Доверяя только сердцу

Эпилог

Июнь 1809 года

Начался прилив, и лорд Эллевуд, стоя на берегу, слушал шум приближающегося моря. Где-то высоко над его головой звонко перекликались чайки, и лучи жаркого летнего солнца согревали испещренное шрамами лицо эрла. Все это он лишь слышал и ощущал; увидеть то, как блестит и переливается в свете солнца морская вода, он, к сожалению, не мог.

Эрл прожил в поместье сэра Уильяма более трех месяцев; это было непростое время как для хозяина, так и для всей прислуги. Гость был привередлив и требователен и, похоже, не собирался возвращаться в Лондон. За это время Анжелика дважды приезжала повидаться с отцом, однако он наотрез отказывался встречаться с ней. В первый раз ее сопровождал Бенуа, а во второй она приезжала одна. С тех пор прошло более двух месяцев.

Однообразно протекающие дни угнетали лорда Эллевуда своей тоскливой скукой. Он отчаянно надеялся, что Анжелика предпримет еще одну попытку повидаться с ним, однако дочь все не появлялась, а он был слишком горд, чтобы сделать первый шаг к примирению. Дни проходили, и ему казалось, что время остановилось – во всяком случае, до тех пор, пока Гарри и Бенуа не возвратятся из Франции.

Лорд Эллевуд поднял голову, жадно вдыхая соленый воздух. Сейчас он бы и сам не сумел объяснить, чем занимается тут, на берегу, однако он знал, что его влечет сюда сильное, необоримое желание оказаться поближе к морю. Сегодня он приказал насмерть перепуганному слуге привезти его сюда, однако запретил парню следовать за ним, а сам принялся бродить по гальке и прибрежному песку.

Сейчас эрл стоял на берегу в гордом одиночестве, выпрямив спину, словно встречал шквальный ветер, который все не поднимался. Он раздумывал о том, причиняет ли это болезненное ожидание Анжелике такое же страдание, как и ему, и вернется ли его сын когда-нибудь в родные края.

Кулаки эрла непроизвольно сжались от ярости, раздражения и стыда. Да, ему было стыдно за свое поведение в последние два года; однако нелегко было и признать свои ошибки, склонить повинную голову. Гортанные, хриплые крики чаек как нельзя лучше подходили к его мрачному настроению. Для него в жизни все уже кончено, и нечего надеяться на душевное спокойствие и гармонию – им просто нет места.

Эрл услышал, как позади него захрустел песок под ногами приближающегося человека, и круто повернулся к слуге.

Господь Всемогущий! Неужели его никто уже не принимает всерьез – даже проклятый грум?

– Я же приказал тебе оставить меня, – свирепо зарычал эрл. – Я сам позову тебя, когда ты мне понадобишься.

– Вы уже позвали меня, – раздался рядом с ним голос Бенуа. – Это было четыре месяца назад. Добрый день, милорд.

Лорд Эллевуд замер в изумлении. Ему показалось, что он скинул с плеч шестнадцать лет и снова услышал ровный голос Бенуа, разговаривающего с ним из непроглядного мрака, только теперь мрак царил в его душе.

Тогда, шестнадцать лет назад, эрл не в силах был рассмотреть своего противника, так же как не мог сделать это и сейчас, однако теперь нечего было надеяться, что неверные лучи рассвета позволят ему увидеть черты лица Бенуа. Эта встреча стала для эрла своего рода окончательным приговором, горьким напоминанием о том, что он имел и утратил, о том, что он уже никогда не сможет обрести…

– А Гарри? – хрипло выговорил он.

– Жив, невредим и благополучно вернулся домой, – спокойно ответил Бенуа. – Он смелый и изобретательный парень. Я уверен, что он справился бы и без моей помощи, однако иногда полезно бывает немного ускорить ход событий.

Лорд Эллевуд облегченно вздохнул, впервые за долгое время.

– Где он, мой мальчик? Почему не пришел ко мне? Он ранен?

– Нет. Он с Анжеликой.

– Ты настроил моего сына против меня – так же, как и мою дочь? – ядовито поинтересовался лорд Эллевуд.

– Я никого против вас не настраивал, – произнес Бенуа дружелюбным тоном. – И уж разумеется, не Анжелику. Кстати, милорд, сколько раз вы собираетесь отвергать ее попытки помириться с вами? Когда уж ваша гордость будет удовлетворена? Или, может быть, вы в самом деле отреклись от нее?..

– Черт бы побрал тебя и твое…

– Вы уж лучше помолчите! – ледяным тоном пресек Бенуа яростную вспышку лорда Эллевуда. – Ваши угрозы и проклятия могут заслужить лишь мое презрение – но никак не уважение. Неужели в тот день, когда перевернулась ваша карета, милорд, вы утратили не только зрение, но и чувство собственного достоинства?

Эрл тяжело вздохнул, он уже не чувствовал тепла летнего солнца: и в душе его, и в сердце царила теперь лишь холодная пустота.

– Ты, должно быть, презираешь меня, – безжизненным голосом обратился он к молодому человеку.

– Нет, – спокойно ответил Бенуа, – я лишь молю Бога о том, чтобы мне никогда не приблизиться к этому порогу.

– Разве не ты сам говорил мне – на этом самом месте, – что предпочитаешь попытаться и отступить, чем жить, зная, что у тебя никогда не хватит смелости совершить хоть одну попытку? – резко спросил лорд Эллевуд. – Потому и неудивительно, что ты презираешь меня.

– Тогда я был молод и самонадеян, – проговорил Бенуа. – Сейчас у меня не хватило бы дерзости повторить эти слова. Не хотите ли прогуляться, милорд?

– Разве я еще могу выбирать? – неожиданно добродушно поинтересовался лорд Эллевуд. – Поле битвы остается за вами, сэр. По крайней мере, пора мне попытаться вспомнить о своем достоинстве…

Он позволил Бенуа взять себя под руку, и они начали неспешно прохаживаться у самой кромки воды. Мужчины были примерно одного роста и шагали в ногу. Эрл остался доволен своим спутником: идти с ним было легко!

– Мне кажется, у вас осталось не только это, – тихо сказал Бенуа. – Ведь тогда, шестнадцать лет назад, вы вызвали мое восхищение не только мастерским владением шпагой…

Лорд Эллевуд порывисто вздохнул.

– Должно быть, Анжелика возненавидела меня, – грустно произнес он.

– Нет, у нее и в мыслях ничего подобного не было, – не раздумывая ответил Бенуа.

– Я все надеялся, что она приедет еще раз, но она так и не появилась… А я все ждал и ждал… – с горечью закончил он.

– Она приедет, – заверил эрла Бенуа.

Несколько минут они шли молча, затем лорд Эллевуд спросил:

– Так ты говоришь, с Гарри все в порядке?

– Да, он жив, здоров и бодр, – весело ответил Бенуа. – Правда, Анжелика нашла что Гарри порядком исхудал.

– Что же он не приехал ко мне? Наверное, и он запрезирал меня?

– О, нет-нет, это я попросил Гарри немного подождать, – успокоил эрла Бенуа. – Знаете, милорд, мне показалось разумным первым встретиться с вами. Не сомневайтесь: Гарри так же не терпится упасть в ваши объятия, как и Анжелике.

Они прошли еще несколько шагов в полном молчании.

– Ну, так вот мы и встретились, – нетерпеливо нарушил молчание эрл. – Говори, чего ты от меня хочешь? – напрямую спросил он.

Лорд Эллевуд по-прежнему был уверен, что Бенуа презирает его, и мысль об этом не давала ему покоя, снова и снова разъедая его израненную душу. Что ж, если этот неприятный разговор все же должен состояться, эрл подумал, что у него хватит мужества и смелости не прятаться от действительности.

– Я-то ничего не хочу, – ровным голосом ответил ему Бенуа, – а вот Анжелике, мне кажется, хочется, чтобы ее отец снова стал самим собой.

Эрл резко остановился и повернулся лицом к морю.

– Я снова нанял Харгрейвза, – хрипло проговорил он после долгой паузы.

– Я знаю, – ответил Бенуа. – И Анжелика тоже знает. Она очень счастлива.

– Глупец! – неожиданно воскликнул лорд Эллевуд, вспоминая о поступке своего секретаря. – Он не должен был позволять ей обвести себя вокруг пальца! Все же он никогда не подводил меня, и я не могу обвинять во всем только его. А она… да она упряма, как ослица!

– Это фамильная черта, – мягко отозвался Бенуа. – Неужели вы все еще не можете простить Анжелику за то, что она сделала?

– Она ослушалась меня!

– Так послушание вы цените превыше всех добродетелей? – тихо спросил Бенуа.

– Да нет же, черт бы тебя побрал! – огрызнулся лорд Эллевуд. – Однако что касается моей дочери…

– После разговора с вами у нее сложилось впечатление, что я и в самом деле беспутный контрабандист, – заговорил Бенуа. – Хотя вы сами отлично знаете, что это неправда. Вот Анжелике и захотелось самой посмотреть на меня, убедиться в моей добропорядочности, скажем так.

Лорд Эллевуд открыл было рот, собираясь что-то ядовито возразить, но передумал.

– Мне не хотелось, чтобы она забивала себе голову романтическими бреднями на твой счет, – примирительным тоном произнес он после продолжительной паузы. – Богатый, красивый, всеми уважаемый судовладелец, переживший столько славных приключений… а ведь она всегда так мечтала о странствиях, да и в последние месяцы стала такой беспокойной! – Эрл сардонически ухмыльнулся. – Похоже, моя напрасная предосторожность обернулась против меня, так?

– Действительно, как только мы встретились, она начала подозревать меня во всех смертных грехах, – задумчиво подтвердил Бенуа. – В частности, в первый же вечер она поинтересовалась, уж не контрабандой ли ввезен в страну бренди, которым я угостил ее.

Эрл неожиданно для самого себя хрипло расхохотался.

– Тактичность она унаследовала не иначе как от меня, – сухо заметил он. Поколебавшись, он сунул руку в карман и, достав оттуда два конверта, протянул их Бенуа.

– Милорд?

– Надеюсь, ты узнаешь их, – иронически пояснил эрл. – Твой посыльный привез мне эти письма в день, когда вы обвенчались. Бедняга вымотался до смерти, торопясь доставить их мне. Возьми эти письма.

Бенуа повертел конверты в руках, заметив, что печати целы.

– Я не мог заставить себя попросить сэра Уильяма прочитать их мне, а больше я никому не доверял, – рассеянно сказал лорд Эллевуд. – Мне хочется узнать, что написала мне Анжелика.

– Вы сами можете спросить у нее.

– Нет! Я хочу знать, что она написала мне тогда, – хрипло проговорил эрл.

– Хорошо. – Бенуа быстро сломал печать и пробежал письмо глазами. Слабая улыбка мелькнула на его лице, и он принялся читать вслух: – «Дорогой папа, ты будешь рад узнать, что я благополучно доставила твое письмо мистеру Фолкнеру. Я добралась сюда вчера ближе к вечеру, его не было дома, однако его матушка очень радушно приняла меня и позволила мне дождаться мистера Фолкнера. Она помнит тебя со времени твоего последнего визита в Суссекс…»

– Черт побери, послушаешь ее, так она отправилась наносить светские визиты, да и только! – пренебрежительно фыркнул эрл. – Как будто что-нибудь изменится от такого притворства!

Бенуа усмехнулся и продолжил:

– «Познакомившись с мистером Фолкнером, я с облегчением поняла, что он вполне достойный джентльмен…»

– Ха! – воскликнул эрл.

– «Я уверена, что он располагает как средствами, так и способами спасти нашего дорогого Гарри. Действительно, мистер Фолкнер выразил свое согласие помочь нам. К сожалению, он отказывается рассказать мне, как именно или когда он намеревается взяться за это дело. Признаюсь, его скрытность немного беспокоит меня, особенно потому, что нам так мало о нем известно…»

– Так оно и есть – я сражен своим же собственным оружием! – тоном фаталиста проговорил лорд Эллевуд.

– «Однако я считаю, что мне повезло, и сегодня утром я повидала твоего старинного друга, сэра Уильяма Хопвуда. Кажется, он близко знаком с мистером Фолкнером. Мне думается, нет смысла так быстро уезжать, не воспользовавшись возможностью как следует все разузнать о нем, так что в Лондон я вернусь завтра. Я прошу у тебя прощения за то, что уехала, не предупредив тебя о своих планах, однако вчера у нас было на редкость скучное путешествие, а Марта и кучер отлично заботятся обо мне. Твоя любящая дочь – Анжелика». – Закончив читать, Бенуа вложил письмо в пальцы лорда Эллевуда.

– Спасибо… – Несколько секунд эрл вертел его в руке. – Я был бы вне себя от раздражения и гнева, если бы получил подобное послание в Лондоне, – заметил он.

– Вряд ли Анжелика преследовала такую цель, – спокойно откликнулся Бенуа.

– Да, я знаю. – Лорд Эллевуд убрал наконец письмо в карман. – Уильям ничего не сказал мне о том, что видел ее у вас в «Остролисте» до того, как столкнулся с ней в Литлхэмптоне, – проговорил эрл.

– Они встретились не лицом к лицу, – объяснил Бенуа, слабо улыбнувшись. – Анжелика подслушала, как сэр Уильям обвинял меня в пособничестве контрабандистам, да к тому же назвал предателем интересов Англии. Именно поэтому Анжелика решила задержаться в Суссексе. Ей пришло в голову, что я за большое вознаграждение могу отдать Гарри в руки французов. Именно поэтому она и последовала за мной, когда я отправился на встречу с Адамом…

Снова наступило молчание, пока лорд Эллевуд переваривал услышанную информацию.

– Нет, дело не в этом, – поправил он Бенуа. – Я слишком хорошо знаю свою дочь, чтобы поверить в такое объяснение, и я верю, что и тебе известна правда. Она вовсе не думала, что ты предатель; однако теперь все это не имеет никакого значения, так как она – твоя жена.

– Да, это так, – подтвердил Бенуа.

– Пожалуй, ты сможешь позаботиться о ней намного лучше, чем это получалось у меня, – хрипло сказал лорд Эллевуд.

– Да, я позабочусь о ней, – тихо согласился с ним Бенуа.

– Где она теперь?

– Примерно в сотне ярдов от нас.

– Что? – Подобный ответ явно застиг эрла врасплох.

– Уж не думаете ли вы, что Анжелика позволит мне явиться к вам в одиночку? – хитро произнес Бенуа. – Она там вместе с Гарри. Мы следовали за вами от самого поместья сэра Уильяма, однако я решил первым подойти к вам. Они ждут нас с лошадьми.

– Мой Бог! – Лорд Эллевуд жадно глотал воздух. – Я никак этого не ожидал. Так ты говоришь, с Гарри все в порядке? Господь Всемогущий!

– Они подойдут, как только я подам им сигнал, – сказал Бенуа. – А я сделаю это не раньше, чем вы мне кое-что пообещаете.

– Что, опять какая-нибудь ловушка? – Лорд Эллевуд изо всех сил старался говорить бодро. – Кажется, на этих берегах меня ожидают одни засады и ловушки, верно? Я только и делаю, что брожу в кромешной тьме и слепо натыкаюсь на собственную судьбу…

– Вовсе не обязательно, – спокойно ответил Бенуа.

– Мой Бог! Надеюсь, если у вас с Анжеликой родятся дети, они унаследуют именно твой такт! – с чувством воскликнул лорд Эллевуд. – Почему ты прямо не скажешь мне, что последние два года я исключительно по своей собственной воле просидел взаперти?!

Бенуа едва слышно рассмеялся.

– Это было бы замечательно, не так ли, милорд? – заметил он. – Однако мне кажется, что ваши дети начинают проявлять нетерпение. Вы позволите?..

– Да, да, – торопливо прервал его лорд Эллевуд.

Они повернули и пошли обратно. Эрл напряженно вслушивался, стараясь разобрать сквозь шум моря звук шагов Анжелики или Гарри. Через несколько секунд он услышал топот быстро бегущих по песку ножек.

– Анжелика?..

– Папа! – Она прильнула к отцу, обнимая его.

Какую-то долю секунды лорд Эллевуд колебался, но затем неуклюже обнял дочь. Ему было по-прежнему нелегко смириться и признать свою вину.

Однако еще труднее было не ответить на ее ласку. Он почувствовал, как шелковистые локоны его девочки щекочут ему колючие щеки, и неожиданно обнял ее с такой силой, что Анжелика испугалась, не раздавит ли он ее на радостях.

– Гарри вернулся, папа. – Анжелика подняла голову, глядя на отца.

Эрл что-то проворчал, не решаясь заговорить. Он медленно поднес руку к лицу, смахивая слезы, струившиеся по его щекам.

– Ясное дело, вернулся, – неуверенным голосом ответил он Анжелике. – Или ты на самом деле думаешь, что я доверил бы жизнь своего сына какому-нибудь презренному негоднику? Ну, так где же Гарри, разрази его гром!

– Я здесь, сэр. – Гарри шагнул к отцу, широко улыбаясь.

Глядя на него, всякий бы догадался, что перед ним родной брат Анжелики, – до того похожи были брат и сестра. Его растрепавшиеся на ветру золотистые кудри были такого же оттенка, как и у Анжелики, а голубые глаза сияли таким же радостным блеском. Месяцы пережитых лишений заставили Гарри похудеть и осунуться, однако он был бодр и полон жизни.

Лорд Эллевуд с силой схватил сына за плечо.

– Чистое золото, а не парень, – грубовато проговорил он. – Похоже, тебе довелось побывать в кое-каких переделках! Ты мне обо всем должен рассказать!

– Конечно, сэр! – с энтузиазмом согласился Гарри.

– Не могу этого дождаться. – Обняв сына, отец легонько потряс его, словно подчеркивая свои слова. Затем он повернулся к Анжелике: – Никаких больше книг – ни для тебя, ни для меня. Я тут переговорил с Адамом Кеннеттом… он чертовски хорошо играет в шахматы! Правда, упорно отказывается объяснять, как и почему его ранили, но он все же рассказал мне, каким штучкам выучил своих лошадей конюх Фолкнера. Вот я и думаю: ведь не слишком трудно, должно быть, ездить верхом по пустынному берегу, а?

Несколько секунд Анжелика потрясенно смотрела на отца, а затем круто повернулась, заглядывая в глаза Бенуа. Он ухмыльнулся.

– Я тотчас же переговорю с Томасом, милорд, – пообещал он.

– Вот и отлично! Мы и так уже потеряли слишком много времени, – живо проговорил лорд Эллевуд и замолчал. – Знаешь, я все эти годы следил за судьбой твоего мужа, – обратился он к Анжелике. – Ты сделала отличный выбор, девочка, и я горжусь тобой! Гарри! – продолжил он, раньше чем Анжелика успела что-нибудь ответить.

– Я здесь, сэр.

– Пойдем прогуляемся по берегу, – скомандовал эрл. – Теперь мне хочется услышать обо всех твоих приключениях!.

Анжелика повернулась к Бенуа, как только Гарри и ее отец неспешным шагом начали удаляться. Слезы счастья и облегчения блеснули в ее глазах. Бенуа обнял ее.

– Я так рада, – зашептала она. – После всех этих месяцев бесконечного ожидания вы оба наконец вернулись домой. И папа… – Голос ее задрожал. – Ну вот, а я вовсе не собиралась плакать, – пробормотала она, прислоняясь головой к широкому плечу Бенуа.

Он улыбнулся, нежно поглаживая ее золотистые кудри.

– Кажется, мне куда больше не терпелось поскорее вернуться домой, чем Гарри! Ведь никогда раньше меня не ждала любимая жена. Кстати, я собираюсь сделать так, чтобы мы с тобой больше не разлучались.

Анжелика рассмеялась сквозь слезы.

– Уж я об этом позабочусь, – заверила она мужа и радостно вздохнула, испытывая счастье просто оттого, что он обнимает ее.

Последние несколько месяцев стали для Анжелики тяжким испытанием. Она изо всех сил старалась не беспокоиться за Гарри и Бенуа, однако это было совсем непросто.

Кроме того, все это время она не могла не думать о том, что отец живет всего в нескольких милях от нее, мучаясь от точно такой же душевной боли, однако отказываясь даже встретиться с ней. А ей так часто хотелось поговорить с ним… Тем не менее она не поехала к нему в третий раз, потому что мысль о том, что он снова отвергнет ее, казалась Анжелике совершенно невыносимой.

Но вот наступил сегодняшний день, и все они оказались на залитом яркими лучами солнца морском берегу, и эрл только что сам сказал, что гордится ею.

Подняв голову, Анжелика посмотрела на Бенуа. В его карих глазах мерцал так хорошо знакомый ей полудразнящий огонек. Он встретился с ней взглядом и улыбнулся.

Анжелика нежно коснулась его щеки пальцем, затем обвила его шею руками.

– Я так рада, что ты вернулся домой, – пробормотала она. – Как же я соскучилась по тебе!..

Губы их встретились, и он поцеловал ее – сначала нежно, а затем со все возрастающей страстью. Высоко над ними раскинулось бескрайнее голубое небо, и летний ветерок почти не шевелил длинные локоны Анжелики. В такую минуту трудно было поверить, что этот берег может быть неприветливым и страшным, что на нем могут разворачиваться ожесточенные бои.

– Ммм… – промычал Бенуа несколько секунд спустя. – Если не ошибаюсь, как-то раз я уже говорил, что находиться в вашем обществе на людях смертельно опасно, миледи!

Анжелика радостно расхохоталась, и мгновение спустя смех Бенуа уже вторил ее. Подхватив Анжелику на руки, Бенуа закружил ее над сверкающими под солнцем песками, и чайки принялись беспокойно взмывать вверх, негодующе крича.

– Фолкнер!

Бенуа опустил Анжелику, они обернулись и увидели, что лорд Эллевуд широким шагом приближается к ним. Анжелика непроизвольно напряглась, прошло уже так много времени с тех пор, как ее отец в последний раз двигался столь решительно и уверенно. Затем она заметила улыбку на лице Гарри и немного успокоилась.

– Фолкнер!

– Да, милорд! – откликнулся Бенуа, все еще сжимая запястье Анжелики.

– Уильям уже давненько рассказывает мне басни о кошмарной группировке контрабандистов, которые терроризировали все побережье пару месяцев назад, – оживленно заговорил лорд Эллевуд. – Он, в частности, сказал, что собрать улики против них было просто невозможно. Все жители были слишком запуганы. А затем в один прекрасный день все их три главаря вдруг исчезли, словно сквозь землю провалились. Так группировка тихо-мирно и распалась…

– В самом деле, милорд? – вежливо переспросил Бенуа. Он привлек Анжелику к себе, нежно обнимая ее за талию.

– Да, это так, – быстро подтвердил лорд Эллевуд. – Последние несколько недель Хопвуд просто сгорает от любопытства и места себе не находит. На днях он чуть не разругался с Адамом вдрызг, когда Кеннетт поклялся, что ничего об этом не знает.

– Господи помилуй! – мягко промолвил Бенуа. – А с какой же это стати он предположил, что Адам должен что-нибудь обо всем этом знать?

– Может быть, с той самой, что вас с Кеннеттом водой не разольешь, а? – Неожиданно он расхохотался, чем сначала испугал, а потом привел в восторг Анжелику, поскольку она уже давненько не видела отца в таком хорошем настроении. – Но теперь-то, когда вы оба вернулись, ты вполне можешь удовлетворить если не его, так мое любопытство, – мирно обратился он к Бенуа. – Скажем, в честь того, что ты даже не просил у меня разрешения на брак с моей дочерью. Так что же, черт побери, такое ты сделал с этими негодяями, а, Фолкнер?

Анжелика с любопытством заглянула мужу в лицо. Он обменялся с ней веселым взглядом, а затем, посмотрев сначала на Гарри, потом на лорда Эллевуда, произнес с едва различимой иронией в голосе:

– На их долю выпала та самая судьба, которой вы стращали когда-то меня, милорд: я завербовал их в военно-морской флот!