Движение солнца

рык. Сейчас он рычал практически без перерыва. Он приподнял её и поставил на колени,

затем схватил за хвостик, оттягивая голову назад. Следом он вновь ворвался в ее тело,

жестко вбиваясь, волоски на его ногах немного царапали ее нежную кожу, каждый раз,

когда их плоть жестко встречалась, издавая шлепающий влажные звуки. Она кончала; в

тот момент он был глубоко в ней, растягивая её лоно. Она дублировала его движение,

насаживаясь на его член, издавая такие же громкие звуки, как и он.

— Бл*ть, Исаак. Это так хорошо чувствуется...

— Не достаточно, — прохрипел он. — Я хочу, чтобы ты кричала, малышка.

Он вновь потянул её за волосы, приподнимая таким образом, что теперь она только

стояла на коленях, прижимаясь спиной к его груди. Другой рукой он потянулся к ее

промежности и резким движением ударил по клитору. Лилли пронзило молниеносное

ощущение, будто сквозь ее тело пропустили разряд электрического тока, она издала

громкий всхлип и выгнулась, затем он повторил свое движение. И опять. И еще раз, он

повторял это все быстрее увеличивая силу удара, до тех пор пока она не ощутила, как по

внутренней стороне её бедра стекает влажное удовольствие. В то же время он проникал

глубоко в её лоно, заставляя кричать снова и снова.

Когда оргазм немного схлынул, Исаак уложил ее на кровать, и девушка

расслабилась, мышцы ее были будто желе, а разум прекратился в липкую кашу. Этот

оргазм был точно в списке ее самых лучших оргазмов. Даже в тройке самых лучших, а

может и больше, чем в тройке. Он был самым лучшим. Но мужчина не закончил с ней.

Пока она старалась отдышаться, он все еще продолжал двигаться в ней, все еще твердый

словно гранит. Он не кончил.

— Я должен тебе еще один оргазм, — пробормотал Исаак, прикусывая кожу на её

плече.

31

Глава 4

Исаак чувствовал себя усталым, но одновременно с этим оживленным, и так же

возбужденным, он полагал, что его член может прямо в эту самую минуту взорваться в ее

тугой киске. В Лилли. Красивое имя, потрясающая женщина.

Лилли. Ему придется привыкнуть называть её этим именем. Хотя они знакомы

только двенадцать часов, ему очень нравилось называть ее «Спорти». Ну и, откровенно

говоря, с первой минуты, когда он так назвал её, это имя очень подошло ей.

Она была полностью расслаблена под его сильным телом, тяжело дыша, ее сильные,

гибкие руки и ноги легко подчинялись и принимали его прикосновения, когда он двигался

внутри нее. Она была тугой, ее мышцы лона не прекращали сокращаться, когда она

кончала, стискивая его, словно в кулаке. Девушка вся взмокла, как и он, и от нее исходил

просто несравненный аромат. Откровенно говоря, он больше предпочитал, когда от

девушки исходил естественный запах, а не омерзительный резкий, режущий глаза

химический смрад. Некоторые девушки бесконтрольно выливали на себя огромное

количество этого дерьма, а запах Лилли просто пьянил его. Её вкус. Черт, она нереально

возбуждала его, заставляя желать её снова и снова.

— Мне кажется, я задолжал тебе еще один оргазм, — он прикусил её плечо, втягивая

в рот сладковатый привкус пота, которым было покрыто ее тело.

— Думаешь, у тебя хватит сил взять меня еще раз? — её глаза по-прежнему

прикрыты, а на губах растянулась довольная улыбка. Ей нравилось подразнивать его,

особенно, когда дело касалось секса.

Мужчина приподнялся и подтянул девушку к себе одним резким движением. Затем

схватил ее ноги и перевернул ее на спину. Лилли рассмеялась, и этот звук был

насыщенным и полным удовольствия. Исаак не знал ее с историю, но он был чертовски

уверен, что обязательно всё выяснит. Девушка была какой-то особенной, той, которую

нужно было опасаться. От нее исходила аура опасности.

Может, это лишь потому, что он знал её совсем недавно. Проживая в небольшом

городке, будучи совершенно одиноким и желая все делать только так, как ему хочется,

например, ездить по округе к женщинам, которые были не прочь оказаться в его постели.

Даже девушки, которые приезжали из близлежащих городов и не возражали против

быстрого перепиха, стали для него привычными. А количество тех женщин, что не желали

ничего большего, было очень мало, поэтому всех своих подружек для траха он мог с

легкостью пересчитать по пальцам. А в последнее время он стал немного сторониться и

тех женщин, что велись лишь на его образ и татуировки. Он избегал такого рода охотниц.

Но эта дикая штучка, которая извивалась под ним, стараясь раздразнить, глядя на

него своими светлыми, живыми глазами (он наконец-то все же сумел точно определить их

цвет — они были серыми), она была чем-то совершенно другим.

Исаак закинул ее восхитительные ноги на свои плечи и погрузился в нее, прижимая

бедра девушки к ее груди. Она была сильной и гибкой, до сих не протестовала против его

действия — ни в отношении силы, что он так неистово применял, ни в отношении

растяжки, когда он разводил ее ноги, поднимал и отводил их в стороны, не возражала

против глубины его погружений в её тело. На самом деле, она желала большего. Лилли

принимала его член без возражений. Обычно ему приходилось немного уговаривать

девушек, прежде чем они готовы были принять его член, но Лилли просто бросила ему это

в лицо, что желает быть жестко оттраханой.

Он до сих пор был невероятно твердым в ее киске, вколачиваясь в податливое тело

со всей силой, на которую был только способен, ощущая, как неумолимо погружался и

как саднили его бедра, когда он с силой впечатывался в нее. Девушка стонала и хныкала,

царапая его руки. У него явно барахлила система самоконтроля, ему приходилось

прикладывать невероятные усилия, чтобы не кончить раньше нее. Умопомрачительный

минет, который она сделала ему чуть раньше, потребовал у него множество сил, чтобы

32

оттрахать ее так, как она этого хотела, Лилли была дикой штучкой, чертовки горячей, и

они занимались этим уже некоторое время, плюс к тому, что он не спал прошлую ночь.

Мужчина старался отвлечься на какие-то повседневные мысли, но, в то же время, он не

хотел этого. Он хотел находиться с ней, чувствовать ее, слышать ее, вдыхать ее запах.

Лилли прижала свои ноги даже чуть сильнее к своей груди, таким образом, ее пятки

были на его плечах, и в то же время она старалась податься навстречу ему всем телом.

Сперва это немного озадачило его, он посмотрел на нее и увидел в ее глазах то, чего она

так хочет. Исаак опустил ее ноги и приподнял вверх, усаживая на свои бедра, а сам лег на

кровать. Усадив ее на себя, удерживая её ноги под руками, он чуть приподнялся, чтобы

вытянуть свои ноги.

— Ты хочешь меня объездить, обхватить мой член своей сладкой киской, м?

— Черт возьми, да, — Лилли немного отклонилась назад, ее ладони легли на его

бедра. Затем Исаак просто обхватил своими сильными руками ее бедра, останавливая

девушку. Господи Иисусе, её мышцы так красиво сокращались под нежной кожей, когда

он опустил ее на свой член, позволяя ей трахать его так жестко, как он делал ранее сам. Ее

голова откинулась назад, темный шелковистый хвост коснулся его ног. Каким-то образом

он осознал это, когда почувствовал легкое щекочущее движение на своих ногах. И Боже

милостивый, он был уверен, что это практически заставит его кончить. Но он не мог

допустить этого, потому что он пообещал ей второй оргазм.

Исаак присел и схватил ее руки, прижимая тело девушки к своей груди. Смотря

пристально в его глаза, она замерла, тяжело дыша, ее дыхание срывалось с губ вместе с

крошечными стонами, на протяжении пары мгновений они просто сидели, крепко

переплетясь руками и ногами, покрытые потом и затаившие дыхание, сверля друг друга

взглядом.

В этом взгляде Исаак ощутил что, что-то изменилось между ними; он почувствовал,

как вверх по позвоночнику прокатилась нервная дрожь. Он даже не мог предположить,

чтобы это могло значить. Но мужчина молниеносно схватил ее за хвостик, не давая ей

опомниться, и приблизил ее рот к своему, втягивая верхнюю губу, попробовал на вкус

бисеринки пота над верхней губой и затем глубоко проник в ее рот языком. Но Исаак

старались делать это как можно нежнее. Лилли ответила ему на поцелуй, глубоко целуя в

ответ, ее руки устремились к его влажным, пребывающим в беспорядке волосам,

захватывая длинные пряди в свои руки и притягивая его как можно ближе к себе. В

следующее мгновение она отстранилась от него с тихим вскриком, ее глаза распахнулись,

и она вперилась в него взгляд, словно поглощая каждую его черточку. Ее брови

нахмурились. Она тоже ощутила это, он точно знал.

Что-то опасное.

Затем, будто её настиг удар хлыста, девушка со всей силы дернула его за волосы.

— Я думала, ты собираешься сделать так, чтобы я кричала. Вроде бы у нас уговор?

Она приникла вновь к его губам, проскальзывая языком в рот, прикусывая жестко

его нижнюю губу. Во рту у Лилли чувствовался металлический привкус крови.

— Бл*ть! Кровожадная сучка! — он резко перевернул ее на спину, подминая ее тело

под себя. Затем схватил девушку за заднюю сторону щиколоток и развел ее ноги как

можно шире в стороны, когда с силой загнал свой член глубоко внутрь нее, увеличивая

темп с каждым следующим толчком члена. Если и этого ей было недостаточно, то, значит,

она была ему не по зубам.

— О, Бл***тьь!! Да! Черт возьми, жестче! Да! Да!

Жестче? Иисус Христос. Исаак старался дать ей то, чего она так хотела. И затем,

спасибо благословенному младенцу Иисусу, она закричала изо всех сил, на пределе своих

легких, ее ноготки до боли вонзились в его кожу предплечий. Она была такой тугой,

чертовски тугой вокруг его члена, и спустя какое-то время он, наконец, позволил себе

издать громкий, протяжный, наполненный невероятным облегчением, стон, который

вырвался из его груди, затем устремился вверх по глотке, прокатился по языку и вышел

33

через стиснутые зубы, словно этот крик вырвался из каждой его клетки. Исаак кончал

чертову гребаную вечность.

Когда, наконец, спазмы, что прокатывались по его телу, отступили, он рухнул на

Лилли, между ее ног, тем самым, вжимая ее в матрас своим массивным телом. Он все еще

находился внутри нее. Исаак был несказанно рад услышать ее хриплое, затрудненное

дыхание, такое же, как у него самого. По крайней мере, он ее вымотал. Девушка лежала

расколовшая на осколки, потерявшая дар речи и парализованная, окруженная его теплом.

Она рассмеялась.

— Ладно, бл*ть, это было просто потрясающе. Больше не буду в тебе сомневаться.

— Лучше бы тебе этого не делать, — он поцеловал её в щеку. Издавая усталый

вздох, он задумался о том, сколько потратил сил, потому как прошлую ночь не спал, и

скорее всего у него не появиться возможности вздремнуть и восстановить силы до

позднего вечера. Наконец, он вышел из нее и лег рядом. При нормальных обстоятельствах

он бы уже поднялся и начал одеваться. Когда он трахался, то делал это преимущественно

в своем в клубе или же дома у сучки, которую трахал, и ни за что на свете он не лежал

рядом с ними после того, как покидал их тела. Ласки после секса, нежные объятия —

именно с этого начинались все гребаные проблемы. Исааку нравилось быть свободным,

хозяином своей судьбы и своих мыслей. Но сейчас он нахмурился и списал все на то, что

просто не мог сдвинуться с места от накрывшей его с головой усталости. Мужчина

продолжал лежать в ее кровати.

Плюс ко всему, он еще не закончил с ней. Еще нет.

Лилли перекатилась на бок и взяла свой телефон с прикроватной тумбы

— 9:30. Во сколько Мари прекращает подавать завтраки? Потому что ты мне

задолжал яйца и вафли, — она положила телефон на тумбочку и вновь начала

поворачиваться, когда рука Исаака остановила ее. Вместо того, чтобы позволить ей лечь

на спину, он пододвинулся ближе к ней.

У нее на левом боку была татуировка в виде строчки с текстом, которая тянулась от

бедра до груди. Текст был не на английском. И еще одна татуировка красовалась на ее

лопатке. Это была черно-серая бабочка размером примерно с его кулак.

Он провел подушечкой большого пальца по татуировке, что была выбита на ее боку.

— Мари подает завтрак на протяжении всего дня. О чем тут говорится?

Лилли обернулась, пристально смотря на него через плечо, но ответила она не сразу.

Помолчав, девушка проговорила:

— Это на итальянском: "L’amor che muove il sole e l’altre stelle", — слова, что она

произнесла, красиво звучали. То, как она говорила, дало ему понять, что она свободно

говорила по-итальянски.

— Красиво. Что они обозначают? — Исаак провел ладонью по изгибу ее бедра. Он

словно не мог прекратить прикасаться к ней.

— «Любовь, что движет солнце и светила» ( Прим. «Божественная комедия. Рай».

Данте Алигьери), — он не смог прочитать выражение её лица, когда она говорила об этом.

Эта строчка показалась ему подозрительно знакомой, и он задумался на мгновение,

пытаясь отыскать в свое голове нужное воспоминание.

— Это же Данте, так?

Она стремительно повернулась и улеглась на спину.

— Да, это последняя строчка из «Божественной комедии». Ты читал Данте? —

выражение её лица не могло скрыть откровенного шока. Это потрясло и испугало её.

Девушку не испугала драка, которая произошла прошлой ночью, ни револьвер у виска, не

то, что он нашел её и выяснил её имя, даже не этот потрясающий трах. Но её ужаснул тот

факт, что он знал Данте, — это ошеломило Лилли. Он ощутил укол обиды.

— Провинциалы тоже посещают школу, — проговорил он язвительно.

Теперь ее взгляд стал слегка скептическим.

— Вы что, проходили Данте в школе?

34

Нет, конечно, он не проходил его в школе.

— Ну, у нас в городе есть библиотека. А мне нравится читать. Всегда нравилось. Я

же говорил тебе, что у нас не сильно много развлечений. Итак, почему строчка из

«Божественной комедии» набита на твоем боку?

— Это была любимая книга моего отца, — вместо того, чтобы сказать что-то ещё,

девушка поднялась с кровати. — Я голодна. Ты обещал мне завтрак. Пойду в душ.

— Не против компании? Потому что мне тоже нужно принять душ, — он поиграл

бровями, игриво смотря на нее. — Всегда хорошо сохранять воду, тем более у нас в

Сигнал Бенд, потому что мы тут зависим от скважин.

Она покачала головой.

— Всё нормально. Я быстро ополоснусь и оставлю тебе воду.

Девушка решительно прошла в ванную и притворила за собой дверь.

Исаак откинулся назад, его не покидало ощущение, что он словно сделал что-то не

так, но еще больше его занимал вопрос, почему ему вообще было до этого дело. Но у него

было предчувствие, что всё это — кусочки головоломки, которой была Лилли. Ему нужно

было всё выяснить. На его члене все еще был раскатан презерватив, который теперь

выглядел печально присобранным. Он стянул его и отправился искать место, куда бы его

можно было выбросить. Все закончилось тем, что он выбросил его в ведро под раковиной.

~oOo~

Лилли отказалась ехать с ним, объясняя это тем, что ей нужно заняться делами после

завтрака. Поэтому она последовала за ним на своей машине к «У Мари». Во время

поездки, Исаак размышлял о событиях прошедшего дня, который оказался более

насыщенным, чем он полагал.

Джими пожертвовал только тремя ногтями во имя правды. Мэг пыталась ходить

вокруг до около, стараясь запудрить им мозги, но Исаак славился своей

проницательностью, и поэтому после того, как Вик вырвал ноготь со среднего пальца

правой руки ее мужа, той же руки, где было сломано запястье, женщина полностью

сломалась, игнорируя энергичное покачивание головой Джимми, и все выложила.

Теперь Исаак знал, что байк-клуб Сент-Луиса, с которым не ладили МК «Ночная

Банда» — МК «Северные Всадники» — нашли себе нового партнера, который

поддерживал их. И теперь они искали способ создать свой собственный «коридор» на

трассе I-44, который, к слову, полностью, от Иллинойса до Оклахомы, находился во

владениях МК «Ночная Банда». Они сосредоточились на Джими и Мэг, которые были

самыми известными мошенниками на территории округа Кроуфорд, и заставили Джимми

поднадавить на Уилла Келлера, чтобы тот продал ему свою собственность — семейную

ферму, чья территория составляла примерно 150 акров, которая принадлежала его семье и

переходила по наследству из поколения в поколение.

И все эта информация досталась ему всего за три ногтя. Смехотворная цена для

такой информации. Ну, как он и предполагал, Мэг была слабым звеном. Мэг не знала,

зачем этим людям понадобилась собственность Уилла, но у Исаака было отличное

предположение. Половину территории занимал густой лес. Верхушки деревьев

примыкали плотно друг к другу, из-за них сложно было что-то разглядеть. Отличная

помеха для наблюдения со спутника. Правильно распложенная лаборатория по массовому

производству льда была бы отлично скрыта в самом центре лесного массива. Как раз в

самом центре каналов, по которым осуществлялся товарооборот.

Производство льда в таких масштабах невозможно воплотить в жизнь под

пристальным наблюдением Исаака за городом. Ни один враг МК не заполучит

собственность на территории, которой владел МК. Союзник МК «Северные Всадники» с

таким внушительным капиталом — тот, кого так истошно боялся Джими, что был готов

35

терпеть пытки, лишь бы не выдать его — был, вероятно, очень серьезным человеком,

очень опасной проблемой для «Ночной Банды» и для самого Сигнал Бенд.

И следом нарисовалась мисс Лиллиан Карсон, якобы из Остина штат Техас, но вот,

что примечательно, без техасского акцента. Барт думал, что быстро разберется с этой

проблемой, пробив её по базе, но ему до сих пор не удалось разобраться с происходящим.

Он был озадачен тем, что она особо и не старалась скрыть тот факт, что что-то утаивает.

История, придуманная для неё, прошла бы самую поверхностную и элементарную

проверку, для этого была проведена пара операций — аренда дома или поиск работы — и

любой, кто в чем-то подозревал ее, мог с легкостью выяснить, что она делала и чем

занималась. Информация реальна, поэтому, проверив ее, любой другой бы отвалил. Но

основываясь на некоторых размышлениях Барта, тут было что-то странное. Молодому

Бартоломью нравилось распутывать подобного рода головоломки.

Но, что самое интересное, — она появилась в один и тот же день, когда Джими

решил донести свою точку зрения, пырнув ножом Уилла. Исаак пока не мог понять, как

эти кусочки головоломки были связаны вместе. А может, они и не были, — возможно, это

чистое совпадение, которое принесло проблемы в город одновременно с двух сторон. Но

Исаак определенно точно обратил на это свое внимание.

Обычно он не верил в совпадения, по крайней мере, первоначально, без тщательного

расследования происшествия. Он надеялся, что не смотря на то, что Лилли кое-что

скрывала, она не попадется ему на пути. Она нравилась ему. И внутри его терзала мысль,

что придется причинить ей вред.

Но он сделал бы это без колебаний, если бы того потребовала ситуация. Если она

будет угрожать его людям, его городу, он покончит с ней без лишних разговоров. Но ему

будет искренне жаль делать это.

Исаак был совершенно уверен, что её настоящее имя было Лилли. Он почувствовал

это. Ему казалось, что она чувствовала себя вполне комфортно, когда он обращался к ней,

используя его. Но он не был уверен насчет того, настоящая ли была фамилия Карсон. Но,

по крайне мере, он был уверен в прозвище «Спорти», потому как сам его дал.

Он подъехал к «У Мари», следом за ним припарковалась Лилли. Место не было

переполнено людьми: 10 часов утра — довольно позднее время для завтрака. Но скоро

подтянется толпа, которая собиралась тут на обед. В данный момент тут было всего одна

машина на стоянке, это пикап Салливанов Неловкая ситуация. Он не думал над этим до

этого самого момента, но когда пораскинул мозгами, до него дошло, какой переполох это

вызовет: Президент МК «Ночная Банда» приходит на завтрак в «У Мари» с недавно

приехавшей в город девушкой, про которую все наперебой судачат. Невероятно

сексуальной девушкой. Той, которая стала сегодня главной темой для обсуждения,

звонков, различных предположений, той, которая сегодня утром бегала по улицам города

в одном нижнем белье или же купальном костюме.

Да, определенно точно, в это воскресенье после церкви это будет тема номер один

для того, чтобы почесать языками. Для всех, начиная с этой минуты. Ну, что ж, ничего не

поделаешь. Тем более прошло много времени с тех пор, как у людей была достойная тема

для сплетен.

Исаак снял и повесил свой шлем на руль мотоцикла, затем подошел и открыл дверь

«Камаро» для Лилли. Она посмотрела на него с ошеломленной улыбкой и выбралась из

машины. Девушка была в одежде, схожей с той, что была на ней вчера: высокие ботинки

на низкой подошве, узкие джинсы с низкой посадкой, простая футболка — только сегодня

желтая — которая приоткрывала полоску ее плоского живота. Невероятно манящую

полоску подтянутого живота. Сегодня на ней не было куртки — было слишком жарко. И

черные очки авиаторы. Она даже не беспокоилась том, что с ней не было сумочки. Он

добавил этот пункт в увеличивающийся с каждым моментом список вещей, которые

невероятно возбуждали его. Женщины с большими сумками пугали его. Что такого

36

важного они носили в них, что им нужно было таскать за собой гребаные сумки, похожие

на чемоданы?

Волосы Лилли были вновь собраны в хвост. Длинный и густой, насыщенного цвета

полуночного шелка, с легким красноватым оттенком, что проявлялся, когда ее волосы

освещали яркие солнечные лучи. Когда девушка волновалась, то захватила локон и

накручивала его на палец. Он видел, как она проделывала такую же штуку этим утром.

Это, отчасти, смахивало на нервную привычку, но ему нравилось. Он даже не мог сказать

почему. Исаак замечал, как она тайком бросает на него взгляды, подмечая что-то и

улыбаясь.

Это была единственная нервная привычка, которая была у нее. Она не наносила

макияж и не использовала парфюм — и он бы сопротивлялся, если бы она захотела

воспользоваться другим ароматом, чтобы заглушить свой сладкий естественный запах.

Сегодня на Лилли не было никаких украшений, за исключением больших сережек-колец,

и ему начало казаться, что она, как и он, носила свои ради практического интереса, чем

для украшения. А массивным кольцом, что было на ее пальце, она нанесла ощутимый

вред горлу Мэг.

Исаак практически уже взял ее руку в свою, чтобы сопроводит до кафе, но придумал

кое-что получше, внутреннее усмехаясь, он положил ладонь на ее поясницу, таким

образом, подталкивал девушку идти чуть быстрее впереди него. Когда колокольчик над

дверью звякнул, оповещая о том, что они вошли в кафе, десять человек, что находись там,

— шесть посетителей, две официантки (включая саму Мари), наблюдающий за зоной

обслуживания с кухни муж Мари, Дейв и Эван, посудомойщик — все они остановились,

чтобы посмотреть, кто вошел, и затем замерли с ошарашенными выражениями на лицах.

Исаак просто обожал жизнь в маленьких городишках, внутренне он усмехался над

происходящим.

Надо отдать должное Лилли, она была совершенно невозмутима. Девушка

улыбалась и кивала всем, кто смотрел на нее. Он проводил ее за свой обычный столик;

они прошли мимо Салливанов. Три пальца Джими, на которых были выдраны ногти,

благодаря мастерскому исполнению Вика, были перебинтованы, а его рука была в гипсе.

Хаос отвез их в центр скорой медицинской помощи и проконтролировал, что они сказали

о том, как получили свои увечья. Что касается Мэг, у нее ничего не было до того момента,

как Хаос подбросил их до дома. Не смотря на то, что у Джими на правой руке был гипс,

он избил свою жену левой рукой за то, что она сдала информацию Исааку. Исаак

почувствовал сочувствие к ней, он был зол на Джими, но это был уже не первый раз,

когда она ходила в синяках от руки своего мужа. Как и большинство женщин в этой части

штата, она была хорошо знакома с ощущением удара кулаком на своей коже.

Ну и, кроме того, один из этих синяков был делом рук Исаака, он тоже ударил вчера

в баре ее по лицу. Хотя она заслужила тот удар, он не испытывал удовольствия от того,

что поднял руку на женщину. Но он также не давал им спуску, когда они кидались на

него, явно переоценивая свои силы и стараясь вести себя, как мужчины, но он,

определенно, не испытывал от этого никакого удовольствия. К примеру, как от того, что

сломал прошлым вечером нос Эду Фоссу. То ощущение было приятным. Ударить Мэг —

лишь необходимое действие.

Мари подошла к ним, прежде чем они уселись на свои места. Она перевернула

кофейные чашки и налила в них кофе.

— Привет, Айк.

Бл*ть, матерь божья, как же он ненавидел, когда его называли так. Несмотря на то,

сколько бы он не сделал для города, сколько уважения не заслужил бы, он не добился

лишь одной вещи, чтобы они прекратили назвать его таким образом. Хотя он должен был

радоваться, что они, наконец, прекратили назвать его «малыш». Это ушло со смертью его

отца.

37

Лилли вытащила меню из-под подставки для салфеток и начала просматривать

предлагаемые варианты. Это было не таким уж частым зрелищем тут, когда люди

просматривали меню, почти все, кто тут завтракал или обедал, помнили, что предлагало

кафе, блюда которого не менялись с момента открытия, за исключением сезонных

ингредиентов, что использовали для пирогов или же для джемов.

— Привет, Мари. Это Лилли, Лилли это Мари, самый лучший пекарь пяти штатов.

Лилли улыбнулась ей, и Мари ответила ей теплой улыбкой.

— Только пяти? Теряю сноровку. Что тебе принести, дорогая?

Пробежавшись глазами по меню, Лилли сделала заказ.

— Я буду вафли и яичницу-глазунью.

Мари не поленилась записать в блокнотик.

— Ты хочешь что-нибудь к яичнице? Сосиски, бекон или ветчину?

— Эм, бекон. А могу я заказать что-нибудь вместо картофельных оладий? К

примеру, фрукты?

Исаак опустил голову, чтобы скрыть ухмылку, которою он просто не мог

контролировать. Мари посмотрела на нее в упор.

— Этот завтрак подается вместе с картофельными оладьями, а не с фруктами.

Лилли склонила голову к плечу.

— Мм, хорошо. А как насчет того, чтобы заменить картофельные оладьи и подать

мне что-нибудь с фруктами?

Так, ему, наверное, следовало бы ей помочь, но он просто несказанно наслаждался

забавной ситуацией, разворачивающейся на его глазах. Мари сверкнула глазами на Лилли

и положила руку на бедро.

— Я уже сказала, что оладьи подаются с этим завтраком. Фруктов не будет. Только,

конечно, если вы не захотите заказать кусок фруктового пирога или апельсиновый сок.

Лилли моргнула, Исаак посмотрел на нее сочувствующим взглядом.

— Мари, ты получила заказ. Спасибо, родная.

Определенно раздосадованная, Мари кивнула ему и направилась обратно за стойку

бара.

— Какого хрена это было, Спорти? Ты не можешь менять местами заказы в таком

месте, как это. Я думал, что деревенская девчонка из штата Техас, должна была бы знать

это.

Она не повела и бровью.

— Остин, к твоему сведению, это не деревня. И я ненавижу картошку, не выношу

даже ее запаха.

— Нет такого человека, который бы не любил картошку.

— Только что сказала тебе, что я не люблю.

— Ну, что могу сказать. Это странно.

В качестве ответа, девушка просто откинулась спиной на спинку диванчика,

скрестила руки на груди и пожала плечами, словно таким образом аргументируя свою

точку зрения. Исаак наблюдал во все глаза, как она налила приличное количество сливок в

кофе и высыпала туда же три пакетика сахара. Он скривился. Это уже был не кофе, но с

чего это вообще заботило его? Он с самого утра путался в своих чувствах и мыслях,

возможно, сказывалось переутомление или бессонная ночь. Исаак сделал глоток кофе,

черного и крепкого. Затем поднял на нее глаза. Солнце светило через огромное окно,

разливаясь по всему помещению ярким светом, придавая красноватый оттенок ее волосам

и заставляя серые глаза сиять. Мужчина вздрогнула всем телом, когда его член слегка

дернулся и налился возбуждением, упираясь в молнию на джинсах. Он был не прочь

наплевать на остаток дня и унести ее обратно на голый матрас.

— Как ты догадался, что я не попала в беду?

Приходя в себя из сексуального мечтательного состояния, он покачал головой.

— Прости, что?

38

Лилли сделала глоток сладкого "десерта" из своей чашки и посмотрела на него

любопытным взглядом.

— Ты сказал, что был обеспокоен, насчет того, не попала ли я в беду, когда увидел

мою машину, а меня дома не оказалось. Но когда я вернулась, ты был абсолютно

расслаблен, сидел, привалившись спиной к деревянным ступеням. Как ты понял, что со

мной не случилось ничего плохого?

Потому что ему позвонил СиДжей, так как он проезжал мимо нее, когда она

совершала пробежку в этом ее крошечном топике и шортиках. Она привлекла чертову

кучу внимания этим утром. И прошлой ночью тоже. Люди были заинтересованы. А теперь

они вместе ели. Вообще-то, снова. Исаак закатил глаза. К субботе местные любители

почесать языками уже их повенчают.

— Мне позвонил один из братьев, который видел тебя на дороге. Точнее, множество

людей видели тебя, Спорти. Тебе следует немного прикрываться, когда ты бегаешь по

городу. А то злые языки могут стереться, обсуждая тебя.

Мари принесла их завтраки — вафли, яйца и бекон для Лилли, а для него его

обычный заказ — стейк, яичницу-глазунью, зажаренную с двух сторон, и хрустящее

овсяное печенье. Оладьи были разложены на тарелке. Он увидел, как Лилли скривилась,

когда увидела их. Он надеялся на то, что Мари не заметила ее выражения лица, когда

наполняла их чашки свежим кофе.

Исаак подмигнул Мари.

— Спасибо, дорогая. Ты не против оставить мне кофейник?

Сегодня ему было необходимо или ввести кофе внутривенно, или целое ведерко

крепкого напитка. Дни бессонных ночей без ущерба для здоровья и упадка сил остались

далеко позади.

Мари улыбнулась и поставила кофейник на стол.

— Конечно, Айк. Дай мне знать, если ты захочешь что-то еще.

Как только Мари отошла от их столика, Лилли начала лихорадочно убирать прочь

картофельные оладьи, так, словно они были чем-то заражены. Исааку показалось это

таким милым, что он выпрямил спину и стал наблюдать за ней. Девушка подняла глаза, и

он улыбнулся, когда их взгляды встретились.

Переводя взгляд на его тарелку, она указала на нее вилкой.

— Я не видела, чтобы ты заказывал еду.

— Мари прекрасно знает мой заказ, мне не нужно ничего заказывать.

— Ты что, заказываешь одно и то же изо дня в день? — она посмотрела на него и

усмехнулась так, будто это была сама ненормальная вещь, которую она слышала в своей

жизни.

Исаак просто пожал плечами. И это ему говорит девушка, которая не ест и не может

терпеть картошку в любом ее проявлении, она не имела права судить о вкусовых

пристрастиях других.

— Как твой завтрак?

Она проговорила с набитым вафлями ртом.

— Отлично, не считая картофельных оладий

Он закатил глаза. Она была чертовски мила.

~oOo~

К тому времени, когда они закончили свой завтрак и направились на выход,

забегаловка была практически забита битком, и каждый взгляд в этом кафе был прикован

к ним. Им пришлось испытать на себе все прелести приветствия от окружающих. Исаак

представил ее, как Лилли Карсон, которая переехала в старый дом старика Олсена. Лилли,

к слову, была грациозна и мила со всеми, но он заметил, что ей было некомфортно. Как и

39

ему. Они попали в такую передрягу, о какой он и не помышлял, а они знали друг друга

всего лишь один день.

Когда они, наконец, вышли из кафе, Лилли повернулась к нему, поднимая свои очки

наверх, и проговорила:

— Спасибо большое за завтрак. Увидимся, — и быстро направилась к своей машине.

Он практически позволил ей уйти, потому как за ними наблюдало все гребаное кафе. Ему

даже не нужно было оборачиваться, чтобы знать, что все посетители глазели на них через

большое панорамное окно. Все, что ему было необходимо сделать, чтобы накалить до

предела городские сплетни и домыслы, — это просто попрощаться обычным способом,

как они и сделали.

Но мужчина не хотел оставлять все таким образом. Кроме того, ему необходимо

было держать ее близко. К тому же, ему нужно было разузнать о ней кое-что. Нельзя

позволить ей ускользнуть от него таким образом. Наконец, он решился. Хрен с ним, он

даст пищу для городских пересудов. Бл*ть. Исаак настиг ее в четыре больших шага, как

раз в тот самый момент, когда ее ладонь легла на ручку двери. Он ухмыльнулся про себя и

закатил глаза. Гребаное дежавю. Он обхватил пальцами ее запястье, а другую ладонь

положил ей на плечо, всем своим весом вжимая девушку в машину.

— Куда ты убегаешь так быстро?

Она указала кивком в сторону кафе.

— У нас целая толпа любопытных зевак, и плюс ко всему, мне нужно сделать много

дел. Но спасибо, правда. Я хорошо провела время.

Он проскользнул коленом между ее бедер и переместил руку с ее плеча на шею.

— Я же тебе говорил, что нам будет весело вместе. Не думай, что я с тобой

закончил, Спорти.

Она улыбнулась одними уголками губ ее сладкого ротика.

— Возможно, я с тобой закончила.

— А ты закончила?

Лилли пристально смотрела на него, уголки губ приподнялись еще немного. Исаак

потянулся и поднял ее очки, таким образом, чтобы мог видеть ее светлые глаза. Она не

отвечала.

— Так ты закончила со мной?

В качестве ответа, девушка запустила свою руку в отрытый ворот его рубашки и

притянула его к себе. Когда его губы прикоснулись к ее, она широко открыла рот для

него. Лилли была чертовски горячей сучкой. Забывая о том, что за ними наблюдали,

забывая о ее секретах, даже забывая о том дерьме, что ему предстояло сделать в течение

дня, он склонился и прижал ее тело своим к машине, давая почувствовать, насколько она

возбуждала его. Он целовал ее так отчаянно, словно был готов взять прямо здесь, посреди

гравийной парковки «У Мари» и в тени креста методистской церкви Святого Иоанна, что

падала на них. Потому что, на самом деле, он был готов сделать именно это. Они

целовались намного дольше, чем он ожидал.

Издавая разочарованный вздох, он отстранился.

— Делай свои дела. Увидимся. И полагаю, что очень скоро, — его губы растянулись

в озорной усмешке, когда он склонился, произнося шепотом ее имя ей на ухо, — Лилли.

Она подняла голову и посмотрела на него оценивающим взглядом, затем

оттолкнулась от машины, забралась в нее и уехала.

Исаак направился к своему байку, даже не смотря в строну «У Мари».

~oOo~

Барт сидел за баром с двумя открытыми ноутбуками. У клуба была мощная

спутниковая тарелка, поэтому интернет не был для них проблемой. Как и спутниковое

телевидение. На стенах клуба у них висели большие плазменные телевизоры, и когда

40

транслировали спортивные игры, были то важные бои или гонки, футбол, бейсбол,

хоккей, они открывали двери для горожан. Тут было множество фанатов тех или иных

команд, наряду с командами Сент-Луиса. Фанаты приходили в клуб, чтобы посмотреть и

выпить бесплатный алкоголь. Это было еще одной общественной обязанностью, которая

была у МК «Ночная Банда».

Исаак вошел и положил ладони на широкие плечи Барта. Он был самым молодым

членом клуба, который выполнял у них роль хакера-разведчика. Очень умелый, ужасно

умный и нереальный компьютерный гений. Исаак мог сказать — а он тоже неплохо

разбирался в компьютерах — Барт был хакером от Бога. До сих пор у них не возникало

проблем со сбором информации, Барту было под силу все. Поэтому Исаак

заинтересовался, почему Барт выглядел таким обеспокоенным.

Отчасти это могло быть, потому что рядом с ним на баре стояло шесть пустых банок

из под «Red Bull». Барт был большим парнем — не таким большим, правда, как Исаак, его

рост, примерно, составлял шесть футов, а вес, вероятно, 200 фунтов, мускулистым, — но

шесть банок «Red Bull» — это гребаная тонна кофеина.

— Расскажи мне, брат. В чем дело?

Барт провел по своему ежику темно-пшеничных волос. Он заговорил быстро, голос

ощутимо подрагивал. Барт практически дергался от переполняющего его тело кофеина.

— Этот сервер принадлежит армии США. Точнее, Вооруженным силам США. Я

немного беспокоюсь, если я там покопаюсь чуть дольше, чтобы разнюхать что-то еще,

они меня засекут. Хотя я сейчас нахожусь в скрытом режиме, но у меня такое ощущение,

что свеч у своей задницей каждый раз, когда пытаюсь что-то нарыть там. Исаак, я одного

не пойму. Если у нее есть, так называемый, *банный-мать-ее-секрет, который требует

такого уровня безопасности, нах*я она на него практически установила неоновый знак и

светит им направо и налево? У меня заняло три минуты, чтобы узнать, что ее история

фальшивка. Но, в данный момент, я зависаю на этом сервере уже гребаных сорок восемь

часов, и я в полной жопе. Найти информацию о ее реальной личности просто невозможно!

Ее. Просто. Нет. В сущности, она словно не существовала до того, как внезапно не

появилась три месяца назад в базе данных.

Это были, определенно, очень интересные новости. Это делало Лилли еще более

опасной, чем он полагал ранее.

— Хорошо, брат. Попридержи коней. Тебе нужно немного отдохнуть, постараюсь

узнать про нее другим способом. Не стоит испытывать удачу на этом гребаном сервере.

Х*й знает, кто охраняет ее историю.

— Когда я сказал армия США, През, я говорил не в переносном смысле. Десять из

десяти, что ее информация находиться под охраной армии. Я не знаю, что такого она

скрывает, но уверен абсолютно точно, что ей помогают именно военные. Будь осторожен.

— Понятно. Теперь, я говорю тебе серьезно. Иди и отдохни. Ты отлично поработал.

Барт благодарно улыбнулся и закрыл крышку ноутбука. Он поплелся вниз по

коридору, который вел в комнаты для отдыха. Исаак посмотрел ему вслед, прокручивая

что-то в голове.

Плавным взмахом руки Исаак подозвал ЛаВонн, одну из постоянных шлюх, что

крутились в клубе, которая делала просто потрясающий минет. Она сидела, лениво

развалившись на диване, читая журнал. Когда она увидела, что Исаак зовет её, то сразу же

поднялась на ноги, разгладила складки на юбке и одернула вязанную кофточку.

— Да, Исаак? — никто, кто как-либо относился к клубу, не называл его Айк. Тут он

мог контролировать это.

— Сделай мне одолжение, сладкая, иди с Бартом и помоги ему расслабиться.

Поначалу ему показалось, что девица выглядела немного разочарованной; Исаак

предположил, что, скорее всего, она подумала, что он зовет, чтобы она удовлетворила его

потребности. Но затем ЛаВонн быстро взяла себя в руки и ослепительно улыбнулась. Барт

41

был привлекательным парнем и определенно не отталкивающим, чтобы от него воротила

нос клубная шлюха. Исаак был уверен, что она видела отморозков и пострашнее.

— Конечно! — ЛаВонн развернулась и, слегка покачивая бедрами, направилась

вслед за Бартом.

Исаак устало вздохнул и зашел за бар, чтобы налить себе несвежего, мутноватого

кофе, который был приготовлен ранее утром. Он чувствовал себя слишком уставшим,

чтобы ждать, когда приготовиться свежий кофе, поэтому он, кривясь, потягивал мутную

жижу из кружки.

Одна проблема была урегулирована, но даже отдаленно её нельзя было назвать

решенной. Насчет следующей, которая касалась Лилли. Он надеялся, что тут ему повезет

больше.

Прошлое: 1997 год

— Мистер Аккардо, вам звонит Лилли, она на третьей линии.

— Спасибо, Энн.

Джонни поднял телефонную трубку и нажал на неустанно мигающую кнопку под

номером 3.

— Привет, Лиллибел. Чем я могу быть полезен моей маленькой любимой девочке?

Хотя не такой уж и маленькой. Она окончила старшую школу пару дней назад и

через три месяца уедет учиться в колледж. Они с матерью останутся одни.

Как только она заговорила, он понял, что произошло что-то плохое.

— Papa, мне нужно чтобы ты срочно приехал домой. Кое-что произошло с

бабушкой.

~oOo~

Джонни прошел через переднюю дверь с тяжелым сердцем. Уже во второй раз в

недолгой жизни его дочери он приходит в дом, где она осталась наедине с бездыханным

телом родного любимого человека. Сначала это была ее мать, тогда его дочери было

десять. Теперь это его мать, только сейчас Лилли уже восемнадцать. Её любимая бабашка,

её обожаемая nonna (Прим. с итал. — бабушка), женщина, которая заменила ей мать.

Ллли сидела в гостиной на красном в цветочек диване, который так тщательно

выбирала Мена, когда они переехали в новый дом. Они редко пользовались гостиной,

поэтому было необычно видеть там её, одетую в джинсы и футболку с одного из

концертов, на котором недавно была, её волосы были распущенными и ниспадали на

лицо, словно занавес, а на лице сохранялось безучастное выражение. Он подошел к ней и

присел на диван.

Он взял в руки её ладонь, что безжизненно покоилась на коленях.

— Лилли поговори со мной.

Она повернула к нему голову. Он ошибался: у нее не было отстраненности на лице.

В её взгляде бушевало множество эмоций.

— Она все еще лежит на полу в кухне. Я позвонила 911, и когда они приехали и

сказали, что она мертва, то сразу же уехали обратно. Теперь я жду кого-нибудь, в чью

компетенцию входит забрать её.

Джонни даже не мог горевать о потери своей матери, его прекрасной, шумной,

окружавшей их заботой матери, которая заполняла их жизни восхитительным ароматом

итальянской любви. Ему необходимо было отодвинуть горе в сторону, как и в случае с

Меной, отгородиться от него. Его дочь была единственным человеком, который прямо

сейчас вызывал беспокойство. Он притянул ее к груди и крепко обнял.

— Расскажи мне, что произошло, cara.

42

— Она была на кухне, а я смотрела телевизор в своей комнате. Она пела во все

горло. Она так ужасно пела, а я не могла расслышать ничего по телевизору из-за её

ужасного пения. Я только подумала «Да заткнись же ты, бабуля!». И затем... и затем, это

произошло. Я услышала звук падения и когда вбежала на кухню, она неподвижно лежала

на полу. Её глаза были распахнутыми и остекленевшими. Последняя вещь, о которой я

подумала, — чтобы она, наконец, замолчала.

Лилли начала всхлипывать. Джонни был несказанно счастлив, что на этот раз она

проявляла живые эмоции; отрешенное безмолвие не устраивало его. После смерти Мены у

него ушло несколько недель, чтобы вывеси дочь из состоянии безмолвия и молчаливого

затворничества.

— Ох, cara mia. Это не было последней вещью, о которой ты подумала. Ты думаешь

о ней прямо сейчас. Она пела. Она умерла счастливой.

Он знал, что это абсолютная правда. И это утешение — знать, что это правда.

Глава 5

Лилли подъехала к гаражу арендуемого ею дома. Пришлось прокатится до самой

окраины Сент-Луиса, чтобы наведаться в небольшой мини-маркет и купить всё, что ей

было так необходимо. Потому что в « 7 Eleven», что находился в Сигнал Бенд, даже не

было овощного отдела. Но теперь, после пары часов и потраченных двух сотен долларов,

у неё были все необходимые ей вещи и полный запас продуктов. Она приобрела

необходимые вещи для дома, такие как кофеварка, тостер и прочее. Затем она также

купила вещи, которые были необходимы, чтобы обустроить одну из спален дома под её

кабинет, где она бы могла работать.

Она отрыла багажник и начала заносить покупки в дом. Лилли подумала, что могла

бы припарковаться на небольшом газоне, который был расположен ближе к дому, для

более удобной разгрузки продуктов и всех вещей, но когда она ещё только подъезжала,

эта мысль даже не пришла ей в голову. Она не обладала мышлением, свойственным

людям небольших городков и деревень.

Как только все вещи были занесены в дом, она потратила примерно около часа,

чтобы расставить их по своим местам, затем загрузила новые простыни в машинку (слава

Богу, в съемном доме были и стиральная машина, и сушилка), установила купленные

вещи и разложила продукты на кухне, стараясь изо всех сил сделать это место более

уютным и пригодным для жизни.

Затем девушка направилась в небольшую спальню и занялась там перестановкой,

чтобы эта комната хоть немного выглядела похожей на кабинет, комфортный для ее

работы. Она сдвинула двуспальную кровать и прикроватную тумбочку в сторону и

разложила небольшой дешевый раскладной столик, который также приобрела. Когда все

было более-менее расставлено по местам, она принесла один из стульев от кухонного

гарнитура — это отлично смотрелось вместе. Она немного сомневалась по поводу того,

что делать с мусором и прочим хламом, который отложила, но подумывала его сжечь, так

как у небольшого городка, судя по всему, не было городского мусоровоза. Но на данный

момент она просто сложила его в третьей спальне. Когда всё, что она намеревалась

сделать, было завершено, Лилли наклеила на окна темную самоклеящуюся бумагу и

задернула шторы. Также она сменила дверной замок, который шел в комплекте с ручкой

для двери. Это не было лучшим решением по обеспечению безопасности; дверь сама по

себе больше являлась частью интерьера и не смогла бы оказать существенной пользы по

защите собственности, если бы кто-то решил пробраться внутрь, но замок немного

охладит их пыл и задержит хоть на немного, но всё же.

43

Она осмотрела комнату и внутренне порадовалась, потому что всё получилось, как

она хотела, затем девушка закинула постельное белье в сушилку, захватила коробку из

под тостера и направилась в гараж. Она выбрала этот способ для уединения, стараясь быть

острожной даже больше, чем необходимо. Лилли была очень осторожной, иногда даже

сверх меры. Она неспешно направилась к боковой двери, что вела в гараж, поэтому могла

оставить главную дверь гаража закрытой. В гараже не было совершенно никаких окон,

поэтому там царила кромешная темнота, только небольшой свет из боковой двери чуть

освещал темное помещение. Лилли нажала на выключатель, и загорелось пару лампочек

над головой, затем она открыла багажник «Камаро».

С виду казалось, что багажник был абсолютным пустым, но Лилли нагнулась и

убрала виниловое покрытие с заднего сидения. И вместо внутренних пружин и набивки,

которые обычно находились внутри сидений, у этого «Камаро» там находилось

небольшое

оружейное

отделение:

М16,

снайперская

винтовка

М25,

три

полуавтоматических пистолета, следом разнокалиберное холодное оружие ( Прим. M16 —

американская автоматическая винтовка калибра 5,56 мм; полуавоматический пистолет

— разновидность короткоствольного стрелкового самозарядного оружия под

пистолетный патрон; М25 — снайперская винтовка, разработанная специально для Сил

специального назначения армии США и Сил специальных операций ВМС США). Так же

там находился спутниковый телефон и специальный ноутбук, который тоже был спрятан в

сидении. Лилли забрала последние две вещи и положила их в коробку из-под тостера.

Оружие она убрала на место, потому как у неё уже было припрятано в спальне личное

оружие, но она полагала, что в нем не будет надобности какое-то время. Она закрыла

заднюю часть сидения, захлопнула багажник и покинула гараж, выключив свет и закрыв

за собой дверь.

Когда она вернулась в дом, то достала спутниковый телефон и ноутбук, чтобы

установить их в своем кабинете. Она подсоединила спутниковый телефон к ноутбуку,

используя спутниковое соединение с интернетом. Уже прошло три дня с того времени, как

она выходила в последний раз на связь. Её молчание было делом ранее обговоренным, но

она всегда нервничала, когда долго не выходила на связь.

Когда она преодолела многочисленные защитные настройки и вошла, то обнаружила

два новых задания, оба из которых не представляли из себя никакой сложности в

выполнении и обещали не отнимать много времени, каждое приблизительно заняло бы

пару часов на выполнение, но, тем не менее, у каждого были жестко обговоренные сроки

выполнения и высокий уровень секретности. Она знала, что будет делать сегодня вечером.

Она ответила, что подтверждает сроки выполнения задания. Затем вышла и зашла вновь,

таким образом она могла проверить все обновления, связанные с дополнительной

работой, как она её называла. Там не было ни одного сообщения, поэтому она отправила

одно сама.

Она ответила с помощью шифра, который отлично знала. Сообщение гласило: «На

месте. Требуются дальнейшие указания. Не заставляйте меня ждать».

~oOo~

Она начала работать над своим первым заданием сразу же, закончив и сразу же

отослав его, вновь используя язык шифровки, прерываясь только на то, чтобы принят

ванную. Она проверила время на своем ноутбуке: почти 8 часов вечера. Желудок заурчал,

и она решила приготовить ужин и провести вечер за чтением книги.

Она пошла на кухню и достала заготовки для салата. Она также купила приличного

размера стейк — свежий, насколько это возможно. Она нашла в одном из кухонных

шкафов чугунную сковородку и поставила её на плиту.

Пока она готовила, то раздумывала над первой парой дней проведенной в Сигнал

Бенд. Всё складывалось не так, как она планировала. Она прекрасно знала, что приезжий

44

человек в маленьком городке сразу же привлечет к себе внимание, а она не хотела

приковывать к себе как можно больше внимания. Она выбрала линию поведения, словно и

впрямь собиралась надолго переехать в этот городишко, и, черт, у она и правда может не

уезжать отсюда быстро, если ей хочется остаться, особенно если всё пройдет хорошо, то

она не будет возражать раскрыть свою настоящую фамилию. Откровенно говоря, она не

ожидала такого внимания к своей тачке и своему приезду, но с этим можно справиться.

Из-за Исаака она привлекла к себе больше внимания, чем того требовалось, и прямо

сейчас она хотела отвесить себе огромный пинок под зад, потому что теперь её обсуждал

весь город, в чем она успела убедиться за завтраком в кафе «У Мари». Её подозрения

зародились еще тогда в баре, что она станет сплетней номер один в этом городе, когда та

сука приставила гребанный револьвер к ее виску. Она прекрасно видела, что даже его

братья обратили внимание на то, что они проводили вместе время в первый день, но она

настолько была поглощена им, что старалась не думать об этом сильно.

То, что она связалась с Исааком, не помешает её планам, это просто их немного

изменит. Но Лилли все равно не нравилось, что коррективы в её планы преимущественно

вносил Исаак сам того не понимая, а ей приходилось подстраиваться и надеяться, что

позже она повернет ситуацию в свою пользу. И ей не отсталость ничего другого, как

только включить его в свои планы. И в этом решении были плюсы: это могло быть

полезно — быть в отношениях с одним из самых влиятельны и сильных людей этого

города и окрестностей. Он мог обеспечить ей необходимое прикрытие. Часто решение

оставаться на виду было самым идеальным способом спрятаться, потому что этого от

тебя никто не ожидает. И она просто не могла принять другое решение, потому что по-

другому тут уже не получиться действовать, так как ненужное внимание уже привлечено,

а так всё будет казаться более-менее логично для наблюдающих со стороны. Байкер и его

новая игрушка.

Он прекрасно знал, что она что-то скрывает, это она прекрасно понимала, но его

желание узнать что-то о ней было ему неподвластно, ему не под силу ничего выведать.

Она должна признать, что она, как и Исаак, наслаждалась их небольшой шахматной

партией — ей понравилось это его выражение. Её это очень заводило.

И это уже совершенно другое дело, потому что могло стать потенциальным

осложнением. Она уже к нему что-то чувствовала, помимо того, что он её возбуждал.

Очень возбуждал. А если говорить откровенно, то она провела почти весь день, вспоминая

их утренний секс. Он был большим, сильным, восхитительным, и да, у него был

потрясающий член, ну и, кроме этого, он был просто охренительным любовником в

постели. Он обладал властью — и это был не просто внешний фасад, не показуха, он умел

оказывать влияние, это была внутренняя сила. Она исходила от него практически

ощутимыми волнами. И он был невероятно умным, начитанным. Исаак чертовски напугал

её, когда узнал цитату, вытатуированную у нее на боку, но за этим скрывалось больше.

Она ощущала его живой ум. Это её пугало, она любила умных мужчин, но не подпускала

к себе.

Он воплощал в себе многие потрясающие качества. И она просто не могла

испытывать сожаления по этому поводу, ей необходимо было держать его как можно

ближе к себе, следить за ним. Но вот тут и скрывались подводные камни —

привязанность. Она боялась привязаться к нему. Лилли прекрасно знала себя. Она могла с

легкостью привязаться к такому мужчине как Исаак. Это ни в коей мере не могло отвлечь

её от выполнения цели, что ей было необходимо выполнить, но это могло причинить боль,

а это было хреново.

Пока она была погружена в размышления, её стейк приготовился. Она достала для

себя тарелку и взяла всё с собой в гостиную. Мебель там, как и в остальной части дома,

была не из тех, что Лилли привыкла называть «комфортная», но она была вполне

пригодная для пользования. Она устроилась поудобнее на коричневом диване в клетку и

ужинала, параллельно читая книгу.

45

Чуть после полуночи она отправилась в кровать. Лилли засыпала, думая об Исааке,

её руки инстинктивно устремились между бедер, словно каждая мысль о нем вызывала

желание.

~oOo~

Девушка вздрогнула всем телом и резко отрыла глаза утром, но хотя бы на этот раз

она находилась в кровати. С новым постельным бельем все ощущалось довольно таки

приятным, и она просто лежала так пару минут, наслаждаясь неспешностью момента и

позволяя себе ленивое утро. Утра в Сигнал Бенд начинались довольно-таки шумно. Были

слышны звуки животных. Она проверила свой телефон: провалялась в кровати до

половины седьмого. Отлично. И ко всему прочему, у нее было много еды — это не могло

не радовать.

Но сначала пробежка. Она направилась в ванную, затем оделась в свою обычную

одежду для бега. Если она и была неуместна для их маленького городишки, ну что ж, они

все могли пойти на хер, им придется смириться.

Она должна была поразмыслить над своими тренировками для поддержания тела в

форме помимо бега, но тут не было поблизости никакого спортзала. Она полагала, что

фермеры поддерживали свою форму, работая, но на данный момент ее самой главной

работой были размышления. По большей части.

Она пробежала примерно половину вчерашнего маршрута, плюс — минус по её

подсчетам она пробежала примерно 16 миль. Лилли была в отличной физической форме, а

кроме того — бегуном на длинные дистанции, но даже для нее 16 миль были огромным

расстоянием. Она видела множество знакомых лиц и множество взглядов, устремленных

на нее, как и вчера — и, возможно, сегодня они выглядели более заинтересованными, чем

вчера. Их с Исааком завтрак обсуждали. Сегодня она даже помахала некоторым, пара из

них поприветствовали её в ответ.

Она поставила вариться кофе, когда вернулась обратно, и направилась принять

быстрый душ, пока он готовился. Несмотря на скудное внутреннее убранство дома, про

душ в ванной комнате она могла сказать, напротив, только хорошее. Отличный размер

душевой кабины плюс потрясающая душевая насадка. Хотя напор воды оставлял желать

лучшего, потребовалась целая вечность, чтобы вода стала горячей, но, в целом, он

неплохо работал.

Она надела джинсы и футболку, затем высушила волосы, оставив их распущенными,

по крайней мере, пока. Но распущенные волосы скоро начнут её раздражать, поэтому она

заранее нацепила на запястье резинку. Хвостик был ее привычной прической. Она обычно

не тратила много времени, чтобы крутиться перед зеркалом.

Когда Лилли вышла из кухни, она замера на месте посреди гостиной, уставившись

на стеклянную дверь. Исаак прислонился к перилам, пытаясь разглядеть её, так как

комната была залита утренним светом, но, скорее всего, он видел её. Господи Иисусе. У

нее был собственный сталкер. Невероятно горячий, интересный сталкер с сексуальным,

восхитительным голосом, но несмотря на эти достоинства, все равно сталкер.

В течение нескольких мгновений она просто рассматривала его. А там было на что

посмотреть: уже знакомые мотоциклетные ботинки, джинсы, черная фланелевая,

застегнутая на все пуговицы рубашка, байкерская жилетка, черные очки, и его

восхитительные волосы, собранные резинкой. Он стоял, прислонившись к перилам, руки

скрещены на груди. Что-то в его позе, да и во всем образе говорило о том, что он

невероятно раздражен, весь вид его словно намекал, что ей следовало ожидать его. Она

направилась к двери и открыла её, но не давая ему возможности пройти в дом.

Когда она медленно открыла дверь, он оттолкнулся от перил.

46

— Ты закрываешь двери, когда находишься дома? Хм, тебе не кажется это

странным, зачем закрывать, если ты ничего не скрываешь?

Она сложила руки на бедрах, продолжая стоять в дверях, не позволяя ему пройти в

дом, чего он, безусловно, хотел.

— Что-то мне подсказывает, задавая этот вопрос, ты прекрасно знал, что они

заперты. Что означает, что ты пытался открыть их. А это значит, что, если бы ты вошел в

дом, ты бы нашел меня в душе. Поэтому, да, я закрываю двери.

Он проскользнул пальцем за пояс её джинсов.

— А ты как думаешь, что бы я сделал, м? Ты в душе, да еще и полностью

обнаженная и мокрая. Ты уверена, что не хотела бы меня там?

Её тело словно по волшебству реагировало на всё, что касалось этого мужчины: его

запах (а от него исходил запах кожи и мужественности), его образ, его прикосновения к её

коже, хрипотца в его голосе. Она была уверенна, что её реакция на встречу с ним в душе

была бы плачевной для них обоих, но прямо сейчас она не могла сказать, что промокнуть

с ним под душем — плохая идея.

Она размеренно выдохнула.

— Чего ты хочешь, Исаак? У меня есть дела, которыми необходимо заняться.

— Для женщины, у которой нет работы, ты чертовски занята.

Он слегка потянул её за пояс джинсов и проскользнул другим пальцем между её

джинсовой тканью и нежной кожей живота. Это было невероятно чувственное движение,

и все её нервные окончания ожили в один момент.

Она, определенно, не хотела попасться на крючок, который он закинул и терпеливо

ожидал её ответа. Она просто стояла, молча глядя на него, не отводя глаз, только лишь

приподняв брови.

Наконец, он прочистил горло с покорной улыбкой на губах и убрал свою руку.

— Ладно, ладно. Ты победила. Можно мне, пожалуйста, войти? Мне нужно

перекинуться с тобой парой слов по поводу происходящего.

Она отступила назад и дала ему войти в дом.

Лилли развернулась по направлению к кухне и, наконец, взяла в руки свою чашку с

кофе, но Исаак внезапно схватил её за запястье и потянул обратно к себе. Его рот накрыл

её губы, прежде чем у нее появился шанс что-то сказать. Он запутался пальцами в её

волосах и притянул её голову к своей.

Исаак проник глубоко языком ей в рот, требовательно и... убедительно. Лилли

всецело отдалась на пару мгновений этому поцелую, поглощая его вкус и наслаждаясь

ощущением его бороды, затем она положила ладони на твердые мышцы его груди и

оттолкнула его, потому что по-другому она просто не могла собраться с мыслями.

— Парень, это не разговор.

Он издал гортанный рычащий звук и вытер тыльной стороной ладони свой рот,

внимательно глядя на нее.

— Прости, не мог ничего поделать с собой, — проговорил он ухмыляясь. — Между

прочим, ты и сама не очень-то сопротивлялась.

Она закатила глаза, глядя на него.

— Я думала, что мы уже пришли к единому мнению, что у нас обоюдная страсть к

друг другу. Но ведь ты сам сказал, что ты не за этим пришел сюда, — теперь она все же

направилась на кухню. — Хочешь кофе? Только сварила.

— Спасибо. И не нужно класть в него никакого дерьма. То, что ты пьешь, уже вряд

ли можно назвать кофе. Это практически десерт, — он прислонился плечом к дверному

косяку компактной по размеру кухни.

Она проигнорировала его колкую насмешку и налила для него напиток, вручая ему

горячий и черный кофе. Себе она сделала так, как ей нравилось, сладко и с большим

количеством сливок. Затем она указала ему кивком на небольшой прямоугольный

обеденный стол фирмы Formica ( Прим. Formica - это знаменитая марка c 1913г. (США.

47

Компания производит высококачественный пластик, а также предлагает дополняющие

облицовочные материалы для использования в интерьерах и на улице), который

располагался в углу гостиной, и они присели у него.

— Так, что же привело тебя сегодня шпионить за мной?

Он ухмыльнулся.

— «Шпионить» — это такое некрасивое слово. Навевает нечто мрачное. Я

предпочитаю «навещать».

— Ага. Так почему ты решил навестить меня?

— Потому что я достиг успеха в том, что касается загадки, которой ты являешься, —

ему уже удалось завладеть её вниманием, а теперь она и вовсе навострила уши. Он сделал

глоток кофе. — Хороший. Крепкий.

Она ожидала, и он подался вперед, складывая руки на столе.

— Мой брат сказал мне, что между ним и информацией о тебе стоит армия. Слово,

которое он использовал, это «вооруженные силы». Он провел достаточно долгое время,

выясняя это, но не смог пробиться на сервер и узнать о тебе. Он был взволнован, что его

засекут. Поэтому я разрешил ему отступить. В связи с этим я думаю, что мы вряд ли

будем искать какую-либо информацию о тебе, ну точно не таким образом. Мы не хотим

проблем с вооруженными силами США.

Лилли кивнула в ожидании его дальнейшего шага. У нее не было ничего, что она

могла бы сказать ему. Она могла сказать лишь то, что, отступив, они сохранили свой клуб,

а его хакер — жизнь, потому что как бы там ни было, рано или поздно они бы все равно

вычислили его. Но она не стала произносить эти мысли вслух. Она просто стояла там и

ожидала его следующий ход. Ей было прекрасно известно, что он не закончил. Исаак бы

не отступил так быстро. Она продолжала неторопливо потягивать кофе.

Он легко провел пальцами по её предплечью.

— Вопрос, который меня волнует, состоит в том, кто и зачем: армия или же

правительство защищает информацию о безработной девушке, которая живет в

деревенской местности? Должен сказать тебе, Спорти, что это очень привлекло мое

внимание. И я начинаю подозревать, что, возможно, твои и мои интересы пересекаются. А

я не могу позволить этому произойти.

Лилли отставила свою чашку с кофе в строну и подалась к нему. Они буквально

упирались лоб в лоб.

— Это звучит в какой-то мере как угроза. Ты пришел для того, чтобы угрожать мне?

Для этого ты здесь, Исаак?

Он покачал головой.

— Просто убеждаюсь, что мы все разрешили, крошка. Понимаешь, это моя работа —

защищать этот город, этих людей. А в тебе есть что-то, что заставляет тебя воспринимать

как угрозу. Ты можешь немного развеять мои сомнения по этому поводу?

Так, отлично, пришло время для её хода.

— Исаак, я говорю тебе честно, ничего не утаивая, я даже не знаю, что я могу

сделать такого, чтобы представлять для тебя опасность. И, откровенно говоря, я

совершенно не заинтересована в твоем клубе. В профессиональном смысле точно нет. И я

могу тебя заверить, что я не коп. Сама их терпеть не могу. А из того, что я вижу, ты в

большей степени ведешь себя как коп, нежели я. Это всё, что я могу тебе сказать.

Тяжелая тишина повисла между ними на несколько долгих мгновений, Исаак

рассматривал её, прищурившись, затем покачал головой.

— Я не знаю, почему, но я склоняюсь к тому, чтобы поверить тебе. Я не чувствую

радости от этого ощущения, но я хочу, чтобы ты поняла, что я буду защищать своих

людей и свой город несмотря ни на что. Ну что ж, если ты не хочешь ничего говорить,

значит, мы поиграем немного дольше, чем предполагалось, крошка.

48

Лилли закончила пить свой кофе и забрала их кружки, чтобы отнести их на кухню.

Она не предложила ему еще чашку. Вместо этого она напрямик направилась к двери и

распахнула её.

— Ну, что же, спасибо за разговор, Исаак. Отличного тебе дня.

Он продолжал сидеть на своем месте в течение нескольких секунд, наблюдая за ней,

затем неспешно поднялся на ноги и направился к двери.

Он склонился и прижался в нежном, чувственном поцелуе к её губам.

— Скоро увидимся, Спорти.

Глава 6

Сотовый Исаака завибрировал, когда он направлялся обратно к своему байку. Он

выудил его из кармана и ответил.

— ДА!

Это был Шоудаун.

— У меня тут наш «друг», я подумал, ты мог бы заскочить.

— Уже на пути к тебе, — он быстро нажал «отбой» и уселся на байк.

У него была ужасна неделя. Его охватило чувство неуверенности и риска, которое

происходило из ниоткуда. Внутри он испытывал ужасные сомнения насчет Лилли, Исаак

ощущал всем своим существом, что в данный момент он рисковал, но не мог отчетливо

сказать, откуда взялось это чувство. Ему необходимо было время, чтобы обмозговать,

были ли его предположения касательно нее верными или ошибочными

Но сейчас ему пришлось сосредоточиться на другой проблеме.

Сегодня он должен был возглавить доставку товара в Сент-Луис, поэтому ему

предстоял разговор с Кеньен Берри, лидером «Неудержимых», банды, которая ожидала

МК на конечной точке их доставки. Если МК «Северные Всадники», которые всегда были

заинтересованы в креке, а не в мете, настроились вклиниться в торговлю метом в

Миссури, Кеньен обязательно бы знал об этом и сообщил.

Вчера Исаак ходил проведать Уилла после того, как его порезал так называемый

друг, и собирался разузнать немного больше об их стычке с Салливанами. Но Уилл

вопреки ожиданиям Исаака был резок и необщителен. Исаак решил, что пусть все идет

своим чередом, позволяя Уиллу немного расслабиться и выздороветь, и затем он

попытается вновь. Он не хотел давить на парня, с которым был в дружных отношениях со

времен старших классов школы. Если, конечно, ему не придется сделать это. Но на

данный момент у него были другие дела.

Во главе списка дел был Мак Эванс. Мерзкий кусок дерьма. Большая часть жителей

Сигнал Бенд держались вместе. Те, кто жили тут, относились друг к другу с должным

вниманием, почтением и серьезностью, у них была нерушимая связь с городом и друг с

другом. Даже не смотря на то, что среди них были отпетые мудаки, их всех объединяли

общие интересы. Но не Эванса. Его единственным интересом был он сам. В свое время он

помог банкам изъять имущество и выселить десятки семей, получая при этом щедрую

плату за его услуги. Наживаясь на горе своих соседей, людей, которых он знал всю свою

жизнь. У Исаака не имелось такого запаса терпения для Мака, какое у него было

припасено для Уилла.

Мак скрывался весь вчерашний день от Исаака, но сегодня утром Шоудаун выловил

его в его же офисе, поэтому Исаак направился прямиком туда после своей непростой

встречи с Лилли. Если тайный представитель «Всадников» искал на территории Сигнал

Бенд собственность для приобретения, то Мак Эванс обязательно знал бы об этом. Бл*дь,

но тут дело обстояло даже сложнее, потому что, скорее всего, он тоже участвовал в этом,

49

или же пытался вклиниться туда. Но ситуация очень скоро изменится. Исаак был готов

сделать Маку Эвансу такое предложение, от которого он просто не сможет отказаться.

Он остановился перед офисом агентства недвижимости и вошел вовнутрь. Шоу

сидел напротив Мака за массивным ореховым столом, поглаживая свою длинную

рыжеватую бороду, его ноги в мотоциклетных ботинках были скрещены в щиколотках и

лежали на столе. Мак обожал стиль 1950-х годов, поэтому интерьер офиса

преимущественно соответствовал тому времени. Исаак предполагал, что Маку всё это

виделось винтажным. Но, по правде говоря, вещи казались старыми и потрепанными. Но в

Сигнал Бенд в повседневном обиходе использовалось множество старых вещей.

Мак сидел в большом «винтажном» кожаном кресле, и создавалось впечатление, что

он ощущал себя не в своей тарелке и его прошибал пот. Его секретарша Лиза не

присутствовала на своем привычном месте за столом у двери.

Исаак вопросительным кивком головы указал в сторону стола. Шоудаун без

промедления проговорил:

— Отпустил её домой сегодня. Мак дал ей оплачиваемый выходной, так, приятель?

— Похоже на то. Из всей гребанной кучи вещей, которыми он мог быть недоволен

сегодня, оплаченный выходной Лизы должен быть определенно в конце его чертового

списка недовольства. Но придурок был охрененно повернут на долларовых бумажках.

Исаак перевернул табличку «Открыто», закрыл дверь, опустил жалюзи на дверях и

окнах. Затем он подвинул стул к столу и уселся на него рядом с Шоу, скидывая рукой

ноги своего вице-президента. Мак окинул его нервным взглядом. И ему следовало

нервничать.

— Мак, мужик. Вчера оставил тебе сообщение, но ты не перезвонил. Поэтому мы

подумали, что могли бы пересечься с тобой сегодня утром. И вот мы тут. И нас есть

вопросы.

— Я бы перезвонил, Айк. Вчера был нереально занят. Поэтому вам, парни, не было

надобности приезжать сегодня и закрывать меня здесь — сидя тут, я теряю время и

пропускаю назначенные встречи.

Исаак подался всем телом вперед, ставя локти на стол Мака.

— Понимаешь, мужик, в этом-то и вся проблема. Ну чем таким может быть занят

агент по недвижимости в Сигнал Бенд? Мне кажется, я бы знал, что у тебя остались люди,

которых ты еще не успел выкинуть из домов за долги. Поэтому я задаюсь вопросом, какие

дела могли так занять тебя, о которых я не знаю.

Где-то в глубинах своего льстивого сердца Мак Эванс, должно быть, отыскал

крупицы того, что называлось смелостью. Или, возможно, то, что он завел нового друга,

которого он считал более влиятельным и опасным, чем Исаак, подстегнуло его отчаянную

смелость. Потому что он подался вперед на манер Исаака, только располагая ладони на

столе, и проговорил голосом, пропитанным ядом:

— Ты когда-нибудь думал своим крошечным мозгом о том, что не можешь знать обо

всем, что происходит в округе? Ты ездишь повсюду на своем шумном гребанном байке,

слово ты — король этого города. Так вот, позволь мне тебе сказать, Малыш Айк, что мир

вокруг тебя намного больше, чем захолустный городишко Сигнал Бенд, и когда это,

наконец, дойдет до твоих двинутых мозгов, ты поймешь, что ты не больше, чем мелкий

провинциальный бандит.

Если бы Мак не использовал это ненавистное прозвище, возможно, Исаак бы

отреагировал более уравновешено, возможно, проявил бы больше терпения, потратил бы

время на разговоры. Но Мак выбрал путь неповиновения и презрительного отношения,

решив воспользоваться теми словами, которые, как он прекрасно знал, ранят Исаака

особенно глубоко.

С молниеносной скоростью и без лишних слов Исаак схватил со стола большие

ножницы и ударил по руке Мака, пригвождая его тем самым к столу. Мак инстинктивно

50

дернулся и попытался высвободить руку, тем самым только углубляя рану, но не

освобождаясь от ножниц, что пробили насквозь его руку.

Он издавал громкие крики. Агентство недвижимости находилось в некотором

отдалении от остальных зданий, но не достаточно далеко, чтобы его пронзительные крики

не были услышаны. Когда Исаак резким рывком вытащил ножницы из его руки, а

Шоудаун ударил орущего придурка сверху по голове бакелитовым настольным

телефоном ( Прим. В 20 веке были широко распространены телефонные аппараты в особо

прочном бакелитовом корпусе, устойчивым к ударам, высоким температурам и т.п. ). В

то же мгновение он повалился на стол, не издав ни звука.

Шоудаун посмотрел на Исаака тяжелым взглядом. Он был примерно такого же

роста, как и Исаак, и схожим по телосложению, его стального оттенка голубые глаза

вперились в зеленые глаза Исаака.

— Брат, не нужно было покупаться на его грязную игру.

Исаак стрельнул в него свирепым взглядом.

— Пошел в задницу. Тебе прекрасно известно, что, так или иначе, нам пришлось бы

сделать это — применить силу. Мак — заносчивый ублюдок. Но, кроме этого, он —

слабак. Он все равно сломается. Шоу выудил кармана свой телефон; Исаак знал, что он

собирался вызвать грузовик.

За эту неделю это уже был второй житель города, которого им придется немного

«подпортить», чтобы разговорить. Тот факт, что Исааку придется причинить больше

вреда Маку Эвансу, не лишил бы его драгоценного сна, но его тревожил вопрос: какого

хрена происходило в городе?!

~oOo~

Исаак должен был встретиться с Кеньеном в Сент-Луисе сегодня после обеда,

поэтому он оставил Шоу и Вика разбираться с Маком и взял в собой Лэна, Хаоса и

Уайетта, чтобы доставить груз. Если все пойдет хорошо, то это будет быстрая поездка

туда и обратно, и они вернуться еще до полуночи. Но в последнее время ни одна

гребанная вещь не происходила так, как планировали.

Когда они остановились на заправке, Исаак позвонил Сноу и разузнал о

происходящем. Мак сломался, Исаак знал, что так и произойдет, после того как Барт

взялся за него и решил капнуть глубже, у них, наконец, появилось имя: Лоуренс Эллис.

Поездка в Сент-Луис прошла без происшествий. Когда они въехали в жилые

кварталы, они немного увеличили расстояние между друг другом, отстраняясь немного от

пикапа с жилым автоприцепом, в котором Даррен Браун перевозил товар. Если бы они

ехали в связке, следуя друг за другом, то это могло бы привлечь нежелательное внимание

местных властей. Четыре парня в байкерских жилетах довольно таки заметны. И, конечно

же, спустя пять минут после того, как они пересекли границу округа Сент-Луиса,

полицейский данного округа последовал за ними и сидел у Исаака и Лэна на хвосте

примерно три мили. Вероятно, только для того, чтобы дать им понять, что он знает об их

приезде в город. Исаак помахал ему рукой, когда он проезжал мимо, и затем еще раз,

когда он, наконец, удалился.

Они встретились с «Неудержимыми» в их привычном месте, в северной части сквера

Уест-Энда, который был отведен под барбекю. Даррен и его брат Джордж отдавали товар

под тщательным присмотром «Ночной банды». Когда они, наконец, закончили, Исаак

получил два конверта с наличкой — за путь туда и обратно. Такова была сделка. МК были

дружны с парнями, с которыми делали бизнес, и эта дружба длилась уже

продолжительное время, поэтому у них уже вошло в привычку садиться и перекусывать

жаренными крылышками и выпивать немного пива перед тем, как они отправятся обратно

в Сигнал Бенд. Сегодня Кеньён и Исаак сели отдельно от остальных.

51

Кеньён Берри был высоким стройным мужчиной с темно-коричневым оттенком

кожи и ещё более темными глазами. Его голова и лицо были гладко выбриты. Он одевался

как деловой мужчина, словно проводил дневные часы за работой в офисе, — идеально

выглаженные брюки, накрахмаленные, застегнутые на все пуговицы рубашки,

начищенные ботинки, но он никогда не носил пиджака. Исаак чувствовал себя всегда

немного ничтожно рядом с ним. Он так же был намного старше Исаака, Кеньён был

примерно возраста отца Исаака, если бы тот сейчас был жив. Но это не значило, что Исаак

был менее рассудительным, потому что он знал, что это не так. Просто Кеньён был

приобщен к лучшему миру. А, может, это просто была разница между городским и

деревенским человеком. Но, не смотря ни на что, Исаак очень уважал человека, который

сидел напротив него за металлическим столом фирмы «Формика», и он также гордился,

что этот мужчина уважал его в ответ.

Кеньён прикончил жареное крылышко, вытер тщательно руки и сделал длинный

глоток пива.

— Расскажи мне, о чем ты думаешь, Исаак, и я скажу тебе, что я знаю.

— У «Северных всадников» появился человек, который поддерживает их, и

складывается такое впечатление, что они собираются забраться на нашу территорию — на

твою и мою. Сначала он оказывал давление на парочку пройдох из Сигнал Бенд, теперь он

вынуждает фермера отказаться от своей земли. Я считаю, что он в поисках места для

массового производства, — чтобы завладеть, таким образом, городом, и также, чтобы

захватить наш коридор поставок. Сегодня узнал имя: Лоуренс Эллис.

Кеньён резко откинулся на спинку стула от звука его имени.

— Это для меня новость. Но я знаю Эллиса, и если он участвует в игре, то вещи

принимают гораздо более интересный поворот. Он из Чикаго, у него есть связи по всему

округу Колумбия.

Бл*ть. Теперь Исаак откинулся на спинку стула.

— И что это означает для нас?

— Ничего хорошего. Но как я уже сказал, для меня это новость. Дай мне немного

пораскинуть мозгами. У меня тоже есть друзья, Исаак. А значит, мои друзья — твои

друзья. Но мне необходимо немного времени.

— Просто я не знаю, каким количеством времени я располагаю, мужик. Какого рода

беда надвигается на мой город? Это больше не сильные люди, Кеньён. Они пережили всё,

что только могли пережить.

Пожилой мужчина поднялся на ноги и положил ладонь на плечо Исаака.

— Это сильный горд, Исаак. Те, кто выжил, кто сумел выстоять и не сломаться, — те

самые сильные. И у них есть ты и братья. Я узнаю все в течение пары дней.

~oOo~

Без незаконного груза, который нужно оберегать, они добрались домой в считанные

часы и были у дверей клуба уже в 22:30. Это была ночь пятницы, и клуб был забит под

завязку братьями «Ночной банды», хэнгэраундами ( Прим. Hangaround («болтающиеся

около»), который фактически является «кандидатом в кандидаты» членов мотоклуба) и

девочками. Музыка гремела, алкоголь лился рекой, отовсюду доносился аромат блуда.

Лэн, Хаос и Уайетт только что вошли внутрь с девочками, а Лэн, по традиции, с двумя.

Гвен, одна из постоянных любовниц Исаака, — та, кто так же, как и он, не искала

ничего серьезного, — направилась к нему. У нее было шикарное тело и ярко рыжие

волосы, сегодня она выглядела особенно хорошо, как если бы она действительно хорошо

знала о том, что ему нравится: обтягивающая короткая черная юбка из блестящего

материала, красные сандалии на ремешках и белая маячка, которая совершенно не

оставляла места для фантазии. Он даже мог разглядеть розовые ореолы её сосков в низком

вырезе. Он притянул ее за талию и жестко поцеловал.

52

Хотя для начала у него имелись дела, которым он должен был уделить внимание.

Поэтому он отослал Гвен, шлепнув ее по заднице и подмигнув, давая ей понять, что если

он ее захочет, чтобы она была поблизости, затем он обвел взглядом комнату в поисках

Шоу. Он обнаружил его в коридоре, где ему делали минет. У Шоу была семья, но у его

жены возникли проблемы со здоровьем после рождения третьего ребенка, и это убило их

сексуальную жизнь. Поэтому у него было разрешение на минет. Он был огромным парнем

и обладал отличным телосложением, и по меркам байкеров он был невероятно галантным

мужчиной, что давало ему преимущество перед женским полом, они его просто обожали.

Но, не смотря на это, он пользовался всем этим не часто. Исаак встретился с ним взглядом

и указал кивком на свой кабинет, Шоу отодвинул девушку от своего члена и направился

следом за своим боссом, застегивая джинсы на ходу.

Исаак притворил дверь за своим вице-президентом.

— Как обстоят дела с Маком?

Шоу прислонился к высокому металлическому шкафу для хранения документов.

— Визуально он выглядит почти так же, за исключением нового шрама, которым ты

щедро наградил его, но Вик серьезно поколдовал над ним. Думаю, ему еще некоторое

время будет не по себе после встречи с Виком.

Исаак не стал расспрашивать о деталях работы Вика.

— Удалось узнать от него что-то еще?

— Мы и так хорошенько постарались, чтобы вытянуть из него полученную

информацию — Мак, по-видимому, больше боится тех парней, чем нас, босс. Барт сделал

так, чтобы я смог просмотреть его почту. Там не было ничего необычного, кроме

нескольких запросов о собственности. Но след, который удалось обнаружить Барту,

привел нас к Эллису. Кто на хрен такой этот парень?

— Плохие новости. Важная шишка с Чикаго. Кеньён поспрашивает насчет него. А

мы пока должны следить в оба.

Шоу выпрямился и посмотрел на Исаака взволнованным взглядом.

— Исаак.

— Что? — Исаак прекрасно знал, что тот был готов дать ему совет. Обычно Исаак

хорошо переносил, когда ему давали советы те, кого он просил об этом — и, в первую

очередь, он хорошо воспринимал их от Шоу. Но у него все валилось из рук последние

несколько дней, и он ощутил злость еще до того, как Шоу успел что-то сказать.

— Я прекрасно знаю, как ты чувствуешь себя насчет Мака. Я тоже так себя

чувствую. Он мерзкий кусок дерьма, который прилип к подошве моих ботинок, и я так же

желаю побыстрее избавиться от него... Но мне кажется, его нужно ввести в нашу «семью».

Если и правда этот Эллис настолько важная шишка, мы просто не можем позволить Маку

заводить таких друзей. То, как жестоко мы повели себя с ним сегодня, был неправильный

подход. Нам следует наладить отношения с ним. Сделать так, чтобы этот кусок дерьма

стал нашим другом.

— Или же нам следует просто прикончить его, — Шоу издал раздраженный смешок

в ответ на слова Исаака, но Исаак совершенно не шутил.

Когда Шоу понял это, он покачал головой.

— Брат, ты знаешь, что мы так не действуем. Это крайние меры, и эти действия

привлекут к себе внимание. Ведь его знают и за пределами нашего городишки. Просто он

немного мудак; мы можем его отвлечь с помощью алкоголя, девочек. Давай примем его в

клуб.

Исаак знал, что Шоу абсолютно прав. Он сохранял молчание несколько минут,

размышляя. Наконец, он кивнул.

Когда они вернулись обратно на вечеринку, Гвен сразу же направилась к нему. Но

он не хотел Гвен. И это его злило. Он знал, кого он хотел, и если он не получит это

сегодня, то так тому и быть.

Он спешно покинул клуб и сел на свой байк.

53

~oOo~

Когда он подъехал к дому Лилли, свет лился через стеклянную дверь. Значит, она

еще не спала. Он так и ожидал: еще не было даже 23:30, и она не походила на человека,

который ложиться рано спать. Он слез с байка и направился к ступенькам. Когда он был

практически у ступенек, дверь открылась от резкого удара, заставляя замереть его на

месте: Лилли стояла на верхней ступеньке, одетая в коротенькие шорты, которые сидели

низко на ее бедрах, и крошечную маячку. И между соблазнительной майкой и шортами

была обнажена приличная часть живота. Исаак был мгновенно отвлечен видом этой

прекрасной шелковистой кожи, когда его взгляд поднялся чуть выше, он увидел, что она

держала в руках пистолет, которым целилась в его голову.

Ошеломленный, но сохраняющий спокойствие, он поднялся на первую ступеньку

лестницы и поднял свои руки вверх, держа их перед своей грудью.

— Я ожидал более теплого приема, должен признаться. Тем более от тебя.

Даже не смотря на то, что его руки были подняты, она все равно продолжала

держать его на мушке.

— Какого хрена ты забыл тут, Исаак?

Да, определенно у него была дерьмовая неделя, в этом не было сомнений. Он

предполагал, что отвлечется, если хорошо потрахается. Он не мог выбросить из головы

эту женщину. Он пребывал в состоянии постоянной боевой готовности от того, что она

могла быть угрозой, и он с братьями продолжал работать над проблемой, которую она

представляла, но его чувства были сильнее всего этого. Она постоянно присутствовала в

его голове и чувствах, словно призрак, который беззвучно везде следовал за ним.

— Просто пришел в гости, Спорти. Я клянусь. Всего-навсего дружеский жест.

Она чуть приподняла пистолет, не целясь в него, и он опустил руки.

— Исаак, я не пойму тебя, мне кажется, что даже ты сам не понимаешь себя. Ты

пришел сегодня утром в мой дом и угрожал мне. Затем ты заявляешься ко мне под

покровом ночи и говоришь о каком-то там гребанном дружелюбии в отношении тебя?

Исаак, ты пьян?

Он сделал шаг в ее направлении. Она не направила на него пистолет, тогда он

прошел весь остальной путь.

— Хотел бы я, чтобы так и было. Ты просто не представляешь, как я хотел бы. Я

здесь только потому, что хотел увидеть тебя. И я не угрожал тебе этим утром. Я только

сказал тебе, как обстоят дела.

Он прошелся по веранде и остановился напротив нее. Она разрядила пистолет и

поставила его на предохранитель, — бл*ть, матерь Божья, она и правда готова была

выстрелить в него из этой гребанной пушки, — и сделала шаг назад, заходя в дом. Он

последовал за ней, притворяя за собой дверь.

— Ты держала эту штуку так, словно прекрасно знаешь, как с ней обращаться. А это

не карманный револьвер.

Это был Sig Sauer P220 ( Прим. Зиг Зауэр — пистолет, разработанный в середине

1960-х годов и выпускающийся швейцарско-германской компанией SIG Sauer. Р220 был

одним из первых самозарядных пистолетов с устройством предохранителя). Шоу и Хаос

носили такие как личное оружие. Еще один кусочек головоломки под названием Лилли:

она знает, как обращаться с пистолетами. И это точно плюс не в ее пользу.

Она положила пистолет на кухонную столешницу. Затем открыла шкаф и достала

бутылку хорошей текилы и две стопки. Пока разливала алкоголь по рюмкам, она задала

вопрос:

— Исаак, зачем ты приехал?

Она передала ему рюмку.

54

Возможно, вечер все же измениться к лучшему. Он взял рюмку из ее рук, и они

выпили вместе.

— Ты пьешь без лимона и соли, да?

— Нет, если, конечно, я не ищу внимания в баре, — а такое происходит крайне

редко. Ты не ответил на мой вопрос.

Она налила еще по стопке.

— Я ответил. Я, правда, приехал, чтобы увидеть тебя.

Они выпили еще по стопке. Лилли посмотрела пристально на него, затем

направилась к холодильнику и достала две бутылки пива. Она дала ему одну и указала

своей, чтобы он проходил в гостиную.

Лилли опустилась на уродливый коричневый диван, а он присел рядом с ней,

положив руку на спинку дивана рядом с ее головой. Она взглянула на него подозрительно,

но не предприняла попытки, чтобы отодвинуть его руку.

Исаак допил свое пиво в три длинных глотка и поставил бутылку на кофейный

столик. Он чувствовал сейчас себя более расслабленным, чем пару минут назад. Ему

нужно было немного отдохнуть от мыслей, что тяготили его разум. На столе лежала

книга, обложкой вниз. Она была не на английском. Он взял книгу, на обложке было

написано: «Тошнота» писателя Жан-Поля Сартра ( Прим. «Тошнота» - атеистически-

экзистенциальный роман, критики считают его лучшим произведением автора. Основная

идея — абсурд человеческой жизни). Название книги ему было незнакомо, но про автора

он слышал.

— Ты читаешь Сартра? На французком? И Данте на итальянском? Сколько языков

ты знаешь, Лилли?

— Она посмотрела на него поверх своей бутылки пива, продолжая пить. Когда она

отняла бутылку от губ, то не сводила с него взгляда. Он тоже не отводил глаз. Наконец,

спустя какое-то время она ответила:

— Вместе с английским? Тогда восемь.

Это была правда. Он знал это. Потому что это звучало как правда. Он пытался

определить, говорит ли она выдуманную историю, или, возможно, он что-то интуитивно

почувствует, или же он чертовски заблуждается и уже не может определить, когда она

говорит правду, а когда ложь.

Он начал считать пальцах, начиная с большого:

— Английский, итальянский, французский. Какие еще пять?

Она покачала головой. Он склонился к ней, раздраженный. Даже сейчас Лилли была

потрясающе красива. И он вопреки всему чувствовал себя каким-то образом рядом с ней

цельным. Он хотел, чтобы между ними больше не было секретов.

— К чему этот секрет, Лилли? Что ты такого скрываешь?

Она повернулась, чтобы поставить свою бутылку на столик, и в этот самый момент

он неожиданно вскинул руку и схватил ее за хвостик, с силой дергая его, тем самым

принуждая ее голову откинуться назад. Он, бл*ть, хотел получить гребанные ответы на

вопросы.

Когда она повернула голову, в её взгляде стоял неприкрытый гнев. И прежде, чем он

смог сформулировать еще одну мысль, она резко отбросила его руку от себя, оседлала его,

усевшись на колени, одна ее рука сжала его шею, ее большой палец прижался к его

сонной артерии, а ладонью другой руки она с силой надавила ему на подбородок, не давая

пошевелить головой. Это причиняло чертовски сильную боль, тогда он понял, что она

сделала, — она пережала артерию, тем самым препятствуя поступлению крови в мозг. Его

зрение начало затуманиваться.

— Быть грубым в сексе — это одно, придурок. Но я не позволю тебе так обращаться

со мной, когда я этого не хочу.

Он обернул пальцы округ ее запястья, чтобы убрать прочь ее руку, но она только

усилила давление на подбородок, тем самым причиняя еще большую боль шее. Наконец

55

он поднял руки вверх в знак капитуляции, и она незамедлительно отпустила его. Она

продолжала сидеть на его коленях, хотя ее вес продолжал давить на его член. Она должна

была прекрасно ощущать, насколько он был возбужденным. Когда его зрение

прояснилось вновь, он увидел, что она пристально смотрела на него, ее взгляд был все

еще достаточно гневным, но теперь жар явно исходил по другой причине.

Теперь он был точно уверен, что Барт был прав. Умение общаться с оружием.

Наличие опыта в ближнем бою, а также знание системы интернет-безопасности. Она

точно бывший военный. Должна быть. Или в настоящий момент состоит на службе. Оба

его предположения делали ее еще более сексуальной и менее опасной. Он не мог понять,

что ее привело сюда, потому что его небольшой бизнес по перевозке мета не мог привлечь

ее, так как им даже не интересовались власти ближайшего округа. Скорее всего, она тут

для того, чтобы поймать более серьезную рыбку на свой крючок.

Он скользнул ладонями вверх по ее рукам и почувствовал, как мурашки покрыли ее

тело от его прикосновения.

— Что ты тут делаешь, Спорти?

— А я продолжаю тебе говорить, что это совершенно тебя не касается.

— Дай мне хоть одну причину доверять тебе! — он двинулся руками к ее голове,

проскальзывая пальцами в волосы. Она наклонилась к нему, когда он притянул ее ближе к

себе, и их рты сомкнулись в сокрушительном поцелуе. Он целовал ее с отчаянной

жестокостью, так, словно он старался найти правду таким образом, и она целовала его с

ответной страстью, захватывая пальцами резинку, которой были стянуты его волосы. Она

отстранилась первая, торопливо расстегивая его рубашку и проникая пальцами в темные

завитки волос на его груди и животе. Когда она склонилась и втянула в рот его сосок,

захватывая его между зубами, он с силой сжал ее бедра и толкнулся твердой плотью в ее

киску, издавая мучительный стон.

Затем ее ладони устремились к его плоти, спешно расстегивая ремень и джинсы. Он

сжал в ладонях ее маечку, и Лилли замерла, отстраняясь, и одним движением сдергивая

ее. Господи Иисусе, ее грудь была невероятной. Вспомнив, как ее тело и она сама

откликалась на грубые ласки, он сжал соски между большим и средним пальцами обеих

рук и жестко перекатил их. Она ахнула и выгнула спину, в ту же минуту отвлекаясь от его

джинсов. Он повторил это еще раз, и она толкнулась бедрами, потираясь о его

возбужденный член, издавая низкий стон.

Ему нужна была еще минутка. Хватая ее за руки и опуская к себе на жесткие мышцы

груди, Исаак встретился с ней глазами и удержал ее взгляд, полностью завладевая

контролем над ситуацией. Она посмотрела в ответ на него испепеляющим и нетерпеливым

взглядом, но затем она успокоилась. То же самое чувство, что проскользнуло между ними

утром в ее постели, вновь повторилось. Ему было необходимо подумать о том, что это

было, но не сейчас. Она отняла ладони от его груди и потянулась к его джинсам, чтобы на

этот раз спустить их и выпустить его возбужденный член наружу. Затем она слезла с его

колен и спустила коротенькие красные шортики, что так соблазнительно сидели на ее

бедрах, позволяя им упасть на пол. Она была идеальной, восхитительной красоты и

совершенно обнаженная.

Прежде чем она вернулась к нему на колени, он достал из кармана презерватив,

разрывая фольгу, и раскатал его по члену. Он сжал основание члена в кулаке и потянулся

другой рукой, чтобы взять ее ладонь в свою. Они переплели пальцы, и она оседлала его

колени, неспешно опускаясь на него. Он ощущал каждый миллиметр ее чудесной киски,

когда она опускалась на него, его член проскальзывал в ее влажный шелковистый жар, и в

следующее мгновение она с силой сжала его длину своими внутренними мышцами,

стискивая его словно в кулаке.

— Черт возьми, у тебя просто потрясающий член, — прошептала она на выдохе.

— Да? Тебе нравится это? — он резко опустил ее бедра свой на член, когда начал

подаваться вверх толчками, еще и еще, проникая с каждый разом настолько глубоко,

56

насколько это было возможно, вырывая из нее крики и всхлипы. — Крошка, ты

невероятно ощущаешься на моем члене.

Ошеломленный взгляд появился на ее лице, затем она задвигалась бедрами в

жестком и быстром ритме, принимая его глубоко, и он не мог понять, было ли это

перегруженное эмоциональное состояние или странная нотка враждебности, что

переплеталась с их чувствами и присутствовала во время их секса, или, возможно, то, то

она чертовски нереально заводила его, но Исаак понимал, что это будет быстрый трах.

Она сокращала внутренние мышцы лона вокруг его члена, сжимая его плоть, и в то же

время в безумном темпе трахая его.

Он немного подвинулся, чтобы сесть прямее и чуть уменьшить глубину

проникновения. Крепко заключив ее в свои объятия, обожая мягкое давление ее

восхитительных сисек, что прижимались к его груди он со всей жадностью поцеловал ее,

покусывая губу, и затем провел языком от ее челюсти к уху, оставляя влажную дорожку

на ее коже.

— Мы должны будем повторить это вновь, Спорти. Я не продержусь долго, трахая

тебя. Ты чувствуешься чертовски потрясающе.

Чуть отстраняясь от него, она улыбнулась озорной улыбкой.

— Но я первая. Помоги мне кончить.

Она приподняла свою грудь, подаваясь чуть вперед, и он все понял. Исаак обожал

женщин с чувствительной грудью. Как-нибудь он собирался проверить, сможет ли она

кончить, если он просто будет ласкать ее грудь. Возможно, чуть позже сегодня. Но, на

данный момент, он ослабил свою хватку на ней, позволяя ей объезжать его член в

удобном для нее темпе, пока он ласкал губами, посасывая, перекатывая между зубов,

словно леденец, сосок, до того момента пока ее пальцы не запутались в его волосах, и она

не изогнула спину, а кончик ее хвоста не защекотал ему ноги. Следующее, что он

услышал, как она кончила с напряженным, пронзительным криком, и он ощутил, как ее

стенки лона сжали его член словно в тисках, он присоединился к ней и отпустил свое

удовольствие, прижимая лицо к ее груди, окруженный мягкостью ее сисек.

Она подалась всем телом вперед и расслабилась на его груди, укладывая голову на

его широком плече. Было что-то милое в ее позе, и он аккуратно положил свою голову

поверх ее, обнимая своими сильными руками ее вздрагивающее тело. Ее волосы были

слегка влажными на затылке; явный запах пота и аромат секса переполняли воздух.

Он гадал, насколько близкой можно было считать их близость в данный момент. И

были ли они по-настоящему близки.

Прошлое: 2001 год

Джонни сидел, окруженный толпой из членов семьи. Деревянные складные стулья,

которых насчитывалось примерно около тысячи, были расставлены с военной точностью

ровными рядами, едва ли удобные, несмотря на то, какой красивый образ они создавали.

Для Джонни его стул был мини-версией пыточного устройства особенно после первых

двух часов сидения. Но они, наконец, начали называть имена выпускников.

Он уповал на то, что они будут оглашать списки в алфавитном порядке. Его Лилли

на протяжении всей своей жизни находилась в первых строчках всех списков,

исключением лишь был третий класс, когда в их классе был мальчик по фамилии Ааронс.

Он отчаянно желал увидеть свою девочку на сцене. Но первое имя, которое огласили,

было — Риордан. Скорее всего, имена были расположены в какой-то другой

последовательности. Джонни был вынужден томиться в ожидании.

Он изо всех сил старался рассмотреть ее, но все, что он видел, были плоские

верхушки академических шапок, многие из них были украшены слишком ярко. Лилли

57

украсила свою тоже, но она была сделана более скромно, нежели другие. Она просто

сделала широкую золотистую кисточку. Знак отличия лейтенанта 2 ранга армии США.

Его малышка пошла по его стопам.

Но, если честно, Джоннн не был уверен насчет того, что он чувствовал по этому

поводу. У ее ног лежало так много различных возможностей. Она так хорошо училась в

школе: состояла в списке декана, была членом общества «Фи Дельта Каппа», обладала

дипломом об отличном окончании учебы, список можно было продолжать и дальше. Она

могла быть кем угодно, заниматься тем, чем ее душа пожелает. Но все что она отчаянно

желала - это служить родине.

Да, он был горд. Он был на седьмом небе от чувства гордости, что затопляло его

душу. Она прошла через многое, его девочка, его Лиллибел. В свои 22 года она потеряла

больше, чем следовало бы. Она была сильной, умной, смелой девушкой, и она знала, чего

она хотела. Она, несомненно, была бы успешна в службе, как и во всем остальном. Но он

не желал, чтобы она узнала войну с той стороны, что пришлось познать ему. Он хотел,

чтобы ее жизнь была наполнена светом, счастливым уютом жизни, а не ужасными

лишениями, которые выпадали на долю солдата на войне.

Хотя, в данный момент, было спокойное время. На дворе была весна 2001-го года. И,

возможно, его дорогая девочка познает лишь разнообразные приключения, а не

приобретет опыт в военных конфликтах.

Наконец, он увидел ее сияющую золотистую кисточку, мерцающую в солнечном

свете, что заливал лестницу, ведущую на сцену. Ее длинные густые каштановые волосы

рассыпались по спине. Даже спустя четыре года в службе подготовки офицеров резерва,

она отказалась обрезать их, предпочитая вместо этого, пока она находилась в форме,

заплетать их и прикреплять к голове шпильками. Лилли была невероятно красива, у нее

было много достоинств, но главным из них он считал ее волосы.

Она стояла на сцене. Затем он услышал, как ее имя раздалось громким эхом из

акустической системы: Лиллиан Филомена Аккардо, бакалавр истории искусств эпохи

Возрождения, бакалавр Востоковедения. Его дочь, его единственный ребенок шагала

уверенно по сцене и буквально утопала под лентами, орденами и медалями за ее заслуги

за год обучения. Она приняла папку, в которой находился ее диплом, пожала руки всем

мужчинам и женщинам, которые выстроились в небольшую линию, и затем, прежде чем

спуститься вниз по лестнице с другого конца сцены, она развернулась и пробежалась

взглядом по присутствующим.

Джонни поднялся на ноги, единственный среди сидящих, и терпеливо ждал, пока

она отыщет его взглядом. Она увидела его, ослепительно улыбнулась ему, показала

жестом знак, тот самый, который она показывала ему каждый раз перед тем, как

отправиться каждое утро в школу, тот, который она показывала ему каждый раз, когда он

уезжал в деловую поездку. Она оттопырила большой и указательный пальцы и мизинец, а

затем прижала ладонь к своему сердцу. Этот жест обозначал «я люблю тебя».

Он повторил в точности ее действия.

Глава 7

Лилли чувствовала себя расслабленной, лежа рядом с Исааком, ее голова покоилась

на его сильном плече. Его член был еще все еще твердым внутри нее, и ей нравилось

ощущать его полный размер. Ей нравилось все, что касалось этого интимного момента: то,

как его грудная клетка прижималась к ее груди, все еще вздымаясь от жесткого секса, что

они разделили; то, как его голова прижималась к ее; ласковые, чуть шероховатые ладони,

которые легкими движениями поглаживали ее спину; как его пальцы сжимали ее волосы,

собранные в хвостик. Она чувствовала себя очень... комфортно.

58

Она села. Он, казалось, выглядел еще более расслабленным, чем она; его веки были

тяжелыми, чуть прикрытыми, когда их взгляды встретились.

— Что такое? — проговорил он, его голос звучал хрипло.

Она была так зла, когда он приехал к ней днем, казалось, что он преследует ее и,

отчасти, она ожидала, что он заявится к ней вечером. После его утреннего «визита

вежливости» она достала из своего «Камаро» еще пару пистолетов и положила их туда,

где уже лежало ее личное оружие. Как бы она не храбрилась, она боялась Исаака.

Также она отправила закодированное сообщение, спрашивая об информации

касательно МК «Ночная Банда» и их президента, если до утреннего визита ей совершенно

не было дела чем он занимается, то после него, она испугалась не на шутку и должна была

иметь какой-то рычаг давления в противовес его силе, если он решит по-настоящему

воплотить в жизнь свои угрозы.

Когда он подъехал к ее дому ближе к полуночи, она была готова убить его. Но когда

он предстал перед ней на крыльце ее дома, она почувствовала себя сбитой с толку. Она не

могла понять этого чувства, потому что никогда раньше она внутренне не сомневалась в

своих действиях, теперь же с приходом Исаака все перемешалось и перепуталось. Он

привлекал ее. Очень сильно. Но это было больше, чем просто влечение и секс между

ними. Она балансировала на тонком лезвии между чувством опасности, что исходила от

него волнами, отталкивая ее, и мощным влечением, что притягивало ее, словно магнитом.

Теперь, когда она сидела на его коленях после очередного раунда потрясающего

секса, девушка покачала головой.

— Исаак, тебе нужно прекратить приезжать без предупреждения. Это нехорошо. И

опасно, в первую очередь для тебя.

Она сделала вдох, чтобы подчеркнуть следующее слово:

— Исаак.

— Это же деревенский способ заезжать в гости, Спорти, — он очерчивал ленивые

круги вокруг ее сосков. — И мне больше нравится быть тут с тобой, чем быть вдали от

тебя.

Она закатила глаза.

— Мне наплевать, что это за способ. Но он точно мне не подходит. В следующий раз

я просто пущу тебе пулю между глаз.

Его спина стала прямее, а цвет глаз — более интенсивным. Она замечала

невербальные знаки. Другие могли бы не понять сцену, развернувшуюся перед её глазами,

но не она.

Внешне Исаак оставался невозмутимым, но при этом старался вернуть контроль.

Он сжал ее в более жесткие объятия, которые, определенно, были далеки от

дружеского настроя.

— Ну вот, кто теперь угрожает? Тебе нужно следить за тем, что ты говоришь,

Спорти.

Тонкая грань между опасностью и влечением начала больше склоняться к первому,

Лилли отстранилась от него и попыталась подняться на ноги.

Она посмотрела на его взглядом «ладно-ладно-сделаю-как-ты-хочешь», он

улыбнулся ей в ответ и чуть ослабил свою хватку. Ему не нужно было ничего больше

говорить — выражение его лица и язык тела говорили громче, чем слова. И все же ему

удалось сформулировать ответ:

— Вот что я скажу тебе, Спотри. Дай мне свой номер, и я постараюсь звонить перед

тем, как соберусь нанести тебе визит.

Она смерила его взглядом. Его глаза мерцали, на лице играла довольная усмешка.

Он был все еще внутри нее, и его член начал снова твердеть. Он наслаждался собой. И

вместо того, чтобы разозлиться, его настроение расслабило ее, и она слегка улыбнулась

— Твой парень не достаточно хорош, чтобы узнать мой номер? — поддразнила она

его.

59

— Ему это не составит труда. Но будет лучше, если ты мне дашь его, ты так не

думаешь? — он подмигнул ей.

Еще раз закатывая глаза, она кивнула и попыталась подняться вновь. На это раз он

не стал задерживать ее, хотя они оба издали стон, когда он выскользнул из нее.

Она дала ему номер своего сотового и стационарного телефона, написав его на чеке

из продуктового магазина. Когда она развернулась, Исаак стоял прямо за ней, его джинсы

были вновь застегнуты, жилетки и футболки на нем не было. Господи Иисусе, он был

потрясающе горяч — мускулистый, сильный, с потрясающими татуировками, кожаными

браслетами вокруг запястий и цепочкой с медальоном вокруг шеи. Она спокойно

покоилась в выемке шеи.

Лилли протянула ему кусочек бумаги, и он взял ее, приподняв бровь. Когда он убрал

ее в свой бумажник, девушка потянулась и приподняла медальон.