Древо познания

3

Уже не заботясь о том, хочет ли этого Алекс, нужно ли это ему, руководствуясь лишь собственными желаниями и ощущениями, она подбежала и прижалась к его груди. Крепко обняв его, она склонила голову ему на плечо и закрыла глаза. Ее всю трясло. Вздрагивая всем телом, она прижалась к нему еще крепче и разрыдалась.

Медленно, очень медленно он обнял ее и нежно, успокаивающе провел рукой по волосам.

— Я в порядке, — выпалила она, захлебываясь от слез. — Я в порядке, хотя по мне этого и не скажешь. Но я, наверное, кажусь тебе безмозглой идиоткой…

— Тсс, все хорошо.

— Правда?

— Да.

Но она знала, что это далеко не так. Она подняла на него глаза, опухшие от слез, в которых читались печаль, боль и мучительная пустота.

Он положил ее голову обратно к себе на плечо.

— Все хорошо, Каролина, — повторил он. — И все будет хорошо, я обещаю. Но тебе надо побольше есть, иначе ты не поправишься.

— Я знаю, я поем. Непременно поем. Она закрыла глаза, и он дотронулся щетинистым подбородком до ее волос.

— Я думаю, тебе нужно вернуться и поговорить с врачом, — тихо произнес он.

— Нет, — отрезала Каролина. — Я буду есть как удав, гулять до посинения, и тогда мне станет лучше. — Она взяла его лицо в свои ладони, умоляюще глядя ему в глаза. — Не уходи. Побудь со мной еще немного.

После непродолжительной паузы он кивнул. Взяв на руки, он отнес ее и осторожно положил на кровать. Лег рядом с ней и нежно обнял, поглаживая по волосам.

— Я просто не знала, что делать, — прошептала она. — Как с тобой говорить. Что сказать.

Она до боли хотела ощутить его, почувствовать его близость, ей это было совершенно необходимо. Он тоже похудел и осунулся. Она знала, что он сейчас не в состоянии писать; целыми днями сидит один в своем кабинете, ничего не делая.

— Успокойся, милая, ни о чем не думай.

— Ты ни в чем не виноват, Алекс.

Он не ответил.

Она приподняла голову, чтобы увидеть его лицо. Какие же у него красивые губы! — мелькнуло у нее в голове. В этот момент ей хотелось лишь одного — поцеловать его, почувствовать его поцелуй на своих губах. Она страстно желала вернуть его любовь, его близость, но не была уверена, что он хочет того же. Она причинила ему достаточно много зла, и мысль о том, что все может быть еще хуже, приводила ее в отчаяние.

— Позволь мне поцеловать тебя, — взмолилась она.

Он крепко зажмурил глаза — для него все это было нелегко, даже мучительно.

— Не умоляй меня, Каролина, — прошептал он. — Боже милостивый, только не умоляй.

Испуганная, неуверенная в себе, она с беспокойством смотрела на него, пока он наконец не наклонился и нежно не поцеловал ее.

Ей отчаянно хотелось продлить этот чудесный миг, и потому она обняла его еще крепче, желая ощутить боль, ощутить хоть что-то, чтобы избавиться от этого ужасного онемения, в котором она пребывала вот уже несколько недель. Когда он собрался отстраниться — или ей показалось, что он вот-вот это сделает, — она сжала его еще крепче, как бы отказываясь отпускать, и поцеловала с неистовой силой.

— Каролина…

— Нет! Люби меня. Пожалуйста, пожалуйста, люби меня! — закричала она. — Мне нужно почувствовать! Дай мне ощутить это, Алекс! — умоляла она. — Прошу тебя!

Каролина стала лихорадочно стаскивать с него одежду, раздеваться сама, и, когда они оказались обнаженными, когда она смогла увидеть его, ощутить своим телом, она начала целовать его с новой силой, просовывая ноги между его бедер.

Он застонал и, перекатив ее на спину, пристально посмотрел на нее. Его лицо ничего не выражало, только слегка подергивалось веко. Потом он глубоко вздохнул и удержал ее руки.

— Ты еще не готова к этому, Каролина, — тихо выдавил он. — Слишком рано после… — Еще раз глубоко вздохнув, он добавил: — Давай подождем с этим еще пару недель. Это не так уж и долго.

Очень даже долго, в ужасе подумала она про себя. И она уже готова. Действительно готова.

— Постарайся заснуть, тебе нужен сон. — Он потянул за одеяло и накрыл их обоих.

Но, несмотря на то что его руки обнимали ее, а его теплое дыхание обдавало щеку, она чувствовала себя несчастной, потерянной и одинокой, так как ей казалось, что он просто не хочет заниматься с ней любовью. Что это он не готов. А захочет ли он вообще когда-нибудь? Или через пару недель у него найдутся новые отговорки?

Уставившись в потолок, она взволнованно, чуть неуверенно прошептала:

— Поговори со мной, Алекс. Расскажи, что ты чувствуешь.

— Усталость, — лениво и неохотно ответил он. — А еще боль и вину.

— Но тебе не в чем себя винить. Во всем виновата я, только я. Это же я была за рулем…

— Мне надо было самому сесть за руль. И ведь это из-за моей работы мы вообще куда-то поехали…

— Но это все равно могло бы произойти.

— Да.

— Я не могла вывернуться из-за скалы, и там еще стояла эта машина…

— Знаю.

— А если бы я сбила ребенка… О, Алекс, я прокручиваю все снова и снова в своей голове. А что, если бы я сделала так или этак. А с твоей ногой все будет хорошо!

— Да не в ноге дело! — отрезал он почти зло. — Боже мой, лучше бы я потерял ногу, чем…

— Не надо. Не говори так. Я знаю, это все из-за меня.

— Да нет. — Он перекатился на край кровати, встал и подошел к окну.

— Это все не из-за тебя. Не твоя вина! Но я не знаю, как тебе помочь, Каролина.

Она в отчаянии наблюдала за ним, разглядывала его взъерошенные темные волосы, стройную спину, упругие ягодицы, до которых она так любила дотрагиваться, ужасные шрамы на левой ноге… Между ними возник какой-то барьер, и она не знала, как его преодолеть. Я не должна его ни к чему принуждать, подумала она. Не должна приставать и липнуть.

— Возвращайся в постель, — тихо произнесла она, надеясь, что это не звучит умоляюще.

Он повернул голову и посмотрел на нее. Она казалась такой хрупкой, такой беззащитной. А он, точно так же, как и она, даже не представлял, как можно все уладить. Он никогда в жизни не сталкивался с подобными ситуациями. Всегда завидовал мужчинам, которые хорошо понимают женщин. А он и себя-то временами понять не мог. Он мог писать о чувствах и страстях, в его романах все так удачно складывалось… Его герои делали все, чего бы он ни захотел. Но реальные люди? Они так сложны. В них так легко обмануться. Писателям вообще не стоит жениться, думал он иногда.

Он никогда не был застенчивым, напротив — всегда был уверенным, эрудированным, начитанным. И все же Каролина иногда подавляла его. Он чувствовал ответственность за нее, вину перед ней и думал, что, может быть, без него ей будет даже лучше.

Жизнь писателя в силу известных и вполне понятных причин чаще всего проходит в уединении. А она так молода. Ему вообще не стоило тогда завязывать с ней отношения. Но первое время ему казалось, что она счастлива. Она навещала своих друзей, помогала им по хозяйству в таверне…

— Нам надо было остаться в Австрии, — пробормотал он, прихрамывая подходя к кровати.

— Мне надо было остаться в Австрии, — поправила она его. — Но ведь авария все равно могла бы произойти. И если бы ты умер, а меня бы с тобой там не было… — Прижавшись головой к его плечу, она положила ему руку на грудь. — Прости меня за все, что я вытворяла во время беременности… Я все думаю, какой гадкой тогда была.

— Тсс, не была ты гадкой.

Она приподняла голову и натянуто улыбнулась.

— Нет, была. Я как раз думала об этом, когда ты вошел. Сейчас кажется, что это все было так давно, как будто в другой жизни.

Может быть, если бы она увидела Алекса сразу после аварии, после того как потеряла ребенка, все сложилось бы иначе, не возникло бы этого барьера. Но он находился на лечении в больнице интенсивной терапии, и она тоже ужасно плохо себя чувствовала, поэтому они встретились лишь через четыре дня после катастрофы. Обвиняла ли она его подсознательно в том, что он не находился рядом с ней, чтоб поддержать ее? Обвинял ли он ее? Она ведь на самом деле не знала, как он относится к случившемуся с их еще не родившимся ребенком.

— Тебе надо позвонить бабушке, — тихо сказал он. — Она беспокоится о тебе.

— Да, позвоню завтра.

— Ты могла бы даже съездить навестить ее…

— Нет! Нет, — запротестовала она, стараясь успокоиться.

Она так не хотела расставаться с ним сейчас, боялась, что потеряет его, если уедет. Связующая их ниточка и так казалась слишком тоненькой, поэтому ей надо быть особенно осторожной.

— Я начну ходить на прогулки, правильно питаться, окрепну. Буду помогать тебе с твоими исследованиями…

— Только все постепенно. Шаг за шагом, — предостерег он ее. — Сначала тебе надо поправиться.

— Да.

— Мне очень жаль, Каролина, что все так получилось… с ребенком…

— Я знаю.

Она закрыла глаза и еще крепче прижалась к нему. Она была истощена недостатком сна, измотана, но никак не могла избавиться от своих мрачных мыслей, которые не давали уснуть.

— Я никогда не думала, что окажусь такой, — прошептала она. — Такой слабой. Многие люди справляются и не с такими неприятностями…

— Тише, успокойся.

Но она не желала успокаиваться, ей хотелось поговорить, объяснить, как она себя чувствует. Но, может быть, ему это просто не интересно? Может, он пытается избежать откровенного разговора и навсегда забыть обо всем, что произошло? И, похоже, это лучший выход.

Но она не могла так просто взять и все забыть. Как только она закрывала глаза, перед ней возникала эта страшная картина. Он лежит без сознания, лицо все в крови. А потом это ощущение боли внутри нее… Она тогда сразу поняла, что происходит, и безумный страх овладел ею. Если бы родители девочки без промедления побежали за «скорой помощью», а не пытались помочь ей на месте, то, может, не случилось бы несчастья и она бы не потеряла ребенка…

Алекс дождался, пока она заснула, и осторожно высвободился из ее объятий. Подоткнув под нее со всех сторон одеяло, он некоторое время разглядывал ее. Она казалась такой хрупкой, такой уязвимой, такой беззащитной. Тяжело вздохнув, он собрал свою одежду и вышел.

Ночью Каролина проснулась и, обнаружив, что одна, тихо заплакала.

Проснувшись же утром, она, лежа в кровати, опять размышляла, оценивала ситуацию. Боль все еще не отпускала ее, печаль, казалось, навеки поселилась в ее душе.

И все же мы с Алексом сделали первый шаг к сближению, думала она. Я вела себя эгоистично, крутилось у нее в голове. Глупая эгоистка. Это же и его ребенок. Конечно, ему тоже больно, и он тоже ощущает свою вину, а она отдалилась от него, потому что боялась обсуждать это, боялась, что он бросит ее. Но, если он бросит ее, осуждать его будет не за что. Алекса можно понять, ведь жизнь с ней была похожа на бесконечный ночной кошмар. А теперь он, скорее всего, чувствует себя ответственным за нее. Пойманным в ловушку.

Поэтому ей как можно скорее необходимо вернуться в свое нормальное состояние. Стать такой, какой она была раньше, до беременности. Просто надо поверить в то, что он все еще ее любит, решила она. Все остальное не имеет значения. Если притвориться, что все хорошо, это может в конце концов стать реальностью.

Чувствуя слабость и легкое головокружение, она приняла душ, оделась и пошатываясь спустилась вниз. Алекс готовил завтрак.

Она с улыбкой подошла и обняла его за талию.

— Доброе утро.

Он улыбнулся в ответ, точнее изобразил бледное подобие той улыбки, которую дарил ей прежде. Но… все-таки он улыбнулся.

— Омлет с беконом? — произнес он.

Не вопрос, а констатация.

Она кивнула и села за стол. Съела почти все, выпила чай.

— Что будешь сегодня делать? — спросила она. — Писать?

— Анализировать собранные материалы. А потом должен зайти журналист из местной газеты, я пообещал дать ему интервью. А ты?

— Я пойду прогуляюсь, — решительно начала она. Его лицо выразило озабоченность, поэтому она добавила: — Тебе больше не надо обо мне беспокоиться, Алекс. Со мной все в порядке. Иди, занимайся своими делами. Я со всем справлюсь сама: уберу и помою посуду.

— Ты уверена?

— Да.

Он коротко кивнул, поцеловал ее в лоб, прихрамывая дошел до кабинета и закрыл за собой дверь.

Улыбка исчезла с ее лица, глаза помрачнели, она опять почти впала в отчаяние. Сделав глубокий вдох, она попыталась взбодриться. Не хотелось верить, что все безнадежно. Нужно время и терпение, успокаивала она себя, я буду бороться за него, бороться за то, чтобы все стало, как прежде.

Убрав все на кухне, она постучала в дверь кабинета, крикнула, что уйдет ненадолго, и вышла на улицу.

Облака плыли по небу, подгоняемые легким ветерком. Дождь перестал. Решив не думать ни о чем грустном, она огляделась вокруг, пристально присматриваясь ко всему, как будто видела в первый раз. Озеро показалось ей неприветливым, грязно-серым и неспокойным, деревья походили на скелеты, а овцы, пасущиеся на склоне холма, выглядели жалкими и несчастными, как заблудшие грешники. Подумай о чем-нибудь радостном, хорошем, пыталась настроить себя Каролина. Она не могла идти быстро, так как у нее просто не было сил, но если Алекс может дойти до перекрестка со своей больной ногой, то и она обязана смочь.

Путь до перекрестка занял у нее много времени из-за частых остановок, но она все-таки дошла, а затем пошла и дальше, как будто пытаясь доказать что-то самой себе. Она знала, что скоро начнется деревня и наверняка там найдется кофейня, где можно будет отдохнуть перед тем, как отправиться в обратный путь. Выйдя на центральную улицу деревни, она вскоре оказалась в центре местной цивилизации, где находились магазины. Мясная лавка, бакалея, булочная и даже парикмахерская, но ни одной кофейни не было. Она дошла до памятного мемориала павшим на войне, у которого остановилась, чтобы прочитать имена и отдохнуть.

Всю следующую неделю она продолжала тренироваться, совершая дальние прогулки, хорошо питалась, но в ее отношениях с Алексом все оставалось по-старому.

Они разговаривали, улыбались друг другу, но между ними по-прежнему существовал некий барьер, который она не знала, как преодолеть. Он все еще спал в отдельной комнате, потому что не хотел — по его словам — беспокоить ее своей бессонницей. Если они и целовались, то инициатором всегда выступала она.

Однажды в пятницу пришли его друзья, у которых должна была через неделю состояться годовщина свадьбы. Она находилась на кухне, когда они позвонили в дверь, поэтому Алекс пошел их встречать. Каролина слышала, как они разговаривают, смеются; это были радостные голоса давно не видевшихся друзей. Она нацепила на лицо улыбку, которая, впрочем, получилась фальшивой, и вышла к гостям.

— Это Каролина, — представил ее Алекс. — Моя жена.

Выражение шока на лицах друзей Алекса заставило Каролину остановиться.

— Боже мой! — воскликнула женщина. — А мы думали… Я имею в виду…

— Что мы представляли вас несколько иначе, — быстро продолжил ее муж.

Это был крупный мужчина приятной располагающей наружности. Его жена, стройная, очень элегантная женщина с подвижным лицом, судя по всему, почувствовала себя не в своей тарелке.

— Мы знали, что Алекс женился, хотя он и не пригласил нас на свадьбу, — продолжал мужчина, кинув укоризненный взгляд в сторону Алекса. — Ну знаете, всегда представляешь себе заранее, рисуешь в уме образ человека… — Сделав глубокий вдох, он широко улыбнулся, но этот оскал показался Каролине подозрительно фальшивым. — Я — Флетчер, а это — моя жена, Аннабелла. Очень приятно с вами познакомиться.

Аннабелла поспешно подошла к Каролине и поцеловала ее в обе щеки.

— Да-да, мы очень рады. Не обращайте на нас внимания. Мы только что вернулись из поездки, обратный путь обернулся сплошным кошмаром. Мы даже еще не заезжали домой.

Каролина улыбнулась; на сей раз получилось искреннее.

— Мне тоже приятно с вами познакомиться. Алекс говорил, вы дружите много лет.

— Да, — подхватила Аннабелла, лукаво взглянув на Алекса. — Мы знали его еще до того, как он стал известным.

Алекс изобразил на лице гримасу.

— Я пойду поставлю кофе, — начал он, но Каролина быстро дотронулась до его плеча.

— Не надо, я все сделаю сама, а вы пока располагайтесь в гостиной.

Налив в чайник воды, она поставила его на плиту. Почему они были так удивлены? — думала она. Как будто ожидали увидеть кого-то другого. Но кого? Конечно, она не собиралась спрашивать об этом у Алекса. Он не любит подобного рода расспросов. А тем более сейчас, когда у них и так все не очень-то гладко. Ей совсем не нужен новый повод для раздора.

Она погрузила все необходимое на поднос и понесла его в гостиную. Расставив все на маленьком столике, она уселась на диван рядом с Аннабеллой.

— Расскажите мне о себе, — обратилась Аннабелла с дружелюбной улыбкой. — Мы слышали, что Алекс женился, причем, надо заметить, не от вашего противного мужа, а от моей мамы. Это я любя так говорю, не подумайте ничего плохого. Я не хочу его обидеть. Так вот, мы уезжали по делам в Париж, и, когда я позвонила родителям, чтобы узнать, как у них дела, мама сказала, что Алекс здесь и что он женился! Когда же я спросила на ком, она сказала: приезжай, сама увидишь. Что, естественно, ничего не объясняло. Это был самый большой шок в моей жизни! В его последнем письме не было даже и намека на то, что он подумывает о женитьбе. А вы давно с ним знакомы?

— С прошлого мая.

— Стремительный роман, — улыбнулась Аннабелла. — Как романтично! Я так рада за Алекса. Ему уже давно пора остепениться.

— Пожалуй, — неуверенно согласилась Каролина.

Взглянув на Алекса и увидев, как он оживленно беседует с Флетчером, ей опять захотелось плакать. Он выглядел сейчас таким, каким был раньше: полный достоинства, уверенный в себе. Веселый.

— Вы ведь его очень любите, да? — мягко спросила Аннабелла.

— Да. — Сердце у нее защемило, но она попыталась беспечно улыбнуться, что у нее явно не получилось. Вместо улыбки на лице появилась какая-то болезненная гримаса. — А вы? Ведь у вас скоро годовщина. Пять лет совместной жизни, кажется?

— Да, лишний повод устроить вечеринку, так я это называю. Вы ведь придете, не правда ли? Все так хотят вновь увидеть Алекса. И вас, конечно, — поспешно добавила она. — Мама говорила, что вы плохо себя чувствуете после аварии, а у Алекса все еще болит нога, но, если бы вы заглянули хотя бы на часок… Пожалуйста, скажите, что придете.

— Думаю, это зависит от Алекса, — начала Каролина.

— Нет, это зависит от вас. Мужчины всегда делают то, что им говорят, — засмеялась Аннабелла. — Просто скажите ему, что вы хотите пойти. Пожалуйста!

— Может быть, Алекс придет один…

— Нет, это не годится. Без вас он не придет. Правда, Алекс? — крикнула она ему через всю комнату.

Он обернулся к ним, и Аннабелла заулыбалась.

— Я пытаюсь уговорить твою очаровательную Каролину прийти к нам на вечеринку, потому что без нее ты не пойдешь, правильно? А ты должен прийти.

— Должен? — слегка улыбнулся он и, взглянув на жену, добавил: — Посмотрим, как Каролина будет себя чувствовать на следующей неделе.

— Ты уж, пожалуйста, поправляйся, — обратилась она к Каролине. — Уверена, что ты останешься довольной. Там будут очень милые и интересные люди.

— Да, но дело не в том, что…

— Знаю-знаю, но ты уж постарайся.

— Оставь бедную девушку в покое, — вставил Флетчер. — Ты ее смущаешь.

— Кто это у нас смущается? — изумилась Аннабелла.

Каролина действительно смутилась.

— Я не очень хорошо…

— Очень даже хорошо, — поправил ее Алекс.

— Вы только посмотрите, как он гордится своей женой, — засмеялась Аннабелла и умоляюще посмотрела на собственного мужа. — Можно я скажу им? Мне необходимо с кем-то поделиться! Меня всю так и распирает.

Флетчер утвердительно кивнул, после чего Аннабелла гордо заявила:

— Я беременна!

Каролина тупо уставилась на нее, как будто не понимая смысла сказанных слов. Алексу пришлось прервать неловкое молчание. Он встал, подошел к Аннабелле и обнял ее.

— Я так рад за тебя, — искренне поздравил он ее. Затем повернулся к Флетчеру и пожал ему руку. — Молодец, хорошо поработал, — сказал Алекс и, сев рядом с Каролиной, ласково обнял ее.

— Они очень давно пытаются завести ребенка, — тихо объяснил он.

— И потратили на это целое состояние, — смеясь добавил Флетчер, выказывая не меньший восторг, чем его жена. — Это будет самый дорогой ребенок в истории человечества.

Сияющая Аннабелла подсела к Каролине.

— Чего мы только ни делали, у каких медицинских светил ни побывали! Всего и не расскажешь, — сказала она. — Мы уже думали, что ничего не получится. Но теперь…

Каролина облокотилась на обнимавшего ее Алекса и, изо всей силы пытаясь справиться с накатившими эмоциями, тихо пробормотала:

— Я тоже очень рада за вас.

— Спасибо. Теперь ты видишь, что вы просто обязаны прийти к нам. Нам столько всего надо отпраздновать, — не унималась Аннабелла.

— Тогда, конечно, мы придем, — выдавила из себя Каролина. И чтобы подыграть Аннабелле и ее мужу, она расплылась в улыбке и повторила еще раз: — Обязательно придем.

А может быть, это и к лучшему, подумала Каролина. Я ведь все равно собиралась вырваться из этого замкнутого круга, покончить с депрессией. Вечеринка в этом смысле будет очень даже кстати.

— Как чувствует себя твоя мама? — спросил Алекс. — Я собирался съездить проведать ее.

— Но так и не доехал, да? Понимаю-понимаю. Она в порядке. Мы заедем к ней по пути домой, поделимся свежими новостями. Не хотела говорить ей по телефону. Сама все еще не могу в это поверить, — быстро проговорила Аннабелла. — Приходится щипать себя время от времени, чтобы убедиться, что все это не сон и в июле, с Божьей помощью, мы станем родителями.

Да, если бы Богу было угодно, они с Алексом могли бы стать родителями уже в июне. Но Господу не было угодно, и ей нужно забыть об этом.

Каролина автоматически наклонилась и поцеловала Аннабеллу в щеку.

— Это замечательно. Береги себя, не прыгай, не скачи, будь предельно осторожной.

— Ладно и спасибо. — Взглянув на мужа, она опять улыбнулась. — Нам, наверное, пора, а то мама будет волноваться, куда это мы запропастились.

Алекс пошел их проводить, а когда вернулся в комнату, Каролина стояла и смотрела в окно.

— Надо будет послать Аннабелле цветы, — печально сказала она.

— Да. Ты в порядке? Если бы я знал…

— Нет, — перебила она его. — Люди постоянно рожают детей, я не могу притворяться, будто этого ни с кем не происходит. Я очень рада за них. Они мне понравились.

— Ты им тоже.

Неужели? Это мило, и было время, с грустью подумала она, когда я нравилась и Алексу тоже. Тогда мы все время были вместе и он держал меня за руку. Но, очевидно, этого больше никогда не произойдет. Итак, ей придется притворяться, будто все в порядке.

Обратив к нему лицо, она постаралась улыбнуться.

— А с тобой все в порядке?

— Да. Ты уверена, что хочешь пойти на вечеринку?

— Да, — твердо ответила она. — Я думаю, это пойдет нам на пользу.

— Ну да ладно, посмотрим, как ты будешь себя чувствовать.

Он что, не хочет туда идти? — гадала она, глядя, как он собирает чашки, чтобы отнести их на кухню. Или он не хочет, чтобы она шла с ним? Еще совсем недавно она бы замучила его вопросами. Но это была прежняя Каролина. Новая Каролина не будет ему надоедать подобным поведением.

Неделя пролетела незаметно, без сцен, без драм. Алекс по-прежнему целыми днями работал — или делал вид, что работает, — во всяком случае, запирался в своем кабинете, а Каролина продолжала свои прогулки. На дворе стало заметно холоднее. Миссис Гастингс даже пророчила снег, но Каролина все равно ходила в деревню или в горы.

Совершив над собой усилие, она записалась к парикмахеру, сделала модную стрижку. Потом съездила в ближайший городок и купила там черные топ и юбку, так что теперь она была готова, насколько могла, к походу на вечеринку.

— Ты очень хорошо выглядишь, — тихо сказал Алекс, увидев ее, спускающуюся по лестнице.

— Спасибо, ты тоже.

Его мать была шотландкой, и потому его можно было назвать кельтом. Или, по крайней мере, наполовину кельтом. Она предпочла бы, чтобы на нем был надет килт, национальная шотландская юбка. Или, как обычно, джинсы со свитером, а не этот строгий синий костюм и темно-вишневый галстук.

Надев пальто, они вышли на улицу.

— Осторожно, — заботливо предупредил он, — я посыпал здесь солью, но все равно может быть скользко.

Он открыл для нее дверцу машины и, усадив, пошел занять свое место. Ходить он стал уже гораздо лучше, но она старалась не акцентировать на этом свое внимание. Как, впрочем, и на многом другом. Застегнув ремни безопасности, что они теперь непременно делали каждый раз, она раздумчиво сказала:

— Миссис Гастингс предупреждала, что может выпасть снег.

— Слишком холодно.

Со стороны могло показаться, что они совершенно посторонние люди. В последние дни напряженность между ними нисколько не уменьшилась. Он держался с ней холодно и почти официально. Всю неделю он считал, что им не стоит идти на вечеринку, а накануне неожиданно передумал.

Доехали они быстро, за полчаса. Каролина увидела большой старинный дом. Алекс выключил зажигание и вдруг резко повернулся к ней.

— Каролина…

Но он не успел ничего сказать, так как двери дома распахнулись и Флетчер с Аннабеллой выбежали их встречать.

Их быстро проводили в дом, сняли с них верхнюю одежду и затолкали в огромную залу, элегантно и даже щеголевато отделанную деревом. Огонь потрескивал в большом камине, и горевшие свечи делали ярче его отблески.

Последовала церемония знакомства. От Каролины не ускользнули любопытные взгляды, которые на нее бросали гости. Что бы это значило? — размышляла она.

Через некоторое время она заметила в углу пожилую даму, которая с недовольным видом последние пять минут активно, но безуспешно пыталась привлечь внимание Аннабеллы.

— Мне кажется, кто-то хочет… — пробормотала Каролина.

Аннабелла состроила гримасу.

— Это тетя Маргарет, — шепотом объяснила она ей. — Сестра моей бабушки. Ну да ладно, придется подойти; лучше покончить с этим поскорей. Только, пожалуйста, Каролина, не обращай внимание на то, что она будет говорить. Она, как бы это сказать, выжила из ума… К тому же почти глухая, поэтому готовься — она будет орать.

Аннабелла выжидательно взглянула на Алекса, как бы обращаясь за помощью, но, не дождавшись от него никакой реакции, вздохнула и повела Каролину с мужем к старушке.

— Тетя, это…

— Где Присцилла? — перебила ее тетушка Маргарет.

— Присциллы здесь нет…

— Но она должна быть здесь. Алекс же тут. Ты ведь сказала, что он женился.

— Да, женился. На… — раздраженно пыталась продолжить Аннабелла.

— Тогда где же она? Возможно, я туга на ухо, но с головой у меня все в порядке. — Повернувшись к Алексу, она добавила почти осуждающе: — Конечно, поступай как знаешь. Но в наше время мы знали, чего хотели, и добивались этого, а ты чего ждешь?

— Я попал в аварию…

— Пфф, вечно гоняешь слишком быстро, и вообще — тебе пора отстричь эти лохмы, ты похож на бродягу! Так где она, я спрашиваю?

— Понятия не имею, — тихо огрызнулся он. — Я женился не на ней. Я женился на Каролине. — Обняв Каролину одной рукой, он сухо произнес: — Это Каролина.

Она оглядела Каролину с ног до головы и разочарованно отвернулась, снова переведя взгляд на Алекса.

— Что, окрутила тебя? — злобно спросила она. — Попался на удочку?

— Тетя! — смутившись, перебила ее Аннабелла. — Зачем же так грубо!

— Мне нравилась Присцилла, — настаивала старушка. — Она меня веселила. Замечательно остроумная малышка. Почему мне до сих пор никто не принес выпить?

— Давайте я принесу вам что-нибудь, — тихо предложил Алекс.

— Нет, не ты. Я хочу с тобой поговорить. Аннабелла, ты принеси и забери эту девочку с собой.

Нетерпеливым жестом она махнула рукой в сторону двух женщин и указала Алексу на место рядом с собой.

Однако Алекс не принадлежал к тем людям, которым можно указывать. Он пристально посмотрел на нее и холодно произнес:

— Я подойду к вам позже. — Развернувшись, он взял Каролину за руку. — Пойдем. Возьмем себе что-нибудь выпить.

С ужасом осознавая, что все в комнате, вероятно, слышали слова старой дамы, и не зная, куда деться от стыда, Каролина молча последовала за ним.

— Кто такая Присцилла? — тихо спросила она, стараясь не выказывать своего возмущения.

— Девушка, с которой я когда-то встречался. Извини, я почему то думал, что все про нее уже забыли.

Нет, с горечью подумала она, ты надеялся, что все слишком хорошо воспитаны, чтобы упоминать о ней в моем присутствии. Или, может быть, считал, что Аннабелла предупредит всех заранее?

— Что будешь пить?

— Белое вино.

— А я, пожалуй, возьму виски.

Взяв себе по бокалу, они отошли от стойки бара. Не глядя на него, она прошептала:

— Когда Флетчер и Аннабелла пришли к нам тогда, они ведь ожидали увидеть Присциллу, не правда ли?

— Я не знаю.

— Знаешь. Ты был влюблен в нее?

— Не помню.

— Не лги мне, Алекс, — устало попросила она. — Пожалуйста, не лги.