Другие так не умеют

ЧЕРЕЗ ДВЕ ДВЕРИ ОТ НИХ ПРОИСХОДИТ ПОГРОМ ЛЮКСА

Чуть дальше по коридору, в еще большем люксе, Дэн, Дженни, два участника «Рэйвс» и одна очень загорелая француженка сидели и курили сигары, экспрессом доставленные сегодня в номер с Кубы. Весь номер был завален распотрошенными коробками экспресс-доставки «ФедЭкс»: персики из Джорджии, свечи из Франции, водка из Финляндии, крепкий эль из Ирландии, хлебные палочки из Италии, гель для душа из Лос-Анджелеса и сверхострый чеддер из Вермонта.

Как будто все вышеупомянутое нельзя было купить в городе, где есть всё.

Ллойд попросил консьержа прислать побольше халатов, и они по одному разделись и закутались в халаты. Дженни не знала, куда деть штаны и рубашку, а ее лифчик было практически невозможно скрыть, поскольку у халата была плохая привычка распахиваться в районе декольте. Она решила запихнуть свою одежду в золотисто-белый шкафчик для косметики под раковиной и затянула пояс халата максимально туго, прежде чем вернуться из ванной обратно в номер.

— Съешь персик, — предложил ей Дамиан со своим соблазнительным ирландским акцентом. Он достал один идеально спелый плод из коробки и передал ей. Он тоже переоделся в халат, и Дженни стало интересно, снял он трусы или нет. От этой мысли щеки у нее покраснели, а халат снова распахнулся. Дамиан похлопал подушку для сидения, лежащую рядом с ним на золотом дамасском диванчике. — Иди сюда, присядь. Съешь, а потом попробуешь обыграть меня в «Терминатора».

Дженни взглянула на стопку игр для приставки «ПлэйСтэйшн» на журнальном столике. Обыграть? Да она в жизни не играла в компьютерные игры.

— Или ты предпочитаешь что-нибудь поизысканней, типа ароматной итальянской хлебной палочки? — спросил Ллойд с дивана с другой стороны от журнального столика. Он побарабанил двумя хлебными палочками себе по коленям. — Они прекрасно идут под эль. Просто макаешь, — пояснил он, полностью окуная хлебную палочку в бутылку с ирландским элем, — и хрумаешь. — Он похлопал подушку для сидения рядом с собой, повторяя жест Дамиана. — Попробуй.

Не в состоянии решить, кто из парней симпатичнее, Дженни отрезала крохотный кусочек чеддера от огромной головки, лежащей на журнальном столике, и присела на пол. Моника тоже сидела на полу, попыхивая самокруткой и читая французский глянцевый журнал со скучающим видом, потому что Дэн пошел в ванную принять душ и переодеться в халат.

— О-ля-ля, я только сейчас поняла, кто ты! — взвизгнула Моника, роняя, пепел на пол от возбуждения. — Ты же модель с тех шикаррных рразворротов в «W»! Мне очень понрравились фотки, А та блондинка— она пррэкррасна, поп?

— Ну, ты еще прекрасней, — застенчиво ответила Дженни, в восторге от того, что ее узнали. Ей захотелось себе такой же клевый французский акцент, как у Моники. С акцентом все звучало гораздо круче.

Дэн вышел из ванной со своими рэпперскими шмотками под мышкой. Теперь, пройдя санобработку и слегка протрезвев, он подумывал о том, чтобы выбросить их в окно. Эй, чувак, а ты нам не говорил, что у тебя сестра— модель, черт возьми, — сказал Дамиан.

— Если даже чертова Моника впечатлена, то она, должно быть, офигенно крутая, — согласился Ллойд.

Пацаны. Дай им немного крепкого ирландского эля, и они ни с того ни с сего начинают говорить как британцы.

Дэну было так стыдно за свое выступление, что он едва осмеливался смотреть на своих товарищей по группе.

— Она немножко участвует в модельном бизнесе, — пробормотал он.

Марк, басист «Рэйвс», открыл дверь люкса, возвращаясь после выгуливания своей бернской овчарки по кличке Триш. Триш была огромной и черной, с уматной бело-коричневой мордой, как у сенбернара! Он назвал собаку в честь бывшей девушки — любви всей его жизни, несмотря на то, что она бросила его в девятом классе, — и никогда не расставался с ней.

Как мило. И страшно.

Дэн сел на полу рядом с сестрой. Триш улеглась около него и положила голову ему на колени. У нее был ужасный запах изо рта, словно она нажралась рыбных консервов вперемешку с прокисшим молоком.

— Слышь, Марк, а Дженни у нас, оказывается, супермодная топ-модель, — объявил Ллойд.

Марк застенчиво глянул на Дженни, затем взял из стопки гостиничный халат и надел его поверх одежды. Он напоминал современного вампира — кучерявые чёрные волосы, бледная кожа и почти черные глаза.

Дженни хихикнула, наслаждаясь всеобщим вниманием. Уже час ночи, а она тусуется в отеле «Плаза» в одном халате и нижнем белье с участниками крутейшей группы мира! Присутствие брата ее слегка смущало, но немножко и приободряло.

Моника встала на колени и погладила Триш по ушам. Затем ее рука скользнула по спине Дэна.

— Идиом в спальню, — прошептала она ему на ухо.

Дженни слышала каждое слово Моники — хотя и не специально. Она смело встала, подошла к дивану и села рядом с Ллойдом. В конце концов, она же знаменитая модель — где хочет, там и сидит.

Ллойд дал ей хлебную палочку.

— В южной Италии их считают афродизиаками.

— Врешь! — Дамиан запустил спелым, сочным персиком Ллойду в голову. Фрукт пролетел мимо и расквасился о непорочно-белую стену за его спиной.

Каждая настоящая рок-звезда должна уметь разгромить гостиничный номер.

— Не слушай этого засранца, он всегда заливает, — предупредил Дамиан, внезапно утратив ирландский акцент. Он притащил к дивану три джойстика от приставки и уселся так, что Дженни оказалась стиснутой между ним и Ллойдом.

Можно подумать, ее это смущало.

Дженни чувствовала покалывание в стопах и звон в ушах. Сегодня учебный день, а она, топ-модель, сидит в гостиничном номере с тремя знаменитыми рок-звездами. Вот бы ее Серена сейчас увидела.

Моника силой подняла Дэна. Нога Дамиана выпрямилась и пнула ее под зад, но Моника сделала вид, что не заметила. Она утащила Дэна в соседнюю спальню и захлопнула за собой дверь.

— Только не шумите слишком громко! — прокричал Дамиан им вслед.

Марк лег на то место, где сидел Дэн с Моникой, и устроил голову на своей собаке. Триш лизнула его бледную щеку и положила массивную черную лапу ему на шею.

Ах. Какая сладкая парочка.

Дженни никогда еще не ощущала себя такой знаменитой, и все это было заслугой ее брата. Он заслужил переспать с какой-то клевой француженкой. А она заслужила сидеть между двумя красивейшими парнями из всех, кто когда-либо появлялся на обложке журнала «Роллинг стоун». Вот бы еще какой-нибудь репортер постучался в дверь и сфотографировал их. Ей хотелось, чтоб об этом узнал весь мир — это было слишком прекрасно, чтоб оставаться тайной, пусть даже у нее и были бы потом неприятности.

Не беспокойся, дорогуша, — у мира есть интересная способность узнавать почти всё.