Душенька

Глава 14

Выдержав паузу в несколько дней, ближе к выходным, Артем позвонил Сане:

— Саш, привет, это Артем.

— Привет, Артем.

— Я хотел пригласить тебя куда-нибудь.

— Куда?

— Ну, в бар… Или, может, в клуб…

— Я сегодня не могу. У меня тренировка по айкидо.

— Ты занимаешься айкидо? — удивился Артем.

— Ну.

Естественно. Чем еще может заниматься валькирия? Только айкидо.

Только вот странное дело: она волновалась из-за того, что у нее тренировка, а вовсе не из-за того, что у нее есть муж! Или, может, думает, что между ними возможны отношения, как у брата с сестрой? Или как у мамы с сыном? Или считает, что согрешить с сыном мужа — это вовсе никакой не грех?!

— Так когда тебе удобно? — не отставал Артем. — Может, завтра?

— Завтра? — Она задумалась. — Ну, не знаю. Давай завтра и созвонимся. Лады?

— Хорошо, я позвоню тебе завтра, — смирился Артем.

По ее голосу он понял, что ей просто хочется поскорее отделаться от него. Да нет, скорее она по жизни избалована мужским вниманием, вот и выпендривается. Нет уж, дорогая. С ним этот номер не прокатит!

Саня тем временем позвонила Людмиле, несмотря на то что они виделись на неделе, когда Петр приезжал за деньгами и оставил ей немного наличности на жизнь и текущие расходы.

— Привет, мамуль. Как вы там с дядей Петей?

— Да все слава богу.

— Как книга?

— Твоими молитвами, — рассмеялась Людмила.

Она уволилась, рассудив, что большевики, как пелось в песне, обойдутся и без ее участия. Просто работа над книгой рука об руку с любимым человеком настолько захватила ее, что стало не до кого и не до чего. Тем более не до банкетов и фестивалей. Но к дочери с внучкой это, разумеется, не относилось. И еще они с Петром собирались поехать во Францию на две недели, чтобы отдохнуть и заодно, как говорят киношники, присмотреться к натуре.

— Артем звонил, — сообщила Саня.

— Ну и прекрасно! А что тебя смущает?

— Меня смущает, что он — типичный «мажор», а я их всегда презирала. Я уже говорила об этом. И он совсем не похож на Петра Даниловича… И вообще, я его боюсь.

Людмила насторожилась:

— Он что, обидел тебя, Сань?

— Не родился еще тот камикадзе, который меня обидит… без серьезных последствий для здоровья, — заносчиво произнесла Саня. — Мам, я не об этом. Я боюсь влюбиться. Помнишь того идиота, Танькиного папашу?

— Ну тогда не связывайся с ним и не начинай отношений, раз у тебя такой настрой.

— Не могу, мам… По-моему, я уже влипла… Он такой красивый, ты бы видела…

— Детка, ничего не бойся. Если тебе нравится Артем, почему бы тебе не встретиться с ним? Он ведь приглашает тебя на свидание, как я понимаю…

— Ну да. Ты, как всегда, все правильно понимаешь, мам…

— Тогда иди.

— А ты посидишь с Танюшкой? — Голос у Сани немного повеселел.

— Ну конечно, дитя мое.

— Только дяде Пете пока ничего не говори, ладно? А так — привет ему от меня.

Следующим вечером Артему удалось уговорить Саню встретиться с ним, и он повез ее в ресторан. У него было мелькнула мысль, что вот интересно, как она объяснила отцу свое исчезновение из дома под вечер, но потом отогнал эти думки прочь. В конце концов, его это не касается. Сказала, что встречается с подругами, должно быть, — или что там женщины врут своим мужьям в таких случаях?

Посидеть так, как он рассчитывал, не получилось, потому что он был за рулем и не пил, а Саня оказалась кормящей матерью, к тому же матерью дисциплинированной, и тоже не притрагивалась к спиртному. Поэтому их свидание напоминало посиделки в кафетерии двух одноклассников. Артем, впрочем, и без спиртного был готов в любой момент отправиться с ней в постель: во-первых, она безумно его возбуждала, а во-вторых, это соответствовало намеченному плану. Но он сомневался, что Саня сейчас положительно отреагирует на его страстный призыв. А то еще наваляет так, что мало не покажется. Все-таки айкидо — это серьезно. Это тебе не курс самообороны. Можно и инвалидом остаться.

Необходимо было какое-то время, надо было встретиться с ней еще хотя бы несколько раз… И тут он поймал себя на мысли, что этого-то ему больше всего и хочется: встречаться с ней как можно чаще, постоянно видеть ее… Когда ему удастся рассорить их с отцом и тот вернется к матери, он сам женится на этой удивительной девушке, и всем будет хорошо. Все будут счастливы.

В ней было что-то такое, чего ему по жизни не хватало. Возможно, та самая душевная чистота, которую он уже разуверился найти в женщинах. И еще прямота, и смелость, и открытость, для которой уже изначально нужна определенная отвага. В общем, Саня совершенно не была похожа на его сверстниц и на тех женщин, с которыми он когда-либо делил постель. И чем дальше заходили их отношения, тем у него отчетливее проявлялись угрызения совести. Во-первых, он довольно быстро убедился, что Саня — вовсе не тупая блондинка, жадная до денег, какой он себе ее представлял, еще до знакомства, а во-вторых, он сумел понять, что в этой женщине нашел его отец, кроме сексапильной внешности, разумеется.

А потом, по прошествии какого-то времени, ему удалось заманить Саню к себе домой, где между ними и произошло то, чего он так страстно хотел, и тогда Артем окончательно понял, что сам запутался в расставленных им же сетях.

Она тоже этого хотела, даже не потребовалось никаких уловок, просто Саня была из той породы людей, которые знают, что им нужно. Она была подобна ацетиленовой горелке — столько огня, просто нереальный темперамент, — как он и предполагал. Только вот когда он только это предполагал, ситуация казалась ему несколько иной — гораздо проще. А теперь Артему было не по себе оттого, что он вынужден тайком снимать на камеру, как занимается любовью с женщиной, которая стала ему очень дорога, чтобы представить потом отцу доказательство Саниной измены.

Она никогда не говорила с ним о своем муже. То есть о его отце. Что, безусловно, делало ей честь. В прошлом году у Артема тоже случился роман с замужней дамой, так у той просто рот не закрывался, ибо она все время, или почти все время, сообщала что-нибудь касающееся ее благоверного — главным образом какой он придурок и как она, бедная, несчастная, с ним мучается. Выслушивать все это было противно, хотя бы из простой мужской солидарности. Саня же на его эгоистичные уговоры остаться с ним до утра всегда ссылалась на то, что у нее — маленький ребенок, деликатно обходя супружескую тему… А ему безумно хотелось уснуть с ней, не разжимая объятий, и проснуться вместе утром, и никуда не спешить…

Встреч с отцом Артем старательно избегал.

Он поджидал Саню возле спортклуба в своем джипе и, когда заканчивалась ее тренировка, вез в какое-нибудь кафе, чтобы подкрепить силы легким ужином, а потом к себе — в свою квартиру, или как он говорил — берлогу. Берлога была большой и двухкомнатной, с огромным не то холлом, не то гостиной, где к тому же была еще и кухонная зона. В спальне, куда прямо из гостиной вела дверь, стояла только бескрайняя, как север, кровать… И они часто ездили на довольно живописный берег Обского водохранилища, где у него был на приколе собственный катер, и ездили на острова, где купались нагишом, и он фотографировал ее сидящей, как русалка, на древесном стволе, вынесенном на берег в шторм и отшлифованном до темного глянца. Или в прохладную ветреную погоду, обнявшись, смотрели, как волны стремительно накатывают на безлюдный песчаный берег, и разбиваются в пену.

Артем все порывался сделать ей предложение, но его терзали противоречивые чувства. С одной стороны, он безумно влюбился, просто не представлял себе жизни без нее, и она казалась ему совершенно неземным существом, буквально божественного происхождения, а с другой… Иногда, в перерывах между их страстными свиданиями, в нем просыпался вполне прагматичный подонок, и тогда Артем говорил себе, оправдываясь, что она, скорее всего, не хочет ничего менять. Ее устраивает такое положение вещей. Есть богатый, солидный муж, способный оплатить любой ее каприз, и есть молодой и тоже не бедный любовник, с которым можно неплохо проводить время. И тешить свое бабье тщеславие, что два идиота, старый и молодой, сходят по ней с ума!

Так прошло почти полгода — в сомнениях и терзаниях. Артем по-прежнему собирался выбрать подходящий момент, чтобы «разоблачить» Саню, но все не решался. Ему вдруг стало страшно за последствия… не для себя, нет… Он боялся, что от увиденного отец рассвирепеет, как раненый лев, и в припадке ярости прибьет свою супругу-прелюбодейку. Эти месяцы были одновременно самыми сладостными и самыми мучительными в его жизни. Но однажды, за две недели до Нового года, он, осознав, что будет праздновать без нее, потому что Саня, как примерная жена и мать, по идее должна быть дома, с мужем и ребенком, решился-таки осуществить свой дерзкий план.

Он взял записанный на камере диск, сделал надпись на компьютере и наклеил ее сверху на упаковку. Затем вложил в конверт короткую записку, сел в машину и поехал к дому, где жила Саня. Остановившись у соседнего дома так, чтобы его автомобиль не бросался в глаза, а он сам в то же время мог видеть, что происходит во дворе, и главным образом у подъезда, набрал на мобильном домашний номер Сани. Никто не ответил. Тогда Артем позвонил ей на сотовый.

— Сань, ты где? — спросил он.

— Я еду домой. Мы возили Танюшку на массаж и так… мотались по магазинам… Темка, я так тебя люблю!

— Я тоже очень тебя люблю, Сань… Очень-очень… несмотря ни на что…

— Ты о чем? Что значит — несмотря ни на что? — засмеялась она.

Саня действительно не понимала. Совсем ничего не понимала. У нее было новогоднее настроение — совершенно феерическое — это было слышно по голосу. И она сказала… Господи, сказала, что любит его! Интересно, слышал ли это отец? Саня сказала, что они возили ребенка на массаж. Значит, они все-таки вместе…

Совершенно сбитый с толку Артем машинально ответил:

— Так… ничего… не бери в голову. Скоро увидимся.

— Хорошо… целую… пока…

Целую… пока… Она не могла этого говорить, находясь рядом с его отцом! Артем решил дождаться, когда Саня подъедет, и уже тогда делать какие-то выводы. Может быть, она уже сама все рассказала ему, и эта позорная запись, уличающая ее, больше никогда не понадобится? Господи, хоть бы так было!

Артем посидел минут десять в машине, покуривая в окно, и наконец увидел, как ее «вольво» въезжает во двор, паркуется возле подъезда. Из салона вышла какая-то симпатичная тетка, лет сорока, в мехах, видимо Санина мать, то есть теща… Которая была если уж не моложе зятя, то, по крайней мере, не старше. Вот за кем его отцу следовало бы приударить, если уж так надоел прежний очаг и в преддверии климакса потянуло на разнообразие. По крайней мере, он, Артем, по-сыновьи, по-мужски, сумел бы его понять. Но отец предпочел обзавестись женой, годящейся ему в дочки… Ну так пусть хлебнет сполна, старый павиан! Почему-то отца ему совсем не было жалко…

Тетка бережно достала из салона автомобиля свою внучку в ярко-красном, с желтыми и сиреневыми вставками, пухлом комбинезоне и понесла ее к подъезду. Саня вышла из машины, заперла се и двинулась следом за матерью. Так и есть, отца с ними не было. Оттого она и ворковала так вольно с ним по телефону.

Не зная, как поступить, Артем выкурил еще одну сигарету, не выходя из джипа. И вдруг заметил отцовский «мерседес», подъехавший к этому же подъезду. Он подождал, пока отец зайдет в подъезд, потом выждал еще четверть часа и, наконец, чувствуя, как адреналин начинает выплескиваться в кровь и от волнения щекочет под ложечкой, вышел из джипа и направился, обходя заснеженный двор, к девятиэтажке, где жила его Саня.