Двое в лунном свете

Глава 22

– Благодарю вас за то, что согласились побеседовать с нами, хотя вы не назначали нам встречу, мистер Катберт, – промолвил Эмброуз.

Он отодвинул стул для Конкордии, после чего уселся на предложенное Катбертом место. Поправив складочку на брюках, молодой человек поставил прогулочную трость между колен, а сверху на рукоятку положил руки в перчатках.

Конкордия пробормотала что-то нечленораздельное и холодно-вежливое. Судя по невозмутимому виду Герберта Катберта, он не заметил звучащей в голосе посетительницы ненависти, зато Эмброуза обмануть было нельзя. Хорошо хоть ее лицо скрыто под густой черной вуалью, подумал Эмброуз.

– Все в порядке, сэр, вам не за что благодарить меня, – угодливо промолвил Катберт.

Пылкое желание услужить, граничащее с отчаянием, блестело в его бесцветных глазах.

– У меня как раз выдалось свободное время сегодня днем.

На самом деле, подозревал Эмброуз, дело было вовсе не в свободном времени, просто они с Конкордией так удачно изображали знатную и богатую чету, что Катберт сразу нашел «окно» в своей книге записей предстоящих встреч.

Теодоре удалось передать в своем рисунке суть Катберта, подумал Уэллс. По виду Катберта нельзя сказать, что дела у него процветают. Судя по выгоревшим шторам в его конторе и обшарпанной мебели, он просто не мог себе позволить отпугнуть потенциальных богатых клиентов.

– Очень мило с вашей стороны, – пробормотал Эмброуз в бороду.

Фальшивые волосы – парик, усы и бакенбарды – были щедро забелены благородной проседью. Не любил Уэллс этот маскарад, потому что через некоторое время в накладных волосах становилось нестерпимо жарко. Зато маскировка отличная, с этим не поспоришь. Кроме проседи, возраста ему добавлял старомодный сюртук и толстый шарф, обвязанный вокруг горла.

Ханна, Феба, Теодора и Эдвина с большим любопытством оглядели его со всех сторон, прежде чем они с Конкордией вышли из дома около часа назад. Девочки были в восторге от перемены во внешности Эмброуза.

«Вы кажетесь еще старше, чем на самом деле, – заявила Феба. – В таком виде вы похожи на чьего-нибудь старенького дедушку».

«Зато для джентльмена ваших лет вы сохранили юношескую стройность фигуры», – с удивительно серьезным видом промолвила Конкордия.

Катберт уставился на Уэллса с вежливо-вопросительным выражением на физиономии.

– Итак, чем я могу быть вам полезен? – спросил он.

– Я перейду сразу к делу, – начал Эмброуз. – Мы с миссис Далримпл ищем молодую леди. Она наша дальняя родственница, которая несколько месяцев назад потеряла родителей и была отправлена в приют. Мы хотим нанять вас, чтобы вы нашли ее.

Лицо Катберта застыло, в его глазах промелькнуло выражение, весьма напоминающее панику.

– Прошу прощения, сэр, – сказал он. – Я деловой человек и занимаюсь финансовыми делами. Завещания, капиталовложения и прочее. Я не ищу пропавших родственниц.

– Даже в том случае, если речь идет об огромном состоянии? – холодно спросила Конкордия.

Казалось, Катберту стало трудно дышать. Его щеки приняли нездоровый багрово-красный оттенок. Он нервно затеребил узел на своем галстуке, пытаясь ослабить его.

– Так вы говорите о большом состоянии, миссис Далримпл? – Жадный интерес, вспыхнувший было на его лице, стал быстро исчезать, уступая выражению страха.

– Совершенно верно.

«Она нарочно поддразнивает его,» – подумал Эмброуз.

Как Уэллс и опасался, враждебность Конкордии Глейд по отношению к Катберту стала угрожать его планам. Настала пора взять контроль за ситуацией на себя.

– Мы не станем докучать вам деталями, которые, вероятно, только нам кажутся весьма печальными, – ровным тоном заговорил Эмброуз. – Полагаю, достаточно будет сообщить вам, что недавно скончалась родственница моей жены. Некоторое время она чувствовала себя ужасно, была совершенно изнурена возрастом и болезнью. Мы всегда были уверены, что ее деньги достанутся жене. И лишь после смерти этой родственницы выяснилось, что она изменила свое завещание и оставила все деньги той самой девочке, о которой я уже говорил вам.

Катберт нервно откашлялся.

– Могу себе представить, как вас это огорчает, мистер Далримпл, но, ей-богу, не представляю, чем я могу помочь вам, – проговорил он внезапно охрипшим голосом.

– Вы можете разыскать ее для нас, вот чем вы можете помочь нам, мистер Катберт, – нетерпеливо промолвил Эмброуз. – Из этого чертового завещания следует, что если деньги не получит упоминаемая мною молодая леди, то они перейдут к кузине, еще более дальней родственнице. Мы не можем этого допустить. Наследство должна была получить моя жена.

Казалось, Катберт не хочет понимать его.

– Да уж, ваше положение не из приятных, – сказал он. – Но найти девочку не так-то просто. В Лондоне множество приютов и благотворительных домов. – Он замолчал и нахмурился. – А сколько лет этой молодой леди?

– По моим прикидкам, в последние месяцы ей должно исполниться пятнадцать лет, – вымолвила Конкордия.

– Это еще более усложняет ситуацию, – тяжело вздохнул Катберт. – К пятнадцати годам многих сирот уже выставляют из приютов, чтобы они сами зарабатывали себе на жизнь. А уж дальше чего только не бывает! Видите ли, вокруг всегда находится немало молодых людей, не обремененных заботами, которые без труда договариваются о чем угодно с теми, кто облагодетельствовал этих девушек своей добротой.

– Но если дело происходит именно так, как вы говорите, должна же хоть где-то быть запись о том, где сейчас работает эта молодая леди, – вымолвил Эмброуз.

– Возможно, вы и правы, – задумчиво произнес Катберт. – Тем не менее…

Эмброуз с силой ударил кончиком прогулочной трости по полу. Катберт от неожиданности вздрогнул и едва не подскочил.

– Я хочу, чтобы вы правильно меня поняли, – сказал Эмброуз. – Для меня найти эту девушку – дело чрезвычайной важности.

– Понимаю… – пробормотал Катберт. – И тем не менее…

– Малышка чрезвычайно важна для нас, – продолжал Эмброуз, многозначительно глядя на хозяина конторы и делая ударение на слове «чрезвычайно». – И я бы хотел очень щедро наградить того человека, который разыщет ее. Вы меня понимаете?

– Насколько щедро? – осторожно поинтересовался Катберт.

– Ну-у… – Эмброуз сделал вид, что колеблется. – Скажем, я был бы готов предложить ему тысячу фунтов.

Катберт несколько раз безмолвно открыл и закрыл рот, прежде чем к нему вернулся дар речи.

– Это действительно очень щедрое вознаграждение, – наконец промолвил он, откашлявшись. – Полагаю, я бы мог навести кое-какие справки. А как зовут эту юную леди?

– Ханна Радберн, – безучастно ответил Уэллс.

Катберт вздрогнул; судя по его виду, можно было подумать, что кто-то душит этого человека его же галстуком.

– Радберн? – переспросил он хрипло. – Вы уверены?

– Абсолютно уверены, – ледяным тоном подтвердила Конкордия.

Эмброуз сунул руку в карман и вытащил оттуда листок бумаги.

– Моя жена записала приметы Ханны и кое-какие данные из ее биографии, – промолвил он. – Вот… Дата и место рождения, имена ее родителей и так далее и тому подобное. Я прошу вас очень тщательно наводить справки. Мы не хотим получить чужую девочку, не так ли, дорогая?

Конкордия молча кивнула. Катберт был в полном смятении.

– Сэр, – скороговоркой заговорил он, – я… м-м…

– Если выяснится, что она, как вы и предполагаете, покинула приют, – не обращая на него внимания, продолжил Эмброуз, – мы будем вам очень признательны, если вы сумеете сообщить нам, где ее можно найти.

– Видите ли, сэр, осиротевшие девочки не всегда занимаются… пристойными делами, когда их берут в услужение, – слабым голосом проговорил Катберт. – Вынужден с сожалением заметить, что некоторые из них вообще исчезают.

– Насколько я понимаю, вы имеете в виду, что многие из них оказываются в борделях или на улице, – вмешалась Конкордия. – И кто, по-вашему, должен отвечать за это? До тех пор, пока женщины, которым нужна работа, не будут в равном положении с мужчинами, мужчины будут этим по…

Эмброуз поспешно поднялся, положил руку ей на плечо и крепко стиснул его. Конкордия смущенно замолчала. Эмброуз посмотрел на Катберта, который с изумлением глазел на Конкордию.

– Вы должны извинить мою жену, сэр, – сказал Эмброуз. – Она сама не своя с тех пор, как узнала, что все ее состояние переходит в руки этой Ханны Радберн.

– Да, разумеется, да… – Катберт сумел взять себя в руки. —

Ужасное положение, я хорошо понимаю вас. От такого у любой женщины сдадут нервы.

– Совершенно верно, – кивнул Уэллс. – Так вот, возвращаясь к нашему делу… Мы должны разыскать Ханну Радберн, даже если она совершенно опустилась. Эта девочка для нас в буквальном смысле слова на вес золота. Как я уже говорил вам, я готов заплатить тысячу фунтов стерлингов, если вы найдете нам малышку.

– Дело в том, что я, возможно, не сумею разыскать ее, – вздохнул Катберт. – Но я бы мог разузнать, где она в настоящее время обитает. За эти сведения вы готовы что-то заплатить мне?

– Пять сотен фунтов, это без вопросов, за то, что вы назовете мне имя человека, который сможет предоставить о Ханне хоть какую-то существенную информацию, – тихо проговорил Эмброуз.

От изумления глаза Катберта округлились.

– Пять сотен фунтов всего лишь за имя? – переспросил он.

– Мы должны найти ее, мы в отчаянном положении, – сказал Уэллс раздраженно. – И я буду рад получить хотя бы какую-то информацию. И если она находится в борделе или переживает еще какую-нибудь неприятную ситуацию, я не жду, что вы вытащите ее оттуда. Просто сообщите нам, а я уж дальше сам обо всем позабочусь.

Катберт лишь всплеснул руками:

– Сэр, это самое необычное предложение, какое я когда-либо получал!

С силой стиснув ручку трости, Эмброуз прищурил глаза.

– Назовите мне имя – и вы получите пять сотен фунтов стерлингов, – повторил он. – Вы поняли меня?

– Определенно понял, – выдохнул Катберт.

– Что ж, очень хорошо, не будем больше отнимать у вас время. – С этими словами Эмброуз вынул из кармана визитную карточку. – Если вы узнаете хоть что-то, касающееся Ханны Радберн, немедленно сообщите мне в клуб. Тамошний менеджер знает, как связаться со мной. Как только получу от вас какие-то сведения, я тут же приеду к вам.

Эмброуз бросил карточку на стол Катберта, Конкордия поднялась со стула, чувствуя, как каждая клеточка ее тела вибрирует и трепещет от ярости. Не оборачиваясь, Эмброуз и Конкордия направились к двери.