Друзья и любовники

Глава 1

— Джен, это мама. Тебе нужно приехать в больницу.

Дженнифер Мейерс сделала глубокий вдох и вдруг перестала слышать привычные звуки спортивной редакции газеты «Чикаго сентинел».

— Отец? — спросила она сдавленным голосом.

— Да.

Больше они ничего не сказали. В словах не было необходимости. После этого телефонного звонка ей стало все безразлично.

Сквозь туман в голове Дженнифер вспомнила, что о своем уходе нужно предупредить начальника. Он кивнул головой, пожал ей руку и пробормотал слова соболезнования, от которых ее пронзила боль. В соболезнованиях нет надобности. Пока. Всегда остается надежда…

И она оставалась у Дженнифер до тех пор, пока она не приехала в больницу.

— Привет, Марк!

Вернувшись с обеда, Марк Абингтон шел по коридору спортивной редакции «Сентинел». Взмахом руки он поприветствовал одного из своих коллег и заметил, что стол напротив его кабинета пуст. Марк нахмурился.

— Где Джен? — спросил он у главного редактора Тома Брайера. Его начальник сидел за столом и водил большим пальцем по стопке факсов. У него было такое выражение лица, что все стало ясно прежде, чем он заговорил.

— В больнице. Ты с ней разминулся.

У Марка моментально испортилось настроение. Он кивнул и направился в свой кабинет. В течение следующего получаса Марк пытался писать; он пристроил на коленях клавиатуру компьютера и начал делать наброски статьи в свою ежедневную колонку. Но слова не шли в голову. Он снял пиджак, завернул рукава рубашки и пригладил волосы.

Обычный ритуал, проводимый Марком в течение многих лет с целью поощрить свое вдохновение, сегодня совершенно не помогал. И он точно знал почему. Из-за Дженнифер. Ее отец болел уже несколько месяцев. Затем последовал удар, и неделю назад его поместили в больницу. Марк не переставал думать о Дженнифер. Он не мог сосредоточиться на статье и был уверен, что ничего не добьется, пока не увидит коллегу.

— Том, — бросил Марк на ходу, — я еду в университетскую больницу. Я перешлю свою статью до девяти вечера, так что она появится уже в завтрашнем номере.

Марк знал, что ему не нужно дожидаться разрешения начальника. Он много раз выручал газету, поэтому график работы мог строить по своему усмотрению — главное, чтобы работа была сделана, и сделана хорошо.

В больнице Марк не знал, куда идти, поэтому спросил в регистратуре о Даниэле Мейерсе. Его направили в блок интенсивной терапии, и Марк почувствовал внезапную гнетущую тяжесть. Он знал, как опасалась Дженнифер за здоровье отца, а новость о том, что его перевели в интенсивную терапию, лишала Марка последней надежды.

Он поднялся на лифте на пятый этаж и увидел мать Дженнифер. Она ходила по коридору перед стойкой дежурной медсестры.

— Миссис Мейерс? — Они встречались только однажды, примерно год назад, на вечеринке в честь двадцатипятилетия Дженнифер, поэтому Марк не решился назвать ее просто по имени — Элен. Она выглядела изможденной, ее волосы растрепались, а глаза были опухшими и красными. Марк сразу же почувствовал что-то неладное.

— Он умер. — Ее голос дрогнул. — Она опоздала на десять минут. Она… очень расстроена…

Марк не стал дожидаться продолжения.

Тихо, стараясь вести себя как можно спокойнее, он вошел в маленькую палату и моментально ощутил жуткую тишину. Не жужжало медицинское оборудование, не мигал монитор с изображением сердцебиения больного, не постукивал прибор искусственного дыхания.

Дженнифер сидела к нему спиной в кресле у кровати и держала руку отца. Ее плечи тряслись, но плакала она молча.

Марк уже собирался коснуться ее плеча, чтобы дать понять о своем присутствии, когда его внимание привлек блеск перстня с аметистом и бриллиантом на правой руке Дженнифер. Его кольцо. На самом деле — ее. Ну, вообще-то — их обоих. Около двух месяцев назад он подарил ей этот перстень в знак их дружбы…

— О Господи, Марк! Наверное, я не смогу… — Забыв о еде — а они ужинали у Марка дома, — Дженнифер с благоговением подняла со стола коробочку с перстнем и повернула ее так, чтобы на аметист упали лучи света. — Он такой красивый! — Она решительно отвернулась, стараясь не обращать внимания на чарующую красоту кольца. — Я не могу принять это!

Но все-таки она вытащила перстень из бархатной коробочки, любуясь тем, как бриллианты по обеим сторонам аметиста засияли на свету. Перстень был небольшим, но золотое обрамление и изумительного цвета камень были так красивы, что Дженнифер вздохнула.

— Я не собираюсь возвращать кольцо обратно в магазин, Мордашка. Ты не получила ни гроша за все те часы, когда помогала мне подготовить книгу к выпуску.

Эта книга — биография Фила Джексона и описание сезона его игры в команде «Чикаго буллс», принесшей ему чемпионский титул, — уже пользовалась большой популярностью в стране, особенно в родном штате Марка — Иллинойсе.

Получив разрешение написать эту книгу, Марк сразу же обратился за помощью к Дженнифер. Вместе они занялись поисками, взяли многочисленные интервью и подготовили к печати рукопись. Именно работа над книгой о Джексоне больше, чем что-либо еще, способствовала завязавшейся между ними крепкой дружбе.

— Я помогала тебе добровольно, — произнесла Дженнифер. — Эта работа доставляла мне удовольствие. Правда. Ты не обязан…

— Эта книга на сегодняшний день объявлена самой лучшей в Иллинойсе, — с гордостью произнес Марк.

— Самой лучшей?! — Взвизгнув от радости, Дженнифер бросилась в объятия Марка. Он кивнул, испытывая удовольствие от ее энтузиазма. — Марк! Это великолепно! Я так счастлива за тебя!

— Тогда порадуйся и за себя тоже, Мордашка. Без твоей помощи я бы не смог написать эту книгу. Прими это кольцо как воспоминание о нашей работе. Она очень много значит для меня. Я прошу только об этом.

И Марк помог Дженнифер надеть перстень.

С тех пор она его не снимала.

— Здравствуй, Мордашка, — нежно прошептал Марк.

Дженнифер повернулась к нему. Ее щеки были мокрыми от слез, глаза — красными, а взгляд — тусклым.

— Марк… — Она скорее выдохнула, чем произнесла его имя, и медленно поднялась. — Господи, как я рада видеть тебя.

— Мне так жаль, Джен.

Теперь она даже не пыталась произнести ни слова, а просто шагнула в его объятия и положила голову ему на плечо.

— Если я могу чем-то помочь… — предложил он, не зная, что еще сказать.

— Ты и так мне помогаешь, — пробормотала она и снова заплакала. — Я пришла сюда слишком поздно, Марк, — добавила Дженнифер. — Я не успела попрощаться с ним. Мне так плохо, — всхлипнув, произнесла она.

Они стояли, молча поддерживая друг друга. Тишина в комнате не нарушалась, пока в палату не вошла мать Дженнифер:

— Стэйси вернулась, Джен. Я уезжаю домой. Нужно многое успеть. Необходимо сделать кое-какие приготовления и сообщить родственникам… — Ее голос был хриплым и осипшим от слез. — Ты едешь со мной?

Дженнифер перевела взгляд с Марка на мать, а потом — опять на него.

— Если не возражаешь, мама, я встречусь с тобой и сестренкой попозже.

— Хорошо. Позвони мне. — Элен посмотрела на кровать, где все еще лежал ее муж. — И не оставайся здесь слишком долго.

— Послушайся ее, — посоветовал Марк, беря Дженнифер за руку и обнимая ее за талию. — Пойдем.

— В «Макдоналдс».

— Мне и самому следовало бы догадаться, — пробормотал Марк.

— Шоколадный коктейль, — тупо добавила Дженнифер. Ее большие глаза выражали боль.

— Ничего лучше там и нет. — Марк с притворным интересом посмотрел на Дженнифер. — Тебя выгодно приглашать на свидания, Мейерс, ты дешево обходишься.

— Как тебе повезло, — рассеянно ответила она, смотря в окно машины. — Ты ведь должен быть в офисе, — добавила она, увидев промелькнувшие перед ее глазами заголовки «Сентинел».

— Я должен быть там, где нахожусь сейчас, так что успокойся, — покачал головой Марк. Он ожидал, что Дженнифер, как обычно, станет возражать, но на этот раз возражений не последовало.

— Как все странно, — неожиданно промолвила она.

— Что именно?

— Я писала статью о результатах вчерашней баскетбольной игры среди школьников. Потом позвонила мама. Странно, как быстро все может перевернуться внутри и как быстро может измениться вся твоя жизнь. Для этого иногда достаточно одного телефонного звонка.

Марк взял руку Дженнифер и крепко сжал ее. Обычно его густые, вьющиеся каштановые волосы были коротко пострижены и красивыми, стильными завитками обрамляли мужественное лицо. Сейчас же волосы были растрепаны, возможно, из-за того, что он постоянно зачесывал их назад.

Дженнифер улыбнулась, ей хотелось дотронуться до щеки Марка и прогнать прочь все его волнения. Она знала, что Марк всегда очень переживал за тех, кого любил. Может быть, поэтому в уголках его миндалевидных глаз появилась паутина мелких морщинок, которые сейчас казались более отчетливыми, чем обычно. У него была достаточно ответственная работа в «Сентинел» — в возрасте тридцати одного года он возглавлял спортивную редакцию. Марк получил так много национальных и региональных премий за свои статьи на спортивные темы, что их трудно было бы сосчитать. Вместе с тем Дженнифер знала Марка достаточно хорошо и понимала, что успех для него не главное — ему доставлял огромное удовольствие сам процесс творчества.

Они остановились около «Макдоналдса». Хотя Марк уже пообедал, он заказал для себя бутерброд с рыбой и чашку кофе, в то время как Дженнифер попросила только коктейль.

— Не будешь даже жареный картофель? — спросил Марк. Она покачала головой. — Съешь что-нибудь, Мордашка. Ты ведь голодная… Я угощаю!

— Коктейля достаточно.

Марк заплатил за еду, и они сели за столик. Кругом стоял шум большого кафе. Эти обычные звуки Дженнифер слышала издалека, словно находясь в другом мире. Она почти не разговаривала и, казалось, ничего не замечала вокруг себя, потягивая коктейль.

Орудуя пластиковой вилкой, Марк выглядел спокойным, но не спускал глаз с Дженнифер. Воспоминания переполняли его. Они были знакомы всего несколько месяцев, когда она задала ему невинный вопрос про свое прозвище…

— Почему ты все время называешь меня «Мордашкой»?

— Посмотрись в зеркало, — ответил он, глядя на нее поверх бумаг на своем рабочем столе. — Тогда тебе не придется спрашивать.

Дженнифер сидела напротив Марка. Он замолчал, пристально глядя на нее. Ее красота была не того типа, что характерен для моделей подиума, но вместе с тем Дженнифер была красива, и даже очень. Ее короткие и густые каштановые волосы с химической завивкой мягко обрамляли лицо. Дженнифер была среднего роста, стройная и обычно предпочитала строгий офисный стиль — юбки и блузки, пиджаки, костюмы, которые подбирала с большим вкусом.

— Марк, я спрашиваю серьезно!

— Я и отвечаю серьезно! — парировал он.

— Ответь на мой вопрос, или я всю оставшуюся жизнь буду называть тебя Маркусом Алленом.

— Хм… ничего себе угроза. — Он помолчал, глядя прямо ей в глаза. — Я называю тебя Мордашкой, потому что ты красивая, и это во-первых. Во-вторых, весь твой характер отражается на лице. — Марк заставил Дженнифер улыбнуться. — Твои глаза излучают наивность и заботу, твои губы постоянно улыбаются, в твоем лице есть мягкость, нежность. Все, что с тобой происходит, написано у тебя на лице. Ты — настоящая Мордашка!

Дженнифер со стоном округлила глаза и бросила в Марка скомканный листок бумаги.

Марк очнулся от воспоминаний. Ему хотелось облегчить боль Дженнифер. Но он знал, что только время является хорошим лекарем.

— Давай уйдем отсюда, — сказал он, зная, что его слова прозвучали резко. — Поедем ко мне. Там спокойно. Мы сможем поговорить.

— По правде говоря, у меня нет настроения разговаривать, — пробормотала Дженнифер.

— Ну и ладно, тогда не будем разговаривать. Мы можем просто посидеть и послушать музыку. — Они поднялись из-за стола, и Дженнифер поняла, что рядом с Марком она всегда чувствует себя защищенной.

Положив голову на кушетку, Марк наслаждался звуками веселой и ритмичной джазовой музыки, исполняемой на трубе.

Прошло несколько часов с тех пор, как они заезжали в «Макдоналдс», и Дженнифер ужасно хотелось выпить бокал шабли, бутылку которого она заметила в холодильнике Марка.

— Хозяин ты неважный, — добродушно проворчала она. — Мне так хочется немного вина.

— Ни в коем случае. Я не собираюсь угощать тебя алкоголем. Перед сном тебе нужно принять успокоительное, а алкоголь не смешивают с такими лекарствами.

— Я не нуждаюсь в медикаментах. — Дженнифер покачала головой.

Но Марк не согласился с ней:

— Боже мой, Джен, неужели ты не понимаешь, что в тебе говорит упрямство? Ты только что потеряла отца. Принять при таких обстоятельствах успокоительное необходимо.

Дженнифер ухмыльнулась, но Марк на нее не обиделся, а, напротив, обнял ее за плечи и привлек к себе.

Положив голову ему на грудь, Дженнифер моментально почувствовала безопасность, комфорт и спокойствие. Она неохотно взглянула на часы, понимая, что время позднее. Ей действительно не хотелось уходить, однако она сказала:

— Мне пора идти.

Марк обнял Дженнифер еще крепче и посмотрел ей в глаза:

— Ты звонила матери? Что она сказала? Ты сегодня вечером едешь к ней?

— Нет. К ней приехали Стэйси и моя тетя. У нее дома полно гостей, кроме того, она занята организацией похорон. Я решила поехать к себе.

Марк выпрямился и посмотрел прямо в глаза Дженнифер.

— Тебе не стоит быть одной сегодня. Если не собираешься ехать к маме, тогда оставайся здесь.

— Ты просто хочешь удостовериться, что я приму твой грог из лекарств, — съязвила Дженнифер.

— Нет.

— Да.

Марк притворился сконфуженным:

— Сдаюсь и признаю себя виновным. Но мне не хочется, чтобы ты была одна. Оставайся со мной, Мордашка. Мне нравится твоя компания.

Дженнифер потянулась, лежа рядом с ним.

— Мне тоже. Но если твое предложение серьезно, то боюсь, сегодня тебе со мной будет скучно. Я начинаю успокаиваться, Марк чувствую, что все налаживается. Я готова идти спать.

— Просто шок начинает проходить, и когда он пройдет совсем, тебе понадобится выпить лекарство, чтобы воспринять случившееся немного спокойнее. Согласна?

— Согласна, — сдалась Дженнифер, не отрывая взгляда от кушетки. — Я останусь здесь, если ты не возражаешь так рано отправиться спать.

Прищелкнув языком, Марк нежно поднял Дженнифер на ноги:

— Идем за мной.

— У меня ведь нет другого выбора…

Марк повел ее наверх, в свою спальню. Указав на дверь расположенной рядом ванной комнаты, он протянул ей джемпер.

— Переоденься в это. — Марк откинул бежево-коричневое покрывало с кровати. — А потом забирайся сюда.

— Ты не обязан уступать мне свою комнату. Я посплю на кушетке, — сказала Дженнифер.

— Ты будешь спать именно здесь, — не допускающим возражений тоном произнес Марк. — А я присоединюсь к тебе, как только закончу статью в завтрашний выпуск. — Дженнифер потупила взгляд, а Марк засунул руки в карманы своих брюк. — Эй, Мордашка, тебе не предлагают ночь страстной любви. Вспомни, между нами сугубо платонические отношения. — С серьезным выражением лица Марк подошел к Дженнифер и взял ее за руки. — Мне хочется побыть рядом с тобой сегодня ночью, чтобы ты не чувствовала себя одинокой.

На самом деле Марк был прав, и Дженнифер доверяла ему бесконечно. В конце концов, он был одним из ее лучших друзей. Кроме того, мысль попытаться заснуть одной в кромешной темноте пугала ее.

— Ты уверен, что тебе это удобно? — ласково спросила Дженнифер и посмотрела Марку в глаза, но не увидела ничего такого, что могло бы вызвать сомнение в его искренности. Ему хотелось позаботиться о ней, быть ее другом. Типично для Марка Абингтона.

— Уверен.

— Кроме того, — уныло произнесла Дженнифер, направляясь в ванну, — скоро я буду без чувств, со мной станет совсем неинтересно.

— Фу ты! — поддразнил ее Марк, словно меняя свое решение. — Я не подумал об этом. В таком случае сделка не состоялась. Кушетка ждет тебя внизу.

— Зануда.

Дженнифер закрыла дверь и переоделась. Она почувствовала себя лучше, сняв рабочую одежду. Джемпер Марка оказался ей велик и был такой длинный, что доставал ей до колен. Но Дженнифер нравилось спать именно в свободной одежде.

Марк стоял рядом с кроватью, когда Дженнифер вернулась в спальню. На мгновение, словно видя эту комнату впервые, Дженнифер оглянулась вокруг: ей нравилось то, как Марк обставил спальню. Здесь стояла мебель из темного дерева, от ламп с латунным обрамлением исходил приглушенный свет, на полу лежал кремового цвета ковер с густым ворсом, а огромное окно слева от нее закрывали горизонтальные шторы. Все здесь свидетельствовало об уюте и утонченной роскоши.

— Ты уверен, что я не помешаю тебе?

— Абсолютно, — заверил ее Марк, указав рукой на край кровати. — Ложись спать.

Дженнифер забралась в постель и накрылась одеялом. Ей показалось, что Марк собирается уйти. Дженнифер схватила его за руку, почувствовав, как мурашки пробежали у нее по спине.

— Побудь здесь еще немного, ладно? Пока я не засну.

— Конечно, Мордашка.

Она сдвинулась на середину кровати, чтобы Марк смог сесть рядом с ней. Облокотившись на руку, Марк положил голову Дженнифер на свое плечо и поцеловал ее в лоб.

Он заметил, что она плачет, когда капли упали на его рубашку.

— Джен?

— Прости, — пробормотала она, тяжело вздохнув и пряча лицо. — Я действительно очень устала.

— Не сопротивляйся своим чувствам. Расслабься. — Марк положил палец ей на подбородок и поднял ее лицо, чтобы посмотреть ей прямо в глаза. — Если тебе хочется плакать, поплачь.

Но Дженнифер не стала плакать. Она закрыла глаза, ощущая, как уверенная сила Марка обволакивает ее. Никогда еще она не чувствовала себя так уютно, как в этот момент, лежа в его объятиях. Лекарство начало действовать, и Дженнифер наконец задремала, в то время как Марк ласково гладил ее по спине.

Ее дыхание стало глубоким и ровным. Однако Марк не выпускал Дженнифер из своих объятий, не переставая думать о ней. Они часто встречались в последние два года, когда стали друзьями.

— Гвин уезжает.

Дженнифер тотчас же отложила в сторону свой фирменный желтый блокнот, в котором делала наброски статьи о пресс-конференции, на которой Марк побывал несколько часов назад. Сидя рядом с Марком в его кабинете, она забыла о своем задании.

— В Нью-Йорк? — спросила Дженнифер, хорошо зная сложившуюся ситуацию.

— В Нью-Йорк, — с обидой в голосе подтвердил он.

— Мне так жаль, Марк. Когда ты узнал об этом?

— Сегодня. Мы вместе обедали.

— Ты сказал ей о своих чувствах? — спросила Дженнифер, наклонившись вперед, чтобы подчеркнуть важность слов, которые собиралась произнести. — Если ты хочешь, чтобы она осталась, если ты хочешь быть с ней, тогда тебе следовало бы поговорить откровенно.

— Джен, она так же поглощена своей карьерой, как и я. Она не стала бы менять свои планы, как и я. Ведущий программы пятичасовых новостей — это великолепное предложение, большой скачок по служебной линии. Я не могу просить ее бросить все это ради меня.

На какое-то время повисла тишина.

— Ты всегда можешь сам уехать в Нью-Йорк.

— Джен, но у меня здесь друзья, отличная работа, и главное — я здесь первый. Да, я смогу найти работу в Нью-Йорке, но я не буду там счастлив. Мне нравится работать в Чикаго.

— Если ты любишь ее, тогда поговори с ней, — настаивала Дженнифер. — Не позволяй ей уезжать до тех пор, пока не убедишься, что ее ничего не остановит.

Дженнифер пошевелилась во сне. Год назад подружка Марка, Гвин Олдридж, уехала в Нью-Йорк. По правде говоря, когда прошло первое тягостное чувство одиночества, Марк понял, что это расставание — к лучшему. Однако Марку казалось странным, что он вспомнил о Гвин именно в то время, когда убаюкивал Дженнифер, словно младшую сестренку.

Через некоторое время Марк тихо прошел в гостиную, сел за свой портативный компьютер и стал заканчивать статью для завтрашнего выпуска «Сентинел». Закончив работу, Марк переоделся и осторожно скользнул в кровать. Дженнифер едва шевельнулась во сне. Марк вытянулся рядом с ней и прижал к себе, наслаждаясь ее теплотой. Обняв Дженнифер рукой за талию, он заснул через несколько мгновений.

— Джен, я ухожу. Джен?..

С ощущением, словно ее голова набита ватой и песком, Дженнифер повернулась и увидела, что Марк стоит рядом с кроватью, одетый в безупречный костюм, и ждет ее ответа.

— Который час?

— Тебе лучше не знать, — хмыкнул Марк.

— Так рано?

— Ага.

— Это ведь немилосердно — заставлять кого-либо так рано вести спортивный репортаж на какой-то радиостанции.

— Это ты мне говоришь?! Если бы эта радиостанция не располагалась всего в полмили от моего дома, ничто не заставило бы меня каждое утро так рано вылезать из постели.

Дженнифер какое-то время лежала молча.

— Передай Кевину привет, — наконец произнесла она. — Скажи ему… — Слова застряли у нее в горле, она закашлялась. — Расскажи ему, что случилось, хорошо?

Наклонившись, Марк убрал прядь волос с лица Дженнифер и поцеловал ее в щеку.

— Хорошо, Мордашка. Полежи еще немного, а потом позавтракай. Я позвоню тебе позже.

— Хорошо. И… спасибо за все.

В 6.45 утра Марк поставил на стоянку свою машину, вошел в здание высотного многоквартирного дома и поднялся на лифте на второй этаж. Он направился прямо в студию радиовещания.

— Привет, Марк!

— Послушай, Кевин, у тебя есть свободная минутка?

— Для тебя — всегда.

Марк отвел Кевина Оуэнса, ведущего радиостанции, в укромный уголок. Как всегда, в студии было полно народу, полдюжины сотрудников готовили утреннее шоу Кевина.

— Вчера умер отец Дженнифер.

Кевин молча смотрел прямо в лицо Марку, пытаясь осмыслить эту новость.

— Как она?

Марк почувствовал раздражение, уловив равнодушие, сквозившее в тоне Кевина.

— Она просила сообщить тебе об этом.

Кевин вернулся к своему микрофону и начал перебирать стопку компакт-дисков. Бурный смех и пошлые шутки заполняли студию. Марк не обращал внимания на шум.

— Ей очень плохо. Опять. — Марк сел рядом с Кевином.

Кевин вздрогнул от того, как многозначительно было произнесено последнее слово.

— Могу себе представить. Я ей сочувствую, — пожал плечами Кевин и проверил, сколько времени еще будет звучать в эфире поставленная им песня.

— Послушай, она твоя невеста, признаю, что бывшая, но прояви хоть немного сострадания. Свяжись с ней и передай свои соболезнования лично. Она может нуждаться в твоей поддержке.

— Ни за что, — с нотками паники в голосе отрезал Кевин. — Я ничего не имею против Джен, но я не могу этого сделать. Тем более после того, что произошло между нами.

— Чувствуешь себя таким виноватым, да? — поинтересовался Марк, пристально глядя на Кевина.

— А если да? — рявкнул в ответ Кевин.

— Я бы сказал, что это хорошо. Я рад за тебя. По крайней мере, это доказывает, что у тебя есть совесть.

«Черт побери, если это не так», — с горечью подумал Марк. Кевин и Дженнифер были помолвлены уже почти три месяца, когда новая сотрудница радиостанции, очаровательная, элегантная, рыжеволосая девушка по имени Бренда, положила глаз на Кевина. Появление Бренды поставило крест на отношениях Дженнифер с Кевином, и Марк ужасно сожалел об этом, потому что именно он познакомил их, надеясь, что его двое самых близких друзей смогут поладить.

— Не принуждай меня, — предупредил Кевин.

— Я не принуждаю. Позвони Дженнифер.

Песня кончилась. Не ответив Марку, Кевин продолжил шоу, подшучивая над членами своей команды. Марк вышел из студии и направился в комнату новостей, где просмотрел телеграфные сообщения о спортивных событиях и минут пять печатал сценарий своего ежедневного утреннего обозрения спортивных новостей.

Машинально Дженнифер включила радио, стоявшее на углу стола в кухне Марка. Как обычно, по утрам она слушала шоу Кевина, но впервые за те шесть месяцев, что прошли после того, как они расстались, она не почувствовала ничего, услышав его голос: ни боли, ни ощущения предательства, ни одиночества.

Кофе уже вскипел и все еще дымился в кофейнике. Дженнифер налила себе полную кружку и съела булочку с джемом.

Сегодня ее ждал тяжелый день. Мысли об отце и похоронах не покидали ее. Но после вчерашнего вечера, после того как Марк так заботился о ней, Дженнифер чувствовала себя намного лучше. Она найдет в себе силы справиться со всем предстоящим.