Достойна ли я счастья?

Глава 4

Огромным усилием воли Мэриголд заставила себя продолжать разговор.

Она улыбалась, смотрела возмущенно или сочувственно, в зависимости от обстоятельств, и даже во время от времени вставляла свои замечания.

Но все это было наигранно. Сейчас Мэриголд могла думать только о том, что она превратилась в объект расследования. И результатом этого расследования окажется заявление о разводе. Если все станет известно, ее надежды рухнут.

Этой злополучной поездке с Линдли, которая теперь казалась Мэриголд не только безнравственной, но и смешной, не суждено было утонуть в блаженном забвении. Наоборот, она могла испортить все то, что обещало сделать жизнь Мэриголд такой замечательной.

Стефани, чьей дружбой она так дорожила, будет смотреть на нее с омерзением, а Пол — Пол, который так восхищается ею, — начнет относиться к ней с ненавистью.

Отвратительная маленькая подружка!

Видимо, ее чувства отразились у нее на лице, потому что Пол неожиданно остановился на полуслове и воскликнул:

— Мне не следовало беспокоить вас своими проблемами. Извините, Мэриголд. Надо быть сдержаннее на язык.

— Ничего страшного. Я нисколько не возражаю, чтобы вы рассказывали мне об этом. Пожалуйста, говорите все, что думаете. — В ее голосе звучала мольба. — Я просто размышляла над вашими словами. Как я понимаю, вы не следили за девушкой, которая остановилась в Отеле с Линд… с мужем Стефани.

— Это ни к чему. — Пол наполнил ее бокал, и Мэриголд машинально отпила из него, надеясь, что он не заметит, как ее зубы стучат по стеклу.

— Неужели?

— Понимаете, мне не обязательно знать, кто эта девушка. В книге регистрации постояльцев отеля отмечено, что он остановился с некоей женщиной, которую представил как свою жену. А мы со Стефани засвидетельствуем, что она не была его женой.

— Все ясно. — Мэриголд подперла подбородок ладонью, изображая глубокую задумчивость, и опустила глаза. Она почувствовала, что не может скрывать чувство облегчения, поэтому решила не смотреть на своего собеседника.

В ее душе снова зарождалась надежда. Возможно, им действительно не понадобится узнавать, кто был с Линдли в отеле. Правда, Мэриголд в это не слишком верилось.

— Вы не должны принимать мой рассказ близко к сердцу, Мэриголд, — мягко произнес Пол. — Я не думал, что он произведет на вас такое впечатление. Это ужасно мило с вашей стороны — так беспокоиться о Стефани. Но поверьте мне, хотя развод — штука довольно неприятная, у Стефани нет другого выхода.

— Да, — со вздохом кивнула Мэриголд. — Да, вы правы. — И затем, как бы не желая оставлять эту тему, продолжала: — Как вы считаете, он будет возражать?

— Кто, Линдли? Я точно не знаю. — Пол задумался. — Вряд ли он испытывает какие-то чувства к Стефани — даже те, которые он обычно испытывает к другим женщинам. Но для мужчин такого типа очень удобно быть женатыми.

— Удобно? Почему? — живо поинтересовалась Мэриголд.

— Потому что это прекрасная гарантия против женитьбы на другой женщине. — Пол улыбнулся с добродушным цинизмом. — Вы не знаете мужа Стефани. Он создан природой для роли «мужчины, женатого не на той женщине». Я уверен, что он преподносит эту сказку всем глупышкам, которых хочет завлечь. И вся суть заключается в том, что он действительно женат не на той женщине. Только она расплачивается за это, а не он. Этот прирожденный волокита всегда найдет повод сказать: «Если бы не моя жена…»

— Понимаю, — медленно промолвила Мэриголд. — Да, я понимаю. — И если раньше ей не было стыдно перед Полом, то теперь стало стыдно.

Несмотря на все это, вечер прошел замечательно. Сначала Мэриголд думала, что ее тревога все испортит. Но через некоторое время ее охватило ощущение безмятежного счастья, и Мэриголд решила наслаждаться каждой минутой этого свидания, даже если они с Полом больше не встретятся.

Ее состояние напоминало состояние человека, который, пережив страшную катастрофу, остался в живых. Впоследствии ей трудно было понять, что именно сделало вечер таким незабываемым. Когда Пол отвез ее домой и дружески, даже нежно пожелал ей спокойной ночи, Мэриголд уселась в халате перед своим газовым камином, вспоминая о часах, проведенных с ним.

По сравнению с расчетливым обаянием Линдли его натура казалась девушке чрезвычайно привлекательной. Находиться рядом с ним было так приятно, что Мэриголд без конца представляла себе, как он улыбается, как смеется, как говорит, пока неожиданно пришедшая мысль об опасности, в которой она очутилась, не отрезвила ее.

Ей было ясно одно — дело о разводе будет возбуждено, и ей придется в этом участвовать, независимо от того, станет ли ее имя известно или нет.

Разумеется, она могла рассчитывать, что эта история не будет предана широкой огласке и ей удастся избежать шумных сцен в семействе Линдли.

Но с другой стороны, Мэриголд казалось невозможным оставаться подругой Стефани и в какой-то степени ее доверенным лицом, избежав при этом объяснений.

«Я ничего не знаю о том, как будет происходить развод, — с ужасом думала Мэриголд. — Я могу случайно выдать себя».

Затем она задала себе вопрос: не лучше ли ей уехать куда-нибудь, где Пол и Стефани не найдут ее? Но этот план показался Мэриголд невыполнимым. Кроме того, интуиция настойчиво говорила ей о другом. Оставить Стефани и Пола без борьбы было немыслимо.

Мэриголд не могла предположить, что сумеет пройти через это испытание, оставшись нераскрытой. Но она в полной мере расплатилась за свою ошибку и имела право на счастье. К тому же ее поступок был продиктован всего лишь глупостью.

Все эти размышления утомили Мэриголд, и она отправилась спать, сказав себе, что примет решение позже. Но сердце ее знало, что решение уже принято. Она будет продолжать бороться за свое счастье, пока не поймет, что проиграла.

Остаток рабочей недели прошел как обычно. Видимо, Линдли почувствовал, что дальнейшие расспросы ни к чему не приведут. Во всяком случае, он больше не пытался увидеться с Мэриголд.

В воскресенье она по предложению Стефани приехала в детский сад. Дом, стоящий на большом запущенном участке, вероятно, лет тридцать-сорок назад принадлежал какому-то преуспевающему дельцу. Комнаты были просторные, с очень высокими потолками, но кухня, как ни странно, находилась в подвале.

— Кухня совершенно непригодна для готовки, — объяснила Стефани. — Поэтому у нас сейчас идет строительство флигеля позади дома. Там пока ничего нет, кроме фундамента и парового котла.

— Всем этим занимаетесь вы сами? — уточнила Мэриголд и, когда Стефани кивнула, продолжала: — Вы хороший организатор, не так ли?

— Ох, я даже не знаю. — Стефани засмеялась. — Мне помогает Дэвид Тревлин, наш врач. Он приходит два раза в неделю. Посмотрите, здесь будет ваша комната. Она небольшая, но симпатичная.

«Она действительно симпатичная», — решила Мэриголд, с удовольствием разглядывая маленькую уютную комнату с широким окном, выходящим в сад. Старомодная мебель, вероятно составленная из разных комплектов, была все еще в хорошем состоянии, а жаркий огонь в камине дополнил приятное впечатление.

— Вы хотели бы взглянуть на детей? — поинтересовалась Стефани. — Они сейчас готовятся к дневному сну.

— Да, конечно. С удовольствием.

Стефани привела ее в длинную просторную комнату, расположенную в задней части дома. Вдоль стен стояли складные кровати, на которых лежали дети от двух до пяти лет, все на удивление спокойные.

— А совсем маленькие у вас есть? — тихонько спросила Мэриголд.

— Сейчас нет. Хотя, возможно, немного позже мы разместим их в другом крыле.

— Понятно.

— Я вас вижу, — раздался хриплый голос с ближайшей кровати.

Обернувшись, Мэриголд обнаружила, что ее разглядывает необыкновенно яркий голубой глаз. Его обладатель, пухлый маленький мальчик лет пяти, старательно прищурил второй глаз, видимо желая показать, что он спит.

Мэриголд очень хотелось засмеяться, но Стефани сказала серьезно:

— Ты должен спать, Кевин.

— Я сплю, мисс, наполовину, — прошептал Кевин и неохотно закрыл второй глаз.

Когда они вышли в коридор и Стефани захлопнула дверь, Мэриголд заметила со смехом:

— Мне понравится работать здесь.

— Надеюсь. — Стефани сжала ее руку. — Лично я не стала бы заниматься ничем другим.

— Я так и думала, — сказала Мэриголд. — Вы созданы для этой работы. Фактически здесь ваш дом и ваша семья… О, извините, ради бога. Какая же я бестактная и глупая!

— Ничего страшного. Пусть у нас с мужем не все благополучно, но вы не должны вести себя так, словно у меня кто-то умер, — заверила ее Стефани. — Пойдемте в мой кабинет. У меня есть свободные полчаса. — И она повела девушку в комнату на первом этаже, которая во многом напомнила Мэриголд ее собственную.

Когда они уселись возле камина, Стефани произнесла:

— Я не слишком люблю откровенничать, но это не относится к вам. Я вполне созрела, чтобы обсудить с вами мою проблему. Обычно я принимаю вещи такими, какие они есть, но иногда лучше заставить себя что-то изменить.

— Да, — согласилась Мэриголд. — Особенно когда ты не знаешь, за что тебя наказывают так жестоко.

Стефани кивнула, и на минуту наступила тишина. Затем Мэриголд неуверенно промолвила:

— Пол говорит, что вы решили развестись с Линд… с вашим мужем.

— Да. — Стефани задумчиво смотрела на огонь. — Это не значит, что у меня нет шанса вернуть все обратно. Но наши отношения стали для меня унизительными. Поэтому лучше всего разрубить узел.

— Я вас понимаю. Похоже, вы не испытываете к нему глубоких чувств, — осмелилась сказать Мэриголд.

— Я не стану притворяться. Конечно, раньше я его любила. Но все-таки я вышла замуж слишком поспешно, и у меня было много времени, чтобы раскаяться. — Стефани усмехнулась.

— Извините, Стефани, — с жаром произнесла Мэриголд. — Вы заслуживаете лучшего.

— Не знаю. — Стефани пожала плечами. — За глупые ошибки обычно приходится расплачиваться.

— Безусловно. — Мэриголд как раз недавно думала об этом. — Но я хочу, чтобы вы не переставали надеяться на счастье. Вы удивительный человек. Думаю, это имеет значение не только для вашей работы, но и для других вещей.

Стефани засмеялась и покраснела:

— Я не знаю, что отвечать, когда вы говорите так сердечно. — Поскольку Мэриголд выжидательно смотрела на нее, она продолжила: — Вряд ли вы удивитесь, услышав, что Линдли — не самый главный человек в моей жизни.

— Вы снова собираетесь замуж? — спросила Мэриголд.

— Я не хочу пока это обсуждать. Неприлично говорить о новом муже до того, как избавишься от прежнего, каким бы недостойным он ни был. Но вы не должны беспокоиться обо мне.

— Я не буду беспокоиться, — медленно произнесла Мэриголд. — И я очень рада за вас, Стефани. Действительно рада.

— Я знала, что вы будете рады. Поэтому и сказала вам. — Стефани улыбнулась. — А сейчас я вас покину. Дети скоро проснутся, а мне еще нужно кое-что сделать. Позвоните мне вечером, если хотите. Я надеюсь, что завтра утром вы сюда придете.

Мэриголд попрощалась с ней и спустилась вниз, стараясь идти как можно тише, чтобы не потревожить маленьких питомцев Стефани, перед которыми она благоговела.

Снова очутившись на улице, она направилась было к автобусной остановке, но вдруг, повинуясь неожиданному импульсу, повернула в обратную сторону, чтобы пройти через парк и сесть в автобус в другом месте. Стояла холодная дождливая погода, не слишком подходящая для прогулок, но Мэриголд почувствовала непреодолимое желание побыть наедине с собой, и мысль о переполненном автобусе была ей ненавистна.

Сильный ветер срывал с деревьев последние осенние листья. В парке было безлюдно, и, когда Мэриголд прошла несколько сот ярдов, ей показалось, что она совсем одна в целом мире. Отдаленный шум, доносящийся с улицы, только подчеркивал окружающую тишину.

Так вот в чем дело! Она оказалась так глупа и доверчива, что не замечала очевидного. Вероятно, это произошло потому, что она воспринимала Пола и Стефани как родных брата и сестру. Теперь Мэриголд поняла, почему Пол так стремился оказать Стефани «реальную помощь», когда ее семья начала рушиться.

Мэриголд брела по парку, все время повторяя себе, что она не станет огорчаться, если ее лучшие друзья поженятся. Странно, но они получат такую возможность лишь благодаря ей, Мэриголд.

Только абсолютно безнравственный человек может испытывать какие-то иные чувства, кроме радости, видя, как счастливы те, кто всегда помогал ему. Конечно, она была довольна, что Стефани выйдет замуж за Пола.

Мэриголд тяжело вздохнула.

Каждого, кто осмеливается мечтать о том, на что не имеет права, ждет глубокое разочарование.

Впрочем, она ведь почти не знала Пола, так что у нее не было повода для разочарования. Глупо гулять по парку в такой унылый день. Сразу начинаешь беспокоиться и грустить. Если у нее осталось хоть немного здравого смысла, она должна немедленно садиться в автобус и ехать домой, а не бродить по парку, предаваясь меланхолии.

У нее хорошая работа и хорошие друзья. Она вполне может считать себя необыкновенно счастливой. Придя к такому выводу, Мэриголд отыскала автобусную остановку, купила свежую газету и читала ее всю дорогу до дома.

Она уже вошла в дверь, когда в холле пронзительно зазвонил телефон.

Мэриголд сняла трубку и тут же услышала голос Пола:

— Могу я поговорить с мисс Тернер?

— О, Пол, я слушаю.

— Здравствуйте, Мэриголд! — Похоже, он действительно обрадовался, несмотря на то что она была всего лишь подругой его невесты. — Я надеялся застать вас. Как насчет театра сегодня вечером? У вас осталось только двадцать четыре часа свободы, не так ли?

— Я еще не успела подумать об этом, — засмеялась Мэриголд. — Я с удовольствием составлю вам компанию. Но… Вы уверены, что я не помешаю вам со Стефани?

— Не смешите, — возразил Пол. — Стефани в любом случае не идет. Она чем-то занята. Я позвоню вам около шести. У нас будет возможность зайти куда-нибудь перекусить до театра. Согласны?

— Согласна, — ответила Мэриголд, не в силах сдержать радость. И когда она положила трубку и поднялась наверх в свою комнату, она так старалась успеть собраться к его приезду, что у нее не было времени сесть и подумать, разумно ли она поступает.

Пол явился ровно в шесть, и, когда Мэриголд спустилась в холл, он уже ждал ее. Глядя на него с лестницы, Мэриголд подумала, что не замечала раньше, насколько он привлекателен. Ладная фигура, смеющиеся глаза, волевой подбородок, обманчиво-ленивая, дразнящая улыбка…

Все-таки Стефани — счастливая женщина. «И она вполне заслуживает счастья», — живо напомнила себе Мэриголд, когда Пол взял ее руку в свою.

— Жаль, что Стефани не может с нами пойти, — сказала Мэриголд, и она действительно пожалела об этом, но ненадолго.

— Стефани пойдет в другой раз, — заверил ее Пол. — Она позвонила мне сегодня днем, после того как вы ушли от нее.

— Это она посоветовала вам пригласить меня?

— О нет. — Пол улыбнулся. — Вы знаете, что все мои блестящие идеи принадлежат мне одному.

Мэриголд засмеялась, но ей было немного неловко. На самом деле ей очень хотелось спросить, знает ли Стефани, что они вдвоем идут в театр. Но это показалось ей нелепым, поэтому она просто сказала:

— Полагаю, Стефани говорила вам, как мне понравилось мое новое место работы.

— Да. Она считает, что вы очень ей подходите. Теперь ее неудачный период наконец-то закончился. Может, вы приносите другим счастье?

Он лукаво улыбнулся.

Какое-то время Мэриголд раздумывала, стоит ли ей выказать свою радость от того, что двое ее лучших друзей так счастливы. Но потом она сочла это преждевременным, ведь Стефани еще даже не развелась.

Спектакль доставил Мэриголд огромное удовольствие. В нем шла речь о женщине, которая изменила своему мужу, и, хотя сюжет пьесы не был точным отражением ситуации, возникшей в жизни Мэриголд, иногда ей становилось не по себе.

После спектакля они решили немного пройтись пешком. Был холодный ясный вечер, совершенно неожиданно сменивший туманный день.

— Вам понравилось? — спросил тревожно Пол, видимо обеспокоенный ее молчанием.

— Да. Очень.

Он взял ее руку и тепло пожал ее.

— Вы как-то притихли.

— Я просто размышляю. Мне хочется знать, что бы я делала на месте этой женщины.

— О, ей стало бы намного лучше, если бы она прекратила врать, — заявил Пол. — Между людьми, которые любят друг друга, не должно быть секретов.

— Иногда откровенность только мешает.

— Вздор, Мэриголд. Всегда нужно знать правду и принимать все как есть.

— Вы полагаете, что если сказать правду, то исчезнут все вопросы? Вдруг эта женщина потеряла бы своего мужа?

— Ничего подобного. Произошла бы отвратительная ссора, и они бы решили, что никогда не будут счастливы снова. Но потом они бы обязательно все уладили, потому что были необходимы друг другу. — В голосе Пола звучала абсолютная уверенность в своей правоте, и Мэриголд обнаружила, что почти завидует его простому восприятию жизни.

— Хорошо, возможно, в этом частном случае вы и правы, — заметила она нерешительно. — Но другие люди…

— При чем здесь другие люди? — возразил Пол с улыбкой. — Это всего лишь абстрактная проблема. Не волнуйтесь так.

— Ладно. — Мэриголд беззаботно рассмеялась, хотя для нее эта проблема была вовсе не абстрактной. — Жизнь представляется вам милой и простой, не правда ли, Пол?

— Вы имеете в виду, что я не могу испытывать сложных чувств? — добродушно спросил он.

— Нет! Конечно нет. Я просто думаю, что для вас существует только черное и белое, но ведь бывает и серое. Вас это не беспокоит?

— Пожалуй, нет. Есть вещи, которых я не могу простить, но их очень мало. Иными словами, мой девиз — будь счастлив сам и дай другим быть счастливыми по-своему.

Мэриголд едва удержалась от желания спросить, что же это за вещи, которых он не мог бы простить.

— Неудивительно, что Стефани так любит вас, — решилась сказать она.

— Вот как, Мэриголд? — Он замедлил шаг. — Мне очень приятно это слышать.

Что-то в его тоне заставило сердце Мэриголд испуганно забиться, и внезапно ей показалось, что пустынная улица, по которой они шли, отгородила их от всего остального мира.

— Да, я думаю, вы подходите друг другу, — выдавила она. — Я… я ужасно рада. Стефани обо всем мне рассказала.

— О чем рассказала? — Пол остановился, чтобы видеть ее лицо, но, так как он не отпустил ее руки, они оказались очень близко друг к другу.

— О том, что после развода вы с ней… Не понимаю, почему я не догадалась об этом раньше. Конечно, вы должны быть влюблены в нее. Никто не может знать ее так хорошо…

— С ума сойти! — И он неожиданно поцеловал ее, что со стороны выглядело вполне естественным. — Стефани — золото высшей пробы, но я нисколько в нее не влюблен.

— Но… — Чувство радостного ужаса охватило Мэриголд. Она боролась с непреодолимым желанием обнять Пола. — Но она думает…

— Кто? Стефани?

Мэриголд молча кивнула.

— О чем она думает? Совсем не о моем роковом обаянии, уверяю вас. Она слишком увлечена этим своим доктором, Дэвидом Тревлином. Это в него она влюблена и собирается выйти за него замуж, смешной вы ребенок. Это он подходит ей, если хотите знать.

— Ох! — выдохнула Мэриголд. — А я была уверена…

— Да, я знаю. — Он обнимал ее, улыбаясь, и если бы все происходило в цветущем саду в июне, а не на лондонской улице в ноябре, то не было бы в мире ничего романтичнее. — Вы думали, что мы со Стефани подходим друг другу, и безумно радовались нашему счастью. Вы маленькая лгунья! Только попробуйте сказать мне это еще раз. Мне подходит лишь одна девушка — вы, и скоро вы привыкнете к этой мысли.