Дорогами мечты

Глава 2

— Бобби, ты можешь поторопить с шампанским? Нет, отложите их, мистер Гардинер. Я настаиваю, чтобы вы попробовали мои сигареты. Они совершенно особенные, — приказала Фиона, когда Фред стал вытаскивать портсигар. Покопавшись в сумочке, она вытащила золотой портсигар с выложенными сапфирами и рубинами инициалами «Ф.Б.». — Считается, что они не вызывают рака. Их готовят для меня в магазине на Пикадилли.

Она протянула портсигар сначала миссис Дюран. Та покачала головой:

— Я не курю.

— Я привык к своим сигаретам, если вы не против, — упрямо произнес Фред.

— Как бы мне хотелось убедить вас съесть хоть что-нибудь, — убеждала она миссис Дюран, признавшуюся, что они с Фредом уже поужинали. — А вы, мистер Гардинер? Я уверена, вы не откажетесь от какой-нибудь закуски?

— Ничего не нужно, спасибо.

Подошел официант с блюдами, и миссис Дюран, вся сияя, стала уговаривать:

— Прошу вас, ужинайте, не обращайте внимания на нас с Фредом.

Официант поставил перепелок в желе в маленьком гнездышке из латука перед Фионой. Выбор Бобби — необъятный стейк, окруженный жареным картофелем, грибами и фасолью, — наследница объяснила так:

— Бедняжка ничего не ел с самого утра. Я заставила его заказать что-то существенное.

— Как я всегда говорю, мужчин надо кормить! — промурлыкала миссис Дюран. — Я полагаю, мистер Ивс, вы также трудитесь весь день, как и мой племянник, забывая о еде. Все вы мужчины одинаковы!

— Портной так долго не отпускал Бобби. У бедняжки не было времени даже перехватить сандвич перед тем, как он встретил свою тетю-старушку и отвел ее на дневной спектакль, — щебетала Фиона. — А в перерыве старая скряга даже не напоила его чаем.

— Это еще не самое страшное, милая, — осклабился Бобби. — Что действительно вывело меня из себя — так это то, что я околачивался в клубе, ожидая Виктора, а когда он наконец появился, оказалось, он уже пообедал. И даже не предложил мне выпить.

— Лорд Куорли — это брат Бобби. Он такой скупой, — осуждающе заметила Фиона.

— Лорд Куорли участвовал в моей экспедиции на Ближний Восток, хотя я не встречался с ним, — заметил Фред.

— Я уверена, что он обращался со своими солдатами, как с галерными рабами, — провозгласила Фиона.

— Мне не хотелось бы разочаровывать вас, графиня, но лорд Куорли был одним из самых популярных офицеров в то время.

— Старина Виктор может быть обаятельным, когда он этого захочет, да, — завистливо заметил Бобби, вгрызаясь в стейк.

Фиона сухо заметила Фреду:

— Не называйте меня графиней.

— Тогда как? — Он вежливо взглянул на нее.

— Фиона. Легко запомнить.

Миссис Дюран допила шампанское и с сожалением заявила, что ей пора. Нужно успеть на утренний поезд до Волверхэмптона, а она еще не собрала вещи.

— О, но я не хочу, чтобы вы уходили. Завтра вечером я пригласила несколько человек на коктейль, и я надеялась, что вы с мистером Гардинером сможете прийти, — взмолилась Фиона.

Миссис Дюран и сама ужасно этого хотела. Но она была из тех, кто, решив, что они должны успеть на определенный поезд в определенный день, могли изменить свое решение только в случае опасной болезни или смерти. Она печально вздохнула:

— Мне жаль. Но это совершенно невозможно. Я должна завтра быть дома.

— Я могла бы отправить вас на машине до Волверхэмптона после вечеринки, — предложила Фиона.

Можно подумать, усмехнулся про себя Фред, британские железные дороги прекращают работать с наступлением темноты.

Но миссис Дюран оставалась непреклонной:

— Я на самом деле должна быть дома к обеду. Хотя я так ценю ваше любезное приглашение, Фиона, дорогая. Фред, ты не мог бы рассчитаться с нашим официантом и позаботиться о такси?

Фред рассчитался, вытащив пачку банкнотов, которую тетя сунула ему в руку перед выходом в свет. Он очень надеялся, что Фиона забыла о своем приглашении, но, когда он вставал из-за стола, молодая богатая наследница напомнила:

— Я буду ждать вас около половины седьмого, мистер Гардинер. Между прочим, я остановилась в «Ритце».

— Благодарю, — коротко ответил Фред.

Он заметил с горьким удовлетворением, что хотя ее глаза так же темны, как и у Лиз, но они фиолетово-синего цвета. А у его девушки они были карими.

Фред не имел ни малейшего желания присутствовать на вечеринке Фионы, но сейчас был слишком озабочен тем, чтобы поскорее отвезти тетушку в отель, поэтому ему недосуг было придумывать отговорки.

— Какая милая девушка! — заметила миссис Дюран, когда такси тронулось с места. — И совсем не важничает.

— И почему она должна важничать? — ворчливо поинтересовался Фред. — Только потому, что унаследовала несколько миллионов долларов?

— Из того, что пишут о ней в газетах, выходит, что она такая знаменитая, всегда на виду. Я не думаю, что найдется много богатых молодых девушек, которые станут приглашать на свои вечеринки старых леди вроде меня и даже предлагать отвезти домой на машине, — продолжала нахваливать ее тетя Роза.

— Небольшая благотворительность со стороны богатой наследницы, тетя.

— Должна признаться, я ужасно расстроена, что пришлось отказаться. Но я уже написала Конни, что буду завтра к обеду, — вздохнула миссис Дюран.

Доставив в целости и сохранности тетю в небольшой изысканный отель, Фред отпустил такси и отправился пешком в свою берлогу на Глочестер-роуд. Он добрался до дома уже в четвертом часу. Тихо прошел через выложенный черно-белыми плитками холл и поднялся на третий этаж. Оказавшись, наконец, в своей комнате, разделся и уселся в старенькое кресло, чтобы выкурить сигарету перед сном.

Мысли о Фионе Бартон не оставляли его. Это раздражало. Фред пытался убедить себя, что его всего лишь позабавило, как патетически она умоляла его и тетю Розу прийти к ней на вечеринку. Обычный светский жест, которому дамочка научилась в одной из престижных школ. Даже он понимал, что верный способ снискать себе популярность — убедить окружающих, кем бы они ни были, что именно их общество вам наиболее приятно.

Но чего мисс Бартон добивалась, появляясь всюду с таким хамом, как Бобби Ивс? Этот мужчина не кто иной, как профессиональный попрошайка, думал Фред, вспоминая, как тот выманил у нее огромный шипящий стейк. Очень проворно он также указал своей спутнице на то, что бутылка с шампанским опустела.

Было ясно, как луч света в темную ночь, что Ивс видел себя преемником нищего графа де Мари и ирландского шофера! Этой девушке нужен психиатр! Должно быть, она страдает психическим расстройством, если с такими деньгами, такой внешностью и, возможно — она ведь дочь Джона К. Бартона, — с такими мозгами, выбирала в мужья таких ублюдков!

Фред гордился тем, что принимал жизнь такой, как она есть, не оглядываясь назад и не заглядывая в будущее. Уже давно он смирился со своим одиноким образом жизни. Он любил Лиз всем сердцем и душой. И после ее смерти ему ни разу в голову не приходило довольствоваться жалкими фальшивками, несмотря на попытки дорогой старой тетушки Розы порадовать племянника «веселыми девушками» каждый раз, когда он гостил в Кодлингшелл-Тауэрс. И не потому, что он равнодушен к противоположному полу. Слишком часто пара стройных ножек, затянутых в нейлоновые чулки, или крепкие молодые груди под обтягивающим свитером пробуждали в нем желание. Были девушки, с которыми он ходил на танцы и вовсю развлекался, но после Лиз у него никогда не возникало желания жениться.

Ему внезапно подумалось: какое бесцельное у него существование! У него интересная работа, которая приносит ровно столько денег, сколько нужно. У него хорошие друзья. Но только не слишком ли часто он оказывается в каком-нибудь пабе, постепенно напиваясь, в поисках человеческого участия? Чтение, хорошие картины, музыка — все это приносило по-своему удовлетворение, но Фред не мог удержаться от мысли о том, какое наслаждение мог бы испытать, приходя в восторг от Дебюсси и Моцарта, если бы ему было с кем пойти в «Фестивал-Холл», отыскать картину в галерее на Бонд-стрит, а потом показать ее хорошенькой девушке со словами: «Ну, разве это не восхитительно!»

Но это лишь мечты. Лиз, которую он научил ценить все эти вещи, была мертва. Лиз, с ее светлыми, словно обрызганными лунным светом волосами, с ее темными глубокими глазами… Для него никогда не будет другой девушки.

Он был честен. От огромной раны, которая кровоточила и ныла в его сердце, уже остался один шрам, который почти не тревожил его сегодня. И Фред не понимал, почему вместо того, чтобы забыться крепким сном, он погрузился в эти смутные, беспокойные мысли.

— А все эта проклятая Фиона со своими глазами, которые лишь чуть-чуть напоминают глаза Лиз, — проворчал он. Затем повернулся на другой бок и выключил лампу.

Утром он напомнил себе, что надо позвонить в «Ритц» сегодня днем и оставить сообщение для Фионы Бартон — так по-прежнему ее называли на Флит-стрит, несмотря на два замужества, — что он не сможет прийти к ней сегодня на вечеринку.

Но ему помешала самая малость. Приехав в офис, он увидел, что его шеф, Ян Хендерсон, мускулистый, седоволосый шотландец, страдает от сильнейшего похмелья. Зажав голову ладонями, он поведал Фреду, что вчера его девушка из родного городка Абердина приехала в Лондон и предложила устроить вечеринку.

— Если у тебя есть хоть капля жалости ко мне, Фред, умоляю, мой мальчик, держи меня подальше от всех журналистов, писателей и их тупых агентов до тех пор, пока я не заброшу в себя хоть какую-нибудь еду. Предупреждаю: если я столкнусь сегодня утром лицом к лицу с каким-нибудь литературным господином или, хуже того, — литературной дамой, я за себя не отвечаю.

— Прими пару таблеток от похмелья и расслабься, — посоветовал Фред отеческим тоном, хотя и понимал, что шеф преувеличивает свою неспособность сосредоточиться на обыденных делах.

Тем не менее он предупредил секретаря шефа, что сам займется посетителями и важными звонками. Так что в этот день Фред был занят больше, чем обычно, и у него не осталось ни минуты, чтобы позвонить в «Ритц» и оставить сообщение для Фионы.

Поскольку встреч на вечер назначено не было, Фред принялся размышлять: а может, стоит пойти — хотя бы ради бесплатной выпивки? Кроме того, он понятия не имел, кто там будет. Может, разузнает какие-нибудь свежие сплетни для газеты. А вдруг эта миллионерша проговорится, что собирается сделать Бобби Ивса своим третьим мужем? Отличная добыча для «Сан». Фред почти решил вернуться домой, на Харлшоуп-Гарденс, чтобы надеть более приличный костюм и более игривый галстук, но потом посчитал, что не стоит суетиться. Он доехал автобусом до отеля, а так как было только половина седьмого, а Фред не собирался демонстрировать, как спешит на вечеринку, он заскочил в паб на Пикадилли подкрепиться пинтой пива. Журналист наслаждался ароматным напитком, когда в паб вдруг вошел его старый приятель. Они не встречались несколько лет, и за обменом новостями и смешными историями время пролетело незаметно. Они вместе вышли из паба. Тим направился к метро, а Фред перешел улицу и оказался перед центральным входом в отель «Ритц».

Он поинтересовался у портье, какой номер занимает Фиона. Тот вежливо склонил голову:

— Назовите свое имя, сэр. Я дам знать мисс Бартон, что вы здесь.

Поскольку вечеринка должна быть в полном разгаре, Фред удивился, что его не направили прямо туда. Но он вспомнил, кто ее устраивал! Она весьма осторожна, эта фантастичная Фиона Бартон!

— Скажите, что это Фред Гардинер, — коротко ответил он портье, размышляя о том, каким дураком будет выглядеть, если она не вспомнит о своем приглашении, что весьма вероятно, если вспомнить, каким небрежным тоном оно было сделано.

Загасив наполовину выкуренную сигарету в высокой медной пепельнице, Фред ждал, сожалея, что так и не позвонил раньше и не отказался от приглашения.