Душа птицы

«Жёлтые халаты»

Прошло несколько месяцев с того дня, как я начал работать в отделении «скорой помощи» госпиталя, директором которого был доктор Харрис. Это был небольшой частный госпиталь, находившийся в даунтауне Бруклина. Я работал там в дневные смены, но, если было нужно, оставался и по вечерам. Ездил туда на машине, дорога от дома занимала минут сорок.

Как и говорил доктор Харрис, внутри этого отделения была выделена специальная секция для «ку-ку»-пациентов. Некоторые из этих пациентов приходили в ER сами, других привозили машины «скорой» или полиция. Некоторые были в наручниках и цепях на ногах. Некоторые, доставленные сюда машинами «скорой», были настольно пьяны, что не могли стоять на ногах, — как правило, их подбирали на улице по звонку прохожих. Буйным психозным делали уколы и привязывали ремнями к кроватям. Постоянно привозили наркоманов в передозах. Привозили и суицидных. Здесь часто возникали драки между пациентами, а иногда они нападали на медперсонал.

Все пациенты этого отделения были переодеты в госпитальные халаты жёлтого цвета. Пациенты, конечно, не знали, что для нас, работников «скорой», жёлтый халат (в отличие от голубого или красного в других отделениях) служил сигналом к повышенной бдительности. Наряд полиции и специальные санитары-надсмотрщики постоянно находились в этом отсеке, любое резкое движение «жёлтого халата» или его самовольное перемещение тут же привлекало к себе внимание персонала. Этих пациентов здесь так и называли — «жёлтые халаты». А ещё их здесь называли «дебилами». Иногда в разговоре медсестёр или санитаров проскакивало: «Куда кладём N.? К дебилам?» или «В отделении для дебилов осталась последняя свободная кровать».

У высокой стойки в центре этого крыла стоял Стивен — огромный чернокожий, выполнявший роль санитара-надсмотрщика. Глядя на Стива, я всегда удивлялся тому, что природа создала такого гиганта. Если какой-то из пациентов находился «на грани» и вот-вот мог потерять контроль над собой, к нему подходил Стивен, спокойным, твёрдым голосом предлагал ему успокоиться и лечь в кровать. И пациент, если в его сознании ещё оставалась хоть искра здравомыслия или трезвости, взглянув на Стивена, заслоняющего своей фигурой свет всех ламп, тут же ложился на кровать, не переставая возмущаться. А для тех, у которых эта искра здраво-трезвомыслия уже погасла и вид гиганта Стивена не производил должного эффекта, вызывали госпитальную полицию.

Из этой зоны пациенты отправлялись в разных направлениях: одни — в «гнездо кукушки» — в психбольницу, других — в цепях и наручниках, полиция увозила обратно в полицейские участки или тюрьмы, третьих транспортировали в отделение детоксификации. А были и такие, кто, отлежавшись в отделении и получив лекарства, приходил в норму и уходил домой. В мою задачу входило выполнять обязанности так называемого координатора-диспетчера: вместе с врачами я решал, куда отправить «жёлтый халат».

Одно из суеверий всех работников «скорой помощи» — ни в коем случае не произносить вслух: «Сейчас здесь спокойно». Даже если в отделении большая часть кроватей пусты и так тихо, что пролети муха — будет слышно её жужжание, ни в коем случае нельзя произносить фразу: «Сейчас здесь спокойно». По незнанию я пару раз нарушил этот святой запрет, брякнув: «Сейчас здесь спокойно». И на меня сразу же зашикали коллеги: «Замолчи! Зачем ты говоришь ЭТО?!» Потому что, как на мирный посёлок неожиданно налетает ураган и за несколько минут меняет его до неузнаваемости, так и в «скорой»: только что всё здесь было тихо-спокойно и почти пусто, как вдруг — все кровати заняты, чистые белые простыни заляпаны кровью и грязью, воздух отравлен запахами рвоты и мочи, полиция с санитарами усмиряет одного психозного пациента в «жёлтом халате», а другому врач впрыскивает лекарство, чтобы спасти его от передозировки.

* * *

Такова вкратце была обстановка на моём новом рабочем месте. Пациенты в «жёлтых халатах» мне были понятны, с такими я имел дело прежде. Но стресс в «скорой» госпиталя был несопоставим с нагрузками в маленькой амбулаторной клинике, где я работал до недавнего времени. Первое время я плохо спал, ел как попало, потерял в весе.

Но странное дело — при всём при том мне это место с каждым днём нравилось всё больше. В конце смены я плёлся в офис, чтобы выпить там кофе, сделать несколько последних телефонных звонков и заполнить некоторые бумаги. Я шёл по длинному ярко освещённому коридору, кивая идущим навстречу врачам, медсёстрам и полицейским. И вспоминал, как познакомился с доктором Харрисом на берегу солт-марша, когда поймал судьбоносную акулу. И в мои ноздри неожиданно проникали запахи морской соли, песка и водорослей.