Дракон, ты не узнаешь о доченьке!

Глава 21

К нам подтягивались и другие. А мы терпеливо ждали новостей. Вот подтянулся светлый факультет с мрачными лицами, которые никак не сочетались с белоснежными одеяниями.

– Входите! – послышался голос ректора, а мы переглянулись.

Пройдя через кабинет, мы вошли в совещательную комнату и стали рассаживаться по местам. Пока все рассаживались, я положила отчет на то самое место, которое пальцем указал ректор. Все! Дело сделано!

– Итак, нам поступило распоряжение от министерства магии, – мрачно произнес ректор, не тратя время на преамбулы. – Для аккредитации нашей Академии.

Раамант обвел взглядом всех присутствующих, а мы затаили дыхание.

– Они хотят сделать на базе нашей Академии – Великую Светлую Академию. Министерство прислало список требований, которым мы должны соответствовать, – отчеканил ректор.

Быть Великой Светлой Академией было ох как престижно! Это совершенно другие зарплаты! И совершенно другой статус!

Я всегда смотрела на коллег и понимала, как было тяжело поначалу привыкнуть к тому, что здесь нет отчеств. Иногда, на совещаниях, когда вопрос не касался меня, я мысленно примеряла отчества на коллег. Главное, в этот момент не рассмеяться.

– Для этого нам нужно в первую очередь заняться дисциплиной, – произнес ректор, сверкнув глазами. Я скромно вздохнула. – И вопрос к магическим животным!

Два преподавателя Имба Чирик и Барни Рык тут же переглянулись. Их мантии еще хранили следы учебного процесса. Грызанные, жеванные, рваные, испачканные чем-то коричневым, они производили впечатление тяжелого трудового процесса. Перья в волосах Имбы были ее фирменной чертой. Хотя бы потому, что я ни разу не видела ее без перьев.

– Почему мантикора без привязи? – резко спросил Раамант. – Она может улететь!

Я выглянула в окно. Там как раз слышался недовольный рев.

– Нет, мантикора не убежит и не улетит. Цепь отвязали, но кормить стали лучше, – тут же ответила Имба Чирик.

Я посмотрела в окно, видя как очень толстая мантикора пытается перепрыгнуть забор.

Отец Имбры был известным чародеем, автором множества книг и монографий по уходу за магическими хищниками. Звали его Курепард. Так что, Имбра Курепардовна честно пытается превзойти своего великого отца, что само по себе кажется невозможным.

– В чем смысл был? – спросил ректор.

Мантикора попыталась взлететь, расправив крылья, но поднялась буквально на метр от земли и тут же выдохлась.

– Понимаете, моя коллега имела в виду, что в неволе мантикоры очень плохо себя чувствуют. Пока она сидела на цепи, у нее появились проблемы с крыльями. И в неволе они, как бы… не размножаются… И мы решили, так сказать, немного украсить ее жизнь… – тут же гнусаво встрял Барни. – Просто жаль бедняжку. Она совсем плоха была последнее время. А тут вон, почти бегает… Она никого не тронула…

Барни был их довольно богатой семьи, не без урода. И этим уродом, по мнению папаши – аристократа с красивым именем Иммбельт, оказался его старший и единственный сын, решивший посвятить жизнь магическим тварям. Поднаторев в своей семье, Барни Иммбельтович без страха заходил в любую клетку, давал по мордасам оскаленной пасти любого размера и спокойно щупал яйца там, где другие уже баюкали отгрызаную культю.

– Мы стали кормить ее лучше, чтобы она не бросалась на студентов. Сейчас, когда она сытая, ей плевать, кто там вокруг нее ходит. Мы и крылья разворачиваем… И зубы показываем… – добавила Имба.

– Ладно, – вздохнул ректор, а с улицы послышался недовольный клекот, переходящий в рычание. Потом все стихло. Я посмотрела, видя, как мантикора уснула. Переутомилась, бедная.

– Переходим к вопросу анатомии. Согласно постановлению министерства магии все анатомические пособия не должны отсвечивать главными анатомическими признаками. Особенно перед первым, вторым и третьим курсом. Это касается целителей и некромантов! – строго произнес ректор. – Я уже говорил об этом неделю назад. Надеюсь, вы приняли меры?

– Сначала я принял на грудь. А потом близко к сердцу. И только после этого я принял меры. У меня и так все скелеты в юбках! А зомби в полотенцах ходят! – огрызнулся вечно недовольный Дариус, нахохлившись. – Но наша коробка возле кафедры почти не наполняется! А у меня занятия! Я не могу посреди занятия первого курса орать: “Дети, отвернитесь!”. Господин, ректор! Можно сделать объявление?

– Да, – кивнул Раамант.

Дариус был сыном известного некроманта Барбариса. С ударением на второй слог. Поэтому мысленно я называла его Дариус Барбарисович. Иногда этого хватало, чтобы не сорваться на скандал с главным конкурентом на должность декана. Но так хотелось!

– Тот, кто вчера бросил в ящик панталоны с огромной дыркой, – произнес Дариус, гневно сопя. – Заблудись в Астрале навсегда! Я вот этими руками зашивал их для сегодняшнего урока! Я устал зашивать вашу одежду! Два дня назад – штаны, который разошлись по швам, показав первокурсникам то, что им положено видеть только на себе! А день назад розовая юбка с оторванной пуговицей! Я вам что? Магическое ателье?!

Я вспомнила, как о позавчера мимо меня прошла рычащая зомби в платье, которое выглядело лучше, чем мое! Это был тот самый момент, когда живые позавидовали мертвым.

– Ну, судя по всему, тебе одежду придется еще и гладить, – произнес Раамант, пока все шуршали, пытаясь найти хозяина панталон. – Потому что, согласно новым требованиям, темные дисциплины должны быть переквалифицированы в светлые.

– Что?! – дернулись мы.

– Для получения звания “Великая Светлая Академия”, мы должны полностью поменять систему обучения. Темных искусств быть не должно.

Это прозвучало, как гром среди ясного неба. А как же некромантия? Как же ядоварение? Как же прорицание, которое тоже относится к темным искусствам? Как же темная магия? И магия вызова?

– Нас что? Сокращают? – упавшим голосом спросила Бессана Ухнисовна.

Казалось бы, куда хуже. А, нет! Вот сюда! Прошу вас!