Двор Ледяных Сердец

Глава 5

Шла, спотыкаясь от усталости. Тело требовало отдыха. Глаза слипались. Но останавливаться было нельзя.

Ещё немного. Ещё чуть-чуть. Найди укрытие, тогда сможешь передохнуть.

Лес на этой стороне реки был другим. Деревья стояли реже, между ними росли кусты с серебристыми листьями. Воздух был чуть теплее, не таким плотным.

Я шла, считая шаги, чтобы не сойти с ума от однообразия.

Сто. Двести. Триста.

Внезапно впереди показались камни – группа огромных валунов, наваленных друг на друга. Между ними зияла щель, достаточно широкая, чтобы протиснуться.

Пещера? Укрытие?

Я подошла ближе, остановилась у входа.

Темнота внутри была абсолютной. Пахло сыростью и землёй, но не чувствовалось ничего живого.

Я достала фонарик, включила и посветила внутрь.

Узкая расселина уходила вглубь метра на три, потом упиралась в сплошную каменную стену. Пол покрыт мелкими камешками. Пусто.

Сойдёт.

Я протиснулась внутрь, втянула за собой рюкзак. Места было мало – сидеть, прислонившись к стене, но не лежать. Зато вход узкий – если кто-то полезет, я увижу.

Я выключила фонарик, экономя батарейку, и прислонилась спиной к холодной стене.

Тишина.

Только далёкий шум реки и мой собственный пульс в ушах.

Я закрыла глаза.

И тут меня накрыло.

Всё сразу.

Страх, который я сдерживала всё это время. Ужас от того, где я оказалась. Отчаяние от осознания, что путь домой закрыт.

Слёзы хлынули потоком, горячие и солёные. Я зажала рот рукой, сдерживая рыдания, но тело тряслось в судорожных всхлипах.

Мама. Хлоя. Папа.

Я никогда их больше не увижу.

Я умру здесь. В этом чужом, страшном мире.

Я плакала, пока слёзы не кончились, пока горло не пересохло, пока не осталось сил даже на всхлипы.

А потом просто сидела, пустая и опустошённая.

И откуда-то из глубины поднялось другое чувство.

Злость.

Тихая, холодная, стальная злость.

Я не хотела этого. Не просила. Не заслужила.

Я просто хотела сделать красивые фотографии. Просто оказалась не в том месте не в то время.

И теперь я здесь. В этом проклятом мире. Играю в эту проклятую игру.

Но я не сдамся просто так.

Я вытерла лицо рукавом, сглотнула пересохшим горлом.

Семь дней. Мне нужно продержаться семь дней.

А потом… потом я получу своё желание. И вернусь домой.

Я должна. Обязана.

Потому что если я умру здесь, то мама сойдёт с ума, не зная, что со мной случилось. Хлоя будет винить себя. Папа…

Нет. Не умру. Не дам им этого.

Я достала из рюкзака бутылку воды, сделала несколько маленьких глотков. Потом упаковку вяленого мяса, откусила кусочек.

Жевать было трудно, глотать – ещё труднее. Но я заставила себя съесть. И ещё кусочек. И ещё.

Еда из человеческого мира. Моя защита от их чар.

Когда поела, достала нож, положила рядом – на расстоянии вытянутой руки.

Прислонилась к камню и закрыла глаза.

Спать было страшно. Но без сна я долго не продержусь.

Час. Подремлю всего час.

Я закрыла глаза. Дыхание замедлилось. Тело обмякло, расслабляясь.

И провалилось.

***

Очнулась от тепла.

Не холод каменной пещеры, а мягкое, обволакивающее тепло. Под спиной что-то невероятно нежное, пахнущее лавандой и чем-то ещё – дорогим, непонятным.

Что?

Я медленно открыла глаза – и увидела потолок.

Не каменный свод расселины. Высокий потолок из чёрного мрамора с серебряными прожилками, освещённый сотнями свечей в хрустальных люстрах.

И зеркало.

Огромное зеркало, встроенное прямо в потолок над кроватью.

В нём отражалась я.

Но не та я, что заснула в расселине.

Я лежала на огромной кровати. Простыни из белого шёлка окутывали моё тело. А на мне было платье.

Платье из материала, похожего на жидкое серебро, переливающегося от глубокого синего до чёрного. Лиф плотно облегал грудь, юбка струилась волнами. Рукава длинные, прозрачные, расшитые серебром. Декольте глубокое, открывающее ключицы и ложбинку между грудей.

Волосы распущены, рассыпаны по подушкам, как тёмный водопад. Руки сложены на груди.

Я выглядела как… мёртвая принцесса из сказки. Красивая, холодная, неживая.

Что за…

Я резко села, и отражение в зеркале повторило движение.

Огляделась.

Спальня. Огромная, роскошная спальня с чёрными мраморными стенами и высокими окнами, за которыми мерцали три луны. Камин с синим пламенем. Свечи повсюду.

Нет. Это невозможно.

Паника начала подниматься волной.

Где я? Как я здесь оказалась?

Последнее воспоминание – расселина. Холодный камень. Нож рядом, в пределах досягаемости. Я закрыла глаза…

Он поймал меня. Пока я спала, он нашёл меня и забрал.

Ужас ударил в голову.

Игра закончилась. Я проиграла.

– Тебе идёт.

Голос прозвучал из угла комнаты, и я подскочила, запутавшись в простынях, чуть не упала с кровати.

Кейлан стоял у окна, опершись плечом о раму. Без плаща, без короны – только чёрная рубашка с расстёгнутыми верхними пуговицами и тёмные брюки. Волосы распущены, падают на плечи.

Он смотрел на меня с довольной улыбкой.

– Особенно волосы, – продолжал он, окидывая взглядом моё отражение в потолочном зеркале. – Распущенные, они делают тебя похожей на спящую красавицу. Или мёртвую невесту. Что, в общем-то, недалеко от истины.

Что-то во мне взорвалось.

Не страх. Не паника.

Ярость.

Чистая, белая, испепеляющая ярость.

Вся боль первой ночи. Весь ужас погони. Вся усталость от бегства. И он – виновник всего этого – стоит здесь, улыбается и отпускает комментарии о моей внешности.

Я сорвалась с кровати, не чувствуя, как юбка путается в ногах.

– ТЫ! – закричала я, и голос сорвался в крик. – ТЫ СДЕЛАЛ ЭТО!

Схватила первое, что попалось под руку – тяжёлую вазу с цветами на прикроватной тумбочке.

– ВСЁ ЭТО ИЗ-ЗА ТЕБЯ!

Замахнулась изо всех сил, целясь ему в голову.

Ваза вылетела из рук – и на полпути к его лицу рассыпалась снежинками.

Не разбилась. Не упала.

Просто превратилась в тысячи мелких серебристых снежинок, которые закружились в воздухе и растаяли.

Я замерла, не веря глазам.

– Что…

Кейлан даже не шевельнулся. Просто стоял, наблюдая за мной с лёгкой усмешкой.

– Не сработало? – спросил он мягко. – Попробуй ещё раз.

Ярость всё ещё кипела в груди. Я схватила подсвечник – тяжёлый, из чего-то похожего на серебро.

– Я НЕНАВИЖУ ТЕБЯ!

Швырнула в него изо всех сил.

Подсвечник пролетел половину расстояния – и превратился в россыпь снега, который осыпался на пол мягким сугробом.

– Что за чёрт?!

Я хватала всё подряд – книгу с полки, статуэтку, подушку с кровати. Бросала в него снова и снова.

И каждый раз – одно и то же.

На полпути предметы превращались в снег. В снежинки. В серебристую пыль.

– ПОЧЕМУ?! – крикнула я, тяжело дыша. – Почему ничего не работает?!

Кейлан оттолкнулся от окна и медленно пошёл ко мне.

– Потому что, дорогая, – его голос был спокойным, почти нежным, – ничего из этого не реально.

Он остановился в паре шагов, показывая на комнату вокруг.

– Эта спальня. Эта кровать. Вазы, подсвечники, даже платье на тебе. – Его глаза встретились с моими. – Всё это – иллюзия. Сон.

Мир качнулся.

Сон?

– Ты всё ещё спишь в своей маленькой расселине, прижимая к груди рюкзак, – продолжал он. – Твоё тело там, в холоде и темноте. Но твой разум…

Он постучал себя по виску.

– Твой разум здесь. В моих владениях сна.

Реальность начала медленно собираться в картину.

Сон. Это сон. Я не проиграла. Он не поймал меня.

Облегчение смешалось с новым ужасом.

Но если это его сон… значит, он контролирует всё.

Я попятилась, но спиной уперлась в кровать.

– Ты начинаешь понимать, – он улыбнулся, делая шаг ближе. – Здесь, во сне, я – бог. Я контролирую каждую деталь. Могу создавать и разрушать реальность по желанию.

Он щёлкнул пальцами, и комната изменилась.

Стены раздвинулись, превратившись в бесконечный бальный зал. Пол под ногами стал зеркальным, отражающим тысячи свечей. Музыка наполнила воздух – вальс, медленный и гипнотический.

Ещё щелчок – и мы снова в спальне, но теперь шёл снег. Настоящий снег, падающий с потолка, оседающий на мебели, тающий при прикосновении.

Ещё щелчок – спальня исчезла. Мы стояли на краю обрыва над бездонной пропастью. Ветер ревел, рвал одежду, но я не падала.

– Видишь? – его голос прозвучал прямо у уха, хотя он стоял в нескольких шагах. – Здесь нет правил. Нет законов физики. Только моя воля.

Ещё щелчок – и мы снова в спальне.

Я тяжело дышала, пытаясь совладать с головокружением.

– Зачем? – выдохнула я. – Зачем ты притащил меня сюда?

– Притащил? – Он наклонил голову. – Дорогая, я никуда тебя не тащил. Ты сама пришла, когда заснула.

Он сделал ещё шаг, и теперь между нами было всего пара дюймов.

– Каждый раз, когда ты закрываешь глаза, я могу войти. В твой разум, в твои сны. – Его рука поднялась к моему лицу, но не коснулась – замерла в миллиметре от щеки. – Это часть игры. В реальном мире я связан правилами. Но здесь…

Его улыбка стала хищной.

– Здесь ты полностью в моей власти.

– Что ты хочешь от меня? – Голос дрожал.

– Всего лишь поговорить, – он опустил руку. – Узнать тебя лучше. Понять, что заставляет тебя бежать так отчаянно.

Он отступил на шаг, давая пространство.

– И да, немного поразвлечься. – В его глазах плеснуло что-то тёмное. – Семь ночей – долгий срок. Было бы скучно просто гоняться за тобой в лесу.

Он повернулся и пошёл к окну, жестом приглашая следовать.

– Идём, прогуляемся. Обещаю вести себя… относительно прилично.

– А если я откажусь?

Он обернулся, и выражение его лица стало жёстче.

– Тогда я перестану быть таким любезным.

Угроза прозвучала ясно.

Я сжала кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в ладони. Выбора не было.

Медленно, на дрожащих ногах, я пошла к нему.

И с каждым шагом понимала – это только начало.

Первая ночь во снах.

И впереди ещё шесть.

***

Дверь открылась сама, когда мы приблизились.

За ней простирался коридор – тот самый, что я видела в первом сне. Бесконечная перспектива чёрного мрамора, колонны из льда, факелы с синим пламенем.

Но теперь, зная, что это сон, я видела детали по-другому.

Стены дышали. Едва заметно, но они двигались, пульсировали, словно были живыми. Тени между колонн шевелились сами по себе, не зависимо от света. А в факелах синее пламя иногда складывалось в лица – искажённые, кричащие, исчезающие через мгновение.

– Добро пожаловать в моё сознание, – произнёс Кейлан, идя рядом со мной. – Или, вернее, в ту его часть, которую я позволяю тебе видеть.

Я молчала, стараясь не смотреть на движущиеся тени.

– Здесь я живу тысячи лет, – продолжал он. – Здесь хранятся все мои воспоминания, все желания, всё то, что я скрываю от мира.

Между колонн начали появляться образы. Вспышки, как картины на стенах, но живые, движущиеся.

Битвы. Кровь на снегу. Армии фейри, сражающиеся под тремя лунами.

Балы. Сотни фейри в роскошных одеждах, танцующие в этом самом зале.

И люди. Множество людей. Одни бежали в ужасе, другие стояли на коленях, третьи лежали неподвижно.

– Это… твои жертвы? – прошептала я.

– Жертвы. Игрушки. Добыча. – Он пожал плечами. – Называй как хочешь. За тысячу лет их было… много.

Одна из картин остановилась, стала чётче.

Девушка. Молодая, с рыжими волосами и веснушками. Она стояла в этом же коридоре, в похожем платье. Смотрела на Кейлана с выражением… обожания.

– Это была Эйлин, – его голос стал мягче. – Триста лет назад. Она продержалась шесть дней.

– Что с ней случилось?

– На седьмой день она сдалась. Сама попросила остаться со мной. – Он посмотрел на застывшее изображение. – Я превратил её в одну из нас. Она служила мне полвека, а потом… наскучила.

– И ты убил её?

– Нет. – Он покачал головой. – Отпустил. Она всё ещё где-то здесь, в моих владениях. Бродит по лесам, питается мелкими животными, потеряв разум столетия назад.

Холод пополз по спине.

– Ты чудовище.

– Я фейри, – поправил он спокойно. – Мы не знаем вашей морали. Для нас люди – это игрушки. Красивые, хрупкие, временные.

Картина исчезла, сменилась другой.

Мужчина. Высокий, сильный, с мечом в руках. Он сражался с чем-то огромным и тёмным.

– Это был Томас, – сказал Кейлан. – Сто лет назад. Он продержался четыре дня.

– Что с ним случилось?

– Дикая Свора настигла его на четвёртую ночь. – Голос был равнодушным. – Он пытался спрятаться в дупле дерева. Не помогло.

Картина потускнела, растворилась.

– Дикая Свора?

– Свора – это меньшее из зол, – его глаза потемнели. – В моих лесах живут существа, которые опаснее любого кошмара. Духи, которые пожирают плоть. Растения, которые высасывают кровь. Фейри-изгнанники, которые не подчиняются мне и охотятся на любого, кто попадётся.

Он провёл пальцем по моей щеке – ледяное прикосновение, от которого по коже побежали мурашки.

– А ещё есть я. И мне не нужны монстры, чтобы сломать тебя. – Его голос стал тише, интимнее. – Я буду делать это медленно. Каждую ночь, во снах.

Его рука скользнула к моему подбородку, приподнимая, заставляя смотреть в глаза.

– Буду прикасаться к тебе. Целовать. Изучать каждую реакцию. – В его взгляде плескалось что-то тёмное, обещающее. – И постепенно ты начнёшь ждать этого. Мечтать об этом.

– Никогда, – прошипела я.

– Посмотрим, – он наклонился ближе, его губы в дюйме от моих. – Кстати, у меня есть вопрос.

– Какой?

– Что ты загадала у Древа? – Его дыхание коснулось моих губ. – Какое желание?

– Я не загадывала ничего!

– Древо не активируется без желания, – его рука легла мне на талию. – Даже подсознательного. Что-то в глубине твоего сердца откликнулось на его магию

Он притянул меня ближе, так что наши тела соприкоснулись.

– Я очень хочу узнать, что это было. Что тайно желает Элиза Торн? – Его губы коснулись уголка моего рта. – Любовь? Богатство? Власть?

– Отпусти меня, – мой голос дрожал.

– Или, может, приключения? – Он игнорировал мою просьбу. – Ты устала от скучной жизни? Хотела вырваться, почувствовать себя живой?

Его слова били слишком точно.

– Тогда поздравляю, дорогая. – Его улыбка стала хищной. – Ты получила желаемое. Жизнь, полная опасностей и острых ощущений. Разве не об этом мечтала?

– Не так! – вырвалось у меня. – Не об этом!

– А как? – Он отстранился, глядя мне в глаза. – Расскажи. Чего ты хотела на самом деле?

Слова застряли в горле. Потому что глубоко внутри я знала – он прав. Я мечтала о чём-то большем, чем обычная жизнь. О приключениях, о страсти, о том, чтобы чувствовать себя живой.

Но не так. Не в кошмаре.

– Видишь? – прошептал он торжествующе. – Ты не можешь ответить. Потому что не знаешь сама.

Он обошёл меня кругом, не отрывая взгляда.

– Древо показало мне вспышки твоей жизни. Я видел, как ты сидишь в своей комнате, смотришь в окно и мечтаешь о побеге. Видел, как ты фотографируешь красивые пейзажи, надеясь, что через объектив твоя жизнь станет интереснее.

Каждое слово било, как удар.

– Видел твоё одиночество. Твою подругу Хлою, которая живёт яркой жизнью, пока ты остаёшься в тени. Твоих родителей, которые любят тебя, но не понимают.

Он остановился передо мной, его рука легла на мою щеку.

– И я видел твою тайную мечту. Ту, что ты прячешь даже от самой себя.

– Какую? – прошептала я, хотя боялась ответа.

Его глаза заблестели.

– Ты мечтаешь о ком-то, кто увидит настоящую тебя. Не маску, которую ты носишь для всех. – Его большой палец провёл по моей нижней губе. – О ком-то, кто примет тебя целиком. Со всеми страхами, со всей тьмой внутри.

Слёзы выступили на глазах, но я моргнула, сбрасывая их.

– Ты ничего не знаешь обо мне.

– Знаю больше, чем ты думаешь, – он наклонился к моему уху. – И знаешь что самое забавное? Я вижу тебя. Всю. Без масок. Со всеми твоими страхами и желаниями.

Его губы коснулись чувствительной кожи под ухом.

– Вот почему это так пугает тебя. Не потому, что я монстр. А потому, что я вижу то, что ты скрываешь от всех остальных.

– Заткнись, – прошипела я, но голос сорвался.

– Заставь меня, – он усмехнулся в мою шею.

Его руки обвили мою талию, притягивая спиной к его груди. Я чувствовала холод его тела сквозь тонкий шёлк платья, его дыхание на моей шее, запах зимы и опасности.

– Хочешь знать, что я ещё видел? – прошептал он.

– Нет.

– Видел твоё любопытство. – Его губы переместились к моему плечу. – Ты боишься меня, но одновременно… заинтригована. Часть тебя хочет узнать, каково это – быть с кем-то таким, как я.

– Ты лжёшь.

– Я никогда не лгу во снах, – его рука скользнула по моему животу. – Здесь нет смысла. Твоё подсознание знает правду.

Он развернул меня к себе, и его глаза пронзили насквозь.

– Признайся, Элиза. Разве тебе не любопытно? – Его рука запуталась в моих волосах. – Какого это – поцеловать монстра? Быть желанной тем, кто может убить тебя одним движением?

– Ты сумасшедший.

– Может быть, – он улыбнулся. – Но ты всё ещё стоишь здесь. Не бежишь. Не кричишь.

Он прав. Я не убегала. Потому что… потому что…

Потому что это сон. Здесь я не могу убежать.

Только поэтому.

Его губы накрыли мои – мягко, удивительно нежно для кого-то, кто угрожал мне смертью.

Поцелуй был ледяным, но не обжигающим. Медленным. Исследующим. Его язык коснулся моего, и по телу пробежала волна ощущений – холод и жар, страх и что-то ещё, чего я не хотела называть.

Я чувствовала вкус зимы на его губах. Снег, хвою, что-то дикое и древнее.

И ненавидела себя за то, что часть меня… отвечала на поцелуй.

Это магия. Только магия. Не я.

Кейлан отстранился, глядя мне в глаза. В его взгляде плескалось торжество.

– Видишь? – прошептал он. – Ты начинаешь чувствовать.

– Это твоё проклятое колдовство!

– Возможно, – он провёл большим пальцем по моей нижней губе, влажной от поцелуя. – Или, возможно, ты просто честнее с собой во сне, чем наяву.

Он отступил, давая мне пространство.

– Но сегодня на этом закончим. – Он повернулся к окну. – Рассвет близко. Скоро проснёшься.

– Как мне… как мне проснуться? – Отчаяние прорвалось в голосе.

– Никак, – он бросил через плечо. – Проснёшься, когда я позволю. Или когда твоё тело само вытащит тебя из сна.

Он обернулся, и выражение его лица стало серьёзным.

– Но запомни, Элиза. Каждую ночь я буду приходить. – Его голос стал холоднее. – И каждую ночь буду заходить всё дальше. Прикасаться всё смелее. Узнавать всё больше.

Он сделал шаг ко мне, и мир начал меркнуть по краям.

– К седьмой ночи ты будешь молить меня не останавливаться.

– Никогда! – я закричала изо всех сил, и крик вырвался не только во сне, но и в реальности.

Его смех прозвучал эхом, когда реальность начала рушиться.

– Все так говорят, дорогая. Все.

***

Проснулась резко, вскрикнув от остаточного ужаса.

Сидела в расселине, прижавшись к каменной стене. Горло саднило от крика, в груди горело. Всё тело было мокрым от пота, но я дрожала от холода.

Ноги ныли – мышцы забиты после ночного бегства. Ладони саднили – царапни от падений при приземлении в этот мир. Во рту пересохло. Голова кружилась от недосыпа и стресса.

Сон. Это был сон

Но губы всё ещё горели от его поцелуя. Талия болела там, где он обвивал руками. А на шее, где он целовал, кожа покрылась тонким узором из инея.

Я коснулась пальцами дрожащей рукой – холодное. Реальное.

Следы остаются.

Ужас сжал горло. Следы его прикосновений… остаются. Каждую ночь он будет оставлять всё больше меток. К седьмой ночи…

Нет. Не думать об этом.

Снаружи рассветало. Серый утренний свет пробивался между камнями. Три луны исчезли, уступив место бледному, холодному солнцу.

Ночь закончилась.

Первая ночь позади.

Но теперь я знала – ночи будут страшнее дней.

Потому что днём я бегу от монстров снаружи.

А ночью – от монстра, который знает все мои секреты.

И оставляет свои метки на моём теле, одну за другой.