Дракон, который меня не помнит

Глава 1

Лин неимоверно раздражала.

Своим молчаливым участием и сухими стараниями облегчить мои страдания. Но проблема в том, что физически я была здорова. Эликсир, который она дала в ту же ночь, как ушел Барт, сделал свое дело. Мне потребовалось выпить еще две порции в последующие дни, чтобы окончательно восстановиться.

Увы, зелья были не в силах исцелить душу и сердце.

Умом я понимала, что произошедшее — чудовищное стечение обстоятельств. В этом виноват кто угодно, но не Барт.

Если бы его не околдовали…

Если бы в письме не было приписки про мыс Крылья Бурь.

Если бы я не пришла сюда, несмотря на предостережение держаться от него подальше.

Так много ниточек скрутили этот клубок, что распутать его теперь практически невозможно!

Мне хотелось, чтобы Барт не уходил, не оставлял меня здесь одну. Чтобы мы поговорили сразу, после случившегося. Чтобы он обнял — по-настоящему, а не под действием чар — и сказал, что все будет хорошо. Что больше меня никто не обидит.

Мы преодолеем эту беду вместе.

Но он ничего не сделал и не сказал. Просто сбежал.

Головой я понимала, почему, а вот сердцем… Теперь мне совсем не хотелось его объятий и обещаний. Даже истинность молчала, словно с Бартом мы были чужими друг другу.

Чем больше времени проходило после нашего расставания, тем сильнее становился страх новой встречи. И ничего поделать с этим не могла.

— Лин сказала, ты уже в полном порядке, — нарушил окружившую меня тишину Вармир.

Я не удивилась его бесшумному появлению, даже не обернулась. Продолжила стоять перед огромным окном гостиной, больше походившей на джунгли, чем на жилую комнату. Солнце периодически пробивалось сквозь плывущие облака и бросало лучики на стекло. Рама снаружи была присыпана снегом. Он красиво мерцал и переливался на свету, но таять совершенно не желал.

— Офелия, — добавил он, когда не дождался ответа.

Моргнув, я взглянула через плечо. Сначала потомок эльфов меня пугал, но теперь это прошло. Безразличие — вот, что я испытывала к нему и его слуге. Абсолютно ровное отношение, без каких-либо всплесков эмоций.

— Да. Лин права. Я в полном порядке уже четвертый день.

Он подошел — все так же, бесшумно — и встал рядом, устремив взгляд на заоконный пейзаж. Где-то там бушевало море, но мы видели только укрытые снегом камни и кривые ветки низкорослых деревьев.

— Ты же понимаешь, что снять проклятье с Барта можно было только так?

Я медленно повернула голову, остановив взгляд на его аристократическом профиле. От этого человека веяло холодом. И безразличием. Идеальное созвучие с моей внутренней пустотой.

— Понимаю.

Он говорил мне что-то про ритуалы, девственниц, идеальные ингредиенты и отсутствие альтернативы. Это было на второй день после ухода Барта — слушала я в пол уха. Но суть поняла.

— Значит, готова отпустить ситуацию, забыть и жить дальше с чистого листа?

У него идеально ровный нос. И кожа — настолько чистая и гладкая, что разгадать возраст невозможно. Почему-то я концентрировалась именно на этом, а не на его словах.

— Готова, — ответ нашелся быстро и прозвучал легко.

Но ничего внутри меня не затронул.

— Это хорошо, — тонкие губы тронула улыбка. — Я уже связался с Бартом, за тобой должны прибыть с минуты на минуту.

Первое, что всколыхнуло эмоции за весь разговор. Сглотнув, я обхватила себя за плечи и повернулась к Вармиру всем телом.

— Барт? Он прилетит за мной?

Хозяин дома взглянул на меня, теряя интерес к заснеженным скалам.

— Нет, кто-то из его друзей, — опустив глаза к моей шее, эльф протянул руку и поправил воротник форменной рубашки. Случайно коснувшиеся кожи пальцы были холодными. — Тебе следует одеться. Лин подготовила зимнюю мантию.

— А мое пальто?

— Ты оставила его снаружи, забыла? Дикие лисы приняли его за мертвую дичь и разорвали в клочья. Я бы мог его восстановить, но зачем тратить магию на такие пустяки.

По спине промчался холодок.

Я не оставляла пальто снаружи. Барт сорвал его с меня, когда…

Моргнув, я отвела глаза.

— Спасибо за мантию.

— Сейчас Лин принесет ее. Когда прибудет дракон, я позову.

Он еще раз прохладно улыбнулся и пошел к выходу. Проводив его взглядом, я потерла шею, стирая дрожь после неприятного прикосновения.

Кажется, прошли не четыре дня, а целая вечность. Вернуться к учебе будет даже сложнее, чем после затяжных каникул.

Мантия тяжелая, из плотной дорогой ткани. Она укрывала меня до самых пят, ощутимо давя на плечи. Это создавало иллюзию защищенности, которая мне сейчас так необходима.

Лин молчаливо поправила завернувшийся край, на который я едва не наступила, и отошла в сторону. Она не проронила ни слова за сегодняшний день, хотя появлялась рядом чаще, чем в предыдущие.

Когда снаружи послышался шум и хлопнули входные двери, я двинулась в коридор, не дожидаясь, пока позовет Вармир. И тут вдруг ощутила прикосновение к запястью. Лин сжала мою руку, приближаясь почти вплотную, а затем вложила в ладонь какую-то склянку.

— Возьми это, — проговорила она, сразу же разжимая пальцы и отходя в сторону. — Пригодится.

Я удивленно взглянула на небольшой флакон из мутного синего стекла.

— Что это?

— Офелия, дракон ждет! — донесся из глубины коридора голос Вармира.

Подняв глаза на его слугу, я нетерпеливо повторила:

— Лин, что это?

— То, чем ты лечилась здесь. Может так случиться, что понадобится снова.

Меня окатило холодом.

Нет, зелье совершенно точно больше не пригодится. Барт не прикоснется ко мне так грубо снова. Колдовство опало, а по своей воле он не причинит вреда. Сжав склянку в кулаке, хотела вернуть ее, но что-то остановило.

Разве теперь я могу быть уверенна в своем истинном настолько, чтобы доверять всецело?

От этой мысли стало еще больше не по себе.

— Оно по эльфийскому рецепту, такое не продается в ваших аптеках, — добавила Лин.

Неподалеку послышались шаги. Видно хозяин дома решил привести гостью к дракону за ручку.

— Хорошо, — пробормотала я, убирая флакон в карман мантии. — Спасибо.

Вармир проводил до крыльца и нарочито тепло попрощался. Сказал, что рад будет видеть снова, но желательно при более радостных обстоятельствах. Он улыбался, произнося это, а я старалась оставаться спокойной. Его отношение к произошедшему, как к чему-то обыденному и нормальному, озадачивало. Нет, даже злило.

Странный он.

И все вокруг — под стать хозяину. Пропитано холодом, безразличием и ложной дружелюбностью. Вармир был потомком темных эльфов, и земля, на которой я стояла, тоже когда-то принадлежала им. Сейчас это особенно остро чувствовалось.

Дракон ожидал на краю мыса. Прямо там, куда приземлялся Барт в наш первый визит сюда.

Я сразу узнала Шона, хотя ни разу не видела в этом обличии. Он был единственным представителем Ледяных в компании истинного. Спутать эту разновидности с какой-либо другой просто невозможно.

Лишь у них серебряная чешуя и прозрачные, словно хрустальные крылья. Папа называл таких драконов «ночными странниками», ведь в полете они казались небесными кораблями, сотканными из лунного света.

Зверь повернул ко мне увенчанную шипами голову и пронзил взглядом серебристых глаз. Затем расправил крыло, расстилая его предо мной, как приглашение.

Я потопталась на месте в нерешительности.

Забираться на спину Барта было легко, а вот перед Шоном накрыло волнение.

Он нетерпеливо фыркнул, выпуская из ноздрей клубы пара, и уперся краем крыла в носки ботинок.

— Ну, хорошо, — выдохнула я, набираясь смелости. Наклонилась, хватаясь за один из шипов, как за поручень. — Пообещай, что не уронишь в океан.

Из могучей груди донесся рокот — словно далекие раскаты грома. Я прикусила язык и поторопилась забраться на спину зверя, пока он не передумал меня везти.

Полет посреди дня дался мне не просто.

Высота при свете солнца устрашала и казалась в разы больше, чем есть на самом деле. Сначала я пыталась смотреть вниз, запоминая путь, но потом наклонилась вперед и коснулась лбом драконьей шеи. Прикрыла глаза, чтобы больше не ощущать головокружения и подбирающейся к горлу тошноты.

Приземлились мы туда же, куда приносил меня в прошлый раз Барт.

Площадка самой высокой башни замка подходила для посадки столь большого зверя как ничто лучше. Ступив на твердую поверхность, я пошатнулась, но быстро справилась с накатившей слабостью. Удивительно, с истинным я будто сама обретала крылья и не ощущала проблем в полете. С чужим драконом все было совсем иначе.

Пока я приходила в норму, Шон уже принял человечье обличие. Подошел и коснулся моего плеча.

— Ты как?

Взглянув на него, кивнула.

— Все хорошо. — Осмотрелась, никого больше не замечая, и снова посмотрела на парня, — А где Барт?

Он почесал затылок, отводя глаза.

— На занятиях увидитесь. Пойдем.

Я горько усмехнулась, соглашаясь с немой просьбой Шона не продолжать тему. Мало того, что Эварс сбежал, оставив одну в доме своего ненормального дядюшки, так теперь решил избегать встречи со мной. Или оттягивать ее момент как можно дольше.

Удивительно.

Обычно наглости и смелости ему не занимать. Неужели настолько боится посмотреть мне в глаза после случившегося? Мы оба оказались в этой яме, к чему усложнять?

Мы спустились, Шон сразу же направился в обеденный зал.

— Перерыв уже закончился, можем поесть без любопытных глаз, — пояснил он на мой вопросительный взгляд. — И не говори, что не голодная. Ты вообще питалась в последнее время или на энергии солнца держалась?

И тут я поняла, что сейчас будний день. Адепты и магистры скрылись за дверьми аудиторий, освободив коридоры от шума толпы.

— Ты не пошел на пары, чтобы забрать меня?..

Он отмахнулся.

— Ничего важного. У меня отлично получается изучать материал самостоятельно. А вот пропуск обеда может плохо сказаться на моем настроении. Заходи.

Пропустив меня вперед, Шон вошел следом. Столовая и правда была пуста. Я еще ни разу не оказывалась тут вне расписания. Бывало приходила раньше, но всегда кого-то заставала или слышала шаги за дверью спешащих составить мне компанию.

Тишина увеличивала размеры и без того большого зала, а череда свободных столиков делала его совершенно незнакомым. Расположившись за одним из них, мы выбрали позиции из меню. Перед Шоном возникла тарелка с мясным рагу, нарезанный хлеб и овощи, а взяла картофельную запеканку. Он был прав, я практически ничего не ела у Вармира. Не было аппетита. Может поэтому плохо перенесла полет?

— Вот, что я думаю, — вдруг заговорил Шон. — Дерьмо, в которое вы с Бартом вляпались, не каждому под силу разгрести.

Дракон посмотрел на меня в упор. Темно-синие глаза показались бездонными колодцами.

Я молчала.

— Это сильно по нему ударило, Офелия. Я таким его никогда еще не видел. Он переживает за тебя и… за все, что между вами приключилось.

— Но его здесь нет.

— Дай ему время.

Я отодвинула от себя тарелку, не осилив и половины порции.

— Может так случиться, что лишнего времени у нас нет. Семья его невесты избавится от меня. Рано или поздно.

Он нахмурился.

— Глупости. Файеры древний род, для них истинная связь священна. Никто не посмеет ее разорвать. Одинокий дракон, точащий на них зуб, — худшее из проклятий, что может свалиться на их головы.

— Мерида говорила со мной, не единожды. Тогда я не понимала, но сейчас вижу ее намерения очень ясно.

Шон промолчал, вернувшись к мясному рагу. Я взялась за стакан с какао. Нас окружила тишина, в которой каждый думал о своем.

Непроизвольно изучая парня напротив, я скользила взглядом по его лицу. Раньше мне не приходилось останавливаться с ним рядом так надолго, а уж тем более смотреть настолько смело. Когда вокруг много людей, каждый отпечатывается в памяти цельным образом, без каких-либо мелких деталей или особенностей. Я просто могла узнать своих однокурсников из толпы, отличить одного от другого, ни на ком не задерживая внимания дольше чем на пару секунд. А сейчас я словно остановилась после долгого бега, когда окружающее мелькает смазанными пятнами. Время замедлилось, и мне захотелось лучше узнать тех, кто задерживается рядом. Кто становится не просто знакомым адептом, а кем-то более близким. Раньше это были только Ада и Леона. Барт. А теперь и Шон.

У него густые каштановые волосы и синие глаза. Морщинка меж бровей отпечаталась настолько, что видна даже когда он не хмурится. Красивые губы. Даже слишком красивые, для мужчины. А еще, тонкая ниточка шрама справа от носа. Уже белая и едва заметная, обретенная скорее всего еще в детском возрасте.

Он почувствовал мой взгляд и посмотрел в ответ, чуть вздернув бровь.

— Любуешься? — губы дернулись в усмешке. — Мне жаль, детка, но я окончательно и бесповоротно занят одной рыжей бестией.

— Иди ты, — улыбнулась я.

Шон отодвинул пустую тарелку, мгновенно становясь серьезным. Наклонился вперед, опираясь на столешницу, и тихо проговорил:

— Нужно размотать этот клубок до выпускного. Три месяца, Офелия. Если у лисы-Мериды злодейские планы на твой счет, за пределами академии ей никто не помешает.

Улыбка растаяла на моих губах.

— Я знаю, Шон.

Он задержал на мне задумчивый взгляд.

— Ты права. Времени жевать сопли у вас действительно нет.

Глава 2

Я весь вечер морально готовилась к следующему дню. Отнюдь не потому, что он был первым учебным после внеплановых выходных, а из-за неизбежной встречи с Бартом. Нас ждал серьезный разговор, откладывать который было никак нельзя.

Постаравшись не занимать голову мыслями, перед отбоем я просто отдыхала, слушая Леону и Аду, болтающих о всяких девичьих глупостях. Даже учебник не взяла в руки, дабы прочесть пропущенные параграфы.

А утром, торопясь на занятие, столкнулась перед классом с совершенно другим человеком. С тем, который выбил почву из-под ног гораздо быстрее, чем это мог сделать истинный, внезапно появившись на горизонте

Это был Герт.

В идеально сидящей форме, прямоугольных очках и с книгой, которую увлеченно читал. Даже не замечая меня, застывшую в ступоре, в нескольких метрах от него.

Мне достаточно было его увидеть, чтобы в памяти промелькнули ужасные образы.

Он прижимает к стене в безлюдном коридоре и грубо целует меня, передавая языком монету. Говорит мерзкие вещи. Обещает, что я все забуду и прибегу к нему за утешением после того, как…

Мне стало не по себе. В ушах прозвучал насмешливый голос из забытого прошлого:

«Не я сотворю с тобой это, а он. Чудовище в человечьей шкуре».

Это он виноват!

В случившемся на мысе Крылья Бурь виноват этот идеальный на вид мальчик, гений артефакторики, тихий и воспитанный до зубовного скрежета!

Я ощутила себя извалянной в грязи.

Попятилась, непроизвольно задышав чаще.

Память продолжала восстанавливать стертое, показывая новые картинки.

«А поразвлечься не хочешь?»

Мерида! Мерзкая змея все подстроила.

В груди закручивался клубок из эмоций, грозящий вот-вот взорваться.

Герт поднял голову, отвлекаясь от чтения и увидел меня. На его лице мелькнуло удивление, всего на секунду, но я успела это заметить. Тонкие губы расплылись в улыбке, и парень двинулся в мою сторону.

— Офелия! Ты… хорошо выглядишь.

Будто он этого совсем не ожидал. А какой он думал меня увидеть после всего случившегося? Растерзанной и еле живой?

« Ты знала, что драконы не могут противиться запаху готовой к спариванию самки?»

Какая же он скотина!

Поборов желание немедленно отсюда сбежать, я вздернула подбородок и стремительным шагом преодолела оставшееся между нами расстояние. Пристально посмотрела Герту в глаза, ожидая, что он все поймет.

Но нет.

— Я не видел тебя несколько дней. Расскажешь, где пропадала?

«Лучше расслабься. Удовольствие вряд ли получишь, но зато убедишься, что крутить любовь с монстром — плохая затея».

Взметнув руку, я со всего размаху впечатала парню смачную пощечину. Его голова дернулась так сильно, что по инерции повела за собой все тело. Герт выронил книгу и едва не упал, отшатнувшись к стене. Вовремя выставил ладонь перед собой, опираясь на каменную кладку. Замер так на несколько секунд, а затем резко выпрямился.

Теперь до него дошло.

Не сказал ни слова. Зыркнул на меня вмиг потемневшими глазами и вдруг схватил за предплечье, крепко сжав пальцы. Я не успела испугаться.

— Убери от нее лапы, — раздался за спиной напряженный голос Барта.

Я оглянулась через плечо, удивившись. Могла поклясться, минуту назад коридор был пуст. Еще слишком рано для массового потока адептов, а Эварс был не из тех, кто приходит заранее.

Герт не отпустил, я дернулась, пытаясь вырваться самостоятельно.

А в следующую секунду случились две вещи: мое предплечье вспыхнуло пламенем, и артефактор вскрикнул, отдернув пальцы. Отшатнулся. А потом оказался вжат в стену Эварсом.

Я взглянула на свою руку и растерла ноющую кожу. Огня уже не было, да к тому же он совершенно меня не задел.

Барт держал артефактора за шею, вдавливая в камни, словно в размягченное масло.

Я отступила, ошарашенно наблюдая, как медленно алеющий Герт исчезает в стене. Когда он сравнялся с ней в один уровень, начал буквально утопать! Еще немного и лицо полностью погрузится в размягченную субстанцию, лишившись доступа к воздуху.

А дракон будто и не собирался останавливаться.

— Барт, — тихо позвала я дрогнувшим голосом.

— Я все видел, — сухо произнес он. — Только что. Ты испугалась, и мне открылись твои мысли.

Коротко вздохнув, я почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Взглянув на артефактора, спросила:

— Зачем ты так поступил с нами, Герт?

— Скажи, чтобы он прекратил! — прорычал он, брызжа слюной. — Это чудовище меня сейчас утопит! Прямо в гребаной стене!

Барт даже не взглянул на меня, но надавливать прекратил. Движение замерло. Камень продолжил плавиться, стекая под ноги темно-серыми лужицами.

Я поправила ученическую сумку на плече, крепко вцепившись в ремешок ручки. Отвела глаза от ставшей мне противной физиономии Герта. А потом отвернулась и просто ушла в направлении класса.

Пусть дракон сам решает судьбу этого кретина.

Сколько времени ему на это потребуется? Если вдавит в стену и оставит там, как в могиле, Герта никто не найдет. Не скоро, по крайней мере.

Но Барт ведь не убийца. Напугать, проучить — это всегда пожалуйста, но умышленно лишить жизни… нет, он не станет этого делать.

Прошло пять минут, десять, двадцать.

Аудитория заполнялась адептами, кто-то подходил ко мне и спрашивал, где пропадала. Интересовался здоровьем. Я врала, что уезжала домой по семейным обстоятельствам и никто не усомнился в этой легенде.

Когда появился Шон, он просто кивнул мне в приветствии и прошел мимо, заняв место в последнем ряду. Скоро к нему присоединился Френк — третий из их неразлучной компании. Ударил колокол, вошел магистр.

Я оглянулась и вопросительно посмотрела на Шона. Видел ли он Барта в коридоре?

Парень словно прочитал мои мысли — мотнул головой и развел руки в стороны.

Прикусив губу, я открыла учебник на странице, которую назвал преподаватель. Сегодня начиналась новая тема, ожидалось много теории, а я была совершенно не готова к потоку важной информации. Хотелось отпроситься и пойти искать Барта. Проконтролировать, чтоб он не натворил глупостей.

Надо было остаться рядом с ним! И о чем я только думала?..

Где-то на середине занятия до меня дошло, что в моих воспоминаниях истинный увидел не только Герта, но и Мериду. Вообще все случившееся на той лестнице и в коридоре. А значит, маски сброшены. Невесте Барта придется столкнуться с последствиями.

А потом последствия настигнут и самого Барта, но уже за его действия по отношению к ней. Ведь родители рыжей гадины не спустят ему с рук, если хоть один волосок упадет с ее головы.

Мы находились в опасном положении, действовать нужно очень осторожно. Взвешивать каждое слово и поступок. А способен ли на это сейчас Эварс?

Время до перерыва растянулось в одну сплошную бесконечность, и когда магистр перешел к домашнему заданию, я не сразу поняла, что могу быть свободна. Соседка засобиралась, складывая принадлежности в сумку, и только тогда я подскочила со своего места. Оставила все на столе, сразу же устремившись к выходу. Потом заберу. Следующей парой стоял практикум заклинаний, там вообще ничего, кроме своих магических способностей не требовалось. Скорее всего опять будет спарринг со сменой противников.

В коридоре конечно же Барта не было. Задержавшись у того места, где он вдавливал Герта в стену, бегло проверила ее неровности. Вроде бы никаких подозрительных вмятин не осталось. Гора с плеч!

Истинный мог быть где угодно, но я доверилась чутью и просто шла, куда несли ноги.

По лестнице вниз на несколько этажей. В фойе. А потом к дверям выхода. Закуталась в форменную мантию, чтоб хоть как-то спастись от завывающего снаружи ветра, и вышла на террасу.

Осмотрелась.

Барта увидела сразу же — прямо там, у перилл, где мы впервые серьезно поговорили. После чего я попыталась сбежать от него и чувств, что разрывали меня изнутри. А он догнал и поцеловал.

Я проследила взглядом за мысленными образами, возникшими в памяти, и задержалась у внешней стены замка.

Здесь на моем плече возникла метка истинности. Кажется, что это было так давно… словно в прошлой жизни.

— Зайди обратно, Офелия, — послышался голос Барта. — Застынешь.

Я отлепила взгляд от стены и двинулась к истинному. Остановилась в шаге от него, набираясь смелости заговорить о важном.

— Так теперь всегда будет?

Он обернулся, опираясь поясницей на каменные перила. Сложил руки на груди и посмотрел так… отстраненно. Будто сквозь меня.

— Мне нет оправдания, Офелия. Прости. Я не прикоснусь к тебе больше, пока сама не позволишь.

Я выдержала паузу, неотрывно глядя ему в лицо.

— Хорошо. А говорить со мной ты теперь тоже не будешь? Вести себя нормально, не спасаясь бегством при любом случае?

Барт вздохнул и шагнул навстречу.

— Ты сейчас серьезно? Я стараюсь уберечь тебя от…

— От чего? — я начала заводиться. — От созерцания твоей физиономии? Ты повел себя, как скотина, Барт!

— Я знаю.

— Нет, не знаешь! Думаешь, самое страшное, что со мной случилось, это ночь с тобой? Нет, самое страшное — все, что было после!

Он нахмурился, явно не понимая, что я имела в виду. Я подошла ближе, ткнув пальцем ему в грудь, и произнесла, делая паузы между фразами:

— Ты оставил меня. Одну. В доме своего дяди. Словно просто… воспользовался!

Барт побледнел. Открыл рот, чтобы ответить, но потом захлопнул его, стиснув зубы. Снова вздохнул, прикрыв глаза. Провел ладонью по лицу и посмотрел уже более живым взглядом.

— Прости меня, — он поднял руки, словно хотел взять меня за плечи, но опустил их обратно, сжав кулаки. — Прости, пожалуйста. За то, что тебе пришлось пережить все это.

Я не планировала разрешать конфликт так скоро, но Барт был искренен. В его глазах читались сочувствие, переживание и вина. Неподдельные, настоящие, пробирающие до дрожи. Было видно, что произошедшее с нами задело его так же глубоко, как и меня. Мне оказалось этого достаточно, и мариновать его, снова и снова вытягивая признания, я не хотела.

Преодолев оставшееся между нами расстояние, я обняла его за талию и вжалась щекой в твердую грудь. С души будто сошла груда камней, рассыпавшись в прах.

Он продолжал стоять истуканом, никак не реагируя.

— Ты виноват, Барт. Но только в том, что оставил меня на мысе Бурь одну. Все остальное — результат непреодолимых обстоятельств, в которые нас толкнули другие люди. Герт. Мерида. Родители. Все те, кому что-то надо от нас, и принять нашу истинность они не могут.

Барт выдохнул, заметно расслабляясь. Провел ладонью по моей спине, от поясницы к лопаткам и обратно. Затем обнял, прижимая к себе обеими руками, зарылся носом в волосы над ухом и глубоко вдохнул их запах.

Я зажмурилась, упиваясь вспыхнувшим во мне огнем. На сердце стало так спокойно, как если бы вернулась домой после многих лет блужданий по чужим землям. Мы ничего не говорили, просто стояли, обнявшись, и наслаждались теплом друг друга.

Расстались только когда, услышали удар колокола, созывающий на следующую пару. Мне нужно было вернуться в предыдущий класс за вещами, а Барту — отправить письмо отцу.

В нем написано, что свадьбы с Меридой не будет. Она невозможна по всем законам магии и драконьих традиций. Ведь жених уже связан эльфийским ритуалом со своей истинной парой.

Ритуалом, скрепленным кровью.

Священные узы такого венчания разорвать нельзя, и никакие договоры этого сделать не смогут. Даже если дело дойдет до церемонии в храме, магия не сработает.

Я понимала, что лазейка здесь все же есть — моя смерть. И Барт это понимал. Потому тянул с отправкой до последнего.

Но скрывать наш союз от главы рода Эварсов уже было бессмысленно. Скоро он обо всем узнает от жрецов и тогда может стать только хуже. На что способен охваченный яростью и загнанный в угол дракон? Лучше не знать. Пусть у него будет время все обдумать и разрешить вопрос с Файерами до того, как те соберут на церемонию бракосочетания всю свою родню.

Глава 3

Мерида

Стоило лишь взглянуть на Мартинса, лежащего на больничной койке, и я поняла, что встряла в неприятности. Очень и очень серьезные.

Нет, лицо Герта в этот раз не светило фонарями, напротив, оно было неестественно бледным, с серыми кругами под глазами. Его не избили, а прокляли. Чем-то темным, со сложной магической структурой. Обернуть эти чары вспять штатная лекарка не смогла. Если я правильно поняла, ректор вызвал целителя из главной клиники столицы, но тот еще не добрался сюда.

Я точно знала, что это дело рук моего жениха. И в этот раз все гораздо хуже, нежели в прошлый их конфликт.

Эварс не стал бить ему морду у всех на глазах. Вообще никак не проявил на людях свою злость. Тем не менее Мартинс лежал в госпитале едва живой. Его нашли в сугробе за воротами академии. Он провалялся там всю ночь. Чудо, что вообще остался жив, ведь вполне мог замерзнуть насмерть и без всяких заклятий!

Диагностика не показала следов чужих чар, иначе колдовавшего нашли бы сразу. Ума не приложу, как у Барта получилось их скрыть.

Утром я видела его, он даже кивнул в приветствии. Прежде чем повернуть к столу, за которым сидела Офелия Вернер. Они вели себя, будто ничего страшного между ними не случилось, но я-то знала…

А теперь, глядя на бессознательного Мартинса, была уверена на все сто — наш план воплотился в жизнь. Артефакт сработал, мой жених вволю поизмывался над своей истинной в одну из тех ночей, что они оба отсутствовали в замке. Но почему Офелия так спокойна, когда он подходит к ней сзади, склоняется и целует в висок? Почему не вздрагивает, когда он садится рядом и осторожно касается ладонью ее поясницы? Я бы уж точно на месте Вернер возненавидела его как минимум!

Может, она любительница пожёстче?..

Богиня, но не в первый же раз! Или… синеокий ангелок не так уж невинен? Кобылка объезжена задолго до Эварса? Она красивая, наверняка в прошлой академии парни вились за ней, как мухи за хвостом коровы.

Я вздохнула, прикрыв на секунду глаза. Мысли шумными осами жужжали в голове, не давая сосредоточиться на чем-то конкретном.

Не важно, каким образом, но Барт все узнал и теперь жаждет мести.

И самое главное, если Герт в госпитале, почему я ничегошеньки за содеянное еще не получила?

Мартинс наверняка растрепал о нашем сговоре. Барт вытянул из него это, я уверена. Не стоило доверять такое важное дело ненадежному человеку…

— Часы посещений подошли к концу, — раздался за спиной прохладный голос миссис Либерти.

Дежурная сестра в госпитале при академии была не самой приятной в общении женщиной. Даже главная лекарка вела себя дружелюбнее, но она не оставалась с больными на ночь.

Я обернулась и молча кивнула.

Женщина прошла мимо, бормоча себе под нос:

— Темень за окном, не уж-то повторять каждый раз надо…

— Уже ухожу, — раздраженно бросила я.

Взглянула еще раз на мертвенно-бледного Герта и ощутила, как тревожно заскребло на душе. Надо бы написать маме, попросить, чтоб забрали меня отсюда на недельку. Сослаться на плохое самочувствие? Она точно не доверит дочь в руки местным лекарям, сразу вызовет семейного целителя.

Правда, он быстро поймет, что со мной все в порядке.

Но оставаться и ждать, когда Барт отправит на больничную койку следом за Гертом — плохая идея. Пусть остынет, потом поговорим. Может даже получится спихнуть все на Мартинса, ему-то уже терять нечего. Скажу, что он солгал о моей причастности. Или не так понял мои слова. Я всего лишь пожаловалась на истинную жениха, а сердобольный Герт решил испытать на ней экспериментальный артефакт.

Сработает же?

Но не сейчас, когда из глаз Эварса искры сыпятся. Вряд ли он готов к конструктивному диалогу. И внешнее его спокойствие обмануть может только полную дуру, каковой я точно не являюсь.

Покинув госпиталь, я поторопилась по освещенному факелами коридору в сторону спального крыла. Если написать маме сейчас, утром уже договорятся с ректором и пришлют за мной карету.

Погруженная в мысли, я практически ничего вокруг не замечала, пока в определенный момент не почувствовала позади чье-то присутствие. Резко оглянулась и едва не вскрикнула. Вовремя спохватилась, сдержав эмоции.

Буквально в двух шагах от меня шел Барт Эварс.

— Бартоломью! Ты меня напугал, — вышло настолько непринужденно, что показалось неестественным.

Дракон сравнял со мной шаг и вдруг обнял за талию, на ходу прижимая к себе.

— Мы давно не ворковали, дорогая. Я успел соскучиться.

По телу пронеслась дрожь от несоответствия его поведения и того, о чем я думала. А может, зря себя накрутила?

Герт не успел рассказать?

— Я старалась не докучать тебе, — ответила с небольшой задержкой.

Повернула голову, пытаясь заглянуть жениху в лицо, но он ускорил шаг, увлекая следом, да к тому же полумрак не позволял рассмотреть черты в подробностях. Неплохо было бы сейчас залезть ему в мысли!

Поднявшись на нужный этаж, мы свернули в сторону мужского крыла.

— Куда мы идем?

— Ко мне в комнату, куда же еще.

— Зачем? Уже поздно, скоро отбой…

Он остановился, отпустив меня. Внимательно посмотрел сверху вниз, позволяя наконец разглядеть выражение лица. Непроницаемое. И глаза ничего не выражают.

Я сглотнула и непроизвольно шагнула назад.

Барт дернул бровью, коротко улыбнувшись.

— У меня подарок, Мерида. Расслабься, что-то ты сегодня какая-то подозрительно напряженная.

— Подарок?..

— Именно. Могу я сделать своей невесте небольшой сюрприз?

Он взял меня за руку и двинулся вперед. От сердца слегка отлегло, но чувство неправильности происходящего продолжало скручивать в животе тугой узел.

В его комнате никого не было.

— А где твои соседи?

— Френк бренчит на гитаре в гостиной, — Барт закрыл двери, но поворачивать ключ не стал. — А Шон со своей подружкой.

Отпустив мою руку, он двинулся к прикроватной тумбе. Выдвинул верхний ящик и достал оттуда плоскую широкую коробочку, обшитую насыщенно красным бархатом.

— Украшение? — я удивилась настолько, что на миг забыла обо всех тревогах.

Дракон поднял взгляд и посмотрел мне в глаза, медленно открывая коробочку.

— Девушки любят драгоценности.

— Дорогой… Да мне повезло с тобой.

Я приблизилась, неотрывно глядя на золотое колье в виде тонкого обруча. Полоска металла была исписана какими-то рунами. Я заинтересованно потянулась к нему, чтобы провести пальцами по украшению, но Барт вдруг легко стукнул по ним. Я сжала кулачок и отдернула руку.

Напряжение вырвалось из груди коротким смехом.

— Нравится?

— Оно… Очень необычное.

— Из сокровищницы моего рода. Повернись, примерим.

Я послушалась. Собрала волосы, убирая их на одну сторону и чуть приподнимая. Почувствовала, как дракон подошел со спины, останавливаясь совсем рядом, но не касаясь меня. Движение воздуха шевельнуло волоски над ухом, а затем кожи коснулся холод металла.

Щелкнул замочек.

И я ощутила сильнейший поток чужеродной магии, едва не задушившей меня!

Шумно вдохнула, хватаясь за горло обеими руками, и тут же была вмята в пылающее жаром тело. Барт сжал мою шею поверх ладоней и вдавил в себя еще крепче.

— Ты знала, что истинная связь имеет недостатки? Пара не может сопротивляться своему дракону.

— Ч-что… ты… делаешь? — с трудом выговорила я.

Сердце колотилось в груди, как бешеное. Дыхание восстанавливалось, но магия колье продолжала давить, опутывая меня в кокон.

— Нам с тобой не так повезло. Истинности между нами нет. Но сопротивляться и колдовать сегодня ночью ты все равно не сможешь.

Он ослабил хватку, рывком повернув меня к себе лицом.

Я испуганно дернулась, но не смогла двинуться с места. Взгляд стальных глаз жениха не предвещал ничего хорошего, а его плотно сжатые губы говорили о ярости, очень долго сдерживаемой и не излитой.

— Бартоломью, ты совершаешь ошибку! Что бы ты ни думал, я ни в чем не виновата!

— Прекращай, — тихо проговорил он. — Я видел в воспоминаниях Офелии все, в чем ты «не виновата».

Все выдуманные доводы в одночасье рухнули. Притворяться и лгать не было смысла.

— И что ты планируешь сделать? Изнасилуешь меня? — Смешок вырвался из груди. — Мы же скоро станем супругами, я и так тебе достанусь! И сопротивляться не буду. — Вздернула голову. — Без всяких ошейников.

Я была уверена, до насилия не дойдет. Ведь если кровь будет пролита до церемонии бракосочетания, ритуал по древним традициям накроется медным тазом. А в договоре семей написаны именно такие условия. Неужели Барт готов довести до конфликта двух сильнейших родов? Мой отец не спустит ему с рук ни поруганную честь, ни нарушенные клятвы.

Это придало уверенности, и я посмотрела на дракона еще более смело.

— А что до твоей истинной… Еще спасибо скажешь. Я помогла вам поскорее обзавестись потомством. Ведь именно для этого нужна твоя Офелия. Греть постель и плодиться, пока может приносить эту пользу нашей будущей счастливой семье. Скажи, она уже понесла? Одной ночи обычно бывает достаточно.

Барт вскинул руку, я интуитивно дернулась от пощечины, но ее не последовало. Вместо удара он схватил меня за волосы и толкнул на кровать. Вдавил голову в матрас одной рукой, а другой рывком задрал юбку. Раздвинул коленом ноги.

Паника вернулась.

— Нет, ты этого не сделаешь, — промчала я в смятое покрывало. С трудом повернула голову, пытаясь посмотреть на дракона, но с такого положения увидеть что-либо кроме своих спутанных волос было невозможно. — Не сделаешь!

В голосе дрожал страх, хотя я всеми силами пыталась не показать его.

— Подставляя невинную девушку под насилие, — раздался у виска напряженный голос дракона, — ты должна быть готова испытать на себе то же самое, Мерида. Кровь за кровь.

— У нас договор, Эварс! Ритуал по древним традициям! Или ты забыл?

Давление прекратилось.

— Хочешь залезть на меня до свадьбы? А готов столкнуться с последствиями?

Я быстро перевернулась на спину, села и откинула волосы с лица, чтобы наконец разглядеть Барта. Увидела лишь его удаляющуюся спину.

Но облегчение испытать не успела.

В комнату вошли двое его друзей. Выпустили Эварса, даже не взглянувшего больше на меня.

И повернули ключ в замке.

Сначала я не поняла, что происходит. Зачем они здесь и почему наш с Бартом «разговор» так резко оборвался. А когда поняла, меня окатило трескучим холодом.

Парни двинулись к кровати практически одновременно. Их взгляды, скользящие по мне, зарождали незнакомую ранее дрожь и липкий страх, что скручивается узлом в районе живота.

Я попыталась вскочить и броситься прочь, хоть в замкнутом пространстве комнаты бежать было некуда, но даже это у меня отняли. Холодный металл колье обжог кожу, а магия не позволила двинуться с места.

Тогда я вскочила на ноги прямо на кровати.

— Это какая-то шутка? — голос дрожал, выдавая, что воспринимаю я все более, чем серьезно.

Раз Эварс вовлек в дело друзей, значит, решил со мной покончить. Он же не собирается оставлять меня живой после… после того, что драконы собираются сделать? Даже если я ничего не выдам отцу, магия рода «расскажет» все сама. И тогда Бартоломью не жить. Как и его безродной сучке.

И мира между Файерами и Эварсами тоже больше не бывать. Хоть папа не собирался претендовать на кресло правителя в ближайшие годы — по крайней мере, пока не встанет на ноги наследник — после столь жестокой расправы надо мной, зародится настоящая кровная месть.

— Ты видишь на наших лицах следы веселья? — заговорил Шон. После он усмехнулся и глянул на Френка, — Хотя, есть в этом доля приключений.

Он первым оказался радом, схватил меня под коленками и рывком дернул на себя. Потеряв равновесие, я упала на спину. Матрас, несмотря на свою мягкость, выбил весь воздух из легких, на время лишив возможности нормально вздохнуть.

Я чувствовала, как горячие мужские руки тянут блузку из-под пояса юбки, касаются чувствительной кожи живота и поддевают ремешок.

Вернув себе способность дышать, я взвилась змеей, отползая от этих рук. Но была тут же поймана и притянута обратно. Мало того, меня подхватили и поставили на ноги. Затем толкнули в объятья другого дракона.

Тот обхватил огромными ладонями мои груди и болезненно сжал, вминая спиной в его твердое тело.

— С чего начнем? — послышалось над ухом.

Меня по-настоящему охватила паника. Слезы брызнули из глаз от бессилия и страха. Я зажмурилась.

— Вообще-то, у меня есть любимая девушка… — задумчиво протянул второй голос. Я ощутила, как он приблизился и остановился совсем рядом. — Но готов проверить, каков в работе этот ротик. Это же не будет считаться за измену?

— Думаю, нет.

— А тебе с чего хочется начать?

Френк развернул меня, прекращая терзать грудь, но тут же впился в ягодицы. Я привстала на носочки, чтобы ослабить давление его пальцев и всхлипнула.

— Ты посмотри, какой сочный у нее зад. Как тут пройти мимо?

Шон сдернул с меня юбку, больше не церемонясь. Его друг отпустил меня и в несколько резких движений сорвал блузку. Я осталась в одном белье.

— Если я правильно считаю, — продолжил любитель пышных попок. — Нам не хватает еще одного члена, чтобы проучить плохую девочку, как следует.

Их разговор влиял на меня еще хуже, чем действия. Я превратилась в сплошное бешено бьющееся сердце, оплетенное клубком нервов. К горлу подступила тошнота. Меня замутило.

— Ничего, — последовал ответ. — Возможно в процессе я пересмотрю свои взгляды на верность.

Меня снова крутанули и бросили на кровать. Я упала на живот, тут же попытавшись повернуться, но была схвачена за затылок и вдавлена в матрас. Рыдания вырвались из груди неконтролируемым потоком.

Бедра грубо схватили и дернули вверх, вынуждая встать на колени, выпятив пятую точку. По ягодице пришелся звучный шлепок, сдвинувший трусики в бок.

— Не надо, — всхлипнула я, не узнавая свой сдавленный голос. — Пожалуйста, прошу вас! Я сделаю все, что хотите, но не делайте мне больно.

Кожу головы обожгло — Шон схватил за волосы и оттянул назад так, чтобы видеть лицо. Сквозь пелену слез он казался мне большим размытым пятном, но зажмурившись и вновь открыв глаза я столкнулась с его странным взглядом.

Непроницаемым. Очень похожим на тот, которым смотрел на меня Барт сегодня.

Дракон сжал зубы, по скулам загуляли желваки.

Позади звучно звякнула пряжка ремня. Так громко в наступившей тишине, что напугала подобно выстрелу. Я вновь сорвалась в плач, окончательно потеряв контроль над эмоциями. Такой униженной и растоптанной еще никогда себя не ощущала, а ведь они еще даже не начали. В конце я наверняка не захочу больше жить.

— Думаю, можно заканчивать спектакль, — раздался холодный голос над головой.

Бедра тут же окатило холодом. Жар чужого тела исчез, оставляя лишь прохладный воздух спальни. Дракон оставил мои волосы в покое. Я завалилась на бок от резкой слабости и зарыдала еще громче.

Вдруг сильные руки перевернули на спину и подтянули к краю кровати. Между бедер оперлось колено, и надо мной завис Шон. Зафиксировал мое лицо ладонью, больно впившись пальцами в щеки.

— Эй, ты слышишь меня?

Я кивнула, резко затихая и фокусируя взгляд на драконе. Не было больше ни следа недавней ухмылки, лишь серьезность и острый, пробирающий до костей взгляд.

— А видишь?

Я повторила молчаливое согласие.

— Замечательно. А теперь вникай очень внимательно, мисс Файер. Офелия — наша девочка. Она единственная моего лучшего друга. Обижая ее, ты бросаешь вызов нам троим. И та же схема будет с истинной каждого из нас. Любимая девчонка друга — эта наша девчонка, и все ее проблемы автоматически становятся общими. Это понятно?

Я быстро кивнула.

— Сегодня марать о тебя свои члены мы не собираемся. Да и вообще, — его губы презрительно скривились. — Но очень не советую проверять, какими тварями мы можем быть, если очень захотим. У меня есть знакомые, не обремененные моральными принципами. Если с головы Офелии Вернер упадет хоть волосок, в тот же вечер Мерида Файер станет подстилкой какой-нибудь веселой компании. А потом вовсе перестанет существовать. Это тебе тоже понятно?

Горло пересохло, но я все же разомкнула слипшиеся губы и шепнула:

— Да.

— Я не слышу.

— Понятно, — чуть громче прохрипела я.

Его лицо исчезло с поля видимости, а матрас подскочил, лишившись тяжести тела. Я медленно приняла сидячее положение, поджав ноги под себя. Стыдливо обхватила плечи, пытаясь скрыться от чужих взглядов.

Но Шон на меня уже не смотрел, он шел к выходу.

— Подожди, — окликнула я.

Он обернулся.

— Сними это, — поддев холодный металл колье, я оттянула его так далеко от горла, как могла. — Он ведь больше не нужен.

— Ошейник надевал не я, — коротко бросил дракон. Затем кивнул другу и удостоил меня последним взглядом. — Освободи нашу комнату в ближайшие пятнадцать минут.

После этих слов он отомкнул двери и вышел.

Рядом остался Френк. На кончиках пальцев его правой руки зарождался темно-фиолетовый, почти черный свет.

— Ты конечно же не расскажешь никому о том, что здесь было, — ответил он на мой вопросительный взгляд. — Но рисковать, веря тебе на слово, я не буду.

Я вздрогнула, переведя взгляд на разрастающуюся тьму, вокруг его ладони.

— Сотрешь мне память?

— О, нет. Мы так старались не для того, чтобы ты все забыла, детка.

Непонимающе нахмурившись, снова посмотрела на парня.

— «Молчание мертвеца», — просто ответил он. — Вряд ли ты знаешь об этих чарах.

Но я знала. Из книг по высшей огненной магии, подвластной лишь драконам.

По коже промчалась ледяная дрожь.

Я не смогу рассказать об этом даже после смерти. Никакие заклинания не вытянут из меня ответы. Сегодняшний вечер просто исчез, при этом навсегда оставшись в моей памяти.

Сглотнув горький ком в горле, я опустила голову и зажмурилась, чтобы не видеть, как дракон насылает на меня проклятье.

Глава 4

Офелия

После отправленного Бартом письма прошло всего два дня, прежде чем грянули последствия. Лорд Эварс явился в академию лично. Декан забрал нас посреди зельеварения и сопроводил не к ректору, где обычно проходят встречи с родителями, а в свой кабинет.

Закрыл за нашими спинами двери и ушел, оставив наедине с пышущим гневом драконом.

Барт сразу же отодвинул меня себе за спину и встал перед отцом.

— Мог просто написать, — сухо начал парень, не сводя глаз с искаженного яростью лица родителя. — Незачем было откладывать важные дела ради встречи со мной.

— Каша, которую ты заварил — вот единственное важное дело, затмившее все остальные! — гаркнул мужчина. — Эльфийский ритуал? Да как посмел⁈ Знал, что эти чары не обратимы?

— Конечно. Потому ими и воспользовался.

— Щенок!

Дракон клокотал эмоциями, не в силах стоять на одном месте. Стремительно прошагав к камину, вернулся и взмахом руки приказал отодвинуться.

— Показывай! Хочу посмотреть, ради кого ты похерил свое будущее.

Я внутренне сжалась, понимая, что пришло время знакомиться с лордом Эварсом лично.

Но Барт шагнул вперед, сокращая без того небольшое расстояние, и проговорил:

— Не вмешивай сюда Офелию. Есть я. Это мое решение и моя ответственность.

Лорд стиснул зубы. Ткнул пальцем в грудь сына и процедил:

— Союз, который пришлось разорвать из-за тебя, стоил очень и очень дорого. Ты даже не представляешь, какие последствия нас ждут. И все из-за девчонки! Все беды из-за баб. Твоя мать была такая же!

Тут он резко замолчал, слегка побледнев. Отступил и отвернулся. Я сразу заметила перемену в его поведении, но не Барт. Он хмыкнул, прежде чем ответить:

— Моя мать никогда не сталкивалась с другой женщиной в твоей спальне. Ей не приходилось тебя делить. И ты женился на своей истиной, так почему же противишься моему выбору? Если сам этого выбора никогда не делал.

Дракон резко повернулся, в мгновение ока оказался рядом с Бартом и схватил его за грудки. По бледному лицу пошли красные пятна, холодные глаза лихорадочно блестели. Я испуганно выдохнула и попятилась к стенке.

— Не смей… — прошипев это, он поджал губы, заиграв желваками на скулах.

— Прекращай, отец, — в тон ему процедил Барт.

Схватил его за запястья и попытался отцепить от себя. Лорд вдруг усмехнулся. Горько и безвыходно.

— Хочешь поговорить по душам насчет цены выбора? Так вот, Бартоломью, о твоей матери… Той, кто выносила и родила тебя… Она была моей истинной. Но не стала женой.

— О чем ты?..

— Потому что я исполнил свой долг, не размазывая сопли, как паршивый юнец. Я понимал, какие обязанности имел перед родом и подчинился правилам. Как и было положено.

Он отпустил сына, и тот отшатнулся.

— Что значит, моя мать не стала тебе женой? — надтреснутым голосом спросил Барт.

Лорд Эварс раздосадовано скривил губы.

— Нельзя было мне скрывать, заботиться о твоих чувствах. Это из-за меня ты вырос слабаком!

— Отец, поясни! — рявкнул Барт. — Моя мама мне… не мама? Я… я ни хрена не понимаю!

Дракон тяжелой поступью отошел к дивану и оперся рукой на спинку.

— Тебя родила моя истинная. Она умерла в родах. Я запретил Нимерии упоминать об этом. Наказал ей растить моего сына, как родного. Мой единственный наследник… Я старался уберечь тебя от горечи потери.

На нас обрушилась тишина.

Тяжелая, колючая, пробирающая до костей.

Казалось, стало даже темнее в комнате, свет перестал литься в окна, размазываясь по стеклу изморозью.

— Хочешь сказать… Что вычеркнул ту, — Барт тяжело дышал, медленно двигаясь к отцу. — Которая дала мне жизнь? Заставил считать, что холодная, всегда недовольная мной женщина — моя родная мать? Облепил меня ложью с самого рождения!

Я подбежала к истинному со спины и вцепилась в его предплечье.

— Барт, — тихонько позвала, сжав и разжав пальцы. — Посмотри на меня, милый.

Лорд Эварс вскинул острый взгляд, впившись им в меня.

— Да. Именно это я и хочу сказать. — Перевел глаза на сына, — Я был на твоем месте. И сделал правильный выбор.

Барт остановился. Напряженный и твердый как скала. Я чувствовала его каменные мышцы под слоями одежды, начинающие наливаться драконьим жаром.

— Правильный? — в голосе резанула злая усмешка. — Твой выбор привел к смерти истинной пары. Что может быть хуже для дракона?

— Я сохранил мир и трон. Их цена гораздо выше жизни одной безродной девицы.

Лицо лорда превратилось в маску, глаза потускнели. Почему-то я не поверила его словам. На самом деле он считал иначе, мало того, он до сих пор продолжал платить тому давнему выбору собственной душой.

Барт покачал головой и опустил ее, горько рассмеявшись.

Его отец молчал, вновь глядя на меня.

Я крепче сжала руку истинного, став к нему как можно плотнее. Хотелось слиться с ним воедино, чтобы разделить ту боль и разочарование, которые он испытывал.

— Что ж, я пришел сказать, что ты выиграл этот бой. Брачный договор разорван, — проговорил лорд Эварс. — Но ты проиграл войну, Бартоломью. Потому что этими землями испокон веков владели именно Файеры. Именно они отвоевали ее у темных эльфов. Первыми когда-то предъявили на нее права. Вернувшись, они согласны были разделить власть, с учетом союза наследников. А теперь…

— Да плевать, — оборвал речь отца Барт. — Война, так война. Я никогда не стремился к власти, мне не нужно кресло, к которому ты прирос задом за столько лет.

— Тогда можешь забыть о своей принадлежности к роду, — резко проговорил дракон. — Сына у меня больше нет.

С этими словами он стремительно прошагал мимо и покинул комнату, оставив дверь распахнутой.

Я оббежала Барта и встала перед ним. Провела ладонями по его пышущей жаром груди, обхватила лицо и заставила посмотреть на меня. В темных, как штормовое море, глазах стояли злые слезы.

— Ох, милый…

Настойчиво притянув его голову к себе, обхватила одной рукой плечи, приближая одеревенелое тело еще ближе.

Он подался навстречу, упираясь носом в изгиб моей шеи. Спустился ниже, пряча лицо на моей груди и вдруг зарычал, выплескивая кипевшие в нем эмоции. Я запустила пальцы в его волосы и прикрыла глаза. Барт обнял меня за талию, сжимая так сильно, что становилось больно. Но я позволила ему это, понимая, что никак иначе помочь не могу.

Только что разрушилась семья.

Оказалось, истинная лорда Эварса уже давно мертва, заплатив жизнью за рождение их сына. Должно быть, такое будущее ждало и меня. Но Барт сделал другой выбор, разрушив планы отца и, скорее всего, развязав войну.

Стоила ли моя жизнь такого? Я слишком предвзята, чтобы честно ответить на этот вопрос.

— Мне нужно увидеть мать, — безжизненным голосом проговорил Барт. — Посмотреть ей в глаза. Убедиться, что он не солгал.

— Сейчас не лучшее время, наверное…

— Единственное возможное. Потом я уйду и больше никогда не переступлю порог их замка.

— Ты же не думаешь, что он сказал серьезно? Твой отец остынет, все обдумает и…

— Нет, — Барт отстранился и посмотрел мне в глаза. — Это то, к чему я шел уже давно. Вырваться из круга политических обязательств. Я никогда не хотел занимать кресло правления, а будучи наследником Эварсов был обязан это сделать. Ты помогла мне проявить собственный голос, Офелия. К тому же, если бы нас не связала истинность… я бы не смог отстоять свою любовь.

Я перестала дышать, глядя на него широко распахнутыми глазами. Барт впервые произнес слово на букву «л». Понадобилось несколько секунд, чтобы он тоже осознал это. Слегка переменился в лице, словно решая для себя что-то, а затем шагнул вперед, сжал мои плечи и проговорил:

— О, Богиня… Я люблю тебя, Офелия. Неужели еще этого не сказал? Истинность — это так мало, — Барт коснулся лбом моего и прикрыл глаза. — Слишком мало для всего того, что я к тебе чувствую.

Признание прошлось волной огня по телу, концентрируясь в районе сердца. Я приоткрыла рот, вдыхая прохладный воздух, чтобы не сгореть изнутри. Все, что могла бы и хотела сказать в ответ выветрилось из головы, оставляя тягучую пустоту.

Хлопнула дверь.

Вздрогнув, я сжала ткань мантии на груди Барта, интуитивно отказываясь его отпускать. Но он отстранил меня и обернулся, встречаясь взглядом с деканом. Тот вошел в кабинет взволнованным и бледным, словно только что сквозь него промчалось привидение.

— Лорд Эварс покинул замок злой, как стая раненных гарпий. Что тут приключилось, можете объяснить?

— Всего лишь вскрылась правда, — коротко ответил Барт. Вернулся ко мне и быстро поцеловал в губы. — Я должен успеть встретиться с матерью поперед него. Только так можно застать ее врасплох и вытянуть на искренность.

Я кивнула, все еще пребывая в каком-то странном состоянии невесомости. Задержав на мне взгляд, истинный отступил, а затем быстрым шагом двинулся прочь из комнаты.

— О какой правде речь, мисс Вернер? — поинтересовался магистр Ригз, когда шаги Барта утихли.

Я посмотрела на декана, замечая с каким выражением он на меня смотрит. Словно опасается услышать ответ.

— О его маме.

— А что с ней не так?..

— Не уверена, что имею право рассказывать об этом. Спросите лучше Барта лично. Если захочет, он обязательно поделится с вами.

По непроницаемому выражению лица декана сложно было понять его мысли и реакцию на мои слова. Спустя мгновение он просто кивнул и направился к рабочему столу.

— Можете идти, мисс Вернер. Еще успеете на последние минуты зельеварения.

Я поторопилась покинуть его кабинет. От хаотичных мыслей кружилась голова. Барт признался мне в любви, а я ничего в ответ не сказала. Между нами столько всего произошло за последнее время! Не было даже возможности, чтобы остановиться и подумать о своих чувствах. Настоящих, не затуманенных колдовством или магией истинности.

Казалось, совсем недавно я ненавидела его за детские обиды, а теперь…

Что же теперь?

Вспомнить только, как плохо мне было во время вынужденного расставания, даже после попыток заглушить связь с драконом.

Я определенно чувствовала к Барту нечто особенное, чего никогда еще в жизни своей не испытывала. Наверное, это и зовется любовью. Если представить, что он вдруг исчезнет из моей жизни… я умру. Медленно угасну, как уголек, выброшенный из камина.

Вернувшись в аудиторию зельеварения, я сняла чары стазиса с котла. Эликсир конечно же завершить уже не успею, но хотя бы доведу до полуготовности. Тогда можно будет продолжить в следующий раз без порчи составляющих.

Ускорившись, я быстро подготовила ингредиенты в двойном количестве. Довела до кипения мутно-розовую жидкость, забросила в нее содержимое ступки и перешла к рабочему месту Барта. Проделала все то же самое.

К концу занятия оба зелья дошли до нужной кондиции, чтобы можно было заморозить их до следующего раза.

Отлевитировав котлы в лабораторию, где они будут дожидаться следующей недели вместе с другими, я покинула класс.

— Офелия, — окликнул меня Шон уже в конце коридора.

Я замедлилась, позволяя меня нагнать. Френк мельтешил еще у дверей кабинета, болтая с кем-то. Адепты, заполнившие все пространство, мешали разглядеть, с кем именно. Но он наверняка скоро присоединится к другу, ведь в обеденный зал они ходили всегда втроем, занимая один стол.

— Куда делся Барт?

Парень остановился напротив, закрывая меня собой от торопящейся на ужин толпы. Теперь она огибала нас, словно река, встретившая на пути скалу. Шон как раз походил на мощный камень, который сдвинуть с места практически невозможно.

— Он улетел домой. Понадобилось срочно встретиться с… мамой.

— Ага… — дракон слегка нахмурился, задумавшись о своем. Затем вновь взглянул на меня. — Ты как? Нормально все?

— Да.

— Никто не докучает?

Я улыбнулась.

— Ты взял надо мной шефство?

Он неопределенно повел плечом и двинулся вперед, приложив ладонь к моей спине и увлекая за собой.

У дверей столовой к нам подбежала Леона, тут же повиснув на шее дракона и расцеловав его в обе щеки. Следом за ней шла Ада, уткнувшись взглядом в раскрытый учебник. Такой компанией мы заняли столик и принялись выбирать еду в меню. Скоро к нам присоединился Френк.

— Ой, а куда твой парень подевался? — встрепенулась Леона. — Как-то даже непривычно видеть тебя за столом без телохранителя.

Ада фыркнула смехом, наконец убрав учебник в сумку.

— У него дела, — туманно ответила я.

Мы ели и разговаривали о всяких глупостях. В какой-то момент я стала замечать, как девушки за три столика от нас бросают на парней странные взгляды. Две из них прыскают в ладошку, одна не скрывая смеется и подталкивает четвертую — миловидную блондинку, которая медленно заливается краской. Кажется, это адептки с факультета целителей.

Я заинтересованно прилепила к ним взгляд, но на меня никто не обращал внимания.

Наконец, краснеющая немного пришла в себя, отпихнула подружку и встала. Отдернула край юбки, поправила мантию. На лице зажглась решимость.

— Ты проиграла! — долетел веселый голос одной из ее соседок. — Увильнуть не выйдет!

— Давай, Сэм, где твоя смелость! — подстрекнула другая.

Блондинка уверенным шагом двинулась к нам.

— Эм-м-м, — я откинулась на спинку стула и пихнула локтем сидящего рядом Френка. — Не по твою душу, случайно?

Он непонимающе посмотрел на меня, затем перевел взгляд на девицу, как раз в этот момент остановившуюся рядом.

— Саманта! — воскликнул он. — Планы не поменялись? Сегодня тоже играем?

Она глубоко вздохнула, облизнула губы и посмотрела на Френка. Потом на Леону, сосредоточенно выбирающую колечки бананов из фруктового салата. Затем повернулась к Шону. Он доставал из сумки учебник по артефакторике, чтобы доказать Аде, завязавшей с ним полемику, ее неправоту.

Едва он выпрямился, незнакомая мне Саманта вдруг потянулась к нему, обхватила лицо в ладони и звучно чмокнула в губы. Дракон замер, ошарашенно расширив глаза.

— Эй, мы же спорили на нормальный поцелуй! — завопила одна из подружек блондинки.

Та еще раз вдохнула и приникла к губам Шона коротким, но вполне себе настоящим поцелуем.

Леона выронила вилку. Та звучно стукнула о тарелку. За нашим столом образовалась гробовая тишина, а вот девчонки-целительницы заголосили и захлопали в ладоши.

Шон оттолкнул девушку и вскочил, схватившись за запястье. Стул с грохотом упал на пол. Саманта тоже сжала правое плечо и отшатнулась на несколько шагов.

— Твою мать! — воскликнул побледневший дракон.

Он шокировано смотрел на поцеловавшую его блондинку, которая начала снова краснеть.

— Я… я… — она задышала чаще, бросила затравленный взгляд на Леону, у которой был такой вид, словно ее вот-вот стошнит. — Я думала, что вы… это всего лишь спор.

Я растерялась. Почему Шон так отреагировал на поцелуй? Мы не раз играли в ту же бутылочку, где приходилось целовать чужих парней и девушек. Да и развлечения на спор, вроде «правды или действия» были очень популярны среди адептов академии.

Леону я, конечно, понимала. Непонятная девица вдруг подходит и впивается в губы Шона! К такому посреди ужина никак нельзя быть готовой. Но вот реакция всех остальных…

И тут до меня дошло.

Саманта мотнула головой и отвернулась, быстрым шагом покидая зал. Шон стоял на месте, как вкопанный. Он тяжело дышал и смотрел ей в след.

Леона начала медленно бледнеть.

Я ни разу не видела ее такой… испуганной? Серьезной?

Она встала, взяла Шона за руку и убрала его одеревеневшие пальцы с запястья. На коже горел браслет, сплетенный из рун истинности.

Глава 5

Интерлюдия

Нимерия

Бартоломью застал ее врасплох.

Она совсем не ожидала увидеть его, такого стремительного и пышущего яростью. Она вскочила с дивана, а затем попятилась, когда он ворвался в гостиную и двинулся к ней. Барт походил на своего отца, как никогда раньше.

— Что стряслось?.. — пролепетала она, когда взяла волю в кулак и остановилась, не дойдя до лестницы наверх нескольких шагов. — Почему ты не в академии?

Он дернул верхней губой, замирая перед ней, как вкопанный. Плохо сдерживаемые эмоции плескались в потемневших, почти черных глазах. Бартоломью молчал, не зная, с чего начать. Нимерия видела, как много на самом деле дракон хочет высказать, по почему-то не может подобрать верных слов.

Она нахмурилась, но осталась стоять на прежнем месте. Хотя, сердце подсказывало, что надо бы подойти, приложить ладонь к его лбу, спросить, здоров ли он. Ведь бледность и лихорадочный блеск глаз были явно плохим знаком.

— Твоего отца нет дома, он отбыл по делам.

Барт усмехнулся. Короткий всплеск эмоции, от которой у Нимерии пробежал холодок по позвоночнику.

— Я знаю. Мне нужна ты, а не он.

— Я?..

— Удивительно, правда? Пока я летел сюда, вспоминал свое детство. И знаешь, ты никогда не стремилась узнать меня поближе, мама. И потому тебя сейчас так удивляет, что я пришел именно к тебе.

— Не понимаю, о чем ты, милый. Чем я могу помочь?

Бартоломью посмотрел ей в глаза. Затем начал изучать лицо, опускаясь ниже, к напряженным хрупким плечам и крепко сжатым в замок рукам у живота.

— Ты никогда не любила меня. За столько лет даже не пыталась. Я лишь сейчас осознал, что причина твоего вечного холода, была не в моем поведении или успеваемости. Я — раздражающий фактор только потому, что просто существую на этом свете… Причина не во мне, как я всегда считал. А в твоей нелюбви.

Нимерию пронзили эти слова от макушки до самых пят. В груди шевельнулось чувство неправильности происходящего. Почему дракон вообще заговорил об этом? Зародилось подозрение, что он узнал правду… Но она отбросила эту мысль. Ведь не было никого, кто мог бы ему все рассказать.

Никого, кроме ее самой.

Сколько раз она почти решалась, почти переступала через страх перед мужем! Ей хотелось сбросить этот груз с плеч, наконец перестать притворяться.

Сдержанно улыбнувшись, Нимерия вернулась к диванчику, на котором читала книгу до того, как сын ее супруга ворвался сюда.

— Тебе все же стоит ввести меня в курс дела, милый. Зачем ты прибыл, да к тому же ко мне, а не к отцу?

— Я хотел убедиться.

— В чем?

— Он мне все рассказал. Ты не его истинная, и не моя родная мать. Это так?

Нимерия выронила книгу, которую только что подняла с журнального столика. Обернулась. Воздух застрял в легких, не давая сделать следующий вдох. Бартоломью медленно двинулся к ней.

— Это правда… — теперь уже утверждающе протянул он. — Я сразу понял, что отец не солгал, но все равно надеялся… Хотел услышать это от тебя. Увидеть твое лицо, когда задам вопрос.

— Я… я… — она наконец вдохнула полной грудью и едва не закашлялась. Опустилась на диван, так как ноги сами согнулись в коленях, отказавшись держать ее. — Это была его идея. Он хотел стереть из памяти… Забыть боль, которую он обрел, лишившись истинной. Твой отец запретил мне…

— Как ее звали? — перебил сбивчивые признания Барт.

Нимерия замотала головой, нервно улыбнувшись.

— Это не важно, милый…

— Как она умерла? Нет, не так — почему она умерла? Сказку про смерть в родах я уже слышал.

— С-сказку? Почему ты считаешь, что это неправда? — Нимерия изнутри обратилась в лед. Разговор ступил за опасную черту.

— Потому что она — истинная дракона. Истинные не умирают в родах! — он приблизился к ней почти вплотную, вынуждая отшатнуться назад. Склонился, опираясь на спинку дивана. — Разве что, ей кто-то помог.

Напряжение в ней достигло апогея.

— Уйди прочь!

Нимерия со всех сил оттолкнула дракона, вскочила и отбежала к камину. Ее голос дрожал, как и руки.

— Как ты смеешь даже подумать о таком! Как смеешь обвинять свою мать…

— Как ее звали?

— Анабель! — выкрикнула она, взрываясь. — Эту мерзкую шалашовку звали Анабель! Она испоганила всю мою жизнь! А ты — ее плоть и кровь — продолжил это дело даже после того, как я…

Она осеклась, глубоко вздохнула, беря себя в руки. Бартоломью стоял прямой, как стена, неотрывно глядя Нимерии в лицо.

— Договаривай, мама. Не останавливай себя.

— После того, как я осталась с мужем наконец наедине, — закончила она гораздо спокойнее. — В этом браке нас всегда было трое, Бартоломью. Даже после ее смерти. И счастливых среди нас до сих пор нет.

Дракон сжал зубы и отвел глаза.

— Улетай, Барт, — чуть тише продолжила Нимерия. — Улетай из Краста, пока есть такая возможность. Забери свою девчонку, прихвати долю из сокровищницы и улетай. Вам осталось несколько месяцев до выпуска из академии, но я знаю, что ректор лично аттестовал адептов раньше срока. Это возможно. Обратись к декану, ты его лучший адепт! Разорванный договор с Файерами — еще не конец. Будут другие. Рано или поздно ты ступишь на дорожку своего отца и сделаешь несчастными двух женщин. Если повезет, то только их…

Он вновь посмотрел на нее, все еще пребывая в молчании. Его лицо исказила гримаса горечи. В глазах скользнуло разочарование.

— Я знаю, — проговорил он чуть хрипло.

Нимерия плотно сжала губы, мысленно решаясь на следующий шаг. Подняла руку и вытащила из-за ворота золотую цепь с маленьким ключом. Обошла столик, разделяющий ее с Бартоломью, взяла его горячую ладонь своими ледяными пальцами и вложила в нее украшение.

— Сокровищница открывается двумя ключами. Твой — лишь от внешней двери.

Барт сжал цепочку в кулаке и посмотрел Нимерии в глаза.

— Ты хочешь избавиться от меня, — он не спрашивал, а утверждал. — Чтобы я не копал, не лез в это дело дальше. Не выяснял, отчего умерла моя родная мать.

Она сглотнула, стойко выдерживая его пристальный взгляд.

— Ты лишь потеряешь время, Бартоломью. А найдешь в итоге только боль и разочарование.

Офелия

Вечер выдался ужасным.

Несмотря на то, что в общей гостиной снова устраивали вечеринку, теперь уже без всякого повода, атмосфера в нашей с девочками комнате стояла траурная.

Ада только что ушла. Ни одна из ее попыток разговорить бледную как смерть Леону, не увенчались успехом. Прихватив учебник, она отправилась в читальный зал, громко хлопнув при этом дверью. Возможно, у нее тоже были какие-то проблемы, ведь близняшки обычно отличались терпимостью друг к другу. А тут, Ада просто психанула, наткнувшись на немую стену в лице сестры.

Я уходить не рисковала. Оставлять Леону одну в таком состоянии — плохая затея.

Вчера они долго говорили с Шоном за закрытой дверью его комнаты. А когда она вышла оттуда, я едва узнала всегда улыбчивую и несерьезную девушку.

Сейчас Леона стояла перед открытым окном, размеренно и глубоко вдыхая запах приближающейся весны. Сегодня весь день лил дождь. Он значительно уменьшил последние снежные залежи, грязными горками разложенные у основания замка.

Через окно пробирался холод. Он уже не был морозным, но все еще ощутимо остужал комнату даже с учетом работающих отопительных чар.

— Заболеешь, — проговорила я. — И меня заодно застудишь. Давай закроем ставни?

Леона ничего не ответила.

Она вся будто потускнела. Даже насыщенно рыжий цвет волос не был теперь таким ярким, как обычно.

Шон расстался с ней. Вполне ожидаемо… Он нашел истинную, хоть и случилось это очень необычным путем. Против магии дракону бороться нет смысла. Да и желания… С обретением пары все остальные влюбленности и отношения, какими бы они ни были долгими и крепкими, обречены на погибель.

У них могла бы сложиться ситуация, как у меня с Бартом — если бы договорной брак был обусловлен какими-нибудь непреодолимыми обстоятельствами. Но вряд ли роль второй женщины Леону бы устроила. Да и Шон никогда бы с ней так не поступил.

Он сделал единственное верное в этой ситуации — поставил точку. Быстро и болезненно, но тянуть было бы еще хуже.

В идеале им бы вообще не начинать эти отношения… Но разве кто-то руководствуется здравым смыслом, когда в дело вмешиваются чувства? Леона нырнула в них, как в омут! Будучи договорной невестой совершенно другого мужчины.

Она сделала это намеренно, в полной мере осознавая риски. И все же…

Сложно.

Глядя на подругу, я понимала, что мне еще повезло.

Барт вернулся вчера к вечеру. Поцеловал меня и ушел спать, ничего не рассказав. Он выглядел раздавленным. Я не стала лезть в душу и выпытывать, как прошел разговор с матерью. А сегодня за весь день мы ни разу еще не увиделись.

Вздохнув, я раскрыла учебник по практикуму дуэлей и углубилась в чтение. Хотелось забить мысли чем-нибудь помимо личных проблем. На какое-то время даже удалось погрузиться в смысл текста.

Меня отвлек стук рамы о стену.

Подняв глаза, я оцепенела.

Леона сидела на подоконнике, спустив ноги наружу! Наклонилась корпусом вперед и оперлась ладонями на самый край.

Я судорожно выдохнула, отбрасывая книгу в сторону. Она сползла с покрывала и со стуком шлепнулась на пол. Этот звук вывел из оцепенения, и я вскочила, метнувшись к окну.

В этот самый момент подруга скользнула по лакированной поверхности, подобно учебнику, что мгновенье назад упал с моей кровати. На фоне закатного неба вспыхнул огонь подхваченных ветром волос.

Не знаю, как я успела!

Выкрикнула заклинание на автомате, ловя Леону уже за пределами комнаты. С не ясно откуда взявшейся силой рывком вернула ее на уровень окна, схватила за ткань платья на спине, обняла другой рукой под грудью и рухнула навзничь, утягивая за собой.

Спина ушиблась о твердость пола, сверху придавило содрогающееся в рыданиях тело, выбивая воздух из легких. Я перевернулась на бок, оставляя Леону лежать, а сама метнулась к ставням и с грохотом их захлопнула. Наложила поверх несколько запирающих заклятий и только потом обернулась, тяжело дыша и глядя на подругу широко распахнутыми глазами.

— С ума сошла⁈ — закричала я. — Как только додумалась до такого! Дура ты сумасшедшая!

От испуга и шока я не заботилась о ее чувствах. Девушка на полу сжалась в клубочек, подтянув колени к груди и громко разрыдалась. Впервые за сутки подавая голос.

— Ты о сестре своей подумала? О родителях? Обо мне⁈ Я же была здесь, в этой самой комнате! Леона!

Эмоции вырвались из меня, полностью опустошая.

Я ощутила, как по щекам щекочут слезы. Сердце сжалось от осознания едва не случившейся беды. А затем меня охватило сочувствия.

— Ну, прости… — гораздо тише пробормотала я дрогнувшим голосом.

Опустилась на колени рядом с ней, склонилась обнимая.

— Прости.

Она поднялась, тоже садясь на колени, и привалилась ко мне, крепко сжимая в кулаках ткань блузы на спине.

Далее я молчала, тихонько укачивая плачущую подругу, как маленькую девочку. Это был шок для меня, перевернувший все с ног на голову. Она же не могла так поступить! Кто угодно, но не Леона — находившая светлое и позитивное даже в самой безвыходной ситуации.

Постепенно она затихла.

Комната погрузилась в вечерний полумрак.

— Разве это был правильный выход? — прошептала я. — Все преодолимо, милая. Это лишь один из этапов твоей долгой и счастливой жизни. Я думала, ты готова к такому исходу ваших отношений… Ты же сама говорила, что готова.

— Я беременна, Фел, — раздался незнакомый хриплый голос.

Меня окатило жаром. Я застыла, переставая ее укачивать.

— Теперь это не может быть просто этапом.

Она отстранилась и посмотрела на меня опухшими и покрасневшими глазами. Я разлепила губы, задавая единственный пришедший на ум вопрос:

— Ты уверена?..

— У меня задержка уже неделю.

— А ты… погоди, ты проводила диагностику? У тебя есть подтверждение?

Она сглотнула и помотала головой.

— Я побоялась идти к целителю. Думала… скажу все Шону, а он уже разберется. Как всегда. Откопает в нужных книгах чары и сам все сделает. Чтобы никто не знал, кроме нас. Но не успела.

— Так без диагностики разве можно быть уверенной? — я испытала небольшое облегчение. Беременность в их ситуации — не самая хорошая переменная. — К тому же, ты не истинная пара дракону, а ребенок в данном случае огромная редкость!

Леона вздрогнула на слове «истинная», и я мысленно отругала себя.

— Прости, я просто…

— Ничего, — она мотнула головой, опуская глаза. — Ты права, я полная дура. В голове туман какой-то.

— Так, пойдем! — я завозилась, поднимаясь с пола. Тело тут же дало знать, что падение с высоты своего роста тоже может иметь последствия. — Ох, Богиня… — с трудом выпрямившись, растерла поясницу.

— Куда? — Леона вскинула на меня загнанный взгляд. — Я не пойду в больничное крыло. Не пойду!

— Но это необходимо! У нас нет времени учить нужное диагностическое заклинание.

Она закрыла лицо ладонями и принялась раскачиваться вперед назад.

— Это ужас, просто ужас! Он не должен об этом узнать! Ни в коем случае не должен!

— Но… — я растерялась. — Милая… Шон ведь все равно рано или поздно поймет. Особенно, если ты действительно беременна! А если нет — так и пусть узнает. Это и его ответственность тоже, между прочим! У вас же не было будущего, зачем он вообще полез к тебе в трусы!

Я снова сорвалась и тут же пожалела об этом. Спохватилась, подбегая к Леоне. Помогла ей встать и отняла ее ледяные руки от лица.

— Посмотри на меня. Не плачешь, уже хорошо…

Она печально усмехнулась.

— Из меня вытек годовой запас слез.

— Ну вот, уже что-то хорошее. Сейчас мы приведем тебя в порядок и пойдем к мадам Линикее. Ты же смелая, Леона! Самая смелая из нас.

Судорожно вздохнув, она медленно кивнула.

Глава 6

Я думала, этот странный день не мог закончиться чем-то хорошим.

Леона оказалась не беременна. Целительница оставила ее на ночь в медпункте, заставив выпить двойную порцию успокоительного зелья. Я ушла, только когда подруга уснула.

Подробности мадам Линикея не выпытывала, и это здорово облегчило мне жизнь. Отвечать на вопросы по этому делу я совершенно не хотела.

Когда выходила из палаты, в дверях столкнулась с Адой. Жутко бледной, с лихорадочным блеском в глазах.

— Она… с ней все в порядке? Боги, когда мне сказали, что ты повела ее сюда… Она в порядке?

Ада частила и повторялась. Я успокаивающе сжала ее плечи и кивнула.

— Все хорошо. Твоя сестра спит.

— Что случилось? Расскажи!

— Пожалуйста, Ада… — устало прикрыв глаза, вздохнула. — Поговори с Леоной сама. Завтра.

Я была эмоционально выжата. Признаться, тоже не отказалась бы от флакончика с успокоительным, но велик риск остаться в палате на ночь. Если мадам Линикея посчитает, что со мной что-то не так, точно не отпустит!

Ада оставила меня в покое, и мы разошлись, каждая в свою сторону. Сначала я хотела отправиться в мужское крыло, чтобы вытащить Барта на разговор. Но потом повернула к общей гостиной. На входе мне поставили волшебную печать на запястье и поинтересовались, почему я в таком виде.

— В смысле? — нахмурилась, не понимая.

— Где твой наряд, красавица? — широко улыбнулся парень с факультета целителей. — У нас тут вечеринка, а не читальный зал.

Я закатила глаза и сунула ему под нос печать, которую он только что поставил.

— Пропускай уже.

Он поймал мою ладонь и чмокнул в эту самую печать. От подобной наглости я аж забыла, зачем сюда пришла!

— Будем считать, что ты в костюме вредной заучки. Как тебя зовут?

— Поверь, тебе это знать совершенно не обязательно, — раздался за моей спиной прохладный голос.

Я тут же высвободила руку из ослабевших пальцев адепта и обернулась. Шон выглядел темнее тучи. За ним маячил Френк с гитарой, перекинутой через плечо.

— А где Барт? — я наклонилась вбок, высматривая третьего их неразлучной компании.

— Сейчас будет, — буркнул Шон, проходя мимо.

Целитель резко потерял ко мне интерес. Монотонно проставил печати парням и молча указал большим пальцем на дверь за спиной.

В гостиной было снова шумно.

Я быстро осмотрелась, определила самое тихое место и сразу же двинулась туда. В дальнем углу, который все называли «читальным», находился небольшой диванчик с очень удобным столом. За ним часто делали домашние задания первокурсники.

Забравшись на диван с ногами, я обняла колени, откинулась на мягкую спинку и прикрыла глаза. Поступок Леоны все еще терзал изнутри. Стоило подумать о ней, как передо мной вспыхивал огонь ее волос, исчезающий за открытым окном. Хотелось срочно забыть это. Испытать какое-нибудь яркое чувство, чтобы оно затмило эту сцену и навсегда стерло ее из памяти.

Едва подумала об этом, как щеки коснулась теплая ладонь. И тут же исчезла.

Я распахнула глаза, успевая увидеть, как Барт отодвигает стол от дивана. Спустила ноги на пол, с любопытство следя за действиями истинного. Теперь, когда пространство освободилось, он присел передо мной на одно колено и провел ладонями по моим бедрам.

— Как ты? Прости, что пропал на целый день.

Губы дрогнули в улыбке, и я потянулась к Барту, запуская пальцы в его волосы. Травмирующий опыт нашего первого раза на мысе Крылья Бурь не проложил между нами пропасть. Сделать первый шаг — было лучшим моим решением в той ситуации.

— Все хорошо. Ты поговорил с мамой? Рассказывай.

Он внимательно посмотрел мне в глаза, а потом вдруг склонился к моим коленям, укладывая на них голову. Я растерянно молчала, медленно поглаживая дракона по волосам. Затрагивала горячую кожу на шее, а затем снова ныряла пальцами в жесткие темные пряди.

— Все так, как сказал отец, — спустя несколько долгих минут тишины проговорил Барт.

Ладонь застыла у него на затылке.

— Мне так жаль, любимый.

Я прикусила губу.

Вот и все, теперь мы максимально открыты.

Папа однажды сказал, что больнее всего ранят именно любимые. Потому, допуская кого-то в свое сердце, нужно быть готовым умереть от его руки. Мы с Бартом официально стали друг для друга самыми страшными палачами.

Он отстранился и начал подниматься, утягивая меня за собой. Привлек ближе, проводя широкой ладонью от поясницы до лопаток. Я положила обе руки ему на грудь и заглянула в глаза.

На фоне звучала какая-то яркая подвижная музыка, но мы пребывали в своем, особенном мирке, не замечая кружащего вокруг хаоса. Стоять перед камином и двигаться в медленном танце — самое идеальное, что можно было делать в данный момент.

— Давай сбежим? — вдруг спросил он.

Меня почему-то это рассмешило.

— Из академии? — заулыбалась я.

Барт оставался серьезным. Скользнул взглядом по моему лицу, задержался на губах и снова вернулся к глазам.

— Из Краста.

В тот вечер мы долго говорили.

Краст не был для меня родным городом, а дядя с тетей и двоюродная сестра не стали мне семьей в полном смысле этого слова. Я не могла бы сорваться и исчезнуть в один день, ничего им не сказав, но, когда встал выбор, сделала его в пользу Барта.

К тому же, он сказал, что у нас есть время.

Нужно было договориться с деканом, чтоб он помог решить вопрос с ректором. Тот мог лично аттестовать нас за два месяца до окончания последнего курса. Ничего нового в это время уже не проходят, все силы бросают на повтор пройденного, дипломную работу и подготовку к экзаменам.

Я перевелась в академию Краста лишь в этом учебном году и единственная, с кем было бы жаль прощаться — это Леона. Тем более в такое сложное для нее время. Но я надеялась, что она оправится до того, как мне придется уйти.

— Какой у тебя план? — спросила я, когда Барт поделился своими доводами правильности этого решения.

Это было мое «да» на вопрос «давай сбежим?».

— Сдадим экзамен ректору Тобу, получим дипломы. К тому моменту приготовим сумки — самое важное, что нужно будет в ближайшее время — и объяснимся с теми, кому доверяем. По-хорошему, никто не должен знать, куда мы делись. Мой отец остынет, построит новую стратегию в политической игре и снова сделает меня важной фигурой. А тебя — пешкой. Он обязательно будет нас искать. И никто не должен ему в этом помочь. Вольно или невольно.

Его последняя фраза запустила холодок по позвоночнику. Я поняла: если расскажу кому-нибудь правду, ее выудят любыми способами.

— Хорошо, — прошептала я, нервно сцепив пальцы в замок на коленях. — А потом?

— Я заберу долю своего наследства из сокровищницы рода. Этого хватит, чтобы купить поместье и жить припеваючи лет двадцать, нигде не работая. Но у нас будут на руках дипломы. Можем устроить жизнь так, как нам захочется. Заниматься тем, что нравится.

— Ты не заставишь меня сидеть дома и рожать тебе нескончаемых наследников? — несколько нервно улыбнулась я.

Барт выдержал паузу, внимательно на меня глядя. Затем наклонился и поцеловал в лоб.

— Только если сама этого захочешь. Но… если быть честным, на слове «нескончаемых» мне стало слегка нехорошо, дорогая.

Я рассмеялась, ощутив, как напряжение, скручивающее узел в животе, медленно рассасывается.

— Я серьезно, Офелия. Если наш первенец унаследует мой характер, более чем уверен, что одного нам будет более, чем достаточно!

— О, милый… — смех пробрал меня не на шутку, а всерьез. — Ты и правда был тем еще говнюком!

Вроде бы ничего смешного Барт не сказал, но я не могла остановиться, хохоча до слез. Бесконечно нервный день нашел выход из меня таким вот необычным способом.

Истинный притянул мое содрогающееся в хохоте тело к себе и обнял, позволяя выплеснуться скопившимся эмоциям.

Я замолчала неожиданно резко. Просто ощутила в один миг легкость на сердце и абсолютную пустоту в мыслях. Барт продолжал держать меня, касаясь губами виска.

— Куда мы полетим? — спросила я спустя какое-то время абсолютно серьезным голосом.

— В Дарахар. Или Адерин. А может, на Радужные острова.

— Они же далеко на севере.

— Не любишь снег в мае? — в его голосе послышалась улыбка.

— Совсем.

— А где бы ты хотела жить?

Я задумалась. Признаться, никогда не спрашивала себя об этом.

— Наверное, недалеко от моря. Но не такого, куда врезается мыс Крылья Бурь… А теплого.

— Круглый год?

Я промолчала, прислушиваясь к внутреннему голосу.

— Необязательно. Но там должен быть песчаный пляж. Никогда не ходила босыми ногами по морскому песку. Сейчас вдруг поняла, что очень хочется.

Глава 7

Спустя неделю мы были готовы привести план в жизнь.

На занятиях уже не требовались учебники, так как все темы из них оказались пройдены. Магистры приступили к составлению плана практикумов, направленных на повторение. На них адепты выпускного курса должны тренироваться и готовиться к экзаменам.

У нас полностью изменилось расписание.

Леона потихоньку восстанавливалась. Она уже не была такой веселой и шумной, с какой я познакомилась, но хотя бы снова улыбалась и общалась с однокурсниками. Никто так и не узнал о случившемся в нашей спальне. Даже Ада.

Нам удалось поговорить по душам. Я намекнула, что скоро уеду, но обязательно свяжусь с ней, как представится возможность. Леона не стала расспрашивать, только кивнула. Затем потянулась ко мне и крепко обняла.

«Береги свое сердце, Офелия», — прошептала тогда она.

«Будь счастлива» — тихо ответила я. — «Только не делай больше глупостей, милая».

Она рассмеялась и смахнула слезинку.

«Обещаю!».

Через три месяца они с Адой должны были выйти замуж за договорных женихов. Я молила Богиню, чтобы девочки не страдали в этих браках.

Оставалось главное — аттестация у ректора.

* * *

— Что вы собираетесь делать? — декан Ригз еще никогда не выглядел настолько удивленным.

Он аж встал со своего кресла, бросив свиток, который читал, на рабочий стол. Я увязалась с Бартом и теперь наблюдала их разговор от двери. Заходить глубже в кабинет мне почему-то совсем не хотелось.

Несмотря на уверенность истинного в том, что декан непременно нам поможет договориться с ректором, я считала немного иначе. Все же Ригз был в неплохих отношениях с лордом Эварсом. Он мог попросту не позволить его единственному наследнику исчезнуть в неизвестном направлении.

Слава Богине, Барт не стал говорить о наших планах. Пока только спросил, не сможет ли декан написать официальное направление на досрочную аттестацию нас двоих.

— Зачем тебе это, Бартоломью? Осталось всего два месяца. Куда ты торопишься? Адепт твоего уровня должен блистать перед выпускной комиссией, демонстрируя навыки и знания, а не получать аттестацию за закрытыми дверьми ректорской! А мисс Вернер, — тут он устремил на меня пристальный взгляд, в котором читалось искреннее удивление. — Ей нужно проявить себя во время экзаменов, если она собирается жить в Красте. Ведь до этого года ее никто тут не знал.

Барт помолчал, прежде чем ответить. Я через всю комнату чувствовала его напряжение.

— Значит, вы не сможете мне помочь?

Декан Ригз внимательно посмотрел на него. Потом снова на меня. Он будто складывал в уме разные переменные, пытаясь получить недостающие. Через несколько секунд на его лице отразилась уверенность в принятом решении.

Опустившись обратно в кресло, он облокотился на столешницу и сцепил пальцы в замок.

— Нет, мистер Эварс, — официальным тоном ответил магистр. — Я не буду этого делать.

— Хорошо. Не берите в голову, — Барт встал.

— Вы должны понять, почему, — продолжил декан. — Наследнику правящего рода непозволительно получать диплом в ускоренном режиме. Придет время, вы займете место своего отца. И будете отличным правителем, в прошлом которого нет темных пятен. Ваше образование должно быть безупречным. На всех его этапах.

— Да. Я понял вас. Вы абсолютно правы.

— Вот и замечательно, — скупо улыбнулся Ригз. — Вы хотите поскорее начать взрослую жизнь, это ясно как день. Но наберитесь терпения.

Барт усмехнулся.

— Вы читаете меня, как открытую книгу, магистр.

Он повернулся уходить и взглядом показал мне на дверь.

— Хорошего вечера, — попрощалась я с деканом, прежде чем выйти.

— Слишком мало времени, — едва закрыв за собой, прошептал Барт. Подхватил меня под локоть и утянул прочь по коридору. — Завтра нас уже не должно здесь быть.

— Не понимаю…

— Я не знал, что Ригз из тех, кто жаждет увидеть меня на троне.

— И что это значит?

— Он помогал, преследуя личные цели. Только если помощь не шла с ними вразрез. Теперь же, можно отсчитывать часы до того, как он заподозрит неладное и свяжется с моим отцом.

* * *

В ректорскую Барт вошел без меня.

Я осталась стоять в коридоре, жуя в нетерпении губы и совершенно не веря, что ему удастся договориться с Гидеоном Тобом. Уж если декан отказал… Но у него были личные мотивы, а вот как дела обстоят с главой академии, оставалось пока загадкой.

Барт знал их гораздо лучше, ведь учился здесь с первого курса.

Его не было уже долго, сверлить взглядом дверь кабинета становилось невыносимо. Отвернувшись, я облокотилась на подоконник и выглянула в окно. Сегодня было ясно. Снег окончательно сошел с земли, но все еще лежал белыми шапками на вершинах гор. Когда была маленькой, меня удивляло, почему так происходит. Ведь они ближе к солнцу. Потом папа объяснил: чем выше поднимаешься, тем холоднее воздух.

— Офелия, — раздался голос истинного за спиной.

Я обернулась. Он стоял в дверях, держась за ручку.

— Пойдем.

Неужели согласился? Я искренне удивилась такому повороту событий. Быстро подошла к Барту, и мы оба вошли в ректорскую.

— Мисс Вернер, — кивнул Гидеон Тоб, стоя у рабочего стола.

Он разворачивал свиток, бегло пробегая взглядом по написанному.

— Здравствуйте.

— Сейчас ты сядешь за письменную часть аттестационного экзамена, — проговорил Барт. — А я буду сдавать практику. В ускоренном варианте для нашего факультета это Заклинания, Дуэли и Разрушение проклятий. Баллы остальных дисциплин переносятся с последних зачетных работ, что мы сдавали магистрам.

— Ого… — только и могла выдохнуть я, поражаясь скорости, с которой все это делалось.

Интересно, сказал ли Барт по какой причине нам потребовалась такая аттестация?

— Потом поменяемся, — улыбнулся истинный.

Шагнул ко мне, приобнял за талию и поцеловал в висок.

— Удачи.

— И тебе!

— Так, мистер Эварс, прошу в дуэльный зал, — ректор указал на одну из трех дверей, что выводили из этой комнаты, а затем взглянул на меня. — Мисс Вернер, идите сюда.

Обойдя стол, я остановилась рядом с мужчиной. Он магией убрал со столешницы все, что на ней было и положил свиток. Наколдовал перо с чернильницей. Затем махнул ладонью в сторону выхода и запечатал его запирающим заклятьем.

— У вас около часа.

— Поняла, — я кивнула, нервно скрестив пальцы в замок. Ладони стали влажными, сердце участило ритм. — А какой проходной балл?

Ректор Тоб внимательно на меня посмотрел.

— Я видел ваш табель успеваемости, мисс Вернер. Вы наберете нужное количество, не сомневайтесь.

Мне бы такую уверенность!

— Спасибо, — нервно улыбнулась я.

Подвести Барта не очень-то хотелось. Он точно получит свои наивысшие оценки, а вот я в связи частых пропусков и расшатанной нервной системы могла наделать много ошибок и загреметь на пересдачу. А времени у нас было совсем мало.

Когда я осталась одна, развернула свиток и принялась к чтению вопросов. Вроде бы ничего такого, чего я не знала или не могла вспомнить. Глубоко вздохнув и мысленно пожелав себе удачи, принялась за работу.

К семнадцатому заданию поймала себя на мысли, что ничего страшного в этой аттестации нет. К двадцать пятому расслабилась и даже сделала небольшой перерыв, встав из-за стола и пройдясь по кабинету. Возвращаясь, подумала, что у ректора Тоба очень удобное кресло. Знала ли я в начале года, что буду сдавать экзамены за его столом?

Эта мысль развеселила и в следующих двух упражнениях я наделала ошибок из-за невнимательности. Отругала себя и постаралась вернуть серьезный настрой.

Когда письменная часть подходила к концу — а это аж семьдесят вопросов! — в дверь постучали. Я вздрогнула и оставила огромную кляксу на последнем слове. Убрала перо в чернильницу, стерла пятно заклинанием. Подняла глаза, прислушиваясь к звукам снаружи. Кто бы это мог быть?

Постучали снова.

Я почти перестала дышать. Казалось, что человек по ту сторону непременно услышит, если буду вдыхать воздух в обычном темпе. А вдруг это декан Ригз? Пришел предупредить ректора, чтоб он не соглашался принимать у нас экзамен раньше срока.

Глупости! Не должен же его так сильно взволновать этот вопрос.

Воцарилась тишина, значит, приходивший ушел.

Я вернулась к свитку и выполнила последние задания. Взглянула на часы, висевшие между двух книжных шкафов. У меня получилось уложиться в пятьдесят три минуты.

Осталось дождаться Барта, чтобы поменяться с ним местами для сдачи практикума.

* * *

— Ваш диплом, мисс Вернер.

У меня слегка дрожали пальцы, когда я принимала свиток, заверенный золотой печатью академии Краста, из рук ректора Тоба. Всего десять минут назад я выбирала, какой из трех предметов являлся проклятым, чтобы обезвредить его, и вот, уже брала документ, подтверждающий, что я справилась.

Практическая часть экзамена заставила меня понервничать.

Во-первых, мы начали с дуэли. Это был зачет сразу по двум ведущим дисциплинам, и напротив меня стоял сам Гидеон Тоб! Пока взяла себя в руки, успела пропустить несколько атак и неверно применила одно из простейших заклинаний. Потом, к счастью, свыклась с ректором спарринг-партнером и дошла до финала без особых потерь.

Во-вторых, дисциплина по разрушению проклятий бала самой сложной для меня. А сдавать пришлось без подготовки. Небольшой квест с пятью точками, на которых требовалось вычислять и расколдовывать зачарованные вещи, дался не легко. И все же четыре из пяти выполнила безупречно.

— Не верится, даже… — пробормотала я, находясь в странном состоянии невесомости.

— Поздравляю! — улыбнулся ректор, вручив диплом и Барту.

— Спасибо, что пошли навстречу.

Мужчины пожали руки.

Теперь мы были не студенты, а выпускники.

Скорость, с которой менялась моя жизнь, выбивала воздух из легких! И ведь диплом — это лишь первый пункт нашего грандиозного плана.

— Буду рад видеть вас на празднике в честь выпуска вашего курса.

Барт кивнул, а я подумала, вряд ли мы объявимся в Красте так скоро.

Попрощавшись с Гидеоном Тобом, я вышла из кабинета первой. Хотелось наконец отдышаться, вдохнув прохладного коридорного воздуха. Вне аудиторий и комнат уже не работали отопительные чары.

Только очутившись за дверью ректорской, я вспомнила, что в нее кто-то стучал. К счастью, снаружи никого не оказалось. Надо бы поскорее покинуть этаж, дабы не столкнуться случайно с деканом. Дополнительные вопросы и подозрения нам ни к чему.

Барт вышел через несколько минут, и я сразу же подбежала к нему, бросилась на шею и крепко обняла. Он охнул, не ожидая такого напора, а потом рассмеялся, подхватил за талию и приподнял над полом.

— Все еще не верится! — выдохнула я, когда подошвы туфель вернулись на твердую опору. — Как тебе удалось его уговорить?

— Пришлось сказать, что нам срочно нужно покинуть город. По семейным обстоятельствам. Он не стал задавать уточняющих вопросов, но, кажется, все понял.

Я задержала взгляд на лице истинного.

— И что дальше?

— Ты — к себе. Переодеваешься, ждешь, когда за окном опустятся сумерки и берешь собранный чемодан. Выходя из комнаты, накидываешь маскировочные чары. И поднимаешься на башню, с которой мы улетали к Вармиру.

Упоминание эльфа неприятно скребнуло по сердцу. Я опустила глаза.

— Ты ему уже написал?

— Нет.

Я вновь посмотрела на истинного, удивленно вскинув брови.

— Он же самый близкий тебе родственник. Даже ближе отца. Ты так ему доверяешь… — тут же осеклась, вдруг осознавая, что тот никогда не был дракону кровной родней.

И самое печальное — Вармир конечно же знал главную тайну их семьи.

Барт ответил не сразу. Взгляд его стал задумчивым и какое-то время был направлен куда-то сквозь меня. Когда он заговорил, в голосе появилась простуженная хрипотца.

— Ему может не понравиться то, что мы решили. Что я решил.

— Дядя тоже хотел, чтобы ты занял кресло правления? — осторожно продолжила шаткую тему.

Истинный рассеянно погладил кончиками пальцев мою спину и отвел глаза к окну.

— Прямо Вармир никогда этого не говорил, но я догадывался, — он натянуто улыбнулся, снова взглянув на меня. — Не будем рисковать.

— Хорошо. Нам бы уйти отсюда поскорее… Когда я писала экзамен, кто-то стучал к ректору. Вдруг, это был декан Ригз? Он может вернуться и столкнуться с нами.

Барт нахмурился и кивнул.

Мы поторопились в жилое крыло, а там разошлись по своим комнатам. До момента, когда академия Краста останется позади было совсем мало времени.

Глава 8

— А долго нам лететь? — я проследила, как Барт магией уменьшает наши чемоданы и нервно заломила руки.

Десять минут назад я навсегда ушла из спальни девочек, так и не увидевшись с Леоной и Адой в последний раз. С одной стороны, это было даже хорошо — меньше вопросов, на которые я не смогла бы дать ответы — и в то же время, оставляло какую-то незавершенность.

Барт шагнул ко мне и вложил чемоданы, ставшие размером со спичечные коробки, в карманы — по одному на каждый. Затем притянул меня к себе и поцеловал. Медленно, нежно, совершенно целомудренно. От касания теплых губ внутри разлилось приятное тепло. Разошлось от солнечного сплетения по всему телу, согревая начавшие было замерзать пальцы рук.

Отстранившись, он внимательно посмотрел мне в глаза.

— Я прошу тебя довериться. Сможешь?

— Да.

— Тогда ни о чем не беспокойся. Когда я обращусь, ты заберешься мне на спину, приникнешь как можно ближе и постараешься уснуть. Нас окутает магия. Тебя не будет касаться ветер и не достанет холод этой ночи. А уже утром мы приземлимся там, где ты хотела.

Зачарованно вслушиваясь в его тихий, с бархатными нотками голос, я поймала себя на том, что стекаю взглядом к губам истинного. Мне вдруг оказалось мало недавнего невесомого поцелуя.

Сжав отвороты его мантии в пальцах, я потянулась навстречу, привстала на носочки и снова коснулась теплых губ.

Его руки прошлись по спине, от лопаток до поясницы и обратно, разгоняя жар, всерьез охвативший от макушки до самых пят. Барт целовал меня уже более требовательно и жадно, вминая тело в свое и выпивая дыхание.

В какой-то момент это резко прекратилось, и стало холодно.

Воздух весенней ночи облепил со всех сторон, до боли полоснув по разгоряченным щекам.

— Ты не способствуешь скорому отлету, милая, — выдохнул он.

— Да, — я отступила на шаг и приложила ладони к лицу. — Давай скорее сделаем это.

— Офелия?

— М-м-м?

— Я люблю тебя.

Сказав это, он отвернулся и отошел еще дальше, к самому краю низкой зубчатой ограды. Я проследила за ним, не моргая, и мысленно ответила: «Я тоже тебя люблю». Почему-то это признание было сложно произнести.

Я назвала Барта любимым и убегала с ним в неизвестном направлении, оставляя за спиной всю свою прошлую жизнь, но разлепить губы и сказать такие важные слова не получалось.

Папа говорил, истинные признания даются нелегко. Потому что ты вкладываешь в них всего себя, пропускаешь через естество. Они становятся чем-то вроде заклинания, определяющего точку невозврата.

Отдать Барту должное, он не требовал ничего и не ждал. Наверное, чувствовал драконьим чутьем меня всю, без остатка. Со всеми моими страхами, эмоциями и мыслями.

Смотровую площадку башни осветила магия превращения. Я в который раз с замиранием сердца наблюдала удивительное волшебство. Даже дышать перестала, пока мерцающая дымка не осела, являя не величественного зверя.

Он расправил одно из крыльев и опустился так, чтобы удобно было забраться ему на шею. В этот раз мне потребовалось гораздо меньше времени, чем раньше.

Крепко схватившись за шипы у основания огромной головы, я устроилась поудобнее, наклонилась вперед и практически легла на дракона грудью. Закрыла глаза. Почувствовала, как холод отступает, а тело окутывает знакомое тепло.

Истинный ступил на зубец ограды мощной лапой, оттолкнулся и взмахнул крыльями.

Я постаралась последовать его совету — выкинула все мысли из головы и спустя какое-то время уснула.

А проснулась от того, что сквозь веки пробивался свет.

Мы не двигались, уже не ясно сколько времени. До ушей донесся мягкий шум набегающих на сушу волн, а легкие наполнились запахом соли, нагретых солнцем камней и омытой росой зелени.

Я распахнула глаза и выпрямилась.

Невероятно! Передо мной расстилалось бескрайнее голубое море, сливающееся далеко впереди с таким же голубым горизонтом. Пенистые волны накатывали на белый песчаный пляж, замирали на секунду, а затем отступали обратно.

Отлепив взгляд от этой завораживающей картины, я осознала, что сижу на песке. Как же крепко я спала, что не почувствовала, как истинный приземлился, снова стал человеком и оставил меня здесь!

В груди вспыхнуло беспокойство. Быстро оглядевшись, облегченно выдохнула. Барт был неподалеку. Стоял ко мне спиной и расстегивал рубашку.

Мантия уже лежала у его ног, рядом с моей. Чемоданы, принявшие свои настоящие размеры, завалились один на другой под ближайшей пальмой.

Здесь было жарко.

Несмотря на то, что утро только-только вступало в свои права — солнце едва показалось над горизонтом, а воздух все еще дышал свежестью. Глядя на то, как Барт стягивает с плеч черную ткань, обнажая спину и руки, мне тоже захотелось раздеться. А потом побежать прямо в море и упасть в него с головой!

Правда, я не умела плавать, и это могло стать проблемой.

Словно ощутив мой взгляд, истинный глянул через плечо. Обернулся, принимаясь расстегивать ремень брюк.

— Я уж думал стягивать с тебя платье самостоятельно. Пока ты в нем не запеклась под восходящим солнцем.

— О… — только и сказала я. Проследила, как он справляется с пуговицами на поясе: — Надо было еще немного попритворяться спящей.

Барт изогнул губы в легкой улыбке и двинулся ко мне.

— Помочь тебе раздеться?

Я поднялась на ноги, чувствуя, как к лицу потихоньку приливает краска.

— Думаю, я справлюсь. Вот только…

Он остановился совсем рядом, закрывая меня от восходящего солнца.

— Что такое?

— Купального костюма-то нет.

— Мы здесь вдвоем. Тебя никто, кроме меня не увидит.

— Откуда ты знаешь?

— Это один из необитаемых островов Карского архипелага. Я остановился здесь специально для тебя. Такого теплого моря и мягкого пляжа больше нигде нет.

Бархатные нотки в его голосе окутывали меня мягким покрывалом. Непроизвольно качнувшись ему навстречу, приложила ладонь к обнаженному торсу. Кожа дракона была горячей, от него исходил жар, в котором я плавилась, словно воск.

Он накрыл мою ладонь своей, подвигая чуть выше, туда, где бьется сердце. Море вдруг стало совсем неинтересным.

— Чтобы я пошла в воду голышом, тебе придется выключить тут свет.

Мои слова разрядили обстановку, и Барт рассмеялся.

— Погасить солнце — слишком сложное задание, дорогая. Даже для дракона!

— Тогда нам придется дождаться ночи.

Он хитро прищурился и призвал магию. Она золотом заискрилась на его пальцах. Я отступила на шаг, с подозрением глядя на эти всполохи.

— Я раздену тебя за, — он сделал вид, что задумался. — Шесть секунд!

— Не посмеешь… — еще шажочек назад.

— Можешь уже бежать к воде, милая.

Я застыла, прилепив взгляд к его окутанной светом руке.

— Раз.

Пуговки на моем платье начали быстро расстегиваться. Ошарашенно выдохнув, я подхватила подол и помчалась к морю. Одежда испарялась на мне с немыслимой скоростью! Когда морская пена впервые омыла ступни, я осталась в одном нижнем белье. Взвизгнув, влетела в накатывающую волну до самого пояса. Ветер донес хохот Барта.

Прикрыв грудь, я обернулась. Он медленно шел за мной, будучи в одних плавках. Спасибо, мое белье все еще оставалось на месте!

— Ты гаденыш, Барт!

— Как тебе водичка?

Я заулыбалась. Опустила руки и провела пальцами по удивительно прозрачной воде.

— Невероятная. Когда она успела прогреться?

— Я же сказал, это самое теплое море из всех существующих.

Зайдя еще глубже, погрузившись почти по самую шею, я прикрыла глаза и полностью отдалась ощущениям.

— Это волшебно…

В лицо вдруг прилетели брызги.

— Эй! — я поморщилась, стирая воду с глаз. — Что ты за человек такой, Эварс! — Грудь распирало от смеха, но я усиленно держалась, пытаясь быть серьезной. — Я же не умею плавать.

— Не волнуйся, Вернер, при мне ты точно не утопишься.

Он уже был достаточно близко. Я отбросила от себя приличную порцию воды, попадая точнехонько истинному в лоб. Рассмеявшись его удивленному виду, повернулась и двинулась вдоль берега. Получалось это жутко медленно! Конечно же он нагнал меня в ту же секунду.

Мы плескались в теплом, как парное молоко, море, смеялись, перекидывались друг с другом глупостями. Это было самое чудесное время за много-много прошедших дней. Меня переполняло яркое светлое чувство радости, умиротворения и чего-то еще, такого сокровенного, что щемило сердце.

В какой-то момент Барт вдруг притянул меня к себе под водой и поцеловал. Я обвила его шею руками, отвечая с такой страстью, какой от себя совсем не ожидала.

Я потеряла счет времени. Скоро мы очутились на берегу, и целовались уже на мягком теплом песке. Губы истинного покрыли каждый сантиметр моего разгоряченного тела, а мне хотелось еще и еще, будто даже дышать без его прикосновений было невозможно.

Все шло так, как и должно быть. Так естественно и правильно, со всеми заминками, чтобы освободиться от мокрой одежды или убрать влажные пряди волос с лица.

Был только он и я на всем белом свете. На этом пляже. Друг у друга.

И то, что я испытала, оказалось ни с чем не сравнимо. Вспыхнувший во мне свет начисто стер все дурное и неправильное, приключившееся с нами на мысе Крылья Бурь.

А когда мы лежали, все еще раскаленные, и смотрели в чистое синее небо с моих губ сорвалось мое первое:

— Я тоже тебя люблю.

И я не ощутила себя как-то не так. Все было идеально. Я словно родилась именно для этих слов, конкретно этому мужчине.

Барт повернулся, перекрывая собой вид на небо. Посмотрел на меня так, будто хотел запомнить именно такую, какой была в этот короткий момент. Его взгляд опустился к губам, и он оставил на них мягкий поцелуй.

— Самое время решить, какой дом ты хочешь, душа моя.

Я моргнула, сосредотачиваясь на серебристых глазах истинного.

— Действительно, более подходящего времени просто не сыскать.

Его губы растянулись в улыбке. Несколько секунд мы просто смотрели друг на друга, в потом Барт вдруг наклонился и чмокнул меня в нос. Да так звучно, что я чуть не оглохла! Потом последовал еще один поцелуй — уже в лоб.

Щеки, скулы, подбородок, зажмуренные веки — куда только не прилетало это оглушительное «чмок»!

Я начала вертеться, пытаясь увернуться от этой бомбардировки, и смеялась, как маленькая во время щекотки.

Выдохнувшись, мы снова рухнули на песок. Я смахнула слезы с ресниц и сдавленно проговорила:

— Мне бы хотелось…

— Все что угодно, любимая.

— Остановиться здесь на какое-то время.

Я почувствовала, как он повернул голову и посмотрел на меня.

— Устроим медовый месяц?

Губы дрогнули в улыбке, и я прищурилась, вглядываясь в небо.

— У нас не было свадьбы.

— Венчание в традициях темных эльфов гораздо солиднее. Хочешь свадьбу?

Я прислушалась к внутреннему голосу. Тому, что чувствую и действительно желаю. Повернула голову, встречаясь взглядом с истинным.

— Нет. Хочу остаться в этом дне на целую вечность.