Духи для киски

4

Дорога к отелю, к радости туристов, оказалась очень живописной. Она создавала настроение. За окном синело бескрайнее море. Ветки пышно цветущих растений цеплялись за окна комфортабельного автобуса, мягко скользящего по горной дороге.

Зойка ерзала на кресле, нервничая от предвкушения встречи с любимым. В том, что он непременно объявится, Зойка не сомневалась. Ведь не зря же она выбрала место отдыха прямо около его дома. То, что он не примчался в аэропорт, может быть, и к лучшему. Он ведь не знал, что она с мужем приезжает! Как бы она объяснила эту встречу Николаю с Андреем? Конечно, выкрутилась бы! Автомобиль надо бы все равно взять напрокат. Без него мальчиков в путешествие не отправишь! Возможно, Андрюша какую герлу склеит. Все веселее, чем вдвоем двум мужикам без женского общества тусоваться.

Мысли роились в Зойкиной головке, не давая сосредоточиться на красотах греческого края. Словно подслушав их, Андрюша уже жестами объяснялся с молоденькой девушкой-иностранкой, помогая пристроить на полку ее рюкзак. Николай с воодушевлением смотрел в окно, настроившись на роскошный отдых.

«Только бы поскорее добраться до отеля, а там… до дома Гаврюши рукой подать!» — всю дорогу мысленно приговаривала Зойка. И едва автобус притормозил у пункта назначения, она кубарем скатилась с подножки, чуть не вывихнув себе ногу.

Отель с парком, раскинувшимся на нескольких километрах вдоль берега моря, превзошел ожидания всех троих. Прохладные и нарядные холлы, все в зелени, рестораны, кафе и бары, тенистые аллеи, бассейны и сауны, спортивные площадки звали, завлекали, приветствовали. Словно опасаясь не успеть, Николай с Андреем от волнения бросились делать все подряд. Если бы не их обширные планы: распаковаться, принять с дороги душ, потом спуститься в бар, потом окунуться в бассейн, потом сбегать на море — так просто Зойке бы улизнуть не удалось.

— Я скоро вернусь! — услышал Николай сквозь шум льющейся из душа воды невинное обещание жены и подумал, что она выскочила куда-то на минутку, пока он освежается с дороги. А Зойка, напялив свой лучший наряд, была такова!

Дом Гавриила затерялся в высоких камышах, которые росли прямо на песке возле моря. В отличие от территории их отеля, где чудесными запахами благоухали цветы и пальмы, где кафе и рестораны, фонтаны и шезлонги располагали к праздности, здесь… царила неухоженность и запущенность. Двор был не убран, всюду валялся хлам, ни одного деревца или растеньица.

— Он приезжает завтра, — удивилась девушка, вышедшая на стук Зойки. Похожая на Гавриила, вероятно, его сестра, она стояла на крыльце ветхого строения, которое нельзя было назвать даже сарайчиком, и во все глаза лупилась на гостью. Девушка была босиком в выцветшей полосатой майке, напоминающей матроску, и стареньких шортах.

— Если он объявится, передайте, что я уже приехала, меня зовут Зойка, и я живу в отеле «Акрополис». — Зойка несколько раз ткнула себя в грудь и показала на отель.

Девушка закивала головой, давая понять, что русский язык ей доступен. Гаврюша рассказывал, что постоянные отдыхающие научили греков немного понимать по-русски, потому что письменность одна, да и слова кое-какие общие встречаются.

— Близко, — бросив взгляд в сторону возвышающихся шикарных по сравнению с ее жилищем корпусов отеля и не догадываясь ни о чем, улыбнулась сестра Гаврюши, обнажив такой же, как у брата, ряд белоснежных зубов. Худенькая, загорелая и такая же черненькая, как Гаврюша, она откровенно рассматривала вырядившуюся по случаю торжественного визита Зойку.

— Вы, наверное, подружка его жены? — простодушно поинтересовалась гречанка, с интересом посматривая на обувь Зойки.

Модные туфли на высоких каблуках утопали в мягком песке. Топая до этой хибары по такой жаре, Зойка прокляла все на свете. От темной блузки с длинным рукавом шел пар. Как известно, солнце на море опасно и коварно. Но после Москвы и кондиционеров отеля в это врубаешься не сразу. А вот в то, что у твоего возлюбленного вдруг появилась жена? Или она ослышалась?

— У него есть жена? — Неожиданное сообщение добавило Зойке жару. Закипев от переполнявших ее эмоций, гостья присела на прохладную ступеньку и решила избавиться от ненужного теперь туалета. Тоненький трикотажный топик под блузкой и купальные трусики оказались очень кстати.

— Конечно, ее звать Джуди. — Девушка поправила замахрившуюся от стирки лямочку на старенькой майке. — Американка, — с оттенком гордости за брата добавила она. И, посмотрев, как Зойка разоблачается дальше, с сочувствием посоветовала: — Да вы туфли-то снимите.

Превратившись в босоногую пляжницу, гостья с облегчением вздохнула.

— Вы, наверное, тоже ученая? — переведя взгляд на покинувшие Зойку шмотки, полюбопытствовала девушка.

— Тоже, как кто? — хмуро вскинулась Зойка, домысливая, что в представлении этой морячки все ученые по жаре ходят в шелковых блузках и туфлях на высоких каблуках.

— Как Джуди, — удивленная ее бестолковостью, пояснила гречанка.

— Нет, я просто его любовница, — разозлившись, отрезала Зойка и поплелась обратно.

Всю ночь Зойка не спала, ворочаясь на широкой кровати красивого уютного номера. Николай, прислушиваясь к беспокойным вздохам жены, не понимал, что происходит.

Утром, наскоро позавтракав, она уговорила Николая с Андреем покататься на морском катере, а сама в ожидании Гаврюши пристроилась загорать. Пляж отеля был что надо: зонтики, лежаки, разноцветные полотенца. Бары и ресторанчики, расположенные прямо у моря, манили вкусными запахами. Покачиваясь на мели, разноцветными красками привлекали взор катамараны. Невдалеке по берегу шла череда отелей, таких же красивых, как их «Акрополис». К каждому прилегала полоска пляжа, зона купания была обнесена красными буйками. Обустроенные участки отдыха прерывали хижины местных жителей, в одной из которых жил Гавриил. Предчувствие, что любимый где-то рядом и вот-вот должен появиться, не покидало. Только теперь к ожиданию встречи примешивалась злость и обида на то, что Гавриил обманул ее.

Широкополая шляпа прикрывала лицо Зойки. От шума морского прибоя, под приятную музыку из пляжного динамика, да и бессонная ночь дала о себе знать, Зойка задремала. Вдруг кто-то нежно прикоснулся к ней.

— Гаврюша! — Зойка тут же сбросила с себя сон. Вскочив с лежака, она повисла у любимого на шее, но, вдруг вспомнив о жене, резко оттолкнула юношу.

— Предатель! Теперь я понимаю, почему ты оказался в Америке!

— Не нападай на меня сразу, — черные глаза Гаврюши беззаботно смеялись, — я тебе сейчас все объясню.

— Я и так все поняла: ты женился на богатой старухе-американке? Ничего не говори. — Видя, что Гавриил пытается ей возразить, Зойка, злясь и обожая его одновременно, ладонью прикрыла ему рот. — Познакомился с ней у себя в отеле в Турции, ведь правда? Она наобещала тебе безбедную жизнь, ты укатил с ней в Америку, а теперь, оставив ее там, решил поразвлечься со мной на ее денежки!

— Все не так, — стараясь поцеловать ее ладошку, отбивался от неожиданного напора юноша.

— Я сегодня не спала ночь и все обдумала! — От обиды голос Зойки сорвался на крик, слезы градом покатились из глаз.

Лежавшие под грибками отдыхающие подняли головы.

— Пойдем отсюда… — Гаврюша, примирительно обняв девушку за плечи, увлекал за собой.

— Никуда я с тобой не пойду! — Зойка яростно отбивалась.

— Пойдем-пойдем… — Чувствуя свою власть над ней, Гавриил ухватил ее за руку. — В соседнем отеле мы сняли бунгало с отдельным входом. Сейчас там никого нет.

— Кто это мы и почему сейчас? — Зойка готова была повторить истерику. — А потом, что, набежит полно народу и отнимет тебя у меня?

— Не полно, только моя жена Джуди. — Он вновь попытался образумить любовницу.

— Ты меня обманул! Она приехала с тобой?! — Вырвавшись, Зойка помчалась прочь.

Остановить ее мог только страстный поцелуй. Гавриил догнал девушку.

— Успокоилась? — Он выпустил Зойку из объятий. — Я люблю только тебя, пойдем, я ужасно соскучился.

Сдерживать себя после долгой разлуки у Зойки не было сил. Она готова была отдаться ему прямо тут, на пляже. Гавриил сделал «ап!» — и девушка, словно послушный зверек, уже плелась следом. Но горе захлестнуло ее, стоило переступить порог бунгало, где незримо обитала та, что отняла у нее любимого. Даже кровать, в которую сразу же уложил ее Гаврюша, пахла чужими духами, чужой женщиной.

Полная темнота в бунгало окутала их, заставляя забыться.

— Тут нет окон, поэтому в бунгало, пока глаз не привыкнет, как бы всегда ночь. Я соскучился по тебе и хочу видеть, — прошептал любовник и, щелкнув зажигалкой, зажег свечу.

От его шепота, от прикосновения рук Зойка сходила с ума. Она желала его еще сильней, сильнее, чем год назад, она любила его, не понимая за что. Наверное, за то, что он есть, за его обман, за то, что красив, как бог, за…

Мысли путались и сбивались. Проваливаясь в бездну наслаждения, она сходила с ума от страсти, подстегивала партнера, но, получив требуемое, не успокаивалась. На мгновенье возвращаясь в реальность, вновь стремилась забыться в сладком сне.

— Еще, — стонала она. И он не отказывался.

Наконец насытившись, она в изнеможении выползла из постели и огляделась.

Женские вещи бросались в глаза и раздражали.

— Кто это? — увидев на ночном столике возле кровати фотографию невыразительной девчонки, Зойка взяла ее в руки.

— Моя жена Джуди.

— В детстве? — злорадно усмехнулась Зойка.

— Нет, сейчас.

— Она такая молодая? — настроившись на старуху, не поверила Зойка.

— Да, — коротко ответил Гавриил.

— Страшненькая, — не унималась Зойка.

— Вовсе нет, она милая, и даже внешне похожа на тебя, только немного… не знаю, как это по-русски, строговата, что ли?

— Ага, сухарь, ученая крыса, — найдя зацепку, зло ухватилась Зойка.

Но девчонка на снимке на крысу вовсе не походила. Она стояла на фоне высокого здания, в деловом костюме, худенькая, светловолосая, с портфелем в руках. Серьезные, но доверчивые глаза смотрели в объектив. К досаде Зойки, не было ничего, к чему бы можно было придраться.

— Я познакомился с ней в Москве.

— Где-е? — не поверила своим ушам Зойка.

— Да-да, тогда в отеле, когда я приезжал на выставку. Она изучала историю, славянские языки и прилетела на симпозиум в Московский университет.

— Она богачка? — настаивала на своем Зойка.

— Она из богатой семьи, — уклончиво ответил Гавриил.

— А-а, и теперь ты богат вместе с ней? — догадалась Зойка.

— Конечно, я пользуюсь ее деньгами, но…

— Значит, ты… по расчету, ты ее не любишь? — Зойка старалась ухватиться за соломинку.

— Почему? Она хорошая, — недовольно буркнул любовник, — добрая. Она не так, как ты, относится к другим… девушкам.

— Ясно, дает тебе полную свободу и разрешает трахаться с кем хочешь? Может, она и про меня знает?

— Ну, зачем ты так?

Осторожный стук в дверь прервал их перепалку.

— Этого еще не хватало, — прошептала Зойка и натянула майку, валявшуюся возле кровати.

— Не волнуйся, она уехала на экскурсию в город, балдеет от нашей старины, — улыбнулся Гаврюша. — Это пришли убираться.

И действительно, через секунду, открыв своим ключом дверь, в бунгало заглянула уборщица.

— Извините… — Увидев полуголую Зойку, она ретировалась.

— Я тоже пошла. — Застегнув шорты, Зойка удрученно направилась к двери.

— Я тебя завтра найду. — Черноглазый любовник чмокнул ее в шею.

— Как хочешь, — надулась Зойка и, не прощаясь, побрела к своему отелю.

Несколько дней подряд Гаврюша появлялся неожиданно, отыскивал ее в разных местах, затем, словно ненасытный волк, увлекал за собой в логово. Там в полутьме, где маленькая свечка освещала их неуемную страсть, они любили друг друга, в перерывах предаваясь воспоминаниям о том, как познакомились.

Николай делал вид, что не интересуется, где пропадает Зойка, только в один из вечеров предупредил:

— Я заказал столик на специальный ужин у бассейна. Так что не уходи далеко. Пожалуйста, — добавил он и заглянул в глаза жене, пытаясь прочесть ответ на мучавший его вопрос.

Зойка неохотно кивнула.

Стоял великолепный южный вечер. На столиках, расположенных вокруг голубого бассейна, мерцали свечи, пламя раздувалось на легком морском ветерке. Красные лобстеры распластались жирными хвостами на огромной тарелке, устрицы, выглядывавшие из мраморных ракушек, нежились в ароматном нежном соусе. Повар в белом колпаке и фартуке спиртовым сиропом поливал сочные ягоды клубники, утопающие в пышной перине сливок. Щелчок зажигалки — и десерт на секунду превращался в факел. Шампанское искрилось в тонких длинных бокалах. Все было как в кино. Играла медленная музыка. Андрей, пригласивший на ужин попутчицу из автобуса, что-то тихо нашептывал ей на ухо в танце.

— Потанцуем? — Николай, в светлой сорочке и тщательно отутюженных не Зойкиной рукой брюках, приглашая жену на танец, встал из-за стола.

Зойка недовольно поглядела на мужа.

— Не хочется, — выдавила она из себя.

Несколько дней на южном солнце сделали с белокожей Зойкой свое дело. Плечи болели, с носика слезала кожа. Зойка ежилась от озноба, мечтая свернуться калачиком в постели и остаться со своими обидами наедине.

Николай нахмурился.

— Что-то нездоровится, — не желая вдаваться в объяснения, Зойка опустила глаза.

— Я сейчас! — Николай мигом снял пиджак и бережно накинул его на плечи жены. Она раздраженно дернула плечиком, сбросив пиджак на пол.

Николай промолчал. Зойку словно подменили. Ничто не радовало обычно веселую девушку, даже новый наряд — маленькое обтягивающее платьице на узких бретельках, которое она приобрела по случаю в Москве и в котором так мечтала покрасоваться на отдыхе. Он чувствовал, что мысли ее далеки.

И действительно, в этот прекрасный южный вечер Зойка была ужасно несчастна, потому что любимый находился совсем рядом, совсем близко и так далеко. Почему, встречаясь с ней, он связался с американкой? Да и разве можно было представить, что это знакомство произойдет у нее, у Зойки, под самым носом и именно в Москве! Стечение обстоятельств?

Джуди жила с Гаврюшей в одном отеле. По вечерам он плавал в бассейне, там и натолкнулся на Джуди.

Неловкая американка, поскользнувшись, не на шутку поранила ногу.

— Вам помочь? — сердобольно склонился над беспомощной девушкой Гаврюша и на руках отнес ее в номер.

Спортивный красавец-грек с первого взгляда влюбил в себя серьезную и довольно замкнутую Джуди.

Выросшая в благополучии младшая дочь из большой и очень богатой техасской семьи, Джуди не была приспособлена к кипучей городской жизни. Это был поздний ребенок, мать с отцом мечтали, что она останется с ними и скрасит их старость. Но современная жизнь вытянула Джуди из родительского дома. По окончании школы, желая посвятить себя гуманитарным наукам, она, к печали родителей, покинула родное ранчо и поступила в Стенфордский университет. С блеском окончив его, получила предложение остаться на кафедре. Купив неподалеку от университета уютный дом и обзаведясь солидными друзьями из мира науки, Джуди полностью отдалась любимому делу. Но неустроенность в личной жизни беспокоила ее. Правда, среди коллег встречались одинокие женщины, однако ей не хотелось походить на них. Закомплексованная и неловкая, она решила стать другой: спортивной, привлекательной, общительной.

Гаврюша легко завоевал сердце неопытной в амурных делах американки. Джуди, изучавшая иностранные языки, немного говорила на греческом. Это еще больше сблизило их. Поначалу они договорились встретиться в Европе. Джуди пригласила его во Францию, откуда была родом ее мать. Там еще до сих пор жила ее бабушка. Практику в Сорбонне научная дива совмещала с романтическими вечерами с красивым парнем: прогулки по Елисейским Полям, Монмартру.

Наивная и неискушенная в сексе Джуди, в отличие от продвинутой Зойки, была без излишних претензий. Она полностью доверялась мужу. С детства ее никогда и никто не обижал. Девочку окружали нетронутая природа прерий, красивые вещи старинного дома, ласка и внимание близких. Она обладала великолепным вкусом, унаследованным от матери. Гавриилу, повидавшему немало богатых женщин, приезжающих в дорогой отель на отдых, нравилось, как одевалась Джуди, предпочитая броским и недорогим вещам добротную классическую одежду.

Еще в университете, где царили свои порядки, странноватая Джуди часто выглядела белой вороной, ей очень не хватало такого друга, как Гавриил, современного, пользующегося успехом у дам. Тем более, он очень помог ей тогда в далекой, чужой и непонятной для нее Москве. Черноокий красавец оказался первым, кто предложил ей помощь, и первым мужчиной, кто отнес ее на руках в постель… Вскоре они поженились.

Все это время Гавриил обманывал Зойку, свои перемещения по миру объяснял поисками работы.

Зойка от одной мысли, что эта чокнутая американка ласкает ее любимого мужчину, что он, ее Гаврюша, дает сопернице то, что… впадала в истерику. Она наступала на любовника, качала права, требуя, чтобы он хоть сейчас, здесь, на берегу моря был рядом.

В очередной раз, под нажимом Зойки отправив жену подальше, Гаврюша освободил место для капризной любовницы. Добившись своего, она нежилась в его объятиях, смирившись со своей участью и на время позабыв обиды. Ей было хорошо. Глаза, привыкшие к темноте, различали каждую черточку нагого тела юноши, она ласкала его плоть, упиваясь коротким счастьем.

Вдруг яркий солнечный свет неожиданно ворвался в бунгало, а за ним, нарушив столь сладостную идиллию любовников, кто-то появился в дверях.

— Мы заняты, — щурясь после темноты, беззаботно отмахнулся Гаврюша, думая, что это опять их беспокоят с уборкой.

— Что это? — услышала Зойка отчаянный вопль по-английски, и силуэт девушки с фотографии, несмотря на мрак, окутавший номер, после того как дверь захлопнулась, словно в кино, ожил. Он наступал, приближаясь к постели, делая ситуацию вполне реальной.

В таких переделках Зойке бывать еще не приходилось. Не из робкого десятка, она все же подрастерялась.

Гаврюша, натянув одеяло на уши, резко увял, предоставив совершенно голой Зойке решать вопрос.

— Ты давал мне клятву, — обращаясь к одеялу, прошептала американка.

Одеяло не шелохнулось.

Зойка, скатившись кубарем на пол и больно ударившись в темноте обо что-то, пыталась продвинуться к выходу.

— В горе и в радости… — настаивала Джуди. Она сдернула одеяло, чтобы убедиться, не ошиблась ли, может, это вовсе не ее муж. — …Пока смерть не разлучит нас, — с упорством Отелло продолжала Джуди.

«Далась ей эта клятва», — Зойке оставалась пара шагов, чтобы улизнуть. Но Джуди вовсе не интересовала любовница мужа. На ее месте Зойка точно бы врезала сопернице по мордасам, ну, в крайнем случае, вцепилась бы в волосы. Та же, продолжая стоять перед нагим Гавриилом, словно заклинание, повторяла свой последний вопрос. Услышав звук открываемой Зойкой двери, Джуди будто очнулась. Она развернулась и, не обращая внимания на соперницу, пулей вылетела из номера. Зойка, покрутив пальцем у виска, последовала за ней. Выйдя из бунгало, она увидела Джуди, припустившуюся бежать в сторону моря. Она бежала к тому месту, где висел щит, запрещающий плавать. Высокий спуск к морю, можно сказать, обрыв, скалистое дно, множество рифов, выступающих из воды, делали эту часть побережья совершенно безлюдной.

«Черт с ней, пусть утопится», — зло подумала Зойка, возвращаясь по берегу моря к себе. Поганое настроение усугублялось неожиданно поднявшимся ветром, который буквально сбивал Зойку с ног.

На пляже, принадлежащем отелю, в котором жили Гаврюша с американкой, на флагштоке подняли флаг, оповещающий о неожиданном шторме. Однако темные точки голов активных купальщиков кое-где все еще вздымались на гребнях поднимающихся волн. Слова соперницы «пока смерть не разлучит нас» вдруг отчетливо прозвучали в беззаботной голове Зойки. «Вот дура», — мысленно выругалась она и, развернувшись, рванула обратно, ноги сами понесли ее следом за чокнутой американкой.

Подбежав к обрыву, Зойка огляделась — никого. Внимательно посмотрела вниз. Джуди нигде не видно. Волны с шумом бились о скалы, вздымаясь вверх и сердито пенясь. Смотреть вниз было страшновато. У Зойки закружилась голова.