Дурманящий запах мяты (СИ)

Глава 15 Танец Чёрной бабочки

В пути меня посещала жуткая ревность. Вампир, которого я не видела столько лет, переметнулся в лагерь мужиков и ехал в компании советника и командующего. Им было очень весело втроём. Мало того, эта троица умудрялась слинять куда-нибудь на привалах. Тайные встречи мужского клуба видимо, весело проходили, потому что возвращаясь, они вываливались из кустов перепачканные и лыбились во все зубы (даже Ольгерд, с которым такое настроение случалось крайне редко!). Меня же с собой не только не брали, так Шелест ещё и имел свойство издеваться, утверждая, что я встречаю их как разгневанная женка и меч в моей руке впору заменить скалкой. А я жалела, что в руках именно меч, потому как от него на ухмыляющейся физиономии вампира остались бы не синяки, а здоровенные раны. Так что, злая и недовольная, я просто удалялась в сторону, слушала болтовню Фаи и Крохи. Они не скрывали злости на меня, но и не отталкивали. Остальные амазонки игнорировали, как и прежде.

Когда становилось совершенно тоскливо, я исчезала в зарослях. Волк всегда поджидал меня где-нибудь на отдалённой территории, чтобы не привлекать лишнего внимания. Вместе мы носились по лесу, распугивая бродяг, птиц и животных. Меня удивляла выносливость Тени, способного на немыслимые фокусы, вроде сумасшедшей скорости, прыгания по деревьям и прочего. Как-то пришла в голову мысль, что я оставила бы прошлое, деревню и судьбу воительницы, и променяла бы всё это на увлекательную жизнь с волком среди дикой природы. Не знаю почему, но возвращалась, неохотно прощаясь со зверем. Приходила раньше вампира, заранее выкатавшись в траве или поболтавшись в болотце, чтобы заглушить запах волка на себе.

— Хороший он мужик оказывается! — заявила Фая, кивнув в сторону вампира, когда мы ехали в колоне. Если меня тихо ненавидели, то Шелеста, почему-то обожали все без исключения. — Да и тебе он нравится! Вон как губы надула, глазища злые, горят! Ревность на твоём лице не каждый день увидишь!

— Откуда ты знаешь, что это ревность? — буркнула я.

— Ну, ты так губы надувала, когда Настька себе щенка забрала нашей сторожевой псины, на которого ты раньше глаз положила, да бабуля взять его не разрешала.

Помню тот момент. Мне тогда так хотелось вцепиться в светлые космы наглой амазонки и дёрнуть! Можно, в принципе, попробовать такую эмоциональную разрядку с вампиром. У него благо волос длиннющий, есть за что смыкнуть.

— Нам тогда лет по семь было или шесть, — отмахнулась я. А сейчас я уже взрослая, и у меня есть свой собственный волк. Кстати! Я выпрямилась, поднимаясь в стременах, оглядывая окружающее. Признаков присутствия Тени не было. Сердце щемило. Внутри внезапно всё схватило судорогой. Леденящее чувство вцепилось в мои внутренности, крепко сжимая и подсказывая о грядущей беде.

Шелест обернулся, щурясь и молча меня рассматривая. Тай и Ольгерд продолжали обсуждать подкинутую им тему кораблей, вампир же перестал участвовать в разговоре, настороженно за мной наблюдая.

— Ори? — позвал он. — Тебя что-то тревожит?

— Нет, — опустила голову я, борясь со страхом и чувством безысходности.

Теперь и советник с командующим повернулись. Шелест же устремил взгляд в чащу, втянул носом запах донёсшийся с ветром, и пришпорил коня, посоветовав Ольгерду отдать приказ, двигаться быстрее и заночевать в ближайшем селении.

— Орь, — снова одёрнула меня Фаина. — Он же действительно… Ну… Я никому не скажу, честно!

Фая осенила себя святым перехрестьем и выжидательно уставилась на меня.

— Я слышала ваш разговор с советником, — вдруг призналась она, каясь и опуская голову.

— Тогда чего спрашиваешь? — разозлилась я.

— Хочу просто от тебя всё лично услышать.

— Ну, правда. Почему ты думаешь, я так часто в детстве болела, а эти дуры меня обзывали «Орь-Хворь»? — припомнились злобные выкрики, саданувшие шумом по слуху, будто и сейчас меня преследовала толпа беснующихся сестёр, пытавшихся доказать свои силу и превосходство за счёт более слабого соплеменника.

— И ты так запросто позволяла ему тобой кормиться? — от её слов волнение о волке смешалось с болью прошлых воспоминаний.

— Да! И сделаю это ещё раз, если понадобиться! — в край разозлилась я. — Если тебе понадобиться моя кровь, я и тебе нацежу. В баночку!

Сестра скривилась. Смолкнув, я выдвинулась немного вперёд, чтобы выбраться из пут чужих взглядов. У меня было только одно желание мчаться прочь, скакать в неизвестность. Или отправиться на поиски Тени? Но стоило мне попробовать натянуть поводья и отъехать совсем на немного от общего строя, как Шелест с упрёком, требовал вернуться обратно.

Душа не находила себе места и до самого селения, повстречавшегося на нашем пути. Я настороженно ловила взглядом всё что только шевелилось в кустах. Но Тень куда-то исчез!

Город был чуть больше моей родной деревни. Отличался только рыночными рядами, да количеством харчевен с постоялыми дворами, на которые наши мужики и польстились. Но заинтересовало их и ещё кое-что.

Ярко размалёванные девицы в платьях, открывающих плечи, повываливались из окон единственного на всю округу борделя. Они правильно расценили появление на улице новых клиентов. Воины лыбились и уже выбирали себе пару на ночь, правда пока только устно. Принц недоверчиво и брезгливо косился на сомнительное увеселение местных мужиков, и в итоге предпочёл всё ту же Настасью. И прав! Так хоть заразу никакую не подцепит.

— Эх, сейчас заселимся, а потом пойдёт по бабам! Я бы не отказался от кружки холодного пива в одну руку и тёплой груди в другую! — выдал впереди голос вампира. Меня как молнией не пришибло, когда я это услышала. Шелест повернулся, увидев мою перекошенную мину и оправдался: — У нас, мужчин, есть свои потребности! И не смотри на меня так!

— Знаю я ваши потребности, сначала на поле брани мечом помахал, а потом «кинжалом» под простынёй! — отпустила я комментарий в сторону, и Фая тихо расхохоталась, добавив к моей тираде:

— А некоторые даже не кинжалом, а так… иголочкой…

На это даже Кроха обиделся. А Шелест тем временем повернулся к Тайреллу.

— Ну, что господин советник? Устроим «осмотр местных достопримечательностей»? — и жестом показал, какие именно «примечательности» его интересуют, начиная от размера, до формы. — Ты ж небось тоже без бабы давно? Так побаловать надо силушку молодецкую!

Тай ничего не ответил, но как только вещи оказались брошенными в комнатах, развесёлая троица скрылась за дверьми борделя. В нашей же с Фаей спаленке появился Кроха. Моих друзей интересовали другие злачные места славного города — кузницы и оружейни.

— Ты злишься на советника или на вампирюгу? — уточнил Кроха, оценив мой тоскливый вид. Его тоже обмануть оказалось сложно сказкой про папиного родственника.

— Ни один, ни другой меня сейчас не заботят! — огрызнулась я.

— Тогда айда с нами! — махнул рукой парень, указывая в какую сторону «айда» делать нужно. Но Фая подметив абсолютное отсутствие настроения с моей стороны, дёрнула его за локоть, потащив к двери. Стоя одной ногой за порогом, она произнесла:

— Оставим её думать о советнике и голой девице в борделе!

Летящая подушка с плюхом врезался в закрывающуюся древесную преграду. Из коридора донёсся хохот и быстрые тяжёлые шаги. Друзья покинули меня в одиночестве. Я же села у окна, в надежде заметить где-нибудь поблизости Тень. Вскоре сумерки сменились ночным мраком. На улицах зажглись факелы, чтобы гости города, отведя душу в харчевне знали, куда идти в поисках ночлега и не обгадили чей-нибудь забор по дороге. Всюду блуждали парочки, девицы кокетливо оглядывались по сторонам, ища подходящее тёмное местечко, куда можно затащить своего мужика. Я в очередной раз убедилась, что порывы и инстинкты основной части населения каждой страны повёрнуты только в одну сторону! В левую! Стоит только прислушаться к шёпоту любого «живого» куста или деревенскому сеновалу, чтобы подтвердить мои слова. Я выбралась из комнаты. Проходя мимо борделя, приостановилась. У меня мурашки пробежали по коже. Даже холодом внезапно обдало. На втором этаже из распахнутого окна раздавались голоса: женский хихикал и вздыхал, а мужской принадлежал Таю. Я замерла от того, что дыхание спёрло. Казалось, будто на грудь повесили такой здоровенный камень, который я не в силах снять сама. Ещё хуже стало, когда из соседнего окна раздались более будоражащие вздохи и мычание — там точно был Шелест. Поддавшись порыву бежать прочь, я двинулась дальше, минуя улицу за улицей, пока наконец не выбралась из этого сумасшедшего места на окраину города, вдаль от озабоченных людей.

Сердце всё ещё щемило болью. Лесная чаща казалась тихой. Только филин где-то интересовался, где спряталась его еда. Ветки деревьев клонились под дуновением ветра. Ближайший ко мне куст зашевелился, я подбежала, но оттуда выскочила перепуганная лисичка и шмыгнула обратно, не пожелав общаться с ненормальной амазонкой.

— Тень! Тень! — на зов никто не откликался.

Так грустно и плохо мне ещё не было. Волк наверняка попался в капкан или упал в яму! Лежит где-нибудь и умирает.

Слёзы покатились по щекам. Ноги задрожали, и пришлось сесть на траву. Я всё вглядывалась в темноту леса, в надежде, что волк вот-вот появится.

— Снова в одиночестве? — вопрос напугал меня до потери пульса. Но сам парень взволновался не меньше, увидев моё заплаканное лицо. Тай уселся рядом, положил мне руку на плечо, которую я тут же стряхнула. Его это обидело, и он тоже повернулся к лесу.

— Что ты здесь делаешь? — подобрав под себя колени, и положив подбородок на руки, спросила я.

— Увидел тебя из окна… — он решил, что лучше не уточнять из какого. — Позвал, но ты не оборачивалась. Торопилась, и я решил догнать тебя.

— Зачем ты меня звал? Чтобы я подержала вам свечку? — мне так было неприятно с ним сейчас разговаривать, вот послать подальше — это куда проще!

— Ори, почему ты плачешь? — тихо спросил он.

— Потому что мне плохо! — пробурчала я, спрятав лицо, чтобы советник больше не мог ничего разглядеть. — Знаешь, когда людям плохо, они позволяют себе плакать.

Я закрыла глаза, и из темноты явилась жуткая картина: мёртвый волк, проткнутый острыми палками в яме, над тушкой роятся мухи-падальщики. Стало ещё хуже, и я вскочила на ноги, поддаваясь инстинкту идти в лес и искать труп животного. Тай схватил меня за руку, заставив оглянуться и снова сесть.

— У тебя что-то болит? — переживал советник, не выпуская мою руку из своей. От его прикосновения по телу разлилось тепло, но какое-то беспокойное. Я задрожала, стиснула зубы. Зелёные глаза приковали всё внимание к себе.

— Иди, я согрею тебя, — он попытался притянуть меня ближе. Но я заметила, что рубашка его была все ещё растрёпанной, даже не заправленной в штаны. И в ушах прозвенели подслушанные под окнами борделя звуки. Меня передёрнуло. Я вывернулась, села в нескольких шагах от него, снова обняла колени и попыталась отогнать мысли о страшной гибели волка. Не мог же такой сильный зверь, который передвигается быстрее самой крепкой лошади, способный лазать по деревьям, глупо попасться в ловушку?! Подняла голову к звёздному небу и взмолилась Всевышней Матери вернуть мне Тень.

Тай сидел тихо, но не уходил. Он тоже погрузился в свои мысли.

Молитва к Матери сняла боль, и я, наконец, смогла посмотреть на советника более спокойно. Интересно, о чём он подумал, увидев меня из окна? Что его заставило бросить разгорячённую девицу и броситься на мои поиски?

Наше молчание нарушил Шелест.

— Вот вы оба где! — он уселся между нами, посмотрел на лес, потом на небо, и ничего нового не заметив, заговорил к Таю: — А я-то думаю, чего это за стенкой так тихо. И главное, потом барышня так разочарованно звала тебя, говорит ты умчался в неизвестном направлении. А ты, оказывается, за моей девочкой пошёл! Оно понятно. Ори, конечно, красивая, но для таких вещей ещё маленькая…

Шелест развлекался, а мы с Таем молчали. Вампир принёс весь шум города с собой, точнее один он умудрялся создать в нашей размеренной сладкой тиши шум целой толпы.

— Ори? — искоренив в своей интонации сарказм и ехидство, Шелест повернулся ко мне. — Почему твоё сердце так медленно и болезненно стучит?

— Откуда ты знаешь? — уставилась на него я.

— Детка, даже если я за семи морями, я знаю о тебе всё! — обнял меня вампир, и в его руках мне стало ещё спокойнее. Хоть болезненная крупинка по прежнему оставалась внутри.

— Не обманывай, признайся, что тебя тревожит! Ты ведь такая ещё с дороги, — его карие тёплые глаза изучали моё лицо.

— Да так, — вздохнула я, — Просто… Боязко.

— Всё будет хорошо! Я с тобой! Я не дам тебя в обиду! — меня поцеловали в щёку. — Идём!

Шелест поднялся, и не дожидаясь меня, направился обратно в город. Тай продолжал сидеть, не оборачиваясь. Оставлять его здесь одного мне очень не хотелось. Вдруг ещё и этот друг потеряется. Мучиться и из-за него не собираюсь.

— Тай! Пойдём! — на мою протянутую к нему руку, советник печально посмотрел, а потом ухватился, но поднимаясь, так дёрнул, что я врезалась ему в грудь. А Тай, прижал меня, обхватив за талию, и шёпотом произнёс:

— Не хочу, чтобы ты плакала!

Потом он отпустил меня, развернулся и направился обратно к городу. Я стояла глупо и бездумно глядя ему в след, пока он не вернулся и не потащил меня за собой.

В харчевне среди посетителей оказались и наши сёстры, резво поглощавшие квас кувшинами на спор с вояками. Мы заняли свободный столик. Вампир и советник сели по бокам от меня, заказали себе крепкого вина. Я поймала взгляд сидящей напротив Войки. Он был болезненный и устремлённый к Таю. Красавица-амазонка сильно изменилась после дуэли между нами. Она перестала задирать меня, только вот так молчаливо и грустно пялилась.

— Выпей что-нибудь! — шепнул советник, а вампир расторопно подсунул кружку кваса. Предложенное я отодвинула, и когда Шелест отвернулся, стащила у него из-под носа вино.

— Маленьким нельзя! — напустился на меня вампир, но в ответ я только наивно захлопала ресничками, сжимая кружку обеими руками, чтобы не отобрал. — Напьёшься, отлуплю! Или вон, сдам тебя советнику. Он лучше справится.

Я покосилась на поджавшего от злости губы Тая. Тот ничего не ответил и отпил вина, повернув голову к танцующей на столе девице.

— Кстати! А ты научилась? — толкнул меня в плечо вампир, тоже краем глаза оценив танцовщицу.

— Чему? — не сообразила я.

— Ну, есть же у вас танец такой… Как он там называется? Ты пыталась его разучить, тренируясь в лесу. — Напомнил мне Шелест, и я зарделась, надеясь, что ему и в голову не придёт попросить…

— Танец? Я хотел бы посмотреть! — раздалось с боку, и наградой советнику был уничижительный взгляд.

— Ни за что! — отрезала я, но тут вмешались подслушивающие нас сёстры.

— Если хотите посмотреть, как танцуют настоящие амазонки, пусть для вас Войка спляшет! — весело подзадорила Марта и толкнула в плечо опустившую до пола глаза соседку. — Она лучшая среди нас.

Но Тай твёрдо настаивал на том, что танцевать должна почему-то я. Подлый вампир соглашался, издевательски мне подмигивая, выпихивал из-за стола.

— Шелест, ну хотя бы ты не издевайся! — взмолилась я, но друг скинул меня со стула, аргументируя свою жестокость, невинной фразой:

— Я тоже хочу посмотреть, чему ты научилась!

— Пусть станцуют обе! — внезапно решил советник. Войке конечно было приятно, его внезапное внимание, но я отказывалась развлекать толпу.

— Здесь места мало для двоих! Пусть танцует Войка, у неё это действительно лучше получается! — упрямилась я.

— Ори, вы станцуйте, а мы решим. — Взял меня за руку Тай, заглядывая в глаза. Моё тело снова покрылось мурашками, как несколько часов назад за околицей города, когда ему вздумалось лезть обниматься.

— А место мы вам обеспечим! — поддакивал вампир, отдёргивая Тая за плечо.

— Хорошо, — сквозь зубы процедила я. — Но знайте, что этот танец называется «Чёрная бабочка», и видевшие его мужчины, обычно в конце умирают.

Последний комментарий произвёл эффект на многих присутствующих, и они по добру, по здорову стали разбредаться.

Мы с Войкой ушли переодеваться. Традиция требовала соблюдения правил, а амазонки относились очень серьёзно к подобной демонстрации силы. Мы обрядились в длинные юбки с разрезами по бокам. Они шились из специальной ткани, на первый взгляд тяжёлой, но лёгкой. Кожаные широкие пояса, украшенные железными фигурками одевались поверх на бёдра. С них свисали крохотные колокольчики, звенящие при движении. Во время обучения нас заставляли двигаться так, чтобы ни один из них не производил шума. Звон дозволялся только в определённых моментах танца, чтобы приковать внимание мужчины к телу. Торс оголялся. Только грудь прикрывал достаточно открытый окаймлённый украшениями лифчик, в который при необходимости прятались ножи, бутылочки с ядом или смоченные зельем иглы.

Амазонки распускали длинные волосы, сплетая всего две-три тонкие, которые всё равно скрывались под локонами. В них тоже пряталось смертоносное оружие. Затем наносилась боевая раскраска. Особенно подчёркивались глаза. Их нужно было выделить углём, сделав больше похожими на звериные. Так как зеркала рядом не было, пришлось довериться Войке. Я боялась, как бы она не нарисовала мне чего непотребного на лице. Но похоже, она ответственно подошла к этому делу и кроме глаз не касалась ничего.

— Воя, почему ты сдалась? — спросила я и её рука дрогнула. — То есть, ты же так хочешь его, и так легко отказалась…

— Молчи! — прорычала она.

— Но, что тебе стоит забрать его себе? Ты одна из лучших, самая красивая, сильная, умелая соблазнительница…

— Думаешь, я не пыталась? — процедила сквозь зубы сестра. — Ори, даже если бы я и хотела… Одного моего желания не достаточно! — вздохнула она, впервые не употребив ко мне ни одного ругательного слова. — Его взгляд всегда устремлён к тебе. Я не знаю, что он такого видит, но этого не изменить.

— Не правда! — противилась я.

— Ты ещё маленькая, чтобы понять! — вздохнула сестра, отворачиваясь. — Если бы прошла последнее испытание, может по-другому смотрела бы на всё и не задавала идиотских вопросов. Всё! Готова! Идём! И не опозорь меня!

Я пошла за ней, чувствуя себя действительно рядом с сестрой, со старшей.

Мы возникли в дверях харчевни, как две дьяволицы пугающие и завораживающие одновременно. В зале народу стало поменьше. Шелест подметил, что многие поспешили покинуть заведение сразу после моего замечания по поводу финала танца. Так что остались только смелые и очень любопытные. Они все смотрели на нас, а сёстры засвистели и захлопали в ладоши. На руках советника сидела девица, нежно и страстно нашёптывая что-то ему на ушко. Он слушал, а потом действительно посмотрел на меня: сначала мимолётно. Но секундой спустя всё изменилось. Его глаза остановились на мне. На его лице засияла слащавая улыбка, доводящая моё неуравновешенное состояние до нервной дрожи.

— Вот видишь! — поддела меня Войка.

— Мне не нравится, когда он так смотрит! — отвернулась я от советника.

— Потому что маленькая ещё. А тебя не задевает то, что на его коленях другая? — Войка пыталась что-то спровоцировать, но я не понимала, что конкретно.

В зал вошли Кроха с Фаей. Подруга показала одобряющий мой внешний вид жест. Кроха тоже, только не знаю, что означала отвисшая челюсть, с которой капали слюни. Наверное, понравилась. Друзьям я поклонилась, заняла своё место в центре круга из столов.

— Шелест? — окликнула мужчину я, и он догадавшись, бросил сначала мне, а потом и Войке свои сабли.

Мы обе замерли. Взгляды встретились. Сабли поднялись в воздух, указывая остриями друг на дружку, будто стремясь соединиться. Смысл танца заключался в том, чтобы наши движения, колыхания юбок, взмахи мечей напоминали зрителям трепет крыльев бабочек.

Наши же сёстры смастерили музыкальные инструменты из всего что только попалось под руку: кружек, какого-то тазика и столов. Для аккомпанемента нам нужны были исключительно барабаны. Кто-то из девушек нашёл стеклянную бутылку и она смогла оттенить грубый ритм.

Медленный стук, напоминающий тайный шифр между союзниками, затаившимися в засаде для нападения, стал началом. Кто-то из присутствующих мужланов попытался вставить своё веское слово «Давай девка пляши!», как был вознаграждён метко брошенным Войкой кинжалом. Тот пролетел в миллиметре от уха крикуна, присмирив и заставив сесть. Больше нам никто не мешал.

Я чувствовала пробуждение дикой энергии, где-то внутри себя. Движения становились текучими, как у ручейка. Сабля помогала ориентироваться, двигаться в пространстве, словно она — моё продолжение. Ритм ускорялся. Зазвенели колокольчики на бёдрах. Первые звонкие удары лезвий — сабли всё же встретились и поприветствовали друг друга. Стальные перезвоны чарующе перемешивались с тактом самодельных музыкальных инструментов. Я не сразу осознала, что танцую с закрытыми глазами. Голос Тая вырвал меня из оков музыки.

— Почему они так одеты? — наклонился к Шелесту он.

— То есть раздеты? — поправил его вампир, и всё же пояснил. — Собираясь на войну или битву с врагом (чаще мужского пола), они оголяют животы, одевают длинные юбки, распускают волосы и наносят священные рисунки на лицо. С одной стороны это делается, чтобы сбить мужчин с толка. Тогда они смотрят, как ты, на живот, приоткрытую грудь. Согласись, движения бёдер завораживают. Враг расслабляется, — как истинный знаток амазонских хитростей, рассказывал Шелест, пока мы с Войкой танцевали. — И не замечает спрятанные в складках длинных юбок ножи, меч или ещё что-нибудь такое.

Своим комментарием он напомнил мне ещё одно важное и неотъемлемое правило «Чёрной бабочки» — околдовать, заставить желать, влюбить, не оставить выбора. Что-то надломилось в сознании. Спрятанная до сих пор дикарка взяла верх. Может быть в этом виноват ритм, а может и нет. Но…

Тай смотрел на меня, и я позволила ему насладиться зрелищем. Я склонилась к нему, удерживая равновесие сабли на своей груди. Видела, как ненасытно он пытается утолить возникшую жажду вином, затем тянется ко мне. Остриё сабли усмиряет его пыл, угрожающе замирая у шеи.

— Змея! — одарил комплиментом Шелест, взглянув в глаза дикарки — в мои глаза… Я выбила носком обнажённой ноги кружку из его рук, подхватила её в воздухе, задержав на изгибе ступни, аккуратно поворачиваясь на одной ноге вокруг оси с саблей над головой. Описав круг, подбросила посудину вампиру, немного расплескав вино. Шелест был не просто доволен, его глаза сверкали почти так же, как у многих мужчин в этой комнате. Войка подбросила саблю в воздух, сделав оборот, взмахнула краем юбки и опустившись на колени, выгнув спину. Поймала лезвие кончиками пальцев рук. Завороженные зрители охнули. Я вернулась к ней, чтобы исполнить последние движения.

Шелест и Тай увлеклись созерцанием оголённых тел, не обращая внимания на окружающих. Даже девица на коленях советника зачарованно следила за танцем, раскрыв рот. Я же не упустила из виду подозрительного лощёного парнишку, пристроившегося за спиной Тая. Стоило сделать вынужденный поворот в такт музыке, и взгляду открылась иная картина: парень тонкими палочками аккуратно извлёк из-под рубахи Тая ниточку с перстнем, бережно срезал кольцо и отодвинулся, протискиваясь под стенкой к выходу. Мы с Войкой как раз в этот момент кружились с саблями. Один поворот — вор у двери. Второй поворот — он переступает порог. Третий, приседание на одно колено — и сабля метко пущенная в сторону выхода, минует застывшего вышибалу. Музыка стихла, а с улицы громко прозвучал мат означающий, что я попала!

Шелест вскочил первым.

— Я, конечно, понимаю, что танец предполагает жертву, но можно же было и без этого обойтись! — прокомментировал вампир, бросаясь на улицу.

— Нельзя было! — огрызнулась я, опережая его.

За нами во двор высыпались и остальные посетители харчевни. Вор сидел на земле у забора и вопил, рыдая в три ручья, при виде опухшей окровавленной культяпки, которая когда-то была ладонью. Его рука пригвождённая к забору саблей, истекала кровью. Увидев меня мужчина завопил ещё громче.

— Метко! — оценила за моим плечом Фая.

— Странный выбор жертвы! И чем он тебе не угодил? — раздался голос вампира, не торопившегося на помощь моей жертве. За ним толпились все, кто сидел в харчевне. Интересно же, посмотреть, кого пришибла кровожадная амазонка.

— Или он ей, наоборот, очень понравился! — хихикнула одна из сестёр, кажется Марта.

— Верни! — прошипела я вору, хватаясь за рукоять сабли и выставила перед его лицом раскрытую ладонь.

— Средь бела дня! — запричитал вор.

— Ночи! — поправил его вампир, но с места не сдвинулся.

— Средь ночи, на глазах у всех убивают! Это нападение! Это заговор! — не унимался горлопан.

Я расшатала в его руке лезвие. Кровь полилась ручьями и вор снова заныл.

— Если не заткнёшь пасть и не вернёшь то, что украл, я тебе и вторую руку продырявлю! — пообещала я. Дикарка, пробуждённая танцем, всё ещё верховодила моим телом.

— Сдурела ты девка! Обозналась! Ничего у меня… Ай!

Я прокрутила саблю в несчастной, и без того повреждённой, конечности. От воя жертвы даже Шелест дрогнул, и попытался меня остановить.

— Где? — потребовала я. — Если не отдашь, я обыщу твой хладный труп и сама всё найду.

Мой грозный вид впечатлил вора, но он до последнего отказывался сдаваться, предпочитая позицию нападающего.

— С тебя шкуру снять за такое надо! Мужика на тебя нет, чтоб как взял… — и описал всё, что со мной должен сделать не один, а как минимум пятеро мужиков, причём одновременно. Я от злости дёрнула саблю, перед этим расшатав её, чем причинила двойную порцию боли воришке.

— А ты знаешь, что во многих странах ворам отрубают руку?! — тихо прошептала я ему прямо в ухо. — Так какой мне тебя лишить? Целой или уже раненой?

Шелест внимательно слушал, понимая, в чём причина переполоха. Вор испуганно уставился на меня, сознавая, что бешеная амазонка может ещё кое-что отрубить, — ей только топор в руки дай. Но сабля его тоже впечатляла.

— Нет у меня ничего! — отказывался он признаваться.

— Да? Тогда кое-чего ещё не будет! — пообещала я, эффектно взмахнув саблей, и была остановлена Шелестом.

Вор нервно сглотнул, и вытащил из-за пазухи перстень, передав его мне. Однако, никто кроме меня и Шелеста так и не увидел причину кровопролития. Больше мне было не интересно беседовать с негодяем. Дикарка успокаивалась. Развернувшись, я прошла сквозь толпу, остановилась около советника.

— Держи, — сунув перстень Таю, я отправилась переодеваться. А он не сразу понял, что именно я ему вернула.

— Почему ты на испытаниях такого не показывала? — заговорила Войка, увязавшаяся за мной следом.

— Зачем? Чтобы стать шпионкой? — хмыкнула я, проходя в комнату.

— Почему бы и нет?

— Не хочу. Не хочу стать однажды вещью в руках какого-нибудь правителя, власть, законы, которого мне будут чужды. — Я умылась, освежив не только лицо, но и чувства в целом. — Войка! Тебя никогда не смущало то, что мы называем себя племенем вольных женщин, но скованы тысячами правил и законов? Поверь, моя мать была гораздо свободнее нас с тобой, когда её выгнали.

Войка задумалась. Она присела на кровать, поглощённая мыслями, и некоторое время молчала, пока я переодевалась в привычную одежду и заплетала косу.

— Знаешь, ты не такая плохая! Странная, но не худшая из нас! — встала, наконец, сестра, направилась к двери. — Возможно, ты сумеешь заслужить моё уважение!

Она вышла, а я осталась стоять посреди комнаты. За окном, со стороны леса раздался пронзительный волчий вой. Он был полон боли и муки. Я сорвалась с места, но тут же вернулась, чтобы взять походную сумку с лекарствами.

Он звал меня. Ему было плохо. Где-то там, в лесу выл мой волк. Предчувствия оправдались. Теперь меня никто не мог остановить, и я бежала через весь город, сломя голову, за ворота, через луг, прямо во тьму леса. У кромки пришлось остановиться, достать из сумки огниво и смастерить что-то вроде факела. Волк продолжал выть. Я шла на его голос, надеясь не потеряться и найти. Ветер поддувал в спину, словно направлял. Борясь с торопливостью, я шагала осторожно между веток.

Забравшись достаточно далеко вглубь, я испугалась, что заблудилась. Но тут из тьмы, на свет факела вышел огромный волк. Он надвигался грозовой тучей, пригибаясь к земле, будто хотел напасть.

— Тень? — трусливо сорвалось с губ. Но это был не он. Похожий, здоровый зверь и он собирался вцепиться мне в горло. Я застыла, понимая, что желание увидеть Тень только что привело меня в западню, из которой не выбраться живой.

Эхом злобное рычание отдавалось позади. Мне потребовалось несколько минут, чтобы понять — ещё один волк пришёл полакомиться. Меня окружили. Дыхание второго зверя я чувствовала спиной, поэтому не осмеливалась шелохнуться.

Первый, чёрный волк, бросился вперёд, и я дёрнулась в сторону. До меня ему дела, как выяснилось не было. Ему в горло, с полной готовностью, впился клыками, выскочивший из ниоткуда, другой зверь с отметиной на башке. В нём я признала своего друга. Но второй противник вмешался в поединок. Нападая на Тень он саданул его зубами в бок. Скулёж прервался жутким рычанием. Трое волков закружились передо мной, скалясь и, не осмеливаясь напасть. Я зажимала рот рукой, чтобы не кричать. А потом очень испугалась за Тень и, не помня себя, шагнула вперёд, размахивая перед зверюгами факелом. Они с ненавистью глядели на меня жёлтыми глазами. Я зарычала так же, как это делал мой волк. Он выскочил из-под моей руки и набросился на чёрного зверя, повалив его. Трепал за загривок и пускал кровь. Второй попытался вмешаться, но был остановлен грозными рыком. Волки поняли, кто здесь вожак. Они отступали, оставляя территорию за Тенью.

Он стоял спиной ко мне до тех пор пока не убедился, что враги окончательно ушли и не вернутся. Потом обернулся, сел и посмотрел на меня с таким укором, что напомнил мне Шелеста с его нравоучениями.

— Где тебя носило? Псина ты неблагодарная! — разревелась я, падая рядом с волком на колени. Он подставил мне шею, в которую я тут же упёрлась лбом, перебирая пальцами непослушную твёрдую шерсть. Волк отодвинулся, лизнул меня в щёку, силясь объяснить, что с ним теперь всё в порядке, и не стоит так волноваться.

«Видишь? Я сижу перед тобой. Со мной всё хорошо!» — говорил он одним только взглядом. А потом тут же и развенчал эту ложь. Он уткнулся носом в мою сумку, повернул голову в сторону раненого бока. Я занялась его лечением.

Дорога обратно заняла гораздо меньше времени, потому что меня вёл волк, терпеливо выслушивающий в свой адрес обидные слова. И, наверное, жалел, что не может ответить.

Мы расстались у ворот. Зверь привычно растворился в темноте. Но в сей раз я не переживала — странная уверенность в нём, твердила о победе над любыми страхами и врагами. Перед тем, как подняться в комнату, я остановилась у колодца и опрокинула на себя целое ведро холодной воды. Колодезная, она была с душком. Я надеялась, что это отобьёт от меня волчий запах, на случай если столкнусь с Шелестом. Он ведь не забудет упрекнуть, задать тысячу неприятных вопросов и ещё отругать за то, что подвергла себя опасности.

— Где ты была? — вампира не было видно, а вот господин советник поджидал меня у входа.

— Где была, там меня уже нет! — я опрокинула на себя ещё одно ведро.

— Ори! Я же тебя просил! — злился Тай, подошёл ближе, с вызовом уставившись мне в глаза.

— Да с Фаей я была! С Фаей! — отмахнулась я, и отговорка вполне бы прошла, если бы подруга не появилась в самый неподходящий момент. И нет же, чтобы тихонько пройти мимо, она ещё и поинтересовалась, чем мы с советником таким заняты. Тай посмотрел на меня, как будто хотел отрезать мой длинный лживый язык. Ощутив напряжённость атмосферы, подруга тактично оставила нас одних. Или лучше сказать меня одну сражаться с приставучим мужчиной.

— Ори! Где ты была? — ещё ближе подошёл он, повторяя вопрос.

— Ладно, сдаюсь. Я уходила. Но, пожалуйста, ничего не говори Шелесту! Он меня просто убьёт! — взмолилась я, давя на жалость. А Тай сложив руки на груди, смотрел на меня сердито и подозрительно.

— Думаешь, я тебя после такого оставлю в живых? — выдал он, приблизился вплотную, плотоядно улыбнувшись. — Хорошо, я ничего ему не скажу, если ты ещё раз станцуешь для меня так, как сегодня в харчевне.

У меня брови на лоб полезли. Он же подставил лицо слишком близко к моему. Его горячее дыхание касалось моей щеки. Я видела сейчас только губы. Пошевелиться боялась — вдруг меня, как и других, охватит желание поцеловать его? И, как на зло, к этому всё шло. Я нервно сглотнула в помощь пересохшему горлу, сделала шаг назад он — вперёд.

— Хорошо. Но не сейчас! — не знаю, почему согласилась, но слова вылетели сами собой.

— Ты обещала, помни об этом! — не отходил он.

— Что она тебе обещала? — от этого вопроса, я дёрнулась в сторону, чуть не упав в колодец. Тай подхватил меня, не позволив рухнуть вниз.

Шелест стоял в нескольких шагах от нас. Он уставился на руку советника, придерживающую меня за пояс. Я отодвинулась от Тая, как застуканная на чём-то неприличном девица. Вампир насупил брови, перевёл взгляд на меня.

— Никуда не уходить, — почти не соврал Тай. Ведь когда-то я действительно обещала ему не убегать. Парень весело улыбнулся, надеясь обратить всё в шутку… что очень не понравилось вампиру.

— Тогда она тебе соврала! — авторитетно заявил Шелест, подошёл, схватил меня за руку и поставил перед собой, обнюхивая и осматривая, как пёс-поисковик. — Ответь мне, милое дитя…

Начало фразы и интонация предвещали скандал, плавно переходящим в наказание ремнём по заднице.

— Кто тебя так сильно испугал какое-то время назад? — попробуй проведи вампира. Я замялась, попыталась дёрнуться — бес толку! Шелест убедился в своей правоте и, ожидая услышать ложь, продолжил допрос, предлагая свою версию. — Ты хочешь сказать, что наш господин советник напугал тебя до такой степени своими ухаживаниями?

— Шелест, оставь её! Ничего же не случилось! — вступился за меня Тай.

— Но могло! Или случилось, но теперь мы сможем узнать об этом, только отлупив кого-то по румяной заднице! — распалялся вампир. И в том, что он применит пытку, я не сомневалась.

— Тай, — попятилась к советнику я, цепляясь за его рукав, в надежде, что при посторонних Шелест не осмелится проявить свои садистские наклонности воспитателя. — Можно, я буду спать у тебя?

— Что? — взревел вампир, багровея от злости. Он так покраснел, что мне показалось — взорвётся. — Не испытывай моё терпение, девчонка! Марш в свою комнату и до утра не показывайся! С мужиками она спать собралась, ты посмотри!

Вампир разорался, ругаясь на всю улицу. Он уже стягивал обещанный моему мягкому месту кожаный ремень. Я прошмыгнула мимо взбешённого мужчины к ступенькам дома, радуясь умелому ходу — переведение стрелок на советника! Стоя уже на пороге, обернулась и подлила масла в огонь.

— А мы с ним уже вместе спали!

Лицо Шелеста вытянулось, глаза округлились, потом наоборот резко и опасно сощурились. Ремень он перехватил покрепче. Слова просто проглотил, потом нарочито медленно повернулся к советнику, чтобы излить весь запас ругани на него. Тай пятился к колодцу. Смеяться ему явно больше не хотелось. Пусть побегает от вампира, может к утру и выкинет из головы любовь к танцам.