Доверяя только сердцу

Глава седьмая

Когда Анжелика проснулась, на дворе уже давно был день. Несколько минут она лежала, недоуменно глядя по сторонам, не в силах понять, что случилось прошлой ночью. Она помнила только невыразимое счастье, с ощущением которого заснула. Затем она стала припоминать все по порядку.

Трудно было поверить, что все это ей не приснилось! Неужели с ней действительно произошли все эти невероятные события? И самое важное: неужели она была права, предполагая и надеясь, что она действительно так много значит для Бенуа – как и он для нее? Девушка оживила в памяти их последний разговор, припоминая выражение его глаз, нежные прикосновения рук и слова, которые он произнес перед тем, как уехал.

«Mon amour…»

А Бенуа всегда говорит то, что думает. Анжелика счастливо улыбнулась и откинула одеяло, радостно готовясь принять участие в продолжении этого необыкновенного приключения.

Огонь в камине давным-давно погас, и в комнате царил страшный холод. Анжелика решительно выбралась из-под одеяла и хорошенько умылась ледяной водой из кувшина, стоявшего на умывальнике. Затем, нахмурившись, уставилась на свое отражение в щербатом зеркале. До чего грязной и растрепанной она была!

На волосы было просто страшно смотреть, чулки все порвались, нижнее белье задубело от грязи, а башмачки вряд ли можно будет когда-либо надеть снова.

Бенуа перед уходом разложил мокрую амазонку на стуле, но она по-прежнему была сырой, так что до нее было противно даже дотрагиваться. Анжелика попробовала счистить с одежды грязь и песок, но при мысли о том, что придется все это надеть, ей становилось не по себе. К сожалению, выбирать было не из чего, и, брезгливо морщась, девушка надела амазонку, решительно застегнув все пуговицы.

Анжелика уселась перед зеркалом, намереваясь наконец заняться прической. Около кувшина с водой для умывания лежал гребень. Она взяла его и попыталась расчесать спутанные длинные локоны. Примерно полчаса ушло у нее на возню с волосами. Тут она не раз пожалела, что рядом нет верной Марты, но все-таки после всего, что ей пришлось с честью выдержать накануне ночью, отсутствие горничной показалось ей сущей безделицей – подумаешь, какая-то прическа! Зато обретена независимость!

Анжелика почувствовала, что страшно голодна. Кроме того, ее одолевало беспокойство за Адама. Она встала и прошла к двери, прислушалась, затем открыла ее, вздрогнув от скрипа, который та издала. Из буфетной снизу доносились голоса. Девушка, крадучись, выскользнула из комнаты, прошла по коридору и, неслышно, как бесплотный дух, переступая босыми ногами, приблизилась к комнате Адама и заглянула внутрь.

В комнате находились двое мужчин – они резко вскинули головы, как только послышался звук открывающейся двери. Адам лежал в постели, и лицо его по-прежнему было бледным и измученным. Конюх Томас сидел около него на колченогом стуле с высокой спинкой.

Увидев, что кто-то входит в комнату, Томас быстро вскочил на ноги, но затем, узнав Анжелику, заметно расслабился и снова сел.

– Добрый день, миледи, – ворчливо проговорил он, словно вовсе не рад был встрече с ней.

– Здравствуй, Томас, – откликнулась Анжелика.

Сначала она удивилась, как он здесь оказался? Но затем догадалась, что его, конечно же, прислал Бенуа.

Анжелика прошла к кровати.

– Ну, как вы? – спросила она Адама, с тревогой глядя на него.

– Умирать пока рано. – Он улыбнулся и протянул ей руку. – Мне очень жаль, что вчера ночью вам пришлось так несладко, миледи…

Позади них презрительно фыркнул Томас, и Анжелика обернулась к конюху.

– Славную шутку вы сыграли со мной, ваша милость! – свирепо произнес он. – Да и Марта тоже хороша, ничего не скажешь! Вероломная, хитрая лицемерка!

– Нет-нет! – запротестовала Анжелика.

– Если бы вы, ваша милость, вели себя нормально, я бы и слова вам не сказал! – продолжал Томас, словно не замечая ее слов протеста. – Но только вот что я вам скажу, миледи: я не игрушка и не желаю, чтобы меня использовали таким подлым образом! Подумать только – пустились ночью скакать по берегу моря, словно это вам Гайд-парк какой-нибудь! А если бы с вами что случилось – как вы думаете, кто бы тогда оказался виноватым? Хотел бы я услышать, что вы на это скажете!

Анжелика виновато проговорила:

– Я действовала, не подумав, признаю. Однако я уверена, что никто не стал бы ни в чем обвинять тебя, Томас!

– Эта ваша горничная, – обиженно проворчал конюх, – обращалась со мной так, словно я круглый идиот! Уж такое вытворяла!

– Нет-нет! Я уверена, Марта вовсе не хотела, чтобы ты так думал о ней! – возразила Анжелика. – Это была только…

– …слепая верность вам, и ничего больше! – мрачно перебил ее Томас. – Ух и разволновалась же она, когда лошади прибежали домой одни! – сказал он, припоминая события прошлой ночи. – А сегодня ваша горничная так хотела поехать со мной, прямо проходу не давала, – пришлось пригрозить, что я ее свяжу! Так она все равно заставила меня прихватить кое-что из вещей, которые, по ее мнению, могут вам понадобиться! – Томас ткнул пальцем в мешок, стоявший в углу комнаты.

– Бедная Марта, – виновато проговорила Анжелика. – Мне стыдно, я вовсе не хотела, чтобы все так волновались из-за меня. – И она посмотрела на конюха полными искреннего раскаяния голубыми глазами.

– Садитесь уж лучше! – пробурчал Томас, поднимаясь со стула. – Только все равно не место вам тут, миледи, вот что я вам скажу.

Анжелика расхохоталась.

– Я же знаю, что ты вовсе не такой злюка! – воскликнула она.

Несколько секунд конюх пристально смотрел на нее, а затем через силу улыбнулся.

– Когда стемнеет, я могу отвезти вас домой в «Остролист», если захотите, – сказал он. – Мы могли бы выскользнуть через черный ход.

– А как же Адам? – Анжелика с тревогой посмотрела в сторону раненого. – Несомненно, Бен… то есть мистер Фолкнер, прислал тебя, чтобы присматривать за ним!

Адам состроил гримасу.

– Я сам могу о себе позаботиться, – заявил он.

Анжелика повернулась к конюху, вопросительно глядя на него.

– Сегодня ужас до чего ветрено и холодно, – ответил Томас на ее безмолвный вопрос. – Не хватало только мне, чтобы вы до смерти простудились, миледи. А Джо – это трактирщик – не так давно овдовел, и ему некогда то и дело подниматься сюда.

– В таком случае я останусь тут, – твердо заявила Анжелика. Честно говоря, ей ничуть не хотелось отсюда уезжать. Ведь Бенуа просил ее дождаться его здесь, и именно так она и собиралась поступить. – Вот только… – Анжелика осмотрелась по сторонам и заметила тарелку с несколькими кусками хлеба и сыра. – Я просто ужас до чего хочу есть, – добавила она. – Как вы думаете, ничего, если я…

– О, миледи, угощайтесь! – галантно проговорил Адам. – Боюсь, сейчас я не очень-то расположен к еде.

– Пойду посмотрю, не найдется ли еще чего, – пробормотал Томас и тихо вышел из комнаты.

– Вам вовсе не обязательно оставаться тут, – сказал Адам, как только конюх притворил за собой дверь. – Томас просто чересчур осторожничает. Здесь меня никто не побеспокоит. Да если кто и сунется, – беззаботно закончил он, – вы ничем не сумеете мне помочь.

В это мгновение Анжелика жевала хлеб с сыром, стараясь делать это по возможности не спеша, однако, услышав последние слова Адама, сказанные к тому же весьма снисходительным тоном, она резко вскинула голову и в упор посмотрела на Адама.

– Надеюсь, что еще смогу пригодиться вам, сэр, – холодно проговорила она, и в ее всегда таком мягком голосе прозвучали незнакомые Адаму властные нотки. – Я не привыкла, чтобы кто-либо разговаривал со мной подобным тоном – будь это контрабандисты, магистраты или французские шпионы!

Спина ее была гордо выпрямлена, а босые ноги, грязная и мокрая амазонка и растрепанные волосы, казалось, ничуть не приуменьшали исходившей от нее надменности. Что и говорить – вид царственный!

Адам взволнованно вздохнул.

– Прошу вас принять мои извинения, леди Анжелика! У меня и в мыслях не было оскорблять вас. Мне не следовало так говорить. Пожалуйста, простите меня, – он протянул ей руку.

– Разумеется. – Анжелика преодолела разделявшие их несколько футов и слегка пожала его руку. – Иногда я бываю очень вспыльчивой, особенно если проголодаюсь, – сокрушенно добавила она. – Я вовсе не хотела говорить с вами так резко.

– Вы очень необычная женщина, – сказал Адам, с любопытством глядя на нее. – Неужели вы действительно последовали за Беном только потому, что он повязал на шею черный платок?

– Да. – Анжелика нервно рассмеялась. – Он заявил, что собирается навестить сэра Уильяма, но я ему не поверила, – объяснила она. – Как только я увидела, что он спускается по лестнице и на шее у него черный платок… я тут же последовала за ним, ни о чем не задумываясь.

– Это было на редкость верное наблюдение, – заметил Адам, пристально глядя на нее. – Миледи, я преклоняюсь перед вами. Наконец-то Бен встретил равного соперника! Мне думается, в будущем нас ожидают весьма и весьма интересные события!

Он ухмыльнулся, увидев, как смутилась Анжелика, но тут же напрягся, услыхав шаги на лестнице. Дверь приоткрылась, и появился Томас.

– Едва ли это то, к чему вы привыкли, – сказал он, опуская на колени Анжелики поднос с едой, – но это самое лучшее, что может приготовить Джо. Да еще мне пришлось пробираться наверх тайком, чтобы никто меня не заметил. Надеюсь, я ничего не разлил.

– Выглядит просто замечательно! – воскликнула Анжелика. – Кроме того, я сейчас так голодна, что могла бы съесть целую лош-ш-ш… козочку. – (В последнюю минуту ей пришлось передумать, так как она вспомнила, что Томас состоит при лошадях.) – Спасибо, Томас.

Анжелика с жадностью принялась за еду. Закончив, она была бы рада остаться и поболтать с Адамом, однако видела, что ему стоило немалых усилий весело разговаривать с ней, а потому оставила раненого под присмотром Томаса и вернулась в свою комнату.

В ее отсутствие кто-то – вероятно, заботливый Томас – затопил камин и зажег свечи. Анжелика развязала мешок, который прислала ей Марта, и увидела, что горничная приготовила для нее теплое и неброское платье для прогулок и пару туфель. Она тут же переоделась и обулась и сразу почувствовала себя намного лучше. Разгуливать босиком она все-таки не привыкла!

Девушка разложила амазонку на стуле перед камином, надеясь, что та высохнет к следующему утру. Противно было думать, что ей снова придется надеть ее, но, с другой стороны, Анжелика стала испытывать к этой вещи какие-то странные, почти трогательные чувства. Придется ей прислать миссис Фолкнер новую амазонку!..

Разглаживая задубевший от грязи подол, Анжелика неожиданно услышала хруст бумаги. Тут она припомнила, как накануне утром, перед прогулкой верхом вместе с Бенуа, засунула в карман амазонки письмо Джеймса Корбетта. Достав его, она расправила влажную бумагу. Теперь письмо было еще более мятым, чем раньше, а уж о пятнах и говорить нечего. Однако, хотя чернила и расплылись от воды, прочитать содержание все еще было можно.

Анжелика положила письмо на полку над камином, а затем присела на кровать, раздумывая, чем бы ей заняться. На улице было еще светло, спать укладываться рано, но делать было абсолютно нечего. Анжелика с досадой нахмурилась. После возбуждения, в котором она прожила последние несколько дней, это вынужденное безделье было почти невыносимым.

В дверь тихонько постучали, и девушка узнала голос Томаса. Вскочив, она быстро открыла ему.

– Простите, ваша милость, – застенчиво сказал конюх, протягивая ей мятую газету. – Мне вот подумалось, может, вам захочется что-нибудь почитать… В трактирах всегда такая скучища, если ты тут сам по себе и тебя не тянет на выпивку.

Лицо Анжелики озарила приветливая улыбка.

– Спасибо тебе! – благодарно воскликнула она. – А мистер Кеннетт спит?

– Да, миледи.

– Не хочешь ли войти? – порывисто предложила она. – Я уверена, что тебе это бесконечное ожидание кажется таким же долгим, как и мне.

– Ну что же… – Томас помолчал, а затем быстро оглянулся, кинув быстрый взгляд на лестницу. – Ладно, миледи.

Он вошел в комнату и нерешительно остановился у самой двери.

– Как ты думаешь, когда мистер Фолкнер доберется до Лондона? – спросила Анжелика.

– Теперь-то он уже там, – ответил Томас. – Весь вопрос в том, сколько времени он будет занят. А вообще-то он собирался вернуться уже завтра.

– Да, мне он тоже так сказал, – подтвердила Анжелика. Она подумала, что Бенуа могут задержать не только дела в Адмиралтействе, но и разговор с ее отцом. Интересно, что окажется труднее и дольше?

Еще неизвестно, как отреагирует эрл на сообщение Бенуа, но сейчас Анжелике не очень-то хотелось раздумывать над этим – она до сих пор купалась в лучах счастья, внезапно озарившего ее жизнь.

– Должно быть, ты уже давно знаешь мистера Фолкнера, – беззаботно обратилась девушка к Томасу.

– Я работал еще у его отца, – ответил Томас. – А с моим теперешним хозяином мы знакомы с тех пор, как были мальчишками. Мне страсть как хотелось уйти в море вместе с ним, но матушка моя как раз тогда овдовела, и я не мог бросить ее одну с сестренками.

– Да… – рассеянно протянула Анжелика, в очередной раз вспомнив об эрле. – Всегда есть кто-то, забывать о ком мы не имеем права. Я уверена, что ты хорошо позаботился о своей семье…

– Теперь-то сестры все замужем, – бодро откликнулся Томас. – И матушка живет у одной из них. Как раз бы и уйти мне в море – да только меня до смерти укачивает.

К тому же кому-то надо присматривать и за лошадками мистера Фолкнера, пока его нет.

– Я уверена, никто не сможет сделать это лучше тебя, – ласково подтвердила Анжелика. – А я ведь до сих пор не видела фокусов, которым ты обучил своих подопечных. Мистер Фолкнер говорит, что ты выучил Билли считать!

Улыбка медленно проступила на лице Томаса. Он был явно польщен словами Анжелики.

– А, вон вы о чем! – сказал он. – Да ведь считаю-то я! А Билли лишь делает все, что я ему ни скажу. Вот жаль только, что я не могу проделать это кое с кем, о ком я лучше вообще не буду упоминать! – добавил он, неожиданно загораясь гневом. Заметно было, что он до сих пор уязвлен хитроумным обманом коварной Марты. – Ладно, пойду-ка я лучше к мистеру Адаму. Если я вам понадоблюсь, миледи, так я буду у него, но надеюсь, что ничего такого не случится.

– Спасибо, Томас, – ответила Анжелика.

Когда она осталась одна, комната показалась ей еще меньше. В представлении Анжелики она начинала все больше и больше смахивать на тюремную камеру. Сколько раз девушка в течение бесконечно долгих часов сидела, читая вслух отцу неинтересные книги, отчаянно подавляя в себе всякое любопытство и мысли о мире, который простирался за стенами их дома… И вот снова она сидит в маленькой, тесной комнатке, слушая, как из буфетной доносятся голоса и смех, а из развлечений у нее только и есть что старая мятая газета… Просто насмешка судьбы какая-то!

Анжелика раздраженно швырнула газету на пол. Довольно! За последнее время она начиталась столько, что хватит на всю оставшуюся жизнь! Кроме того, слова Томаса, упомянувшего о своей семье, заставили Анжелику вспомнить об отце. Девушка разволновалась не на шутку. Отец… После того как произошел тот несчастный случай, лишивший его зрения, она старалась делать все, чтобы хоть как-то помочь ему, – но достаточно ли она сделала? Что, если она что-то проглядела, упустила? Почему отец впал в горькую озлобленность?

Всю жизнь Анжелика горячо любила отца, искренне восхищалась им и охотно слушалась его, однако лорд Эллевуд всегда был очень гордым и довольно скрытным человеком, который не привык делиться с дочерью своими переживаниями и мыслями. С того злополучного дня, когда он неожиданно оказался в вынужденной зависимости от других, он так и не нашел в себе силы примириться со своим состоянием, а потому общаться с ним становилось все труднее и труднее.

Постепенно за окнами стемнело, и Анжелика легла спать. Сон ее был беспокойным, а сновидения – путаными и тревожными.

Гарри, отец, Бенуа и даже мама появлялись и исчезали, сменяя друг друга в головокружительном водовороте образов. Анжелика проснулась, дрожа от напряжения, буквально не смея пошевелиться от страха, хотя и не могла понять, что именно так напугало ее. Не может же быть, чтобы те, кого она любит больше всего на свете, вызывали у нее такой панический страх?..

Пробуждение на следующее утро оказалось приятным: впервые за последние двое суток Анжелика увидела лучи солнца, и настроение ее тут же улучшилось. Трудно было даже поверить, что накануне ночью она так болезненно предавалась тяжелым раздумьям. Девушка с удовольствием позавтракала и даже снизошла до того, чтобы прочитать надменно отвергнутую вчера газету. В ней сообщались в основном местные новости, причем месячной давности, но Анжелике было практически все равно, лишь бы было чем занять себя. Ведь главное сегодня – дождаться возвращения Бенуа!

Девушка была поглощена чтением статьи о мелких проказах каких-то офицеров, расквартированных в Хоршеме, когда Томас резко постучал в дверь.

– Миледи! – торопливо зашептал он, и в его голосе Анжелика услышала тревогу. – Миледи, скорее!

– Что такое? – Анжелика широко распахнула дверь.

– Сэр Уильям! Он внизу и собирается обыскать весь трактир!

– Что? – воскликнула Анжелика, и сердце ее тяжело заухало. Она вспомнила наказ Бенуа – не привлекать к себе ничьего внимания.

– Два дня назад на берегу моря им удалось кого-то ранить, – задыхаясь, проговорил Томас. – А один из людей сэра Уильяма был убит. И вот сейчас он прослышал, что в трактире скрывается раненый, – одному Богу известно, кто ему донес, хотя, пожалуй, я догадываюсь. – На мгновение на лице Томаса мелькнуло мрачное выражение. – Ладно, теперь не время об этом. Сэру Уильяму известно, что Адам связан с нами. Он уже сколько лет пытается поймать и его, и мистера Бенуа. Выходит, сейчас мне надо прятать вас обоих!

– Он подозревает вас в шпионаже? – осмелилась быстро поинтересоваться Анжелика.

– В знакомстве с «джентльменами»! – торопливо ответил ей Томас.

Неожиданно Анжелика поняла, что, хотя Бенуа больше не принимает активного участия в контрабандном промысле, тем не менее его конюх, его друг-трактирщик и множество его старых друзей по-прежнему занимаются «свободной торговлей». Кроме того, ведь именно Адам повел сэра Уильяма по ложному следу много лет назад, в ту самую ночь, когда лорд Эллевуд дрался с Бенуа среди дюн Западной бухты. Только что Адам приплыл из Франции на судне контрабандистов и тайком сошел на берег. Если магистрат обнаружит, что таинственный раненый в трактире – это и есть Адам, то получит все карты в руки, чтобы обвинить и Адама, и Бенуа в контрабанде и прочих незаконных делишках.

– Господи, ну что же мне делать?! – застонал Томас. – Мало того, что надо спрятать и вас, и мистера Адама…

– Меня?! – с недоумением переспросила Анжелика. – Но с какой стати?..

– Да вы только подумайте о своей репутации, миледи! – Томас принялся ломать руки от отчаяния. – Хозяин убьет меня, если с вами что-нибудь случится!.. Сейчас нам даже через окно нельзя сбежать – внизу выставлен караульный…

Анжелика постаралась быстренько собраться с мыслями.

– Нечего тебе волноваться за мою репутацию! – твердо заявила она. – Я давно знаю сэра Уильяма и уверена, что вполне смогу с ним договориться.

– Но как же…

– Ступай и позаботься об Адаме. Я сама объяснюсь с сэром Уильямом. Скорее, – резко добавила Анжелика, видя, что Томас, похоже, прирос к полу. – По всей вероятности, тебя сэр Уильям тоже неплохо знает, так что вряд ли тебе захочется столкнуться с ним на лестнице.

Томас с сомнением посмотрел на нее, но Анжелика говорила сейчас так уверенно и властно, что он поспешно юркнул в комнату Адама. Откуда ему было знать, что годы, когда Анжелике приходилось одной управлять обширными поместьями отца, многому ее научили? Она и сама об этом вряд ли догадывалась, однако в эту минуту, сконцентрировавшись на главном, начала действовать точь-в-точь как эрл.

Сначала она убрала с полки над камином письмо Джеймса Корбетта, а затем неторопливо заняла позицию на верхней ступеньке лестницы. Снизу доносились раздраженные голоса – это сэр Уильям спорил с хозяином трактира в буфетной. Трактирщик яростно противился обыску, однако Анжелика понимала, что рано или поздно ему придется уступить. Через несколько минут она услышала, как сэр Уильям затопал по ступенькам лестницы – он поднимался наверх.

– Доброе утро, сэр Уильям! – поприветствовала его Анжелика.

Услыхав ее голос, магистрат резко остановился и изумленно поднял голову.

На лестнице царил полумрак, и сэр Уильям не мог как следует рассмотреть неожиданно явившееся перед ним видение. Он знал лишь, что дорогу ему преградила высокая и стройная женская фигура. Было совершенно ясно, что он не узнал Анжелику.

– Дьявол вас возьми, кто вы такая, мисс? – отрывисто поинтересовался он, утратив от удивления всю свою обычную вежливость.

– Прошу у вас прощения, сэр Уильям, – ледяным тоном проговорила Анжелика. – Мне очень жаль, что вы отказываетесь узнать меня.

Она слегка переступила, так, чтобы он смог лучше рассмотреть ее в свете, падавшем из маленького окошка на лестничной площадке.

– Леди Анжелика! – От изумления сэр Уильям на миг потерял дар речи. – Какого чер-р?.. То есть примите мои извинения, миледи! Я и представить себе не мог, что эрл остановился в этом трактире.

– Его здесь нет, – безмятежно ответила ему Анжелика, хотя сердце ее неистово колотилось от волнения.

Сейчас она пыталась представить себе, как бы поступил в подобной ситуации ее отец. На долю секунды она задумалась, не совершила ли ошибку, решив действовать согласно наспех придуманному плану, однако, если она теперь заявит, что в комнате действительно находится лорд Эллевуд, а не Адам, сэру Уильяму будет весьма несложно разоблачить ее.

– Так его тут нет? – Сэр Уильям во все глаза уставился на Анжелику, и на лице его отразились и смущение, и неожиданно озарившая его догадка. – Но до меня не доходили никакие известия о вашем замужестве. Не может быть, чтобы…

– Разумеется, нет, – сурово обрезала Анжелика, понимая, что сэр Уильям решил, что неожиданно обнаружил скрывающуюся парочку влюбленных беглецов. – До вас и не могли дойти никакие сведения. Я здесь совершенно по другому делу.

– По какому еще другому делу? – отрывисто переспросил сэр Уильям.

Анжелика посмотрела мимо сэра Уильяма на двух таможенных стражников, которые, приоткрыв от удивления рты, таращили на нее глаза с нижнего пролета лестницы.

– Я здесь по семейному делу, которое не собираюсь ни с кем обсуждать – тем более в присутствии посторонних слушателей, – холодно проговорила она.

Сэр Уильям побагровел от гнева, однако повернулся и коротким кивком головы отпустил своих людей. Те неохотно спустились в буфетную, хотя Анжелика ничуть не сомневалась в том, что они спрячутся неподалеку и будут подслушивать.

Бенуа всеми силами старался избежать огласки, но Анжелика чувствовала, что еще немного – и разразится самый что ни на есть настоящий скандал. И в то же время нельзя допустить, чтобы сэр Уильям обнаружил Адама! Анжелика решила действовать дальше исключительно в его интересах.

– Ну а теперь объяснимся, мисс, – мрачно сказал сэр Уильям. – Пожалуй, вам стоит подробно рассказать мне, что это за дело привело вас сюда, столь далеко от Лондона, тем более одну, без покровительства эрла?

– Мой отец уже более полутора лет не выходит из дому, – с горечью ответила Анжелика. – Я удивляюсь, что вы об этом ничего не слышали.

– Мне больно говорить, милое дитя, но я несколько раз заходил к вам в Лондоне, и мне всякий раз отвечали, что эрла нет дома…

– Простите, я этого не знала… – Анжелика отвернулась, на мгновение забыв, зачем она здесь и почему загораживает дорогу сэру Уильяму на узкой лестнице Богом забытого трактира.

– Я заеду к нему еще раз, – сказал сэр Уильям. – А тем временем, – резко добавил он, – я должен предупредить вас, что вы избрали на редкость неподходящее место для того, чтобы вести тут свои дела. У меня есть веские основания полагать, что в этом трактире скрывается раненый контрабандист. Прошу вас, дайте мне пройти! Я намерен обыскать каждую комнату, и заранее прошу у вас прощения за неудобства, которые могу невольно причинить вам.

– Мне очень жаль, но я не могу этого допустить, – решительно ответила Анжелика, не двигаясь с места.

Сэр Уильям уставился на нее.

– Вы… мне… не позволите?! – возмущенно загремел он. – Миледи, я вас не понимаю! Сейчас не может быть речи о том, что кому нравится, а что – нет. Здесь прячется преступник, скрывающийся от правосудия!

Внезапно Анжелике пришло в голову, что если сэр Уильям всегда так громогласно объявляет на всю округу о своих намерениях, то неудивительно, что Тоби Фолкнеру всякий раз удавалось обвести его вокруг пальца. Если бы только Адам не был ранен и не ослабел, возможно, к этому моменту ему с Томасом уже удалось бы скрутить караульного, что был выставлен под окнами, и скрыться. А пока Анжелике предстоит самой удерживать сэра Уильяма на лестнице как можно дольше и ни за что не пускать его в комнату Адама.

– Не будьте смешны! – холодно ответила она. – Ведь это совсем крошечный трактир, и я здесь уже несколько дней. Несомненно, я бы знала, если бы тут находился какой-то раненый контрабандист, как вы утверждаете…

– Мне сказали, его принесли сюда поздно ночью… – Судя по всему, неожиданное появление Анжелики спутало почтенному магистрату все карты, и до сих пор он так и не пришел в себя.

– Вероятно, вас неправильно информировали, – сладким голоском пропела Анжелика, отлично понимая, как возмутится сэр Уильям ее замечанием. – Насколько я понимаю, такое не раз случалось и прежде…

Магистрат яростно уставился на нее.

– А чем, позвольте спросить, занимаетесь тут вы, миледи? Я не допущу, чтобы кто-либо насмехался надо мной – надо мной или моими людьми, да, миледи!

Анжелика заколебалась, в притворном смущении отводя глаза.

– Это весьма и весьма деликатное дело, – проговорила она наконец с явной неохотой. – Я не смогу довериться вам, если вы не пообещаете мне сохранить в тайне все, что я вам скажу.

– Ради всего святого! – взорвался сэр Уильям. – Не вам учить меня честности или же деликатности, мисс! Отвечайте: ЧЕМ-ВЫ-ТУТ-ЗАНИМАЕТЕСЬ?!

Не говоря больше ни единого слова, Анжелика протянула ему письмо Джеймса Корбетта.

Несколько мгновений сэр Уильям недоверчиво смотрел то на девушку, то на листок бумаги, а затем, держа письмо на расстоянии вытянутой руки от себя, прищурился, разбирая незнакомый почерк. На верхней площадке лестницы было полутемно, и Анжелика отступила в сторону, чтобы сэр Уильям смог приблизиться к маленькому окошку, однако девушка по-прежнему загораживала от него дверь в комнату Адама.

Наконец сэр Уильям кончил читать и потрясенно поглядел на нее.

– Я и представить себе не мог!.. – воскликнул он. – Я ничего не знал. Бедный Гарри! Но…

– Прошу вас, пожалуйста, отошлите своих людей, – прервала его Анжелика. – Даю вам честное слово, сэр Уильям, что здесь вы не найдете никаких раненых контрабандистов. Кто-то же должен был привезти мне это письмо, – добавила она совсем тихо.

Девушка заметила, как тень понимания промелькнула во взгляде сэра Уильяма, затем он быстро спустился по лестнице, и Анжелика услышала громкий голос магистрата, приказывающего почти всем стражникам убираться прочь.

Девушка с облегчением вздохнула и услышала, как дверь в комнате Адама тихонько скрипнула. Анжелика обернулась.

– Ну как, миледи? – зашептал Томас.

– Кажется, все получается, – быстро ответила ему Анжелика. – Закрой дверь.

– Хозяин меня просто убьет! – с чувством проговорил Томас. – И придется мне тогда навсегда уйти в море!

Он неслышно притворил дверь, поскольку сэр Уильям уже поднимался обратно.

– Так что же происходит, Анжелика? – поинтересовался он, и по тону его голоса девушка догадалась, что магистрат намерен непременно докопаться до правды. – Кто прячется в этой комнате? Эрлу известно, что вы находитесь тут?

Анжелика заколебалась. У нее не было абсолютно никакого желания обсуждать частные дела своей семьи на лестнице какого-то Богом забытого трактира, но, с другой стороны, она не решалась отойти от двери в комнату Адама из опасения, что таинственный постоялец может заинтересовать кого-либо еще. Анжелика сама слышала: сэр Уильям отпустил не всех своих стражников.

– Кто-то же должен был доставить мне это письмо, – повторила девушка, чтобы протянуть время. – Вы сами можете догадаться, что путешествие храбреца было нелегким. – Она помолчала. – Всякий, кто готов сейчас помочь Гарри, окажется в опасности, если только агентам Бонапарта станет известно, кто он такой, – очень тихо и решительно проговорила Анжелика. – И я не могу позволить, чтобы вы или ваши помощники, сэр Уильям, – в особенности ваши помощники – зашли в эту комнату. Ваше появление тут уже серьезно осложнило ситуацию, так как мы надеялись остаться по возможности незамеченными. Теперь же мне становится страшно при одной мысли обо всех слухах и сплетнях, которые совсем скоро разлетятся по округе и, весьма возможно, дойдут до чужих ушей!

– Черт побери, миледи! – Сэр Уильям покраснел. – Ведь я действовал из самых лучших побуждений! А вам бы, если уж вы решили заниматься тут столь деликатным делом, следовало прежде всего прийти и довериться мне. Как-никак, я до сих пор считаю себя самым преданным другом вашего отца, даже если он не желает меня больше видеть! Мне кажется, вы можете мне доверять – я умею хранить тайны!

– Ах, сэр Уильям, простите меня! – Анжелика протянула руку, стараясь успокоить его.

Очевидно, магистрат был глубоко оскорблен тем, что лорд Эллевуд отказывается поддерживать с ним дружбу, а теперь еще он почувствовал себя обиженным из-за того, что от него скрыли правду о судьбе Гарри.

– Поверьте, последние несколько месяцев я провела в такой тревоге и таком напряжении, особенно после того, как нам стало известно, что Гарри в плену… Иногда я просто не в силах сдержаться, – извиняющимся тоном проговорила Анжелика. – Я вовсе не желала обидеть вас или разговаривать с вами так грубо, – искренне добавила она. – Однако ваше внезапное появление, да еще в сопровождении ваших стражников, так напугало меня, что я никак не могу собраться с мыслями!

– Что-то незаметно! – сухо откликнулся сэр Уильям. – Знайте, мисс, вы ведете себя точь-в-точь как ваш отец: так же злитесь и задираете нос!

Анжелика вспыхнула и виновато потупилась.

– Простите меня, – снова извинилась она.

– Ладно, дорогая, забудем об этом, – ворчливо ответил сэр Уильям. – В последние годы вам пришлось весьма несладко. – Он взял руку девушки в свою, поглаживая с грубоватой нежностью. – Но если не эрл сопровождает вас сюда, кто же тогда? – спросил он.

В этот момент не раздалось ни единого звука, не скрипнула ни единая ступенька старой рассохшейся лестницы, однако почему-то Анжелика сразу поняла, что он здесь.

Она посмотрела мимо сэра Уильяма и встретила веселый взгляд карих глаз Бенуа. Анжелике так нужно было, чтобы он пришел и выручил ее, что сейчас сердце ее, казалось, готово было выпрыгнуть из груди от радости – Бенуа появился столь своевременно! Несмотря на то, что он был с дороги, выглядел он, как всегда, элегантно и уверенно. Его хладнокровное спокойствие сильно контрастировало с волнением взбудораженного непонятными происшествиями магистрата.

Рука Анжелики дрогнула в руке сэра Уильяма, и радостная улыбка заиграла на ее губах. Девушка не в силах была отвести взгляд от Бенуа. Мучительная тревога и томительное беспокойство покинули ее – казалось, сейчас она излучала радостное сияние счастья так, что даже площадка лестницы озарилась его отсветом.

Взгляд Бенуа, когда он поднимался по лестнице, был встревоженно-сосредоточенным, однако на долю секунды, едва он взглянул Анжелике в глаза, она заметила в его лице огонь страсти, не уступавший возбуждению самой девушки. Почти тут же знакомое, по-волчьи настороженное выражение снова появилось на его лице, и он вежливо поклонился магистрату.

– Господь Всемилостивый! – произнес сэр Уильям, вытаращив глаза на Бенуа. – Не может быть… Это ты, Фолкнер?

Бенуа ухмыльнулся, и Анжелика заметила, как блеснули в полумраке его крепкие белые зубы.

– А почему бы и нет? – насмешливо поинтересовался он. – Уж не думаете ли вы, что я не в состоянии защитить леди?

– Черт возьми, Фолкнер! – зарычал сэр Уильям. – Ты же отлично понимаешь, что я вовсе не об этом. Хотя…

– Хотя именно это, если говорить начистоту, и пришло вам в голову! – ровным голосом прервал его Бенуа. – Прошу у вас прощения, миледи! – Взяв руку Анжелики, он любезно поцеловал ее. – Я и представить себе не мог, что сегодня утром вы вынуждены будете вести столь неприятные переговоры.

– Ну, не такие уж и… неприятные, – ответила Анжелика, изо всех сил стараясь не показать, как взволновало ее его прикосновение.

Накануне она провела немало времени, строя догадки о том, как произойдет их следующая встреча, однако и представить себе не могла, что она состоится в присутствии почтенного магистрата. Сейчас Анжелика видела, с каким любопытством смотрит на них сэр Уильям, и отчаянно пыталась держаться как ни в чем не бывало.

– Сэр Уильям – давний друг моего отца, – продолжила она. – Разговор с ним никогда не будет для меня неприятным, однако положение становится немного запутанным.

– В самом деле, вы правы, – сказал Бенуа, успокаивающе сжимая руку девушки.

– Тебе следовало довериться мне, Фолкнер, – хрипло проговорил сэр Уильям, постепенно приходя в себя после неожиданной встречи. – Тогда бы мы избежали этой злосчастной путаницы. Я понятия не имел, что ты знаком с лордом Эллевудом, хотя что говорить – ты всегда такой… такой… в общем, вечно у тебя тайны да секреты!

– Это неправда! – возмущенно выпалила Анжелика раньше, чем Бенуа успел остановить ее.

– Мне кажется, – решительно проговорил Бенуа, – мы слишком долго стоим на этой темной лестнице, где к тому же еще и гуляет сквозняк. Предлагаю перейти в другое место – там нам будет немного светлее, – и он распахнул дверь в комнату Адама.

Его жест был совершенно лишен какой-либо театральности, а потому Анжелика опомнилась, только когда дверь была уже открыта.

– Но как же… – запротестовала она, сообразив, что Бенуа предлагает сэру Уильяму пройти в комнату.

– После вас, миледи, – ответил тот с обычной любезностью.

– Сэр Уильям, прошу вас…

– Что за игру ты затеваешь, Фолкнер? – подозрительно поинтересовался магистрат, однако поспешил тут же шагнуть внутрь.

Анжелике показалось, что мир вокруг нее переворачивается с ног на голову. После всех ее отчаянных попыток защитить Адама от сурового магистрата девушка просто не в силах была поверить, что Бенуа так спокойно собирается выдать своего друга! Должно быть, у него есть какой-то хитрый план – но какой именно, Анжелика не в силах была разгадать.

Сэр Уильям сделал несколько шагов от двери и замер, словно пораженный громом. Он увидел Адама, который поднял голову с подушки.

– Клянусь святым Георгом! – выдохнул магистрат, потрясенный до глубины души. – А я-то думал, что тебя давным-давно убили, мальчик мой!

– Это всего лишь не вполне достоверные слухи, и я очень рад их опровергнуть, – ответил Адам, снова опуская голову на подушку. Заметно было, что напряжение покинуло его. – Хотя, пожалуй, на этот раз я немного переусердствовал…

Сэр Уильям, судя по всему, слегка пришел в себя и широким шагом приблизился к кровати.

– Чем, черт бы тебя побрал, ты занимался все это время? – резко поинтересовался он. – Я слышал, что ты собирался сколотить себе состояние в Индии, а затем тебя прихватила лихорадка. Что ты себе думаешь, пропадая вдруг с глаз долой вот так, не говоря никому ни единого словечка?

– Меня… «прихватили» некоторые события, – ответил Адам. – Прошу прощения, что оказался так нелюбезен.

– Дьявол тебя разрази! Ты остался таким же лихим сорвиголовой! – Схватив руку Адама, сэр Уильям сердечно затряс ее.

Анжелика растерянно уставилась на магистрата. Сейчас она могла бы поклясться, что в глазах его стояли слезы, хотя он и старался изо всех сил скрыть свои переживания под обычной для него маской грубоватой небрежности. Бросив взгляд на Бенуа, Анжелика увидела, что тот улыбается. У Томаса был вид одновременно смущенный и радостный, однако он предпочел спрятаться в самом темном уголке комнаты.

– Так это ты привез Анжелике письмо о Гарри! – наконец воскликнул сэр Уильям.

Адам заколебался. Лицо его казалось сейчас особенно бледным и измученным. Ему было явно приятно общаться с шумливым сэром Уильямом, однако эта встреча, несомненно, утомила его.

– Он только что вернулся из Франции, – спокойно ответил за него Бенуа. – Его ранил один из французских агентов. Теперь вы понимаете, сэр Уильям, почему мы изо всех сил стараемся скрыть присутствие Адама здесь. Я собирался отвезти его в «Остролист», но до вашей усадьбы намного ближе – при отливе экипаж сможет проехать по песку у кромки воды…

Сэр Уильям нахмурился.

– А чем ты будешь заниматься в это время? – быстро поинтересовался он. – Не иначе как спасать Гарри, а?

Анжелика ахнула. Разве можно было предположить, что магистрат окажется столь проницательным? Сэр Уильям иронически взглянул; на нее.

– Может быть, всю мою жизнь меня и водили за нос, миледи, – сухо обратился он к ней, – однако я знаю двух этих прохвостов с тех времен, когда они ходили еще в коротких штанишках. Ни один из них не сможет упустить такую заманчивую возможность рискнуть своей головой!

– Ну, в данный момент мы с вами и так изрядно рискуем, – живо откликнулся Бенуа. – Почему бы нам не взяться за дела? Сэр Уильям, будет просто замечательно, если вы примете командование на себя и проследите за тем, чтобы Адама перевезли к вам в усадьбу. А я тем временем отвезу леди Анжелику назад в «Остролист». Пожалуй, миледи, вам стоит забрать из вашей комнаты те из вещей, которые могут вам понадобиться.

Анжелика поспешно вышла из комнаты, выполняя приказ Бенуа. Многое ей было непонятно в том спектакле, который только что был разыгран мужчинами, но она не стала что-либо выяснять у Бенуа в присутствии посторонних. Тем более не хотела медлить: чем скорее они отправятся в путь, тем быстрее она окажется с ним наедине.

Стоял один из ясных мартовских дней, и голубое небо казалось кристально-прозрачным, хотя солнце грело еще слабо.

Бенуа приехал за Анжеликой в парной двуколке, и сейчас, разместившись в открытом экипаже, девушка могла спокойно наслаждаться красотой побережья.

– Получается, все это я делала совершенно зря? – обратилась она к Бенуа с вопросом, как только трактир остался позади. – Если сэр Уильям действительно собирается перевезти Адама к себе в поместье, выходит, мне было совершенно незачем обманывать его!

– Этого бы я не сказал, – усмехнувшись, ответил ей Бенуа. – Вы устроили замечательное представление. Я был просто в восторге.

– В самом деле? – Анжелика недоверчиво взглянула на него, наполовину опасаясь, что увидит сейчас его насмешливый взгляд. Но Бенуа смотрел на нее с такой нежностью! Сердце Анжелики тут же подпрыгнуло в груди от счастья.

– Да, – ответил он. – Я гордился вами – хотя мне и становится не по себе при мысли обо всех слухах, опровергать которые придется нам с вами.

– Но ведь, если нет ничего плохого в том, что сэру Уильяму все известно, выходит, мне нечего было и волноваться? Почему ж тогда Томас был просто в ужасе от того, что сэр Уильям может обнаружить нас? Все кажется мне таким странным…

Бенуа ухмыльнулся.

– В отличие от меня Томас принимает весьма и весьма активное участие в контрабанде, – объяснил он Анжелике. – Кроме того, он никогда не был с сэром Уильямом в таких приятельских отношениях, как мы с Адамом. Томасу нелегко представить себе, что сэр Уильям далеко не всегда являет собою страшную угрозу нашей безопасности. К тому же вообразите такую картину: наш Билли Мушкетон неожиданно врывается в комнату Адама со всей своей грозной свитой, которая стоит, разинув рот от изумления… Просто счастье, что вам удалось заставить его отослать таможенную стражу прочь. Сэр Уильям действительно умеет быть деликатным, но только в тех случаях, если сам этого захочет, однако такое желание нападает на него не часто!..

– В самом деле! – воскликнула Анжелика, вспоминая, как яростно магистрат бранился с трактирщиком, а затем упорно спорил с ней самой на верхней ступеньке лестницы. – Если он ведет все свои дела подобным образом, неудивительно, что его улов контрабандистов не так-то уж и велик!

Бенуа расхохотался.

– Сегодня он оказался в затруднительном положении, – сказал он потом. – Ведь Джо был одним из самых близких друзей Тоби, так что сэр Уильям, вероятно, был совершенно уверен, подходя к трактиру, что, какой бы контрабандист там ни скрывался, он явно не принадлежит к той группе, с которой у него состоялась перестрелка две ночи тому назад. Члены той группы куда опаснее, нежели кто-либо из старинных друзей Тоби, и сэр Уильям прекрасно это знает. Но он, приняв сигнал, должен был отреагировать. И вот уже наш доблестный магистрат в трактире! Чтобы все видели, что страж закона действует, хотя толку от этих его действий никакого нет.

– Неужели и раньше так было, Бенуа? То есть я хочу сказать, что сэр Уильям, судя по всему, столь привязан и к вам, и к Адаму, хотя и признает, что вы водите его за нос, но в других-то случаях… Ведь в ту ночь мы слышали на берегу выстрелы, и Томас говорит, что один из помощников сэра Уильяма был убит!

– Со дня смерти Тоби произошло немало перемен, и не все из них – к лучшему. Может быть, теперь настало время что-то делать… За последние годы погибло чересчур много людей, а сэр Уильям уже слишком стар, чтобы каждую ночь отправляться на охоту за преступниками!..

– О чем это вы? – внезапно, охваченная страхом за Бенуа, спросила Анжелика. – Что вы собираетесь делать?

Он взглянул на нее, а затем, натянув поводья, остановил лошадей у обочины дороги.

– В данный момент – ничего, – заверил он девушку. – Я просто думал вслух, вот и все. Не беспокойтесь…

– Как это – не беспокойтесь?! – воскликнула Анжелика. – Как же мне не беспокоиться, когда я…

Переложив поводья в одну руку, Бенуа прикоснулся к волосам девушки. У нее перехватило дыхание, и кровь бешено застучала в висках. Во взгляде Бенуа было столько восхищения и нежности, что у Анжелики закружилась голова.

– Я прошу прощения за то, что в мое отсутствие вам пришлось столько пережить, – тихо проговорил он. – Если бы я мог предвидеть, что в трактире вас кто-либо побеспокоит, я ни за что не оставил бы вас там. Мне следовало приказать Томасу в первый же вечер отвезти вас домой в «Остролист».

– А я бы не поехала, – прошептала Анжелика в ответ. – Бенуа… Ведь все было на самом деле, правда? Я хочу сказать…

Он улыбнулся и наклонил голову, целуя ее.

Едва его губы прикоснулись к ее губам, как она прикрыла глаза, испытывая невероятное блаженство. Выходит, все это ей не приснилось… Его взгляды, и его поцелуи, и ее чувства к нему – все это происходит с ней наяву. Анжелика прильнула к нему, отвечая на его поцелуй со всей страстью. Бенуа отстранился первым. Он тихо рассмеялся, нежно пригладил ее сияющие на солнце золотистые локоны. Анжелика подняла голову, смотря ему в лицо, и он увидел, что ее широко распахнутые голубые глаза потемнели – желание захватило ее целиком.

– Ехать куда-либо рядом с вами, миледи, – это все равно, что везти в кармане горячие угли! – заявил Бенуа, лукаво блеснув глазами. – В конце концов, мы с вами находимся на большой дороге Его Величества. Неплохо бы нам иногда вспоминать и о правилах этикета…

Анжелика покраснела. Губы ее горели от его поцелуя, а тело таяло от томительной истомы неудовлетворенного желания.

– Тогда нечего было целовать меня! – обиженно ответила она, радуясь, что он так ласково поддразнивает ее.

– Устоять перед искушением было просто невозможно. – Он усмехнулся, рассеянно наматывая на палец длинную прядь ее золотистых волос, и Анжелика почувствовала, как мурашки сладостной волной пробежали по ее спине от его очередного прикосновения. – А куда же девались все заявления о ложной скромности? – лукаво поинтересовался он. – Не вы ли сами, миледи, всего лишь два дня тому назад заявляли мне, что никогда в жизни не снизойдете до того, чтобы поцеловать меня?

– Не могу припомнить, чтобы я говорила что-нибудь в этом роде! – с вызовом произнесла Анжелика.

– Как хорошо иметь такую удобную память! – восхитился Бенуа.

– У меня отличная память, – мирно подтвердила Анжелика. – А что сказали чиновники в Адмиралтействе?

– Выразили мне свою благодарность за беспокойство и потраченное время, – весело ответил Бенуа. – У меня такое чувство, что для них все это вовсе не было новостью. В конце концов, на них работает немало разведчиков. Однако теперь, похоже, там всерьез займутся этим делом.

– Вы хотите сказать, Адам рисковал жизнью зря? – возмущенно воскликнула Анжелика. – Это же нечестно!

– Такова война, – коротко сказал Бенуа. – Теперь нам придется ждать, чтобы увидеть, что из этого выйдет.

– Мне кажется, это несправедливо! – сердито проговорила Анжелика. – Они хоть поблагодарили Адама? Или хотя бы выразили ему свое сочувствие?

– Адам ведь поступал так не ради награды, – спокойно объяснил ей Бенуа. – Он делает все это потому, что несколько человек из его французской родни погибли на гильотине – при этом они не принадлежали к аристократии. Адам ненавидит новый режим больше, нежели кто-либо другой из всех, кого я знаю, однако я думаю, что ему надоела роль смелого шпиона. Едва ли то, чем он сейчас занимается, приносит ему удовлетворение. В прошлом он неплохо потрудился и заработал более чем достаточно, чтобы безбедно прожить всю свою жизнь. Сомневаюсь, что он решит отправиться во Францию и начать игру сначала.

– А вы отправитесь… – прошептала Анжелика, и ей показалось, что холодная тень страха накрыла ее, несмотря на яркое мартовское солнце.

– Спасать Гарри? Ну, разумеется, – спокойно откликнулся Бенуа.

Анжелика закрыла глаза, она разрывалась между любовью к брату и любовью к Бенуа. Ей хотелось попросить его никуда не ездить, однако она боялась, что тем самым вынесет Гарри смертный приговор. Анжелика слишком хорошо знала своего брата, чтобы предположить, что он будет спокойно дожидаться решения своей участи в стенах французской тюрьмы. Несомненно, при первой же возможности ее брат снова попытается бежать – и, конечно же, на этот раз с ним не станут церемониться.

Анжелика сжала руки в кулачки, и на них легла ладонь Бенуа. Она открыла глаза, напряженно вглядываясь в его лицо испуганными голубыми глазами.

– Не бойся, – мягко проговорил он. – Я привезу Гарри назад живым и невредимым.

– Я ничего не могу поделать, – прошептала Анжелика в ответ. – Я так боюсь за вас обоих. До сих пор мне никогда не приходилось сталкиваться с такой страшной опасностью. Когда я думаю, что сама вынудила тебя… Да ведь, если только с вами что-нибудь случится…

– Никто меня ни к чему не принуждал, – нежно сказал Бенуа и успокаивающе похлопал по ее кулачкам. – Много лет назад я дал обещание твоему отцу, – напомнил он ей. – Даже если бы ты не привезла письмо эрла в Суссекс, я все равно отправился бы спасать Гарри. Но тогда я не встретился бы с тобой…

– Я жалею, что приехала, – Анжелика попыталась улыбнуться. – Как обидно, что я не могу отправиться во Францию вместе с тобой, Бенуа.

– Я знаю. – Он погладил ее по щеке. – Ожидание всегда тяжелее всего. Мне самому никогда не хватает терпения. Но ты даже не сомневайся – мы благополучно вернемся домой.

– Не буду, – пообещала Анжелика, стараясь избавиться от одолевавших ее тревожных мыслей. Все это бесполезно, подобные страхи лишь отравят то время, которое ей суждено провести с Бенуа. До сих пор они не заговаривали о будущем, однако сейчас Анжелика чувствовала особую уверенность в том, что они будут вместе. – Ты сумел повидать папу? – помолчав, спросила она. – Бенуа, в чем дело? – тревожно воскликнула она, увидев, как сверкнули его глаза. – Папа заболел?

– Нет, – поспешно ответил Бенуа, – вовсе нет! Однако я не успел переговорить с эрлом – он выехал из Лондона еще до того, как я прибыл в столицу.

– Что? – Анжелика не поверила своим ушам.

Ее отец ни разу не выходил за пределы своего лондонского дома с того дня, как потерял зрение.

– Насколько я понимаю, он не получил ни твоего, ни моего письма, – сказал Бенуа. – Даже не знаю, что случилось с моим посыльным. – В глазах его на несколько секунд отразилось беспокойство. – Симпсон – старый, опытный моряк. Он прослужил у меня пять лет и всегда был безоговорочно верен и предан мне… – Анжелика увидела, что взгляд Бенуа затуманился от тревоги за судьбу друга и верного слуги, однако затем он произнес уже ровным голосом: – В настоящее время эрл находится в усадьбе «Остролист».

– Здесь? – Анжелика судорожно схватила Бенуа за руку. Ей и в голову не приходила мысль о том, что эрл может последовать за ней. – Ты уже говорил с ним?

– Еще нет, – ответил Бенуа. – Он обогнал меня, я прибыл сегодня, а твой отец, вероятно, еще прошлой ночью. Он, несомненно, приехал за тобой, и я подумал, что, чем скорее он убедится, что с тобой все в порядке, тем лучше, – а потому мне показалось, что не стоит терять время на разговоры.

– О Господи! – Тревога за отца и сознание собственной вины так переполнили Анжелику, что ей стало просто нехорошо.

Как же обуревали эрла ярость и страх, если он покинул привычные и надежные стены дома после проведенных там полутора лет добровольного заточения?!

– Должно быть, он страшно тревожится за меня, – прошептала Анжелика. – Мне следовало в тот же день выехать обратно. О Господи! Что же я наделала?!

– Разумеется, эрл поймет, что у тебя были все основания сомневаться во мне, – беззаботно ответил Бенуа. – Но, насколько я помню, лорд Эллевуд принадлежит к числу людей, которые никогда не принимают на веру мнение других. Возможно, он тоже решил поговорить со мной лично.

– Надеюсь, что ты прав, – с сомнением протянула Анжелика. Известие о том, что отец предпринял утомительное и рискованное путешествие в Суссекс, буквально оглушило девушку. А ведь все полтора года эрл наотрез отказывался выезжать куда-либо в экипаже! – Я боялась, что он уже никогда не решится выйти из дому, – недоуменно проговорила она. – Я так часто упрашивала его отправиться на прогулку, но он отказывался и не хотел даже говорить об этом. Может быть… – неожиданно лицо ее озарила радостная улыбка, – может быть, кошмары перестали мучить его и он уже не будет больше бояться всего того, что ему не суждено никогда увидеть? Может быть, до тех пор пока я не уехала в Суссекс, он просто не сознавал этого? Раньше он так любил навещать сэра Уильяма…

– В разговоре с сэром Уильямом я упомянул о том, что эрл находится здесь, – сказал Бенуа. – Вероятно, он заедет повидать старого друга, но позднее – когда Адам будет перевезен к нему в поместье.

– Да, я уверена, папа будет очень рад! – искренне воскликнула Анжелика. – Ведь он так привязан к сэру Уильяму… Ладно, Бенуа, нам не следует терять время. Папа будет счастлив узнать, что ты собираешься спасти Гарри!