Глава семнадцатая. В которой мы пытаемся сбежать…

— Инквизиция, — расширились мои глаза.

В этот момент я почувствовала себя внебрачной дочерью клевера и подковы, внучкой всех счастливых талисманов и в целом очень везучих личностей.

— Не думаю, что нужно оставлять ее в живых… — послышался тихий голос, когда я потянулась за стулом, в надежде спрятать дракона. — Несчастный случай…

Мне казалось, что у меня есть еще минут десять. Но предпоследняя печать осыпалась почти стразу. Подмигнув мне на прощание остаточной магией.

Фуфлыжник был уверен, что это к нему! К кому еще могли прийти в мою комнату? Ко мне? Да вы что! Только к нему!

Воинственная Мамина Радость был уверен. Пришли любимые котлетки! Только они пока еще не котлетки, но скоро мама скоро все исправит. Накрутит из них много вкусных котлет! Да! Вот такая у нас сильная и непобедимая мама! Которая знает, что будет дарить на драконью свадьбу. Мясорубку.

Мама так не думала. У мамы тряслись руки. И немного колени.

— Полезай, — шептала я, сидя на корточках в туалете. Как хорошо, что я не заделала этот лаз! Видимо, раньше это был «бельепровод». Ведущий в старую прачечную.

Фуфлыжник вцепился в руку и отказывался спускаться без мамы.

— Мама скоро придет, — врала я упрямому дракону. — Мама тебя не бросит…

— Мама, — возмущался малыш, намертво вцепившись в меня. Он жалобно заглядывал в глаза.

Обычно супермаги из книг говорят очень уверенно. У них не катятся градины горючих слез. И не текут реки соплей.

И я впервые увидела, как из янтарного глаза течет что-то похожее на слезу. Слеза упала драгоценным камнем на пол. Дзень!

— Не плачь, — гладила я молоденькие, едва проклюнувшиеся рожки. — Давай-давай… Шевели хвостиком… Вылезешь — прячься. Никому не показывайся… А потом выбирайся из Академии. Понял?

— Мама! — меня укусили, когда я попыталась затолкать малышка в спасительный лаз. — Без мамы не хочу!

— Милый, времени нет, — шептала я, яростно пытаясь отцепить от себя малыша. — Мама потом догонит!

— Нет! — протестовал Фуфлыжник. Он прижался к руке и закрыл глаза. — Мама!

Дверь дрогнула. Я выдохнула. Фуфлыжник сам полез в сумку.

— Ладно, держись! — дернулась я, выходя из комнаты. Дверь покрылась магическим инеем, а потом осыпалась.

Сердце считало: «Три, два, один!». Занесенный меч дрожал в напряженных руках. Почему во время занятия нам никто не сказал, что руки будут дрожать? Почему никто не сказал, что язык будет заплетаться?

Дверь распахнулась. В комнату влетели люди в черных мантиях с капюшонах.

— И вам доброе утро! — закричала я, вбивая меч в центр комнаты. От меча пробежала волна силы. Она покачнула старинную башню.

— Ух! — прокатился по комнатушке жуткий гул силы.

Меня саму отмело к столу. Я едва не потеряла равновесие. Зато ударная волна вынесла их из комнаты. А кого-то поприбивала к стенам вместе со стулом и моими вещами.

Я бросилась в ванную, бросая малыша вместе с сумкой в тайный ход.

Сумка скатилась вниз с шелестом. Вот так мама обманула! Мамы тоже иногда обманывают!

— Это что еще за магия! — послышался мужской голос.

Сердце предательски екнуло. Нет, не его.

Все, теперь ни на жизнь, а на смерть. Руки дрожали, пока я вспоминала заклинания. Мысли путались. Мне было нереально страшно! Одно дело разбираться с гоблинами. И совсем другое с инквизицией!

Паника накатывала тошнотой. Пульс участился. Я пыталась дышать глубоко, готовясь принять геройскую смерть. Правая рука нервно проводила по волосам, заправляя их назад. Левая намертво вцепилась в ночную рубашку. Несколько раз я ловила себя на этом неосознанном жесте.

— Мерзавец, — прошептала я, вспоминая Иона. Это явно он проговорился. — Подлец! И ты тоже! Как же я вас ненавижу! Обоих!

Внезапно внутри меня послышался хриплый голос: «Беги!». Страх липким потом пропитал ночную рубашку. «Беги! Беги! Беги!», — поддакивало сердце.

— Куда, — выдохнула я, перепугано глядя на ванную.

Мой взгляд упал на лаз, прикрытый иллюзией.

Шальная мысль: «А помещусь ли я в него?», — прошила меня надеждой. Я присела, пытаясь втиснуться. Плечи входили с трудом. Я отчаянно задыхалась, пытаясь найти такое положение рук, чтобы втиснуть плечи.

Лаз расширялся внутри. И это радовало.

— Давай, трусишка! — шептала я, пытаясь протянуть бедра. — Давай, беги! Тебе что говорил учитель по боевой магии? Сражайся! А ты у нас что? Все с тобой понятно!

Я вспомнила, что, на практикумах просто халтурила, избегая боя. Даже в тот день, когда нашла Фуфлыжника, я не сражалась. А просто трусливо бежала от гоблинов. Которых любой мало-мальски маг мог завалить в два счета. Так что мужества во мне ни на грош!

При мысли о том, что смерть мне дышит в попу, я вспотела и …

— Ой! — икнула я, чувствуя, как скольжу вниз в темноту. — Мама… Ой… Ууууу!

Меня несло вниз, вперед руками. Страх, ужас, паника, чувство опасности туманили разум. Сердце вылетало из груди на каждом крутом повороте. Зубы стучали.

— Ааах! — вывалилась я после трамплинчика. Меня шлепнуло на груду какого-то хлама.

— Ма! — послышался радостный голосок.

— Чего ты радуешься? Мама струсила. Мама у тебя инквизитор. И трус по совместительству! — мысленно укусила себя я. — С мамой каши не сваришь. Если только ты гоблин — людоед.

— Ма!!! — в голосе было столько радости, что я бросилась к малышу. И обняла его. Сердце было уверено, что я больше никогда не увижу моего дракончика. Но обманулось. И было счастливо.

Я приходила в себя, успокаивая заклинанием жжение в счесанных руках, груди и ляжках.

— Так, — выдохнула я, хватая сумку. Внутри лежала пара зелий с практики. Те, что я не выбросила в лесу. — Что у нас есть? Не густо! Это восстановление… Отлично! Оставим на случай, когда совсем…

Я сидела на полу, быстро разбирая сумку.

— … Удушайка, — прошептала я, дрожащими руками выкладывая зелья. — И что-то разбилось… Выбрасываем… Ой, фу!

— Я испугался, — признался Фуфлыжник, пока я воротила нос от сумки. Ой…

— Ничего, мама с тобой, — утешала его я, чистя заклинанием ветхую сумку. — Полезай… И не высовывайся!

Я перекинула сумку через плечо, как вдруг услышала далекие голоса.

— Шшшш! — подняла я палец вверх. Голоса доносились из тайного лаза. Видимо, действительно раньше студентов обстирывала Академия. И все грязные вещи скидывали сюда.

— Господин ректор, вы как? — спросил голос. — Не ушиблись?

— Найдите студентку! Быстро! Пускайте заклинание поиска! — послышался скрипучий ответ.

— Мы не разбудили студентов? — послышался голос.

— Нет, на ужин им дали зелье крепкого сна! Они проспят до утра.

Ректор. Это не инквизиция. А преподаватели… Ректор… Наш нудный и безобидный старикан. Тот, кто пожимал мне руку, вручая Академические Награды. Тот, кто постоянно повторял: «Я несу ответственность за жизнь каждого студента!». Это был ректор…

— Прости, — прошептала я, извиняясь перед самой красивой улыбкой на свете. — Обозналась! Ладно, чего расселись! Нас сейчас найдут!

Я вскочила на ноги, глядя на мусор.

— Так, а это хорошая вещь, — выдохнула, беря старый плащ с ядовито— розовыми пятнами. Плащ застегнулся на шее. — И еще вот это!

Из груды мусора, который случайно попадал сюда, или нарочно скидывался, я достала меч. Он был тяжелым и потертым. И тупым.

Осторожно скрипнув дверью, мы прошмыгнули в коридор. Коридор был пуст. Так, я где? Все! Поняла! Нам налево!

Портреты переглядывались, но молчали. Я бежала по ковровой дорожке в сторону лестницы. Мысль о том, что когда-то я шла по ней, не подозревая об опасности. Шутила и смеялась вместе с другими студентами, заставила закусить губу.

— Обстоятельства изменились, — выдохнула я, цепляясь свободной от меча рукой за перила.

Ступеньки мелькали под ногами. Я боялась оступиться, поэтому держалась за перила.

— Поздравляем, дорогая Ангелиза Дэй! — прошептала я на бегу. — Идея магического образования себя исчерпала. Ты только что закончила Академию. С отличием. Как ты и мечтала на первом курсе! Отличилась по полной!

Я ускоряла шаг. Если меня сейчас увидят, то надают по зачетке так, что мало не покажется!

— Ой!

Я, кажется, налетела на кого-то. И перепугалась ни на шутку. Меч едва не вылетел из рук.

— Ангелиза? — послышался голос из капюшона. Он указал на потертую сумку. Резким выпадом я направила зазубренный меч в черную дыру бесстыжего лица.

— Ион? — злобно выдохнула я, бросая в него заклинание. Ион увернулся, но капюшон слетел.

Ничего, сейчас я ему покажу, где импотенты лечатся! Сейчас я ему покажу, кем драконы какают! Сейчас он все увидит!

— Ангелиза! Прекрати! Я… — послышался голос Иона, пока я пыталась испепелить его на месте. Но промахивалась.

Заклинания проходили по касательной. Еще бы чуть-чуть и… Как на уроке.

А может, я просто боялась по нему попасть?

Каждый раз на уроке нам говорили: «Не вздумайте попасть в других! Будьте осторожны!». Страх попасть в человека, причинить ему увечье или смерть, был сильнее здравого смысла. «Это учеба, а не попытка убить, меч тебе в задний доспех! Ты что творишь, шерсть на яйцах дракона! Смотри, куда целишься, сопливая мантикора!», — слышался крик преподавателя по боевой магии.

Как бы я не пыталась себя побороть, ничего не получалось. Словно сейчас подойдет преподаватель, похлопает по плечу и скажет: «Меняйтесь!».

— Прекрати! — заорал Ион. Он бросился ко мне, схватил за руку и втащил под лестницу. — Тс!

Мне зажали рот рукой. Если бы не зажали, то Фуфлыжник долго спрашивал: «Мама, а что значит: «Жидкий стул грифона, размазанный по доспехам!».

По лестнице кто-то пробежал. Черный плащ мелькнул на пару секунд. Шаги удалились. Зато сердце возмущенно колотилось.

— Кажись, пронесло, — выдохнул Ион. — Прости, я не знал, что в кольце …отце спрятал заклинание слежения… Я узнал только ночью. Случайно услышал разговор отца. Он куда-то собирался. Я, решил тебя предупредить. Но понял, что не успею… Я знал, что ты выберешься. И решил искать тебя по Академии…

Я все еще не могла успокоиться. Но уже не радовала детские уши нехорошими словами. Почерпнутыми из разных, но очень авторитетных источников.

— Прости, — прошептал Ион, покаянно опустив голову. Мы спрятались в тени лестницы. И со стороны лестницы нас не было видно. — Я так рад, что ты жива…

Меня резко прижали к себе. Я даже пикнуть не успела.

— Это … это я виноват, — прошептал Ион, глядя мне в глаза. — Помнишь, ты мне сказала. Недавно. Что-то вроде: «На что мы будем жить, когда закончим Академию?».

Я уже не помнила этого разговора. Потому что не предала ему значения.

— Ты тогда еще усмехнулась, что ректору придется брать еще одну Академию. И быть ректором по совместительству. Чтобы у нас был дом… А я тогда сказал, что мы очень богатая семья. И денег хватит. «Папиных!», — усмехнулась ты. И посмотрела на меня, словно… словно… я ничего в твоих глазах не стою! — Ион покачал головой.

Он сдул прядь волос с бледного лица. И опустил глаза.

— Если бы ты знала, как мне было больно это слышать, — вздохнул Ион. И сжал руки в новеньких перчатках на коленях. — И тогда…

На меня в упор смотрели красивые глаза некроманта.

— … тогда я стал искать способ. Чтобы не зависеть от отца… — негромко произнес Ион. Прядь снова упала ему на лицо. Он заправил ее рукой, а потом собрал волосы в хвост заклинанием.

— Я знал, что мне нужны деньги, — глухо произнес Ион. — Много денег. И будучи студентом, их никак не заработаешь… Но я кое-что пронюхал. И вышел на черный рынок. Мне пообещали кучу денег за то, что я принесу дракона. Живого. Маленького. Он нужен был для какого-то черного ритуала. И дали примерную ориентировку.

— Ты сказал об этом Инквизитору? — ужаснулась я. Мой малыш нужен для черного ритуала. Ион нес его в Академию. А теперь его отец пытается убить меня!

— Нет, мне не давали зелье правды. Отец следил за этим. Он внес изменения в мою личную карточку, вписав, что у меня смертельная аллергия, — выдохнул Ион, с мольбой глядя на меня.

— То есть, ты нашел маленького дракона… — едва слышно прошептала я, все еще не веря своим ушам.

— Я нашел мать и ребенка. Я нашел у отца артефакт, которым убивали драконов. Его можно было использовать раз в сто лет. Поэтому дракона, напавшего на Академию, не уничтожили. Артефакт был разряжен. Но тогда он действительно сработал. И мать умерла, — сжал кулаки Ион.

Он смотрел на меня с такой надеждой, что я все пойму и прощу, что мне стало больно.

— Ты ее…. Того? — сощурилась я, гладя сумку. — Настоящую мать.

— Ради нас. Ради тебя. Если честно, я перепугался не на шутку. А новорожденный дракончик… превратился в яйцо. От испуга. Я подумал, что так даже лучше. Проще принести в Академию и передать заказчику. Но телепорт, который я ставил неподалеку от пещеры, дал сбой. И меня выбросило в лесу гоблинов, — голос Иона стал совсем тихим. — Вот так всегда. Вроде бы все просчитал, но нет! Где-то по любому лажа!

— Ты … маму Фуфлыжника, — как заведенная шептала я. Зубы стучали. А малыш в сумке ворочался. Я просунула руку в сумку, нежно гладя шершавую чешую. Я нарочно не говорила слово: «убил!». Не хочу, чтобы малыш расстраивался.

— Мама, — потерлись об меня «бодучие» рожки, а кусучие зубки прикусили мой пальчик. — Мама…

— Гоблинов было слишком много. И мне пришлось бежать. Короче, я потерял сумку, — прошептал Ион. — Прикинь, убить дракона. И посеять сумку в лесу.

— П-п-прикидываю, — едва слышно ответила я.

— Отец был вне себя от ярости, когда узнал… Про рынок он не знал, про заказчика и ритуал не знал. Отец подарил мне сережку через неделю после договора, — Ион убрал прядь волос с уха. — Как чувствовал! Зато узнал про дракона!

Я смотрела на дырку от серьги.

— Тогда был страшный скандал. Отец метался по комнате: «Ты себе всю жизнь перечеркнул! Ты хоть понимаешь, что будет, если кто-то узнает!». И тогда он бросился к журналу практик. И объявил неделю практикумов по боевой магии.

«Дорогие студенты боевых отделений! Все группы боевых направлений, начиная с третьего курса, отправляются навстречу реальным испытаниям! В боевой обстановке!», — вспомнила я объявление ректора.

— Молись, чтобы яйцо нашли и уничтожили! Вместе с твоей сумкой! Я же тебя знаю! Где-то прокололся! Ты понимаешь, что будет, когда кто-то об этом узнает! Тебя посадят! За соучастие в черном ритуале! — передразнил Ион отца. — За нелегальную сделку! За попытку пронести дракона в Академию! Сядешь пожизненно! Сгниешь в магической тюрьме!

Я не знала, что сказать. Я могла предположить все что угодно, но не это.

— Он предупредил преподавателя по боевой магии, что сумку и яйцо нужно уничтожить. Студентам в инструкциях было четко сказано, что при нахождении чего-то подозрительного, сообщить преподавателю. Поэтому препод по боевой ушел на больничный, как только прибыл Инквизитор.

Ион сглотнул.

— Прошла неделя. Но сумку так и не нашли. А потом… потом дракон, — вздохнул Ион.

— И что теперь? — прошептала я.

— Теперь попробуем выбраться из Академии. Но для начала нужно уничтожить всю информацию о нас! — послышался голос Иона. — Иначе нас найдут по нашей крови. Помнишь, при поступлении мы сдавали каплю крови? Вот, вся эта кровь находится в хранилище. На случай пропажи студента.

— Так они уже там! — ужаснулась я, чувствуя, что меня уже обнаружили. Холодок пробежал по спине, словно из темноты на меня кто-то посмотрел.

— Вряд ли, — выдохнул Ион. — Это — крайняя мера! Они попытаются своими силами. Скорее всего, перекроют выходы…

Ион высунулся и осмотрелся.

— Пошли, я знаю, где это. Я видел, как отец однажды открывал дверь в хранилище. По памяти я попробую подобрать символы, — меня потянули за руку.

Я выдохнула. Не знаю, верить или нет, но про кровь я слышала. И не один раз! И про то, что кровь удерживает нас на территории Академии. А на практикумы нас как бы временно отвязывают. Но при этом следят за нашим местонахождением.

Мы мчались по коридорам. Я чувствовала свою руку в чужой руке. Видела, как развевается белобрысый хвост Иона и его дорогой плащ.

— Сюда, — меня затянули за поворот. «Вот, сейчас предаст! Зачем я иду с ним?», — бились друг об друга в голове мысли. Но у меня не было выбора. Я не смогу покинуть пределы Академии, пока мне не позволят!

— Почти пришли, — на бегу предупредил Ион. Я ожидала увидеть засаду, но ее не было.

— Так, — прошептал Ион, ощупывая старинную дверь. Нам говорили, что это очередной хранилище всякого старья, представляющего историческую ценность.

— Погоди, — сглотнул Ион. Он положил руки на символы. И те стали шевелиться. Некоторые засветились.

Я нервно обернулась. Никого.

— Так, как он тогда делал? Сейчас вспомню! — выдыхал Ион, вертя символы. — Ага! Первые три вспомнил!

Я снова нервно обернулась. Никого. Мы одни.

— Четвертый, — вслух рассуждал Ион, растирая лицо перчаткой. — Пятый! Так, а потом он вел руку сюда… Значит, шестой символ где-то здесь. Среди этих… Попробуем вот этот. Нет! Значит, вон тот!

Мне чудилась погоня. Казалось, что в конце коридора из-за поворота вынырнут черные капюшоны.

— Готово, — шептал гордый Ион, открывая дверь.

Это и правда, было хранилище, доверху уставленное пузырьками. Стеллажи были разделены по курсам, факультетам. В каждой ячейке было написано имя, фамилия, курс и возраст. И стояло маленький флакон.

— Я тогда не поверил отцу, — послышался голо Иона, когда я искала среди сотен имен свое. — Он сказал, что ты … Ты и Инквизитор… Ну ты поняла…

— Что? — обернулась я, — Ах, ты про это… Ну, рассказывай!

— Нет, серьезно! Не в обиду будет сказано, но… Кто он, а кто ты! Это тоже самое, что Министр приехал и влюбился в прыщавую первокурсницу! — продолжал Ион.

И как-то натужно рассмеялся.

— То есть, я — прыщавая первокурсница? — прищурилась я, найдя выпускников. Так, я где-то здесь!

— Да нет! Ты очень красивая… Короче. Он весь из себя такой важный, богатый и влиятельный, а ты… Ну ты пока никто… И все такое… К тому же он старый! Ты бы никогда на такого не согласилась! Я так и сказал отцу!

Я чуть не поперхнулась.

— Ладно, потом это обсудим. Я за своим. А ты пока ищи свое. Дверь я прикрыл. Если что, — послышался удаляющийся голос.

Я смотрела на ячейку со своим именем и фамилией. И видела … пустоту. В соседних ячейках были флакончики. А в моей пусто!

— Только не это, — простонала я, паникуя. — Они его уже взяли!

— Нашел! — послышался голос Иона. — Иди сюда, родненькое!

— Ион, а моего нет, — прошептала я, как вдруг дверь распахнулась. На пороге стояли фигуры в черном.

— А вот и наши беглецы! — послышался голос ректора. Позади него стояли другие капюшоны. — Не это ищешь? Мне очень жаль. Но… После налета дракона у нас остро стоит вопрос закрытия Академии. Ты только представь, дорогая моя девочка, сколько студентов останутся без образования. Ведь всех студентов не переведешь в другие Академии.

— И сколько ректоров без денег, — ответила я. Ион подбежал ко мне и встал рядом.

— Ион, сынок, а ты что здесь забыл? — спросил ректор, снимая капюшон. — Отойди от нее. Немедленно.

— Нет, — твердо ответил Ион. Я была поражена. А еще мне было ужасно стыдно за свои слова про «папины деньги». Это я во всем виновата. Я заварила это зелье. А теперь расхлебываю! Представляю, как больно было Иону их слышать. Но я была уверена, что это шутка. Мы тогда посмеялись. И теперь…

— Ион, я стараюсь изо всех сил спасти тебя от тюрьмы! — послышался уставший голос отца. Он протянул руку к сыну.

— Себя от позора ты спасаешь, — дерзко ответил Ион, заслоняя меня собой. — А не меня от тюрьмы. Кто ж тебе ректорство даст после того, как узнают, что сын — преступник. Кто доверит своих детей, узнав, что вырастил преступника.

Отец стоял напротив сына. И смотрел на него с укором.

— Не трогать. Пока никого не трогаем, — кивнул ректор преподавателям. Те держали заклинания наготове. В их руках потрескивали смертоносные шары.

— Хватит, сын! Прекрати! Быстро подошел ко мне! — строго произнес ректор. И нахмурился. Седые брови сошлись на переносице. — Ты головой своей когда будешь думать? Хочешь сгнить в тюрьме — оставайся с ней. Ты не знаешь, что такое магическая тюрьма! Я там однажды был, когда опознавали бывшего выпускника. Всех ректоров туда согнали. Это — ужасное место! Поверь!

Ион молчал. Но с места не сдвинулся.

— Ангелиза, девочка моя, гордость Академии, лучшая ученица… — голос ректора стал грустным. — Лучшая выпускница! Ты же могла просто подойти ко мне и на ушко шепнуть, что дракон у тебя. И мы бы его вместе уничтожили…

— А меня бы вы оставили в живых после такого. Давайте вы не будете лгать, — выдохнула я. — Вы пытались меня убить. Несколько раз.

— Это правда, отец? — дернулся Ион, стоя между нами.

— Ректорам не пристало лгать,— гордо ответил ректор. — Я спасал своего единственного сына! И доказать мою причастность к этому невозможно.

Мы стояли, а тишина висела натянутой струной моих нервов.

— Ион, я сдаюсь… Сдаюсь и точка… Ты своего добился… Согласен, я где-то пережал… Слишком надавил на тебя. Но сейчас я осознаю, что нужно было тебя услышать. Дать тебе возможность быть тем, кем ты хочешь быть… А не тем, кем все видят сына ректора!

«Отец!»— прошептал Ион.

Мальчик мой, я помню, как ты просил у меня деньги. На эту… группу, — послышался голос ректора. — Как раз перед тем, как … оступиться… Ты умолял меня дать денег… Как там она называлась: «Какающий с утеса дракон» или «Живые мертвецы атакуют ваши уши»… Уже не помню…

Тишина стала почти осязаемой. И страшной.

— Я готов дать тебе денег, сколько нужно, — выдохнул отец. — Если ты сейчас же отойдешь от нее. Я выпишу чек, который ты сможешь обналичить в любом банке. Решать тебе...

Тишина начинала душить. Я слышала в ней свое дыхание.

— Ион? — прошептала я, глядя на высокую фигуру впереди. — Ион?

Загрузка...