Драгоценный бриллиант

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Ливия беспокойно зашевелилась, разбуженная пронзительным голосом Бобби. От ее сладкого сна не осталось и следа. Она плотнее прижалась к Конелу, тщетно пытаясь не слышать ни вопящего Бобби, ни Ферн, кричащей ему снизу, чтобы он перестал шуметь и дал людям поспать. Ничего не помогало.

Раздосадованная, Ливия приоткрыла глаза и поймала себя на том, что смотрит на соблазнительную тень возникшей невесть откуда бороды Конела. Щетина придавала ему загадочный пиратский вид.

Она взглянула на красные цифры электронных часов и попыталась подсчитать, сколько у нее времени в запасе. Вполне достаточно, чтобы выполнить задуманное, а именно заняться любовью с Конелом. Вот только как его разбудить, не вызвав подозрений? Ливия внимательно вглядывалась в его безмятежное лицо.

Первым делом надо встать и отправиться в ванную, решила она. Она хлопнет дверью, и, может, это разбудит его. А если нет, хлопнет еще разок, а потом сделает вид, что споткнулась, и упадет на постель. Это должно сработать.

Улыбаясь в предвкушении удачи, Ливия соскочила с кровати, быстренько натянула на себя махровый халат, побежала к двери, с достаточной силой хлопнула ею, пустившись бегом по коридору, благо ванная была свободна.

Конел проснулся от шума и невольно потянулся к Ливии. Рука нащупала пустоту, и от безотчетной досады он окончательно проснулся. Где же Ливия? Почему она не разбудила его, когда встала? Уж если не хотела предаться любви, хотя бы сказала «Доброе утро!» Дурное предчувствие овладело им.

Спустив ноги с кровати, он потянулся к брюкам, решив одеться и пойти на ее поиски. Ему не хотелось терять ни минуты.

Негромкий стук в дверь застал его врасплох. Он поспешно застегнул молнию на брюках и пошел к двери.

На пороге стоял Билл. У него был вид человека, проведшего бессонную ночь.

— Конел, прости, что врываюсь, но я увидел, как Ливия вышла, и подумал… — он в полном отчаянии махнул рукой. — Ничего я не подумал. Просто я в таком состоянии, что, если не поговорю с кем-нибудь, совсем свихнусь и…

Слова Билла о том, что Ливия ушла, вконец расстроили Конела. Ты попал в нужную компанию, подумал про себя Конел, глядя на осунувшееся лицо Билла. Говорить ему не хотелось, а хотелось скорее отыскать Ливию, придумать уловку, чтобы затащить ее в постель. Но если бы Ливия хотела быть с ним, она бы не сбежала. Уж не дала ли она тем самым понять, что их фантастическое приключение закончилось? Он чуть не задохнулся от внезапно пронзившей его боли.

Конел набрал в легкие воздуха, чтобы немного успокоиться. Если так, то ему это не подходит, мрачно размышлял он. Он не хочет, чтоб их интимные отношения прекратились. Этому не бывать, потому что… потому что он любит ее. Это слово ударило его, словно молния. Да, его чувство к Ливии выходит далеко за рамки обычного увлечения и естественного желания. Он любит ее! Любит в ней все — от острого ума до привлекательной внешности.

Итак, спрашивал он себя в полной растерянности, что теперь делать?

— Послушай, если сейчас не время… — раздался голос Билла.

— Да нет, что ты!

Конел тряхнул головой, словно пытаясь отделаться от обуревавших его мыслей. Это ровным счетом ничего не меняет, убеждал он себя. Он и сейчас хочет того же, что пять минут назад. Чтоб Ливия была рядом. Всегда.

— Я просто еще толком не проснулся, — пояснил Конел. Уж если он не мог сделать то, что хочет, надо, по крайней мере, проявить себя порядочным и чутким человеком и позволить хозяину поплакаться в жилетку. Биллу действительно это позарез нужно. Вид у него тот еще. — Входи, а я пока оденусь.

Конел дал Биллу пройти. Через минуту он был уже полностью одет.

Ливия закончила причесываться, спрыснула себя своими любимыми цветочными духами, приоткрыла дверь ванной и осторожно выглянула в коридор, чтобы удостовериться, что там никого нет. Сейчас только разговоров не хватало! Ей нужно вернуться к Конелу.

В коридоре никого не было, и она поспешила в спальню с чувством полного удовлетворения, которое — увы! — мгновенно улетучилось, как только она окинула взглядом комнату, желая убедиться, надо ли снова хлопать дверью, чтобы разбудить Конела. Постель была пуста. Взгляд ее напрасно пробежал по крошечной комнатке. Его и след простыл.

Ливия прислонилась к косяку, бессмысленно уставясь на пустую кровать. Куда он мог уйти? Не так уж долго она отсутствовала. Не больше пяти минут. Не мог же он проснуться до того, как она вышла? Неужели он воспользовался ее отсутствием, чтобы сбежать? Что за чушь! Конел — взрослый человек и может вполне сказать «нет». Она сама такая же. По крайней мере, теоретически. Ливия вздохнула. Что касается ее лично, ей трудно представить себя говорящей ему «нет».

Она напомнила себе, что вообще-то они договорились выехать из Скрэнтона сразу после утренней воскресной службы. Может, Конел решил, что самое время вернуть их отношения в прежнее ровное, спокойное русло? Да, да, в ровное русло, без всяких сексуальных отношений. Гримаса исказила ее лицо. После этого уик-энда ей уже никогда не удастся восстановить душевное равновесие. Какова бы ни была расплата в будущем, она не сожалеет о том, что стала любовницей Конела. Он затронул в ней какие-то струны, о существовании которых она не догадывалась. Она впервые по-настоящему чувствовала себя женщиной и ни о чем не жалела.

— Рим не сразу строился, — пробормотала она. Сейчас она оденется, спустится вниз и забудет о том, что Конел сбежал при первой же возможности.

— Пойдем пройдемся, — предложил Билл. — В этом доме не поговоришь толком.

— Отлично, — согласился Конел, бросив мимоходом взгляд в кухню, надеясь увидеть там Ливию, но ее там не было, и это еще больше раздосадовало его. Хоть одним глазком увидеть ее, чтоб она ему, как обычно, улыбнулась. А то и… Он не продолжил мысль, потому что Билл открыл дверь на улицу. Билл… Тебе нужно побыть с Биллом, напомнил он себе.

Они дошли до угла, когда Билл наконец заговорил:

— Просто не знаю, что и делать. Я люблю Ферн и хотел бы, чтоб она была счастлива, но…

— Но ты тоже хочешь быть счастливым, не так ли? — подхватил Конел, чтобы нарушить молчание, затянувшееся еще на полквартала.

— В этом есть что-то очень эгоистичное, верно? — с досадой спросил Билл. — Подчас у меня такое чувство, что если я еще день просижу, упершись в эти чертовы цифры…

Конел искоса взглянул на него и поймал себя на мысли, что даже не знает, чем занимается Билл. Ливия только говорила, что он работает в местном отделении какой-то крупной компании.

— А что ты делаешь?

— Считаю. Сижу один как перст и целый день смотрю на экран компьютера. От этого осатанеть можно.

— Ты не любишь считать?

— Да не то чтобы не люблю. Ненавижу одиночество, тупую работу, когда изо дня в день все одно и то же. Иногда меня так и подмывает подделать всю эту бухгалтерию, чтоб только встряхнуться.

На лице Конела мелькнула улыбка.

— Не советую. От такой встряски можно не очухаться.

— Да я ни от чего уже не могу очухаться, — вздохнул Билл. — Оттого это повышение и было для меня прямо подарком с неба. Это же менеджмент! Работа с людьми. Круглый день. И главное — разнообразие. Что-то новое. Настоящая жизнь. Но я никак не могу втолковать это Ферн.

Конел от души хотел бы помочь Биллу, но не мог придумать ничего путного. Ему не хватало опыта семейной жизни. И если Билл, проживший с Ферн годы, не знает, что делать, не самонадеянность ли это со стороны Конела — ожидать, что он может предложить готовый рецепт? Конел смотрел на мечущуюся на столбе белку и обдумывал слова Билла. Если заведомо нет способа разрешить эту проблему через Ферн, нельзя ли попробовать через Билла?

— А здесь, в Скрэнтоне, ты не пытался подыскать другую работу?

— Пытался, но впустую, — ответил Билл. — В этом городишке не больно много возможностей с моей профессией. Во всяком случае, с такой же оплатой.

Ну что ж, для начала неплохо, подумал Конел, не желая сдаваться. Дело не только в самом Билле, который был ему вообще-то симпатичен, но и в Ливии: Конел понимал, что она была бы рада, если бы ему удалось хоть как-то помочь в этом деле. Может, на радостях она даже обнимет и поцелует его.

Думай о Билле, одернул себя Конел. Сперва дело, а награда потом.

— Что ты намерен делать, если ничего другого не подвернется? — задал он ему вопрос, который обычно задавал себе в трудные моменты.

Билл посмотрел на него озадаченно.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, если бы тебе не пришлось беспокоиться о твердом доходе или о мнении Ферн, что бы ты делал?

— Ясно как день, открыл бы собственное счетное агентство, — воскликнул Билл.

— А предложение на этот вид работы в этих местах есть?

Билл фыркнул.

— Учитывая количество желающих составить свой налоговый отчет, буквально одолевающих меня каждую весну, разумеется, есть. Вообще-то в прошлом году я подумывал об этом, когда надоело рано вставать на работу.

— Ну и что? — подбодрил его Конел.

Билл только пожал плечами.

— Собственный бизнес — это большой риск. В компании у меня, по крайней мере, гарантированный заработок.

— А также заранее оплаченные расходы в дурдоме, когда ты сорвешься, — подначивал его Конел.

— Верно, — промямлил Билл и как-то сник.

— Сколько нужно вложить в дело на начальной стадии?

— Я бы мог начать у себя дома, пока не заработаю на аренду офиса. Компьютер и нужное программное обеспечение у меня есть. Нужен множительный аппарат, факс и кое-какие офисные принадлежности. В общем, начальная сумма не так уж велика, — выложил Билл.

— Словом, речь идет о прожиточном минимуме на этот период, насколько я понял? — подытожил Конел.

— В общем да, — кивнул Билл. — И это не такие уж огромные деньги. Дом мы выкупили полностью, и долгов у нас нет. И здесь мы с Ферн заодно. Если не можем что-то оплатить наличными, предпочитаем обойтись без этого.

— Но у Ферн стабильный доход.

— Да, — в голосе Билла почувствовалась уверенность. — У нее есть и страховка, но когда в прошлом году я заикнулся насчет этой идеи, она и слышать ничего не хотела.

— А ты пытался ее переубедить?

— Да не очень, — признался Билл. — Честно говоря, я и сам немного пугался перспективы вести дело на свой страх и риск. Я и сейчас немного боюсь, но не больше, чем перспективы всю оставшуюся жизнь просидеть в клетке, уставившись в компьютер. Во всяком случае, я предпочел бы рискнуть открыть свое дело, если все остальное в полном порядке.

— В полном порядке никогда ничего не бывает, — резко вставил Конел. — Необходимо сразу брать быка за рога и делать то, что в твоих силах.

Билл остановился и некоторое время тупо смотрел себе под ноги на бетонный тротуар, потом повернулся к Конелу:

— Ты, наверное, прав, Конел. Но и я по-своему прав. Все, что мне было нужно, — это поговорить с тобой и как-то собраться с мыслями. Пошли назад. Я хочу обо всем переговорить с Ферн.

Он повернул обратно и, заметно приободрившись, зашагал к дому.

Конечно, Конел не обольщался по поводу своих советов. Билл и без него знал, как поступить. Ему просто надо было высказаться и услышать сочувственный ответ, подтверждающий его собственное решение. Конелу лишь удалось достаточно логично проанализировать тупиковую ситуацию, в которой оказались Билл и Ферн, и найти выход из нее. Следовательно, умения разбираться в межличностных проблемах, которому Конел годами учился, достаточно, чтобы решить эмоциональную проблему.

Впервые он реально убедился, что сиротское прошлое вовсе не является каким-то непреодолимым барьером для счастливого брака. Мелочи не в счет. Главное — захотеть, напомнил он себе золотое правило спортивных лет. Жажда удачи может горы своротить. А больше всего в жизни он жаждал удачи с Ливией. Одна мысль о том, чтобы жениться на ней и каждый вечер вместе возвращаться домой, могла изменить весь мир, а не только его самого.

Но тут Конел вспомнил презрительный взгляд Бобби, и его самоуверенность немного поостыла. Правда, дети не рождаются шестилетками. Сначала они грудные младенцы. У них нет еще готовых представлений о том, каким должен быть их отец. Они принимают его таким, каков он есть. Прежде чем столкнуться с более серьезными проблемами, чем кормление и пеленки, он успеет набраться кой-какого опыта отцовства.

А вот Ливия все знает о детях. Конел снова приободрился. Она-то выросла в нормальной семье. Он поморщился, вспомнив ее престарелых дядюшек. Ливия выросла в сравнительно нормальной семье, поправил он себя. Она знает, как поднимать детей. Она поможет ему.

Если, разумеется, ему удастся убедить ее выйти за него. Впрочем, на этой мысли Конел предпочел особенно не задерживаться. Кто думает заранее о неудаче, тот и получит ее, извлек он из своего спортивного арсенала очередную поговорку.

Конел шагал рядом с Биллом, мечтая о том, чтобы утро поскорее прошло, и они с Ливией вернулись в Нью-Йорк, в привычную обстановку. Дома, как говорят, и стены помогают. Там ему легче будет исполнить задуманное.

Ливия сделала еще глоток кофе и задумалась. Через два часа они уже будут на пути домой, и что потом? Каковы будут их дальнейшие отношения? Она не знала.

Ливия бездумно смотрела в подернутую паром кофейную чашку. Интересно, Конел вообще так смотрит на жен, или это особый случай? И этого она не знала. Да и какое это может иметь сейчас значение, убеждала она себя. Теперь ее больше занимал вопрос, как бы продолжить их отношения по возвращении в Нью-Йорк. Перво-наперво необходимо их как-то углубить, а уж потом решать по ходу дела прочие проблемы.

Верно, кивнула она головой в согласии со своими мыслями. Только как их разрешить? Может, пригласить Конела на чашечку кофе после их возвращения? За поводом далеко ходить не надо. Скажем, те же политические рекламные заставки для этой дамы из Конгресса. У него не возникнет никаких подозрений.

Эта мысль придала ей сил. Если удача не отвернется от нее, она соблазнит его, он и опомниться не успеет. Вот только как соблазнить такого человека, как Конел?

Ничего, она что-нибудь придумает, подбодрила себя Ливия и начала собирать вещи. Отчаяние придаст ей хитроумия. Ведь, если у нее ничего не выйдет, второго шанса не представится. Все вернется на круги своя, хотя они будут видеться каждый день в офисе, но это не совсем подходящее место для совращения мужчины.