрывать и прятаться!

— Пока еще нужно, родная, — покачал головой Кэл, — не забывай, мы еще не выполнили задания Академии…

— Выполнили, — прервал его Лан, — посмотри на родовой перстень, Лин!

Я взглянула на перстень и увидела, что серый и безжизненный камень сменился радужным сиянием бриллианта. Сигни ахнула и вытянула руку, залюбовавшись изящным сапфиром. Подняв голову, встретилась глазами с Кэлом, смотревшим на меня так… Рейн негромко хмыкнул и постучал по столу, привлекая к себе всеобщее внимание:

— Лин, твой рассказ не будет коротким, я прав?

— Да, верно.

— Тогда… Мне почему-то кажется, что вас лучше оставить наедине, а у нас припасы кончаются…

— Ты прав, — кивнул Лан, вставая, — стоит съездить в село.

Неожиданно все быстро засобирались, и через пять минут мы уже глядели вслед друзьям. Обернувшись, Рейн хитро прищурился и бросил:

— И кстати, Лин, сделай со своей одеждой что-нибудь!

Я непонимающе взглянула ему вслед и повернулась к Кэлу, который молча смотрел на меня, стоя на расстоянии вытянутой руки. Мое сердце кольнул страх: а вдруг ему во мне что-то не нравится? Видно, лицо выдало мои мысли, потому что он шагнул ко мне и бережно провел пальцами по лицу: от виска, обводя скулу и спускаясь к подбородку, а затем прошептал:

— Ты такая красивая, что у меня просто нет слов! Лин, теперь, когда нет препятствий… Ты станешь моей женой?

— Хоть завтра! — облегчение, которое я испытало при этом вопросе, было непередаваемым. Несмотря на все его уверения, больше всего я боялась, что между нами возникнет отчуждение — ведь он будет видеть перед собой не ту Лин, которую изучил до мельчайшей черточки. А еще — что между нами не будет той гармонии, того слияния воедино наших тел, мыслей и чувств. Кэл словно услышал мои опасения: на секунду прикрыл глаза, а затем снова посмотрел на меня — взглядом, от которого я мгновенно загорелась, столько страсти и неприкрытого желания было в нем. Он с силой прижал меня к себе, но тут же выпустил, услышав вскрик:

— Лин, что?

— Спина и плечи, — виновато посмотрела я на него, — жутко болят, прости. Это от крыльев, а сейчас неловко повернулась…

— Значит, будем лечиться! — подмигнул он мне и подхватил на руки, — надеюсь, у кого-нибудь из ребят найдется бальзам Сотена.

Через пять минут я лежала на кровати, всхлипывая отнюдь не от удовольствия. Кэл умело разминал мои плечи и спину, а я закусила подушку, чтобы не кричать от боли. Впрочем, под руками жениха она постепенно проходила, и через полчаса я поняла, что вполне могу снова нормально двигаться. Поведя плечами, сказала охрипшим голосом:

— Вернемся в Тар-Каэр, скажу магистру Мортену, что его упражнений оказалось недостаточно! И не скажу почему, пусть помучается!

— Лин, ну он никак не мог предугадать, что у одной из его учениц вырастут крылья, — с улыбкой попенял мне Кэл.

— Да?! А помнишь его любимую фразу? — подмигнула я.

— Боевой маг должен предусмотреть все! — хором сказали мы и рассмеялись.

Все еще смеясь, Кэл покачал головой:

— Ох, Лин! Скажи, — выражение его лица вдруг изменилось, а голос стал ниже, от чего у меня на миг перехватило дыхание, — почему мы говорим о магистре Мортене сейчас?

— А о чем ты хочешь говорить? — прошептала я.

— Говорить? О нет…

Миг, и его губы накрывают мои в сначала нежном, а потом все более страстном поцелуе. А отвечала ему, а голову кружило от радостного понимания, что мое изменение ничего не разрушило в наших чувствах…

Много позже я, утомленная любовью, положила голову на плечо жениха и спросила:

— Кэл, а я сейчас такая, как была в тех самых снах?

— Нет, — мягко улыбнулся он, — ты еще прекрасней. А еще… В тех снах была просто очень красивая девушка, а здесь и сейчас со мною моя любимая.

— Ох, Кэл… я так боялась, что мы что-то утратим…

— А я верил, что этого не случится, — ответил он, играя моими волосами.

Я лежала и блаженно щурилась. Вдруг вспомнила последнюю реплику Рейна, и приподнялась:

— Слушай, а что такое Рейн про мою одежду сказал?

— Лин, Лин, — рассмеялся он, покачивая головой, — неужели не понимаешь? Даже если Рейн относится к тебе как брат, всё равно смотреть на тебя в настолько обтягивающей одежде…

Я смутилась. Хм, любопытно… Огляделась по сторонам, вызвав удивленное Кэла:

— Что ищешь?

— Зеркало. Интересно же, как я выгляжу!

Кэл чмокнул меня в кончик носа и улыбнулся:

— Боюсь, тут ты его не найдешь, разве что размером с ладонь, чтобы бриться. Не забывай, кто здесь обычно дежурит. Ладно, радость моя, надо вставать, а то наши друзья скоро вернутся.

Одежду удалось немного выпустить в швах и снова соединить ткань при помощи бытовой магии, так что когда я снова ее надела, уже могла не бояться, что она треснет на самых интересных местах. А буквально через пять минут после этого вернулись наши друзья.

Первый вопрос, который задал нам Рейн, был:

— И когда свадьба?

— Как только мы найдем рощу Теарисы, — спокойно ответил Кэл.

— А платье, посиделки, гости? — глаза Сигни расширились в недоумении.

— Хм, а давайте мы это потом обсудим? — предложил Дойл, страдальчески заламывая брови, — нашли о чем говорить! И вообще, не понимаю, зачем вам спешить, если у вас и без того все чудесно! А сейчас я хочу услышать историю Лин!

— Согласен! — присоединился Лан.

— И с чего начать? — обвела я взглядом друзей, — с побега?

— Начни с начала. Расскажи о своей жизни, — предложил Рейн, устраиваясь поудобнее.

— С начала? Что ж… Как вы уже знаете, от рождения я носила имя Ринавейл эр Шатэрран, а то, какой я стала… До двадцати двух лет я была капризной дурочкой, уверенной, что мир должен вертеться вокруг меня. А потом, желая привлечь к себе внимание, сбежала и попала в плен, где познакомилась с Эрвейном…

Я рассказала им все: о побеге из замка колдуна и о том, что именно в этом замке мы побывали год назад, о своем обучении и знакомстве с Раяном, о нашей дружбе и его помощи, о подслушанном мною разговоре отца и Варрэна и моем побеге, о ритуале и пути в Тар-Каэр, о жизни в нем до поступления в Академию. Поведала и о том, как ко мне чуть не вернулся Огонь и внешность драконицы во время ритуала связи со стихией.

— Лин, а почему ты стала полуэльфийкой? — спросил Дойл, — ведь превратись ты в человеческую девушку, к тебе было бы гораздо меньше внимания!

— Знаешь, я была этому удивлена ничуть не меньше тебя. Раян говорил, что я не просто обрела внешность и ауру полуэльфийки, а стала ею, и был прав: вместе с острыми ушами я получила улучшенные слух и зрение. А почему… шутка Богов, не иначе!

— Постой, Лин. Значит, с Эрвом и Раяном ты была знакома уже давно? — покачал головой Лан, — и как давно Раян знает о тебе? А Эрву ты говорила?

— О том, что Рина и Лин — одно лицо, Раян узнал еще на первом курсе, мне нужно было хоть кому-то довериться. А кому еще, как не учителю, тому, кто единственный знал, какова истинная Ринавейл эр Шатэрран? А Эрв… он ничего не знает.

— Почему? — Сигни сдвинула брови, — ты ему не доверяешь?

— И почему ты нам ничего не сказала после установки защиты от магии Духа? — подхватил Дойл, — до того — понятно, но потом? Если ты сомневалась, то могла попросить у нас магическую клятву!

Они вдвоем требовательно уставились на меня, заставив пристыжено опустить глаза. Причины молчать, которые я считала столь резонными ранее, вдруг показались мне жалкими отговорками, и я не знала, что сказать. Почувствовав мое смятение, Кэл обнял меня за талию. Неловкое молчание нарушил Лан, задумчиво проговоривший:

— А я, кажется, понимаю. Но сначала… Лин, можно я задам тебе пару вопросов?

— Хоть сотню!

Он улыбнулся мне удивительно теплой улыбкой:

— Ну, я обойдусь меньшим числом. Скажи, если бы твой отец узнал о тебе… Что бы он мог сделать?

— До этого? — я вытянула вперед руку с перстнем и вздохнула, — все.

— И что, даже выдать замуж несмотря на браслет Кэла? — голос Сигни выдавал всю степень ее шока.

— Да. Если бы богиня благословила брак, браслет снялся бы сам.

— Тогда неудивительно, что ты молчала, — покачал головой Лан.

— Почему?! Я ничего не понимаю! — воскликнул Дойл.

— Видишь ли, дружище… Ты отличный друг и сильный маг, но ты не политик…

— И хвала Богам! — пылко воскликнул Дойл, — это мое самое большое достоинство. Хотя нет, не самое, но одно из самых больших!

Мы расхохотались. Я, смеясь, ответила:

— Знаешь, Дойл, твое самое большое достоинство — легкость характера!

— Ну вот… Чтобы вы понимали в мужских достоинствах, — с трудом сдерживая смех, скорбно заявил Дойл, — ладно, сойдемся на том, что я человек грандиозных достоинств и продолжим насчет политики.

— На самом деле все просто: узнай кто о Лин раньше, и ее бы могли использовать в своей игре… да кто угодно! Ректор, Тирриан, а насчет Эрва… Вряд ли он смог бы солгать в случае чего главе клана, а политики такого уровня и из оговорок способны выстроить целую теорию.

— Хорошо, насчет Эрва я поняла, насчет всех остальных — тоже, но мы бы Лин не выдали! — возмутилась Сигни.

— Могли бы выдать, — покачал головой посерьёзневший Рейн, — непроизвольно. Если ты знаешь, что та, которую все считают простолюдинкой, на самом деле принцесса, то и будешь вести себя с ней соответственно.

— Вот именно, а в Академии чересчур много тех, кто по мелким деталям может восстановить общую картину, — кивнул Лан и повернулся ко мне, — ты поэтому молчала?

— Не только. Вы мне очень дороги, и я боялась, что вас используют для моего шантажа. Слава Богам, что это в прошлом!

— За это надо выпить! — усмехнулся Дойл, разливая вино, — Лин, а как ты ухитрилась превратиться, да так вовремя?

Я вспомнила свои ощущения и пожала плечами:

— Если бы я знала! Ритуал мог вообще не иметь обратного хода, кстати, не в последнюю очередь из-за этого я и молчала. А когда ощутила открытие прохода… В общем, страх за вас и спровоцировал обращение.

— А почему ты радужная? — Рейн аж подался вперед, — ведь таких драконов не существует!

— Как радужная?! — я аж заикаться начала, когда вдруг поняла, что не имею ни малейшего представления о своем драконьем обличье. И вообще, я должна была стать золотой, так почему?

— Что, правда радужная? А как это выглядит? Я хочу на себя посмотреть! И вообще, это ужасно, здесь нет ни одного зеркала, я даже не знаю, так ли я выгляжу, как пять лет назад!

Парни переглянулись и рассмеялись, заставив меня обиженно надуться.

— Я могу сделать водное зеркало, хочешь? — предложила Сигни, — пойдем наружу, там есть речка.

— Хочу! — воскликнула я, вставая, — идем скорее!

Через несколько минут я с невольным самолюбованием вглядывалась в свое отражение. Хм, забавно: глаза, волосы, лицо — Рины, но неуловимо изменилось общее впечатление: появилась уверенность, черты лица приобрели некую завершенность, и взгляд стал совсем другим. Фигура поменялась слабее, лишь увеличившись в груди и бедрах. Рейн усмехнулся:

— Я бы так хотел увидеть выражение лица Тирриана при вашей встрече!

— Тирриан любит Леару, не думаю, что ты увидел бы там что-то интересное, — возразила я.

— Ну, позволь мне остаться при своем мнении, — помотал головой он, в синих глазах блеснуло лукавство, — знаешь ли, ты стала чрезвычайно соблазнительной. Ладно, а превратиться ты сможешь?

— Не знаю, сейчас попробую.

Прикрыв глаза, я вспомнила ощущения полета, крыльев за спиной и окунулась в свой Огонь, окутавший меня теплым и ласковым облаком. Открыла глаза и уставилась на себя в зеркало.

В нем отражалась сравнительно невысокая — точно меньше Эрвейна и других виденных мной драконов — изящная драконица. От другой ипостаси сохранился лишь цвет глаз, но гораздо больше меня интересовала чешуя. Сейчас, когда солнце спряталось за облаком, она имела странно-белесый цвет и казалась чуть полупрозрачной. Пожалуй, больше всего она напоминала необработанный горный хрусталь. Интересно, а под светом солнца… Ответ на свой вопрос я получила сразу же: легкий порыв ветра отогнал облако прочь, и под лучами солнца чешуя заиграла разными красками, действительно точно горный хрусталь. Рейн был прав — это было необыкновенное и немного завораживающее зрелище. Я расправила крылья, снова сложила их и перетекла в другую ипостась.

— Ты прав, это действительно красиво, — кивнула я Рейну.

— Так почему ты радужная? — теперь уже Лан задал этот вопрос, пока мы шли назад к дому.

— Я могу только догадываться. Знаешь, кто такой Шэртаэрр, имя которого я взяла?

— Лар говорил о нем, — задумчиво проговорила Сигни, — легендарный дракон, который помогал другим расам, последний радужный, так?

— И не только. Это он фактически основал клан Шатэрран, собрав изгнанников и построив замок клана, после чего уступил свое место золотому дракону Эссею эр Шатэрран. И, — повернулась я к Кэлу, — именно он написал тот дневник, именно его информация жизненно важна для уничтожения того, что творится в Туманных горах.

— И взяв его имя, ты с точки зрения магии признала Шэртаэрра своим прямым предком, фактически отцом, потому и стала радужной, — кивнул Кэл.

— Похоже на то, — улыбнулась ему я, — и знаете, мне показалось, что мне кто-то помогал в моем первом полете. Кто-то древний и могущественный…

После моего признания на какое-то время воцарилась тишина, а потом Сигни весело тряхнула головой и спросила:

— Так, а теперь относительно вашей свадьбы…

— О нет, — застонал Дойл, — ненавижу такие разговоры!

— Не волнуйся, уж тебя женить никто не собирается, — подковырнула его я, — мне и вообще кажется, что ты если и женишься, то лет в сто пятьдесят, не раньше!

— Странно звучит — в сто пятьдесят лет, — фыркнул Дойл, — и вообще, зачем жениться? Я всегда найду симпатичную молодку, готовую приятно провести со мной время. Да ладно, речь не обо мне, вы-то всё равно считай уже женаты.

— Лин, а можно вопрос? — Рейн покосился на Кэла, — были ли когда случаи, чтобы драконица с ипостасью выходила замуж за того, кто драконом не является?

— Насколько я знаю — нет. Причем и без ипостаси тоже, у драконов девочек рождается меньше, чем мальчиков, так что каждая драконица весьма ценна. А с ипостасью — тем более, таких дракониц вообще очень мало…

— Почему? — заинтересовался Лан, — это какие-то магические причины?

— Никто не знает, почему один дракон обретает крылья, а другой так и остается прикованным к земле, — вздохнула я, — но у меня есть теория, что все зависит от силы воли. А драконицы… Большинство из нас родители отдают замуж сразу же после первого совершеннолетия, и браки практически всегда договорные. Если же нет чувств, пусть даже ненависти… Душа медленно умирает, и шансы подняться в небо исчезают с каждым днем.

— Жутковато звучит, — вздохнул Рейн, — но тебя ведь принудить к браку теперь не могут?

— Нет, но среди драконов до замужества мне лучше не появляться, — невесело усмехнулась я, накрывая ладонью сжавшуюся в кулак руку Кэла.

— Вызов? — понимающе спросила Сигни, — мне Эрв рассказывал. Жаль, я думала, мы могли бы устроить двойную свадьбу!

— Что такое вызов? — заинтересовался Лан.

— Древняя традиция драконов. Любой дракон может бросить вызов жениху и если победит — предложить себя в качестве его замены. Невеста имеет право выбирать, вот только выбор проигравшего означает оскорбление клану победителя.

— Хм, Кэл сильный маг и прекрасный воин, он бы любого дракона победил, — легкомысленно отмахнулся Дойл.

— Видишь ли, друг мой, есть одна проблема. Поединок проходит в драконьей ипостаси и в воздухе, без использования магии, — пояснила я, — так что, появись я у Шарэррах до свадьбы… Словом, вместо союзников мы можем получить целый клан недоброжелателей!

— Получается, вам нужно пожениться первыми, чтобы побывать на нашей свадьбе, — вздохнула Сигни, — надеюсь, у вас получится. Ладно, я жутко устала за сегодня и иду спать! Дежурить же не надо?

— Ну проход точно не откроется так скоро снова, — зевнул Рейн, — да и Лин почувствует, если что. Так ведь?

— Верно, так что предлагаю всем идти отдыхать, — кивнула я.