Духи для киски

7

— Скоро я жужжать буду, — ворчал толстый мужчина, неодобрительно наблюдая, как жена составляет в корзинку баночки с разными сортами меда.

— Дорогой, греческий мед очень полезен для сердца.

— Мадам, нет ничего полезнее греческой «Метаксы», — бросил на ходу загорелый парень, сочувственно подмигнув толстяку.

В магазине беспошлинной торговли греческого аэропорта стояла предотлетная суета. Улетающие пассажиры запасались алкоголем, пассажирки сладостями и косметикой.

Николай хмуро поглядывал по сторонам. Зойка не отозвалась и не позвонила. Записка с «прости» жгла карман. Зойкины документы мирно покоились в портмоне у Николая.

— Брось переживать, — успокаивал друга Андрей. — Никуда она не денется, прибежит, как миленькая.

Вдруг сквозь иностранный говор объявлений по радио Николай расслышал свою фамилию и даже покраснел от неожиданности.

— Ну вот, видишь, нашлась твоя красавица. Я же говорил… — прищелкнул языком довольный за друга Андрюша.

Николай и сам догадался, что это его наверняка разыскивает Зойка.

— Вспомнила-таки, что сегодня улетаем, и примчалась.

Друзья подошли к стойке паспортного контроля.

— Паспорт вашей жены у вас? — Рядом с пограничником, к удивлению Николая, стояла женщина в голубой одежде медика с красным крестом на шапочке. Предчувствуя очередную неприятность, Николай поспешил достать документы Зойки.

— Что-нибудь случилось с женой? — с трудом подбирая английские слова, Николай встревоженно заглядывал врачихе в глаза. От нехорошего предчувствия красный крест на шапочке медленно поплыл. Все звуки аэропорта куда-то исчезли.

— Наоборот, мы ее подлечили, — отозвалась та. Ее бодрый голос возвращал ему душевное равновесие. — Отдаем вам в лучшем виде. — И, обернувшись куда-то за спину, приказала: — Пожалуйста, пропустите!

Толпа пассажиров расступилась.

Николай расслышал звук пограничного штемпеля, увидел подбадривающую улыбку усатого пограничника-грека, открывшийся шлагбаум и… неожиданно, словно ракета, несущуюся прямо на него больничную каталку. Безмятежно спящее лицо бывшей утопленницы было спокойно и ничуть не походило на фотографию в паспорте Зойки.

— Принимайте! — торжественно, будто передавая какой-то символ, бросила врачиха, но, увидев опрокинутые физиономии друзей, поспешила успокоить: — Мы сделали больной усыпляющий укол и договорились с бортом. Вашей жене предоставят место в первом классе. Всю дорогу она будет спать. В Москве о ней позаботятся. Старшая бортпроводница уже позвонила в медпункт Шереметьева-2.

Андрей оторопело уставился на Николая. На невозмутимом лице друга читалась растерянность.