Дворец мечты

Глава 8

На следующий день, в одиннадцать часов утра, Дейнтри заехал за Дженни, и вскоре, припарковав машину, они уже ходили по лабиринту узких улочек Старого города. Они также посетили сук, где Дженни еще не бывала. Ее высокий спутник внимательно следил за ней, оберегая от толстых, едущих на ослах арабов, продажных женщин, стоящих буквально на каждом углу в таких огромных соломенных шляпах, что их поля закрывали им даже плечи. Каждую минуту на их пути возникали нищие с протянутой рукой, прося подаяния. Дженни, вслед за своим спутником, медленно продвигалась сквозь эту разношерстную толпу, широко открытыми глазами глядя вокруг. После уединенной жизни в Англии она с трудом понимала, что это за жизнь кипит вокруг нее.

Толпа напоминала ей пеструю змею, кольца которой обвивали белые стены домов. Воздух был тяжелым, пропитанным запахом горящих жаровен, сандалового дерева, жарящейся пищи, жасмином и розами. Повсюду были расположены лавки, полные всякой всячины: кожаных изделий, поделок из бронзы и серебра, тканей, ярких мавританских сандалий. В других лавках были развешаны яркие платки и европейского стиля одежда, но на взгляд Дженни, все это было жалкое тряпье, кроме того, мрачный интерьер этих лавок просто пугал ее. Но голубое небо над головой и яркий солнечный свет, временами пробивающийся сквозь небольшие промежутки между домами, действовали на Дженни успокаивающе. Ее спутник, по всей вероятности, видел все это сотни раз и ничему не удивлялся.

Дженни была рада вернуться в машину, и Макс повез ее во французскую часть города, по пути обращая ее внимание на городские сады, полные цветов и апельсиновых деревьев, дворец паши и длинные башни минаретов.

Макс был хорошим экскурсоводом — знающим, внимательным и понимающим, почему ей нравится одно и пугает другое. Всякий раз, когда что-то пугало ее, она вскрикивала и хватала Макса за руку — безухий кот прошмыгнул между ее ног, слепой нищий с пустыми глазницами внезапно оказался на ее пути.

— Вы очень впечатлительны, — заметил он, когда она очередной раз схватила его за рукав пиджака. — Или, возможно, это результат заботливого воспитания.

— Я бы не смогла жить в таком месте, многие сцены, которые я видела, меня просто пугают.

Около часа дня Макс пригласил Дженни на обед и, к ее удивлению, опять повез ее в Старый город. Похоже было, что французская часть города мало привлекала его. В Старом городе, с его непонятной для Дженни жизнью, Макса хорошо знали. Лица людей, которых они встречали, расплывались в улыбке, и они дружелюбно кивали Максу. По узкой улочке они подошли к низкой двери и вошли в небольшой дворик, похожий на дворик, расположенный перед домом графа де Сант-Але, который также находился в старой части города и был одним из старейших домов этого квартала. Пройдя дворик, они подошли к маленькому, белому, очень современному домику с плоской крышей и увитыми плющом стенами. Дом был окружен садом, полным цветов.

Дженни с удивлением посмотрела на Макса.

— Я надеюсь, что вы не сочтете неприличным отобедать со свободным мужчиной, которым являюсь я, в его собственном доме. Я подумал, что лучше вам пообедать здесь, чем в отеле, где у вас возникнут неприятные воспоминания о нашей первой встрече.

— Это ваш дом?

— Да, мой!

— И вы живете здесь совсем один?

— Совсем один, если не считать двух превосходных слуг. — Он с усмешкой посмотрел на Дженни. — Вы встревожены?

— Конечно, нет! — воскликнула Дженни, чувствуя, что краснеет. Почему она задала Максу этот дурацкий вопрос, ведь ясно, что если он одинокий, то естественно должен жить один. Внезапно Дженни вспомнила слова графини, сказанные вчера утром: «Макс совершенно безопасен». Почему Селестина решила сказать ей об этом? И что она под этим подразумевала?

Дженни старалась не обращать внимания на Макса. Он стоял рядом и смотрел на нее. Она с интересом рассматривала комнату, которая была меблирована в строгом стиле: удобные современные кресла, стойка бара в одном из углов. Однако и здесь, как в доме де Сант-Але, были редкие произведения искусства. Пол черно-белого мрамора был покрыт роскошными персидскими коврами. В одной из ниш стояла бронзовая фигура мальчика-негра. Вдоль одной из стен располагалась покрытая лаком горка в китайском стиле. Такие же лакированные низкие столики стояли в разных местах комнаты. Другая бронзовая фигура служила подставкой огромной лампе. Тяжелые шелковые занавески отделяли гостиную от столовой. Комната произвела впечатление на Дженни своей аккуратностью и хорошим вкусом хозяина. За исключением нескольких диванных подушек, в ней не было никаких безделушек, никаких гобеленов. После раскаленной и шумной улицы, прохлада этой комнаты успокоила Дженни.

Макс указал ей на кресло, и она села, автоматически сняв шляпу. Ее золотистые волосы рассыпались по плечам. Макс принес ей стакан сока. Он был приветливым и вежливым хозяином, без тени его обычной ухмылки. Когда он предложил ей пройти в туалетную комнату, чтобы умыться и вымыть руки, Дженни с радостью воспользовалась его предложением, так как чувствовала себя почти грязной после посещения сука. Туалетная комната, примыкающая к ванной комнате, привела Дженни в восторг, и она была рада, что пришла в этот дом.

Когда Дженни вернулась в гостиную, ее платье из розового шелка с большим белым воротником и белым поясом выглядело как новое, ее расчесанные волосы отливали рыжиной.

Макс Дейнтри предложил ей еще один стакан сока, и они сидели, обмениваясь впечатлениями от увиденного. Вошел слуга и сказал, что обед подан. Дженни и Макс направились в столовую. Это была очень светлая комната, со светлой деревянной мебелью и массой цветов, стоящих в вазах. Дженни решила, что этот дом ей нравится больше, чем дом де Сант-Але. Он напоминал ей современную виллу, каких много в Англии, правда, они не были оборудованы с такой роскошью.

Дейнтри заметил, что его дом ей понравился, и, наконец, спросил слегка сухим тоном:

— Вам нравится мой дом? Или я все еще произвожу на вас плохое впечатление, и вам ничего не нравится, что связано со мной?

— О нет, — быстро ответила Дженни, улыбаясь. — Я нахожу его прекрасным и очень удобным для холостяка.

— Почему для холостяка? — спросил он, с удивлением поднимая брови. — Вы уверены, что я холостяк?

— Я не знаю, — ответила Дженни, чувствуя как предательски алеют ее щеки. — Я только предположила…

— Ваше предположение правильное — я холостяк, — ответил Макс с холодной улыбкой, — и я, возможно, им и останусь. Вы считаете, что комфорт прерогатива только женатых мужчин? Дом женатого мужчины оставляет мало комфорта для него самого, так как женщина стремится сделать все по своему вкусу и никогда, или очень редко, по вкусу мужчины.

— Я вас понимаю, — ответила Дженни, чувствуя, что в его словах есть преднамеренный вызов и что теплые отношения, сложившиеся во время прогулки, с каждой минутой исчезают. — В таком случае действительно лучше оставаться холостяком.

— Не вижу причины менять свое положение, — ответил Макс.

Дженни, чувствуя что краснеет, ответила:

— Однако это очень эгоистично с вашей стороны.

— Разве? Мне кажется, что это мое личное дело.

— Да, конечно, — согласилась Дженни.

В это время подали кофе, и Макс налил ей ликеру. Дженни сделала поспешный глоток и задохнулась — она не выносила запах спиртного.

— Естественно, что вы, молодая девушка, относитесь к браку иначе. В мире, где женщин гораздо больше, чем мужчин, такое отношение к браку, как мое, недопустимо, возможно, думаете вы.

— Эта сторона дела не имеет никакого значения, — ответила Дженни. — Есть люди, которые просто не годятся для брака. И вы, по всей вероятности, принадлежите к их числу.

— Нет, просто мне кажется, что жить одному гораздо спокойнее.

— Я думаю, что вы поступаете мудро, я бы сказала очень мудро. В мире так много несчастных браков! — воскликнула девушка, вспомнив Селестину и рауля де Сант-Але и печальные глаза Рауля.

— Вот именно, — ответил Макс и продолжил: — Вы можете мне сказать, какими качествами должны обладать люди, вступающие в брак?

Дженни медленно покачала головой.

— Я не знаю. Мне кажется, что желание сделать другого счастливым, одно из этих качеств.

— Вы гораздо мудрее, чем я думал, — прокомментировал Макс. — Что-нибудь еще?

— И конечно страстное желание вступить в брак, наверное, это самое главное, — ответила Дженни.

— Страстное желание достичь чего-то заставляет нас делать все возможное, чтобы получить то, чего мы хотим. Вы совершенно правы! Но я лично никогда не испытывал такого желания, вот почему моя кровь течет так медленно! А вы такая молодая знаете это — однако!

Дженни чувствовала, что беседа на эту тему становится опасной, и думала, как бы поскорее ее сменить. Она была рада, когда Макс неожиданно попросил ее рассказать о жизни в Англии.

— Я догадываюсь, что она не была бурной, — с насмешливой улыбкой начал Макс, — особенно, если судить по другим примерам, скажем, жизни Селестины! Но думаю, в вашей жизни были свои приятные стороны, не так ли?

Дженни вновь покачала головой и вкратце описала ему свою жизнь в Англии после смерти отца, когда она была вынуждена оплатить все долги. Она нанялась воспитательницей в одну семью, но ее хозяева хотели, чтобы она также выполняла и всю домашнюю работу, а это было очень тяжело, и Дженни чувствовала себя несчастной.

— И поэтому вы решили поехать в Марокко, — спросил Макс, — на поиски счастья?

— Нет, просто это была наиболее подходящая работа из тех, которые мне предлагали, и в это время меня уже ничто не связывало с Англией.

— И вот мы опять вернулись к узам брака! — Макс с улыбкой посмотрел на Дженни, которой казалось, что он преднамеренно смущает ее. Возможно, он хочет отплатить ей за то, что она составила о нем плохое впечатление прежде, чем узнала его получше.

Макс быстро поднялся.

— Идемте на крышу. Там, правда, сейчас очень жарко, но вид оттуда стоит того.

Крыша, защищенная навесом от нестерпимо палящих лучей послеполуденного солнца, скорее напоминала сад. У Дженни перехватило дыхание, когда она посмотрела вниз, сначала на сад — море красок растущих в нем кустарников и цветов, затем она увидела острые купола минаретов, сверкающие на фоне чистого, синего неба; кораллово-красные высокие стены, окружающие город, а за ними сверкающие вершины Великих Атласских гор. Действительно стоило карабкаться сюда, чтобы увидеть всю эту красоту. Дженни подумала, что ночью эта картина еще прекраснее.

Дженни решила, что несмотря на то, что многие сцены на улицах Старого города пугали ее, владей она вот таким же домиком, заполненным такими же красивыми вещами, она наверняка бы не захотела возвращаться в Англию. И как бы пытаясь найти ответ своим мыслям, она спросила Макса:

— Почему вы предпочитаете жить здесь?

— Почему? — Он посмотрел на Дженни, как на ребенка, задавшего неуместный вопрос. — Одна причина заключается в том, что когда ты занимаешься таким бизнесом, каким занимаюсь я, не считая продажи оружия, местоположение этой страны способствует ему.

Дженни чувствовала, что он смеется над ней.

— Другая причина — я люблю эту страну. Я также люблю Англию и Италию, но здесь я чувствую себя частью этой страны, я принадлежу ей. Это очень важно — принадлежать какой-то стране, вы понимаете?

— Да, — согласилась Дженни. У нее сейчас не было ни дома, ни человека, которым бы она принадлежала. Дженни почувствовала, что она совсем одна в этом мире и невольно вздохнула.

Макс Дейнтри, который курил сигарету, опираясь на низкие перила, повернулся и посмотрел на Дженни.

— Скажите мне, — спросил он, — сейчас, когда вы уже прожили здесь две недели, вы полюбили эту страну?

— Мне она нравится многими аспектами, очень многими, — ответила девушка.

— Под которыми вы подразумеваете, что вам нравится ухаживать за детьми?

— Да. С ними легко, и я уже полюбила их.

— Но вы, возможно, вообще любите детей?

Дженни кивнула головой.

— Да, это так.

— Вы знаете, — начал Макс, — однажды вы осчастливите какого-нибудь мужчину и будете ему хорошей женой — очень хорошенькой маленькой женушкой! В вас заложены хорошие принципы, я чувствовал это с самого начала. А с вашим воспитанием и образованием вы никогда не измените этим принципам. А это значит, что мужчина должен хранить вам верность до самой смерти. Вы и Рауль де Сант-Але были бы хорошей парой. Он исповедует тот же принцип.

Дженни тихо заметила:

— Мне очень нравится граф.

— Вы уже это говорили. — Он отбросил наполовину выкуренную сигарету. — Но вы никогда не говорили, что вам нравится графиня.

— Мне она нравится, но гораздо меньше.

— Вот это честно, — заметил Макс, облокотясь на перила и глядя на крыши домов внизу. — Хотите, я вам расскажу, каким образом мне удалось убедить графиню забрать вас сегодня? Однако она не знает, что в мои планы входило привести вас в мой дом!

— О! — воскликнула Дженни, в очередной раз заливаясь краской смущения. — Она так хорошо отнеслась к нашей совместной прогулке…

— Конечно! У меня есть свои методы покорять непокорных! Это совсем не трудно. Просто вы обрушиваете на противника все свое очарование. Вы естественно понимаете, что я имею в виду?

Дженни покраснела. Что-то грубое было в его голосе. Она чувствовала, что он хочет, чтобы у нее опять создалось о нем плохое мнение, то, которое было в начале их знакомства. Но эта грубость была искусственной. Дженни помнила, как внимателен он был к ней сегодня утром.

Дженни чувствовала, что ей нужно сказать что-то, запретить вести себя с ней подобным образом, но, к сожалению, не находила слов и молчала.

Внезапно он выпрямился, отошел от края крыши и, повернувшись к ней, воскликнул:

— Вы маленькая идиотка! Вы должны быть свободны — ходить, куда вам вздумается, и делать то, что вы хотите. А я свободен в своем желании приглашать к себе в гости кого хочу. Вы понимаете, что я хочу сказать? Я совершенно свободен в своих желаниях!

— Д… Да, — запинаясь ответила Дженни и как завороженная смотрела в его серые гневные глаза.

Она никак не могла оторвать от них взгляда и вдруг почувствовала, что что-то происходит в ней самой, что-то новое, чего никогда она не испытывала прежде. Что-то случилось с ее сердцем. Было такое ощущение, как будто она взобралась без остановки по очень длинной и крутой лестнице и бездыханная остановилась на ее верху. Сердце билось так сильно, что ей хотелось положить руку на грудь, чтобы остановить его.

— Д… Да, — снова пробормотала Дженни.

— Прекрасно! — воскликнул Макс. Его брови были сдвинуты, лицо серьезно.

Макс стоял почти вплотную к девушке, и она, задрав голову, смотрела на него. В его лице была непреклонность. Внезапно Дженни подумала: «Если бы мы смогли стать друзьями. Он был бы хорошим другом!» Но в следующее же мгновение она решила, что это невозможно. Наверняка, он тщательно выбирает друзей. А кто она для него — глупенькая гувернантка, нанятая его хорошей и давней знакомой. Что может быть между ними общего!

Внезапно Макс посмотрел на девушку широко улыбаясь.

— Вы оказываете на меня плохое влияние, — сказал он Дженни. — Вы всегда вынуждаете меня бороться, хотя ни вы, ни я не являемся ирландцами!

Взяв Дженни за руку, Дейнтри помог ей спуститься вниз.

— Давайте посидим в прохладе и выпьем чаю.

Слуга подал чай, приготовленный в серебряном чайнике. Это был чай из мяты с таким количеством сахара, что он был похож скорее на ликер и действовал очень освежающе. Макс Дейнтри вел себя как очень вежливый и внимательный хозяин. Он показал Дженни коллекцию старинных монет и очень редкую коллекцию египетских скарабеев. Он был влюблен в Египет, где жил некоторое время, и Дженни поняла, что он влюблен в северную часть Африки. Резкая смена красок, необычный солнечный свет — все это притягивало Макса. Теперь Дженни знала, почему Макс не стремится вернуться в Англию, где он владел поместьем, оставленным ему отцом. В то же время она не сомневалась, что он любит Англию.

— Вы типичная представительница англичан, — заметил Макс, задумчиво глядя на нее.

Дженни отвела взгляд.

— Очень жаль, — заметила она, — что имея в Англии дом, вы так редко там бываете. Какой это дом? Большой или маленький?

— Естественно, большой, даже очень большой. Но для меня недостаточно большой, чтобы мне хотелось в нем жить.

— Где он расположен?

— В графстве Гемпшир, недалеко от моря. Это очень старый дом, я уверен, что он бы вам понравился, — ответил Макс, улыбаясь.

— Я всегда думала, какое это, наверное, счастье иметь собственный дом, окруженный садом. Гемпшир — чудесное место. Мой дом находится в Дорсетшире, или лучше сказать, находился, — добавила Дженни с тяжелым вздохом.

— Дорсетшир и Гемпшир расположены не так далеко друг от друга, и вы всегда можете навестить Гемпшир.

Макс поднялся, убрал коллекции скарабеев и монет и сказал, что если они не хотят, чтобы Селестина стала их врагом, то Дженни лучше вернуться сейчас к своим обязанностям. Дженни, которая наслаждалась их беседой, быстро вскочила, вернувшись в реальность.

Они подъехали к дому де Сант-Але и сразу же увидели графиню, которая собиралась уезжать. С очаровательной улыбкой она приветствовала Макса. На ней было черное платье для коктейля, в ушах, на шее и на запястьях сверкали бриллианты. Черный цвет платья подчеркивал золото ее волос.

Дженни никогда в жизни не видела такой неотразимой красавицы. Как она должно быть нравится мужчинам!

— Итак, вы вернулись! — сказала графиня, не удостоив Дженни взглядом. — Эта молодая особа, — графиня махнула рукой в сторону Дженни, — пользуется большим спросом. Си Мохаммед Менеби везет ее завтра на ленч, а вы, Макс, посвятили ей целый день. Как хорошо быть молодой и незамужней!

Но глаза графини говорили обратное — она не хотела бы быть на месте гувернантки, она полностью удовлетворена своим положением и не променяла бы его ни на что другое.

Макс Дейнтри посмотрел на Дженни.

— Вы не сказали мне, что у вас завтра свидание, — произнес он с усмешкой. — Я и не думал, что гувернантки стали такими прыткими!

Дженни не знала, что сказать, и графиня ответила за нее:

— Дорогой Макс, не смущайте девушку. Она не виновата, что так привлекательна. И кроме того, я не вижу причин, почему бы ей не быть прыткой, конечно, в свободное от ее обязанностей время. Я могу это только приветствовать!

Графиня с улыбкой смотрела на Макса, который, в свою очередь, смотрел на графиню, цинично рассматривая ее. Он даже не взглянул на Дженни.

— Женщины выше моего понимания, — холодно заметил он. — Да я и никогда не пытался понять их.

— Дорогой, это часть нашего существа, — пробормотала Селестина и, взяв его под руку, повела в направлении выхода.

И прежде, чем они ступили на лестницу, графиня добавила:

— Ты не опоздаешь сегодня, Макс? Последний раз ты заставил меня прождать целых пять минут…

Дженни, услышав эти слова, бросилась в свою комнату.