Две Элеоноры

7

Наступил самый трудный месяц в жизни Норы, запомнившийся чередой бесконечных дней, прошедших в печальных воспоминаниях.

В ее душе боролись обида на Ричарда, не оценившего ее любовь, гнев за нанесенное оскорбление и стыд…

Разумеется, такое самоедство не могло привести ни к чему хорошему.

Не успев появиться дома, она первым делом поссорилась с матерью, которая не вовремя выразила радость по поводу собственной прозорливости (Я тебе говорила, что таскаться за мужчинами – занятие не для леди). Теперь они не разговаривали друг с другом, а добрейший мистер Харрисон не знал, как примирить двух любимых женщин, и все делал невпопад.

Потом Нора позвонила Энни и сказала той много горьких и незаслуженных слов. Конечно, они поссорились.

На работе, вместо поиска стилевого решения особняка клиента, она, часами сидела, уставившись невидящими глазами в окно. Дело кончилось тем, что шеф отобрал у нее проект и передал другому дизайнеру. Норе же было сказано открытым текстом, что либо она приводит свои мысли в порядок, либо пусть ищет другое место работы.

В общем, жизнь стремительно катилась под откос, а у Норы не было ни сил, ни желания что-либо предпринимать.

Приходя с работы, Нора заваливалась на диван и бездумно щелкала пультом телевизора, а мистер и миссис Харрисон сидели за стенкой и шепотом обсуждали, что делать с бедняжкой.

Спустя месяц такой жизни, миссис Харрисон заявила, что еще немного, и ей самой понадобится психиатр, и отправилась в гости к школьной подруге, чтобы сменить обстановку.

Домой она вернулась умиротворенная, хотя и несколько озадаченная.

– Ты не поверишь, дорогой, – рассказывала она в тот вечер мужу, ловко орудуя спицами, на которых висела половина рукава от пуловера, начатого еще лет семь назад, – я там встретила Мадлен, ну помнишь, я тебе рассказывала про маленькую Мад, с которой училась в колледже? Несколько лет назад она вышла замуж за польского эмигранта – отпрыска знатной, но обедневшей семьи, и теперь зовется графиней Андриевской. Муж, правда, быстро умер, но, похоже, этот брак сильно на нее повлиял. Она и раньше была своеобразной девочкой, а теперь просто что-то уникальное! Завела конюшню и сама тренирует спортсменов. Понять не могу, зачем ей это! При ее-то деньгах… Кстати, представляешь: она знакома с нашей Норой и хочет с ней повидаться! Мы договорились в следующие выходные вместе сходить на выставку хризантем. Надеюсь, Нора не откажется встретиться с Мадлен. Может быть, хоть та сможет образумить твою дочь, если уж тебе это не по силам.

– Но, дорогая, – промямлил несчастный отец семейства, предчувствующий очередной скандал. – Это ведь и твоя дочь.

– Не говори глупостей! Дурной характер она унаследовала от тебя!.. И если бы ты не отвел ее в свое время в конюшню…

– Но ведь ты сама сказала, что девушка из приличной семьи должна уметь ездить верхом!

– Ах, это я во всем виновата?

Миссис Харрисон нервно сорвала недовязанный рукав со спиц и начала остервенело распускать рукоделие. Бедный пуловер! Он был очевидцем многих событий в этом доме и, как всякий свидетель, часто страдал от их последствий! Судя по тому, с какой скоростью продвигалась работа, увидеть шедевр в законченном виде домочадцам было не суждено.

Когда Нора услышала, что с ней хочет повидаться Мадлен, то пришла в состояние крайнего возбуждения. Зачем она понадобилась тетке Ричарда?

Первым ее желанием было послать всех подальше и под предлогом срочной работы избежать встречи со свидетельницей своего позора, но, поразмыслив, девушка изменила решение. Она не сделала ничего плохого, что бы там не заявлял Ричард, и не собирается изображать страуса. Может, у той есть новости и уже давно найден виновник?

И потом, Мадлен сможет рассказать ей последние новости о своем племяннике…

Нора вконец запуталась в своих чувствах к Ричарду. С одной стороны, она ненавидела его за пережитое унижение, да и слова Мадлен о мираже не шли из головы, с другой – трудно было признать, что ее многолетняя любовь – всего лишь мираж. Она долго мучилась, раздумывая, как следует держаться с Мадлен, но потом махнула рукой, решив, что как сложится встреча – так и ладно. На все воля Провидения…

Они увидели Мадлен сразу, как только вошли в зал, полный потрясающих хризантем всех цветов и форм, среди которых фланировали знатоки и обычные зеваки. Графиня стояла с каким-то молодым человеком, который, хоть и был выше нее на голову, смотрел на графиню снизу вверх глазами, полными обожания.

При виде Норы дама кивнула своему собеседнику и, проговорив несколько слов, оставила его, двинувшись им навстречу. Одетая со скромной роскошью, свойственной представителям голубых кровей, она, тем не менее, не терялась на фоне окружающей ее красоты. Наоборот, цветы и старая дама подчеркивали притягательность друг друга.

– Нора, – протянула она к девушке руки, словно знала ее сто лет, – как я рада тебя видеть! Знаешь, дорогая, – обратилась она к миссис Харрисон, – твоя дочь просто прелесть! Только что-то побледнела за то время, пока мы не виделись. Думаю, что ей пойдет на пользу деревенский воздух. Было бы просто чудесно, если бы она смогла найти время и приехать погостить ко мне в поместье. Как ты на это смотришь, Нора? Ты же любишь лошадей, а у меня очень неплохая конюшня. Посмотришь на моих красавцев. Ты не возражаешь, Каролина?

Миссис Харрисон, совершенно не готовая к подобному повороту разговора, растерянно воззрилась на дочь, словно ища ответа, но потрясенная девушка сама смотрела на Мадлен широко распахнутыми глазами.

Сначала она решила, что графиня Андриевская собирается помирить ее с Ричардом, но, вспомнив сложные отношения между тетей и племянником, отбросила абсурдную мысль. Но если не это, то что?

Мгновение стояла неловкая тишина, но потом Мадлен, словно не заметив заминки, довольно кивнула:

– Ну вот и славно. Мой шофер заедет за Норой в следующую пятницу часов в шесть пополудни. Тебя это устраивает?

– Лучше в семь, – пролепетала Нора.

– Умница. Вот и договорились, – удовлетворенно кивнула Мадлен. – А теперь пойдемте, я вас познакомлю с одним чудаком-цветоводом, который непременно хочет назвать новый сорт хризантем моим именем. Представляете, я и белые хризантемы. Нонсенс!

Она так решительно махнула рукой, подчеркивая комичность подобной идеи, что в голове Норы мелькнула мысль, что лучше бы поклоннику Мадлен выращивать кроваво-красные гладиолусы. Не удержавшись, она произнесла эту мысль вслух, чем вызвала аплодисменты графини.

– Я же говорю, что дочь у тебя умница, – улыбнулась она школьной подруге, словно отвечая на какие-то свои мысли.

Всю прогулку Нора ломала голову над тем, зачем она понадобилась эксцентричной аристократке. Единственное, в чем не сомневалась девушка, так это в том, что приглашение в гости было спланировано заранее, следовательно, ее ждет какой-то сюрприз. Но какой? Она скосила глаза на графиню и, встретив насмешливый взгляд, опустила ресницы.

Черт возьми, она не позволит обращаться с собой как с малолетней девчонкой!

Нора снова посмотрела на графиню, та ответила заговорщицким взглядом. Казалось, ее забавлял этот безмолвный диалог, и девушка не смогла не улыбнуться. Она была готова поспорить на сто фунтов, что Мадлен ей подмигнула, но у графини вдруг стало такое непроницаемо-любезное лицо, что Нора стала сомневаться, а не показалось ли ей это все?

Что бы то ни было, Мадлен с каждой минутой ей все больше нравилась. Почему-то Нора была уверена, что графиня не причинит ей зла, а раз так, отчего бы и не развеяться?

Мир прекрасен даже у подножья виселицы, черт побери!