Двойняшки в наследство

16.

Следующие дни пролетели незаметно. Жизнь в квартире Даниила стала привычной рутиной: утром занятия с детьми, прогулки на детской площадке, вечером ужин с «семьей», игры Даниила с детьми перед сном и три раза в неделю посещение психолога с Никитой. С Аней в это время сидит сам Даня, просто в эти дни уходит пораньше с работы. А еще совместные просмотры каких-нибудь фильмов вдвоем, когда дети уснут. О том мимолетном поцелуе никто из нас не говорил.

Однажды вечером, прогуливаясь вдоль Невы, мы остановились на мостике канала, глядя на спокойную воду. Дети мирно посапывали у нас на руках. У меня Анечка, у Дани Никитка. Солнце медленно опускалось за горизонт, окрашивая небо в золотистые оттенки.

— Спасибо тебе, — тихо произнесла я, поворачиваясь лицом к Даниилу. — Без тебя я бы не справилась.

Его рука нежно коснулась моей щеки, вызывая трепет внутри.

— Я знаю, сейчас не время. Ты еще переживаешь по поводу своего брака, — начинает Даня, заглядывая в мои глаза. — Но ты мне очень нравишься Уля. И дети тоже. Я хочу стать им отцом. Настоящим, понимаешь? Чтоб они забыли Славика… Знаю, ты думаешь это невозможно… Но все возможно.

Даня отводит глаза, словно хочет сказать что-то еще, но не решается.

Его слова заставляют мое сердце биться быстрее. Я хочу верить, что судьба действительно свела нас не просто так.

Но боюсь!

— Он же может появиться в любой момент. Кто знает, что ему в голову взбредет.

— Не бойся, если что, я знаю его слабое место.

— Даже так? — удивляюсь я.

— Да, пойдем к машине. Пора домой, ты наверное уже устала. Все-таки Анечка, для такой как ты тяжелая уже.

Киваю и мы идем в обратную сторону.

— Не уходи от ответа, Даниил, — напоминаю ему, когда мы уже детей посадили в детские кресла и поехали домой.

То есть в квартиру Дани.

— Какого? — Он смотрит на дорогу, но лишь крепче сжимает руль. Понимаю, что он не хотел говорить то, что сказал. Или не в такой форме.

— Мне уже не больно, Дань, — впервые сокращаю его имя при обращению к мужчине.

— Даня? Меня так вообще никто не называл, — улыбается он. Но через мгновение сжимает губы. — Даже родители.

— Прости…

— Мне нравится, Уля.

М-да, после такого как-то неудобно снова спрашивать…

— Моя мать мне не мать, — через некоторое время говорит он. — И не знал об этом только я. Славик на днях проболтался, что не такие уж мы и братья…

Хлопаю ресницами, открываю рот, пытаясь что-то сказать. Но я не знаю, что говорить в таких случаях!

— А Славик… Он боится будущего тестя, — Даня кидает мимолетный взгляд на меня. — Прости…

— Ты не виноват…

В машине чувствуется напряжение и я злюсь. Опять из-за этого парнокопытного настроение и у меня и его не брата? Или все-таки брата? В общем испортилось.

Мы подъезжаем к дому молча. Каждый погружён в собственные мысли. Когда наконец останавливаемся возле подъезда, Даниил первым выходит из машины и открывает мою дверь. Мы поднимаемся наверх, укладываем детей спать, а сами садимся на диван в гостиной. По телевизору идет какой-то вечерний фильм фоном, но мы не обращаем на него внимания. Стоило мне только повернуть голову в его сторону…

— Иди ко мне, — сгребает меня в охапку, сажает на колени и впивается в мои губы голодным поцелуем.

Моя голова кружится от неожиданности, тело мгновенно откликается теплом и дрожью. Сердце бешено колотится, дыхание сбивается. Я хотела оттолкнуть его, напомнить себе, что должна сопротивляться искушению, но руки предательски обвиваются вокруг шеи, пальцы запутываются в волосах. Этот поцелуй словно магнетизм притягивает нас друг к другу.

Наконец Даниил отрывается от губ, осторожно отстраняется и внимательно всматривается в мои глаза.

— Скажи, что не хочешь, и я немедленно отпущу, — шепчет он хрипло, едва сдерживаясь.

Мои ладони продолжают гладить его лицо, пальцы легко касаются щетины, пробегают по скулам. Тело просит большего, разум кричит остановиться, а сердце молчит, застигнутое врасплох.

— Я не готова... — еле слышно говорю я, пряча смущение в складках рубашки.

Руки мужчины крепко прижимают меня ближе, давая почувствовать тепло тела, ощутить пульсирующую жизнь, которой хочется поделиться.

— Милая моя девочка, — ласково воркует он над ухом, покусывая мочку. — Поверь, я готов ждать столько, сколько потребуется. Но знай одно: ты значишь для меня гораздо больше, чем любая женщина в прошлом.

Улыбнувшись сквозь слезы радости и облегчения, я прижимаюсь теснее к груди Даниила, ощущая защиту и уверенность в его объятиях. Впервые за долгие месяцы одиночества и боли появляется ощущение счастья, настоящего домашнего тепла, которого мне так отчаянно не хватало, даже в браке.