Два дня в Венеции

Глава 11

– Дорогая, мне кажется ты сегодня немного бледновата, – сказала несколько дней спустя Амелия, с тревогой поглядывая на Паулу. – Тебя что-нибудь тревожит?

– Нет, я просто чувствую себя немного уставшей, только и всего.

– Возможно, ты переутомилась, потому что слишком много работаешь.

Паула с улыбкой посмотрела на Амелию.

– Не больше, чем обычно.

Разве могла она сказать, что Грегорио не давал ей спать почти каждую ночь и чаще всего будил ее в ранние предрассветные часы?

– Может так случиться, что ты беременна. Паула слегка покачала головой.

– Сомневаюсь.

Но визит к врачу подтвердил предположение матери.

– Восемь недель.

– Этого не может быть, – запротестовала она.

– Моя дорогая, уверяю вас, что так и есть.

– У меня была менструация в прошлом месяце.

– Но, может быть, она проходила не совсем обычно?

Паула нахмурила лоб и вспомнила, что все прошло намного легче и короче обычного почти наполовину. Ей пришлось рассказать об этом врачу. Оказалось, что всему есть медицинское объяснение. Записавшись на необходимые профилактические обследования, Паула заполнила специальные бланки. Получив карточку с указанием даты следующего посещения, она покинула кабинет и вышла на воздух.

Боже, какое счастье! Ребенок… Ее ребенок!

Она смогла вернуться к действительности только когда села в машину и поехала обратно в магазин. Ей трудно было скрыть такую новость от своей матери, которая имела право узнать об этом первой.

И Грегорио, конечно, тоже. О Боже! Неужели это правда?

– Значит, я не ошиблась? – спросила Амелия, как только Паула вошла в дверь магазина с сияющим видом. – О, дорогая! Какая замечательная новость, – радостно сказала она, обнимая дочь.

Лицо Паулы внезапно омрачилось. Стоп! Она достигла первого этапа договора. И это событие можно считать начальной точкой отсчета, ведущего к окончанию их совместного проживания. Но все же не стоило именно сейчас погружаться в преждевременную печаль. Тем более что это могло отразиться на ребенке.

– Ты уже сообщила Грегорио эту новость? поинтересовалась Амелия, заметив непонятное беспокойство на лице дочери.

– Я подожду до вечера.

Правильно. Это позволит ей выиграть немного времени.

Но день выдался загруженным, и у нее совсем не осталось времени на размышления. Может, так даже лучше, решила она, входя в дом после шести часов вечера.

При нормальных обстоятельствах ей бы захотелось заказать столик в любимом ресторане и сообщить мужу приятную новость за ужином при свечах.

Вместо этого она измучилась, подбирая нужные слова, и наконец совсем оставила эту затею. Еда не лезла ей в горло, и Паула отодвинула тарелку с нетронутым ужином.

– Ты не голодна? – спросил Грегорио, внимательно наблюдавший за ней весь вечер.

– Нет аппетита.

– Что тебя беспокоит?

Похоже, подходящий момент никогда не настанет. Будь что будет.

– Сегодня я встречалась с доктором и узнала, что беременна. Наконец-то. Дело сделано.

В его глазах промелькнуло что-то, но она не успела понять, что именно, как они снова стали прежними.

– Полагаю, ты знаешь дату. Еще бы. Все произошло в первые десять дней их брака.

– Середина июля. – Она изобразила слабое подобие радостной улыбки, но глаза ее оставались печальными. – Первый этап договора завершен.

Несколько секунд он сидел молча, но его взгляд, казалось, опалил ей душу.

– Как ты себя чувствуешь?

О Боже! Как ответить ему? На ум пришли дерзкие слова, но в последний момент ей удалось сдержаться.

– Отлично.

– Теперь ты, конечно, обратишься к акушерке и сократишь рабочее время в магазине?

– Нет.

Манфреди наклонил голову и не шевелился, но это была опасная неподвижность. По ее коже прошел холодок.

– Нет?

Как могло одно слово быть таким страшным?

– Я молода и здорова, – постаралась она разрядить напряженную атмосферу, пуская в ход весомые аргументы. – Если врач скажет, что мне нужен специалист, я выполню его рекомендации. Что касается магазина… Пока я буду работать, а потом посмотрим.

В глазах Грегорио промелькнула вспышка гнева, но Паула опередила его.

– Это мое тело и мой ребенок. По крайней мере, сейчас мы неразделимы.

Ей захотелось уйти отсюда, хотя бы на время. Она встала, намереваясь сделать это.

Его пальцы схватили ее руку еще до того, как она сделала первый шаг.

– Пусти меня. – Это была просьба, шедшая из глубины ее сердца.

Грегорио притянул Паулу к себе.

– Твое тело, мое семя, – сказал он с холодной мягкостью. Затем положил ее руку на живот и накрыл своей. – Наш ребенок.

Как он мог так говорить? Ведь это живое существо она будет носить в своем чреве еще семь месяцев, затем семь лет проведет с ним, воспитывая до школьного возраста. Потом ей придется посторониться и делить с ним лишь маленькую часть его жизни. Каким бы безумием это ни казалось, она уже страдала, когда думала, что ей придется расстаться со своим еще не родившимся ребенком.

А Грегорио? Как она сумеет вынести то, что он уйдет от нее? Снова женится, и у их ребенка появятся сводные братья и сестры. И всю оставшуюся жизнь он проведет вдали от нее.

Паула внезапно осознала, что не сможет без него даже существовать. Эта мысль пронзила ее как молния. Любовь? Но она не могла влюбиться в него. Это было невозможно. Черт возьми, любовь не значилась ни в одном из пунктов их соглашения.

Это гормоны разыгрались, подумала одна часть ее сознания, в то время как другая молча плакала.

– Сегодня мы никуда не идем.

Паула услышала его голос и прогнала прочь одолевавшие мысли;

Они собирались пойти в театр. Шла постановка известной пьесы австралийского писателя. Мысль о наряде и встрече со знакомыми не вызвала у нее приятных эмоций. Но это было престижное событие, и их отсутствие наверняка заметят.

– Почему же? Беременность не может внезапно сделать меня хрупким цветком.

Теплая улыбка на его губах заставила таять ее сердце. Паула едва сдержала подступившие к глазам слезы, когда он нежным поцелуем прикоснулся к ее лбу и тихо произнес:

– Я даже не мог представить, что буду чувствовать такое.

Они вошли в зал за десять минут до начала первого акта. Билеты были раскуплены заранее, и в театре собралось много истинных ценителей искусства.

– Грегорио, Паула. Я надеялась на ваш приход. Еще не хватало, опять эта пресловутая Лаура! Пришлось признать, что она сногсшибательно выглядит в длинном шелковом платье цвета слоновой кости.

Ее сопровождающего Паула никогда раньше не видела, поэтому пришла в голову нехорошая мысль, что Лаура просто наняла его для сегодняшнего вечернего сопровождения.

– Надеюсь, мы сидим рядом?

В этот момент прозвенел звонок, приглашающий зрителей занять свои места и спасший ее от необходимости вести лицемерный вежливый разговор.

Никто и не сомневался, что Лаура ухитрится достать билеты с номером места, находящегося рядом с Грегорио. И Паулу душили убийственные мысли, когда она села по другую сторону от мужа.

Грегорио взял ее руку, переплетая пальцы, и даже не вздрогнул, когда она вонзила ногти в его ладонь.

Огни медленно погасли, торжественно заиграл оркестр, и занавес величественно поднялся. Паула попыталась освободить руку, но безуспешно, и она переключила свое внимание на сцену и актеров.

Три акта и два антракта. Во время первого Паула спустилась в дамскую комнату, чтобы сходить в туалет. В последнее время она стала гораздо чаще чувствовать потребность посещать его.

Когда она вернулась, то увидела Лауру, разговаривающую с Грегорио. Хотя Паула признала, что почти весь разговор вела только блондинка.

Присоединившись к ним, она замерла от неожиданности, когда Грегорио вдруг взял ее руку и поднес к губам.

– Во что ты играешь на этот раз? – негромко поинтересовалась она, когда все пошли занимать свои места.

– В утешение.

– Твое или мое? – спросила Паула, но вопрос остался без ответа.

Второй акт полностью захватил ее внимание, вернее, большую его часть. Она слишком хорошо знала о безграничной подлости Лауры. Но гордость не позволяла ей убедиться, что когти блондинки не посягнули на какую-нибудь часть тела Грегорио.

Очередное посещение дамской комнаты во время второго антракта заставили Паулу всерьез задуматься об особенностях работы мочевого пузыря у беременных женщин. Она решила купить специальную литературу и подробно разобраться в этом злободневном вопросе, ознакомившись с фактами.

К счастью, очередь оказалась небольшой, но, выходя из кабинки, она столкнулась с Лаурой, которая освежала свой макияж, стоя перед длинной зеркальной стеной.

Пауле показалось, что они встретились не случайно.

– Надеюсь, ты не меня здесь дожидаешься? дерзко пошла она в атаку.

– Будет жаль, если твоя торговля опять потерпит неудачу, – ответила Лаура в обычной своей манере игнорировать вопросы Паулы.

– Ты мне угрожаешь? – спросила Паула, подкрашивая в этот момент губы. – Если так, то я лично прослежу, чтобы ты оказалась первой в списке тех, кого навестит полиция. Не забывай, что магазином владеет Грегорио и его влияние тебе известно.

– Дорогая, я даже не понимаю, о чем ты говоришь.

– Неужели? Глаза Лауры пристально вгляделись в лицо Паулы.

– Ты сегодня немного бледна. Не очень хорошо себя чувствуешь?

– Напротив. Я еще никогда не чувствовала себя так хорошо, как сейчас. – Она явно лукавила, но это не имело значения.

– Можно подумать… – Лаура запнулась. Ее глаза расширились от внезапной догадки, но она постаралась взять себя в руки. – Ты, случайно, не беременна?

– Какая прозорливость.

Лицо Лауры исказилось от злобы и сразу потеряло привлекательность.

– Но почему ты, стерва?

– Не самая учтивая манера поздравления, надменно прокомментировала Паула. В этот момент распахнулась входная дверь и она, улучив удобный момент, вышла.

Грегорио разговаривал с Лидией. Паула подошла к ним, и тут прозвенел последний звонок.

– Тебя долго не было.

– Ничего особенного. Дамская комната весьма популярное место.

Снова зал медленно погрузился в сумерки, зазвучала музыка, и началось действие последнего акта.

Когда они вернулись домой, было уже очень поздно. Паула зевала, поднимаясь по лестнице.

Она держалась, как могла, чтобы не уснуть во время последнего получаса в театре. Добравшись до комнаты, Паула стянула элегантное вечернее платье, умылась и растянулась на кровати.

– Устала? – спросил Грегорио, придвигаясь к ней, и, когда она, не открывая глаз, утвердительно кивнула головой, бережно поцеловал ее висок. – Отдыхай, любимая. Через пять минут оба крепко спали в объятиях друг друга.

Был чудесный солнечный день. На лазурном небе проплывали редкие облака.

Выводя машину из гаража, Паула в уме намечала план текущих рабочих дел. В первую очередь надо позвонить поставщику. И она поехала в направлении Аркет-стрит, Пробные партии новых моделей белья, которые она привезла из Милана, понравились покупателям, и планировалось срочно увеличить объем заказа, который сделал магазин.

Внезапно ее боковое зрение уловило ярко-голубую вспышку, и она услышала оглушающий скрежет металла о металл. Ее машина потеряла управление, и Паулу резко отбросило вперед.

Все произошло за считанные секунды и так неожиданно, что она даже не успела испугаться, но, должно быть, машинально до отказа нажала на тормоза. Машину вынесло на обочину всего в нескольких шагах от деревьев, росших вдоль улицы.

Черт, что это было?

Потрясенная, она сидела не шелохнувшись, не понимая, что произошло. Потом пришла в себя. Оглядевшись по сторонам, Паула отстегнула ремень безопасности и вылезла из машины.

Она заволновалась, вспомнив, что где-то рядом должен быть еще один пострадавший автомобиль. Что с водителем?

В голове вихрем проносились беспорядочные мысли. Необходимо оценить урон, нанесенный ее машине, и детали… Для страховки нужно записать все детали аварии, потом позвонить в полицию.

– С вами все в порядке, мисс?

Паула услышала мужской голос, обращавшийся к ней. Ему вторили другие люди. Она огляделась в поисках другой машины, но ее нигде не было.

– Надо же, сам подрезал и умотал, – сказал кто-то, добавляя ругательство. – Сволочь.

Паула недоверчиво посмотрела на говорившего.

– Вы шутите, да?

– Вам лучше присесть, мисс, а то еще упадете.

Господи, что, в конце концов, происходит? Она не собиралась падать, но потрясение давало о себе знать. У Паулы закружилась голова.

– Кто-нибудь позвонил в полицию?

– И в полицию, и в «скорую помощь».

– Мне не нужна «скорая помощь», – запротестовала она.

Нужно срочно позвонить Амелии и предупредить, что она опоздает. Рядом было кафе, и Паула позвонила оттуда.

– Оставайся на месте, – твердым голосом сказала мать, выслушав заверения дочери, что у нее нет никаких повреждений.

– Мне наплевать, что на машине можно ехать. Не смей никуда уезжать.

– Но со мной, правда, все в порядке, – хотела она добавить, но Амелия положила трубку.

Передняя часть «фольксвагена» выглядела нормально, кроме небольшой царапины на бампере.

Полицейская машина с воющей, мигающей сиреной подъехала на место аварии за секунду до появления Грегорио. Паула зажмурила глаза, увидев его лицо, и прошептала: мой ангел-хранитель.

Он выпрыгнул из машины с таким грозным видом, как будто собирался разорвать кого-нибудь на части, и побежал к Пауле. Добираясь сюда, Грегорио, наверное, побил все скоростные рекорды. Наплевать, что вокруг столько народа. Сейчас его целью была только она.

Боже, если бы с ней что-нибудь случилось… Он закрыл глаза, не в силах продолжить эту мысль. И чуть успокоился, только когда обнял ее. Было все равно, что кто-то видел, как он взял ее лицо в свои ладони и прижался губами к ее рту. Паула не смогла устоять и ответила на его поцелуй. Сколько им довелось так простоять? Наконец Паула освободилась из его объятий, но он притянул ее снова.

– Хватит, – прошептала она в знак протеста.

Его глаза были темнее ночи, черты лица словно окаменели.

Не может быть! – твердила она про себя, потому, что прочитала в глазах Грегорио то, в чем побоялась себе признаться. На несколько секунд все померкло для нее, были только его глаза.

Остановился ли мир? Да, она готова была поклясться в этом.

– Мне потребуются ваши показания, миссис. Чары были развеяны. Паула повернулась и увидела полицейского, который стоял рядом, услышала гул голосов и вой сирены вдали.

– Зачем вызвали «скорую помощь»? – попыталась протестовать она, но никто не слушал. Что за наказание!

Вздохнув, Паула стала выполнять просьбу полицейского, и отсчитала вслух приблизительное количество секунд перед ударом. Какофония от звука сирен и воя двигателей усилилась. Паула продолжала отвечать на многочисленные вопросы, пыталась отговорить Грегорио от отправки ее в больницу и разнервничалась окончательно, когда он забрал ее портфель с бумагами, запер «фольксваген» и усадил в свою машину.

– Отвези меня на работу.

Грегорио съехал с обочины, зная, что имеет в запасе пять минут, прежде чем Паула поймет, что он не собирается и близко подъезжать к магазину.

Она отреагировала так, как Манфреди и предполагал. Тот поймал ее руку и прижал пальцы к своим губам.

– Со мной все в порядке. Он слегка улыбнулся.

– Не смеши меня. Паула глубоко вздохнула.

– Куда мы едем?

– Мы уже почти там.

«Там» оказалось закрытой частной больницей, в числе клиентов которой значилось имя Паулы Карлани-Манфреди.

– Это смешно, – сказала она, услышав предложение раздеться и лечь в постель. Взглянув на Грегорио, фланирующего по комнате, Паула развернула хлопчатобумажную сорочку. Завязки спереди или сзади? Черт возьми, ей вообще ни к чему здесь находиться.

– Давай, я тебе помогу. – Он был тут как тут и начал расстегивать ей жакет, снял его и повесил на стул.

– Я справлюсь.

Паула осталась в бюстгальтере и трусиках, а когда вошла медсестра спросила ее:

– Мне надо надеть это?

– Да, а то, что на вас, снять, – ответила та слишком весело. – Завязки сзади.

Затем были тесты, вопросы, ультразвук, визит к гинекологу.

– С ребенком все в порядке и с вами тоже.

– Теперь мне можно поехать домой?

– Завтра. Мы оставим вас на ночь. Отдых, обследование.

– Это необходимо?

– Да, некоторая предосторожность не помешает, – сказал врач с теплой улыбкой, повернулся и вышел из палаты в сопровождении медсестры.

– Я думаю, мне лучше побыть одной, – вздохнула Паула.

Грегорио вышагивал от окна к двери. Его было слишком много, и это угнетало.

– Уйди, пожалуйста.

Подойдя к кровати Паулы, Грегорио подавил желание обнять ее и удовлетворился легким, нежным поцелуем.

– Я вернусь позже Она смогла только кивнуть в знак согласия. Когда муж ушел, Паула опустила голову на подушку и закрыла глаза.

Налетел и скрылся… Этот поступок означал умышленное стремление навредить. Кто в этом заинтересован? Лаура? Может, так случилось, что известие о беременности совсем лишило ее рассудка? Но где доказательства, что это так?

Вскоре принесли обед, потом позвонила Амелия. Курьер передал огромный букет роз с карточкой, подписанной размашистым почерком Грегорио. Оставшись одна и полистав журналы, Паула забылась в полудреме.

Амелия навестила ее по пути домой из магазина и привезла в подарок сумочку, в которой оказалась изысканная ночная сорочка, пеньюар и пара атласных тапочек.

– Это тебе, – сказала она, пряча материнское беспокойство за теплой улыбкой. – Больничная одежда не очень элегантна.

Они болтали о пустяках, сознательно не упоминая о том, что случилось. Хотя при встрече с Манфреди Амелия рассказала о своих собственных подозрениях. Она ушла перед самым ужином.

Паула только что привела себя в порядок, когда вошел Грегорио. Он обнял ее и целовал страстно и долго, нежно лаская мягкие губы. Паула обвила его шею руками.

– Ты ужинал? – Банальный вопрос. Это было совсем не то, о чем она хотела спросить.

– Перекушу позже. – Подняв ее, Грегорио подошел к стулу и посадил Паулу на колени.

– У тебя был трудный день, – произнесла она, проводя рукой по его лбу и волосам.

– Да, пожалуй.

Оставив жену в больнице, он сразу начал действовать. Заехал к нескольким знакомым, собрал факты и назначил встречу с Лаурой. Она испробовала все свои уловки, слезы и мольбы, в конце концов признавшись в неумирающей любви. Его ответом было холодное предупреждение и совет покинуть город в течение двадцати четырех часов, или в противном случае ей грозила встреча с полицией.

Как хорошо сидеть в его объятиях, размышляла Паула. Совсем близко она чувствовала успокаивающий стук его сердца, вдыхала горький и терпкий аромат одеколона, которым он любил пользоваться. Этот запах, смешавшийся с теплом мужского тела, был таким родным! Наверное, сказывались последствия шока, и Паула вдруг почувствовала себя страшно уставшей. Ночь в одиночестве на больничной кровати уже не казалась ей такой неприятной, как несколько часов назад.