Дыхание страсти

Глава 12

— Черт возьми, Нина Хуарес! Что же вы делаете! Вы ведь обещали мне, что поедете в Мексику! — Клей оттащил ее в сторону, давая дорогу двум солдатам, преследующим бандитов.

Нина искала глазами Эмилио, но его нигде не было. В отдалении какие-то люди, не похожие на солдат, сгоняли в стадо украденных лошадей. Она посмотрела на Клея. Ее взгляд выражал удивление, ужас и гнев.

— Это вы! — Она вырвалась у него из рук. — Как только вам удалось найти меня? — воскликнула она.

В отдалении раздавались выстрелы. Клей отвернулся от девушки, чтобы отдать какой-то приказ, и, воспользовавшись этим, она пустилась бежать, зовя на помощь Эмилио. Клей бросился за ней, скользя ногами по каменистой почве. Он схватил Нину и они оба упали, так что Клей прижал девушку телом. Их взгляды на мгновение встретились, и лейтенантом овладело страстное желание, на смену которому тут же пришел гнев на себя из-за того, что он оказался в такой комичной ситуации.

— Не валяйте дурака, иначе я свяжу вас, — прорычал он.

Нина вдруг вспомнила тех солдат, которые насиловали ее мать. Клей почти лежал на Нине. Он — большой и сильный мужчина — легко мог бы овладеть ею, и, судя по его глазам, лейтенант этого хотел. Помнит ли он еще тот поцелуй, как помнит его она?

«Какая она красивая», — думал Клей. Ее полные груди колыхались под ним, ее изысканное лицо влекло его к себе, он никогда не забудет вкус этих пухлых губ.

— Черт возьми! — воскликнул он, вставая. — Я же говорил вам, что если это повторится, то я уже не смогу вам помочь.

— Тогда зачем вы преследовали меня? Почему бы вам не отпустить меня сейчас?

Клей схватил ее за руку, поставил на ноги и оттащил за скалу, чтобы девушку случайно не зацепила какая-нибудь шальная пуля. Внизу Бун и его люди собирали лошадей в стадо, а солдаты ловили бандитов. Лейтенант вплотную приблизился к Нине.

— Я вызвался помочь Буну лишь потому, что услышал о юной мексиканке, входящей в банду. Я надеялся, что это не вы, но на всякий случай решил проверить. Я не мог допустить, чтобы вас изнасиловали или повесили! Человек, у которого вы украли лошади, очень мстителен и безжалостен! У него нет сочувствия к конокрадам, будь то мужчины или женщины! Мне рассказали, что вы предлагали себя сторожам. Это правда? Разве вы не помните моих предостережений? Я говорил вам, чем это все может кончиться. — Клей укоризненно посмотрел на Нину. — Вы что, уже опустились до того, что стали заниматься проституцией ради своего братца?

Нина подняла руку, чтобы ударить его, но он поймал ее кисть. К ужасу девушки, в ее глазах появились слезы.

— Я бы никогда не пошла на это! — выкрикнула Нина. Она была смущена и унижена, она ненавидела лейтенанта за то, что он смог подумать о ней такое.

— Неужели? — спросил он, сжимая ее запястье. — Теперь я знаю, что вы лгали мне про возвращение в Мексику. Вы лгали мне, когда говорили, что прекратите заниматься конокрадством. Ради Эмилио вы готовы на все, не так ли?

Слеза скатилась по ее щеке.

— Он мой брат. Это все, что у меня есть!

Клей опустил ее руку и отошел в сторону.

— А где он сейчас? Почему же он не защищает вас?

Она всхлипнула.

— Его, может быть, уже нет в живых. И все из-за вас.

Клей покачал головой.

— Нет, Нина. Если он мертв, то виной этому его собственная глупость! А теперь идите впереди меня к моей лошади, или, клянусь, я свяжу вас!

Нина сжала губы, тряхнула головой и пошла вперед. К ним подошел какой-то солдат, ведущий двух оседланных лошадей без всадников. Нина узнала своего черного мерина. Вторая лошадь принадлежала Майку. Убит ли он? Кар-мела предупреждала ее о том, что когда-нибудь Майк попадется. А Эмилио утверждал, что такой большой банде не может грозить никакая опасность. Бедный Майк. Он был так добр к ней и Эмилио.

Солдат передал поводья лошадей Клею.

— Не знаю точно, каковы их потери, сэр. Думаю, что двое убиты, а несколько человек ранены. Капрал Миллс распоряжается пленными. Кажется, двоим бандитам удалось скрыться.

— Отлично! — воскликнула Нина. — Надеюсь, что один из них — Эмилио! — Она взглянула на Клея. — Если моему брату удалось скрыться, то он обязательно вернется за мной! Вам лучше ночью не смыкать глаз, сеньор лейтенант!

— Лейтенант, не та ли это женщина, которую вы встретили в Индианоле? Ну, та самая, которую мы отбили у бандитов Хьюмса.

Клей пристально вглядывался в Нину. Он видел, что за показной храбростью скрывается детская перепуганная душа. Почему она пошла на это? Теперь у него нет другого выбора, как только передать ее властям.

— Да, это та самая женщина, — сказал он с негодованием в голосе. — Я думаю, что некоторые люди никогда не могут ничему научиться!

Клей с яростью в глазах посмотрел на Миллса.

— Проверьте, какой ущерб причинили нам бандиты, капрал. Соберите всех здесь лошадей, пленных, Буна и его людей. Пусть мисс Нина Хуарес опознает убитых, а потом мы их похороним. Мне нужно подать рапорт об этом происшествии в форте Филмор. Нам придется поспешить туда. Из пяти дней, которые дал нам лейтенант Виль, у нас осталось лишь два. Я хочу попасть туда вовремя и отправиться вместе с караваном к месту назначения.

— Есть, сэр.

Миллс ушел, а Нина повернулась к Клею, упершись руками в бока.

— Что это за караван? Вы опять командуете цирком, лейтенант? — спросила она насмешливо и оглянулась по сторонам. — А где же цирковые животные?

— Забудьте о верблюдах, — отвечал Клей. Он снял шляпу и стряхнул с нее пыль. Нина увидела его густые, выгоревшие на солнце волосы и голубые глаза, смотревшие на нее с таким разочарованием. Все это пробудило в девушке чувства, которые она с таким трудом подавила в себе. Весь в пыли и покрытый потом, он, тем не менее, был очень красив, и она поймала себя на мысли, что хотела бы встретиться с ним при других обстоятельствах. Он отряхнул китель и брюки, затем надел шляпу и уставился на нее буравящим взглядом.

— Неужели вы не понимаете, в какой беде оказались на этот раз?

— Эмилио освободит меня еще до того, как вы передадите меня властям!

— Вы даже не знаете, жив ли он! Боюсь, что вам придется убедиться, что брат не так храбр и предан вам, как вы полагаете! Если бы его действительно волновало ваше благополучие, он не позволил бы вам заниматься конокрадством. А кто эти ваши новые друзья?

Она опустила глаза.

— Главаря зовут… звали Майк Биллингс. Он один из убитых. Я видела его труп, когда пыталась скрыться от погони.

— Сколько людей было в банде?

Она взглянула ему в глаза и крепко сжала губы.

— Черт возьми, Нина, если вы рассчитываете на какое-то снисхождение, то должны помогать нам! Итак, сколько их там было?

Она вздохнула, чувствуя как напряглись все ее мышцы. Она знала, что лейтенант прав. На этот раз он не в силах помочь ей. И если б не он, техасцы уже расправились бы с ней.

— Их было семеро вместе с Эмилио, — сказала она. — Я была восьмая.

— Мне нужны их имена, Нина. Вы назовете их, как только мы покажем вам мертвых и раненых. Я хочу знать, кому удалось скрыться, если таковые имеются.

Она укоризненно посмотрела на него.

— Итак, вы опять отличились, верно? Скажите мне, лейтенант Янгблад, вас повысят в звании? Или, может быть, это произошло после того, как вы поймали бандитов Джеса Хьюмса и сказали, что сами убили главаря? Вам плевать на то, что случится со мной! Вам надо лишь одно — поймать как можно больше бандитов и доказать начальству, что вы отлично справились со своими обязанностями. Что вам до того, если повесят какую-то женщину? И что вам до того, если она вовсе не хотела заниматься конокрадством?

Клей покачал головой. Боль застыла в его глазах.

— Эмилио действительно сумел убедить вас в том, чтобы вы не обращали особого внимания на мои слова. Меня ни черта не повысили в звании, и я говорил вам, почему мне необходимо приписать себе убийство Хьюмса. И мне не наплевать на то, что случится с вами! Можете ли вы себе представить, как усердно я молил Бога, чтобы с бандитами оказались не вы, а другая женщина? Я не хотел, чтобы это были вы. Я просто влип из-за вас!

Нина вздернула подбородок, не желая признавать правдивость его слов. Она не хотела, чтобы он был искренен с ней. Ей было бы куда легче, если бы он не смотрел на нее своими голубыми глазами, отчего ей хотелось броситься ему в объятия и просить, чтобы он ее защитил.

— Исполняйте свой долг, как примерный солдат, — сказала она с вызовом. — Я ваша пленница, лейтенант! — она презрительно улыбнулась и протянула ему свои руки.

Клей покачал головой.

— Пойдемте, — сказал он ей, — вон туда, где уже все собрались.

Девушка повернулась и пошла к солдатам, обступившим два мертвых тела. С облегчением Нина увидела, что ни на одном из убитых нет красной рубашки Эмилио. Она подошла ближе. Волнение сжало ее горло, когда она поняла, что убиты Майк Биллингс и Джони Лейн. Она указала на Биллингса.

— Он был главарем, — сказала она с грустью в голосе.

— Вы тоже могли бы лежать здесь! — воскликнул Клей со злостью. Он взглянул в сторону приближающегося к ним Клайда Буна. Его люди вслед за ним гнали лошадей. Бун подъехал верхом на коне прямо к мертвецам.

— Поделом им! — презрительно ухмыльнулся он. Прибыли еще четверо солдат, сопровождающие раненых, которые, согнувшись, сидели на своих конях. Одному из солдат пришлось везти тяжело раненного бандита у себя на коленях. Клей подошел к нему, чтобы опустить его на землю. Человек жалобно застонал, когда лейтенант стал осторожно укладывать его на траву. Вся рубашка раненого намокла от крови.

— Сантос! — вскрикнула Нина.

Бун спешился и подошел к бандиту.

— Это тот самый мексиканец, который работал у меня! — проговорил он, пылая яростью. Он ударил Сантоса ногой в ребра. Тот закричал от боли. Клей в гневе бросился на Буна и ударом в челюсть сбил с ног.

— Убирайся отсюда, Бун! — прорычал он. — Ты вернул своих лошадей, а мы поймали почти всех бандитов. Так что убирайся к себе домой! Ты же сам говорил, что не можешь надолго покидать свое ранчо.

Бун замотал головой, трогая разбитую челюсть. Кровь сочилась у него изо рта. Он медленно поднялся на ноги, и было похоже, что он вот-вот накинется на Клея, но Бун сдержал себя.

— Я поеду, — усмехнулся он, вытирая рот рукавом рубашки. Лицо у него покраснело, как бурак, от злости и унижения. Он с негодованием взглянул на Нину. — Вам лучше передать их всех властям, Янгблад! — предупредил он Клея. — Я проверю, получит ли эта женщина такое же наказание, как и остальные бандиты. Я сам поеду в форт Филмор, чтобы составить там жалобу на конокрадов, и этой шлюхе лучше быть среди заключенных!

— Поступай, как знаешь, — отвечал ему Клей, все еще сохраняя воинственную позу. — Только побыстрей убирайся отсюда!

Бун повернулся к своим людям.

— Гоните лошадей домой, ребята! — Он сел на своего коня и уже тронул поводья, когда Клей окликнул его. Бун повернулся в сторону лейтенанта.

— Мне кажется, ты должен поблагодарить Койота, — напомнил Клей. — Без его помощи у тебя ушло бы куда больше времени на поиски бандитов. Возможно, ты Так и не увидел бы больше своих лошадей.

Бун бросил на индейца злой взгляд, все еще вытирая кровь, которая сочилась у него изо рта.

— Спасибо, — пробормотал он нехотя, потом повернул лошадь и умчался прочь.

Нина подбежала к Сантосу и склонилась над ним.

— Все будет хорошо, Сантос, — пыталась она успокоить его.

Сантос изобразил на лице подобие улыбки.

— Нет, сеньорита. Пуля… попала в живот… это смертельно. — Он закрыл глаза и застонал. — Тот человек, который только что ускакал, убил мою лошадь. Когда я упал на землю… он подошел ко мне и выстрелил в упор… прежде, чем я успел достать револьвер.

Клей опустился на колени возле раненого, оказавшись напротив Нины, и она сказала лейтенанту:

— Бун убил его! Он мог бы направить на него пистолет и приказать, чтобы он сдавался. Не обязательно было стрелять.

Клей посмотрел ей в глаза.

— Вы думаете, что какой-нибудь судья этого штата возбудит дело о преднамеренном убийстве? Этот человек работал у Клайда Буна, Нина, обманул его и похитил лошадей! Черт возьми, неужели вы не понимаете, каким серьезным преступлением считается конокрадство в этих местах? Люди скажут, что у Клайда имелись основания поступить так, как он поступил! Если бы меня тут не было, он точно так же поступил бы и с вами!

В глазах девушки появились слезы. Она смотрела на Сантоса, чье дыхание стало прерывистым, пока наконец не прекратилось вовсе.

— Сантос! — воскликнула Нина.

Клей положил руку на горло мексиканца — пульса не было.

— Он говорил правду, Нина. Рана в живот всегда смертельна. Он умер.

Нина отвернулась, испытывая горечь и бессилие. Потом посмотрела на двух других бандитов, Грега Лайонса и Эла Кинкейда. Они оба получили не слишком серьезные ранения, но, тем не менее, сильно страдали. Она окинула взглядом стоящих в отдалении солдат. Ни Эмилио, ни Карлоса Бака не было видно. Она взглянула на Клея.

— А где же Эмилио? И в банде был еще один мексиканец. Разве, кроме этих раненых и убитых, больше никого нет?

Клей посмотрел на капрала Миллса, и тот кивнул.

— Больше никого нет, лейтенант Янгблад. Рядовой Бэннер говорит, что вроде бы видел двух всадников, скачущих через узкую расщелину в верхней части каньона. Но теперь они уже далеко.

Клей посмотрел в глаза Нины.

— Вот как поступил ваш верный брат.

Она мужественно выдержала его взгляд.

— Он вернется, — сказала она, чуть не плача. Клею послышались разочарование и страх в этих словах девушки. — Вот увидите.

— Я вижу только одну женщину и двух раненых мужчин — это все, что осталось от банды, которая считала себя неуловимой. — Он сдвинул шляпу на затылок и посмотрел на Миллса. — Похороните этих людей. Возьмите их документы. Мы сдадим все, что им принадлежало, в форте Филмор. И позаботьтесь о раненых. Если они могут держаться на лошадях, мы отправимся в путь сегодня же. Нам нужно добраться до форта за два дня.

— Слушаюсь, сэр.

Миллс начал командовать солдатами, а Клей занялся Ниной. Он взял ее за талию и увел от мертвого Сантоса.

— Я сделаю для вас все, что в моих силах, Нина. Когда я передам вас властям, я объясню им, что вы пошли в банду только ради вашего брата. Не знаю, будет ли толк от моего вмешательства, но я попробую. Кто эти раненые?

— Одного из них зовут Грег Лайонс. А второго, на котором синяя рубашка, — Эл Кинкейд.

— Как вы оказались в банде, состоящей из гринго? Я думал, что вы и Эмилио ненавидите их.

— Они хорошо к нам относились. — Нина отстранилась от Клея и вытерла непрошеные слезы. — Мы с Эмилио работали в Эль-Пасо. Они появились там с партией краденых лошадей. Их главарь, Биллингс, пытался проскакать верхом на мустанге, но тот его сбросил. — И она рассказала Клею о том, как Эмилио бросился на помощь и остановил разъяренного мустанга. — Так они подружились. Когда Майк Биллингс сказал брату, какие деньги он может заработать, если поедет с ними, тот не смог устоять. — Она взглянула на Клея. — Мы хотели потом все бросить. После ограбления мормонов у нас было бы достаточно денег, чтобы уехать в Калифорнию и купить ранчо.

— Так говорил вам Эмилио?

— Да. И он не врал. Он спасет меня! Вот увидите! Он приедет за мной, если только он не ранен. — Она отвернулась и, прищурившись, стала смотреть вдаль. — Если он ранен, я должна ухаживать за ним.

— Нет, Нина. Он не должен был уезжать отсюда без вас.

— Он поступил так, как того требовали обстоятельства. Он звал меня, но в этой пыли и суматохе я не смогла его разглядеть. — Нина вздрогнула и сжала руки. — Я просто не знаю, как мне жить без Эмилио. — Она повернулась лицом к лейтенанту, и он увидел страх в ее прекрасных глазах. — Что будет со мной, сеньор лейтенант? Меня повесят?

Боже, как он ненавидел этот ее взгляд! Он говорил себе, что она заслуживает наказания, и все же чувствовал себя подонком из-за того, что должен передать девушку властям.

— Не знаю, Нина. Может быть, и не повесят.

— Если они меня не повесят, то посадят в тюрьму, где я буду гнить… — Она опять вздрогнула. — Какой-нибудь охранник-гринго воспользуется моей беспомощностью. Нет уж, пусть лучше меня повесят.

— Нина, надо надеяться на лучшее. Я же сказал, что замолвлю за вас слово.

Ее взор блуждал по его лицу.

— Это не поможет. — Глаза Нины молили его. Она приблизилась к нему. — Отпустите меня.

Клей вздохнул. Он не мог понять, чего ему больше хочется — обнять ее или ударить.

— Я не могу сделать этого, Нина. Некоторые мои люди уже знают… — Он замолк. Что они знают? Что она ему нравится? Как мог он сказать ей это? — Они уже знают, что я однажды отпустил вас и Эмилио. Я тогда избежал наказания просто по счастливому стечению обстоятельств. Вы же слышали, что говорил Клайд Бун. Он собирается проверить, передам ли я вас властям. Это мой долг, Нина. Моя служба в армии подходит к концу. Я не хочу, чтобы после стольких лет безупречной работы меня с позором выгнали из армии. Один раз я помог вам, но вы не прислушались к моим советам.

Она напряглась.

— Да, у вас долг на первом месте. О чести вы не думаете! — презрительно усмехнулась она.

— Честь? Не вам в вашем положении говорить о чести, Нина.

Она села на камень.

— Уходите, — сказала она тихо.

— Нет, мадам. Вы убежите, как только я повернусь к вам спиной. Идите вон к тому рядово-, му и помогайте ему перевязывать раненых. — Он кивнул в сторону рядового Вэннара, который разрезал штанину Эла Кинкейда. Бандит застонал и отхлебнул немного виски. — Как только мы приведем раненых в порядок и похороним убитых, нам придется отправиться в путь, — сказал ей Клей.

Нина подняла голову.

— В форт Филмор? — спросила она, глядя в его голубые глаза и видя, что он тоже страдает. Да, он определенно неравнодушен к ней! В этом заключалась ее единственная надежда. Она вдруг поняла, что больше всего боялась не смерти и не тюрьмы, а того, что потеряет этого красивого лейтенанта, таким чудесным образом вдруг обретя его вновь, но так и не узнав его ближе. Она прошла мимо него, направляясь к Кинкейду.

Мириады разных чувств овладели Клеем: ненависть, любовь, желание образумить ее, еще более сильное желание обнять…

«Ну ты и влип, Клей Янгблад», — сказал он себе.

— Следите за ней, — обратился он к капралу Миллсу.

Нина взглянула на него, когда он проходил мимо, чтобы посмотреть, как идут похороны, но Клей не ответил на ее взгляд. Он думал о том, понимает ли она, в каком смятении он пребывает, после того как увидел ее вновь. Эта мысль разозлила его. Он понял, что ему придется принять самое ответственное решение в своей жизни. Лучше уж биться на смерть с апачами и команчами, чем сдать Нину властям.

Клей сидел возле костра, горящего перед его палаткой. Вдруг он встал и позвал капрала Миллса.

— Приведите сюда эту женщину, — сказал он ему. — Я сам буду ее охранять.

— Сэр, не лучше ли ей находиться с другими пленными? Я приставил к ним двух часовых и велел связать раненых.

— Но женщина не связана, и я не хочу, чтобы ее связывали. Я буду сам следить за ней всю ночь. Поверьте мне, она может одурачить часовых. Только меня она уже больше не проведет.

Миллс пошел за Ниной, которая весь день провела в дороге рядом с двумя солдатами. Ее лошадь была привязана к их лошадям. Они держали путь на юго-запад, в сторону форта Филмор. Молодой человек понимал, что Янгблад весь день не общался с женщиной и имел свои причины для того, чтобы наблюдать за ней ночью. Как бы то ни было, он не собирался обсуждать приказ командира, так как надеялся лейтенант понимает, что делает.

Клей ждал, надеясь, что не поступает как идиот, послав за Ниной. Он сознательно избегал ее в течение дня, боясь выдать себя, но чувствовал, что не должен оставлять ее ночью с часовыми. Пока Эмилио находился неизвестно где, лейтенант не мог доверять пленнице: такой красивой женщине не составит труда уговорить одного из часовых подойти к ней поближе, так что она сможет выхватить у него из рук винтовку. А то еще и убедит его отпустить ее. Большинство солдат уже давно видели женщин. Беда заключалась в том, что и он сам уже забыл, когда был с женщиной в последний раз.

Капрал привел Нину. Она, сложив руки на груди, с вызовом смотрела на Клея.

— Что вам угодно? — спросила она. — Я уже вам все рассказала о Майке Беллингсе и его людях. Ваш убийца гринго забрал своих лошадей.

Клей отпустил капрала и велел Нине сесть у костра. Она нехотя подчинилась, присев на одеяло, которое он для нее постелил.

— Хотите кофе? — спросил он.

Нина повела плечами.

— Не откажусь.

Клей налил в чашку кофе и подал девушке.

— Я хочу, чтобы вы кое-что поняли, Нина. — Он прикурил одну из своих любимых тонких сигар и присел рядом на одеяло. — Я действительно думал о вашем благе, когда вызвался помочь Клайду Буну. Он бы и без нашей помощи нашел вас, но я хотел быть при этом, чтобы вас защитить. Вы же видели, что он сделал с Сантосом.

Нина, потягивая кофе, смотрела на огонь.

— Я должна благодарить вас за это? Да лучше бы мне умереть, чем оказаться в руках властей.

Некоторое время он молча курил.

— Смерть еще никому не пошла на пользу. Когда человек мертв, у него уже нет никаких шансов исправить свою ошибку.

— У меня тоже нет никаких шансов.

— Думаю, что один у вас есть. Мне кажется, Нина, они не повесят вас. Вы молоды, и вы женщина, если я попрошу за вас, то, возможно, они отправят вас в Мексику под надзором полицейского с предписанием больше не покидать страну.

— Я — конокрадка, бандитка. И я мексиканка! Не трудитесь защищать меня. Я крала лошадей у гринго и получала от этого удовольствие! Я могла бы даже убивать их. Когда я вспоминаю мать или того человека, который пинал Сантоса, я не могу понять, почему спорила с Эмилио и его дружками о том, можно ли убивать гринго.

— Нина! — Лейтенант с такой нежностью произнес это имя, что вся ее враждебность вмиг улетучилась. Она заглянула в его голубые глаза. Его лицо казалось еще красивее в свете костра. — Не устраивайте представления. Вы не хотите убивать, вам не хочется даже красть коней. На этот раз вы пошли на это только ради того, чтобы не расставаться с Эмилио, не так ли? Я думаю, что вы уговаривали его не связываться с бандитами.

Нина опустила глаза и уставилась в чашку.

— Где Эмилио, там и я.

Клей глубоко вздохнул.

— Пока вы будете так думать, вам не удастся начать нормальную жизнь, Нина. А я знаю, что вы хотите этого. Эмилио тоже это знает. Вот почему он пообещал вам, что скоро вы отправитесь в Калифорнию. Разве вы не понимаете, что он сказал вам это только для того, чтоб вы не волновались? Неужто вы не понимаете, что ему нравится такая жизнь? Но она не для вас, Нина. Вы красивая молодая женщина, которая должна жить с мужем и растить детей.

При упоминании о детях у нее запылали щеки. Но она продолжала рассматривать чашку с кофе.

— Почему вы говорите мне все это, зная, что для меня такая жизнь теперь уже невозможна?

— Потому что, мне кажется, на этот раз вам может повезти. Но когда вы окажетесь на свободе, живите для себя, а не для брата. Где он сейчас? Почему не думает о своей сестре, попавшей в плен? Он не может помочь вам и знает это. Он удрал, а вы попались. Все очень просто.

У нее вдруг запершило в горле. Она поспешила сделать глоток, чтобы удержаться от слез.

— Я знаю, что вы боитесь, Нина, — тихо сказал Клей.

— Не говорите так, — возразила она, бросая на него взгляд. Ее черные глаза горели огнем, в них стояли слезы. — Я ничего не боюсь! Эмилио спасет меня.

Их взгляды встретились. Клей имел твердое намерение скрывать свои чувства к ней, он собирался лишь наблюдать за девушкой, чтобы она никого не одурачила. Теперь же он почувствовал, что ему жаль ее. Что же такое она сделала с ним? Неужели она одурачила его самого? Может быть, он просто не в силах противиться чарам этой испорченной красавицы, как и другие мужчины?

— Вы знаете сами, что он не спасет вас, Нина.

Слеза покатилась по ее щеке.

— Тогда отпустите меня. Пожалуйста! Не передавайте меня полицейским и судьям гринго. Я обещаю вам, что на этот раз уеду в Мексику и никогда не вернусь сюда!

Он хотел бы думать, что она разыгрывает спектакль, но видел искренность в ее глазах.

— Вы прекрасно знаете, что я не могу отпустить вас, Нина. Мне очень жаль. Я бы хотел это сделать, но должен исполнять свой долг. Но я сделаю все, что в моих силах, для облегчения вашей участи. Не думайте, что мне на вас наплевать.

Нина вглядывалась в его глаза, вспоминая, как она рассказывала Кармеле про этого человека. Что значили те ее слова? В лейтенанте чувствовалось некое благородство, которым она, впрочем, могла бы воспользоваться лишь в том случае, если б не находилась у него в плену. В другой ситуации, мнилось ей, их отношения могли бы принять удивительный оборот. Еще одна слеза скатилась по ее щеке.

— Мне так хочется … ненавидеть вас, — сказала Нина, пытаясь изобразить на лице презрительную улыбку.

Клей улыбнулся ей в ответ.

— Мне тоже очень хотелось бы вас ненавидеть, — произнес он, — но у меня ничего не получается. Я пытался вас забыть. Но теперь снова вас нашел и ничего не могу с собой сделать… — Его взгляд блуждал по ее телу. — Вы вновь пробудили во мне чувства. Ведь я даже собирался ехать в Мексику и разыскивать вас там после окончания службы.

Нина сделала большие глаза.

— Вы говорите правду?

Он вновь улыбнулся.

— Да, я говорю правду. — Клей слегка отодвинулся от девушки, чтобы не натворить каких-нибудь глупостей, и затянулся сигарой.

— Но почему?

Ему послышались удивление и радость в этих словах. Итак, размышлял он, она думала о том, что он может искать ее. Это означает, что может быть, и испытывает к нему такие же чувства, что и он к ней.

— Я думаю, вы догадываетесь почему, но теперь нет смысла говорить об этом. Что сделано, то сделано, и ничего уже не изменишь.

Некоторое время они не произносили ни слова. Потом заговорила Нина.

— Вы хотите сказать, что военный-гринго может испытывать нежные чувства к мексиканской девушке? — спросила она осторожно.

Клей, сохраняя спокойствие, еще несколько раз затянулся своей сигарой прежде, чем вынуть ее изо рта.

— Нина, не все американцы верят в эти предрассудки. К тому же вы, должно быть, еще больше предубеждены против американцев, коли задаете подобные вопросы. Я знал многих мексиканцев, и в основном они были хорошими людьми. Я ничего против них не имею. Война — это другое дело. Тут все зависит от политической ситуации. К людям в общем и целом это не имеет никакого отношения. Почему я не могу испытывать к вам нежных чувств? Вы — юная прекрасная леди и можете много дать мужчине. Вы так преданно помогали Эмилио, что забыли о себе самой, отказались от того, что может предложить вам жизнь… но говорить об этом совершенно бессмысленно. Я и так наболтал вам кучу вздора.

У Нины опять запершило в горле, а грудь сдавило от учащенного дыхания.

— Я не совсем понимаю, что вы хотите сказать мне, сеньор лейтенант.

Клей вздохнул.

— Я и сам не вполне понимаю. Когда я с вами, мои мысли путаются. О многом хочется вам сказать. — Он взял палку и стал ворошить ею костер, зажав в зубах сигару. — Черт возьми, — добавил он, глядя на огонь. — Теперь, когда я опять вас встретил, я хочу сказать вам, Нина, что вы мне нравитесь. Я хочу, чтобы вы верили мне. Мне очень неловко в этом признаваться, но я никак не могу забыть наш поцелуй.

Нина вся горела огнем, ее ладони стали влажными. Она собиралась разыгрывать роль бесстрашной женщины и дать понять лейтенанту Клею Янгбладу, что он ничего для нее не значит. Но такого она от него не ожидала. Вся ее воинственность вдруг исчезла, ей хотелось пожалеть молодого человека.

— Я тоже никогда не забывала об этом, — призналась Нина, понимая, что не должна говорить это.

Клей свистнул. Это означало, что он весьма озадачен.

— Что ж, мы с вами, кажется, влипли, не так ли? — Он бросил сигару в костер, глубоко вздохнул и встал. — Можете спать в моей палатке. Я останусь на свежем воздухе. — Он заглянул ей в глаза. — Боюсь, что мне придется связать вам ноги, чтобы ночью вы не сбежали.

Нина поставила чашку и встала.

— Мне нужно подготовиться ко сну. Вы разрешите мне отлучиться? — Она кивнула в сторону кустарника, росшего в нескольких шагах от костра. — И мне также понадобится мой седельный вьюк. — Какая-то необъяснимая печаль, которую она увидела в голубых глазах лейтенанта, поразила ее. Этот гринго действительно испытывал к ней нежные чувства, и теперь уже она знает наверняка, что могла бы полюбить его при других обстоятельствах. — Я не убегу, — добавила она. — На этот раз я не вру.

Клей повернулся и позвал капрала, который тотчас же подбежал к лейтенанту.

— Принесите седельный вьюк мисс Хуарес, — сказал ему Клей. — Но сначала проверьте, нет ли там револьвера.

— Есть, сэр.

Клей посмотрел в глаза Нины, и она криво улыбнулась.

— Итак, вы по-прежнему не доверяете мне.

— Я очень хотел бы доверять вам, Нина.

Она покачала головой.

— Вы думаете, что я могла бы стрелять в вас?

Клей окинул девушку взглядом, отчего тепло прошло по всему ее телу.

— До тех пор, пока жив ваш брат, я не могу быть уверен в вас.

— Вы считаете, что я должна быть послушна вам? Почему?

Вернулся капрал, неся седельный вьюк.

— Тут только ее личные вещи, сэр.

Лейтенант взял вьюк, подошел к Нине и протянул его ей.

— Потому что, возможно, я люблю вас, — сказал он, отвечая на ее вопрос.

Клей отвернулся, а Нина замерла, пораженная его словами. С трудом придя в себя, она удалилась. Девушка вернулась к костру, чувствуя себя очень неловко.

— Я… пойду лягу спать.

Клей, не глядя на нее, кивнул в сторону палатки.

— Там есть кувшин и таз. Можете умыться, если хотите. — Он снова сел на одеяло и стал смотреть на огонь. — Мы скакали весь день. Можете снять верхнюю одежду и надеть что-нибудь легкое. Я даю вам слово, что никто не войдет в палатку. Когда будете готовы, позовите меня, и я свяжу вам ноги. Постель для вас уже приготовлена.

Нина повернулась и вошла в палатку. Все было так, как сказал лейтенант. Все здесь напоминало о нем. Впервые в жизни ей доставляло удовольствие общение с мужчиной. Она внимательно осмотрела все вещи, принадлежащие красивому офицеру, который открыто заявил ей о том, что любит ее. Зачем Господь вновь устроил их встречу, ведь ничего путного из этого не выйдет?

Она разделась, умылась, надела фланелевый халатик, думая о том, что вскоре ей придется провести немало трудных ночей в тюрьме, если только ее сразу же не повесят. Значит, сейчас она может позволить себе любую роскошь. Клей предоставил ей эту возможность.

Клей. Внезапно она начала называть его в своих мыслях по имени, думать о нем скорее как о друге, чем о враге. Она легла на матрас, накрылась одеялом, не прикрыв лишь голые ступни ног.

Затем Нина позвала лейтенанта. Он отдернул полог палатки и, пригнувшись, вошел внутрь.

— Теперь можете меня связать, — сказала девушка.

Они смотрели друг на друга, пытаясь скрыть свои чувства. Клей опустился на колени возле ее ног и стал их связывать. Кровь ее закипела от одного его прикосновения, и Нина вспомнила слова офицера о том, что он чувствует огонь под ее кожей. Чувствует ли он его теперь? Клей взглянул на нее так, будто почитал ее мысли.

Нина сглотнула слюну.

— Я все равно скоро умру или надолго сяду в тюрьму. Поцелуйте меня, сеньор лейтенант, — сказала она, задыхаясь. — Я хочу вспоминать об этом поцелуе в тяжелые минуты.

Клей колебался. Может быть, она опять хочет одурачить его? Нет. Эти слезы в ее глазах — настоящие. И страх в них — тоже настоящий. Что-то внутри предостерегало его от опрометчивого поступка, но он уже не мог сдерживать себя. Он прикоснулся к ее губам. И как только это произошло, уже ничем нельзя было унять огонь их сердец.