Драконьи страсти

Глава 3: Всемирный визит

Наступившая ночь была наполнена напряженным ожиданием. Лейла не ложилась, она бродила по опочивальне, как пантера в клетке, каждый нерв был натянут струной. Черное жемчужное белье обжигало кожу упреком. Она снова и снова перебирала в памяти план: броситься к двери, позвать стражу, вонзить кинжал… Но предательское тело помнило только одно.

И он не заставил себя ждать. Не было шелеста крыльев, лишь воздух в центре комнаты сгустился и замер, а потом из самой тени камина шагнул он. Аррион. Его золотые глаза сразу же нашли ее, скользнули по полуоткрытому халату, под которым угадывались кружева, и его губы тронула та самая наглая, самодовольная усмешка.

Лейла выпрямилась, сжимая скрытые в складках халата пальцы в кулаки.

— Убирайся, чудовище! — выпалила она, стараясь, чтобы голос не дрожал. — Я позову гвардию! Сию же секунду!

Он сделал шаг. Потом еще один. Он не шел — он наступал, плавно и неумолимо.

— Гвардия? — тихо повторил он, и в его низком голосе звенела сталь. — Милая моя, твои стоны заглушат марш королевского оркестра. Они услышат только, как их принцесса получает наслаждение от «чудовища».

Он оказался перед ней в одно мгновение. Его руки, обжигающие даже через ткань халата, схватили ее за запястья и с силой прижали к холодной каменной стене. Лейла попыталась вырваться, но его хватка была абсолютной. Он прижался всем телом, и она ощутила его мощное возбуждение, упирающееся в ее низ, тот самый раздвоенный член, который сводил ее с ума воспоминаниями.

— Нет… — прошептала она, но это был ложный протест, и он это знал.

Его губы нашли ее шею, он кусал и целовал кожу, а его язык — длинный, шершавый и невероятно гибкий — выскользнул и обвил ее горло, как змея. Она вскрикнула от неожиданности, а он уже спускался ниже. Его язык скользнул по ключицам, обвил ее грудь, закрутился вокруг соска, заставляя его затвердеть от шока и наслаждения. Он развязал пояс халата, и ткань упала на пол. Его горячий рот закрылся вокруг другого соска, а язык, этот дьявольский инструмент, продолжал свою игру, одновременно лаская и сосок, и ареолу, и кожу вокруг, создавая вихрь ощущений.

Он отпустил ее запястья, и ее руки бессильно упали вдоль тела. Она была не в силах сопротивляться. Его язык скользил вниз, по животу, к краю черного кружева. Он зацепился за ткань и отбросил ее в сторону одним движением. Он опустился перед ней на колени, и его лицо оказалось между ее дрожащих бедер.

— Нет… остановись… — слабо простонала она, запрокидывая голову о стену.

Но он не остановился. Его длинный язык вновь нашел ее клитор, но на этот раз он не просто ласкал его. Он обвил его, сжимал, пульсировал вокруг, а его кончик проник внутрь, глубже, чем это казалось возможным, заполняя и растягивая ее. Это была почти сверхъестественная ловкость. Лейла застонала, ее ноги подкосились, но он удерживал ее за бедра, не давая упасть. Она могла только висеть на его хватке и стонать, пока волны удовольствия не стали невыносимыми.

— Довольно… пожалуйста… — взмолилась она, уже не зная, чего просит — остановиться или продолжить.

Он поднялся, его глаза пылали, как расплавленное золото. Он развернул ее и пригнул к кровати, заставив встать на колени.

— Нет, не так… — попыталась она возразить, но он уже вошел в нее сзади, одним мощным, безжалостным толчком.

Его раздвоенный член входил в нее, растягивая, заполняя до предела, каждая его часть терлась о ее внутренние стенки, находя те точки, которые сводили с ума. Он двигался резко, почти жестоко, его руки с когтями впились в ее бедра, прижимая ее к себе. Она кричала в подушку, ее тело бунтовало и подчинялось одновременно, каждое движение рождало новую спазмическую волну наслаждения.

Он не давал ей опомниться. Схватив ее за бедро, он перекатился с ней на пол, на мягкий ковер, не разрывая соединения. Теперь она была сверху, но он по-прежнему контролировал все, его сильные руки направляли ритм ее движений. Она, задыхаясь, с распущенными волосами, скакала на нем, чувствуя, как нарастает безумие. Его чешуйчатая кожа на бедрах и спине становилась более выраженной, шершавой, и трение о ее нежную кожу вызывало новые, незнакомые ощущения.

С рыком он перевернул ее снова, прижав к ковру лицом вниз. Он вошел в нее с новой силой, и теперь его член достиг какой-то невероятной глубины. Она уже не стонала, а рыдала от переполнявших ее чувств, ее ногти впивались в ворс ковра.

Он поднял ее, не прекращая движений, и понес к камину. Жар огня обжег ее кожу, контрастируя с жаром его тела. Он прижал ее к краю каменной полки, и его толчки стали окончательными, финальными. Она чувствовала, как внутри нее все сжимается, готовая взорваться.

— Аррион! — вырвался у нее крик, не «чудовище», а его имя.

Это, казалось, свело его с ума окончательно. С низким, победным рыком он излился в нее, его горячее семя заполнило ее в такт ее собственному дикому, долгому оргазму, который выжег из нее все мысли, весь гнев, все страхи.

Она рухнула на медвежью шкуру у камина, тяжело дыша. Он лег рядом, его грудь вздымалась. Они лежали так в тишине, нарушаемой лишь треском поленьев и их затухающим дыханием. Лейла закрыла глаза, чувствуя, как ее тело ноет и пульсирует, полностью опустошенное и удовлетворенное.

Она не помнила, когда уснула. Утренний свет разбудил ее. Она потянулась рукой… нащупала холодную, пустую шкуру. Она открыла глаза. Комната была пуста. Камин догорел. Он ушел.

И первая мысль, ясная и горькая, пронзила ее сердце, как шип: «Почему? Почему он всегда уходит?»