Другая женщина

9

Шагая к крыльцу аккуратного домика во Фресно, он ужасно волновался. Ведь от ответа Айланы зависела не только их судьба, но и судьба маленького Уильяма, который, как Джею начинало казаться, уже видел в воображении Айлану своей матерью, а его, Джея, мечтал называть отцом.

Дверь открыла высокая женщина с благородной сединой в каштановых, как у дочери, волосах. Только старшая Перис не украшала их камушками. Ее волосы длиной до плеч были аккуратно заправлены за уши. Глаза Айлана тоже унаследовала от матери. А полные губы, видимо, от отца. У Элизабет рот был уже и совсем другой формы, но общее впечатление она производила такое же, как и дочь. Обеих отличали естественность и простота в поведении.

Какой же гад их папочка, подумал Джей, как только увидел Элизабет. Вот бы добраться до него! Уж я показал бы ему, как обижать беззащитных женщин!

— Здравствуйте, — сказал Джей, и слова, которые он всю дорогу с таким старанием заготавливал именно на этот случай, в секунду выветрились из его головы. — Я…

— Здравствуйте, — ответила Элизабет, с интересом рассматривая гостя.

У нее был такой же, как и у Айланы, ясный взгляд. Глаза светились заботливостью и материнской лаской. Джей еще раз мысленно обозвал ее неверного мужа хлестким словцом и вдруг подумал о том, что именно она сможет ему помочь. Эта мысль буквально его окрылила.

— Я детектив Уоддингтон, — торопливо произнес он, по привычке доставая из кармана жетон.

Элизабет Перис схватилась за сердце.

— Что-то стряслось? Опять с Айланой?

— Нет-нет, успокойтесь, — пробормотал Джей, поднимая руку. — Я именно к ней и приехал, ну, чтобы поговорить о личных делах… — Он запнулся. — Видите ли, мы познакомились чуть больше недели назад, сразу после ограбления банка…

— А-а, теперь все понятно. — Элизабет закивала. — Айлана вкратце рассказала мне, что некоторое время общалась с полицейским из Вашингтона. Придя в участок, она очень спешила, поэтому вы встретились еще и потом, чтобы закончить беседу. Все верно?

— Да, — произнес Джей на выдохе.

— Айланы сейчас нет дома, — сказала Элизабет. — Пошла за сыром и булочками, вернется минут через пятнадцать. Подождете ее?

— Если позволите.

Спустя минуту они уже сидели в весьма просто, но уютно обставленной гостиной. Страстью к расписным веерам и экзотическим свиткам с иероглифами Элизабет Перис в отличие от дочери не пылала. Наверное, потому, что и путешествовать-то была не большой любительницей — жила, как и много лет назад, все в том же Фресно.

— Хотите чего-нибудь? Минеральной воды? Кофе? — дружелюбно спросила она.

— Нет, спасибо, — ответил Джей.

Ему не терпелось рассказать этой женщине о том, что он мечтает спасти ее дочь от мучительных воспоминаний, что просто должен уговорить ее выйти за него замуж. Но слова все не желали складываться в предложения, и было ужасно трудно начать.

— Говорите, Айлана будет минут через пятнадцать? — произнес он, чтобы хоть что-то сказать.

— Да. Даже, наверное, раньше.

Времени оставалось мало. И Джей ощутил сильное волнение. Если он желал заручиться поддержкой миссис Перис, то следовало действовать быстрее и решительнее.

— Мне нужно с вами посоветоваться, — сказал он первое, что пришло на ум.

Элизабет удивленно моргнула, но всем своим видом дала понять, что готова выслушать любую его просьбу и постараться помочь.

— Не знаю, поделилась ли с вами Айлана, но буквально за несколько дней общения мы на удивление сильно друг к другу привязались. Во всяком случае, я к ней… Она ко мне, кажется, тоже.

Губы Элизабет тронула улыбка.

— Айлана — девочка слишком самостоятельная. И очень рано повзрослела. Она уверяет меня, что в продолжительные отношения ни с кем из мужчин вступать не желает, а о ее мимолетных увлечениях мне знать незачем. Так я якобы спать буду крепче. — Она мелодично засмеялась, но внезапно посерьезнела. — Знаете, когда Айлана приехала ко мне в этот раз, как всегда совершенно неожиданно, я сразу почувствовала: с ней творится что-то необычное.

— Правда? — Джей напрягся в ожидании. — А что такого необычного вы в ней заметили?

— Она, хоть и старается выглядеть веселой и беспечной, постоянно уходит в себя, грустит. По вечерам не бегает ни на встречи со старыми друзьями, ни на танцы. А вчера я вообще застала ее за весьма странным занятием… — Элизабет замолчала, видимо сомневаясь, стоит ли раскрывать постороннему человеку секрет дочери.

— Пожалуйста, расскажите! — взмолился Джей. — Вы представить себе не можете, насколько это важно!

— Для кого? — спросила Элизабет настороженно.

— Для Айланы… и для меня, — откровенно признался Джей, отчаянно желая расположить к себе Элизабет и не зная, за кого она его принимает. — Поверьте, Айлана настолько мне дорога, что я готов ради нее на что угодно. Вы, конечно, можете подумать, что я ненормальный, вообще меня выгнать, испугаться за дочь, в конце концов…

— Нет-нет, ненормальным вы мне не кажетесь, — сказала Элизабет, прищуриваясь. — Но я в растерянности. Видите ли, когда Айлане было всего десять…

Джей вытянул вперед руку, останавливая ее.

— Я знаю. Айлана со мной поделилась.

— Серьезно? — Элизабет покачала головой, будто полагая, что ослышалась. — Просто не верится… Айлана никогда никому об этом не рассказывает, даже мне запрещает упоминать об отце. А с вами, значит, поделилась… Наверное, посчитала вас человеком, заслуживающим доверия.

— Так чем она таким необычным занималась? — вернулся к прерванному разговору Джей.

Элизабет усмехнулась.

— Сидела в своей комнате, прижимая к себе и поглаживая какой-то светлый бумажный пакет. Мне даже показалось в ту минуту, когда я вошла, что она шепотом… с ним разговаривает… Вы что-нибудь понимаете?

— Еще как! — Джей вскочил с мягкого кресла, взволнованно прошел к двери, вернулся назад и, ероша волосы, опять сел. — Говорите, пакет был светлый? С длинными серыми ручками, правильно?

— Да-да, именно с серыми… А откуда вы знаете.

— В день расставания, утром, когда над нашими отношениями еще не нависла мрачная туча, я накупил Айлане сладостей — она ведь так любит шоколад! — и подарил в этой самой сумке. Никакого другого напоминания обо мне у нее не осталось. Она хранит этот пакет, даже разговаривает с ним… Как думаете, что это означает?

— Моя дочь влюбилась, — медленно произнесла Элизабет. — Влюбилась в вас и страдает…

Джей, захлестнутый ураганом чувств, опять вскочил с кресла, быстро подошел к Элизабет и опустился перед ней на корточки.

— Поверьте, я тоже люблю вашу дочь! Подскажите, как уговорить ее оставить в прошлом страхи, забыть о подлости отца, простить его, в конце концов!..

Элизабет долго всматривалась в его лицо, словно пыталась понять, что за человек перед ней, способен ли он подарить ее дочери счастье. Потом, видимо придя к какому-то выводу, глубоко вздохнула и сказала:

— Не знаю. Честное слово, не знаю. Прислушайтесь к сердцу. Оно подскажет. Только… вы правда твердо уверены в своих чувствах?

— Как мне вам это доказать? — воскликнул Джей. — Если знаете какой-нибудь способ, испытайте меня, и сами увидите!

— Ладно-ладно. — Элизабет похлопала его по плечу. — Пока поверю вам на слово, а там видно будет.

— Джей! — Айлана вошла в дом бесшумно, и за оживленным разговором ни Элизабет, ни Джей не услышали, как она появилась на пороге гостиной. — Что ты здесь делаешь?

Он резко повернул голову, выпрямился и впился в Айлану жадным взглядом. Как же давно он ее не видел! Насколько же сильно соскучился! От желания заключить ее в объятия и долго-долго не отпускать у него помутилось в голове, но он побоялся ее напугать и не двинулся с места.

— Я приехал к тебе. Чтобы поговорить…

Айлана густо покраснела. Она собралась было что-то сказать в ответ, но, очевидно, не нашла, что именно.

Элизабет встала с дивана.

— Схожу-ка я, пожалуй, навещу Бетти. Давненько мы не беседовали по душам.

— Вы что, сговорились? — выдавила из себя Айлана, глядя то на мать, то на Джея. — Хотите загнать меня в какую-то ловушку?

Джей подошел к ней и взял за руки.

— Нет. Честное слово. Мы оба желаем тебе только добра. Не жди от нас никакого подвоха.

Миссис Перис взглянула на молодых людей с одобрительной улыбкой и вышла из гостиной. Минуту спустя хлопнула входная дверь.

Айлана повернула голову и беспомощно посмотрела в сторону прихожей. Она выглядела сейчас как маленькая, затерявшаяся в толпе взрослых девочка. И Джей почувствовал, что просто обязан коренным образом изменить ее жизнь. И еще он понял, что эта женщина — единственная для него, та самая вторая половинка.

— Милая… — начал он тихо.

Айлана вздрогнула, словно на время забыла о его существовании и испугалась, когда он о себе напомнил. И поспешно убрала из его рук свои.

— О чем ты собрался со мной поговорить? — спросила она, не глядя на него.

Джей кивнул на диван.

— Давай присядем. И пожалуйста, успокойся. У меня к тебе предложение, можно сказать деловое. Только и всего. Уверен, оно тебя заинтересует. Если нет, сразу скажешь, и я уйду. Обещаю.

Айлана взглянула на него в полном изумлении. Чего-чего, а таких слов она явно не ожидала от него услышать.

— Предложение? Еще и деловое? Ты что, собрался закупить у меня целую партию пончиков?

Джей с облегчением рассмеялся. Она острила, значит, от первого потрясения уже отошла.

— Нет, не угадала. Хотя это ты здорово придумала. Целая партия пончиков. Съесть и тут же лопнуть. Уйти из жизни довольным и счастливым. А что, мысль занятная.

Айлана тоже засмеялась. Лед тронулся, и Джей почувствовал себя увереннее, ближе к желанной победе.

Они на приличном расстоянии друг от друга сели на диван. Айлана, дабы казаться более независимой, скрестила на груди руки.

— Итак, что у тебя за предложение?

— Выходи за меня замуж, — без долгих предисловий сказал Джей.

— Что?! — Лицо Айланы, только-только посветлевшее, опять вспыхнуло. Захлебываясь от чувств, она затараторила: — Я ведь ясно тебе объяснила, что не желаю…

— Подожди, имей терпение! — решительно прервал ее Джей. — Не перебивай меня, дослушай до конца!

Не ожидавшая такого обращения Айлана моментально притихла.

— Дело в том, что, вернувшись в Вашингтон, я очень затосковал по Уильяму, — сказал Джей и при этом ничуть не покривил душой. — А тут еще увидел очень похожего на него мальчишку и понял вдруг, что я, именно я обязан устроить счастье Уилли.

Айлана медленно повернула голову и так пристально, так удивленно на него посмотрела, словно он был инопланетянином. Джей сделал вид, что не замечает ее состояния, и спокойно продолжил:

— На меня как будто нашло озарение, веришь? Я в ту же минуту решил покончить с прошлым, сказал окончательное и бесповоротное «прощай» Шарлотте и помчался сюда. Затем еще раз встретился с Уилли, убедился в том, что мои чувства к нему глубоки и искренни, что он меня ждет и любит, и пошел прямиком к вашей директрисе.

— К Марте? — Айлана, напрочь забывшая о том, что ей следует казаться гордой и независимой, прижала ко рту руку.

— К ней. Мы обстоятельно побеседовали. И мне удалось ее убедить в том, что главное для ребенка — любовь, забота и понимание. Единственное препятствие — это, естественно, отсутствие у меня жены. В этом я не мог с ней не согласиться. И тут же вспомнил о тебе…

Он краем глаза следил за эмоциями, отражающимися на лице молодой женщины. Восторг сменился на нем озадаченностью, затем тревогой и смущением, потом горечью. Айлана выглядела сейчас, как в первый день их встречи, — бесхитростным полуребенком. Джей обожал ее и еле сдерживался, чтобы не привлечь к себе и не осыпать жаркими ласками.

— Ты ведь сама говорила, что всем сердцем любишь малыша… — Он повернул голову и посмотрел ей в глаза. Они казались темнее обычного и ярко горели.

— Да, — ответила Айлана с нескрываемым волнением. — Уильям для меня свет в окошке.

— Для меня тоже, — сказал Джей. — И мы оба хотим его усыновить. Так как нам следует поступить?

— Не знаю, — пробормотала Айлана, потупив взгляд.

На нее вдруг нашла умилительная робость. И Джей, не сдержавшись, придвинулся и обнял ее за плечи.

— Это же проще простого, — убежденно произнес он. — Нам следует пожениться, и тогда Уильям станет навсегда нашим. По-моему, тут даже раздумывать не о чем.

Он замолчал, давая Айлане возможность обо всем поразмыслить. Она странно притихла, даже вся как будто сжалась, словно стояла на холоде и жутко продрогла. Джей прислушивался к ее дыханию, как тогда, по пути из приюта к ней домой, и пытался угадать, что творится в ее голове. Но в какой-то миг его мысли заработали в другом направлении. Ему представилось, что они с Айланой и малышом Уилли начинают жить одной дружной семьей. И стало вдруг отчетливо понятно, что именно к этому он готовился всю жизнь.

— Если хочешь, у нас будут отдельные спальни. Вместе мы станем лишь воспитывать Уильяма.

Айлана ничего не ответила, только ниже опустила голову.

— Ну так что? — спросил Джей. — Ты согласна?

Она с самого утра чувствовала, что для нее этот день окажется особенным. Начался он вроде бы точно так же, как и предыдущие. Кофе, бутерброды, оживленная мамина болтовня. Но душу что-то тревожило и хотелось то плакать, то смеяться.

Теперь Айлана все поняла. Ее сердце чуяло, что к ней собирается Джей. И не просто с уговорами, а с таким невероятным предложением, отказаться от которого было бы верхом глупости.

Он хотел, чтобы она стала его женой, причем только для того, чтобы вместе воспитывать Уильяма. То есть без каких бы то ни было супружеских обязательств. Казалось бы, тут и в самом деле не стоит и раздумывать. Все складывается как нельзя удачнее.

Только на душе у Айланы стало почему-то до того тоскливо, что она замерла, боясь расплакаться. Ей вспомнилась единственная ночь, проведенная с Джеем, последовавшее за ней ощущение безоблачного счастья, небывало сладкие чувства, которые зародились тогда в сердце. И то, как, увлекшись этими чувствами, она вдруг поняла, что готова забыть о своей навязчивой идее. Причем с превеликой радостью.

Она была уверена, что больше никогда не увидит Джея. И, сбежав к матери, мало-помалу приходила в себя после расставания с ним. Он появился как раз в тот момент, когда она уже не сомневалась, что сумеет задушить в себе нечаянную любовь…

— Айлана, — позвал Джей, — ты согласна или нет?

Казалось, его терпению вот-вот придет конец. Он вообще вел себя и говорил совсем не так, как тогда, в «Ноэле». Гораздо тверже, настойчивее, категоричнее. Следовало поторопиться с ответом, не то он мог разозлиться, на все плюнуть и отправиться на поиски другой мамы для Уильяма.

— Да, я согласна, — не поднимая головы, еле слышно произнесла Айлана.

Ей вдруг сделалось ужасно страшно. Джей сказал, что спать можно и в разных комнатах. Значит, он принял ее правила, тоже пришел к выводу, что обязательства излишни, что лучше сходиться с подругами на время и оставлять их, шагать в одиночестве дальше.

Как это будет? — подумала она. Если мы заживем в одном доме, я никогда не смогу забыть нашу восхитительную ночь, то свое счастье. Буду смотреть на него и знать, что сама навязала ему свободу, предоставила право любить кого угодно, лишь бы не меня? Бред какой-то! Полная неразбериха!.. Нет, семья без обязательств, тем более с тем, кого любишь, — это, пожалуй, сущая пытка. Я сойду с ума… Превращусь в средоточие боли и неудовлетворенности. Господи, за что мне такие муки?

Она сильнее сжалась, буквально вдавливаясь под тяжестью руки Джея в диван, закусила губу, зажмурилась. Но слезы, которые ей так не хотелось показывать, потекли по щекам, из груди вырвалось сдавленное рыдание.

Ад продолжался минуту и вдруг отступил, когда Джей с легкостью приподнял ее и посадил к себе на колени.

— Дурочка ты моя, до чего же ты смешная, Айлана…

Его шепот проник ей в самую душу, утешая, убаюкивая. Она еще раз содрогнулась и замерла у него на груди, а слезы все лились и лились из ее закрытых глаз. Обильно, беззвучно, принося успокоение.

— Чего же ты плачешь, радость моя? — шептал Джей, целуя ее влажные щеки. — Разумеется, мы будем жить в одном доме и спать на одной кровати. По-другому не может быть и никогда не будет. Это я так сказал, чтобы ты сама поняла, как глубоко заблуждаешься. Я не только из-за Уильяма мечтаю на тебе жениться, понимаешь? Вы оба мне нужны, ты и он, запомни раз и навсегда.

Айлана слушала его, не открывая глаз. О чем-то размышлять, спорить, делать выводы она как будто внезапно разучилась. Потому что у нее появился Джей — сегодня и навсегда, до скончания века.

— Мы все достаточно настрадались в жизни: ты, я, наш малыш, — продолжил Джей ласково и очень уверенно. — Пора послать страдания ко всем чертям и распахнуть объятия счастью. Для этого ведь так мало требуется! Всего-то и надо, что открыть друг другу душу, довериться любви, то есть, по сути, собственному сердцу, ведь так?

Айлана медленно подняла отяжелевшие веки, но Джею в лицо не посмотрела, устремила взгляд на его твердую как камень грудь, скрытую под тонкой тканью рубашки.

— Так? — еще нежнее повторил Джей.

Она шмыгнула носом и утвердительно кивнула.

— Понимаю, что предательство отца очень сильно на тебя подействовало, — произнес Джей, проводя рукой по ее волосам. — Но, прячась по его милости в своей невидимой скорлупе, ты не только страдаешь сама, еще и причиняешь боль другим.

Айлана вскинула голову и, утирая слезы, вопросительно на него посмотрела.

— Маме, мне… — пояснил Джей. — Я ведь небезразличен тебе, сознайся?

Она страшно смутилась. Что-что, а объясняться мужчине в любви ей не доводилось еще ни разу. Впрочем, как и разговаривать настолько серьезно и видеть, что ее прекрасно понимают. Джей в самом деле был добрым волшебником. Не открыться ему уже представлялось ей невозможным.

— Небезразличен, — прошептала молодая женщина, опять потупив взгляд.

— Правда? — воскликнул Джей охрипшим от волнения голосом. — Девочка моя! Какая же ты у меня красавица и умница! Я от тебя без ума!

Айлана напряглась и посмотрела на Джея пристально и изумленно. Комплименты очарованных ею мужчин она по сей день упорно пропускала мимо ушей, а заговаривать о любви вообще никому не позволяла. Оказалось, слышать эти слова было приятно до головокружения.

— Я люблю тебя, — прошептал Джей, убирая ей за ухо сбившуюся на щеку прядь волос.

У Айланы перехватило дыхание. К ее глазам опять подступили слезы, но она снова закусила губу и больше не заплакала.

— Ты завладела моим сердцем в самую первую секунду, честное слово. — Джей тихо засмеялся. — Может, когда я даже еще не видел твоего лица. Только ногу в зеленом ботинке и в джинсовой штанине.

Айлана недоуменно сдвинула темные брови.

— Входя в кабинет там, в участке, ты продолжала спорить с кем-то из сидящих в коридоре бывших заложников. Одной ногой ступила внутрь, другой оставалась в коридоре. Еще и ела при этом шоколадку. — Джей засмеялся громче.

— Но ведь меня не желали пропускать, — пробормотала Айлана. — А шоколадка… Наверное, я захотела тогда есть. Или, может, не смогла удержаться от соблазна…

Джей зашелся от хохота и прижал молодую женщину к себе так крепко, словно никогда больше не собирался выпускать из объятий.

— Вот за это-то я и обожаю тебя, родная ты моя, ненаглядная!

Он с превеликой нежностью дотронулся губами до ее виска, щеки, коснулся уголка рта… А затем последовал страстный, ненасытный поцелуй, который развеял остатки сомнений и тревог Айланы.

Как же долго она мечтала именно об этом, мечтала, боясь признаться даже себе самой! Никогда прежде ей не приходилось испытывать ощущения столь полного единения с другим человеком. Они стали как будто частью друг друга, охваченные пламенем взаимной страсти. И это было так правильно, единственно верно…

— Ты бываешь совсем как ребенок, и эту детскость, эту бесхитростность я люблю в тебе просто до умопомрачения, — пробормотал Джей, переведя дыхание. — Да, ты на Шарлотту совершенно не похожа. Ни внешностью, ни поведением. Ты правильно сказала: Шарлотта красивая. Но ее красота холодная, как будто искусственная. Ты же живая, теплая, манящая. Посмотришь на твои румяные щеки, на волосы, рассыпавшиеся по плечам в трогательном беспорядке, на глаза, которые не умеют лгать, и кровь закипает в жилах. Ты единственная, Айлана, таких, как ты, я еще не встречал. Мы до такой степени привыкли к притворству, к неискренности, что думаем, именно так и надо. А непосредственность и естественность почитаем за невоспитанность и дурной тон. Как же я рад, что ты у меня не такая, как все! Настолько рад, что ты и представить себе не можешь!

Айлана, слушая его, не осмеливалась пошелохнуться, даже дышать старалась тихо-тихо, дабы не спугнуть вернувшееся счастье. Теперь, похоже, вернувшееся навсегда.

— Надо будет решить, где мы станем жить, — произнес Джей, вдруг превращаясь в саму серьезность. — В Вашингтоне, в Окленде или, к примеру, здесь, во Фресно. И поскорее, чтобы можно было заняться остальным. Подыскать подходящий дом, определиться с местом работы.

Айлана удивленно расширила глаза.

— Мы ведь из разных городов, — объяснил Джей. — Кому-то придется изменить свою жизнь кардинально. Что по этому поводу думаешь ты?

Она с трудом заставила мозг работать. И через минуту пожала плечами.

— У меня, пожалуй, два варианта. Первый — уехать куда-нибудь далеко-далеко, в экзотическую страну, где можно начать по-настоящему новую жизнь, — произнесла она мечтательно.

— Например, в Китай? — спросил Джей, скептически улыбаясь.

— А что? — воскликнула Айлана. — Можно было бы и в Китай. Только там я уже была. Зато еще не ездила ни в Бирму, ни в Индонезию, ни во Вьетнам. Да много еще где не была — в Африке, например, и на Ближнем Востоке. В Европе и то ничего толком не видела!

— Еще увидишь, обещаю, но попозже, — уже не улыбаясь, сказал Джей. — Путешествовать с маленьким ребенком на руках не так-то просто, да и неразумно. Для Уилли сейчас важнее не море впечатлений, а постоянный дом, уют, надежность.

Айлана и не подумала об этом. Как хорошо, что у нее теперь есть Джей! При этой мысли ей сделалось необыкновенно радостно и от приятного возбуждения защекотало в носу.

— Да, наверное, ты прав. — Она вздохнула. — У меня есть и второй вариант, он-то наверняка тебе понравится. — Ее лицо, на котором уже высохли слезы, осветилось улыбкой. — Работу брошу я, и мы переедем в Вашингтон. Конечно, там Шарлотта и, хоть мне безумно стыдно в этом признаваться, я буду немного ревновать тебя к ней, но твоя работа гораздо более серьезная, чем моя. Расследовать преступления — не пончиками торговать.

Джей снова прижал ее к себе и уткнулся носом в каштановую макушку.

— Умница! Спасибо, что беспокоишься о моей карьере. Только… — Он немного отстранился и заглянул Айлане в глаза. — Твоя работа не менее важная. И в приюте, и писательская. Сама ведь говорила, что редактор твою книгу хвалит.

Айлана, улыбаясь, кивнула.

— Книги можно писать где угодно. А с детьми, если нам позволят усыновить Уильяма, будет не настолько больно расставаться. Пончики вообще не в счет.

— Как я счастлив, что они ограбили оклендский банк, Айлана! Только задумайся, если бы выбор их умалишенного организатора пал на какой-то другой город, мы никогда не встретились бы! — прижимая к себе молодую женщину, воскликнул Джей.

— Встретились бы, — уверенно возразила Айлана. — Если уж судьбе так угодно, она рано или поздно свела бы нас в любом случае.

Джей принялся покрывать ее лицо поцелуями, в перерывах говоря:

— Правильно… Конечно, свела бы… Милая моя, сладкая… Как же все здорово! — Он вздохнул так глубоко и свободно, будто наконец-то освободился от груза былых обид и переживаний.

Некоторое время оба молчали.

— Кстати, у тебя замечательная мама, — наконец произнес Джей.

— О! Ты ее еще не знаешь, — обрадованно ответила Айлана. — Моя мама — чистое золото. Никогда не унывает, не жалуется, не охает. И умеет все понять, простить. За исключением, конечно, откровенной подлости.

Джей принялся ласково гладить ее по голове.

— И у меня родители очень достойные люди, — сказал он. — Но я понял, что должен ценить их и беречь, только когда познакомился с тобой.

Айлана подняла голову.

— Серьезно?

— Да. Кстати, и сестренка у меня отличный человек. Думаю, вы друг другу понравитесь. Скорее бы всех вас перезнакомить — родителей, тебя, Виолу, Уильяма.

— Послушай, а как они на все это отреагируют? — внезапно встревожилась молодая женщина.

— На что?

— Ну, все выглядит до нелепости странно, — пробормотала Айлана, ежась. — Ты влюблен, собираешься жениться, внезапно свадьба отменяется, а через полмесяца опять заявляешь, что вступаешь в брак, но уже с другой женщиной! — Она закрыла глаза, прижала к вискам ладони и покачала головой. — Не слишком ли мы торопимся, не совершаем ли ошибку? Я, признаться, вообще как в тумане. Не верю, что в сознании, что не сплю, не брежу…

Джей нежно поцеловал ее.

— Если тебя мое предложение сильно смущает, — начал он, — то давай выждем время, для начала просто поживем вместе, присмотримся друг к другу. Хочешь, можем не расписываться год, два, пока ты не привыкнешь к мысли, что выходишь замуж, пока окружающие не удостоверятся в истинности наших чувств. — Джей помолчал. — Но Уильям эти два года будет вынужден жить в приюте или, что еще страшнее, попадет в семью к другим людям. Которые, возможно, не сумеют полюбить его, как мы с тобой… Я потому и тороплюсь, Айлана, что думаю о нем, о твоей к нему привязанности. Знаю, женитьба — шаг серьезный, но сердцем чувствую: ошибкой тут и не пахнет.

Она вздохнула, успокаиваясь. На нее нашло вдруг редкое умиротворение.

— Нет, не будем выжидать. Но поженимся давай все же не прямо сейчас, а, скажем, через несколько месяцев. За это время Уилли никому не отдадут. Я договорюсь с Мартой.

Айлана взглянула на Джея и неожиданно подумала: а вдруг он решит, что мне не особенно хочется связывать с ним свою жизнь? Испугается, что я, как Шарлотта, подыщу себе кого-нибудь еще? Бедный! Ему после ее измены, наверное, до сих пор чертовски тяжело.

— Только, пожалуйста, не думай, что я сомневаюсь! — взмолилась она. — Мне непривычно и страшновато, но, клянусь, я в жизни не чувствовала себя настолько счастливой!

Джей жадно, пытливо впился в ее глаза взглядом.

— Это правда, Айлана?

Она молча кивнула.

— Я знал, я чувствовал… Потому-то и сделал тебе предложение. Милая моя, хорошая… — Они поцеловались, будто скрепляя устный договор печатью. — А о моих родителях не беспокойся, — переведя дыхание, продолжил Джей. — Они все поймут. У них дар угадывать, что человек собой представляет по одному его взгляду, манере держаться. Тебя и мама, и отец сразу полюбят. И Уилли примут с радостью.

— Их не смутит цвет его кожи? — осторожно спросила Айлана.

Джей улыбнулся.

— Расовыми предрассудками мои родители не страдали никогда. И потом, Уилли настолько чудесный малыш, что очарует кого угодно. Они станут ему хорошими дедушкой и бабушкой, вот увидишь. Им давно не терпится побаловать внуков. Вот пусть потренируются на четырехгодовалом, потом будут нянчить наших младенцев.

Айлана покраснела.

— Что?

— У нас ведь появятся и собственные дети, — невозмутимо заявил Джей. — Ты что, против?

Молодая женщина растерянно пожала плечами.

— Если честно, о собственных детях я старалась никогда не задумываться…

— Времена меняются, — заметил Джей. — Теперь, пожалуйста, задумайся. — Его глаза вдруг заискрились, лицо расплылось в улыбке. — Открою тебе маленький секрет: как только я тебя увидел, сразу подумал: этой женщине очень пойдет быть матерью.

Айлана покраснела сильнее.

— Правда?

— Естественно, правда, — ответил Джей. — В тебе столько тепла, света, энергии. К тому же в окружении детей ты смотришься фантастически красивой.

— Эй! — Айлана шутливо погрозила ему пальцем. — Сейчас ты так все красиво распишешь, что я возгорюсь желанием рожать по малышу каждые два года!

— Буду только счастлив, — сказал Джей, гладя ее по выглядывающему из-под короткой кофточки животу. Айлана притихла. — Ни о чем не переживай, моя хорошая, — прошептал он. — Поженимся через несколько месяцев, решено. Я буду ждать этого дня с огромным нетерпением. Уилли пока ничего не скажем. Мало ли что может произойти…

Айлану охватил легкий страх. Джей это почувствовал и крепко ее обнял.

— Лучше бы не произошло ничего, — доверчиво утыкаясь ему в грудь носом, пробормотала она.

— Это я так сказал, к слову, — поспешил ее успокоить Джей. — Вспомнил вдруг о разных не зависящих от нас обстоятельствах. Только не будем о них сейчас думать. Лучше помечтаем. Большой дом, домашний уют, дети… Айлана! Мне просто не верится!

— И мне не верится, — ответила она, поднимая голову. — Но чем прочнее укореняется в моем сознании эта мысль, тем больше и больше меня захватывает.

Джей засмеялся. У него был чудесный смех. Бархатистый, успокаивающий. Айлана на мгновение закрыла глаза, растворяясь в этом смехе. Затем они долго сидели молча, слушая дыхание друг друга и витая в общих грезах.

— Кстати, у меня к тебе небольшая просьба, — сказал вдруг Джей.

— Все же решил раскошелиться на партию пончиков? — с шутливым участием спросила Айлана.

Джей опять засмеялся.

— Нет, я не о пончиках, хотя и о них, я же сказал, еще хорошенько подумаю.

— Что тогда?

— Научи меня, пожалуйста, танцевать, — попросил Джей с тенью смущения. — Я больше не желаю видеть тебя в объятиях красавцев вроде Фабио.

Айлана разразилась звонким беспечным смехом.

— Непременно научу. Завтра же первый урок. Но имей в виду: я учитель строгий. Будь готов к жестокой муштре, иначе ничего не выйдет. Понял?

— Так точно, мэм.