Глава 3

Лена проснулась от сильных толчков. «Землетрясение!» – мелькнула страшная мысль. Она открыла глаза – и увидела Наташку, склонившуюся над ней.

– Да ты с ума сошла, я только уснула! – возмутилась Лена.

– Утро красное пропело! Сама же просила разбудить! А то не успеешь накраситься для своего Лиханова!

Магическое имя мигом подняло Лену. Она вскочила и весело запорхала по комнате.

– Вот это да! – только и сказала Натка, отправляясь на кухню готовить тосты и кофе – Что делает любовь с человеком!

Лене хотелось выглядеть сегодня как можно лучше. Так, голову приведет в порядок на работе. Маникюр, макияж сделает там же. Поэтому она только слегка подкрасилась.

– Нат, давай быстрее, нужно успеть на работу минут за десять до первой клиентки, чтобы сделать маску.

– Поешь чуть-чуть. – Наташа протянула тост и чашку кофе.

– Ага, – Лена два раза откусила, выпила глоток кофе и поставила чашку. – Натка, ты чудо. Все, бегу одеваться…

Через несколько минут они уже спешили на работу.

– Я тебе тосты готовлю, а ты мне ни слова о своих приключениях, ну хоть что-нибудь расскажи, не будь такой вредной! – умоляла Наташа подругу по дороге в салон.

К утру подморозило, и лучи солнца, пробиваясь сквозь тучи, украсили унылые улицы. Да и лица людей казались сегодня не столь хмурыми, как обычно в утреннем транспорте.

Предвкушение хорошего дня смягчило сердце Лены, и она кое-что поведала сгорающей от любопытства подруге.

– Так и сказал: продлить удовольствие? – допытывалась Наташа.

– Да, и еще добавил: я бы катался с тобой всю жизнь, – прихвастнула Лена и тут же пожалела, что разоткровенничалась. Она вдруг поняла, что не может передать того особого настроения, которое и было главным во вчерашнем вечере. Стоило ли удивляться тому, что Наташа только скептически улыбалась и хмыкала, время от времени вставляя недвусмысленные замечания о том, что все мужчины похожи как две стодолларовые банкноты: легко разбрасываются комплиментами и обещаниями, а всем им нужно только одно…

– Берегись, Ленка, поиграет он с тобой, да и выбросит на свалку истории. Недаром его называют Казановой, тот еще типчик. У него таких, как ты, тысячи. – Однако, заметив, что слова не произвели на подругу должного впечатления, поправилась: – Десятки тысяч!

Ленка уже пожалела, что поделилась с Наташей самым сокровенным, но, сделав на работе маску и накрутив волосы на бигуди, встретила первую клиентку в отличном настроении. Она была особенно любезна сегодня, и прически у нее получались не хуже, чем у Зверева, хоть на зарубежный конкурс ее посылай. Лена улыбалась, шутила и все время представляла, что Андрей наблюдает за ее работой. Профессионал оценил бы профессионала, с гордостью думала Лена. И что с того, что он «звезда»? Любое дело, если за него берется мастер, становится искусством. Лена размечталась, как она попадет однажды на престижный конкурс, ее талант оценят, посыпятся приглашения на показы высокой моды, она откроет свой салон, в котором очередь будут занимать на месяц вперед… И Лиханов будет гордиться ее работой не меньше, чем своей.

Размечтавшись, Лена не сразу услышала, что ее зовут к телефону.

– Я занята, – крикнула она, закручивая бигуди, – пусть перезвонят.

Вскоре к ней заглянула Натка и попросила гель. Беря из рук подруги красивый флакончик, она тихо сказала:

– Тебе, кстати, Борис звонил. Лена вздрогнула:

– Борис?

– Ты разве забыла, что договаривалась с ним о встрече? Следовало бы сказать своему телегерою, что на сегодня занята. Хуже бы не было. В глазах Лиханова ты бы только выиграла, да и с Борисенком не пришлось бы объясняться.

– Девушка, вы долго будете отрывать мастера от работы? – гневно вопросила благоухающая французскими духами худая женщина, нетерпеливо ерзающая в кресле.

– Исчезаю, – спокойно сказала Натка и уже из дверей бросила подруге: – Борисенок обещал заглянуть сюда.

– Когда? – сердце Лены упало.

– В течении дня.

Лене стало совсем плохо. Она лихорадочно соображала, как выкрутиться из неприятной ситуации. Сказать Борису, что обещала пойти в театр с другим, забыв о приглашении Комовых на званый ужин? Конечно, лучше ничего не выдумывать, а сразу поставить точки над «и». Но в обеденный перерыв Натка начала путать Лене карты.

– Я так и знала, что ты намерена совершить глупость и выложить Борису все как есть. В нашем деле надо действовать гибче, просчитывать ходы наперед. Давай прикинем варианты. Чего ты добьешься своей откровенностью? Оскорбишь хорошего человека, поссоришься с ним раз и навсегда. Запомни, мужчины такого не прощают! И ради кого? А если Лиханов вообще сегодня не придет? – Лена попыталась возразить, но Натка не дала ей рта открыть. – Молчи. Ну придет сегодня, завтра… Ну месяц будет ухаживать, два… Но не женится! Ни-ко-гда! Короче говоря, перспективы никакой, только потешишь свое самолюбие, мол, встречалась со звездой экрана. По-моему, надо держать на прицеле двух зайцев. Согласна, что трудно, но такова наша женская доля. Ты же понимаешь, что Борис – классный парень. Еще неизвестно, кто из них лучше, потому не торопись.

– Но я же не смогу соврать! – искренне призналась Лена.

– И не надо. Для начала я тебе помогу. Потом старайся иногда отказывать Лиханову ради Бориса.

– Но это же непорядочно!

– Не болтай чепухи! Кстати, вот и он!

К их столику направлялся высокий красивый, уверенный в себе мужчина.

– Залюбуешься, – шепнула Натка, а Лена опустила голову.

Борис подсел к девушкам, достал из кейса очаровательный букет ландышей. Натка ахнула, а Лена посмотрела на него с укором.

– Я думал, тебе нравятся ландыши, – сказал Борис.

Натка незаметно ткнула подружку локтем.

– Да, да, очень нравятся, – поспешно кивнула Лена.

– Сейчас модно прикалывать к прическе живые цветы. Хочу, чтобы сегодня ты была неотразима.

– Конечно, но… – Лена растерянно и виновато улыбнулась.

– У нас «ЧП», Борисенок! – лихо двинулась в наступление Наташа.

– Что случилось? – недовольно нахмурился тот. Он не любил, когда срывались его планы.

– Нас с Ленкой вечером посылают на очень ответственный заказ! Чрезвычайно важный! Директриса два часа ползала перед нами на коленях, вымаливая наше согласие. Обычно его делали мастера из «Пенелопы». Но сегодня они пригласили нас!

– Кто пригласил? – ничего не понимая, еще сильнее нахмурился Борис.

– Ну-у, мы не можем сказать… – таинственно возвела глаза кверху Натка. – Это такие высокие сферы… Опасно даже произносить вслух. Ну это дочка и жена… ты сам понимаешь, чьи… У них сегодня какой-то важный прием… А с их мастером что-то случилось, или его в чем-то заподозрили… За нами приедет «персоналка», – с таинственным видом сообщила Натка.

– Это правда? – Борис пристально посмотрел на Ленку.

– Да, – тихо ответила она, пряча глаза. – Я так расстроилась, – а вот это было правдой.

– Но вы же не можете отказаться.

– Можем, – ответила Натка, – но нас обеих сразу уволят и не возьмут ни в один престижный салон. Это в лучшем случае.

– Да уж! – вздохнул Борис. – Нас ждал званый ужин. Черт возьми… – Он помолчал. – Что ж, нет худа без добра. Давно обещал угостить одного нужного человека. Получается, у нас с тобой сегодня вместо удовольствия – одна польза. Надеюсь, это приглашение пойдет вам на пользу, девочки?

– О да, еще бы! Такой случай выпадает раз в жизни! – подтвердила Натка.

– Держите марку! – пожелал Борис. – Что вам заказать? Мороженое, фрукты?

Он подозвал официанта, попросил виноград и сразу расплатился.

– А ты с нами пообедаешь? – спросила Наташа.

– Нет, девочки, спешу. Лена, ты меня проводишь до машины?.

Она кивнула и последовала за ним. На улице, видя ее расстроенное и виноватое лицо, Борис истолковал это по-своему.

– Ну брось, ты же не виновата! – подбадривал он девушку. – Я тоже огорчен, но что поделаешь? Я позвоню завтра, а встречу перенесем на выходные. Это даже лучше. Ты обещаешь не грустить?

– Да, конечно, – потерянно ответила Лена. Она готова была провалиться сквозь землю, до того невыносимо было лгать и давать пустые обещания.

Борис поцеловал ее в губы и умчался, будто его и не было.

После обеда Лена уложила волосы, следуя только собственному вкусу, и не ошиблась.

– Ленка! – ахнула Наташа. – Тебя немедленно надо снимать на обложку «Вога» или «Эль»! Звоню в их московские представительства.

Только вот время тянулось слишком медленно, а уже и маникюр, и макияж были готовы. Последняя клиентка, жена банкира Кронина, сделала замечание:

– Что вы дергаетесь? Не дай Бог, сожжете мне волосы. Если у вас неприятности, возьмите отгул и сидите дома!

– Прошу прощения, мадам. – Лена улыбнулась. – Ваши волосы стали очень густыми и мягкими. Вы пользовались тем бальзамом, который я вам посоветовала? – с большим трудом Лене удалось успокоить клиентку, и та осталась довольна ее работой.

Все. Последняя.

Она снова взглянула на часики. Еще можно выпить кофе. Пошла в кабинет к подружке. Молча налила чашечку. Села, закинув ногу на ногу.

– От тебя идут электрические разряды, – насмешливо наблюдая за ней, сообщила Натка. – Ты просто спятила! Нельзя так нервничать из-за мужика, нельзя ему показывать, что ты по уши врезалась. Если будешь вешаться ему на шею, его интереса к тебе хватит от силы на три дня.

– Натка, – вздохнула Лена, – если ты так хорошо все знаешь про мужчин, то почему до сих пор не заарканила Жерара Депардье или Тома Круза?

– Они не в моем вкусе, – спокойно ответила подружка. – И вообще, разговор-то идет не обо мне. Это ты бегаешь за «звездами». Лучше бы он сразу в тебе разочаровался, а то придется тебе потом локти кусать.

– Наташка, хватит портить мне настроение! – потеряла терпение Лена и побежала одеваться. Через две минуты она уже вышла из салона, хотя недоброе предчувствие все же закралось в душу. «Он не приедет», – стучало у нее в мозгу, в то время как каблучки с железными набойками весело поцокивали по асфальту. Лена прошла квартала два до условленного места. Ей не хотелось ждать его на виду у всех, устраивая бесплатный спектакль. Оставалось еще десять минут.

Она стояла на углу, недалеко от станции метро. Наконец мелькнула серебристая иномарка. Лене показалось, это его «вольво», и сердце заколотилось от радости… Но, увы! Автомобиль промчался мимо, а в салоне сидело четверо крепких парней в черной коже и темных очках. Сердце упало и заныло. «Натка права, – с горечью подумала она. – Каждый сверчок должен знать свой шесток. Кто он, и кто я? Сказок не бывает. То же мне, размечталась, навоображала Бог знает что».

– Только бы он приехал, только бы приехал! – тихонько шептала Лена и не спускала взгляда с часиков.

Ровно за минуту до назначенного времени, взвизгнув тормозами, серебристая иномарка лихо подкатила к тротуару, остановившись точно возле Лены. Открывая дверцу, Андрей просто поздоровался с ней, и на его лице появилась та же улыбка, с какой обычно он начинал свою программу. Выбрался из машины, подошел, поцеловал ее руку в перчатке. Краем глаза заметив, что женщина, стоявшая в двух метрах от них, узнала Лиханова и пристально за ними наблюдает, Лена неожиданно для себя небрежно чмокнула его в щеку и бросила: «Привет!»

– Экипаж подан, Прекрасная Елена.

– Все как в кино, – весело защебетала Лена, мигом забыв о всех своих волнениях и тревогах. – Иномарка, дорогие рестораны, громкие театральные премьеры. Боюсь, мне начинает нравиться красивая жизнь.

– Как бы она тебе не надоела слишком быстро.

– Надоела? Мне? – фыркнула Лена, словно в жизни не слышала большей небылицы.

– Утешает лишь одно, что ты не пытаешься просчитать мои недостатки, чтобы использовать это в своих интересах.

– А я и не нашла у тебя ни одного недостатка, – призналась Лена.

– Слава Богу. Я устал от женщин, которые только и упражняются в остроумии, стараясь больнее меня задеть.

– Зачем они это делают? – удивилась Лена.

– Из чувства самозащиты, хотя защищаться им не от кого. Почему-то они сразу решают, что нужно защищаться от меня, и начинают доказывать, что они независимые, умные, самостоятельные и сильные.

– Ничего не понимаю…

– Если женщина бросает вызов мужчине и полем боя выбирает интеллект, то поначалу мужчина играет в поддавки, но стоит его рассердить – и он разгромит женщину, не оставит камня на камне от ее доводов, высмеет ее и унизит, поскольку женщина не может спорить с мужчиной на равных в серьезных вопросах: в философии, религии, политике, истории…

– По-твоему, все женщины дуры?

– Нет, я не это имел в виду. Просто ум женщины по другому устроен, и она умнее мужчины в том, что касается чувств и отношений, в воспитании и даже в искусстве…

– Сомневаюсь. В искусстве успеха всегда добивались мужчины.

– Ну это исторически так сложилось.

– Но если женщина умнее в чувствах, то значит – и в любви?

– Конечно! Именно в любви у большинства женщин безошибочная интуиция: они чувствуют своего мужчину.

– Тогда почему бывает так: женщина чувствует, что это ее мужчина, а он ее отвергает?

– Бывают ведь и собаки с плохим нюхом, а женщины – с плохой интуицией. Но редко.

– Я поняла: ты женоненавистник. Сначала заявил, что все женщины дуры, потом сравнил их с собаками! – Лена казалась обиженной. Она смешно сморщила носик и поджала губки. – И как это я только раньше не догадалась? Воспользовался моей неопытностью.

– Не сердись. В конце концов собака – друг человека.

– А женщина – друг мужчины, – хмыкнула Лена.

– Самый дорогой, нежный и верный друг! – голос его снова стал бархатным и соблазнительным.

– Ой, – вскрикнула Лена, когда огромная псина неизвестной породы промчалась перед машиной.

– Улицы полны неожиданностей, – многозначительно произнес Андрей название популярного фильма.

– Необходима осторожность, – решила не отставать Лена, вспомнив роман Герберта Уэллса.

– Один – один. Приехали! – сообщил он и аккуратно припарковал машину. – Приходилось раньше бывать в этих местах?

– Ага! Здесь недалеко магазин «Меха», где я каждый сезон обновляю свой гардероб!

Он рассмеялся.

– А чего ты так развеселился?

– Ты не так проста…

– …какой должна быть парикмахерша, – закончила за него Лена.

– Да еще из провинции, – добавил он. – Случай почти безнадежный. Ладно, даю тебе последний шанс. Ответь, пожалуйста, на классический вопрос: «С чего начинается театр?»

– С вешалки! – радостно откликнулась Лена.

– С буфета, – поправил ее Андрей и покачал головой. – Да, похоже, случай действительно безнадежный.

И они направили стопы в служебный буфет…

– Если я так буду питаться каждый день, то очень быстро растолстею, – пожаловалась через некоторое время Лена. – Эти два блинчика с икрой явно лишние.

Раздался второй звонок, они чинно вошли в зал, заняли места в третьем ряду. Лена боялась смотреть по сторонам – столько вокруг было знаменитостей, и почти каждый здоровался, а некоторые политики в фойе даже целовались с Лихановым. Что за странный обычай? – недоумевала Лена. Этот поход в театр грозил стать для девушки серьезным испытанием, но, к ее счастью, Андрей не вступал в беседы со знакомыми, уделяя все внимание спутнице. Лене было хорошо и легко, а по его взгляду она понимала, что прическу и костюм выбрала весьма удачно.

Шла пьеса Чехова, поставленная в авангардном стиле.

От Чехова в спектакле почти ничего не осталось. Ни его лиричности, ни нежной снисходительной улыбки над человеческими слабостями! Напротив, режиссер строго наказывал героев за их неумение жить, за мягкотелость, за излишнюю интеллигентность и инфантилизм. «Дело надо делать, господа!» – эта фраза звучала лейтмотивом постановки, и Лене почему-то вспомнился плакат из школьного учебника: «Ты записался добровольцем?!!» Старая барыня причитала, нищий дворянин пил водку и жаловался на жизнь, а смазливая служаночка все норовила раздеться… Но, честно говоря, Лена мало понимала в авангардном искусстве, а потому решила не судить актеров и режиссера.

Ей было приятно чувствовать, что рядом с ней такой удивительный мужчина, а еще приятнее от того, что она часто замечала на себе его внимательный взгляд. Тогда она со сдержанной улыбкой показывала ему глазами на сцену. Он кивал, пытался сосредоточиться на игре актеров, но минут через десять все повторялось. Их гораздо больше занимала эта молчаливая игра, чем происходящее на сцене.

– Ничего нового, подобное я уже видел, по-моему, в Питере, у Володина, – заявил Андрей после первого акта.

Они вышли в фойе.

Вот тут и началось для девушки самое главное испытание. Люди стали подходить к Андрею, делились впечатлениями и свежими новостями из жизни бомонда.

Лена всем приветливо и немного рассеянно улыбалась. Конечно, некоторые подходили лишь за тем, чтобы поближе рассмотреть очередную пассию Лиханова и узнать кто она. Дочка бизнесмена, обещающая фотомодель, актриса, будущая телезвезда? Но он только представлял ее: «Лена», а она в беседу не вступала. Девушка понимала, что вредит себе молчанием, но хоть убей не могла вставить ни одной умной фразы типа: «По-моему, режиссер не довел линию главного героя, а артист такой-то чуть-чуть «пережал» в игре…» Ее успокаивало только то, что Андрея, казалось, ничуть не смущала ее скромность, и когда его знакомые уходили, он как ни в чем не бывало продолжал прерванную беседу. Постепенно она привыкла находиться в центре внимания, к этим сверляще-буравящим взглядам, и когда известный шоумен, поздоровавшись с Лихановым, был представлен девушке, а она ему, то в ответ на комплимент: «Вы прелесть, Леночка», – она мило улыбнулась и просто поблагодарила: «Спасибо, вы тоже ничего». Потом мужчины обсудили свои дела.

– Ну и прекрасно, старик, – похлопал по плечу Андрея знаменитый артист. Подмигнув в Лене, заметил, что у Лиханова отменный вкус и помчался дальше…

– Ага, попались? – громкий женский голос будто ошпарил Лену, а по лицу Андрея пробежала гримаса раздражения. Но он тут же взял себя в руки и на его лице появилось спокойно-доброжелательное выражение. Вызывающе красивая блондинка в блестяще-голубом длинном вечернем платье с глубоким декольте, открывающем половину красивой полной груди, подплыла к ним под руку с молодым мужчиной, чье красивое интеллигентное лицо с аккуратной бородкой и очками в золотой оправе делало его похожим на А.П.Чехова. Позже Лена узнала, что эта женщина всегда старалась приходить на спектакли и концерты с мужчинами, чем-то напоминающими того знаменитого человека, кто был героем вечера. На бенефис Казакова она приглашала оператора, который походил на известного актера, на концерты Поваротти являлась с одним молодым писателем-евреем, которого издалека абсолютно все принимали за великого оперного певца.

Андрей, склонившись, поцеловал блондинке ручку, пожал руку ее спутнику, и началась церемония представления Леночки, которая запомнила только, что женщина – Ольга Сергеевна, а мужчина – Александр Ремизов, оба коллеги Лиханова.

Ольгу Сергеевну Андрей назвал магом и волшебником своей команды, лучшим режиссером всех времен и народов, и ее не смутила столь щедрая лесть. Лена подумала, что наверняка она очень капризная и избалованная особа, и Лиханову с ней приходится совсем непросто. Юной спутнице Андрея было неуютно под ее пристальным изучающим взглядом, наверное, таким взглядом удав одаривает кролика, перед тем как его съесть. Коллеги не собирались расходиться, между ними началась оживленная беседа, что называется «на производственную тему». Они вспомнили, как удачно сегодня утром Андрей и Ольга увели премьера из-под носа у конкурирующего канала и оживленно обсуждали детали интервью. Лена чувствовала себя полной дурой, ведь она даже не знала, что Лиханов сегодня встречался с премьер-министром. Потом Ольга Сергеевна, совершенно забыв о том, что Лиханов не один, как бы невзначай, привычным жестом взяла Андрея за руку, что-то оживленно рассказывая ему об одной общей знакомой, весело хохоча и ласково поглаживая его по тыльной стороне ладони. Сердце Лены защемило, ей хотелось немедленно убежать из театра, она почувствовала себя чужой и обманутой.

– Ты договорился со стариком о январской передаче? – внезапно спросила Ольга Сергеевна и назвала фамилию известного актера.

– Я встречусь с ним на следующей неделе, – ответил Лиханов.

– Ну ты даешь! – недовольно проговорила Ольга. – Такой случай подвернулся, чтобы уломать этого твердокаменного мэтра, а ты даже не соизволил попытаться! Я только что видела его прогуливающимся с внучкой. Надо юбиляра брать тепленьким, пока он в настроении. Андрюша, я тебя просто не узнаю. – Ольга бросила быстрый взгляд на Лену, недовольно нахмурилась и продолжила отчитывать Лиханова: – Я понимаю, хочется иногда расслабиться, приятно провести время в компании хорошенькой ду… девочки, э-э-э… извините, забыла, как вас зовут… О, простите… Всех и не упомнишь.

– Ее зовут Лена, – резко перебил ее Лиханов, – Ольга, дорогая! Ради Бога, сделай все сама. Неотразимой женщине он вряд ли откажет!

– Хорошо, я так и поступлю. Свои люди, сочтемся, – и она посмотрела на Андрея взглядом насмешливым и снисходительным, словно прощая ему мелкие грехи. Потом, обратившись к его спутнице, спросила: – Леночка, вы здесь никого не знаете?

Девушка отрицательно покачала головой.

– Бедняжка, так много известных людей, а она ни с кем не знакома! Представляешь, Александр? Но с Андреем-то Николаевичем, надеюсь, вы встречаетесь давно? Не в первый же день знакомства вы отправились в театр? Наверное, вы дочь друзей его папы?

– Нет, – тихо ответила Лена. – Андрея Николаевича я встретила случайно.

– Вот как!

Лена чувствовала, что смущена и раздосадована. Ей вдруг стало все безразлично. Ольга Сергеевна позволила себе слишком много откровенных бестактностей по отношению к ней, что свидетельствовало о каких-то ее правах на Андрея. «Да, конечно, все это неспроста. Она не дура и не грубиянка. Она ослеплена ревностью, – вдруг поняла Лена, – ревнует и изо всех сил дает мне понять, что я заняла чужое место». Она больше не слушала непонятный для нее разговор, углубившись в размышления, и очнулась лишь тогда, когда Лиханов позвал ее в зал. Оглядевшись, девушка обнаружила, что Ольги с Ремизовым рядом нет. С грустным лицом она прошла за Андреем в зал, молча села в свое кресло.

– Не расстраивайся, – нежно произнес Андрей, беря ее руку в свою.

– Она тебя просто так не отдаст, – прошептала Лена. – Будет биться до последнего.

– Да брось ты, – улыбнулся Лиханов. – Знаешь, сколько вокруг нее крутится мужиков. Она только глазом моргнет – и любой у ее ног!

– Пусть даже все мужчины мира будут валяться у нее в ногах, она будет требовать Лиханова и больше никого!

– Да почему ты так решила? Ты же ее первый раз видишь.

– У меня такое ощущение, что я знаю ее всю жизнь. И всю жизнь она стоит между нами, – прошептала Лена.

Лиханов поднес ее руку к губам и молча поцеловал.

– Никто не будет стоять между нами. Никогда.

Эти несколько фраз вдруг очень сблизили их. Лиханов был поражен, как точно Лена угадала, какие сложные отношения связывали его и Ольгу, но еще больше был поражен тем, что Лена не рассердилась, не упрекала его. Не сердилась, не упрекала, но тихо и по-настоящему сильно горевала, будто встретилась с большим несчастьем.

Лена почувствовала, что между ними внезапно произошло что-то очень серьезное. Будто эта вздорная Ольга Сергеевна, пытаясь их поссорить, помогла им открыть в их отношениях нечто важное и неподдающееся логике. Они были знакомы второй день, но именно ревность знойной красавицы подсказали Лене, что та воспринимает ее всерьез.

Андрей больше не отвлекался от сцены, но был странно напряжен. Лена чувствовала это всем своим существом. Он не выпускал ее руки, иногда нервно сжимая ее ладонь своей горячей сухой ладонью. Лена боялась дышать. Сердце громко – ей казалось на весь зал – колотилось в груди. Она боялась, что потеряет сознание. Такого с ней прежде не бывало, и девушка понимала, что дело совсем не в той неприятной сцене, которую устроила Ольга, а в том, что Лиханов рядом. Это его присутствие сводило ее с ума, лишило самообладания и превратило в комок нервов. Она молила Бога, чтобы второй акт быстрее закончился и Андрей увез ее из театра. Куда угодно, только бы увез ее отсюда. Оказаться с ним наедине, в машине, без свидетелей, без любопытных посторонних глаз – вот чего она хотела сейчас больше всего на свете.

Но, оставшись с ним наедине в машине, Лена вдруг почувствовала, что ей не стало проще и спокойнее. Ей казалось, что она состоит из натянутых звенящих нервов. Она не могла смотреть на Андрея: приступы сумасшедшей нежности к нему не давали покоя. Он должен сегодня же забрать ее к себе домой, ведь теперь не существовало на земле другого места, где она могла жить! Если жить, то только рядом с ним! Но, взглянув на спокойное сосредоточенное лицо Андрея, она вздрогнула: он не ощущает ничего похожего! И считает вполне естественным увезти ее сейчас в Отрадное, сдать Натке и снова на день погрузиться в свою обычную жизнь, возможно, и не вспоминая о ней до самого вечера. Ну конечно, не вспоминая! Лена пыталась привести себя в чувство. Как же он может думать о ней, когда у него такая работа! Нельзя быть эгоисткой и желать все сразу. Лена мысленно погладила его по щеке, произнеся про себя: «Андрюша! Родной мой», – и тихо вздохнула. Когда «вольво» остановился у ее подъезда, Андрей не спешил выходить из автомобиля. Повернувшись к Лене, он внимательно посмотрел ей в глаза, словно пытаясь прочитать ее мысли. Лена молчала, боясь произнести слово, чтобы не выдать себя дрожащим голосом и не кинуться ему на шею. Она услышала совсем не то, что ожидала:

– Боюсь, завтра нам не удастся встретиться, – сообщил Лиханов. Лена мучительно сдвинула брови. Завтра вечером она его не увидит? Но как же так? – А в субботу я приглашаю тебя к себе на дачу! У меня в Подмосковье, в сосновом бору, есть маленький уютный домик. Там замечательно, тебе понравится. Согласна? – Лиханов выжидательно смотрел на девушку. – Лена! Ау-у! Ты слышишь меня?

– Да, конечно. В субботу мы едем на дачу. Там соберется компания телевизионщиков?

– Нет, никого не будет, только мы. А тебе хотелось бы повеселиться с моими друзьями?

– Ты не подумай, что мне нравится шумное веселье, вовсе нет. Мне только хочется быть с тобой, – сказала она и в ту же секунду поняла, что выдала себя с головой. «Наверное, не следует так быстро признаваться мужчине в любви! – с отчаянием думала Лена. – Но что же делать, если я хочу быть с ним и если я совсем не умею играть и притворяться?! Наташка права, он скоро потеряет ко мне всякий интерес. После поездки на дачу. Я ведь на смогу ему отказать… В чем отказать? В том, для чего он меня пригласил на дачу. Боже, я не доживу до субботы!»

Андрей поцеловал ее, и этот поцелуй был красноречивее всяких слов. Конечно, он понял ее, понял, что она сгорает от нетерпения, что уже принадлежит ему. Лиханову было приятно чувствовать, как его воля целиком подчинила себе очаровательную девушку. Он устал от сильных женщин, которые умеют вести тонкую любовную игру и стремятся сделать своим рабом даже незаурядного мужчину. Лена же казалась другой. Лицо ее светилось радостью – никакого притворства. Ну конечно, если ей хочется побыть с ним, то почему она должна это скрывать.

– Я рад, что тебе понравилась моя идея. Мы с тобой посидим ночью у камина, попьем замечательный коньяк, о котором я расскажу тебе чудесную романтическую историю.

– Камин, коньяк и сказки всю ночь! – счастливо засмеялась Лена. – А днем прогулка в сосновом бору? – Он кивнул. – Я люблю осенний лес, очень люблю! – И в этих словах было столько чувства, что Андрей воспринял их как признание в любви. Он снова поцеловал ее, вложив в поцелуй не страсть еще, но обещание настоящей страсти, и Лена инстинктивно почувствовала, что мужчина хотел сказать ей своим поцелуем: главное впереди и надо подождать еще немного… И она согласна была ждать сколько угодно, лишь бы он сдержал свои обещания. Девушка едва держалась на ногах, когда оторвалась от его губ, и медленно, словно нехотя, направилась к подъезду.

Дома Лена сразу прошла в ванную, надеясь, что Наташа проявит такт и займется своими собственными делами. Но не тут-то было! Верная подруга караулила ее в комнате, потом двинулась вслед за Леной на кухню и, усевшись пить с ней кофе, приступила к делу:

– Ты можешь молчать сколько угодно, но я по твоему лицу вижу, что ты влюбилась без памяти! – начала Натка. – Значит, поход в театр прошел на высшем уровне? – Лена кивнула. – Отлично! И каков следующий номер вашей культурной программы? Музей, выставка или цирк? Может быть, куклачевские киски? – Лена вежливо улыбнулась, отдавая дань остроумию подружки. – А не слишком ли затянута прелюдия, а? – Лена нахмурилась, ей не нравились наташкины намеки.

– И совсем не смешно, – подала она реплику.

– Ах, не смешно, говоришь? Да уж действительно, какой тут смех! Боюсь, как бы не вышли одни слезы.

– А тебе-то что бояться? Тебя, что ли, в театры приглашают? – Лена понимала, что нужно молчать, что подруга ее провоцирует, что о даче лучше и не заикаться – но удержаться не могла и втянулась в бессмысленный спор.

– Что, опять театр? – приподняв брови и выражая крайнее изумление, пробормотала Натка.

– Конечно нет! – гордо заявила Лена. И почему, собственно, она должна умалчивать о приглашении Андрея поехать на его дачу? Рано или поздно сказать все равно придется. – Нет, в субботу мы посетим его дачу!

– Дачу! – Наталья торжествовала так, будто поймала вора с поличным. – Этого и следовало ожидать, – голос ее стал насмешливо-издевательским, глаза сощурились. «Ну совсем как моя мама! – подумала Лена. – Наверное, именно поэтому я иду у нее на поводу». Между тем Наталья изрекла сакраментальную фразу:

– Вы едете вдвоем?

– Разумеется.

– Ну как же, как же… И чем вы там будете заниматься? Какова культурная программа?

– Прогулка на свежем воздухе в сосновом бору – раз, камин с коньяком – два, ну и все остальное… Тебе объяснить или сама все понимаешь?

– Что такое «все остальное», я понимаю, но вот ты, мне кажется, не отдаешь себе отчета…

Не дослушав подругу, Ленка встала и вышла из кухни. Нравоучения подружки ей до чертиков надоели. И чего она из себя корчит! Вздумала меня воспитывать, а сама то и дело просит: «Лен, ты не можешь завтра вечером пойти в кино? Ко мне Коля придет». И Лена всегда, ни слова не говоря, уходила и бродила по городу допоздна, чтобы не мешать милым голубкам. Почему-то Натка считала, что вполне может заниматься с Николаем чем угодно, но при этом следить за нравственным обликом подруги.

Засыпая, Лена слышала, как Натка гремит посудой на кухне. Она явно была вне себя. Ну еще бы, сорвалось очередное педагогическое мероприятие с проработкой потенциальной преступницы. Потом мысли ее вернулись к приятному, и она вспомнила, как Андреи поцеловал ее на прощание, обещая нечто фантастическое, что должно случится в субботу на его даче.

Загрузка...